2. Массовые расстрелы
Фабрика убийств в газовых камерах Освенцима утвердила Холокост как анонимное массовое убийство. Эта точка зрения нуждается в пересмотре. Около 1,8 миллиона евреев были убиты в ходе массовых казней при самых ужасных обстоятельствах. Но расстрелы проводились конкретными людьми, и нам известны имена многих из них. Немцы – народ дисциплинированный, и офицеры-руководители составляли подробные отчеты, где фиксировалась информация о проведении расстрелов и количестве уничтоженных евреев. Эти отчеты сохранились. Они раскрывают механизм убийства, который функционировал с пугающей эффективностью. Воспоминания и письма солдат с Восточного фронта предоставляют дополнительные подробности. Наконец, сотни убийц в итоге были осуждены за свои преступления, и протоколы этих судебных разбирательств позволяют нам поближе рассмотреть тех, кто совершал эти ужасные преступления.
Не существует конкретного письменного приказа Гитлера, который положил бы начало «окончательному решению». Отто Олендорф, командир айнзацгруппы D, говорил о существовании такого приказа на Нюрнбергском процессе, и многие подсудимые ссылались на него в свою защиту. Однако эта уловка провалилась после того как Бруно Шрекенбах, офицер Ваффен-СС, который, по словам других, передал приказ Гитлера, неожиданно вернулся из России в 1955 году и отрицал существование этого мнимого приказа фюрера (Führerbefehle)1. После долгих поисков этих инструкций, мы можем с уверенностью утверждать, что подобный приказ никогда не был написан. Это не означает, что Гитлер был не причастен или играл незначительную роль в развитии политики истребления, которая началась с вторжением в Советский Союз в июне 1941 года и становилась все более и более радикальной в последующие месяцы. Биограф фюрера Ян Кершоу приходит к выводу, что Гитлер был главным выразителем идеологических установок, которые его последователи с энтузиазмом поддерживали. «Без фанатичного желания Гитлера уничтожить еврейский народ, которое лишь к 1941 году оформилось в реальную задачу физически истребить евреев в Европе, Холокост почти наверняка не возник бы» 2. «Окончательное решение» выражало волю Гитлера, и Гитлер был главным творцом еврейской катастрофы 3.
Как отмечал Карл Шлеунес в своей известной книге «Извилистая дорога в Освенцим», путь, который в конечном счете привел к воротам лагерей уничтожения, не обязательно был намечен заранее 4. Тем не менее одержимость Гитлера решением еврейской проблемы никогда не подвергалась сомнению. Неоднократно он задавал тон в полных ненависти публичных выступлениях, объявляя евреев извечными врагами Германии, с которыми нужно сражаться насмерть. 30 января 1939 года, выступая перед Рейхстагом, германским парламентом, он заявил, что если евреи «в Европе и за ее пределами еще раз преуспеют во втягивании народов в мировую войну, то ее результатом будет не большевизация всего мира, и соответственно победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе!» 5 После того, как эта война началась на самом деле, Гитлер повторил свое «пророчество» более десятка раз, давая ясно понять своим последователям, какую ужасную судьбу он уготовил евреям.
Приверженцы Гитлера воспользовались этими идеями, воплощая угрозы фюрера в реальность. Кершоу назвал этот процесс «содействием фюреру» 6. Он заключался в исполнении всем известной воли Гитлера, не дожидаясь особых указаний. В отношении евреев именно Гиммлер и Рейнхард Гейдрих, начальник немецкой полиции и СС, с рвением воплощали волю фюрера в конкретные директивы. «Чтобы узнать, о чем думал Гитлер, – пишет историк Кристофер Браунинг, – достаточно посмотреть на действия Гиммлера» 7. В докладе в Кобленце 13 марта 1940 года Гиммлер заявил: «Я не делаю ничего, о чем не было бы известно фюреру» 8. В другой раз он утверждал, что меры против евреев в Польше проводились на основании приказов Гитлера, но что «личность фюрера ни при каких обстоятельствах не может быть связана с этими действиями» 9. Гиммлер неоднократно заявлял, что при организации процесса уничтожения евреев, он действовал по поручению Гитлера. «Фюрер возложил исполнение этого очень трудного приказа на мои плечи», – писал он 28 июля 1942 года Готтлобу Бергеру, руководителю Главного управления имперской безопасности, РСХА (Reichssicherheitshauptamt, RSHA) 10. Эйхман утверждал, что слышал от Гейдриха, что Гитлер отдал приказ о физическом уничтожении евреев 11.
Руководители СС низшего звена, в свою очередь, расценивали приказы, исходящие от Гиммлера, включая все более радикальный подход к еврейскому вопросу, исполнением воли фюрера. И они были правы. Аргумент, который выдвигали многие из этих людей во время послевоенных судов, – выполнение приказов сверху – был не просто оправданием, которое должно было свести к минимуму их собственную вину. По мнению Кершоу, нет никаких сомнений в том, что «Гитлер стоял за каждым масштабным и значительным решением – скорее всего это было устное согласие с предложениями, вносимыми Гиммлером» 12.
Это не означает, что офицеры, руководившие убийством евреев на местах, не обладали значительной свободой действий. Они не просто подчинялись приказам. В их глазах евреи были заклятым врагом, с которым нужно было бороться твердо и настойчиво. Большинство этих людей были убежденными нацистами, которые исполняли приказы с самоотверженностью, даже с энтузиазмом, часто по собственной инициативе проводя их с крайней жестокостью. Многие из этих постановлений были весьма неопределенными, что позволило пособникам Гиммлера проводить антиеврейские меры все более радикально, что в конечном итоге привело к убийству всех еврейских мужчин, женщин и детей, которых они смогли найти.
В приказах, касающихся операции «Барбаросса» (кодовое название вторжения в Советский Союз 22 июня 1941 года), изданных для вооруженных сил 3 марта 1941 года, говорилось о необходимости истребить «еврейско-большевистскую интеллигенцию», но не разъяснялось, кого следует включать в эту категорию 13. До вторжения командиры айнзацгрупп (специальных целевых мобильных карательных отрядов) были созваны на ознакомительные совещания, где прослушали наставления Гейдриха относительно предстоящей миссии. По воспоминаниям нескольких участников, им сообщили о приказе Гитлера ликвидировать евреев и коммунистических функционеров, которые представляли угрозу для безопасности войск14.
Письменных копий этих приказов не существует, но у нас есть письмо, которое Гейдрих отправил 2 июля 1941 года руководству СС и полиции на восточных территориях, обобщая устные инструкции. Эти письма демонстрируют, что в распоряжениях Гейдриха также нет точных инструкций в приказах о казни «евреев, занимавших партийные и государственные должности» и «других радикальных элементов» 15. Гейдрих также рекомендовал поощрять проведение погромов местными элементами, при этом заботясь о сохранении личностей зачинщиков в тайне. Ничто из вышеперечисленного не является приказом убивать всех мужчин-евреев, что практиковалось как айнзацгруппами, так и полицейскими формированиями, присоединившимися к ним вскоре после начала войны на Востоке. Иными словами, участь, которая постигла евреев после вторжения Германии, была не только результатом приказов сверху, но также последствием все более и более жестоких действий, инициированных низшими эшелонами управления. Эти инициативы проводились с полной уверенностью, что было утверждено радикальное решение еврейского вопроса, о чем сообщалось в устной форме 16.
Айнзацгруппы впервые появились во время аннексии Австрии и Чехословакии в 1938 и 1939 гг. Они сыграли более существенную и зловещую роль в ходе польской кампании 1939 года, когда им было поручено уничтожить реальных и воображаемых врагов Рейха. Согласно имеющимся оценкам, на той части Польши, которая была присоединена к Германии, до конца 1939 года было убито более 60 000 мирных жителей, включая неустановленное число евреев 17. После того как отряды Ваффен-СС казнили 50 евреев из числа мирных жителей 18 сентября, некоторые офицеры вермахта предлагали отдать участвовавших в казни эсэсовцев под военный трибунал. Генерал Вальтер фон Рейхенау, командующий 10-й армией, в связи с этим позвонил Гитлеру, который сказал ему, что этот вопрос входил в компетенцию Гиммлера. И на этом дело закончилось. 4 октября 1939 года по случаю победоносного завершения польской кампании Гитлер издал «декрет об амнистии», согласно которому не подлежали наказанию все «действия, совершенные с 1 сентября по 4 октября вследствие озлобления из-за зверств, совершенных поляками» 18.
