ГЛАВА 12
Когда торг уместен

Судя по тому, что море было теплым, береговая линия располагалась на западе, а люди на берегу говорили и думали по-китайски, магистр Фома перенес меня тысячи на полторы километров на восток, И сейчас я плыл в водах Восточно-Китайского моря, или Желтого моря, или залива Бохайвань. Скорее всего, Фома все-таки перебросил меня в залив. Не очень далеко от Пекина, хотя и не рядом. При переносе на столь большое расстояние, пожалуй, нетрудно промахнуться.

На берегу, метрах в ста от моря, виднелся деревянный щитовой домик. У самой кромки воды — мостки, к которым привязаны две металлические лодки. Неподалеку — вбитые в землю колья с висящей на них сетью. Понятно, что здесь живут рыбаки. Интересно, почему они не в море? Да и на берегу никого не видно…

Впрочем, не так уж плохо, что моего приводнения никто не видел. Привлекать к себе лишнее внимание

Ни к чему. Большая деревня лежала за рощей, а около одинокого дома пока никого не было.

Я догреб до берега, коснулся ногами каменистого, поросшего водорослями дна. Поднялся над водой. С одежды текла вода, рюкзак стал в два раза тяжелее.

Из хижины появился паренек лет двенадцати, сразу заметил меня, присвистнул, крикнул:

— Вэй!

Понятное дело — человек, выходящий из воды в одежде, вряд ли просто купался. Стало быть, что-то стряслось.

— Вэй! Ни хао!

— Ни хао! — отозвался паренек.

— А ты по-русски говоришь? — улыбнулся я.

— Немного, — с сильным акцентом заявил мальчик.

— Хорошо.

Я выбрался на берег, встряхнул рюкзак. Меч хлопнул меня по спине. Отжимать воду из одежды не имело смысла. Только время тратить. Стечет сама.

— Ты один?

Паренек стрельнул глазами в разные стороны, на секунду задумался.

— Отец и мать скоро будут.

— Уехали продавать рыбу? — предположил я.

Мальчишка кивнул. Я ободряюще улыбнулся.

— Как тебя зовут?

— Чон Лин.

— У тебя есть компьютер, Лин?

— Есть.

— Позволишь мне им воспользоваться?

— Не понимаю, — покачал головой мальчик. Не хитрит. На самом деле не понял. Нужно проще формулировать предложения. Мальчик говорит на русском не очень хорошо.

— Нужно выйти в Сеть, — уточнил я.

— Конечно, — расплылся в улыбке паренек. — Сеть!

— Интернет, — кивнул я.

— На вас напали бандиты? Бросили в воду?

— Не совсем так, — лишний раз врать не стоит. — Но спасаться от врагов пришлось.

Глаза мальчишки загорелись. Конечно, слушать о том, как на чью-то долю выпадают ужасные опасности, как кто-то преодолевает серьезные трудности, интересно и увлекательно. Занятно представлять себя на месте этого человека. Но оказаться в его шкуре реально, как правило, не так уж притягательно…

— Пойдем в дом, — предложил мальчик.

— Лучше вынеси компьютер сюда. На улицу. Я мокрый, намочу полы… Или у тебя проводное соединение?

Ребенок посмотрел на меня недоуменно.

— Отец даст одежду. Надо быть сухим. На улице мороз.

Мороза, конечно, не было. Напротив, здесь было гораздо теплее, чем в Тибете. Только легкий прохладный ветерок, а температура — градусов семнадцать-восемнадцать. Не жара, конечно, но и не холодно. Мальчик просто не смог вспомнить слово «прохладно». А сам он, наверное, привык к более жаркой погоде.

Насчет сухости он был более чем прав. Но сохнуть некогда. Пора заниматься делами.

Оставляя на деревянном полу небольшие лужицы, я прошел в дом. В гостиной — никакой лишней мебели. Диван, два кресла, большой стол, неплохой компьютер на нем.

— Пожалуйста, — улыбнулся мальчик.

— Се се, — улыбнулся я в ответ.

Паренек наконец-то заметил у меня за спиной меч, его глаза округлились, Он спросил что-то по-китайски, но я его не понял.

— Магистр, — сообщил я.

— Вэй… — тихо вздохнул Лин.

Пусть удивляется. В таком возрасте часто принимают как должное по-настоящему удивительные вещи и удивляются пустякам. Мне кажется, меч поразил мальчика больше всего. Он видел такие в фильмах или в популярных китайских комиксах о работе Магистрата… Явись я без меча и объяви себя магистром, Лин, наверное, и бровью бы не повел. Но меч — атрибут, Символ. Какой мальчишка равнодушно пройдет мимо меча или человека с мечом?

Компьютер был в моем распоряжении. Запуск операционной системы, соединение с Сетью. Незачем выходить на секретные служебные сайты. Достаточно посетить глобальный китайский перекресток. Всеобщий форум, или доску объявлений. Десятки тысяч объявлений каждую минуту. Миллионы объявлений в день. Нужно что-то продать — стоит только вывесить объявление. Купить — нет проблем. Необходимо лишь правильно сформулировать запрос для поисковой программы.

Любые услуги, самые неожиданные предложения, просто объявления, болтовня «ни о чем» — все это есть на любом Перекрестке. А сколько их существует вообще, трудно и посчитать. Виртуальные пространства пересекаются, накладываются, схлестываются, дробятся..

«Куплю свободу для русской девушки Милы. Дорого», — быстро набрал я.

Объявление сделано. Коротко, ясно, вряд ли заинтересует посторонних лиц, но привлечет внимание тех, кому адресовано. Как быстро последует отклик?

Все зависит от оперативности работы китайской контрразведки. Или тех, кто захватил Милу в обход военных. Такого оборота я не исключал. Заинтересованных лиц было достаточно.

— Сыграем во что-нибудь? — предложил я мальчику.

