33
– Ты прекрасно знаешь, что это – самое последнее место, где мне хотелось бы сейчас находиться, – говорю я Лео вечером.
Мы стоим у двери квартиры Тедди.
Лео награждает меня сердитым взглядом.
– Мы должны убедиться, что с ним все в порядке.
– Мы были в одной лодке, знаешь ли, – хмурюсь я. – Буквально.
– При чем здесь лодка? – Лео стучит в дверь.
Судя по лицу Тедди, открывшего ее, он так же рад видеть нас у себя, как я – торчать у него на пороге.
– Что вы здесь делаете?
– Пришли тако поесть, – отвечает Лео, приветственно махнув Кэтрин, нарезающей в кухне помидоры.
Она в медицинском костюме, а значит, скоро уйдет на работу. Это хорошо, поскольку я еще не остыла из-за того, что Тедди бросил меня в бассейне одну, и не хочу выяснять отношения с ним в присутствии его мамы.
– Прекрасно! Тут у нас у кое-кого рот не закрывается, – кивает Кэтрин на Тедди, – так что я уже второй раз готовлю. Хватит всем. А мне пора уходить.
Лео лучезарно улыбается ей, и Тедди неохотно впускает нас в квартиру, избегая моего взгляда. Мы идем прямиком в кухню, берем тарелки с салфетками и занимаем себя едой, лишь бы пока ни о чем не говорить.
Я замечаю под держателем салфеток на стойке кучу газетных вырезок. На верхней – улыбающееся лицо Тедди, а под ним заголовок: «Мечты и правда сбываются». На подбородке газетного Тедди расплылась капля соуса.
– Рада видеть тебя сухой, – обращается ко мне Кэтрин, оторвав взгляд от разделочной доски. – Непростая выдалась гонка.
Мы с Тедди никак на это не отзываемся.
– Если бы плыть надо было вниз, вас бы никто не обошел, – шутит Лео, но никто не смеется.
Закончив заполнять пиалы новой порцией нарезанных помидоров, салата и сыра, Кэтрин вытирает руки о свой костюм и поочередно смотрит на нас.
– Вы слишком близко к сердцу принимаете случившееся, – замечает она. – Это же гонка на картонных лодках. Чего вы ожидали?
– Может, небольшой помощи, чтобы выбраться из бассейна? – себе под нос бурчу я, и Тедди сужает глаза:
– Я вернулся помочь. Но этот, как его там, неплохо справлялся и без меня.
– Потому что ты бросил меня в воде одну! – испепеляю я его взглядом.
– Ой, ладно тебе, ты же не тонула.
– А ты бы заметил вообще, если бы я тонула?
– Я был взбешен, ясно? Хотел поскорее убраться оттуда. Мы с треском провалились на глазах у всей школы.
– Я в курсе, – практически выплевываю слова. – Я тоже там была. Забыл?
Лео закидывает в рот чипс из тортильи, с веселым любопытством наблюдая за нашей перепалкой, а Кэтрин так громко хлопает в ладоши, что мы потрясенно замолкаем.
– Хватит, – твердо говорит она. – По-моему, пора сменить тему.
– Ага, – с усмешкой соглашается Лео. – Этот корабль уже стопудово уплыл, – юморит он.
Я зло зыркаю на него.
– Лео, – разворачивается к нему Кэтрин, – как прошла твоя поездка в Мичиган?
Улыбка тут же сходит с его губ, и на лице появляется замкнутое выражение – он всегда реагирует так, когда кто-то задает ему подобный вопрос.
– Нормально, – отвечает он.
Кэтрин склоняет голову набок в ожидании продолжения и, не дождавшись, развивает тему сама:
– Должно быть, здорово было повидаться с Максом.
– Угу. – Лео вдруг страшно увлекается вылавливанием чипса, упавшего в пиалу с соусом.
