В один из ближайших дней мистер Хэнкок задается целью разыскать капитана Тайсо Джонса. Особого труда это не составляет, поскольку капитан Джонс завсегдатай таверны «Пеликан» в Уоппинге и сегодня сидит – по давнему своему обыкновению – у большого эркерного окна, обращенного на реку. Он предпочитает это место, потому что отсюда прекрасно виден так называемый док смерти: капитан Джонс питает слабость к самым разнообразным общественным развлечениям, но превыше всего любит наблюдать за джигой, которая несколько раз в году исполняется на короткой висельной веревке там, на приливной береговой полосе. Слава богу, сейчас как раз прилив и виселицы почти полностью скрыты под водой, лишь самые верхушки торчат над поверхностью, подобные раздутым пальцам утопленников. Вокруг Тайсо Джонса теснятся лодочники в ярко-зеленых куртках: представители его бесчисленного братства, не отваживающиеся выходить в море, но все же внемлющие призывам неких мелких водяных божков и усердно исполняющие свое ремесло на реке. При виде мистера Хэнкока капитан удивленно встает.

– О, вы пришли! – кричит он. – Хотите поблагодарить меня за диковину, что я вам привез? Бьюсь об заклад, со времени нашей последней встречи вы поменяли свое мнение насчет прибыльности русалок!

– Ну да, – соглашается мистер Хэнкок, когда они двое покидают таверну и неспешным шагом направляются вдоль берега. – Она и впрямь послужила мне лучше, чем я ожидал.

Зима наползает на них со всех сторон: речная вода свинцового цвета, и небо такое же, и в воздухе свинцовая прохлада. Капитан Джонс издает сдавленный смешок и хватает друга за плечо.

– Разве я не говорил вам, а? В городе только и разговоров что о ней! Где бы я ни оказался – от Вулиджа до Ричмонда, – практически все видели нашу морскую тварь, а кто не видел, так жаждет увидеть. Я привез вам настоящее чудо природы, да-да!

– Что верно, то верно. – Мистер Хэнкок делает несколько шагов в молчании. – А теперь мне нужна еще одна.

– Русалка, что ли? – испуганно уточняет капитан Джонс.

– Именно так.

– Но вы же и первую не хотели!

Мистер Хэнкок пожимает плечами.

– «Тайсо, – передразнивает капитан. – Что я буду с ней делать? Я же не балаганщик, Тайсо!»

– Я передумал, – твердо говорит мистер Хэнкок. – Я хочу русалку.

– А вы понимаете… безусловно, вы знаете, что я и на первую-то наткнулся по редчайшей случайности, какая выпадает раз на миллион. Я не рассчитываю увидеть еще одну такую морскую тварь ни в этой жизни, ни в последующей.

– Сделанное однажды всегда можно повторить.

– Нет, нет. У меня теперь достаточно денег, чтобы уйти на покой и встретить старость в окружении детей.

– Что-то я их тут не вижу, – говорит мистер Хэнкок. – Послушайте, – добавляет он, хорошо зная деятельную натуру своего друга и нисколько не сомневаясь, что в нем живет желание снова отправиться в море: нужно только подвести капитана к этому открытию. – Я приобрел чудесный маленький корабль, «Единорог», полностью оснащенный и годный для плавания, готовый к новому путешествию – и кому, как не вам, стать капитаном на нем?

– Есть и другие моряки. – Капитан Джонс прибавляет шагу и быстро идет по панели: он уже почти поддался искушению.

Мистер Хэнкок меняет галс:

– Неужели вам не хочется в полной мере насладиться последним плаванием? Предыдущее сложилось для вас неладно: вам даже не досталось прощального подарка в виде возможности привести свой корабль обратно в порт. Разве так следует прощаться с работой, которой посвятил всю свою жизнь?

Друг ухмыляется и поднимает воротник от холодного ветра.

– У моей жены большие планы на наше будущее. Мы купим землю в сельской местности, построим дом по своему вкусу. Заведем пару коров, посадим малинник для детей. Я наконец-то займусь воспитанием своих отпрысков, ближе узнаю их характеры: ребенок все-таки должен видеть отца каждый божий день, а не раз в несколько лет.

Но мистер Хэнкок не сдается.

– Для всего этого у вас будет время после того, как вы раздобудете мне русалку.