Тот радостно кивнул, побежал в свою комнату и принес еще один компьютер — попроще, но с огромным джойстиком. Мне джойстика не досталось, пришлось жать на кнопки. Не успели мы провести трехминутный космический бой, в ходе которого удача клонилась то на мою сторону, то на сторону Лина, как на указанный в объявлении почтовый ящик пришло сообщение:

«Даниил, мы готовы обсудить дальнейшую судьбу Милы. Где и как мы увидимся?»

— Извини, дела, — объяснил я новому молодому другу. — Как называется деревня, что расположена по соседству?

— Ляньчэн, — ответил мальчик.

«В деревне Ляньчэн на берегу залива Бохайвань через час, — предложил я. — Если успеете».

«Мы успеем», — пришел ответ.

Еще бы — дело идет о чести организации. Они могли потянуть время, чтобы попытаться захватить меня — в очередной раз. Но, с другой стороны, так ли им это надо? Определить позиции, узнать мои цели — гораздо важнее.

« Имейте в виду — у истоков Янцзы вы видели только часть моих возможностей. Без глупостей», — сообщил я.

«Мы хотим только поговорить. И получить то, что нам нужно».

Что ж, это неплохо… Совсем неплохо… Стало быть, они все же собираются торговаться из-за алмаза, добытого Димой. Если только не вводят меня в заблуждение намеренно. Потому что, кроме алмаза и меня самого, вряд ли какой-то предмет интересует китайцев очень уж сильно. Разве что меч, прихваченный мной у коллеги-магистра? Но не думаю, что это секретное супероружие. Послание Диомида скорее всего не волнует китайский Магистрат… Оно адресовано другим, а информация, содержащаяся в нем, не секретна.

— Мне пора, — улыбнулся я Лину. — Пойду в деревню. Там есть магазин?

— Конечно, — ответил мальчик.

— Я куплю тебе несколько новых кристаллов с играми, — пообещал я. — Зайдешь в магазин, возьмешь.

— Одолжить вам велосипед? — спросил паренек. Большая жертва! Ребенок проникся ко мне настоящим доверием! И захотел помочь…

— Спасибо. Конечно. Его я оставлю у магазина.

Уже через пять минут я ехал вдоль берега по мягкой грунтовой дороге. Велосипед катился легко, тихо шурша шинами по влажной земле. Ветерок сушил все еще мокрую одежду. В ветвях деревьев перекликались птицы.

Вот и деревенька. Довольно большой магазин. Здесь я заплатил за десять кристаллов с играми, объяснив, что за ними приедет Чон Лин из рыбацкого домика неподалеку, и купил плазменную зажигалку — «незаменимый спутник рыбаков, способный разжечь костер в самую сырую погоду, воспламенить брикеты с углем и торфом без дополнительного горючего материала». Зажигалка обошлась мне в тридцать пять юаней. Почти столько же, сколько и кристаллы с играми.

Оставив велосипед, я вышел к берегу моря. Здесь тоже болтались у причалов лодки, сушились сети.

Около вытащенной на берег алюминиевой посудины возились несколько рыбаков. Кажется, собирались ее красить. Может быть, до этого хотели отрихтовать днище. На меня не обратили ровным счетом никакого внимания. Обычный турист с рюкзаком за спиной Меч совершенно не заинтересовал рыбаков. Может у туристов принято ходить с мечами?

Минут двадцать все было спокойно. Время, назначенное для встречи, приближалось, но признаков активности вокруг не наблюдалось… Я сел на землю, прислонился спиной к большому камню, прикрыл глаза и вслушался в мир вокруг. Все тихо. Возятся с лодкой рыбаки, готовят еду их жены, сидят в классе маленькой школы дети. Никаких посторонних, ничего подозрительного…

Звук я услышал раньше, чем обнаружил приближение крупного объекта другими органами чувств. Грохот разливался по небу. От него трепетали деревья и дрожала земля.

Шуметь так мог космический корабль на взлете. Или реактивный суперлайнер — гибрид самолета, морского пассажирского лайнера на воздушной подушке и штабного комплекса. Очень мощный и тяжелый воздушный корабль с двумя теромядерными реакторами на борту. Такие корабли по пальцам пересчитать. Построить каждый дороже, чем возвести не очень крупный город. Зато и возможности корабля огромны. На нем разве только в космос не полетишь. А на Земле можно перевозить несколько тысяч человек, многие тонны грузов, причем с огромной скоростью и практически на любые расстояния. Заправляться можно водой из океанов — реактор проводит гидролиз, постоянно пополняя баки практически дармовым топливом…

Реактивный лайнер напоминал низкую круглую башню, поднятую в небо невидимой исполинской рукой. Дно лайнера имело сложный рельеф. Множество дюз, технических отверстий, задраенных орудийных люков. Настоящая летающая крепость. Корабль прошел над деревней на высоте около полукилометра, снизился над морем и плавно опустился на воду. Почти сразу же от лайнера отчалил небольшой скоростной катер на воздушной подушке.

Что ж, если китайцы хотели произвести на меня впечатление, им это удалось. Гонять такой корабль ради встречи с одним человеком… Или они настолько опасались меня и моего союзника? Но что вся артиллерия и ракеты крейсера против существа, которое может замедлять по своему желанию время и мгновенно преодолевать тысячи километров пространства? Я поднялся с земли, подошел к кромке воды. На катере меня заметили. Повернули. Спустя минуту катер выскочил из воды и лег на прибрежный песок. На берег из него вышли китаец средних лет в генеральской форме, два китайских магистра — их ауры светились мощью — и молодой человек в сером европейском костюме. Тоже китаец. Сразу было ясно, что он здесь главный. — Приветствую вас, Даниил! — воскликнул он, широко улыбаясь.

— Здравствуйте! Не знаю только, почему вы обращаетесь ко мне как к Даниилу. Полагаю, вы меня с кем-то перепутали.

— Да, конечно, — продолжал как ни в чем не бывало улыбаться моложавый китаец. — И вы, и я здесь инкогнито. Поэтому никаких имен, никаких должностей. Хотя вам, наверное, будет нелишне узнать, что я начальник генерального штаба вооруженных сил Китайской Республики, зовут меня Мао Шэ. Сказали — и забыли. Я ведь не в форме.