– Ну ладно, мне пора. – Кэтрин, видимо, решила больше нас не донимать. Она подходит к Тедди и приподнимается на цыпочки, а он чуть наклоняется, чтобы мама смогла поцеловать его в висок. – Последняя ночная смена.
Он улыбается:
– Сколько лет я советовал тебе спать когда положено – в темное время суток. И не просто советовал, а настоятельно рекомендовал!
– Спасибо, – смеется она и поворачивается ко мне: – И тебе спасибо.
В ее словах столько искренней благодарности, что я заливаюсь краской.
– Не за что. Я очень рада за вас.
– Сегодня важная ночь. – Кэтрин подхватывает свою сумочку. Затем устремляет на сына строгий взгляд: – Не засиживайся допоздна. И не устраивай буйных вечеринок. И только посмей купить что-то размером больше хлебницы. – Глядя на нас, она демонстративно возводит глаза к потолку. – Вы уже видели мороженицу? А музыкальный автомат? Мне негде будет спать, если он не остановится.
– Мам, – стонет Тедди.
– И еще, – теперь уже серьезным голосом продолжает Кэтрин, – что бы там ни было с твоим отцом сегодня на гонках…
– Я уже сказал тебе, – поспешно перебивает ее он. – Дело не в этом. Он обещал.
– Тедди, – вздыхает Кэтрин. – Твой отец… он не плохой человек. Но и не самый… Слушай, я понимаю, что тебе хочется верить в лучшее. Действительно понимаю. Но, если честно, не знаю, стоят ли хоть чего-нибудь его обещания.
– В этот раз все по-другому, – настаивает Тедди.
– Возможно. Но вряд ли он окажет на тебя хорошее влияние. С ним весело, когда деньги падают с неба, но…
– Мам. Все нормально.
Кэтрин кивает, но на ее лице написаны сомнения.
– Если он зайдет, то… Не знаю. Будь осторожен, ладно?
– И что это должно означать?
– Думай головой. Я знаю, что ты любишь его. Но не забывай: он умеет быть очень обаятельным. Даже слишком. С ним запросто можно не заметить, чего он в действительности добивается. Поэтому, если что, звони мне.
Тедди кивает.
– Я люблю тебя, – с нежностью говорит Кэтрин, и он наклоняется ее обнять.
– Я тоже тебя люблю.
Когда она уходит, Тедди поворачивается к нам.
– Давайте есть, а то все остынет, – предлагает он, явно желая избежать расспросов на тему своего отца.
Мы садимся за стол и молча едим, передавая друг другу пиалы, пока в кухне не звонит городской телефон. Через несколько секунд включается древний и безнадежно устаревший автоответчик. Я бы удивилась, что Тедди его не заменил, если бы не знала причины: на этом автоответчике сохранено старое сообщение Чарли, оставленное им из Вегаса за пару ночей до того, как все пошло крахом. Чарли в нем желает сыну удачи в баскетбольном матче. Тедди прослушивал его как-то при мне, думая, что я сплю. У меня тогда разрывалось сердце.
– Приветствую вас, мистер Макэвой, – загундосил голос. – Вам звонит Эррол Митчелл из «Пик перформанс инвестментс». Я слышал о вашей неслыханной удаче. У меня есть конфиденциальная информация о выгодных вложениях, которая может вас заинтересовать, только надо поторопиться. Перезвоните мне, и мы обсудим ваши фьючерсы. И мои поздравления!
По окончании сообщения я перевожу взгляд на Тедди.
– Они постоянно звонят, – пожимает плечами он.
– Я думала, ты номер сменил.
– Сменил. Дважды.
– И они все равно звонят?
– По десять раз на дню. По мобильному еще больше достают.
– Ничего себе, – присвистывает Лео.
– Ага.
Тедди идет с тарелкой в кухню взять еще еды. Проходя мимо автоответчика, нажимает кнопку, чтобы удалить сообщение.