К маю 1941 года в ходе подготовки к вторжению в Советский Союз Гейдрих создал четыре айнзацгруппы (АГ), обозначенные А, B, С и D. Каждый мобильный отряд включал от 500 до 900 человек и был разделен на несколько айнзацкоманд (АК, целевых подразделений, нем. Einsatzkommandos, EK) и зондеркоманд (ЗК, специальных подразделений, нем. Sonderkommandos, SK), включающих в общей сложности 3000 человек. Специальные целевые группы составляли значительную часть СС и носили такую же униформу и знаки отличия. Каждая АГ была включена в состав группы армий и формально находилась под командованием армии. Но на практике отряды действовали самостоятельно под руководством РСХА, главного управления полиции безопасности, возглавляемого Гейдрихом. Многие из офицеров, командовавших этими подразделениями, были из РСХА. Другие офицеры пришли из СС, СД (разведывательной службы Гиммлера), гестапо, Ваффен-СС и уголовной полиции. Практически все они примкнули к движению на раннем этапе его существования и были убежденными нацистами. Многие из них были причастны к насилию, которое было отличительной чертой политической жизни 1920-х гг. Считается, что 43 % были выпускниками университетов 19. Многие имели научные степени в области юриспруденции, философии и экономики, и был как минимум один бывший министр 20. Нижние чины айнзацгрупп набирались из тех же организаций, хотя их идеологическая приверженность была более разнообразной. Из 990 членов айнзацгруппы A 340 были членами Ваффен-СС 21. Среди них не было бандитов и обычных преступников.
Задача этих подразделений – обеспечение безопасности в тылу наступавшей германской армии, но их миссия – убийство евреев, политических комиссаров и других коммунистов, а также кочующих цыган 22. В документе по планированию говорилось о необходимости арестовывать «ненадежных элементов (партизан, диверсантов, евреев, коммунистов)» 23. Айнзацгруппам оказывали содействие германские полицейские батальоны, подразделения вермахта, Ваффен-СС, а также местные ополченцы. К концу 1941 года айнзацгруппам удалось убить более полумиллиона советских евреев 24, и это число превысило количество советских солдат, убитых в бою 25. На момент проведения Ванзейской конференции 20 января 1942 года, созванной для принятия «окончательного решения еврейского вопроса» во всей Европе, около 900 000 евреев уже погибли на Востоке 26. По достоверным данным, общее количество евреев, убитых айнзацгруппами в Советском Союзе, составляет 1,5 миллиона человек 27.
Массовые убийства начались с «проб и ошибок». Использование пулеметов для уничтожения большого количества евреев оказалось неудовлетворительным, поскольку многие жертвы умирали не сразу. Многим серьезно раненым людям приходилось наносить coup de grace одному за другим, что оказалось травмирующим опытом для убийц. Поэтому в некоторых случаях офицеры, чьей работой было добивать раненых, использовали гранаты 28. В итоге установилась практика выстраивать евреев в линию, стоя или на коленях, рядом со рвом, спиной к их палачам, и расстреливать по одному. Вскоре процедура была «усовершенствована»: жертву заставляли спускаться в яму и ложиться на землю перед тем, как застрелить. Этот способ казни стал известен как «упаковка сардин»: когда евреев заставляли ложиться рядом и на тела убитых, яма становилась плотно набитой подобно содержимому консервных банок. «Sardinenpackung», видимо, был изобретен Фридрихом Еккельном, одним из четырех высших руководителей СС и полиции в России, который координировал деятельность айнзацгрупп 29. Их прозвали «первопроходцами процесса уничтожения» 30. Еккельн стал известен своей крайней жестокостью, но Гиммлер неоднократно поощрял его за преданность. Приговоренный к смерти рижским судом в конце войны, Еккельн был повешен 3 февраля 1946 года на глазах примерно четырех тысяч зрителей, пожелавших стать свидетелями этого акта возмездия 31.
Сначала массовые казни затронули только евреев-мужчин, которых убивали потому, что они были коммунистическими функционерами или предполагаемыми партизанами, диверсантами или просто членами «еврейско-большевистской системы», представляющей угрозу германскому господству. Однако очень скоро в отчетах стали упоминаться расстрелы еврейских женщин и детей. Переход к подобному всеобщему истреблению произошел в разных отрядах в разное время, и в роли катализатора этого процесса выступил Гиммлер 32. В его глазах, убийство детей было необходимо, чтобы они не смогли попытаться отомстить за убийство своих родителей, когда повзрослеют 33. В отчетах, представленных айнзацкомандой 3 айнзацгруппы A, указывалось, что в Рокишкисе (Литва) 15 и 16 августа 1941 года было убито около 3200 женщин и детей. С этого момента статистика убитых женщин и детей стала регулярно появляться в отчетах, и их число превышало количество убитых взрослых мужчин, поскольку те уже были мертвы к этому времени. Между 18 и 22 августа та же айнзацкоманда 3 расстреляла 466 еврейских мужчин, 440 женщин и 1020 детей; между 29 и 31 августа число погибших составило 582 еврейских мужчины, 1731 женщина и 1469 детей. Подобное соотношение преобладало и в Каунасе. Здесь 29 октября айнзацкоманда 3 отчиталась об убийстве 2007 еврейских мужчин, 2920 женщин и 4273 детей 34. Из 131 850 евреев, убитых айнзацкомандой 3 между 4 июля и 29 ноября, 67 % составили женщины и дети 35.
Убийство женщин и детей стало рутиной, что видно из заявления, сделанного членом айнзацкоманды 6 на послевоенном суде. Вальтер Хельфсготт утверждал, что он следил за тем, чтобы казни проводились гуманно и без применения жестокости. Когда его спросили, что это означает, он ответил: «Когда перед нами была еврейская женщина с младенцем на руках, сначала мы убивали женщину, а потом младенца» 36. Оказалось, что убийца не видел ничего предосудительного в убийстве еврейских женщин при условии, что им не приходилось видеть смерть своих детей.
Включение женщин и детей в программу уничтожения являлось результатом приказов, изданных Гиммлером и Гейдрихом, хотя точная формулировка этих приказов не известна. Командиры карательных отрядов считали, что они выражают намерения своего руководства и вели себя соответственно. Практические решения – когда, где и в каких масштабах сделать это и сохранить ли жизнь нескольким рабочим евреям с семьями – были предоставлены местным командирам СС, в сотрудничестве и координации с военной и гражданской администрацией 37. Командир айнзацгруппы A, офицер СС Вальтер Шталекер выражал сожаление, что германская гражданская администрация и вермахт, которым нужны были квалифицированные еврейские рабочие для срочных заданий, помешали ему убить всех евреев 38. Шталекер, который превратил айнзацгруппу A в самый смертоносный из четырех карательных отрядов, позднее был убит в столкновении с советскими партизанами.
Некоторые из этих убийств были названы «чисткой гетто от лишних евреев», поскольку именно так можно объяснить, почему к сентябрю 1941 года большинство убитых евреев в Литве – это старики, женщины и дети. Молодые мужчины уже погибли в предшествующие недели. Обитатели гетто классифицировались в соответствии с их способностью выполнять тяжелую работу, и во времена растущей нехватки продовольствия еврейские женщины и дети считались лишними ртами. Гиммлер также отвечал за планирование заселения немцев на вновь завоеванных восточных территориях. Поэтому, помимо удовлетворения его идеологических предпочтений, уничтожение должно было освободить место для немецких поселенцев 39.
В отчете из Вильнюса (Литва), датируемом 13 июля 1941 года, указывалось, что около «500 евреев и других диверсантов» ликвидировали ежедневно. «Работа всех отрядов развивалась удовлетворительно. Главным образом ликвидации, которые теперь осуществляются в широких масштабах и проводятся без осложнений» 40. Описание этих «ликвидаций», осуществленных айнзацкомандой 8 айнзацгруппы A, было составлено послевоенным германским судом:
Деревни или еврейские кварталы городов окружались. Больных и неспособных идти расстреливали прямо в их домах. Остальных уводили в центральный сборный пункт, откуда жертв вели строем или перевозили к месту казни – обычно это был заброшенный противотанковый ров или свежевырытая яма. Здесь они должны были сдать все ценные вещи и раздеться до нижнего белья. Сидя полуголыми на земле, зачастую в очень холодную погоду, они слышали выстрелы, убивающие их соседей. Когда приходил их черед, их заставляли спускаться в яму и ложиться лицом вниз поверх только что убитых жертв. Тех, кто шел слишком медленно, подталкивали прикладами или кнутами. Поначалу каждый слой мертвых тел покрывали тонкой прослойкой земли, но от этой практики скоро отказались, поскольку она занимала слишком много времени. Должно быть, необходимость наступать и ложиться на все еще теплые окровавленные трупы их родственников и соседей, отметил суд, производила особенно жуткое впечатление. Затем солдаты убивали евреев выстрелом в голову, и массовая могила засыпалась землей 41.
