ГЛАВА 10
Блага цивилизации

Мы вновь плыли над горами. Медленно, но напрямик, поднимаясь и опускаясь для того, чтобы поймать попутный ветер или чтобы войти в полосу штиля, если попутного ветра не было. Горы возвышались всюду. Казалось, горные хребты нигде не кончаются.

Дирижабль летел на большой высоте, но отдельные снежные вершины, ледяные искрящиеся хребты все равно вздымались над нами. Огромный баллон аэростата казался, по сравнению с величавыми пиками, таким ничтожным…

Внизу сверкали большие и маленькие озера. Сверяясь с картой, я отмечал, что мы оставили по правую руку озеро Нганце, пролетели над озером Джаринг, повернули на северо-восток и прошли между озерами Селлинг и Пангок, достигли хребта Тангла и перевалили его… Ветер изменился, задул с запада. Дирижабль полетел быстрее.

Когда становилось холодно или не хватало воздуха, мы прятались в крошечной, едва сесть двоим, герметичной кабине, установленной посреди гондолы аэростата, включали электрическую печку и открывали кислородный вентиль. В кабине было уютно.

Кроме трех огромных баков с водородом, дирижабль нес два кислородных резервуара довольно внушительных размеров. Дирижабль был модифицирован для полетов в условиях высокогорья, в краях, где и на земле дышать не очень легко. На борту мы нашли три кислородные маски, закрепленные в контейнере под баллоном аэростата лыжи, снегоступы, набор инструментов и даже один парашют.

Почему только один, когда мест в кабине два? Не знаю. Может быть, Лонгченпа уже прыгал с парашютом и бросил его на месте посадки. Или обменял на какую-то недостающую деталь — в горах популярен натуральный обмен. Вряд ли Элиночка согласилась бы прыгать с парашютом… Лонгченпе достаточно одного. Так что второй парашют, наверное, и правда был лишним. Выжить при взрыве главного баллона с водородом надежды почти никакой. В других случаях дирижабль можно посадить.

Когда мы опускались ниже и можно было дышать, Мила в меховой куртке садилась на край гондолы, открыв дверцы ограждения, свешивала вниз ноги и болтала ими в воздухе. Девушка поднялась в дирижабль, одетая, как на картинке из журнала мод, — в купленном накануне парижском брючном костюме и шелковом плаще, — но уже через час поняла свою ошибку и переоделась в непромокаемый меховой комбинезон, подаренный Элиночкой. Комбинезон был великоват Миле, и выглядела она в нем смешно, но чувствовала себя гораздо уютнее, чем в замшевом плащике «на рыбьем меху».

Первые двадцать часов полета прошли относительно спокойно. Ночью Мила дремала в кресле в кабине. Я вообще не ложился спать. Вести дирижабль — довольно утомительное занятие, если хочешь лететь с максимальной скоростью, используя каждую возможность ускориться. Мне приходилось не отрываться от лэптопа, в режиме реального времени выдающего данные о погоде и розе ветров с метеорологического спутника, и постоянно наполнять водородом баллон, регулирующий высоту подъема, или, напротив, стравливать из него газ.

Маневрированием мог заниматься и компьютер — почти так же успешно, как самый опытный пилот, но компьютер не в состоянии определить, насколько опасны объекты, приближающиеся к дирижаблю. В том смысле, что компьютер не способен понять, является ли объект, заявленный в полетном листе как гражданский самолет, бомбардировщиком или десантным транспортом… Сбить нас, при желании, могли в любой момент, иллюзий насчет этого я не питал. Но вот захватить дирижабль, если я начеку, сложнее…

Когда стало ясно, что приближается вторая ночь в небе, Мила взмолилась:

— Сколько можно болтаться в воздухе? Мне кажется, мы должны уже улететь на край света. А горы как были, так и остаются со всех сторон. Мы заблудились? Или летаем по кругу?

