1. Евреи в концентрационных лагерях

Нацистские концентрационные лагеря (КЛ, нем. Konzentrationslager, KZ) возникли в первые месяцы 1933 года для борьбы с политическими противниками нового режима – членами партий левого толка, а также юристами и журналистами, выступавшими против нацистов во время Веймарской республики. Заключенные попадали в лагерь не в результате обычных судебных разбирательств, а по распоряжению гестапо, новой тайной полиции, которая была учреждена 26 апреля 1933 года. Она же определяла и срок так называемого «превентивного заключения».

Поскольку евреи играли значительную роль в этой оппозиции, их количество относительно доли в численности населения в целом было чрезмерно. По имеющимся оценкам, до 1938 года евреи составляли от 5 до 10 % всех заключенных концентрационных лагерей, в то время как они представляли менее 1 % населения Германии ¹. В КЛ Дахау и Ораниенбург были так называемые еврейские роты (Judenkompanien), с членами которых обращались особенно жестоко ².

В первые месяцы совершалось множество незаконных и необоснованных убийств. СС взяли на себя управление концентрационным лагерем Дахау в апреле 1933 года, что было отмечено особой жестокостью эсэсовцев в отношении еврейских заключенных. За первые два месяца руководства СС в Дахау были убиты 12 пленников ³. Относительно небольшое количество смертей объясняется тем, что в первые месяцы режима государственные прокуроры иногда все еще отваживались выдвигать обвинения в особо жестоких убийствах. Однако довольно скоро концентрационные лагеря стали независимыми от судебной власти. В тех немногочисленных судебных разбирательствах, которые все-таки имели место и закончились вынесением обвинительного приговора, Гитлер лично помиловал осужденных. Подобный акт милосердия был в интересах двадцати трех штурмовиков, чье поведение в концентрационном лагере Хонштайн министр юстиции Франц Гюртнер назвал «жестокостью, напоминающую восточный садизм» ⁴.

В конце июня 1933 года офицер СС Теодор Эйке был назначен комендантом Дахау. Эйке вступил в нацистскую партию в 1928 году и два года спустя перешел из СА (военизированной организации нацистской партии) в СС, где он быстро получил повышение. В июле 1934 года его назначили главой всех подразделений СС, размещенных в лагерях, а «система Эйке» стала моделью для всех концентрационных лагерей ⁵. Методы Эйке были названы «академией насилия, где охранников учили непреклонности, решительности и приемам террора» ⁶. С этого момента подробные правила регулировали поведение охранников. Их отношение к заключенным определялось предписаниями нацистской идеологии, и было обусловлено мнимой враждебностью узников к национал-социалистическому государству. В своем выступлении в 1937 году Гиммлер заявил, что заключенные концентрационных лагерей были не более чем преступниками и отщепенцами. Герман Геринг назвал их «отбросами нации», которые стоило бы сжечь. Следовательно, в обращении с этими никчемными людьми эсэсовец должен был быть непреклонным, беспощадным и безжалостным ⁷.

Личные мотивы вступления в СС разнообразны. Некоторые новобранцы были преданными сторонниками режима. Были интеллектуалы, которые видели в СС средство преобразования немецкого общества в соответствии с национал-социалистической идеологией. Многие принадлежали к поколению, которое научилось жестокости в реакционной обстановке движения фелькише 1920-х гг., включая службу во фрайкорах, добровольческих подразделениях, которые боролись с Веймарской республикой и совершали политические убийства. Для этих людей твердость, жестокость и убийство являлись доказательством мужества и силы ⁸. Остальные были приспешниками, чья идеологическая приверженность была поверхностной или вообще отсутствовала. Многие из них вступали в СС, чтобы получить надежную работу. Одним из них был Йозеф Крамер, который поднялся по карьерной лестнице, заняв пост коменданта лагеря, и вошел в историю как один из «бельзенских зверей». А другие были людьми, не добившимися успеха на своей прежней работе, или даже асоциалами или бандитами ⁹. Большинство из них имели посредственное образование ¹⁰.