На столе вибрирует мобильный Лео. Брат тянется за ним и замирает. Вытянув шею, я вижу высветившееся на дисплее имя: «Макс». Смотрю на Лео, и наши взгляды встречаются. Он хватает телефон и встает, скрипнув стулом.
– Сейчас вернусь, – бросает брат, направившись в спальню Тедди.
Вскоре раздается щелчок закрывшейся двери.
– Макс? – спрашивает из кухни Тедди.
Я киваю.
– Похоже, они еще ни разу не говорили после…
– Тогда это хороший знак.
Тедди возвращается к столу. На улице совсем стемнело, и в окне видно его отражение. На Тедди та же футболка, в которой он был на следующее утро после своего дня рождения – с приносящим удачу трилистником. И волосы у него на затылке как всегда стоят торчком.
Он садится напротив меня с серьезным лицом.
– Прости. За сегодняшнее. И за неуд.
Для меня большое облегчение слышать эти слова от него и знать: они искренние.
– Спасибо за извинение. – Мои слова тоже искренние. – Все обойдется. Вряд ли меня не примут в университет из-за размокшего картона.
Тедди кивает.
– Мне очень стыдно за то, что я бросил тебя в бассейне. Прости. Я просто ни секунды лишней не мог там находиться.
– Знаю.
– Все это было ужасно. Парни из команды, отец, потом еще и лодка… Казалось, надо мной вся школа смеется.
– Над нами, – поправляю его я.
– Нет, – качает он головой. – Именно надо мной. – Тедди прячет лицо в ладонях, а затем проводит пальцами по волосам. – Не понимаю, что происходит. Надо мной ведь не просто насмехались. Такое ощущение, что меня ненавидели. – Он выглядит потерянным. Всего нескольких часов хватило для того, чтобы пошатнуть его представление об окружающих людях. – Почему они так меня ненавидят? Я же ничего плохо не сделал. Наоборот, всячески задаривал их.
Я сжимаю губы, не зная, что сказать. Тедди всегда комплексовал из-за нехватки денег, поэтому был уверен: внезапный куш все изменит. Но огромные деньги приносят свои проблемы.
– Я не просил ничего такого, – опускает он голову. – Удача просто свалилась на меня. Так почему же они…
– Все просто: ты теперь другой.
– Что? Ничего подобного.
– Другой. Или станешь другим.
– Но ведь ничего не изменилось, – настаивает Тедди, и на последнем слове его голос надламывается. – Во всяком случае, ничего существенного.
– Произошедшее с тобой… в каком-то смысле отделило тебя от них. – Я умолкаю, пожевывая губу. – Со мной подобное случилось после смерти мамы, когда я еще жила в Сан-Франциско.
Тедди резко вскидывает взгляд, удивленный тем, что я приглашаю его в эту часть своей жизни.
– В один день я была точно такой же, как все мои подруги. – Я стараюсь говорить ровным голосом. – А уже на следующий стала девочкой, у которой умерла мама. Все какое-то время ходили вокруг меня на цыпочках, а потом просто перестали со мной играть. Я каждый день приходила домой в слезах, и папа думал, что я плачу из-за мамы, – так и было, но только к этому еще прибавлялось происходящее в школе, но об этом я не могла ему рассказать, так как в сравнении со смертью мамы это казалось слишком ничтожным. Понимаешь?
Тедди кивает.
– Но сейчас я начинаю понимать, почему так было. Все изменилось, и мои подруги не знали, как вести себя со мной.
– Это ужасно, – мрачно говорит Тедди.
– Возможно. Но уж такие люди. Дело не в тебе. А в них. Поэтому постарайся не переживать из-за этого, хорошо?
Он откашлялся:
– Мне очень жаль, что твои подруги так с тобой поступили.
– Это было в третьем классе, – отмахиваюсь я. – Я их имен-то не помню.
– И все же.
– Угу, – соглашаюсь я.
Тедди откидывается на спинку стула. Он выглядит страшно уставшим.
– Я думал, все будет по-другому. Будет…
– Веселее?
