Мародерские хроники

Даже моя весьма закалённая в финансовых баталиях психика не всегда могла спокойно переварить те ужасные события, которые происходили с нами в последние недели. Все выстраданные мной ранее биржевые катаклизмы, как-то: обнуление счёта и другие неприятности, не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось кругом сейчас. Взрыв супервулкана явился для людей каким-то совсем уж запредельным фактом. Он привел к таким последствиям, которые даже в страшном сне не могли нам всем присниться – миллионы погибших (а в целом по планете, может, и целые миллиарды), до основания разваленная инфраструктура, озлобленный народ – словом, полная безнадёга, и самое печальное во всей этой ситуации, что не было никакой более или менее твёрдой, стабильной основы, на которую можно было бы опереться в этот тяжёлый момент людям, чтобы осмысленно и планомерно противостоять брошенному природой вызову. Человек оказался совсем одинок и совершенно беспомощен перед чудовищной силы стихией; тонкая шелуха цивилизованности за считанные дни, а в некоторых случаях мгновения, слетела почти со всех представителей «хомо сапиенс», как-то вдруг беззастенчиво обнажив в них истинную, звериную сущность первобытного человека. Как оказалось, для этого нужно было совсем немного: всего-то, чтобы небольшим анклавам выживших людей стали недоступны потоки информации, чтобы они лишились контроля из центра, и всё – народ, напуганный безмерно, уже совершенно безумен и полностью деморализован. Теперь в этих почти мертвых душах главенствующее место занимал один коренной инстинкт – выжить любой ценой.

Подобные настроения здорово подогревались соответствующим поведением местных начальничков. Почувствовав, что контроля нет, что теперь именно они стали полными хозяевами, эти «мелкие начальнички» начинают резко «тянуть на себя одеяло», грести под себя все ресурсы, до которых только могут дотянуться их поднаторевшие за время работы во властных структурах руки. Как правило, такие люди являются большими циниками и знают не понаслышке почём фунт лиха. Поэтому представляя, что в такой ситуации не дождаться никакой помощи извне, они в первую очередь обеспечивают всем необходимых себя, своих родственников и подельников, логика проста – кто жив, тот и прав. По крайней мере, оставшись в живых, он сможет «правильно», выгодно для себя доложить ситуацию центральным властям, если вдруг всё нормализуется. Такой образ мыслей вполне понятен, тем более что основан он на опыте всей их прошлой жизни и подкреплён имеющимися у них в избытке генами пещерного человека с его незатейливым, прямым мышлением, имея которое, индивид не в состоянии планировать свою жизнь на длительную перспективу. Находящиеся на олимпе власти вполне себе житейски умные люди. Те, которые всеми нами до этого момента управляли; несомненно, достаточно разумные и умудрённые опытом личности, но… далеко не аналитики. Просто идея, всецело владеющая ими, была одна и очень незамысловатая – только бы выжить в эти самые трудные времена, пусть за счёт жизней многих и многих других, неважно, сколько их будет числом. Только крупные, да и мелкие начальники не предполагали, что эти «трудные времена» продлятся много лет, и, когда уже всё нормализуется, придётся не командовать другими, а что-то производить, хотя бы самые обычные продукты питания. А кто займётся этим простым делом? Руководить некем, запасы, если они где-то и остались, пропали. Так что своим теперешним поведением наши крутые начальнички только продлевали свою агонию.

Вот примерно такие мысли, перемежающиеся с тревожной действительностью, печальные картины которой пришлось нам наблюдать в Ясногорске и Пущино, не давали мне заснуть… Однако чуть позже удалось ненадолго забыться, но всё равно после устроенного накануне бурного пивного дня я проснулся с тяжёлой головой и довольно поздно – будильник предусмотрительно не ставил. Глянул на часы – четверть десятого. На улице темно, сильный снегопад, на термометре –29. Странно! Обычно, когда идёт снег, температура немного повышается, а тут опять ниже, чем вчера. Но от этих мыслей голова стала ныть ещё больше, и, чтобы прийти в норму, я побрёл к душу. И – о счастье! – он оказался свободным; я включал попеременно горячую, холодную, опять горячую, в голове быстро прочистилось, так что уже мог пойти что-нибудь перекусить, хотя ещё пятнадцать минут назад одна только мысль об этом вызывала дикое отвращение.