В конце 1934 года охранники были выделены из общей структуры СС и объединены в отряды «Мертвая голова» (SS – Totenkopfverbände). Их члены носили эмблему с черепом и костями на своей форме. По словам Эйке, «тот, кто вступает в наши ряды, становится товарищем смерти». Добровольцы этих отрядов должны были родиться в период между 1914 и 1919 гг., и их кандидатуры не должны были вызывать никаких сомнений ¹¹. К 1935 году существовало семь концентрационных лагерей, и в одном только Дахау было около 2500 заключенных. В лагерях теперь содержались не только политические противники, но и те, кого считали вредными элементами, но на которых не распространялись правовые санкции, такие как асоциалы (цыгане), гомосексуалисты, свидетели Иеговы и рецидивисты. В военные годы количество лагерей и их филиалов продолжало неуклонно расти, пополняясь большим числом иностранцев, отправляемых сюда на рабские работы. К апрелю 1944 года существовало двадцать концентрационных лагерей со 165 прикрепленными трудовыми лагерями ¹². Общее количество подобных филиалов было велико; только один Освенцим имел около пятидесяти лагерей-сателлитов ¹³. По достоверным данным, количество заключенных концентрационных лагерей между 1933 и 1945 гг. составляло 1 650 000 человек. Когда концентрационный лагерь Берген-Бельзен был освобожден 15 апреля 1945 года, там было пятьдесят пять тысяч изнуренных заключенных и приблизительно 13 000 обнаженных незахороненных тел на разных стадиях разложения. Еще 13 000 человек умерли в последующие дни, несмотря на медицинскую помощь. Врач-заключенный рассказывал, что был свидетелем многочисленных случаев каннибализма ¹⁴. Подобные условия существовали и в других лагерях.

Дни в концентрационных лагерях проходили за принудительной работой. Некоторые заключенные работали в каменоломнях, рудниках или на строительных объектах, в то время как другие, особенно в военные годы, трудились на производстве оружия и боеприпасов. Работа была тяжелой, многочасовой, и питание совершенно не соответствовало силовым затратам. Горячий обед представлял собой жидкий непитательный суп. Заключенные быстро слабели; и выжившие превратились в истощенные фигуры, которые открылись миру после освобождения лагерей. В конце рабочего дня пленников вели строем обратно в лагерь на вечернюю перекличку. Бывший узник Ойген Когон назвал это террором заключенных. Изнуренные работой и независимо от погоды, они должны были часами стоять шеренгами, пока охранники СС не завершат подсчет заключенных и не убедятся, что никто не сбежал. Всякий раз, когда подсчеты оказывались неверными, весь лагерь оставался на ногах до тех пор, пока виновник не был схвачен, что часто занимало много времени. Во время вечерней переклички в Бухенвальде 14 декабря 1938 года отсутствовали двое узников. При температуре -36° легко одетым заключенным пришлось простоять на площади для переклички девятнадцать часов. К следующему утру двадцать пять замерзли насмерть, а к полудню их количество превысило семьдесят человек ¹⁵.

Правила предполагают отсутствие произвола, но дело обстояло иначе в нацистских концентрационных лагерях, управляемых по системе Эйке, где жестокое обращение с узниками определяло поведение СС. Здесь жестокость стала нормой. Свод правил позволял персоналу творить произвол. У охранников была неограниченная власть в случаях, которые они определяли как халатность, отказ от работы или беспорядки, и эти нарушения могли караться телесными наказаниями или штрафными работами. Эти правила можно назвать «оформленным террором» ¹⁶. Самые незначительные проступки, например оторванная пуговица, могли привести к наказанию. Количество ударов колебалось от 5 до 50. Заключенного привязывали к стойке (Bock) и избивали палками или кнутом. Первые несколько ударов обычно рассекали кожу. Заключенный должен был считать наносимые удары, и если он ошибался, пытка начиналась сначала. Еще одно крайне болезненное наказание заключалось в том, что заключенному связывали руки за спиной и на час или более подвешивали его, в таком состоянии вес тела полностью приходился на вывернутые плечевые суставы. Тех, кто терял сознание, приводили в чувство, обливая холодной водой. Большинство заключенных постоянно получали травмы во время этих пыток, и многие умирали. Об этих смертях должно было сообщаться вышестоящим органам, но если подобные донесения и поступали, истинную причину смерти скрывали за фразой «застрелен при попытке к бегству» ¹⁷.