— Адмирал Мао Шэ?

— Приятно, когда тебя узнают.

Нет, лица китайца я, конечно, не помнил. Точнее прежде я его ни разу не видел. Но знал, что начальник генштаба Китая — адмирал. А имя он только что назвал мне сам

Несмотря на отсутствие мундира, адмирал был более чем в форме. В хорошей физической форме. Выглядел он прекрасно для своих семидесяти пяти лет — именно столько было, по официальным данным, начальнику генштаба Китая.

Приглядевшись к собеседнику внимательнее, я обнаружил, что он прошел не один курс омоложения, причем на генном уровне. Мозг этого человека был стар… И мыслил он как старик…

— Рад, что мне не придется иметь дело с пешками, — заметил я. — Вы не против того, чтобы поговорить без свидетелей? Или опасаетесь остаться без охраны?

Мао Шэ усмехнулся.

— Нет, не боюсь. Вы ничего мне не сделаете. Как и я вам. Предлагаю посетить наш корабль. Не будем же мы беседовать на берегу?

Наглость — второе счастье. Пусть начальник генерального штаба китайской армии будет уверен в том, что я неуязвим и в любой момент могу убраться с его корабля.

— Принимаю ваше приглашение.

Я взобрался в катер. Магистры взглянули на меня с интересом, генерал — с некоторой опаской. Действительно, везти на корабль диверсанта, которого лучше бы расстрелять из скорострельных пушек и лучевых орудий на дальних подступах, — не самая прекрасная идея. Но у начальника генштаба наверняка были свои идеи. Или он презирал опасность, любил рискованную игру.

Отдать меч они не предложили. Правильно. Зачем заранее проявлять враждебность и недоверие? Адмиралу, если понадобится, я сверну шею и голыми руками, да и в схватке с магистрами меч — лишь подспорье, но не решающий фактор…

Катер понесся над волнами, на большой скорости влетел в распахнутый люк реактивного лайнера, который сразу же закрылся за нами. Если это ловушка — я попался.

В небольшом ангаре мы с начальником генштаба покинули катер, прошли по широкому, хорошо освещенному коридору и оказались в небольшой кают-компании круглой формы. Иллюминаторов здесь не было. А вот записывающих устройств наверняка имелось в избытке. Да и несколько задрапированных амбразур, я полагаю, тоже. Магистры были неподалеку, но в переговорах участвовать не собирались.

— Присаживайтесь, — улыбнулся Мао Шэ, кивая на широкий диван с легкомысленной обивкой — мелкие синие цветочки на сером фоне.

— Спасибо, адмирал.

— Я тоже присяду. Кристалл с записями при вас?

— Да, — кивнул я, доставая алмаз из кармана куртки и демонстрируя его китайцу.

Тот усмехнулся, прищурился. И без того узкие глазки превратились в тонкие щелочки. Казалось, оттуда сейчас вырвутся два лучика и, преломившись в гранях алмаза, рассыплются по комнате ворохом искр.

— Красивый… И, главное, ценный… Неужели вы настолько сильны, Даниил, что уверены, будто мы никакими способами не сможем отнять у вас кристалл?

— Без имен, пожалуйста, — попросил я. — Мы же договорились. Вы ошибаетесь, полагая, что мы знакомы. А что касается алмаза и меня… В себе я полностью уверен. Плохо быть неуверенным человеком.

— Да, так. Но не сомневаться совсем тоже невозможно. Даже Конфуций утверждал: «Я не знаю, как мне быть с теми, кто не спрашивает себя постоянно как быть? Как мне быть?»

— Вот я и спрашиваю, как мне быть? — кивнул я. — И как поступите вы? Можете получить алмаз… А можете и не получить.

— И вы полагаете, что мы вас отпустим, если не удастся достичь договоренности?

Настал черед улыбнуться мне.

— Моя задача не состоит в том, чтобы уйти отсюда или уйти отсюда живым. Хотя я, конечно, надеюсь на благоприятный исход, Более того, уверен в нем. Но камень в случае неблагоприятного развития ситуации будет сожжен.

Достав из другого кармана куртки плазменную зажигалку, я щелкнул кнопкой. Сноп синего пламени вылетел из специального отверстия. Запахло спиртом и раскаленным металлом.

Мао Шэ ощутимо вздрогнул. Я почувствовал, как напряглись следящие за переговорами с помощью специальных устройств люди.

— Не беспокойтесь, это не оружие, а «охотничья» зажигалка. С ее помощью можно без проблем поджечь кусок угля. Алмаз точно так же вспыхнет в пламени и сгорит, — объяснил я. — Ведь это тот же уголь… Точнее, углерод. Только кристаллическая решетка расположена по-другому, нежели, скажем, в графите. Так что алмаз сгорит почти без остатка. А несущие информацию покрытия разрушатся еще раньше.

— Понял, — спокойно ответил Мао Шэ, пожирая глазами кристалл.

— Если мы не достигнем соглашения, я сожгу алмаз у вас на глазах.

— Если это произойдет, я постараюсь вас уничтожить, — не остался в долгу мой собеседник. Произнес он это спокойно, я бы даже сказал — уважительно.

Адмирал наконец оторвался от лицезрения камня и откинулся на спинку кресла.

— Попробуйте. Но, полагаю, сделать это будет не так легко. Итак, где Мила?

Китаец сдержанно улыбнулся. Настал его черед выдвигать условия.

— Ваша подруга попала в неприятную историю… Без денег, без документов, на чужой территории. К тому же с контрабандным грузом, запрещенным всеми конвенциями — мутагенными культурами. По нашим законам контрабанда мутагенов наказывается пожизненным заключением в лагерях принудительного труда…

Я прервал военачальника.

— Мы оба прекрасно понимаем, что даже если бы при ней не нашли мутагенов, организовать «несчастный случай», потерю памяти, случайное сумасшествие — не проблема. Поэтому перейдем к делу.

Мао Шэ поднял левую бровь. — То есть факт контрабанды вы даже не пытаетесь отрицать?