Офицеры айнзацгрупп знали, что практически ежедневное проведение казней могло оказать тяжелое психологическое воздействие на их людей, поэтому они шли на различные уловки, чтобы ограничить ущерб. Бремя убийства делили между как можно большим количеством людей, чтобы облегчить его для каждого из них. Некоторые офицеры прибегали к использованию военных расстрельных команд, стрелявших на расстоянии, что помогало свести к минимуму индивидуальную ответственность 42. Казни проводились посменно, и люди по очереди расстреливали и заряжали оружие. В одном подразделении решили, что убийство будут совершать сразу двое: один целился в голову жертвы, а другой – в грудь. Эта практика не согласовывалась с требованием «продуктивности» при проведении массовых расстрелов, но у нее было преимущество, она снижала ответственность за убийство 43.
Время от времени, особенно перед масштабными массовыми расстрелами, командиры произносили речи, оправдывающие убийства. Но зачастую этой поддержки было недостаточно. Учитывая, насколько ужасным и кровавым было массовое преступление, особенно когда речь шла о женщинах и детях, сформировалась практика выдавать стрелкам большое количество алкоголя. В состоянии опьянения палачи вели себя более жестоко, чем обычно, и часто не добивали тяжелораненых 44. Бесплатный алкоголь действительно помогал психологически успокоить убийц, но также отражался на точности выстрелов. Есть свидетельства евреев, которые были лишь ранены и смогли выбраться из ямы. Если невезучих беглецов ловили, их расстреливали на месте или снова вели к яме. Количество тяжелораненых, неспособных выбраться из-под мертвых жертв, а следовательно, погребенных заживо, мы никогда не узнаем. Согласно свидетельским показаниям на послевоенном суде раненые жертвы умоляли из ямы: «Пожалуйста, пристрелите!» или «Положите этому конец!» 45 Иногда евреев-мужчин заставляли рыть собственные могилы. Был случай, когда во время выполнения этого задания над ними насмехались, говоря: «Живее, Исидор! Скоро ты будешь со своим богом» 46.
Отчет о массовом расстреле поступил от немецкого инженера Германа Гребе, который 5 октября 1942 года стал свидетелем подобной бойни рядом с Дубно, местом старой еврейской общины на Украине. Этот отчет был представлен в качестве доказательства на Нюрнбергском суде над главными военными преступниками в 1945 году. Один из помощников Гребе рассказал ему о расстреле нескольких сотен евреев в трех больших ямах:
Менникес и я пошли прямо к ямам. Никто не остановил нас. Я услышал быструю автоматную очередь из-за одной из земляных насыпей. Люди, которые сошли с грузовиков – мужчины, женщины и дети всех возрастов, – должны были раздеться по приказу эсэсовца с хлыстом в руках. Они должны были складывать свою одежду в отдельные кучи: обувь, верхняя одежда и нижнее белье. Я видел груду обуви, в которой должно быть было восемьсот пар, огромные кучи одежды и нижнего белья. Без криков и слез эти люди раздевались, стояли семьями, целовались, прощались и ждали знака от другого эсэсовца, который стоял рядом с ямой, также с хлыстом в руке.
За те пятнадцать минут, что я простоял рядом с ямой, я не слышал ни одной жалобы или мольбы о пощаде. Я наблюдал за семьей из восьми человек: мужчина и женщина, обоим около пятидесяти, с детьми в возрасте примерно один, восемь и десять лет и двумя взрослыми дочерьми около двадцати и двадцати четырех лет. Старая женщина, убеленная сединой, держала годовалого ребенка на руках, напевая ему что-то и играя с ним. Ребенок ворковал от радости. Муж и жена смотрели на него со слезами на глазах. Отец держал за руку мальчика десяти лет, тихо разговаривая с ним. Мальчик пытался сдержать слезы. Отец показал на небо, погладил мальчика по голове и, казалось, пытался ему что-то объяснить.
В этот момент эсэсовец около ямы прокричал что-то своему товарищу, который отделил около двадцати человек и приказал им идти за земляную насыпь. Среди них была и семья, о которой я упомянул. Я до сих пор хорошо помню темноволосую стройную девушку, которая, проходя рядом со мной, показала на себя и сказала: «Двадцать три». Я перешел на другую сторону насыпи и оказался перед огромной могилой. Люди лежали так плотно друг к другу, что были видны только головы. Почти у всех кровь струилась с головы на плечи. Некоторые все еще двигались. Некоторые поднимали руку и поворачивали голову, чтобы показать, что они еще живы. Яма была заполнена почти на две трети. По моим подсчетам, там уже было около тысячи человек. Я оглянулся в поисках человека, который расстрелял их. Им оказался эсэсовец, сидящий на краю узкого конца ямы, свесив в нее ноги. У него на коленях лежал автомат, он курил сигарету. Люди, совершенно нагие, спускались вниз по ступеням, вырубленным в глиняной стене ямы, карабкались по головам людей, уже лежавших там, к месту, указанному эсэсовцем. Они ложились вниз перед мертвыми или ранеными людьми. Некоторые успокаивали тех, кто все еще был жив, и тихо говорили с ними. Затем я услышал автоматную очередь. Я посмотрел в яму и увидел все еще дергающиеся тела или головы, лежащие неподвижно на телах, которые были положены до них. Кровь стекала по их шеям 47.
Крупнейший массовый расстрел в ходе Холокоста произошел в Киеве, где ЗК 4 (айнзацгруппа C) при участии Ваффен-СС и двух отрядов полицейского полка за два дня убили 33 771 еврея в ущелье Бабий Яр. После бомбардировки в центре Киева Еккельн приказал всем евреям в городе собраться на следующий день в центре. Судя по всему, большинство из 30 000 человек, явившихся 29 сентября 1941 года, думали, что будут переселены. Фриц Хофер, водитель грузовика в ЗК 4, дал свидетельские показания о последовавшем массовом расстреле:
Однажды мне было поручено вести грузовик за город. Меня сопровождал украинец. Было, наверное, около 10 часов. По пути мы обгоняли евреев, идущих пешком с багажом в руках в том же направлении, что ехали мы. Там были целые семьи. Чем дальше мы удалялись от города, тем плотнее становились колонны. Кучи одежды лежали посреди большого открытого поля. Они и были местом назначения. Украинец показал мне, как туда проехать.
Когда мы остановились недалеко от груд одежды, грузовик сразу же загрузили вещами. Эту работу выполняли украинцы. Я наблюдал за тем, что происходило, когда евреи – мужчины, женщины и дети – прибывали. Украинцы проводили их в разные места, где один за другим они должны были оставить свой багаж, затем пальто, обувь и верхнюю одежду, а также нижнее белье. Они также должны были оставлять свои ценные вещи в установленном месте. Для каждого предмета одежды была отдельная куча. Все происходило очень быстро, и любого, кто замешкался, украинцы пинали и толкали, чтобы те продолжали движение. Думаю, и минуты не проходило с того момента, когда каждый еврей снимал пальто, как он уже стоял полностью голый. Никаких различий не проводилось между мужчинами, женщинами и детьми. Можно было бы подумать, что у евреев, прибывших позже, был бы шанс повернуть назад, когда говорили, что шедших впереди заставляют раздеваться. Я до сих пор удивляюсь, что этого не произошло.
Раздетых евреев вели в овраг около 150 метров в длину, 30 метров в ширину и не менее 15 метров в глубину. В этот овраг вели два или три узких входа, через которые и направлялись евреи. Когда они добирались до дна оврага, их хватали члены Schutzpolizei (полиции) и заставляли ложиться поверх уже расстрелянных евреев. Все происходило очень быстро. Трупы буквально лежали слоями. Появлялся полицейский и расстреливал всех евреев в затылок из автомата на том месте, где они лежали… стрелков, проводивших казнь, было всего двое. Первый работал в одном конце оврага, второй – в другом. Я видел, как эти стрелки стояли на верхнем слое трупов и убивали одного за другим… Кроме двух стрелков у каждого входа в овраг был «упаковщик». Этими «упаковщиками» были Schutzpolizisten, чья работа заключалась в том, чтобы укладывать жертв поверх трупов, чтобы все, что должен был сделать проходящий стрелок, это нажать на курок… Дул резкий ветер, и было очень холодно. Выстрелы из оврага нельзя было услышать там, где люди раздевались. Я думаю, поэтому евреи не осознали вовремя, что их ждет впереди 48.