– Нет, нет. Не могу. Я обещал жене, что больше не пойду в Макао. Еще два года жизни долой, Джона, вы же сами понимаете…

– В такую даль плыть не придется, – говорит мистер Хэнкок.

– То есть?

– Сдается мне, нет никакой необходимости идти за русалкой в Макао, когда великое множество исторических свидетельств указывает, что подобные существа водятся и в наших морях.

Мужчины направляются к краю причала и – поскольку оба уже далеко не молоды – усаживаются там, свесив ноги над водой, и принимаются набивать трубки. Капитан Джонс задумчиво крутит между большим и указательным пальцем черенок костяной белизны.

– Так чего вы от меня хотите? – медленно спрашивает он. – Чтобы я набрал команду и стал плавать взад-вперед вдоль берегов Англии в поисках русалки? – Он фыркает, позабавленный столь очевидной для него глупостью, но мистер Хэнкок сохраняет серьезность.

– Не только Англии, но также Шотландии и Ирландии. И вплоть до берегов Гренландии, если вам угодно. – Он делает паузу, внимательно вглядываясь в лицо друга, а затем продолжает: – Послушайте, это не такая уж безумная идея. После некоторых разысканий я составил список всех деревень на наших островах, где в сравнительно недавнее время люди видели русалок. Вам лишь остается ходить от одной к другой. – Мистер Хэнкок достает свои записи. – Вот, смотрите, я тут отметил те из них, где русалки, по слухам, появлялись не единожды и иногда даже выходили на сушу.

Капитан Джонс мотает головой:

– Нет, нет. Я не плавал в этих водах с самой своей юности.

– Так отыщите людей, знакомых с ними. У Гривза есть команды, которые ходят на запад и хорошо знают Северное море и даже Атлантический океан – если вдруг вас занесет столь далеко. – Мистер Хэнкок оглядывается вокруг. – Зайдите в любой кабак в нашем городке – и вы сразу найдете с десяток опытных моряков, жаждущих получить работу. Китобоев, в том числе.

– Ну и обратитесь к одному из них.

Мистер Хэнкок глубоко затягивается трубкой, и дым клубится вокруг его лица.

– Я хочу поручить задание именно вам, Тайсо. Да, оно необычное, я понимаю. Но я никому, кроме вас, не могу его доверить. Вы точно знаете, что делать. Вы раздобыли для меня одну русалку – раздобудете и другую.

– Да все не так просто. Вы думаете, я витаю в облаках, но в действительности я всегда ясно вижу, стоит игра свеч или нет – а в вашем случае, безусловно, не стоит.

– Откуда вам знать? Я хорошо заплачу. Я готов вложить в это предприятие три тысячи фунтов!

– Разрази меня гром! Три тысячи! Что за бес в вас вселился?

– Мне просто нужна русалка, – упрямо повторяет мистер Хэнкок, совсем по-детски насупясь.

– Вы что, с ума спятили? – говорит капитан. – Неужто ваша жизнь настолько лишена смысла? Неужто вы не можете придумать иного способа распорядиться вашим богатством, чем спускать деньги на поиски невероятных диковин? Я слышал о таком раньше – так поступают знатные господа, коллекционеры, находящие удовольствие в обладании разными редкостями, которыми забивают свои пыльные кабинеты. Вы к этому стремитесь, друг мой? Так вы решили расходовать свое состояние – заставляя людей бороздить моря-океаны во исполнение ваших дурацких прихотей?

– Нет! – Мистер Хэнкок больно уязвлен. – Нет-нет, я использую свои деньги самым практичным образом, – в конце концов, для того они и зарабатывались. Я вкладываюсь в жилое строительство. Я буду владеть половиной домов в Мэрилебоне.

– Значит, речь идет о какой-то другой разновидности безумия. – Капитан Джонс потирает подбородок и пристально вглядывается в лицо мистера Хэнкока. – Дело же не в женщине, правда?

Ответа не следует.

– В женщине? – Глаза капитана Джонса становятся круглыми, как бильярдные шары. Он хлопает мистера Хэнкока по спине с такой силой, что едва не сталкивает в воду. – Вот уж не ожидал! И кто же она? Не иначе какая-нибудь богатая вдовушка, недурная собой. Дама требовательная, судя по вашей готовности на подобное безрассудство, и достаточно умная, чтобы добиться от вас своего. Я прав?