Настал мой черед взглянуть на китайца удивленно. Можно подумать, он и не подозревает, что всю контрабанду девушке подкинули его сотрудники? Или пытается соблюсти хоть какие-то приличия? Но зачем? Восточный менталитет?

— Нет, конечно, факт контрабанды я не отрицаю. Я сам регулярно объедаюсь мутагенами. Хочу посмотреть, что из этого выйдет. Так что вы нашли у Милы мутагены, которые принадлежали мне. Не забудьте вернуть их, когда мы достигнем соглашения.

— Вы правда этого хотите?

— Еще бы. В России большие проблемы с поставками такого товара. Граница на замке.

Мао Шэ, похоже, начал подозревать, что я шучу. Сначала прищурились глаза, потом слегка поднялись, изобразив самую легкую улыбку, уголки губ.

— Вы имеете полное право возить с собой все что угодно. Вас запреты, естественно, не касаются… Итак, у меня есть предложение: вы отдаете алмаз, мы отпускаем девушку, с которой вы возвращаетесь в Москву. Мы даже можем выделить вам персональный самолет.

Я засмеялся и покачал головой.

— Не все так просто. Мне надо вовсе не в Москву. Я там недавно был.

— Куда же вам надо?

— По своим делам.

— А именно?

Вежливая настойчивость, казалось, сочится изо всех пор китайца…

— Уважаемый Мао Шэ, вы уверены, что хотите это знать? Некоторые знания не приносят радости, но ставят человека в безвыходную ситуацию.

Мое заявление адмирала не смутило.

— Абсолютно уверен. Я работаю на благо Китая. И мне не кажется, что, замышляя какой-то вред нашему государству, вы пошли бы на переговоры со мной. Даже из-за любимой женщины.

Покачав головой, я возразил китайцу:

— Мила вовсе не моя любимая женщина. А выполнение задачи, поставленной передо мной, пойдет на пользу не только Китаю, но и всему человечеству. Да только верить мне у вас нет никаких оснований. Я весьма четко это осознаю.

— Мы можем попытаться вам поверить… Ваша миссия связана каким-то образом с господином Фукуро?

— Скорее всего так.

— И вы считаете, что армия Китая работает на компанию «Чижапко»?

О, генерал решил говорить откровенно. А вот насколько откровенным нужно быть мне? Да, я действительно не верю в полную самоотверженность китайских военных и неподкупность высших чинов. У меня есть для этого определенные основания. Просчитать цель моего визита в Китай довольно легко. А тот факт, что меня пытались перехватить сразу три магистра при поддержке сил специального назначения, говорит об определенном интересе правительства Китая или генералитета армии к моей миссии. И, наконец, то, что Мао Шэ разговаривает со мной о судьбе Милы, говорит, что она попала именно к нему и, следовательно, он тоже приложил руку к операции по пресечению моего «проникновения на территорию».

Но, если бы Мао Шэ имел твердое намерение помешать мне встретиться с Фукуро, если бы его задачей была защита интересов «Чижапко», он не стал бы затрагивать «скользкую» тему. Значит, не все так просто…

— Я полагаю, армия Китая велика. И в ней действуют как здоровые силы, так и не вполне чистые на руку люди, — ответил я.

— Верно подмечено, Даниил.

— Но если вы имеете какие-то счеты к господину Фукуро…

Мао Шэ энергично покачал головой.

— Что вы, что вы! Какие счеты? Я лояльно отношусь к нему, как к любому гражданину Восточно-Азиатского альянса. Но это ведь не значит, что я ем у него с руки?

— Нет, не значит. Сформулирую по-другому: интересы Китая — это не интересы «Чижапко».

— Наверняка, — кивнул адмирал. — Даже интересы Восточно-Азиатского альянса и интересы Китая — далеко не одно и то же. А уж компания «Чижапко» — не наша вотчина…

— Тогда мне непонятно — почему переговоры о судьбе гражданки России ведете вы? Если за мной и за Милой охотились люди Фукуро, почему она попала к вам?

Мао Шэ улыбнулся по-настоящему широко.

— Жизнь часто преподносит нам сюрпризы. Операции идут не так, как их планировали руководители. Магистрат Китая был привлечен частной компанией — потому что в тот момент интересы Магистрата и компании совпадали. Вооруженные силы действовали в рамках поддержки операции Магистрата, но подчиняются они верховному командованию, а никак не господину Фукуро или представителям его компании в Китае. Что касается магистров, то они, возможно, имели определенные виды на девушку. Но они не предъявили прав на вашу Милу сразу, а теперь — не будут же они драться с армейскими силами? Это абсолютно исключено. Девушка у нас. Я решаю, предъявить ли ей обвинение в контрабанде или отпустить с миром.

— У вас этим занимается не таможня или пограничная служба?

— Преследование по поводу ввоза в Китай некоторых запрещенных веществ может предпринимать и армия, и Магистрат… Но после встречи с вами магистры были сильно деморализованы…

— Я бы даже сказал — потрепаны…

— Но в большей степени — смущены вашим натиском. Тем, что вы могли противостоять троим, а потом защититься от удара с орбитальной станции, не уничтожая ее. И убраться неведомо куда… Поэтому в данный момент с вами веду переговоры я.

— Мы дружественно настроены по отношению к Китаю. И нам ни к чему сбивать орбитальные станции.

— Такая позиция не может не радовать…

Я взглянул в глаза адмирала Мао Шэ. Кто знает, не он ли отдавал команду об уничтожении монастыря в Мендонг-Гомпа? Не из-за его ли приказа погиб Дима? Но сейчас это не имеет значения. Мы занимаемся политикой, а политика не терпит сантиментов.

— Мой путь лежит в Сеул, — решился я. — Как вы, наверное, поняли, мне поручено передать послание господину Фукуро.

— Но вряд ли я могу помочь вам в этом, — равнодушно ответил Мао Шэ. — На территории Кореи я не имею никакой власти.

— Помочь? Разве я просил помощи? Я лишь хочу, чтобы вы мне не препятствовали.