Когда спустился в столовую, все уже были на своих местах; мужики сидели хмурые, подавленные, к действию вчерашнего пива, под конец смешанного с водкой, добавлялся ещё и весьма нерадостный вид пасмурной погоды за окном. Выходить на улицу и что-нибудь делать совершенно не хотелось, поэтому, с единодушного согласия всех, я объявил сегодняшний день «днём отдыха и релаксации». К слову сказать, «горькими пьяницами» никто из нас не был; к алкоголю абсолютно все относились равнодушно, только иногда психика не выдерживала, и, чтобы совсем не сойти с ума от мыслей о крушении прежнего уютного мира, мы, может и излишне, но злоупотребляли проклятым «зелёным змием». Так мы давали хорошую встряску мозгам, а заодно, хотя бы совсем ненадолго, забывали о том кошмаре, что творился в окружающем мире, вне стен нашего дома-убежища.

Для восстановления организма основные бойцы с «зелёным змием» решили использовать сухое вино. Побурчав немного, к нашему начинанию присоединились и женщины. Чтобы сохранить, пусть и небольшой, заряд бодрости, мы решили чередовать релаксацию хоть с какой-то работой – договорившись, что будем по двое, меняясь через каждые полчаса, чистить снег с дорожек. Таким образом, убьём двух зайцев: во-первых, сможем впоследствии спокойно выходить на улицу, не проваливаясь по уши в сугробы, а во-вторых, это занятие хорошо прочистит наши пьяные мозги, и завтра утром будем уже свежие как огурчики. Я спросил у Игоря:

– Как, с медицинской точки зрения, это правильное решение?

Тот, давясь от смеха гречневой кашей, ехидно прохихикал:

– П-п-п-р-а-а-вильно, н-насяльника!

– Во! Слышали, что доктор прописал.

После того как первая пара отправилась на улицу, мы, как обычно, вчетвером, под сухое вино, начали расписывать пульку. Остальные, захватив несколько бутылок, направились в наблюдательный пункт, и, вскоре оттуда раздалось бодрое пение под караоке. Примерно так, с перерывом на обед, прошёл весь день. «Типичный дом отдыха», – думал я, наполняя вином очередной бокал.

Когда настала наша с Володей очередь чистить снег, я удивился, – такое его количество обычно выпадало за ночь, а тут за несколько дневных часов! Слой лежал сантиметров пятьдесят, не меньше, а снегопад всё продолжался, и довольно сильный, так что вдоль дорожек уже образовались сугробы полутораметровой высоты.

«Эдак, нам скоро и снег некуда будет выкидывать», – думал я, освобождая проход к гаражу.

За время обеда снега навалило на ранее почищенные дорожки уже около пяти сантиметров. Это обстоятельство заставило меня крепко задуматься.

Какой я всё-таки дурак, что в своё время не приобрел снегоуборочную технику. Ладно, тогда-то казалось прикольным покидать снег лопатой вместо физзарядки, но какого чёрта мы потом уже в той же самой Туле не пошарили по хозяйственным магазинам? Наверняка нашли бы там какую-нибудь простенькую снегомётную машину. В те времена такая техника мало интересовала мародеров. Да, надо что-то делать, а то так и будем всё время, не прерываясь, убирать снег. Через некоторое время это превратится в большую проблему – если сугробы около дорожек вырастут больше двух с половиной метров, не каждый сможет закинуть снег на такую высоту.

С одной стороны – большое количество осадков меня радовало, всё-таки это дополнительная тепловая защита от сильных морозов как для земли, так и для нашего дома. Но вероятная возможность завала проходов к объектам жизнеобеспечения пугала, и, когда мы сели за очередную пульку, я поделился с друзьями своими опасениями. В процессе игры мы серьёзно обговорили ситуацию. После обсуждения, длившегося практически всю партию, Николай наконец внёс предложение:

– Давайте сверху, на сугробы, уложим половой брус и накроем его железными листами. Получатся коридоры, и пускай сверху падает сколько угодно снега, нам это будет уже не страшно. А чтобы под тяжестью снега навес не вдавливался в опорный сугроб, можно поставить боковые стойки из бруса, и на них опереть эту своеобразную крышу.

Колина идея мне очень понравилась, а подробности этого дела я решил позже обговорить с нашим главным строителем – Валерой. Когда мы обсуждали вопрос о подснежных коридорах, вспомнилась давнишняя идея сделать железную или канатную дорогу, чтобы отвозить нечистоты в выбранный нами ранее громадный подвал, и за ужином, и после него мы обсуждали с Валерой, как будем делать эти снежные коридоры и куда их нужно вести прежде всего, поскольку у нас могло не хватить бруса для стоек и половых досок для перекрытий, даже с учётом материала, лежащего в недостроенном доме с большим подвалом, и того, что мы натаскали с других участков.