– Ну да, требовательная. – Мистер Хэнкок прячет подбородок в воротник, не зная, что еще сказать.

«Я богатый человек, – думает он. – Я в полном праве владеть редкостями».

– Дружище! Но что вы получите взамен, если раздобудете для нее то, что она просит?

Мистер Хэнкок трясет головой. На самом деле ему не надо от миссис Нил ничего, кроме внимания. Господи, что за пресная у него жизнь! Удивительно ли (спрашивает он себя), что человеку, ничего в мире не значащему и не нужному никому на свете, помимо прислуги и родни, хочется обычного женского внимания? По всему городу мужчины сейчас удобно сидят в креслах, попыхивая трубками, рядом со своими супругами. Но мистер Хэнкок больше не мечтает о крепких семейных узах: мысль о браке с благоразумной вдовой или работящей немолодой женщиной в последнее время не греет душу. Мисис Нил не благоразумная и не работящая: она совсем другая.

– Три тысячи фунтов, значит, вкладываете в предприятие?

– Совершенно верно.

– Да, деньги немалые. – Капитан Джонс глубоко вздыхает. – Но снова покинуть семью и бороздить воды, мне незнакомые… слишком большие трудности ради чужой прихоти. Да еще опасности, которые я подразумевал, когда сказал, что не хочу браться за эту работу.

– Но подумайте все же! – Мистер Хэнкок чрезвычайно воодушевлен своим планом. – Ваша разлука с семьей продлится не более двух недель…

– Скорее, все три. А то и четыре…

– …И у вас не будет никаких коммерческих обязательств, никакой головной боли ни с грузом, который нужно доставить в сохранности, ни с провиантом, который необходимо растянуть на многие месяцы. – Мистер Хэнкок широко поводит трубкой перед собой. – Отнеситесь к этому как к приключению. Как к возможности приобрести новый опыт. Как к увлекательной задаче, никогда прежде не предпринимавшейся: разыскать и поймать русалку!

Капитан Джонс искоса взглядывает на друга. Затем вытягивает ноги над водой и с минуту изучает свои башмаки. Затем снова пыхает трубкой.

– Если я и соглашусь, то только за соразмерное вознаграждение, – наконец произносит он.

– Назовите же, назовите вашу сумму!

Где-то глубоко за глазами капитана быстро, как костяшки счетов, щелкают мысли.

– То есть вы от своего намерения не отступитесь?

– Ни за что!

– В таком случае – тысяча. Тысяча – и вы никогда впредь не станете уговаривать меня пойти в плавание.

Мистер Хэнкок протягивает руку, и капитан Джонс стискивает ее: хватка у него твердая, ладонь прохладная и шершавая, как сыромятная кожа. Друзья обмениваются крепким рукопожатием. А потом довольно долго сидят в молчании, глядя на блестящую студеную воду под своими свешенными ногами. Капитан Джонс в очередной раз затягивается трубкой и улыбается.

– Вот на что я поставлю с уверенностью, так это на то, что нынешней зимой на реке опять станет лед. Она течет медленнее обычного. – Он издает смешок. – Помните прошлый раз? Когда мы с вами дотопали по ней пешком до самого Лондонского моста, будто по сухопутной дороге?

– Тогда мы были молоды.

– Столько всего странного и непостижимого на белом свете, – задумчиво говорит капитан. – Русалки там в открытом море, конные повозки, раскатывающие вверх-вниз по вот этой самой реке. – Он трясет головой. – Господи, чего я только не повидал в жизни!

Наше дыхание зримо в мерном колебании океана черной ночью, качающего на плавных волнах своих яркие блестки лунного света. Мы искусительницы и подстрекательницы, белоснежная пена, что расхлестывается вширь и взмывает ввысь на гребнях волн: мы набегаем на прибрежные скалы и бесследно растворяемся в прибойных бурунах. Мы – протяжное соленое шипение отлива. Галька шуршит и оползает под нами, камни переворачиваются. Мы – летучий запах, ползучий рост и буйное цветение сиреневых водорослей. Мы скользкие, гладкие, отполированные морем. Мы хватаем и тянем, тянем, тянем все сильное и твердое. От нашего ласкового, бесконечно долгого прикосновения дерево размягчается, острые углы сглаживаются, самые надежные замки ржавеют.