Другой член зондеркоманды 4а вспоминал «совершенный ужас евреев, когда они впервые увидели тела, достигшие верхнего края оврага. Многие евреи закричали в панике. Практически невозможно представить, какие стальные нервы нужно было иметь, чтобы проводить ту грязную работу внизу. Это было жутко» 49. Реакция этого человека, который пожалел себя, а не жертв массового расстрела, была обычной. В 1968 году германский суд, перед которым предстали десять человек, совершивших это преступление, отмечал, что многие жертвы были только ранены, и некоторые из них сумели выбраться из-под трупов. Тяжелораненые, которые не смогли выбраться, были погребены заживо, когда саперная часть вермахта взорвала склоны оврага, чтобы скрыть следы массового убийства50. Когда все было кончено, руководитель СС и полиции Фридрих Еккельн устроил праздничный банкет, во время которого вино текло рекой 51.
Не было ничего необычного в участии украинцев в событиях в Бабьем Яре. Немцы набирали помощников, так называемых хиви (Hiwi – сокращение от немецкого Hilfswillige, или добровольный помощник), а также местных ополченцев, которым они поручали переправлять евреев к месту их казни, заставлять тех раздеваться и другие подобные обязанности. Иногда, чтобы избавить немецких убийц от психологического стресса, они также использовали местных коллаборационистов при расстрелах. В одном из случаев офицер счел группу восемнадцати-двадцатилетних солдат Ваффен-СС слишком молодыми для проведения казни еврейских детей. Многие члены айнзацкоманд, которые должны были принять участие в этом расстреле, сами были женаты и имели детей. Поэтому было решено использовать украинских ополченцев 52. Считается, что эта практика была довольно распространенной 53.
Среди завербованных были различные этнические группы, но самый многочисленный контингент составляли украинцы. К концу 1942 года на службе германских властей на Украине было 238 000 местных полицейских 54. Многие из них входили в Организацию украинских националистов (ОУН) и разделяли рвение немцев относительно «еврейского большевизма». Евреи составляли самую многочисленную этническую группу в НКВД, ненавистной советской тайной полиции. В ходе стремительного отступления оказалось невозможным эвакуировать тюрьмы, и НКВД казнил около десяти тысяч заключенных, большинство из которых были политическими. Евреев обвинили в этих убийствах, и в отместку украинцы убили тысячи евреев во время массовых погромов. Местные также оказались весьма полезными, приводя немецких убийц в дома евреев. По одной из оценок, от тридцати до сорока тысяч украинцев так или иначе участвовали в убийстве нацистами евреев, хотя в этом коллаборационизме важную роль играли и другие причины, помимо антисемитизма, в особенности, жадность, карьеризм и давление коллектива. Украинцы вскоре стали известны своей жестокостью, что влияет на еврейско-украинские отношения и по сей день 55.
Вербовали местных жителей и в балтийских государствах. Три роты латышей служили в 11-м резервном полицейском батальоне в Минске 56. Ополчение, сформированное в июле 1941 года и возглавляемое Виктором Бернхардтом Арайсом, отличалось своим рвением в помощи немцам. Послевоенный германский суд, который приговорил Арайса к пожизненному заключению, признал, что тот истово ненавидел евреев, и в действительности «команда Арайса» играла ключевую роль в убийстве тринадцати тысяч евреев в Риге. В других районах люди Арайса и немцы по очереди расстреливали евреев 57. В Литве большинство убийств было совершено литовцами 58. 2 июля 1941 года, когда айнзацгруппа A подошла к Каунасу, второму по величине городу Литвы, айнзацкоманда 3 сформировала мобильный отряд (Rollkommando), чтобы прочесать литовские тюрьмы и убить «опасных евреев и большевиков» 59. Он состоял из восьми или десяти немцев и нескольких десятков литовских добровольцев, непосредственно участвовавших в расстрелах. Командовал Rollkommando офицер СС Иоахим Хаманн. В отчете, составленном в январе 1942 года, указывалось, что этот отряд убил 139 346 человек. «Сельские районы Литвы очищены от евреев [judenfrei]» 60.
В большинстве случаев перед расстрелом жертвы должны были снять одежду и оставались совершенно нагими, последнее и крайнее унижение, причиняемое несчастным страдальцам. Женщинам чаще, чем мужчинам, приходилось раздеваться перед своими убийцами, которые находили время фотографировать их обнаженными. Их одежда отправлялась в Германию и распределялась среди нуждающихся немцев. Люди не собираются нагими. Отбирать у них одежду значило уподобить их животным. После войны некоторые убийцы на суде действительно говорили, что эти обнаженные, подобные животным, тела было проще убивать 61. Алкоголь раздавали в огромном количестве. Вечером, возвращаясь пьяными в свои казармы, убийцы хвастались количеством евреев, которых они убили 62.
Относительно небольшое еврейское население Эстонии было уничтожено местными отрядами полиции. Главным основанием убийств был объявлен антикоммунизм. Как и на Украине, евреев – «оплот советской власти» – провозгласили ответственными за преступления, совершенные советскими оккупантами. Их считали идеологическими врагами, и эта борьба была настолько непримиримой, что даже пожилые женщины и дети подверглись уничтожению. Активно преследуя своих евреев, эстонские националисты хотели снискать расположение немцев. Один из ученых, работающих над этой проблемой, говорит об «убийстве во имя национализма» или «убийстве без ненависти» 63.
Айнзацгруппы продолжали свою смертоносную деятельность, когда стали частью немецких оккупационных войск и из мобильных отрядов превратились в стационарные части. На протяжении 1942–1943 гг. они занимались ликвидацией еврейских гетто посредством расстрелов. То, что они вели себя как «высшая раса» на оккупированной территории, усугубляло их отношение и поведение, и с каждым следующим шагом издеваться и унижать жертв было все легче 64. Во время разбирательства, которое длилось девять месяцев, германский суд над восемью членами отряда в Тарнополе (Западная Украина), отмечал «чудовищность» их действий, что было очевидно из показаний свидетелей:
Перед тем, как сделать свои последние шаги к яме, жертвы должны были снять с себя всю одежду… Затем они должны были встать лицом к могиле, перед «своими» палачами. По команде производился выстрел с близкого расстояния в затылок указанной жертвы, и ударом ноги тело сталкивали в яму. Иногда семьям разрешали проделать этот последний путь вместе. Дети должны были идти наравне со взрослыми. Матери несли младенцев. Первым выстрелом убивали мать. Как только она падала, стрелок убивал ребенка. Поскольку многие выстрелы не заканчивались смертью жертвы, можно было увидеть дергающиеся конечности среди трупов и слышать стоны. Кое-где этих раненых добивали. В противном случае эти несчастные задыхались под телами жертв, которые следовали за ними, или позже, когда ямы засыпали. Окончательное выравнивание массовых захоронений происходило, когда земля переставала подниматься. Тела, распухавшие от газов разложения, поднимали землю несколько дней 65.
С началом войны на Востоке численно небольшие карательные отряды были пополнены полицейскими батальонами. В целом около 12 000 полицейских, объединенных в 24 батальона, приняли участие во вторжении в Советский Союз и реализации «окончательного решения» 66. В одиночку или совместно с айнзацгруппами они искали евреев, охраняли тех, кто вскоре будет убит, и непосредственно участвовали в расстрелах. Согласно одной из оценок, количество евреев, убитых полицейскими отрядами, составляет полмиллиона человек 67.
Слияние полиции и СС в единое целое было одной из первоначальных целей Гиммлера. К 1941 году около 30 % полицейских в звании офицера принадлежали к «черной элите», среди рядового состава это число составляло 16 %. Полицейские батальоны состояли из членов полиции порядка (униформированная полиция), молодых новобранцев и полицейских резервистов, призванных на действительную военную службу. Некоторые были добровольцами. От одной четверти до одной трети составляли члены нацистской партии 68. Помимо военной подготовки велась интенсивная идеологическая «обработка», в частности – в вопросах обращения с «еврейско-большевистским врагом». «Еврейский вопрос» был основной частью обучения, в ходе которого евреев изображали тунеядцами, осквернителями германской расы и самым опасным врагом германского народа 69. Другие группы населения Германии превратились из добропорядочных граждан в массовых убийц так же быстро, как и члены полицейских батальонов 70.