— Мы миновали хребет Тангла, летим вдоль хребта Далай-Ламы. Скорость дирижабля не так велика, как хотелось бы — это не самолет и даже не планер. В свое время от аппаратов легче воздуха отказались именно из-за их небольшой скорости и низкой управляемости. Но топливо стало дорого, управлять дирижаблями научились лучше, чем в двадцатом веке, так же, как использовать попутный ветер на любой высоте — и подобные корабли обрели вторую жизнь,

— Все это очень занятно, но я хочу в мягкую теплую постель! — воскликнула Мила, — Мне хочется поужинать в приличном месте, а не лопать тушенку прямо из банки, которую мы еле-еле разогрели на едва тлеющей электрической плите! Я фруктов хочу! Неужели мы никогда не покинем эти горы?

— До центральной части Китая еще далеко. Тибет огромен, Но, если ты настаиваешь, мы можем добраться до Чамдо. Он в каких-то семидесяти километрах от нас. Нужно только повернуть южнее.

Мила взглянула на меня с подозрением.

— Никогда не слышала о таком городе.

— В Китае тысячи городов… Чамдо — центр одноименной провинции.

— Там живет много людей?

— Относительно. Если не считать Лхасу, в Тибете мало больших поселений. Здесь было малолюдно на протяжении долгих веков. После демографического кризиса людей, естественно, не стало больше. Сейчас мы по-прежнему над горами, как видишь. Хотя административно Чамдо уже не Тибет, а другой округ Китая, не думаю, что это что-то меняет. Чамдо — такой же маленький горный городок, как и все поселения в Тибете. Правда, через него проходит несколько автомагистралей. Это заметный транспортный узел.

— И где мы остановимся? На постоялом дворе? Или опять попросимся на постой к крестьянам, которые греют воду на костре?

— Сейчас узнаем, — заявил я, отправляя запрос на поиск отелей в Чамдо и окрестностях.

Я пользовался общим каналом, поэтому в ноутбуке тут же посыпались груды спама. Нам предлагали срочно посетить Лхасу, вернувшись для этого совсем недалеко — каких-то триста километров; заказать аэротакси, чтобы добраться до Куньмина или Ланьчжоу; посетить казино в Гуншане; совершить восхождение на гору Намча-Барва, имеющую высоту более семи с половиной тысяч метров над уровнем моря; снять бунгало в горах неподалеку от Нанцяня или Дэнчэна, где «придется готовить пищу на костре». Последнее предложение подкупало своим романтизмом, но именно такой участи мы стремились сейчас избежать…

Довольно скоро из лэптопа удалось выудить полезную информацию. Трехзвездочный отель «Гнездо ласточки», расположенный в центре Чамдо, поддерживал работу сервера в русскоязычном режиме. Отель предлагал номера начиная от трехкомнатных президентских люксов с любой аппаратурой и заканчивая четырехместными комнатами с частичными удобствами. Заманчиво. Я послал запрос: сможем ли мы пришвартовать дирижабль на крыше отеля?

Через две минуты пришел ответ от главного менеджера отеля. Швартовка возможна, желательно сделать предварительную заявку, когда мы соберемся отправиться в путешествие. Менеджер информировал нас, что, помимо швартовочной вышки, на крыше «Гнезда ласточки» имеется вертолетная площадка.

Я подал заявку на немедленное бронирование места и получил подтверждение. Менеджер запросил сведения о местоположении нашего дирижабля и пообещал, что на крыше нас будут встречать техник-швартовщик и администратор, который проводит гостей в номер. Не мудрствуя лукаво, я заказал президентский люкс. На двоих. Все удовольствие, включая швартовку и номер, обошлось в какие-то полторы тысячи юаней. Предоплата, жить широко, похоже, входило у меня в привычку.

— Часа через полтора будем на месте, — сообщил я Миле. — Можешь переодеться, если хочешь произвести впечатление. Нас будут встречать.

— Кто нас будет встречать? Твои друзья?

— Откуда у меня здесь друзья? Я прежде ни разу не был в Чамдо. Встречать нас будут работники отеля

— На них-то зачем производить впечатление?

— Да просто так. Для собственного удовольствия. Ты не замерзнешь. В ближайшее время мы не будем подниматься высоко.

— А почему в отеле нас будут встречать? Тут так принято? Или мы — важные персоны?