Каждые три месяца охранники лагеря должны были подписывать заявление, запрещавшее жестокое обращение с заключенными. «Только фюрер принимает решения, касающиеся жизни и смерти. Поэтому ни один национал-социалист не имеет права поднимать руку на врагов государства и подвергать их физическому насилию. Решение о наказании заключенных принимает комендант» ¹⁸. Несмотря на этот приказ, произвол и жестокость преобладали в жизни заключенных ¹⁹. Охранники СС считали насилие своим неотъемлемым правом и продолжали мучить узников. В Дахау вышел секретный приказ, предписывавший охранникам заносить в отчеты любые случаи насилия по отношению к заключенным как самозащиту ²⁰. Коменданты подписывали официальные приказы о наказании, но при этом жестоко обращались с заключенными в обход официальных правил. По словам судьи СС Конрада Моргена, правила, ограничивающие власть комендантов лагерей, редко исполнялись ²¹.

У персонала СС возникали неприятности, только если их действия приводили к беспорядкам или угрожали дисциплине в лагере. Именно это произошло с Паулем Цайдлером в концентрационном лагере Заксенхаузен. В феврале 1937 года Цайдлер, известный своими садистскими наклонностями, стал одним из нескольких охранников, зверски убивших Фридриха Вайсслера, руководителя протестантской церкви. Известие о его убийстве попало в иностранные газеты и вызвало тревогу в церковных кругах и за границей. Когда дело Вайсслера грозило затронуть других служащих Заксенхаузена, Цайдлера сделали козлом отпущения и приговорили к одному году лишения свободы. Насколько известно, Цайдлер был единственным охранником СС, осужденным за жестокое обращение с заключенными лагеря ²².

Охранникам было приказано стрелять в каждого, кто приближался к ограждению из колючей проволоки вокруг лагеря, и немало заключенных лишилось жизни только потому, что их заставляли подходить к внешней границе лагеря. Рохель Хуго, капо (должностное лицо из числа заключенных, бывший надзирателем над другими узниками) в концентрационном лагере Флоссенбюрг, поступил так с заключенным, который не проявил достаточного рвения во время принудительных работ. Когда заключенного жестоко избивали, с него слетела кепка. Хуго подобрал ее, швырнул к ограде и приказал ему поднять вещь. Поскольку тот не решался подойти к ограде, Хуго несколько раз ударил его и подтолкнул вперед. Когда он, наконец, подобрал свою кепку у ограды, был застрелен охранником с ближайшей сторожевой вышки. Коменданту лагеря, явившемуся на место происшествия, сообщили, что заключенный был застрелен при попытке к бегству ²³.