Наиболее известным примером этого плавного перехода является 101-й резервный полицейский батальон, ставший предметом первого исследования Кристофера Браунинга в 1992 году. За несколько коротких недель большинство членов этого подразделения, две трети которых Браунинг назвал «обычными людьми» из рабочего класса, стали умелыми убийцами еврейских мужчин, женщин и детей. Члены этого подразделения не обязательно были признанными антисемитами, они просто считали, что евреи выходят за рамки их человеческих обязательств и ответственности. Евреи были «врагами», и это убеждение помогало людям привыкнуть к массовым убийствам. Самое поразительное объяснение, говорит Браунинг, дал тридцатипятилетний слесарь из Бремерхафена, который во время допроса после войны объяснял, как ему удалось свыкнуться с убийством детей:
Так получилось, что матери вели детей за руку. Мой сосед застрелил мать, а я – ее ребенка, потому что я рассудил про себя, что в конце концов без матери ребенок не сможет дальше жить. Это должен был быть, так сказать, выстрел по велению совести, ради избавления детей, которые не могли жить без своих матерей 71.
И все же деяния 101-го резервного полицейского батальона, которые на самом деле были чудовищными, были не самыми ужасными преступлениями, совершенными полицейскими батальонами. Вероятно, самое хладнокровное массовое убийство евреев полицейским подразделением произошло 27 июня 1941 года в Белостоке в оккупированной Германией Польше и было проведено 309-м полицейским батальоном. Этот батальон входил в состав 221-й охранной дивизии, которую перед вторжением в Советский Союз проинструктировали, как следует обращаться с вооруженным врагом и гражданским населением. Им было сказано, что войска Красной Армии – не только военный, но и политический враг: «В соответствии с еврейско-большевистским учением, они используют не только военное оружие. Наши силы должны учитывать это и, если потребуется, принимать соответствующие решительные и безжалостные меры против вражеского гражданского населения» 72. Эти инструкции попали на плодородную почву. Многие офицеры и сержанты этого подразделения, как установил послевоенный суд Германии, были фанатичными национал-социалистами, и большинство рядового состава также разделяли ненависть к евреям. Пение антисемитских песен в столовой было обычным делом 73. Поскольку это зверство произошло на шестой день восточной кампании, его нельзя объяснить ожесточающим эффектом войны, но очевидно, это было связано с сильными антиеврейскими настроениями.
Приведенное ниже описание эпизода основано на вердикте германского суда, который в 1973 году разбирал дело двух членов 309-го полицейского батальона по обвинению в убийстве. Инициатором стал лейтенант Генрих Шнайдер по прозвищу «Пипо», у которого была репутация человека, убивающего евреев без разбора. Говорили, что он приходил в ярость, когда кто-то просто заговаривал о евреях. Днем 27 июня члены полицейского отряда при содействии местных жителей искали евреев призывного возраста и приводили в главную синагогу города. После того как несколько сотен евреев – оценки варьируются от пятисот до восьмисот человек, – в основном мужчин, но также женщин и детей, загнали в синагогу, члены батальона занесли канистры с бензином в здание и заперли двери. Крупнокалиберный пулемет был установлен снаружи и наведен на главный вход в синагогу. Затем полицейские бросили ручные гранаты через окна, и здание синагоги загорелось.
Запертые внутри евреи, которые понимали, что их ждет, начали петь хорал, но когда взорвались ручные гранаты, и начался пожар, пение заглушил чудовищный крик. Тем временем нескольким сильным еврейским мужчинам удалось выломать главную дверь, но когда они появились из синагоги, многие в горящей одежде, их подкосила пулеметная очередь. Некоторые еврейские женщины выглядывали в окна с детьми на руках и кричали, что немцы должны пощадить хотя бы детей, но солдаты расстреляли их вместе с детьми. Чтобы не сгореть заживо, некоторые евреи выбирались через окна и намеренно бросались под обстрел. Один мужчина повесился на выступе колонны. Пожар в конечном итоге распространился из синагоги в еврейский квартал, и еще около тысячи человек погибли в пламени 74. Командиры полицейского батальона и охранной дивизии стояли рядом и не вмешивались. В официальном отчете сообщалось, что синагогу подожгли после того, как немецкие солдаты попали под обстрел партизан, укрывшихся внутри 75.
Такие вопиющие зверства, как события 27 июня 1941 года в Белостоке, не были нормой, но массовые казни, происходившие практически ежедневно, не уступали им в жестокости. На женщин, которые отказывались раздеваться, натравливали собак 76. Германский суд, который разбирал дело шестерых членов 306-го полицейского батальона, задокументировал ужасные события, произошедшие во время ликвидации гетто в Столине, маленьком городке на Украине. Свидетель, который сопровождал евреев к яме, где их расстреляли, вспоминал, что ребенок, погребенный под трупами, начал кричать. Поэтому солдаты начали стрелять туда, пока крики не прекратились. Младенца, который шевелился под телом своей мертвой матери, вытащили, подбросили в воздух и разнесли на куски автоматной очередью. События в Столине, начавшиеся с облавы на беззащитных жителей гетто и закончившиеся их смертью в яме, свидетели описывали как «омерзительные, душераздирающие и отвратительные» 77.
Еще одно такое массовое убийство произошло 12 октября 1941 года в Станиславове, Галиция, и вошло в учебники истории как «Кровавое воскресенье». В тот день 133-й полицейский батальон совместно с украинскими ополченцами и местным подразделением полиции расстреляли, по меньшей мере, десять тысяч евреев. Из города их отвезли на еврейское кладбище, где украинцы вырыли большие могилы, в которых евреев расстреливали группами по 200–250 человек. Германский суд, который приговорил Ганса Крюгера, офицера, ответственного за эту операцию, к пожизненному заключению, описывал, как мужчин и женщин везли к месту казни в грузовиках, как скот на убой:
Здесь не только мужчины, но и женщины должны были раздеваться перед своими палачами и их помощниками, что было для них полным унижением и позором перед лицом смерти. Пока первые группы отправлялись в яму и должны были взглянуть в свою собственную могилу, остальным ожидающим жертвам приходилось смотреть на эту ужасную сцену и слушать выстрелы, вопли и стенания своих товарищей по несчастью. Когда чуть позже они подходили к яме, то видели окровавленные трупы, деформированные и изуродованные тела своих коллег, знакомых и друзей. Их ужас длился, пока они сами не были сражены многочисленными пулями 78.
Расстрел начался в полдень и продолжался до темноты. Один из выживших описывал, как Крюгер бегал взад и вперед, подгоняя своих людей словами «Быстрее! Быстрее!» 79 С наступлением ночи рьяный офицер СС пытался продолжить казнь при свете фар грузовиков, но в конце концов ему пришлось прекратить убийство 80.
Офицеры регулярно объясняли полицейским, почему убийства были необходимы, но им все равно было тяжело убивать ежедневно. Приказ, датируемый 11 июля 1941 года, предписывал старшим офицерам 307-го полицейского батальона устраивать вечеринки, «чтобы изгладить из памяти впечатления прошедшего дня» 81. Стрелки также получали дополнительное количество шнапса. На следующий день после массового убийства в Бабьем Яре потрясенные члены полицейского батальона, помогавшие во время зверской расправы, пришли в местный винный магазин и напились до беспамятства 82. Хиви тоже обычно много пили, и часто их поведение было настолько жестоким, что даже немецкие убийцы смотрели на них с отвращением. Например, несколько свидетелей описывали массовое убийство детей, когда украинцы, которые были пьяны уже перед началом, подбрасывали младенцев в воздух и стреляли по ним как по тарелочкам 83.
Зимой 1941–42 гг. наступила передышка в массовых казнях. Земля промерзла настолько, что было очень сложно, практически невозможно, рыть ямы для расстрелов. К весне 1942 года многие мобильные полицейские отряды превратились в стационарные части, и они были усилены членами Gendarmerie (полицейскими из сельских районов Гемании) и набираемыми на местах полицейскими. Эти части помогали при «эвакуации» евреев из гетто в лагеря уничтожения и участвовали в Judenjagd, выслеживании скрывавшихся евреев. Жандармы обычно выполняли эту работу с большой жестокостью. Немецкий инженер, который служил на Украине, описывал, как жандарм вырвал маленького ребенка из рук матери, раскрутил его и размозжил голову о дверной косяк. Затем этот офицер заявил своим товарищам: «Это лучший способ, нужно просто научиться» 84. По оценкам одного исследователя, основанным на тщательном изучении полицейских архивов на территории оккупированной Германией Польши (так называемое генерал-губернаторство – Generalgouvernement), количество евреев, ставших жертвами Judenjagd только в Польше составило почти двести тысяч человек 85.