— Скорее второе, Я заказал президентский люкс.

— Зачем?

— Захотелось.

— Почему один на двоих? Ты мог бы заказать два номера, попроще. Необязательно люксы…

Я покачал головой.

— Нет, далеко я тебя не отпущу. Слишком рискованно. В люксе несколько комнат — так что спать на одной кровати нам не придется. Ты сможешь уединиться, когда захочешь. Но я хотел бы видеть тебя постоянно.

— Такое желание приятно и романтично, если только ты не принимаешь меня за шпионку, которая может сбежать…

— Вряд ли ты шпионка. Скорее я не хочу, чтобы тебя похитили с целью воздействия на меня.

— Ты думаешь, меня могут похитить? — быстро взглянула на меня девушка.

— Исключить такую возможность нельзя. Мила потупилась, потом медленно проговорила:

— С одной стороны, мне приятно твое внимание. Но ты такой странный… А поведение твое просто пугает. К тому же мы постоянно ввязываемся в очень неприятные приключения…

— Но тебе даже нравится такая жизнь? Ты любишь приключения?

— Не знаю, — призналась Мила. — В ресторан пойдем?

Мила подняла глаза. Выражение ее лица было удивленным.

— Что за странные вопросы?

— То есть?

— На месте будет видно. Какой ресторан, когда прилетим… Зачем планировать заранее?

— Не знаю… Привычка.

На самом деле я вспомнил наш разговор в Афганистане, до того как мы добрались до монастыря в Бамиане. О том, что спать под одним одеялом и идти вдвоем в ресторан — совсем разные вещи. Мила, похоже, о нем забыла. Или не придала тогдашней беседе значения.

Когда мы добрались до города, темнело. Компьютер связался с единой диспетчерской системой города, нам выделили «коридор», по которому можно добраться к «Гнезду ласточки». Никаких проблем не возникло — дирижабль Элиночки был зарегистрирован, лишних вопросов нам не задавали.

Чамдо светился яркими огнями. Невысокие дома, освещенные высокими фонарями улицы, расцвеченные вновь вошедшей в моду неоновой рекламой магазины. По темной ленте реки сновали юркие, увешанные разноцветными фонариками лодки.

— Знаешь, что это за река? — спросил я Милу. Переодевшаяся в костюм персикового цвета девушка куталась в теплый коричневый плед. Хотя здесь было гораздо теплее, чем высоко в горах, погода стояла не летняя.

— Откуда же? Я тоже никогда в Чамдо не бывала, карту не смотрела.

— Мы летим над Меконгом. Здесь он называется Ланьцанцзян. Исток неподалеку.

Похоже, сообщение не произвело на Милу никакого впечатления.

— Меконг — главная река Индокитая. Протекает по Лаосу, Камбодже, Вьетнаму.

— Но нам ведь туда не надо? — подняла брови Мила.

— Нет, конечно. Просто я много слышал об этой реке еще в молодости, но ни разу ее не видел. У тебя название не вызывает таких же ассоциаций.

— Наверное. Вот если бы это был Енисей… Или Хуанхэ…

— Хуанхэ мы скорее всего еще увидим. Так же, как и Янцзы.

Мила нахмурилась, потерла запястье.

— Мне все еще нельзя активировать имплант?

— Ни в коем случае. Домой ты сможешь позвонить немного позже. Если тебе нужно воспользоваться доступом в Сеть — возьми лэптоп.

— Ты все время что-то с ним делаешь…

— Я уступлю его тебе, когда потребуется. А имплант тебе не поможет. Уус ты потеряла, спутники летают здесь так же, как над Афганистаном, а стационарные антенны закрывают горы. Так что активированный имплант лишь может дать твои координаты нашим врагам, но не будет полезен тебе.

— У меня есть враги? — подняла брови Мила.

— Когда ты путешествуешь со мной — несомненно.