— Если вы собираетесь покинуть территорию Китая — у армии не будет к вам никаких претензий. Да и у остальных структур, как я понимаю, тоже. Единственное, чего мы опасались, так это присутствия такого… — китаец на мгновение замялся, — необычного человека в нашей стране…

— Выйдем на палубу, — предложил я. Адмирал взглянул на меня с подозрением. Боится, что с палубы мне будет легче удрать? Но там же легче нанести по мне удар — например, с орбиты… И на палубе будет меньше глаз и ушей, следящих за нами Хотя для магистров, которые наверняка выполняют при Мао Шэ роль не только охранников, но и наблюдателей, услышать наш разговор не станет проблемой…

Мы прошли по уже знакомому мне коридору, поднялись по винтовой лесенке и оказались на крыше небольшой металлической башни, с которой было видно и небо, и землю, над которой величественно плыл реактивный лайнер. Вой турбин здесь почти не ощущался — корабль был оборудован акустическими компенсаторами.

Внизу проплывали желто-серые квадраты деревень, лежащие среди яркой весенней зелени полей. Вдали виднелся большой город — красные и голубые стены, сверкающее на солнце стекло, серый асфальт площадей и улиц…

— Пекин? — осведомился я у адмирала.

— Пекин, — кивнул он. — Великая столица… Мила ждет вас там. Я не собираюсь причинять вред молодой девушке только из-за того, что ваши с ней пути пересеклись. А насколько я понял, вы встретили ее почти случайно… И как бы ни сложились наши дальнейшие отношения, я отпущу Милу домой. Забуду о мутагенах, которые ей подбросили…

— Вы не очень-то любите господина Фукуро и его людей? — спросил я.

— Не очень, — подтвердил Мао Шэ.

— И даже не боитесь в этом признаться?

— Мы ведем частный разговор… А Фукуро хочет, чтобы в альянсе доминировала одна страна. Япония. Хоть и всячески это скрывает. Я считаю такую политику по меньшей мере неправильной. Даже преступной.

— Тогда — еще один вопрос: приказ об атаке монастыря в Мендонг-Гомпа отдавали вы или ваши люди?

Мао Шэ вздрогнул. Лицо его на мгновение исказилось, но он быстро взял себя в руки — только уголки губ опустились ниже.

— Армия не воюет с собственным народом, Даниил. Тем более с монахами. Преступники, по приказу которых бомбили монастырь, и исполнители должны быть наказаны. Но, боюсь, сейчас это трудноосуществимо. Удар по монастырю был нанесен с территории Халифата. И китайский боевой спутник проявил всплеск неконтролируемой активности без приказа с земли…

Я просто не поверил своим ушам.

— И вы не контратаковали, когда по территории Китая был нанесен удар со стороны соседнего государства?

— Приказа от высшего руководства альянса не поступило, — скрипнул зубами Мао Шэ. — Может быть, это и правильно. Война унесла бы значительно больше жизней, чем эта «трагическая ошибка»… Из Халифата по дипломатическим каналам пришло заявление относительно того, что был произведен непроизвольный запуск ракет. За десять минут до их попадания в цель… Дежурный оператор доложил о ситуации командующему, связался с монастырем… Монахи были предупреждены, у них было пять минут на то, чтобы уйти под открытое небо… Но никто не ушел.

— А боевой спутник?

Китаец развел руками.

— Вы можете мне не верить, Даниил, но спутник не расстреливал монахов. Он атаковал только вашу группу. Я сам прочел донесения программистов и операторов, просмотрел кадры отчетной записи. Хакерская атака. Мы бы сами сбили спутник, который начал бы расстрел граждан на территории Тибета. Но спутник произвел только один выстрел. Он убил монаха Ляна и пытался уничтожить вас — но не успел нацелиться. Вы двигались очень быстро… Я получил большое удовольствие, наблюдая за вашими маневрами.

— Я испытал гораздо меньше удовольствия.

— Но вы остались невредимым.

— Да… Позвольте еще один вопрос: у вас была база разведчиков в окрестностях Мендонг-Гомпа?

Адмирал на мгновение замялся. Потом сообщил:

— Была. И есть сейчас. Только группу, ведущую разведывательные действия, сняли еще месяц назад. Мы узнали что хотели… Монастырь не представлял для нас особой угрозы. Мы не собирались прекращать наблюдение, но вести его каждый день необходимости не было.

— В каком месте располагалась база?

Мао Шэ усмехнулся.

— Я не собираюсь выдавать вам тайны армии. Полагаю, вы сами догадываетесь. Но ни подтверждать, ни опровергать ваши догадки я не буду. Потому что к интересующему вас вопросу местоположение базы отношения не имеет.

— Возможно, что и так…

Самое интересное, Мао Шэ не лгал. Даже с его возможностями маскировки, с опытом многих десятков лет жизни он не смог бы меня обмануть, рассказывая о нападении на монастырь. Адмирал верил в то, что говорил. Да и его объяснения звучали гораздо правдоподобнее, чем мои домыслы. Правда, любому, в том числе и адмиралу, было ясно, что «ошибочная атака» монастыря Мендонг-Гомпа ракетами Халифата была совсем не случайна. Но кто организовал ее, тяжело доказать. Так же, как и выяснить, кто и по чьему заказу предпринял хакерскую атаку на спутник.

Да и наличие базы в поместье Элиночки на самом деле ничего не доказывало…

Я подбросил алмаз, с таким трудом добытый Димой, в воздух. Кристалл засверкал на солнце. Мао Шэ не сводил с него глаз. Но не попытался схватить вожделенный камень — понимал, что спорить с магистром в реакции бесполезно. Не устремился к алмазу и магистр, внимательно слушавший нашу беседу в коридоре, по которому мы пришли сюда. Я ощущал его присутствие, но не видел.

Пока бриллиант с такой простой, но такой функциональной огранкой кувыркался в воздухе, разбрасывая разноцветные искры, я положил в карман «охотничью» зажигалку. Поймал алмаз и протянул его Мао Шэ.