Было отмечено, что при поиске евреев, по крайней мере, у некоторых членов этих отрядов было много возможностей, даже больше, чем при осуществлении массовых казней, воздержаться от убийства 86. Но, как и в случае с айнзацгруппами, число тех, кто воспользовался этой возможностью, было невелико. Общие показатели в полицейских батальонах и жандармерии ничем не отличались от показателей в айнзацгруппах 87.
Историческая наука в самом начале опровергла понятие «чистого вермахта», но оно преобладало в мировоззрении германской общественности до 1990-х гг., когда передвижная выставка «Война на уничтожение: вермахт и преступления 1941–1944 гг.» вызвала широкую и острую дискуссию о соучастии вооруженных сил в нацистских преступлениях. Документальные свидетельства продемонстрировали тесное взаимодействие между армейскими подразделениями, различными мобильными карательными отрядами и гражданской администрацией при осуществлении антиеврейских мер. Это сотрудничество основывалось на общем мировоззрении, совокупности идей, включая радикальный национализм, антисемитизм, антибольшевизм и верность Гитлеру. Вермахт не был инициатором уничтожения евреев, но и против него вооруженные силы не выступали. В действительности, без активной поддержки вермахта, приходит к выводу немецкий историк Йоханнес Хюртер, самым тщательным образом изучивший этот вопрос, массовое убийство евреев на Востоке не могло бы пройти так быстро и эффективно 88.
Уже осенью 1935 года армия подготовила листовки, которые должны были использоваться в случае вооруженного конфликта с Советским Союзом. Эти средства психологической войны говорили солдатам Красной Армии, что они сражались не за Россию, а за «комиссаров и партийных чиновников, большинство из которых грязные евреи». Именно в их интересах велась эта война. Страной «управляли евреи и бывшие преступники». Листовки призывали советских солдат обратить свои штыки против проклятых еврейских комиссаров и убить их 89. Точно так же в очерке «Еврей в истории Германии», опубликованном в 1939 году для подготовки вермахта с национал-социалистической позиции, утверждалось, что мировое еврейство представляло собой «заразную бациллу», с которой надо бороться как с «чумой народов» 90.
К началу войны, а впоследствии все в большей степени вооруженные силы находились во власти откровенной антиеврейской доктрины 91. Большинство солдат были недавно призванными на военную службу молодыми людьми, чья юность прошла в школьной системе, которая становилась все более пронацистской и военизированной атмосферой Гитлерюгенд и Arbeitsdienst (служба труда), благодаря чему они подвергались непрекращающейся идеологической обработке 92. Вермахт также все больше внимания уделял идеологической работе. Офицеры должны были быть ознакомлены с национал-социалистическими идеями, и в этом им содействовал введенный в 1943 году институт офицеров национал-социалистического руководства (NSFO) 93. Центральными были вопрос расовой принадлежности и еврейский вопрос 94. Борьба против мирового еврейства, заявлялось в пособии для вермахта в 1939 году, велась за чистоту и здоровье германского народа. Евреев описывали не просто как врагов Германии, но как «бедствие всех народов» 95. Информационный бюллетень для войск (Mitteilungen für die Truppe) в 1941 году провозгласил еврейских политических комиссаров Красной Армии демоническими фигурами. В статье говорилось, что называть внешность этих людей «звериной» (tierisch) является оскорблением для животных. В октябре 1942 года вышла инструкция, напоминающая офицерскому составу, что они должны занять «четкую и однозначную позицию в еврейском вопросе» и поддержать «нынешнюю борьбу против еврейско-большевистского врага» 96. Уничтожение евреев изображалось необходимым предварительным условием для достижения спокойствия и порядка в мире. Возможно, это учение не превратило всех солдат вермахта в фанатичных антисемитов, но оно подготовило их к массовым убийствам, в которых они участвовали. Были исключения, но по большей части, репутация вермахта далеко не безупречна. Количество солдат, принявших участие в убийстве евреев – выслеживании, отборе, охране, перевозке и непосредственном убийстве – оценивается в десятки тысяч человек 97.
Гитлер задал тон этой истребительной войне в нескольких приказах войскам перед началом операции «Барбаросса». Führererlass (Декреты фюрера) от 3 марта 1941 года называли грядущую войну не только вооруженным столкновением, но битвой идеологий. Чтобы победить в этой войне, было необходимо «ликвидировать еврейско-большевистскую интеллигенцию» 98. Второй декрет, изданный 6 апреля, объявлял, что война против большевизма «требует беспощадных и решительных действий против большевистских агитаторов, снайперов, диверсантов и евреев, а также неустанных действий по уничтожению всякого активного или пассивного сопротивления» 99. Соответственно евреи оказались в числе тех, кого можно было расстрелять на месте и без суда. Тем не менее еще один декрет от 13 мая установил правило, согласно которому преступления в отношении гражданского населения противника больше не подпадали под юрисдикцию военных судов. Подобные преступления должны были преследоваться в судебном порядке, только «если это было необходимо для поддержания дисциплины или безопасности войск» 100. Таким образом, немецким солдатам была предоставлена фактически полная свобода по отношению к гражданскому населению. Директива от 6 июня, известная как Приказ о комиссарах (Kommissarbefehl), утверждала передачу политических комиссаров Красной Армии для проведения казни айнзацгруппам или расстрел солдатами, взявшими их в плен 101. Старшие офицеры вермахта сначала выражали свое беспокойство по поводу приостановления действия законов войны, поскольку боялись, что это подорвет дисциплину, но в конечном итоге они примирились с этим и подчинились 102.
В личном послании вооруженным силам накануне вторжения Гитлер снова обвинил «еврейско-большевистских правителей в Москве» в стремлении к господству над народами Европы 103. Изображение борьбы против еврейского большевизма защитной мерой без труда переложило ответственность с убийц на их жертв 104. После того как Сталин заговорил об «истребительной войне» в ноябре 1941 года, террор против гражданского населения мог быть оправдан как защита от безжалостного большевистского противника.
Последним шагом, поставившим евреев прямо под прицел вермахта, стало уравнивание евреев и партизан, и Гитлер прекрасно понимал, что это означало. «Война против партизан, – заявил он 16 июля 1941 года, – имеет свои преимущества. Она позволяет нам уничтожать всех, кто нам противостоит» 105. Утверждается, что во время своего визита на недавно оккупированные территории 8 июля, Гиммлер заявил, что «всех евреев следует считать партизанами» 106. И хотя нападения партизан едва начались, убийства евреев оправдывались как мера, необходимая для безопасности наступающей немецкой армии. Солдаты должны были расстреливать любого лишь по подозрению в участии в партизанском движении (Freischärler). Курс подготовки, проведенный в сентябре 1941 года в Могилеве вместе с айнзацгруппой B и подразделениями СС, подвел итог смертельного сравнения: «Все партизаны – евреи, а все евреи – партизаны» 107. В приказе командующего немецкими вооруженными силами в Белоруссии от 10 ноября 1941 года, отмечалось, что поскольку евреи «продолжают действовать сообща с коммунистами и партизанами, этот инородный элемент должен быть полностью уничтожен» 108. Таким образом, убийство евреев стало неотъемлемой составной частью ведения войны. Предполагаемая угроза со стороны партизан служила прикрытием для геноцида. Каждый немецкий солдат теперь получил разрешение на убийство евреев 109. Обескураженный таким развитием событий, немецкий офицер отмечал в своем дневнике: «Мы уничтожаем не просто евреев, которые борются с нами, целью буквально является стереть с лица земли еврейский народ» 110.