Причальная вышка на крыше отеля светилась синими огнями. Компьютер отеля связался с моим лэптопом, и причаливание могло произойти даже без пилота, но я все-таки проконтролировал процесс сближения и сбросил швартовочный канат низенькому китайцу в оранжевом жилете. Тот быстро вставил его в лебедку, подтянул гондолу дирижабля едва ли не к самой крыше, знаками показал, чтобы мы опускали лестницу. Хотя на крышу можно было сойти и так — до нее было меньше полуметра — лестницу я сбросил. Возможно, дирижабль еще придется поднять. Ветер усилится, появятся еще какие-то непредвиденные обстоятельства… Мы должны иметь возможность вернуться в гондолу, не опуская дирижабль к самой крыше.

Не успели мы оглядеться по сторонам, как к нам уже спешил пожилой администратор во фраке. — Вэй Нихао! — прокричал он.

— Ни хао! — отозвался я, вспоминая, что по-китайски это означает «здравствуйте». — По-русски говорите?

— Конечно! Прошу вас. На третий этаж, пожалуйста. Лифт ожидает.

— Спасибо, — поблагодарил я китайца. — Се се.

Наверное, администратору и швартовщику чаевые не полагаются? Я все же на всякий случай сунул бумажку в пять юаней рабочему, расплывшемуся в широкой улыбке, десять юаней дал администратору.

— Не положено принимать юани без чека, — сухо заметил тот.

— Как скажете, — ответил я, задумавшись на мгновение: намекал ли он на то, что чаевые стоит давать рублями, или просто не мог вспомнить, как по-русски звучит слово «деньги».

— Вэй, отель не должен терять прибыль! — чуточку смущенно продолжил администратор после небольшой паузы, пряча купюру в карман брюк. — В дополнение к услугам люкс вы получите утром свежие газеты! Чек пришлю с горничной.

— Хорошо.

Нужны мне ваши газеты! Я не только читать, но и говорить по-китайски не умею. При всем уважении к Чамдо и внимании горожан к туристам, уверен, что газет на русском языке они точно не издают. А сетевые версии я скачаю и сам, без помощи администратора.

Хотя нет, и газета может быть полезной. В нее удобно заворачивать разные вещи. Может быть, поэтому бумажные издания еще сохранились, несмотря на то что почти у каждого есть уус, работающий в режиме лэптопа, с которого можно читать практически любой текст и смотреть картинки?

— Ваша девушка красива, — скромно улыбаясь, заметил администратор, когда мы вошли в лифт. — Как молодой персик.

— И со шкуркой такого же цвета, — улыбнулся я.

— Захотите повести ее в ресторан? Закажете ужин в номер?

Пожилой китаец словно читал мысли! Хотя при чем здесь чтение мыслей? Просто подошло время ужина.

— Мила?

— Обед в номер, пожалуйста, — ответила девушка.

— Шампанское, клубника? — осведомился китаец.

Я едва не засмеялся. Здесь все посетители президентских люксов, дорвавшиеся до цивилизации, заказывают шампанское с клубникой или администратор просто обязан предложить нам стандартный набор услуг и развлечений?

— Отчего же нет? — улыбнулась Мила. — Непременно. И шампанского. И клубники. Шампанского — три бутылки. Клубники — корзину. Ты же не против, Даниил?

— Как я могу отказать даме? И литр водки, — попросил я, чтобы не отстать от Милы. Не только же ей шокировать обслуживающий персонал! — Нет, лучше два литра! — Водки? — почти испугался китаец. — Или байцзю?

— Водки. Самой лучшей. Чтобы очистка была высокой. И без добавок. Не надо всяких змей в бутылке или чего-нибудь в этом роде.

— В отеле работает танцзал, — вяло сообщил китаец, видимо, догадываясь, что после трех бутылок шампанского и некоторого количества водки, которое успеют выпить гости до того, как упадут замертво, никуда они уже не пойдут. — И стриптиз.

— Мужской? — деловито осведомилась девушка.

— Есть мужской,

— Мы подумаем,

— Для гостей номеров люкс посещение стриптиза бесплатно.

— Да что уж там, — рассмеялся я. — Не переживайте, скаредничать не будем. И обед, обед в номер, пожалуйста! Из трех блюд.

Не знаю, понял ли администратор мое «скаредничать». Дима бы понял. Это слово было в его стиле. Вспомнив о потерянном друге, я нащупал в кармане куртки алмаз. Камень давно надо передать в надежные руки… Но когда удастся это сделать — сказать сложно.