— Уверен, вы сдержите свое слово, адмирал. Камень ваш.

Мао Шэ вздрогнул, несколько мгновений не мог принять решение. Все получилось слишком просто. Загадочный русский магистр просто не мог отдать камень вот так, заранее, без подвоха. Или мог?

— Спасибо, — заявил он наконец, осторожно приняв алмаз и крепко сжав его в кулаке. — Я был уверен, что вы сожжете камень. Возможно, попытаетесь убить меня и скрыться. Или все это впереди? Я покачал головой.

— В столь радикальных действиях нет никакой необходимости. Вы хотели получить алмаз — вы его получили. Я уверен, что он попал в надежные руки. Еще я хотел освободить свою случайную попутчицу — и получил слово, что вы ее освободите. Полагаю, вы не будете препятствовать мне, когда я отправлюсь в Сеул. Мао Шэ как-то странно подмигнул мне.

— Проблем не возникнет. Неужели вы думаете, что мне или нашему народу нужна эта безумная экспедиция к Сириусу?

Настал черед сильно удивиться мне. Просчитать, с какой целью я ищу господина Фукуро, нетрудно. Но спокойно, даже отстраненно рассуждать о проекте, будоражащем все население земного шара? И совершенно походя называть его безумным? Всему Магистрату России понадобился не один год, чтобы убедиться в опасности предстоящей экспедиции. И то мы предпринимали серьезные исследования, досконально изучили вопрос… Даже посылали своих людей в сторону звезд. Вернуться они должны были, к сожалению, лишь через пару-тройку лет.

— Вы осознаете ущерб, который может принести экспедиция? — осведомился я.

— Скорее не вижу в ней никакой пользы. Пойдемте к моему ракетоплану, Даниил. Мы долетим в нем до аэропорта, в который уже привезли Милу. Вы увидите, что она улетает домой, и отправитесь куда вам надо. Я даже отсеку «хвост», если он за вами увяжется.

— С вами приятно иметь дело, Мао Шэ, — склонил голову я. — Вы просто угадываете мои мысли… Где ракетоплан?

До ангара, в котором стоял личный ракетоплан начальника генштаба, мы шли по узким коридорам реактивного лайнера метров триста, Машина была готова к взлету. Команда из четырех человек, адъютант, сам командующий и я — больше никто в ракету-самолет не сел. Магистры остались на реактивном лайнере. В аэропорту нас, по всей видимости, должны были встретить их коллеги. Не думаю, что Мао Шэ так просто избавится от присутствия представителей Магистрата…

Мягкий, растянутый во времени толчок катапульты, и ракетоплан поднялся над серебристой громадой корабля. Пилот включил двигатели, и мы стремительно заскользили над городом.

— Не хотите выбраться из ракетоплана на ходу? — поинтересовался Мао Шэ. — Подозреваю, это вам вполне по силам… Хоть ненадолго, но вас потеряют из вида. А если желаете, домчу вас до берегов Кореи. Но только до берегов. Остановиться я должен буду у границы нейтральных вод. Каких-то полчаса, и вы на месте!

— Нет, я все же хочу проводить Милу. К тому же определенные сложности могут возникнуть у вас. Вы не опасаетесь, что магистры попытаются отнять камень?

Вся фигура Мао Шэ выразила искреннее возмущение.

— Это мятеж! Конфликт между армией и Магистратом. Такого просто не может случиться. Они никогда не посмеют…

— Выяснение отношений между силовыми ведомствами случается сплошь и рядом… К тому же вы не забыли о магистрах, управляющих вероятностями? У вас может стать плохо с сердцем, вы можете провалиться в вырытую кротом нору, сломать ногу. Да и аварии ракетопланов хоть и редко, но случаются…

— Не думаю, что они решатся напасть! Даже таким изощренным способом.

— В любом случае я предпочитаю остаться и проводить мою соотечественницу.

Ракетоплан огненной стрелой скользнул над городом, почти упал на огромное поле аэропорта, лишь в последний момент включив ракетные дюзы, предотвращая столкновение с землей. Пилот у начальника генерального штаба был настоящим асом.

Открылся люк. Спрыгнул на землю адъютант Мао Шэ, за ним сам адмирал, потом я. Неподалеку от места посадки стояли две группы людей. Двенадцать человек в камуфляжной форме, с лучевыми винтовками и автоматами наизготовку. Посреди этой группы прямо на земле сидела Мила.

Вторая группа — девять магистров — казалось, охраняла первую… Хотя численный перевес был на стороне солдат, ясно было, что в случае столкновения им совершенно ничего не светит. Один, при возникновении сложностей два магистра справятся с ними без труда. А девять… Таких сил я давно не видел.

От группы магистров отделился один, в желтом одеянии. Он быстро пошел нам навстречу. Кажется, я знал этого человека — лет сорок назад он прилетал в Москву. Играл не последнюю роль в китайском Магистрате. Был то ли помощником Верховного Магистра, то ли главным консультантом. В каждой организации своя структура, должности называются по-разному.

— Чжугэ Цзыцзюнь, — представился магистр. — Магистратом Китая уполномочен вести с вами переговоры, Даниил.

— Зато я не уполномочен вести переговоры ни с кем, — отрезал я. — И ваши догадки относительно моей личности, уважаемый Чжутэ Цзыцзюнь, остаются всего лишь догадками.

— Мы ведь виделись прежде в Москве?

— Может быть. Так ли это важно сейчас? Вы ведь прекрасно понимаете, что в данном случае я не действую от имени Собора.

Чжутэ Цзыцзюнь нахмурился и кивнул.

— Кем бы вы ни были, Даниил, Магистрат Китая считает ваши действия недружественными и предлагает передать алмаз, являющийся национальным достоянием нашей страны, в руки представителя Магистрата. Камень и записанная на нем информация по праву принадлежат Китаю и его гражданам.

— У меня нет алмаза. Несколько минут назад я в целости и сохранности передал камень в руки адмирала Мао Шэ, который тоже является законным представителем китайского народа, — ответил я. — Не вижу смысла это скрывать. Считаю, что в распоряжении армии он принесет вашей стране немало пользы.