Некоторые приказы, исходившие от высших эшелонов вермахта, еще больше разжигали пламя кампании против «еврейско-большевистской системы». 10 октября 1941 года фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау, командующий 6-й армией, напомнил своим солдатам, что каждый из них был «носителем безжалостной расовой идеи и мстителем за все зверства, которые были причинены немецкому и родственным народам. Поэтому солдат должен всецело осознавать необходимость суровой, но справедливой расплаты еврейских недочеловеков. Необходимо подавить в зародыше восстания в тылу вермахта, зачинщиками которых, как показывает опыт, всегда являются евреи» 111. Чуть больше месяца спустя, 20 ноября генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, командующий 11-й армией, также призывал своих людей проводить кампанию против «еврейского большевизма» с «беспрецедентной жестокостью», не проявляя «жалости и слабости» 112. Возможно, самые жесткие из этих приказов были изданы генералом Густавом Фрайхерром фон Бехтольшаймом, командиром 707-й пехотной дивизии в Белоруссии. 16 октября он заявил: «Евреи, как интеллектуальные лидеры и носители идей большевизма и коммунизма, являются нашим смертельным врагом. Их необходимо уничтожить» 113. И в своем ежемесячном отчете о боевых действиях за период с 11 октября по 10 ноября Бехтольшайм подчеркнул: «Поскольку евреи продолжают действовать сообща с коммунистами и партизанами, нужно вырвать с корнем этот инородный элемент» 114. Следует отметить, что евреи упоминались в этих приказах как общая категория, независимо от пола, возраста и профессии 115.
Учитывая эти и другие подобные приказы сверху, неудивительно, что младшие офицеры и рядовые вермахта вскоре начали убивать евреев. Поскольку малочисленные айнзацгруппы не могли присутствовать везде, инициаторами первых антиеврейских мер часто становились армейские подразделения, особенно тайная военная полиция (Geheime Feldpolizei). К ним относилась регистрация местного еврейского населения, изоляция в гетто, принудительный труд, «репрессалии» и расстрел «заложников» 116. В действительности взаимодействие между вермахтом и айнзацгруппами началось фактически одновременно с вторжением в Советский Союз. Айнзацгруппа B сообщала в Берлин 24 июля 1941 года, что айнзацкоманда 8, размещенная в Барановичах, «работает особенно эффективно с вермахтом». Совместно они «ликвидировали 381 человека… еврейских активистов, чиновников и мародеров» 117. В Тарнополе солдаты регулярной армии убили около шестисот евреев и подожгли их дома 118. Айнзацгруппа C сообщала 20 августа, что они постоянно получают отчеты вермахта о казнях «коммунистических функционеров и евреев» 119. Во время массового убийства в Бабьем Яре именно армейская саперная часть взорвала склоны оврага, в котором были застрелены евреи. Вермахт также предоставил около ста грузовиков, чтобы вывезти одежду и ценные вещи, оставленные их жертвами 120. С самого начала войны с Советским Союзом в соответствии с соглашением, достигнутым с Гейдрихом в марте 1941 года, специальные подразделения тайной полиции, действующие на советской территории, получали от армии материально-техническое обеспечение: провизию и жилье 121. Согласно приказу, выпущенному начальником штаба сухопутных войск Францем Гальдером 11 июня, армия должна была содействовать отрядам СС «всеми средствами, пока позволяет боевая обстановка» 122.
Немецкий офицер, известный своей жестокостью, организовал убийство 25 евреев в украинской деревне в июле 1942 года. Мужчинам пришлось копать яму для расстрела, и, как сообщалось, этот офицер сталкивал плачущих женщин и детей в массовую могилу с садистским удовольствием. Этот офицер позднее предстал перед военным судом, вероятно, главным образом потому, что его также обвиняли в изнасиловании, грубом обращении с подчиненными и воровстве. В свою защиту он утверждал, что приказывал расстреливать евреев, чтобы предотвратить их совместные действия с партизанами. Более того, он хотел, чтобы было принято во внимание предупреждение Гитлера, что война будет означать уничтожение евреев. Военный трибунал согласился, что данные обстоятельства являлись смягчающими и приговорил офицера к одному году тюремного заключения за случаи насильственной смерти, а не за предумышленное убийство. Безразличие, с которым военные судьи смотрели на убийство еврейских женщин и детей, было очевидно из заключения суда, что «в ходе массовых расстрелов женщины неизбежно плакали и молили о пощаде» 123.
Считается, что в октябре и ноябре 1941 года около 60 000 евреев были убиты в Белоруссии при участии 707-й дивизии 124. Согласно подсчетам айнзацгруппы A, группой армий «Центр» (Heeresgruppe Mitte) к декабрю 1941 года было расстреляно «около 19 000 партизан и преступников, то есть главным образом евреев» 125. 20 марта 1942 года генерал Карл фон Рокес, командующий тыловым районом группы армий «Юг», отдал приказ всем подразделениям о необходимости оказывать максимальную поддержку айнзацгруппе D, предоставляя транспорт, укрытие, провизию и охрану во время перестрелки 126. К лету 1942 года в ходе «операций по зачистке», проводимых группой армий «Юг», было убито 20 000 евреев 127. Иногда сами армейские подразделения обращались за помощью к айнзацгруппам и другим карательным отрядам. В июле 1941 года генерал Сикст фон Арним, командующий 95-й пехотной дивизией, приказал казнить около 200 евреев рядом с Житомиром (Украина). Наблюдавший солдат Гюнтер Дрексель назвал убийства, проведенные при содействии подразделения СС, «чудовищными» 128. В сентябре 1941 года 17-я армия обратилась к зондеркоманде 6b за помощью в решении вопроса с евреями в Кременчуге (Украина), поскольку там было три случая диверсии. Спустя шесть дней 1600 евреев были расстреляны 129. В свете ожидаемой оккупации Ленинграда командование 17-й армией планировало передать «евреев любого возраста и пола» в руки полиции безопасности 130.
Это отнюдь не означает, что каждый немецкий офицер или рядовой солдат, всем известный Landser, или пехотинец, активно участвовали в убийстве евреев. Нам известен по крайне мере один отчет офицера штабной службы, в котором упоминается отказ командиров на фронте расстреливать евреев, военнопленных и комиссаров 131. До нас дошла история восемнадцатилетнего солдата Вольфганга Хольцапфеля, который стал свидетелем массового убийства евреев, включая женщин и детей, зондеркомандой в Житомире и рассказал, как этот опыт разрушил его мир. «Что же руководство государства делает с его гражданами, которые хотят исполнить свой долг перед фюрером, народом и отечеством честно и не запятнав себя?», – написал он в письме 132. Нам не известно, сколько еще солдат реагировали подобным образом на операции айнзацгрупп, но, вероятно, он был не единственным разочарованным нацистским идеалистом. Изучение роли вермахта в Белоруссии раскрыло целый спектр причин участия в убийствах. Это поведение основывалось на выборе, поскольку общеизвестная строгая система дисциплины предоставляла удивительную степень индивидуальной свободы действий 133. Многие приказы не были точными, и способ их выполнения зависел от решений конкретных людей.
Определенные типы военных подразделений, например танковые части, не участвовали в облавах на евреев, и поэтому подверглись меньшему искушению злоупотребить своей властью. Хорст Фукс Ричардсон опубликовал письма своего отца, Карла Фукса, который служил в 7-й танковой дивизии. Фукс-старший был всецело поглощен нацистской пропагандой о «еврейском большевизме». Он поддержал войну против «этих недочеловеков», «отбросов земли». Он надеялся, что фюрер спасет Германию от «большевистских орд», возглавляемых «евреями и преступниками». Остается открытым вопрос о том, претворил бы в жизнь хороший нацист Фукс свою ненависть к большевикам и евреям, если бы представилась такая возможность. В действительности имя Фукса-старшего не связано с этими зверствами, как и офицеров, командовавших его подразделением. Фукс Ричардсон описывает их как «офицеров старой школы, расценивавших жестокое обращение с гражданским населением и военнопленными как недостойное солдата и безнравственное, а также вредное для дисциплины и боевого духа» 134. Мы не знаем, насколько нетипичной была 7-я танковая дивизия. Нам известно, по крайней мере, об одном отчете командира танкового подразделения, отдавшего приказ о расстреле взятого в плен советского политического комиссара. То, что эта казнь была проведена быстро и в обычном порядке, позволяет предположить, что это было не единственное нарушение военного закона подобного рода. Офицер, о котором идет речь, был ярым германским националистом и антикоммунистом, который лично принимал участие в расстреле комиссара 135.
В первые месяцы войны против Советского Союза мало кто из офицеров вермахта выражал опасение относительно систематического истребления евреев, и многие принимали участие в этом преступлении. Быстрая победа в Блицкриге (Blitzkrieg, молниеносной войне) против Франции породила волну обожания фюрера и заглушила критику его приказов. По-видимому, это настроение изменилось осенью 1941 года, когда начались затяжные дожди, превратившие землю в грязь и сменившиеся льдом и снегом. Серьезный упадок боевого духа был связан с суровой русской зимой, к которой войска не были подготовлены, а также остановками немецкого наступления под Москвой 136.