Поэтому договорились – завтра, несмотря на снег и ощутимый мороз, опять побродить по посёлку в поисках материалов, может, что упустили. А также, где возможно, начать демонтировать в брошенных пустых домах полы и другие деревянные конструкции.

Кроме этого, решили снарядить экспедицию в лес, чтобы рубить деревья на стойки. Высоту коридоров определили в два с половиной метра, ширину в полтора – тогда можно спокойно проносить любой груз, не задевая стенок. Для выполнения всех этих работ из-за валившего непрерывно снега возникла единственная проблема – нам всем нужны были лыжи, а у меня в наличии всего две пары, да и то обычные, беговые, довольно узкие, а при такой погоде – лучше бы широкие, охотничьи. Я стал опрашивать наших старожилов посёлка:

– Мужики! Давайте колитесь! У кого в загашнике остались лежать лыжи, или, может, кто знает, в каком доме они имеются. Наугад обыскивать весь посёлок как-то «не комильфо».

Оказалось, у всех в их бывших домах лыжи в запасе были, и не по одной паре, а у Николая и вовсе четыре обычных беговых и две пары широких, охотничьих. Нам повезло, так как лежало всё это добро в деревянном сарае, который чудом остался цел после землетрясения.

Проработав мысленно проект подснежных тоннелей, я, как председатель коммуны, созвал всех и рассказал о предстоящей задаче на ближайшее время:

– Пока снег не перестанет идти, на снегоходах мы за торфяными брикетами не поедем – слишком снег рыхлый, должен немного уплотниться. А теперь о работе, запланированной мной на ближайшее время – нелёгкой, но крайне нам необходимой для дальнейшего существования. Пока не поздно, нужно делать тоннели под снегом, и вести их придётся не только к близлежащим постройкам, но и к дому с большим подвалом, и ветряку, чтобы в дальнейшем все эти объекты были легкодоступны для нашего посещения.

– Нужно хорошо отдохнуть перед такой тяжелой и нудной работой, – заявил, переглянувшись с Флюром, Сергей. Было ясно как белый день, чего мужики добиваются. Пришлось провести разъяснительную работу о вреде пьянства и как истинному руководителю поторопиться с распоряжениями дисциплинарного порядка:

– Сегодня, пока ещё не очень поздно, нужно всем идти спать. С завтрашнего дня начинаем ранние подъемы, – и почти приказным тоном продолжил, обращаясь уже конкретно к Маше: – Составь, пожалуйста, график посещения душа с учётом нахождения там максимум в пятнадцать минут. И ещё – нужно со всеми его согласовать. Дополнительное время выдели только Наде с ребёнком.

Психолог, мля, знал, что при всех жена не станет возмущаться, а грызть меня начнёт, только когда мы останемся наедине. Но это будет потом, а сейчас дело сделано, – люди почувствовали руку жёсткого руководителя.

Вдобавок ко всему я предупредил всех:

– Так, дорогие мои! Канализация может скоро отказать – все трубы перемёрзнут. В проекте было всё рассчитано на температуру минимум минус сорок градусов. Поэтому душ, может, скоро придётся вообще отключать. Мыться станем в тазике, обливаясь водой, а в туалет ходить в вёдра, потом из них переливать всё во фляги. Их придётся относить и опоражнивать в тот большой подвал.

Оглядев хмурый, притихший народ, я уже мягким, можно сказать, весёлым голосом продолжил:

– По всем признакам скоро мы превратимся в настоящих гномов и будем постоянно передвигаться по рукотворным тоннелям, только изредка выбираясь на поверхность.

Все посмеялись над перспективой подобной жизни, однако, несмотря на поднявшееся настроение, разошлись рано, не было ещё и одиннадцати; прислушался народ к моим словам, хоть и чувствовалось, что женщинам очень хотелось посидеть в наблюдательной комнате, поболтать за просмотром какого-нибудь фильма. Коллекция у нас собралась весьма приличная – почти тысяча видеодисков, большую часть из которых мы набрали в Пущино и Туле.