Отвернувшись от Чжугэ Цзыцзюня, я пошел к Миле. Солдаты вскинули автоматы, но Мао Шэ прокричал им что-то на китайском, и они послушно расступились.

Мила грустно смотрела в сторону горизонта. Она выглядела очень уставшей и равнодушной.

— Тебя не обижали? — спросил я.

— Нет… Только приставали с расспросами. Хотели узнать о тебе как можно больше. Я старалась ничего не говорить, но почему-то разболтала многое. Язык словно не слушался меня… И голова очень болит.

— Ее подвергли допросу с применением наркотиков, — без обиняков заявил Мао Шэ, подходя к нам. — Они содержались в аэрозолях, которыми опрыскивали комнату. Наркотики были применены по моему приказу. Я приношу свои извинения.

— Что мне ваши извинения? Я хочу домой… — прошептала девушка

— Ближайшим рейсом ты полетишь в Москву, — пообещал я.

— Не так быстро, — заявил буквально материализовавшийся рядом с нами Чжугэ Цзыцзюнь.

Китайский магистр владел искусством телепортации на близкие расстояния. Солдаты охнули, но взяли магистра на прицел. Дисциплина и еще раз дисциплина. Ими командовал их офицер, а не легендарный магистр, о подвигах которого они были наслышаны.

Правда, каждому было понятно, что ни пули, ни пучки жесткого излучения магистру не повредят. Кстати насчет лучевых винтовок я сомневался. Мало кому под силу выдержать их залп. Но из винтовки нужно не только выстрелить, но и попасть…

— Вы имеете какие-то претензии к девушке? — поинтересовался я.

— Я всего лишь хочу сказать ей пару слов, — заявил Чжугэ Цзыцзюнь. — Ей и вам.

Меня это удивило. Зачем говорить что-то Миле? Она здесь случайно. Другое дело — сказать что-то мне, не обращаясь напрямую.

— Мила вас внимательно слушает, — ответил вместо нее я.

Девушка взглянула на меня, словно желая возразить, но промолчала. Подозреваю, ей было неинтересно вести какие бы то ни было разговоры…

— Как удалось выяснить Магистрату Китая, жители афганской деревни, в которой вы обитали до последнего времени, подверглись массированной психологической обработке с помощью спецсредств, — начал Чжугэ Цзыцзюнь. Он говорил так, что не слушать его было просто невозможно. Красиво и убедительно… — Так же, как и обитатели многих других поселений на возможном пути магистра Даниила. В них были разбужены агрессивность, злоба, нетерпимость, жестокость. По всей видимости, противники магистра желали остановить его. Привлечь его внимание видом чужих страданий, связать по рукам и ногам… Один из европейских центров предсказания вероятностей поработал на славу. Вашу встречу просчитали. И вы стали тем, кем должны были стать — приманкой и возможной помехой.

— Якорем, — прошептала Мила.

— Именно так. Якорем. Правда, направив события по этому пути, предсказатели сами инициировали встречу Даниила и Димы — последнего посланника в Бамиан монастыря Мендонг-Гомпа. И так получилось, что именно благодаря ему Даниил обрел камень, который сейчас, нарушая договоренность приоритета в отношениях между Магистратами, отдал в армейские структуры. Не знаю, в чью пользу сыграет этот факт, просчитан он или явился побочным эффектом…

Да, вопрос действительно был интересным. А относительно моего поведения Чжугэ Цзыцзюнь был полностью прав… Я словно бы сам попал под психотропное воздействие. Нарушил договоренность между Магистратами. Заподозрил китайских магистров в предвзятости — хотя Магистрат не может действовать во вред людям. Другое дело, что и пользу можно понимать по-разному…

— Файлы, записанные на кристалле, будут переданы Магистрату Китая, — пообещал я.

Мао Шэ удивленно поднял бровь.

— Почему вы даете обещания от моего имени, Даниил?

— Я даю обещание от своего имени. Точнее, от имени Собора России. Неужели вы думаете, что я отдал вам уникальный источник информации, не скопировав саму информацию?

Начальник генерального штаба Китая был растерян. Он полагал, что обладает козырной картой, но на самом деле преимущество его заключалось лишь в том, что у него есть такие же сведения, что и у других. Хуже было бы, если бы этой информации у него вообще не было, но обрести какую-то выгоду от обладания алмазом при таком раскладе будет сложнее.

Мила поднялась с земли, отряхнула брюки.

— Выходит, магистр, Сахбан не хотел мне зла? — обратилась она к Чжугэ Цзыцзюню.

— Сахбан — ваш друг в Афганистане? — уточнил китайский магистр. — Нет, не хотел. Он просто оказался не настолько силен, чтобы противостоять «промыванию мозгов». Так же, как и его односельчане. Насколько я понимаю, людям без специальной подготовки противиться массированной психологической обработке с помощью спецсредств просто невозможно, В большинстве случаев.

— Значит, он не виноват… — протянула девушка. Подошла ко мне, провела ладонью по щеке, — Ты слышал, Даниил? Он не виноват. А я подожгла его дом.

— Бывает, — пожал плечами я.

— Значит, я полечу в Москву, а оттуда вернусь к нему. Попрошу прощения и узнаю, раскаялся ли он… Возьму свои документы. Я так и не нашла их тогда в доме… Наверное, они были у него в кармане. Или спрятаны где-то в другом месте. Мне было так горько, что он меня предал… Польстился на деньги. Но он просто не мог противостоять вашему проклятому оружию! Может быть, у нас еще все получится!

Лицо девушки исказилось, она была готова заплакать. Так бывает — когда жаль себя и всех вокруг и понимаешь, что мир более жесток, чем тебе казалось в детстве. Более равнодушен. И совсем непредсказуем.

— Может быть, — не стал спорить я. — Только почему ты говоришь «вашему оружию»?