Оказавшись в номере, я прежде всего исследовал имеющуюся электронную аппаратуру. Отличный стереовизор, лазерный проигрыватель с запасом кристаллов на любой вкус, неограниченный высокоскоростной доступ в Сеть.

— Не хочешь привести себя в порядок? — поинтересовался я у Милы. — Мне надо немного поработать

— Привести себя в порядок? — подняла брови девушка. — По-твоему, я не в порядке? Ты разговариваешь, как Элиночка. Заразился от нее?

— Нет, что ты! Но мы все-таки несколько дней жили практически без всяких удобств… Может, перед тем как обедать, ты захочешь сделать маникюр? Уложить волосы? Произвести какие-то косметические процедуры?

Мила фыркнула.

— Ты еще предложи мне воспользоваться депилятором, как наша радушная хозяйка. Я удивляюсь, как ты не остался гостить у нее еще на пару дней, Такая милая женщина!

— Женщина действительна неплохая. К гостям отнеслась хорошо. Уступила нам дирижабль…

— По цене втрое большей, чем он стоит…

— Хотя она, конечно, совсем не проста. Перебралась из Европы в Тибет, причем не только созерцает вершины и приобщается к восточной мудрости, а еще и ведет хозяйство… Ее ферма, похоже, даже приносит прибыль. Такое не часто встретишь.

— Тяга к мистике в ней накладывается на европейскую, или даже на немецкую хозяйственность.

— Пожалуй…

Мила с интересом наблюдала, как я изменяю настройки лазерного проигрывателя, время от времени консультируясь с подключенным к сети лэптопом.

— Почему ты меня выгоняешь — я тебе мешаю?

— Нет. Как ты можешь мне помешать? Я всего лишь предлагаю тебе пригласить в номер маникюршу или сходить в салон красоты. Потому что в ближайшие полчаса-час не смогу уделить тебе должного внимания. У меня имеется кое-какая работа, Ты сама скоро начнешь скучать.

— Но я хочу есть! Если у тебя нет такого желания, я пойду в ресторан. А лучше — посмотрю стриптиз. Ты дашь мне денег?

— Конечно. Вот двести юаней. Точнее — сто восемьдесят пять. Пятнадцать ушли на чаевые. А обед скоро принесут в номер.

— Сто восемьдесят пять юаней — и ни в чем себе не отказывай! Это же копейки! Сколько юань по курсу? Тут меньше ста рублей.

— Да. Но и цены здесь ниже, чем в России.

— Мне не хватит на самое необходимое…

— Ты собираешься предаваться разгулу всю ночь? Если не хватит — пусть пишут расходы на счет номера. Полагаю, проблем не возникнет. Кстати, в отеле наверняка есть хороший магазин. Можешь купить себе что-нибудь. Да и я закажу себе пару рубашек и джинсы.

Мила нахмурилась.

— И ты уже не боишься, что меня похитят?

— В ближайшие пару часов — нет. Операцию по захвату не успеют подготовить, даже если проведают, где мы. К тому же кто знает, что ты не в номере, а в ресторане? Обед в номер заказан, а ты станешь платить наличными, следовательно, все будут считать, что мы не собираемся отлучаться.

— На любой вопрос у тебя есть ответ, — сказала Мила, выходя. — Порой это бывает очень скучно.

Возможно, и так. Отвечать я не стал. Интересно, девушка правда отправилась смотреть стриптиз? Отчего бы и нет… И что она собирается делать с тремя бутылками шампанского, заказанного в номер? Приведет сюда стриптизера с компанией?

Милы не было часа три. Приходил коридорный обедом, сказал что-то вроде «вань фань». Я не стал уточнять, что он имел в виду. Доставили заказ из одежного магазина. Из Сети я узнал последние новости искупался, переоделся, а моя спутница все не возвращалась.

Когда я уже собирался отправиться на ее поиски, в коридоре застучали каблучки. Дверь распахнулась, девушка остановилась на пороге.

— Можно? — поинтересовалась она, слегка растягивая слова. — Или ты не один?