Утром подъём был в восемь часов, снегопад продолжался, температура была -32 градуса, морозец пробирал весьма ощутимый. Но, делать нечего, надеяться на потепление – нереально, и мы отправили Колю с Флюром за лыжами, а остальные, соблюдая получасовую очерёдность, парами, начали чистить снег, которого со вчерашнего вечера навалило на дорожки слоем сантиметров в пятнадцать, не меньше. Коля с Флюром принесли лыжи, и мы вшестером покатили на них, собирать по посёлку необходимые нам материалы.

Чтобы проверить больше участков, разделились на три партии по два человека, при этом договорились через каждый час приезжать в дом греться. Сегодняшнюю дежурную, Риту, я предупредил:

– Присматривай за каждой группой и, в случае чего, тут же зови на помощь.

Валера с Максимом остались мастерить сани из привезённых дюралевых панелей. Они собирались, предварительно нагрев паяльной лампой, загнуть концы этих панелей и поперечными планками скрепить получившихся лыжи. Пока ребята мастерили сани, мы решили возить найденные материалы на дюралевой лодке волоком, как бурлаки, для чего к её носу привязали несколько длинных верёвок.

Тем временем мы с Володей направились в его дом, где обнаружили ещё две пары лыж, из деревянных стройматериалов в доме уже ничего не осталось – мы там уже раньше всё разобрали.

Из полезных материалов имелось семь шестиметровых металлических швеллеров. Они лежали вплотную к стене дома, поэтому их ещё полностью не засыпало снегом – закрывал выступающий козырёк крыши.

Я подумал, что швеллеры вполне можно распилить и использовать как поперечные перекладины. Они выдержат любой вес так обильно выпавшего снега, а уж распилить их болгаркой – не очень долгое и трудное дело. Тем более что приносить никаких инструментов было не нужно, в доме у Володи оставался бензогенератор, да и болгарка тоже имелась. К тому же нести обратно всё это железо было совсем недалеко. Кроме швеллеров там лежало штук тридцать металлических уголков. Володя по поводу всех этих находок грустно заметил:

– Вот, видишь, как получилось – из этих материалов я хотел сварить большой парник. Но мы предполагаем, а бог располагает. Хорошо ещё стёкол не завёз – не так обидно.

По поводу уголков, – увидев их, я сразу стал думать, куда можно приспособить эти изделия, и вспомнил свой давнишний план по созданию маленькой железной дороги, чтобы без проблем перевозить тяжёлые фляги с нечистотами к большому подвалу – эти железные уголки мне сразу представились рельсами такой дороги.

Подобного рода мысленными планами была постоянно забита моя многострадальная башка. Ведь если обстановка сложится именно такая, как обещалось в самом апокалипсическом интернетовском прогнозе – температура опустится ниже ста двадцати градусов по Цельсию, – тогда таскать тяжёлые фляги вручную будет весьма проблематично, а по рельсовой дороге они будут двигаться совершенно легко. Надо только сделать тележку типа дрезины и подобрать колёса для неё.

Забирать Володин металл лучше было сегодня; снег уже лежал по краям этой металлической кучи, и, если снегопад не прекратится, уже на следующий день железо придётся откапывать. А это дополнительная работа на морозе… Кому, спрашивается, это надо? Поэтому мы решили ускориться. Не успел я отнести лыжи и вернуться обратно с пятилитровой пластиковой бутылкой, полной бензина, Володя уже приготовил к работе генератор и болгарку.

Однако пилить швеллеры сразу не стали, решили сначала отнести все уголки ко мне в гараж, чтобы здесь не мешались. Возили мы по пять уголков зараз, благо передвигаться по наезженной лыжне было уже не так трудно, поэтому справились быстро, за все время только один раз отогревались в доме.

Там, в сенях, Валера всё ещё мастерил большие сани. Остальные ребята за это время привезли на одной «лодке-санях» доски, и Саша, как главный в этой бригаде, заключил:

– Досок и бруса в дальних домах и сараях посёлка осталось не очень много. Чтобы добыть достаточное количество материала, наверное, придётся ломать заборы.

– А что! Это хорошая идея, – живо откликнулся Валера, – только заборы надо ломать целыми пролётами и сразу их укладывать, как крышу, на наши проходы. Сверху набьём ещё железных листов и всё, – наша крыша готова.

Потом широко улыбнулся и добавил:

– и… лёгким движением ваших рук проходы превращаются, превращаются проходы… в шикарные тоннели.

У меня в сарае ещё оставалось листов пятьдесят железа.