Он кивает.
– И было. Какое-то время. Но не всегда все будет легко и просто. Черных полос не избежать.
– Жаль, меня об этом не предупредили, – криво улыбается Тедди. – А я-то думал, теперь, с горой денег, меня ждет лишь «сбыча мечт».
– Деньгами не решить все проблемы.
– Знаю. – Тут его глаза весело вспыхивают. – Но кое-какие можно.
– Какие?
– Ну, с перелетами там, снятием номеров в отелях и…
– Опять линяешь из города?
– Вообще-то да, – ухмыляется он. – Вместе с тобой.
– Ты о чем?
– Мы летим в Сан-Франциско. А точнее, в Пало-Альто. Потаращиться на Стэнфорд.
– Ты шутишь? – пристально смотрю я на него.
– Нет, – качает головой Тедди.
– Ты это серьезно?
– Да.
– Я с тобой?
– Ты со мной.
– Невероятно. – У меня вырывается полуудивленный-полурастерянный смешок.
В глазах Тедди пляшут смешинки.
– Слушай, я знаю, ты считаешь, что я потерял голову из-за денег, и возможно, права. Но теперь я хочу тратить их на то, что мне не безразлично. На людей, которые мне не безразличны. А это значит – на тебя. Поэтому надеюсь, ты не откажешь мне в этом.
Я даже не знаю, что сказать.
– Тедди…
– Ты столько лет мечтала о Стэнфорде, но не была там уже целую вечность. И перед тем как принять решение, мне кажется, тебе стоит еще раз его увидеть.
Я ошеломленно киваю. Никак не ожидала от Тедди проявления такой внимательности и заботы. Медленно перевариваю услышанное. Предлагаемая Тедди поездка означает, что я после стольких лет снова вернусь в Калифорнию, вернусь в то место, с которым связано множество воспоминаний, по которому блуждают множество призраков.
– Я переживал, что тебе оно дастся тяжело, – продолжает Тедди, тщательно подбирая слова, сведя от беспокойства брови. – Возвращение. Но тебе ведь по-любому придется однажды вернуться туда. И не лучше ли сделать это в компании близкого человека?
– Намного лучше, – благодарно говорю я, и на лице Тедди отражается облегчение.
– Я уже поговорил с Софией и Джейком. Они с радостью поддержали мою идею. – Тедди ненадолго умолкает, и у него краснеют кончики ушей. – Им главное, чтобы мы остановились в разных номерах. Так и будет. Причем в очень, очень классных номерах.
У меня вспыхивает лицо, и, желая поскорее уйти от этой темы, я задаю первый пришедший на ум вопрос:
– Когда мы едем?
– В эти выходные. Ты не занята?
– Теперь уже занята, – улыбаюсь я во весь рот. Мне не верится, что все это происходит на самом деле, что после всех этих лет я наконец-то возвращаюсь в Сан-Франциско – в город, занозой сидящий в сердце. И не просто возвращаюсь, а лечу туда вдвоем с Тедди на целый уик-энд.
– А Лео?
– Он в курсе. – Тедди машет рукой в сторону своей спальни, где Лео никак не закончит разговор с Максом. – Пытался упасть нам на хвост, неся какую-то чушь о том, что хочет увидеть Алькатрас, но я пообещал свозить его куда-нибудь после окончания школы. Эта поездка только для тебя и меня. – Он вдруг колеблется, выглядя менее уверенным. – Ты не против?
– Нет, – выдавливаю я. – Конечно, нет. Даже не знаю, как тебя отблагодарить.
– Может, пообещаешь возненавидеть Стэнфорд и учиться где-то поближе?
– Как насчет чего-нибудь другого? – смеюсь я.
– Может, возьмешь у меня миллион баксов?
– Еще одна попытка.
– Может, тогда соуса в пиалу нальешь?
– Умеешь же ты торговаться, Макэвой, – усмехаюсь я.
– Тогда по рукам.