— Ты пришла к себе. Давно тебя жду.

Мила прикрыла дверь, но по-прежнему стояла на пороге. Движения — не вполне уверенные. Ей наложили едва заметный макияж, поправили волосы. Руки она держала за спиной, поэтому узнать, делала ли она маникюр, я не мог. А запах почувствовал — от Милы пахло духами, лаком для волос и дорогим спиртным. И глаза блестели. Видно, в парикмахерской предлагали коктейли.

— Шампанское принесли? — поинтересовалась Мила, чересчур пытливо глядя мне в глаза.

— Давно уже.

Три серебряных ведерка со льдом стояли на сервировочном столике из нержавеющей стали. В ведерках покоились запотевшие бутылки зеленого стекла. На том же столике имелось огромное блюдо с горой клубники. Ужин сервировали в столовой.

— Клубника слишком красная, — заметила Мила, прищурившись. — Подозрительная.

— Гидропоника, — пожал плечами я. — Селекция и генная инженерия. Полагаю, есть ягоды все же можно.

— Открывай бутылки! — весело улыбаясь, предложила девушка.

— Все сразу?

— Хотя бы одну, для начала.

Я разлил игристое вино по бокалам. Мила, не садясь, выпила свой.

— Хорошее шампанское.

— Произведено в России. Краснодарский край. Заметила?

— Да, действительно… Привет из дома.

Глаза Милы затуманились — она вспомнила родные края. Как шла ей эта задумчивость…

— Как стриптиз?

— Голые китайцы — это что-то, — рассмеялась девушка. — Маленькие, желтенькие…

— Понравилось?

— Не знаю. Видела только афишу. Она очень забавная. Наливай еще.

Мила залпом выпила второй бокал, взяла с блюда две ягоды. Одну съела сама, другую поднесла к моим губам.

— Ешь!

— Спасибо.

— Как ты аккуратно берешь, Даниил… Словно боишься укусить!

— А ты не боишься, что я тебя укушу?

Пожалуй, вопрос оказался провокационным.

— Может быть, мне этого даже хотелось бы, — тихо ответила Мила, присаживаясь ко мне на колени.

Она была совсем легкой… И очень пьяной. даже Два бокала шампанского на голодный желудок — много. И еще она выпила пару коктейлей — с клубничным наполнителем и апельсиновым… А ела только соленые орешки. Все это легко было понять по запаху. Запах был свежим, приятным… Но внушал опасения. Нельзя так легкомысленно относиться к своем организму.

Я обнял девушку свободной рукой.

— Давай поедим чего-нибудь существенного. Например, свинины по-китайски. С рисом… Вкусно и полезно.

Мила расхохоталась безудержно.

— Что смешного?

— Ты как школьный учитель. Нет, преподаватель с глупенькой, неопытной студенткой… Так делать хорошо. Так — нет. Это — полезно. Это — вредно… При всех твоих положительных качествах, Даниил, ты все же довольно зануден!

— Не ты первая мне это говоришь. Да я и сам это знаю. Что поделать…

— Любитель чистого знания… Надень рождения я подарила тебе гранаты. А надо было, наверное, подарить хорошее издание таблиц Брадиса… Ты бы разучивал их на досуге.

— Я и так знаю их наизусть, — не остался я в долгу. Хм… Откуда девушка знает о таблицах Брадиса?

Даже в моей молодости ими не пользовались — всюду имелись компьютеры и электронные калькуляторы, любой синус, корень считался с их помощью — через разложение в ряд… Не иначе, Мила интересовалась историей науки. Может быть, даже писала научные работы на эту тему.

— Похвально. Что еще ты знаешь? — прищурившись, взглянула мне в глаза девушка.

— Не так много, как мне хотелось бы.

— Но жизненные принципы… — спросила Мила — Каковы твои жизненные принципы? Жить нужно правильно? Чтобы не было стыдно потом?

— Скорее всего так. Почти уверен в этом.

— Никаких вольностей, прелюбодеяний?

— Наверное… Смотря что понимать под этим.

— И зачем ты тогда меня обнимаешь?