Мы бы ещё и дальше обсуждали производственные вопросы, но помешали представители лучшей половины нашей коммуны. Увидев вышедших к нам девушек, которые откровенно набивались на работу, я иронично заметил:

– А вот и они, ну что же, сами напросились! Разбирайте оставшиеся лыжи и идите снимать заборные пролёты на нашем и Володином участках. Как раз и лыж осталось четыре пары.

Поговорив и отогревшись за это время, мы с Володей возвратились к его дому, чтобы начать резать швеллер. Замена обрезного диска заняла едва ли не больше времени, чем сама резка. Потом началась гонка – как роботы переносили полученные куски к гаражу и сверлили в них отверстия для крепления к стойкам. После примерки стало ясно, что на эти металлические поперечины будет весьма удобно укладывать пролёты от заборов. Два пролёта (по 3 м длиной) ребята уже принесли и три, с моего забора, сняли девушки.

За обедом мы пришли к окончательному мнению, что нам не хватит материала на стойки, поэтому договорились, что четверо самых молодых и здоровых пойдут в лес, пилить подходящие деревья и нарезать из них стойки (остатки всегда сгодятся на дрова), а остальные продолжат ломать заборы и собирать подходящие стройматериалы.

Темнеть теперь стало очень рано, поэтому закончили работать к четырём часам дня. Вся наша работа после обеда продлилась всего полтора часа – поселковая бригада успела за это время отпилить и принести только семь пролётов заборов, а лесная – заготовить десять стоек, ребята, правда, сказали, что напилили деревьев гораздо больше.

Женщины, не занятые добычей материалов, всё это время, по очереди, чистили снег с дорожек. Высота сугробов по бокам уже достигала роста среднего человека. Когда дамы начали уже жаловаться, что им стало очень тяжело закидывать снег наверх, я пообещал:

– Потерпите, девчонки! Уже завтра мы начнём делать крышу над дорожками, и вы будете вспоминать как кошмарный сон эту неблагодарную работу. Надеюсь, тогда нам уже не придётся ею заниматься.

Отдыхали после ужина опять традиционно – мы с мужиками, вчетвером, засели за карты, остальные ушли наверх смотреть фильмы, болтая в перерывах, Максим, выпросив ноутбук, ушёл к себе в комнату, резаться в компьютерные игры.

Играя в карты, договорились, что, в связи с наступлением таких коротких световых дней, вставать, когда ещё темно, завтракать и, как только начнёт светать, выходить на работу, а вечером, несмотря на темноту, продолжать трудиться около дома, при свете прожекторов. Сегодня просветлело в десять часов утра, а уже к четырём стало почти темно.

Валера наконец закончил мастерить большие сани – сейчас они стояли в сенях, для того чтобы клей лучше схватился (в сенях пока держалась плюсовая температура). Завтра мы их собирались испытать – всё-таки в лодке было не очень удобно перевозить длинные предметы.

На следующий день температура достигла тридцати трёх градусов. Все оделись потеплее и, как вчера, разбившись на две бригады, вышли на работу. Сашина бригада снова направилась в лес пилить стойки, захватив с собой лодку для их транспортировки. Вторая бригада, взяв сани, направилась в дальний конец посёлка. Там был очень неплохой сарай, сделанный из шестиметровой доски, сверху он был покрыт длинными листами профильного оцинкованного железа. Мы решили разобрать этот сарай, получалось быстрее, чем искать под снегом не унесённые нами ранее стройматериалы.

Валера и Коля, а также все девушки, которые вызвались им помогать, приступили к установке заготовленных стоек, вырубая для них лопатой выемки в сугробах, наваленных по бокам дорожек. Сверху эти стойки соединялись между собой брусом, каждое третье соединение укреплялось металлическим швеллером, затем на эту конструкцию укладывался пролёт от забора, а сверху прибивался металлический лист. Валера всё шутил по этому поводу:

– После устройства такого навеса сверху хоть на танке разъезжай.

В разбираемом сарае мы обнаружили семь четырёхметровых металлических швеллеров, куба три вагонки и десять рулонов утеплителя. Всё это отнесли в гараж. Греясь в доме, мы с Валерой обговорили возникшую у меня задумку, как использовать эти швеллеры:

– Нужно сделать на месте гостевой автостоянки большой центральный подснежный зал размером шесть на четыре метра, куда будут смыкаться все наши ходы, а именно – в дом, гараж, сарай, а также к ветряку и угольному складу. Туда же будет подходить и самый длинный тоннель, ведущий к глубокому подвалу недостроенного дома.