— А чьему же еще? Мы — простые люди. Куда нам до великих и недоступных магистров… — по щекам Милы текли крупные слезы. — Это все ваши штучки. Ваша гордыня! Ты знаешь, жаль, что у нас с тобой ничего не получилось. Мне было бы приятно вспомнить тепло твоего тела. Мягкость твоих рук… То, что я придумала для себя сама! Чего я не ощущала, но, может быть, хотела ощутить… Хотя мне и так будет что вспомнить! Полеты над льдистыми вершинами, обжигающую жару пустынь, кровь и смерть… Вокруг тебя все время кровь, опасность и смерть!

Что я мог сказать в ответ? Девушка была права. Моя жизнь полна опасностей. Низко загудел мотор открытого электромобиля, на котором прикатил адъютант Мао Шэ вместе со служащим аэропорта.

— Билет первого класса до Москвы взял, — буднично сообщил он. — Самолет взлетает через десять минут. Нужно спешить.

— Прощай. — Мила обняла меня за шею, на минуту прижалась, быстро и сильно поцеловала в губы. — Думаю, больше мы никогда не увидимся…

— Почему? — устало спросил я. — Разве не будет встречи в новом году, во Владимире? Там, где нам не грозят опасности. В нашей стране, на нашей земле… Я прилечу к тебе…

— Нет, — покачала головой Мила.

— Но я… Я хотел предложить тебе выйти за меня замуж…

Опешили все. Замер магистр Чжутэ Цзыцзюнь, с полуоткрытым ртом воззрился на меня впервые за время нашего знакомства утративший невозмутимость Мао Шэ, опустили глаза к земле солдаты…

Только Мила тихо рассмеялась сквозь слезы:

— Знаю. Мы с тобой очень разные. И пока я не полюбила тебя, нам нужно расстаться. К тому же ты ведь монах…

— Не монах, магистр, — выдохнул я, понимая, что уже все решено и девушка права. Мы и в самом деле очень разные. — Магистр и монах — совсем не одно и то же… И я надеялся, что ты сможешь терпеть мои причуды. Надеялся, что не буду больше одинок… Но почему ты должна жертвовать собой? Ты еще так молода. В отличие от меня…

— Я не знаю, с моей стороны это жертва или с твоей… И все-таки замуж за тебя я не выйду. И постараюсь больше никогда тебя не увидеть, — твердо ответила Мила. — Прощай, Даниил.

Она поднялась на платформу электромобиля. Служащий аэропорта, вряд ли говоривший по-русски, тут же погнал машину к самолету. Даже пассажирку первого класса международный скоростной лайнер ждать не будет.

— Вы хотите проконтролировать процесс посадки? — осведомился Мао Шэ, стряхнув с себя оцепенение.

— Неужели вы думаете, что я не смогу определить, села она в самолет или нет? — спросил я. — Это можно было сделать даже в деревне, откуда вы меня забрали… Мне нужно было поговорить с ней. Я поговорил.

— Тогда, возможно, вы захотите связаться с вашими коллегами в Москве, чтобы ее встретили? — любезно предложил Чжугэ Цзыцзюнь. — Мы не хотим, чтобы нас обвинили в нечестной игре. Особенно теперь, когда вы так явно продемонстрировали свои чувства…

Китайский магистр имел в виду, что теперь все они знали, каким образом можно оказать на меня влияние. Через Милу, которая мне небезразлична, в чем я только что публично признался.

— Свяжусь с ними сам, — ответил я. — Без помощи приборов… И, господин Чжутэ Цзыцзюнь, неужели вы не поняли, что все кончено — на самом деле? Мила перестала быть средством влияния на меня. Ее судьба волнует меня точно так же, как судьбы всех других людей. Но свою дальнейшую жизнь связывать с ней я не собираюсь. Мой путь — это мой путь. И куда он приведет меня, не ведает ни один предсказатель — ни русского Собора, ни китайского Магистрата, ни компании «Чижапко»…

Какое-то мгновение я вспоминал Афганистан, поэтичного китайца Диму и нежную Милу, веселого, но молчаливого Беточку, который живет сейчас на Крыше мира, в Тибете, и очень скучает по своей хозяйке… Я потерял их всех. Потерял навсегда. Эта страница жизни закрылась, нужно открывать следующую…

Раздался рев взлетающего авиалайнера. Возможно, Мила сейчас смотрит в иллюминатор и видит нас. Но скорее всего нет. Она девушка с сильной волей и будет верна своему обещанию. А она обещала себе больше никогда меня не увидеть. Впрочем, значения это не имеет. Минута — и лайнер уйдет за горизонт, скроется за облаками. Мила навсегда покинет меня. Потому что ни во Владимире, ни в Москве я больше не встречу ее. Не судьба.

— Покину вас, господа, — обратился я к китайцам. — Похоже, у меня не осталось ничего, что могло бы заинтересовать вас, кроме моего поручения. Его я должен выполнить во что бы то ни стало.

Китайскому магистру я протянул рукоятью вперед меч, отнятый у его соратников в долине Янцзы. Лишние проблемы мне ни к чему. Все люди, жители Востока — особенно, щепетильно относятся к вопросам чести. А меч — личное оружие, утеря его — позор. К тому же, возможно, содержит в себе какие-то передовые технологические, ведомые только китайцам секреты.

— Не смеем вас задерживать, Даниил, — ответил за всех Чжугэ Цзыцзюнь, принимая меч. — Хоть и короткое время, вы носили наше оружие. Значит, формально были в наших рядах. Надеюсь, когда-то вы будете сражаться на нашей стороне.

— Надеюсь, нам не придется встречаться в бою по разные стороны, — склонил голову я.

— Счастливо, — натянуто улыбнулся Мао Шэ.

Определив, как ближе всего добираться до города я пошел через летное поле аэропорта. Навстречу дул легкий ветерок, наполненный запахами мегаполиса: нагретым асфальтом, резиной, озоном, выделяющимся в электродвигателях, травой, водой и пылью… В воздухе можно было уловить и легкий аромат жареного мяса, печеного хлеба. Солнце клонилось к вечеру. Я снова был свободен.