— Когда — тогда?

Скорее я ее просто придерживал. По-моему, это было просто необходимо, чтобы она не свалилась на пол.

— Сейчас! Ты обнимаешь меня сейчас… Хочешь сказать, что в голове у тебя нет никаких посторонних мыслей? Ты просто хочешь ужинать? Зачем тогда прижимать к себе наивную доверчивую девушку? Даже если она выпила лишнего? Я улыбнулся.

— Мне стряхнуть тебя с колен и с утробным рычанием броситься к столу? А ты, по-моему, не так наивна и доверчива, как может показаться с первого взгляда… И не так пьяна.

— Нет, я и наивна, и доверчива… Меня ничего не стоит обмануть, Но иногда это бывает даже приятно — когда тебя обманывают… Вопрос только в том, кто? И с какой целью?

Мила откинула с лица прядь волос и поцеловала меня в губы, проводя пальцами по щеке. Ноготки были гладкими. Маникюр она все же сделала. Как можно обойтись без маникюра?

— Мне хотелось дождаться тебя, чтобы поужинать, — объяснил я, выбрав время.

— Мы поужинаем. Чуть позже…

Девушка начала расстегивать ворот моей новой Рубашки. Я взял ее руку в свою, поцеловал. Тонкие Пальцы. Рука — холодная. Замерзла. В коридорах прохладно, костюм легкий.

Мила поставила бокал на стол, тут же сбила локтем. Бокал упал на пол, но не разбился. Шампанское впиталось в ковер.

— Ты все еще хочешь ужинать? — спросила девушка с хрипотцой. — Или согласен отложить поглощение свинины по-китайски на час-другой?

— Тебе надо поесть. Я могу подождать, а вот тебе стоит подкрепиться.

Мила прикрыла мне рот ладошкой.

— И почему в моем университете не было таких преподавателей? Пожалуй, сдавать зачеты было бы одним удовольствием…

— У вас в университете все сдавали зачеты… таким вот образом?

— Да за кого ты меня принимаешь? — Мила звонко расхохоталась. Ей было очень весело. — Но я была бы не против. Если бы ты. Меня чему-нибудь. Научил.

Ее пальцы ерошили мне волосы на затылке. Но я не получал от этого удовольствия. Мила пьяна. То, чем мы занимались, было противоестественно. Для меня. Потому что потребности в сексе я сейчас не испытывал. Даже с Милой. Точнее, с Милой — тем более. Гораздо важнее было выполнить другие задачи… И все же раздражения или недовольства не было. Девушка казалась такой милой, несмотря на все свои выходки и капризы… Пожалуй, я даже хотел ее. Насколько это вообще возможно для магистра. Не здесь и не сейчас, конечно.

— На ногах не держусь, — вынужденно солгал я. — Давай пойдем в столовую?

Мила покраснела и толкнула меня в грудь. Встала с моих колен.

— Объедайся. Набивай живот. Никакой романтики!

— А ты не будешь?

— Буду и я.

От свинины, хоть и несколько остывшей за полтора часа, шел ароматный пар. Приятно пахли огурцы и помидоры. Мы ели молча. Я улыбался девушке, она сердито отводила взгляд… Но состояние и настроение ее были не такими, чтобы злиться слишком долго.

— Вкусно, — с набитым ртом заявила она. — Сейчас наемся и лягу спать… Сразу. Будешь знать!

— Ты ешь. А чем займемся потом — будет видно…

Мила потребовала, чтобы я открыл вторую бутылку шампанского. Выпила половину. Похоже, она уже себя не контролировала. Это плохо. Но понять и оправдать ее можно. Столько испытаний, такое нервное напряжение. Конечно, в относительной безопасности девочка позволила себе расслабиться. Заснула Мила едва ли не за столом. Пересела в кресло рядом с журнальным столиком с бокалом в руке, откинулась на спинку, закрыла глаза… Я отобрал у нее бокал, положил на кровать — на бок, на спине в состоянии опьянения спать опасно. Сам прилег рядом. Было как-то неспокойно. Совсем неспокойно. Прошло часа два. Я вслушивался в шумы отеля. Сложно было сказать что-то определенное. Если бы я останавливался здесь всегда, то знал бы, как звучит отель в другие ночи… Но я даже представления об этом не имел. И все же обстановка вокруг мне не нравилось.