Мы нарисовали с Валерой общую схему таких тоннелей, и он одобрил мою мысль по использованию для этих работ швеллеров.

Чтобы продлить самое продуктивное рабочее время, было решено устраивать обед не ранее чем в четыре часа дня, тогда как раз начинало темнеть – получалось полное использование светового дня.

В связи с разностью уровней общего снежного покрова и расчищенных дорожек, у нас возникли проблемы с выходом на центральную поселковую дорогу. Несмотря на то что сделали длинный пологий выезд, по которому поднимались на лыжах лесенкой – это было довольно долгим и утомительным делом. Нашей бригаде, чтобы сэкономить время, пришлось ограничить походы в дом, и мы грелись рядом с местом работы у печки-буржуйки, которую топили в заброшенном доме (немного дров в запасе там было). Отвезённые на мой участок материалы просто скатывали с горки вниз, так сказать, прямо в руки членам бригады Валеры. Так же поступали и ребята, валившие лес, только они всё-таки приходили в дом через каждый час, чтобы обогреться. Сарай мы ломали до наступления темноты, но так до конца и не разобрали, на холоде работа шла медленно, особенно когда приступили к снятию профнастила с крыши.

Домой вернулись в пятом часу вечера, когда уже стало совсем темно. Хорошо, лыжня была накатана, даже таким замученным работягам, как мы, двигаться по ней было совсем не трудно. Дома уже все собрались, ждали только нас. Лесорубы были измотаны не меньше нашего, но выглядели бодрее, потому что уже успели слегка обогреться и умыться. Я тоже, раздевшись, сразу пошёл в душ и только потом спустился в столовую. В графике на посещение душа Машей специально было отведено время для тех, кто возвращался с работы, женщины занимали душ вечером после девяти.

Надо сказать, все мы были очень напуганы таким стремительным уменьшением светового дня, постоянно падающей температурой и обильными снегопадами, однако морально приготовились к тому, что температура снизится ещё значительнее и снега будет намного больше, поэтому, несмотря на усталость, все с одобрением отнеслись к предложению Валеры:

– Давайте продолжим работы по возведению крытых проходов и после пяти часов, при свете прожекторов.

– Представляете! – обосновывал он свою идею, надрывая ломающийся от охриплости голос и размахивая руками. – Даже сегодня, когда не было снегопада, мы с девушками перекидали его несколько кубометров. А если делать, как запланировали, и сооружать большую подснежную пещеру – перекидывать придётся несколько десятков кубометров снега на высоту больше двух метров. Работать надо ещё быстрее, ведь снег будет непрерывно прибывать, перекидывать его придётся гораздо в больших количествах и, может быть, уже при более низкой температуре.

Саша тоже внёс предложение, как сделать удобный выезд с участка на центральную поселковую дорогу:

– Нужно, чтобы основной выезд был со второго этажа сарая. Будем оставлять там лыжи и вообще – сделаем на втором этаже сарая гараж для снегоходов. Я промерял – разница между общим уровнем снега и полом второго этажа уже теперь составляет полтора метра и, скорее всего, будет только уменьшаться, а пока для удобства заезда можно подсыпать снег.

Я согласился с этой идеей, остальные тоже одобрили её. В результате этого обсуждения в шесть часов вечера все, кроме дежурной Нади, вышли освобождать от снега территорию будущего большого зала. Мы решили, в первую очередь, закрыть крышей его территорию и проход к дому, а уже потом от этого большого зала пробиваться к нужным нам объектам. Лопат на всех не хватало, и, чтобы не простаивать, мы с Колей пошли сверлить отверстия в швеллерах, а ещё двое продолжали устанавливать опорные стойки будущего навеса.

Из-за холода, а было уже –35 градусов, мы с Колей устраивали частые перерывы, но работа потихоньку продвигалась. Когда закончили сверлить, уже была освобождена от снега половина нужной территории и полностью установлены все стойки на дорожке к дому. Мы присоединились к нашим основным силам, сменив Машу и Галю, которые отправились готовить ужин. К десяти часам вечера было уже очищено две трети нужной площадки и установлено семь боковых стоек. Наконец, я скомандовал:

– Отбой! От работы и кони дохнут!

Все с облегчением вздохнули, побросали лопаты и отправились на поздний ужин.