Многие наказания представляли угрозу для жизни или были смертельны. Муштровка (Strafexerzieren), которую в СС называли «спортом», заключалась в преследовании жертв на плацу. Их заставляли прыгать, перекатываться и сгибать колени до изнеможения. Зимой заключенных, которые «вели себя ненадлежащим образом», обливали водой, пока они не превращались в кусок льда. Количество всех потенциально смертельных наказаний увеличивалось, и немногие попадавшие в лагерную тюрьму, наводящий ужас Бункер (Bunker), возвращались живыми. Для эффекта устрашения многие наказания и казни проводились публично, и заключенных заставляли на них смотреть. Во время казни через повешение предсмертную агонию жертвы обычно старались продлить ²⁴. Не поддается учету количество заключенных, убитых в рамках программы «эвтаназии», известной как 14f13, которая предназначалась для инвалидов и тех, кто больше не мог работать. В лагере Маутхаузен между 1939 и 1945 гг. один или два раза в месяц до двадцати ослабленных заключенных отсеивали во время регулярного отбора и затем убивали инъекцией в сердце ²⁵. Рейске Вайсс, которая прошла через этот процесс отбора в Освенциме, рассказывала, как женщинам приходилось раздеваться, пока эсэсовцы стояли рядом, насмехались над их смущением и отпускали непристойные замечания. «Переполненные чувством стыда, мы не знали, какие части тела нам закрывать руками» ²⁶.

Нацистские врачи использовали заключенных концентрационных лагерей для медицинских экспериментов. В Дахау в 1944 году врачи Герман Беккер-Фрейзен и Вильгельм Байгльбёк по заказу ВВС проводили исследования по выявлению пригодности морской воды для питья. Людей, выполнявших роль «подопытных кроликов», разделили на несколько групп. Одну группу лишили пищи и воды, другой группе давали только морскую воду, третьей – морскую воду с добавкой, устранявшей соленый привкус воды, четвертой – жидкость, в которой соль была нейтрализована добавлением нитрата серебра. У жертв вскоре проявились симптомы голодания и сильной жажды. Они быстро теряли вес и становились все более беспокойными; тех, кто начинал кричать и бредить, привязывали к кроватям. Когда они были на грани смерти, им вводили препараты, которые должны были поддержать в них жизнь. В конечном счете, два врача, проводившие эти эксперименты, были приговорены военным трибуналом союзников к длительным срокам тюремного заключения ²⁷.

В Бухенвальде д-р Зигмунд Рашер использовал узниц из Равенсбрюка в экспериментах по приведению в чувство моряков и летчиков, извлеченных из ледяного океана. Восемь узников поместили в резервуар с практически замерзшей водой и оставили там, пока те не потеряли сознание. Затем их достали из резервуара и каждого положили между двумя обнаженными женщинами из Равенсбрюка, которым было приказано прижиматься к потерявшим сознание мужчинам в большой кровати. Но единственным эффективным отогреванием оказалась лишь горячая ванна. Один подопытный умер от кровоизлияния в мозг ²⁸. Эксперименты в других концентрационных лагерях включали стерилизацию, испытание новой вакцины против тифа, воздействие газа и многое другое. Все они проводились с крайней жестокостью и зачастую заканчивались мучительной смертью несчастных заключенных.

Несмотря на провозглашенную цель «перевоспитания» заключенных, а также требование по обеспечению производительной рабочей силой в военные годы, смертность в лагерях – результат систематического жестокого обращения, недоедания и болезней – была чрезвычайно высокой. В декабре 1942 года Гиммлер приказал Освальду Полю, который отвечал за обеспечение условий труда в лагерях, улучшить питание заключенных и снизить показатели смертности. Коменданты концентрационных лагерей лично должны были нести ответственность за исполнение этого приказа ²⁹. Согласно постановлению, изданному Полем, которое вступало в силу 15 мая 1943 года, заключенным, которые отличились на производстве, предоставляли дополнительные порции еды и табака, а те, кто продемонстрировал «выдающиеся успехи», получали право раз в неделю посетить лагерный публичный дом ³⁰. Но превратить лагеря в эффективно организованные места военного назначения так и не удалось. Коменданты лагерей не хотели и не могли положить конец укоренившимся злоупотреблениям.

