45
У меня еще остается время до открытия бесплатной столовой, и Тедди предлагает сходить в кафе «Фонарь» полакомиться пирогом.
– Отпраздновать, – с надеждой глядит он на нас. – И построить планы.
Я соглашаюсь, но Лео завтра нужно сдать итоговую письменную работу – критический взгляд на эволюцию графики в трех его любимых анимационных фильмах киностудии «Пиксар», поэтому он должен вернуться домой. Мы провожаем его к остановке, и он не переставая болтает об идее Тедди:
– Как насчет того, чтобы поискать людей, которые уже понемногу помогают другим? Их можно вознаградить за это, а они тогда, в свою очередь, смогут делать еще больше добрых дел. Ну, знаете, это будет что-то вроде «заплати другому».
– Мне нравится эта мысль, – рьяно кивает Тедди.
– И я, естественно, сам разработаю дизайн сайта, – продолжает Лео. – Можно сделать раздел с добрыми делами, проделанными за неделю, или что-то вроде того. – Он достает из заднего кармана блокнот и перелистывает его до чистой страницы. – И визитки. Нужно сделать визитные карточки и раздавать их вместе с деньгами, чтобы люди, вдохновленные нашей идеей, могли сообщать о своих добрых поступках на сайт. И логотип! Логотипом тоже займусь я. Нам лишь нужно название.
– Я его еще не придумал, – отвечает Тедди. – В нашем предприятии за креативность отвечаешь ты. Надеюсь, придумаешь что-нибудь сногсшибательное.
У парней успевает родиться еще с тысячу планов, прежде чем мы доходим до остановки. А когда мы расходимся, Лео, устроившись на металлической скамейке, уже лихорадочно строчит в блокноте.
В кафе Тедди придерживает для меня дверь и выдвигает для меня стул. Не пойму, он все еще в образе бизнесмена или просто необычайно вежлив? Мы заказываем у нашей всегдашней официантки два куска черничного пирога, после чего Тедди опускает свое меню и смотрит на меня долгим взглядом.
– Прости меня, – извиняется он, вращая стаканом воды.
– За что?
– За то, что не рассказал тебе об этом раньше. Я еле сдерживался, желая сделать тебе сюрприз. И мне нужно было все подготовить: оформить документы, набросать бизнес-план, встретиться с финансистом, разработать…
– Тедди, – прерываю его я, – все нормально. Я тобой очень горжусь.
Его лицо разглаживается, беспокойство уходит.
– Правда?
– Конечно. Я считаю твою идею великолепной. И мне не верится, что ты уже так тщательно все продумал.
Он улыбается и поднимает руку, словно собираясь взять мою ладонь, но в эту секунду официантка подает пирог, и вместо моей руки Тедди хватает вилку.
– Ты была права, – говорит он, жадно набрасываясь на свой кусок. – Похоже, мне нужен был вызов. Кто ж знал?
– Я, – усмехаюсь я.
Он подмигивает мне. Только Тедди Макэвой умеет так подмигнуть.
– Ты ведь с нами?
– В смысле?
– Я хочу, чтобы ты тоже была в это вовлечена. – Он запихивает в рот большущий кусок пирога. – Особенно сейчас, когда ты решила не уезжать. Я понимаю, что ты будешь занята учебой, но тебе всегда удавалось найти время на благотворительность, а теперь мы будем заниматься ею вместе.
Закончив прожевывать пирог, Тедди одаряет меня белозубой улыбкой с черничным налетом. Я открываю рот для ответа, но не знаю, что сказать. Молчание затягивается, и улыбка сходит с губ Тедди.
– Знаю, я сильно давил на тебя, предлагая часть денег. Прости. Но сейчас же о другом речь. Ты ведь на моем месте как раз занялась бы чем-то подобным?
Я киваю, и лицо Тедди светлеет.
– Так как? Ты можешь быть кем угодно. Руководителем программы, главным исполнительным директором, главой добрых дел…
Я снова открываю рот сказать: «Да». Сказать: «Конечно».
Но слова не идут.
Вместо ответа я молча смотрю на Тедди, но он не замечает, что со мной происходит, жуя пирог и размахивая вилкой.
– У нас же просто идеальный альянс! Я возьму на себя решение всех общих и важных вопросов. Лео будет отвечать за творческую сторону проекта. А ты будешь работать с людьми. Ну кто, кроме тебя, сможет придумать, как понемногу раздать целую кучу денег?