Смена настроения повлияла на отношение офицеров вермахта к жестоким методам ведения войны в соответствии с приказами Гитлера. В отчете об инспекции на фронте, составленном майором Рудольфом-Кристофом Фрайхерром фон Герсдорфом 9 декабря 1941 года, отмечалось: «У меня сложилось впечатление, что почти повсюду офицерский состав отказывается расстреливать евреев, военнопленных, а также политических комиссаров… Эти расстрелы расцениваются как попрание чести германской армии» 137. 21 марта 1943 года фон Герсдорф предпринял попытку покушения на Гитлера, решив взорвать себя на выставке трофейных русских флагов и оружия в Берлине. Попытка не удалась, поскольку Гитлер уехал с выставки раньше, чем ожидали военные заговорщики. Фон Герсдорф был решительным противником Гитлера, и, возможно, передавая в своем декабрьском отчете 1941 года это впечатление растущего отчуждения среди офицерского состава, он принимал желаемое за действительное. Общеизвестно, что на протяжении 1942–1943 гг. подразделения вермахта продолжали принимать участие в антиеврейских акциях.
Кое-где возникали разногласия между вермахтом и германскими оккупационными властями в вопросах использования труда квалифицированных еврейских рабочих. В отчете СД без указания даты (возможно датируемом началом 1942 года), направленном в Берлин, признавалось, что хотя евреи и представляют собой очень дешевый источник рабочей силы, они «продолжают оставаться самыми верными носителями большевистской идеологии». Поэтому вермахт считал «скорое решение еврейского вопроса необходимым для поддержания безопасности» 138. Нет необходимости говорить, что это разногласие касалось лишь сроков уничтожения евреев. Что особенно важно, в данном случае именно вермахт отстаивал более радикальный курс.
Соглашение 7 октября 1941 года между Гейдрихом и Верховным командованием сухопутных войск (ОКХ, нем. OKH, Oberkommando des Heeres) предусматривало, что комендантам лагерей для военнопленных предоставлялись особые отряды СД, чтобы ликвидировать «неприемлемые элементы», категория, которая включала функционеров коммунистической партии и представителей умственного труда, политических комиссаров и евреев. Ликвидация этих заключенных должна была быть проведена за стенами лагеря, и об этих убийствах не должны были знать ни другие заключенные, ни население в целом 139. Типичный приказ об обращении с еврейскими военнопленными гласил: «Немецкий солдат, всегда помни, там, где еще живы евреи, не будет безопасности за линией фронта. Еврейским гражданам и партизанам не место в лагерях для военнопленных, они должны быть убиты» 140.
Айнзацгруппа C сообщала о временных разногласиях относительно обращения с еврейскими военнопленными. В отчете от 3 ноября 1941 года АГ отмечалось «полное взаимопонимание со всеми подразделениями вермахта», но выражалось недовольство тем, что иногда бывает сложно найти лагеря для военнопленных еврейских заключенных. В конце июля по приказу ОКХ еврейские заключенные были изолированы, и с самого начала некоторые коменданты лагерей для военнопленных стали их расстреливать. В некоторых случаях, однако, айнзацгруппы беспокоились, что их людей не допускали в лагеря для военнопленных. «Слишком часто айнзацкоманды сталкиваются с более или менее скрытым недовольством их твердой позицией в отношении еврейского вопроса». В отчете отмечалось, что новый приказ Верховного командования вермахта, как ожидается, внесет ясность в этот вопрос 141.
О совершенно ином положении дел сообщалось 12 ноября зондеркомандой 4a той же айнзацгруппы. Отряд хвастался, что благодаря его сотрудничеству с 6-й армией, ему удалось казнить 55 432 человека, «большинство из которых составляли евреи и большей частью военнопленные, которые были переданы им вермахтом». Например, в лагере для военнопленных в Борисполе (к востоку от Киева) они расстреляли 752 еврейских заключенных 10 октября и 357 – 18 октября, среди них было несколько комиссаров и 78 раненых еврейских заключенных, которые были переданы им лагерным врачом. «Беспрепятственное выполнение этих действий в Борисполе можно объяснить энергичной поддержкой офицеров вермахта» 142. Согласно подсчетам, немцы расстреляли по меньшей мере 50 000 пленных солдат Красной Армии только потому, что те были евреями 143. Поскольку убийство еврейских военнопленных началось сразу после вторжения в Советский Союз, пленные еврейские солдаты были названы «defacto первыми еврейскими жертвами» и «первыми жертвами Холокоста» 144.
Командиров вермахта мало беспокоил отказ от выполнения устоявшихся конвенций международного военного права, содержавшийся в приказах Гитлера о новом способе ведения войны против большевистско-еврейского врага. Однако они были обеспокоены тем, что несанкционированное убийство гражданского населения могло привести к резкому падению дисциплины. Поэтому некоторые командиры отдавали приказы, в которых подобные убийства должны расцениваться как нарушение субординации и наказываться соответственно 145. И все же, когда происходили подобные судебные разбирательства, суды назначали совершенно несоответствующие преступлению мягкие наказания. Так, Франц Х. был обвинен в убийстве еврейской женщины в Звенигороде, Россия, в ноябре 1941 года, возможно потому, что убийство произошло, когда он с несколькими товарищами обыскивал дом. Когда женщина попыталась защитить свое имущество, обвиняемый приказал ее дочери выкопать большую яму в саду, заставил женщину встать на краю этой ямы, затем выстрелил в нее разрывной пулей, размозжив ей голову. После того как суд убедился в целесообразности данного разбирательства, обвиняемый был признан виновным в убийстве и приговорен к шести месяцам тюремного заключения 146.
В другом случае убийства еврея без соответствующего разрешения судебное разбирательство было приостановлено, поскольку угрожало раскрыть систематическое уничтожение еврейского населения на Востоке. Карл Шу. был старшим сержантом в Организации Тодта (Organisation Todt, OT), которая среди прочих заданий выполняла строительные и инженерные работы для вермахта. В условиях серьезной нехватки рабочей силы начиная с 1941 года ОТ использовала большое количество иностранных подневольных рабочих и военнопленных. Коллега Шу., обвиняемый в убийстве и воровстве на территории России, утверждал, что тот отдавал приказы об убийстве, а также руководил расстрелом еврейских военнопленных. Во время допроса 9 марта 1942 года Шу. открыто признал, что отдавал приказы о расстреле еврейских военнопленных. Он сделал это, по его словам, поскольку узнал, что «всех евреев на Востоке прикончили. Во всех больших городах прикончили более 10 000 евреев». В сложившейся ситуации, чтобы оправдать свои проступки, Шу. мог бы назвать имена и попытаться предоставить доказательства того, что евреев в России систематически убивали, поэтому на тот момент обвинения были сняты 147.
Ваффен-СС, одно из самых смертоносных звеньев нацистской военной машины, формально было частью вермахта, но при этом пользовалось значительной автономией. Начиная с 1944 года некоторые армейские подразделения действовали под командованием офицеров Ваффен-СС и наоборот, так возникла сложная взаимосвязь между вермахтом и Ваффен-СС 148. Сначала большинство членов Ваффен-СС были добровольцами с твердой приверженностью национал-социалистической идеологии 149. Согласно данным одного из исследований, 75 % из проверенных людей Ваффен-СС были членами нацистской партии, в отличие от всего лишь 10 % среди солдат регулярной армии 150. За время войны численность Ваффен-СС значительно увеличилась, в конечном итоге достигнув 38 дивизионов. К концу 1943 года в Ваффен-СС состояла 501 000 человек 151. Его предельная штатная численность составляет около 600 000 человек 152, и к 1945 году оно включало около 200 000 иностранных добровольцев 153. Этот рост отчасти разбавил идеологическую однородность Ваффен-СС, но его подразделения всегда с готовностью участвовали в уничтожении евреев. Один из первых четких приказов об убийстве евреев был выпущен командиром 1-го кавалерийского полка СС 29 июля 1941 года: «Ни один еврей не должен остаться в живых, и нигде не должно остаться ни одной [еврейской] семьи». Получив подобные инструкции, 2 августа отряд СС убил около 2000 мужчин, женщин и детей в белорусском городе Хомске 154. 31 июля Гиммлер направил подобный приказ кавалерийской бригаде Ваффен-СС перед тем, как она подошла к Припятским болотам на границе Белоруссии и Украины: «Все евреи должны быть расстреляны. Еврейских женщин загоняйте в болота» 155. Насколько известно, ни один член Ваффен-СС никогда не отказывался участвовать в убийстве евреев 156.