Насилие и смерть были характерными чертами жизни лагерей до самого конца. Из предполагаемого общего количества заключенных в лагерях погибли 1,65 миллиона человек, примерно две трети. Длительное выживание зависело от способности занять особое положение, например, работать на кухне, в ремонтной мастерской или в канцелярии. Примо Леви вспоминал, что из нескольких сотен евреев, живших в рабочем лагере Освенцим в 1944 году, ни один не был простым заключенным ³¹. Между 1934 и 1944 гг. средняя продолжительность жизни тех, кому не посчастливилось занять подобную нишу, составляла один-два года, а в некоторые периоды – еще меньше. Записи, обнаруженные после войны, показывают, что во второй половине 1942 года не менее 60 % от общего числа заключенных умерли в течение шести месяцев ³². В конце войны, по мере наступления союзников, выживших узников перемещали маршами смерти, в ходе которых тысячи погибали от истощения или были убиты сопровождавшими их охранниками ³³.

Хотя до осени 1941 года и не существовало четкой политики истребления всех евреев, обращались с ними в концентрационных лагерях с особой жестокостью, что привело к большому количеству смертей. Различные категории заключенных в лагерях распознавали с помощью цветных треугольников, пришитых к одежде: красный – для политических заключенных, зеленый – для обычных преступников, и так далее. Евреи носили желтые треугольники и Звезду Давида, а еврейские преступники – зеленые и желтые бирки. К различным группам заключенных относились по-разному, евреев относили к низшей категории, известной как III степень. Их бараки были более тесными, их направляли на самые изнурительные и неприятные работы, их порции хлеба были меньше, им нельзя было получать посылки, в большинстве лагерей их не принимали в больницу – у них было меньше шансов выжить. Согласно имеющимся оценкам, около трехсот тысяч еврейских заключенных умерли во время работ согласно программе «Уничтожение через труд» ³⁴.

В Эстервегене евреи составляли от 5 до 10 % населения лагеря, но при этом – 25 % всех умерших ³⁵. В Дахау также «мусульманин» (Muselmann) – так называли в лагерях апатичного заключенного, который сдался и утратил волю к жизни – был обычно евреем. «Евреи, – вспоминает бывший заключенный, – с самого начала были объектом нацистской жажды крови» ³⁶. Из двадцати одного заключенного, убитого в Дахау в 1933 году, две трети были евреями. В 1937 году 10 % заключенных Дахау были евреями, но среди тех, кто был убит в том году, они составили 20 % ³⁷. Приказы, изданные Гиммлером в начале 1935 года, запрещали «индивидуальные действия» против евреев, но, как и приказы против применения чрезмерного насилия, они не соблюдались ³⁸. То, что евреи подвергались особо суровому обращению в концентрационных лагерях, было очевидным результатом претворения СС антисемитской идеологии в смертоносную практику ³⁹.

В феврале 1937 года гестапо отдало приказ сосредоточить евреев из других концентрационных лагерей в Дахау. Судя по всему, причиной этого решения стало желание предотвратить «тлетворное влияние евреев на немецких заключенных» ⁴⁰. К началу 1938 года в Дахау содержалось около 2750 заключенных-евреев. Большинство из них отбывали тюремный срок за осквернение расы (Rassenschande) согласно Нюрнбергскому закону 1935 года, и затем были переведены из тюрьмы в концентрационный лагерь. После аннексии Австрии в 1938 году в Дахау прибыла новая группа евреев, большинство из которых были связаны с партиями левого толка. Остальные были арестованы в июне 1938 года во время волны арестов «асоциалов», известной как операция «Уклоняющиеся от работы» ⁴¹.

Новый большой приток евреев в концентрационные лагеря последовал за убийством немецкого консула в Париже 8 ноября 1938 года семнадцатилетним польским евреем Гершелем Гриншпаном. Во время ноябрьского погрома, известного как Хрустальная ночь, разбитое стекло окон разрушенных синагог, домов и принадлежавших евреям предприятий устилало улицы немецких городов. В это же время Гестапо арестовало около тридцати тысяч мужчин-евреев и переправило их в Бухенвальд, Дахау и Заксенхаузен. Обращались с новыми заключенными хуже, чем обычно. В первую неделю в Бухенвальде СС проводили ночные рейды по баракам и избивали беспомощных и запуганных заключенных ⁴². К февралю 1939 года умерли 187 из 10 911 евреев, помещенных в Дахау ⁴³. В целом около 1000 евреев, арестованных после событий Хрустальной ночи, погибли в лагерях, умерли после освобождения из-за жестокого обращения или покончили с собой. Цель этого тюремного заключения в тюрьму – вымогательство денег и попытка заставить евреев покинуть Германию ⁴⁴. Мой отец был одним из арестованных. После освобождения он был лишь тенью прежнего себя.