Мила тихо сопела. Не все ли ей равно, где спать? Да, лежа приятнее, удобнее и для здоровья полезнее. Но, опять же, гораздо полезнее для здоровья в целом не испытывать экстремальных нагрузок и покушений на жизнь. Что-то говорило мне — проблемы не за горами. Может быть, интуиция. Может — опыт.

Горы поклажи с собой брать не стоило. Переоделся в чистое — и ладно. Ноутбук, немного еды и рубашку, дамскую сумочку Милы — в рюкзак. Остальные вещи девушки в основном остались в дирижабле. Во только плащ сейчас наденем, а одеяло можно прихватить из отеля… Такие деньги заплачены за номер — Не обеднеют. Не так часто, наверное, из люксов крадут постельные принадлежности!

Закинув рюкзак за спину, я завернул Милу в одеяло и вышел в полутемный коридор. Хорошо бы закрыть дверь — но выламывать ее будут не дольше, чем я с девушкой на руках стану закрывать замок, Так что пусть останется просто прикрытой.

На лифт? По лестнице? Вероятность, что кто-то следит за нами, крайне низка. Но шахта лифта — слишком хорошая ловушка. Поэтому лучше пройтись пешком.

За стойкой около лестницы сидел парнишка лет двадцати в форменной курточке отеля — дежурный по этажу. Увидев меня, он вскрикнул неизменное «вэй», заговорил по-китайски.

— Не понимаю, — коротко бросил я. — Все в порядке. Олл раит,

— Помощь не требуется? — тут же перешел на русский китаец. Видно, и этот — студент. Упорно овладевает языком знаний. Мечтает добиться большего, чем пост коридорного.

— Мы идем прогуляться. На воздух, — ответил я. — Не стоит беспокоиться.

Полагаю, молодой китаец все же обеспокоился. Но что ему было делать? Вызывать охрану? Звонить в полицию? А если я не избавляюсь от трупа задушенной подруги, а на самом деле несу ее в какое-нибудь укромное место. Ну, мало ли зачем? У каждого свои причуды…

На лестнице было светло. Не помешает ускориться, Я пошел быстрее, шагая через ступеньку. По дороге спугнул горничную. Та тихо охнула и что-то залепетала — но с ней я объясняться не стал.

Вход на крышу охранял все тот же китаец, что помогал мне швартовать дирижабль. Увидев меня, он широко улыбнулся.

— Отлет? — спросил он с присвистом.

— Отлет, — кивнул я, вытаскивая из рюкзака сумочку Милы и вытряхивая из нее купюры. Сделать это было не так легко — одной рукой приходилось придерживать девушку, Я поставил ее практически вертикально, чтобы одна рука была свободной. Но Мила не просыпалась, даже когда я перекладывал ее с руки на руку.

— Фэн, — радостно сообщил китаец, принимая комок купюр — те, что я захватил горстью из сумочки. Юаней тридцать, наверное.

Вряд ли он имел в виду, что стал моим фэном… То бишь поклонником. Наверное, говорил о свежем ветре, который дул с юга, из расщелины между хребтами Далай-Ламы и Нинцзиньшань.

— Коридор, — попросил я. — Закажите коридор из города по ветру.

— Скажу. Позвоню, — кивнул швартовщик, начиная отвязывать канат.

Гондола почти касалась крыши, поэтому влезть в Дирижабль с Милой на руках не составило труда. Я посадил девушку в кресло, закрыл дверь, вышел и помахал рукой швартовщику.

— Сибэйфэн, — сообщил он,

— Какой ветер? — переспросил я.

— Сибэй фэн, — повторил швартовщик. Я не слишком понял, что хотел сказать китаец. Но и без слов ощущался бодрый ветерок, дующий с юго-востока. Направление самое подходящее.

— Се се! — крикнул я китайцу, включая накачку водорода в подъемный баллон.

Пожилой швартовщик помахал мне вслед.