У меня в горле застревает кусочек пирога. С трудом проглотив его, я наполовину осушаю свой бокал воды и только тогда поднимаю на Тедди взгляд:
– Звучит потрясающе.
– Замечательно, – сияет улыбкой Тедди.
– Но я не могу.
Он несколько раз недоуменно моргает:
– Что?
– Я не могу, – повторяю я, удивленная своим ответом не меньше его.
– Почему?
Как только слова вырываются на свободу, возникает чувство, будто с души упал камень. В голове почему-то всплывает образ библиотечного плаката из детского отдела: «Страшно не неведение, страшно равнодушие».
Тедди смотрит на меня, ожидая объяснений.
– Я так и не научилась играть на гитаре, – говорю я.
Он непонимающе хмурится:
– Что?
– Я всегда хотела научиться играть. Но все время было некогда.
Тедди опускает вилку, все еще озадаченный.
– Помнишь, я говорила, что учеба в университете поможет тебе не только понять, чем ты хочешь заниматься, но и понять самого себя.
– Опять ты за свое, – раздраженно бурчит Тедди.
– Я сейчас говорю не о тебе, – терпеливо объясняю ему. – Я говорю о себе. Ты в курсе, сколько времени я проработала волонтером за все эти годы?
– Много. – Тедди ковыряет вилкой пирог.
– Много, – соглашаюсь я. – И мне не жаль этого времени, поскольку я помогла множеству людей и сделала много хорошего. И мне нравилось заниматься этим. Но похоже, делала я это не только ради себя.
Лицо Тедди смягчается.
– Я знаю.
– Вообще-то именно благодаря тебе я это и осознала. Ты был прав. Я возвела своих родителей на пьедестал и усердно трудилась, чтобы они могли гордиться мной. Но их больше нет. – У меня надламывается голос, и я опускаю взгляд в тарелку. – И нет уже давным-давно.
Тедди прочищает горло, но ничего не говорит.
– Я не хочу подвести их. Но также не хочу всю жизнь бежать по их следам. И думаю, что мое счастье для них было бы важнее всего, – твердо заканчиваю я, убеждая в этом не только Тедди, но и себя. Но я знаю, что это правда. Все желают мне счастья, и при мысли об этом на душе становится спокойно и хорошо. Потому что я хочу быть счастливой.
Я поднимаю взгляд и смотрю Тедди в глаза.
– Твоя идея – замечательна, – говорю я, с чувством произнося последнее слово. – И я с удовольствием буду помогать тебе понемногу.
– Но ты не хочешь руководить этим проектом вместе с нами.
– Да. Мне этого не хочется.
Тедди резко откидывается на спинку стула, как от сильного столкновения. Он выглядит не просто разочарованным. Он выглядит раздавленным. И мое сердце сковывает гнетущий леденящий страх. Все это время мне казалось, что наши дороги разойдутся из-за денег. Но, наверное, они разойдутся вот так.
Выбираешь одно – и твоя жизнь идет одним путем.
Выбираешь другое – и она идет совершенно другим путем.
Тедди воплотит свою идею в жизнь, я в это верю. Сама же я много лет пыталась поступать как лучше и правильно по неправильным причинам.
Теперь я хочу попытаться сделать как лучше и правильно для меня самой.
Однако чувствую я себя так, будто не только отказываюсь помочь с открытием благотворительной организации. Но и что-то теряю.
Даже если это «что-то» – всего лишь возможный шанс.
Даже если этот возможный шанс совсем ничтожен.
Тедди долго глядит на меня через стол, потом дважды кивает и улыбается. И хотя улыбка не касается его глаз, он искренне пытается не показать мне того, как сильно расстроен.
– Что ж, – он снова берет в руку вилку. – Возможно, когда-нибудь.
– Возможно.
Тедди выгибает бровь:
– После того как ты научишься играть на гитаре.
– И паре-тройке других вещей. – Мне снова вспоминаются слова тети Софии, сказанные Лео много лет назад, когда он спросил, какое слово мне еще подойдет.
«А это, – сказала она, – уже зависит от Элис».
Впервые за долгое время меня переполняет волнение от открывающихся передо мной возможностей. И на этот раз я готова к вопросу Тедди.
– Каких? – спрашивает он, и я улыбаюсь.
– Поживем – увидим.