События, происходившие за стенами концентрационных лагерей, служили СС предлогами для жестокого обращения с заключенными-евреями. Так, после неудачного покушения на Гитлера в мюнхенской пивной 8 ноября 1939 года двадцать один еврейский заключенный был расстрелян в качестве ответной меры по приказу коменданта Бухенвальда Карла Отто Коха. Убийца, Георг Эльзер, не был евреем и действовал в одиночку, и официальная нацистская пропаганда обвинила британскую секретную службу. Но Кох воспользовался этой возможностью для преследования «своих» евреев. Кох сообщил в Берлин, что евреи попытались «поднять восстание» и были «застрелены при попытке к бегству» ⁴⁵.

В военные годы евреев, которых планировалось поместить в концентрационный лагерь, отправляли преимущественно в Маутхаузен, лагерь III категории, из которого мало кто вышел живым. Заключенным приходилось выполнять тяжелую работу на каменоломне по 11 часов в день. Им на плечи устанавливали доску, нагруженную очень тяжелыми камнями, с которой они должны были подняться по лестнице из 186 ступеней, вырезанных в скале. Этот путь известен как «лестница смерти». Камни слетали с досок и давили тех, кто поднимался следом; многие теряли равновесие или их подталкивали охранники. Посреди этого «спорта» эсэсовцы кричали: «Берегись! Парашютисты!», в то время как жертвы наталкивались друг на друга и разбивались насмерть. С 1941 по 1943 г. 2600 евреев прибыли в Маутхаузен. И в первый же год в живых осталась лишь горстка людей. После закрытия Освенцима в условиях приближения советских войск около 9000 заключенных, большую часть которых составляли евреи, отправили в Маутхаузен. 1500 каторжников Освенцима были выгружены мертвыми на станции в Маутхаузене, и еще около 500 умерли после того, как их заставили несколько часов простоять в ожидании регистрации ⁴⁶.

Программа «эвтаназии» 14f13, предназначенная для уничтожения физически и умственно неполноценных, также использовалась для убийства евреев в концентрационных лагерях. Еврейские заключенные обычно находились в плохой физической форме, и временами их включали в программу только из-за их национальности. Член одной из групп врачей, которые посещали лагеря для отбора заключенных, писал своей жене из Бухенвальда 23 ноября 1941 года, что он выбрал 1200 евреев без осмотра, просто на основе их личных дел ⁴⁷. Согласно оценкам, между апрелем 1941 г. и апрелем 1942 г., по меньшей мере, 10 000 еврейских заключенных были отправлены в центры эвтаназии, расположенные в психиатрических больницах, такие как Бернбург и Хартхайм ⁴⁸.

Наступление советских войск летом 1944 года привело к эвакуации концентрационных лагерей на Востоке. Около 47 000 еврейских заключенных были переброшены в концентрационный лагерь Штуттгоф рядом с Данцигом. Тех, кого сочли неспособным работать – мужчин, женщин и детей, – отправили в Освенцим, где большинство из них были убиты ⁴⁹. Еврейские заключенные также умирали в большом количестве во время маршей смерти, которые начались в то время. Одно из самых жестоких массовых убийств произошло в Восточной Пруссии, где почти 7000 евреев, отконвоированных туда из лагеря Штуттгоф, были расстреляны 31 января 1945 года. В лагерях, которые продолжали функционировать, начался настоящий хаос. В Берген-Бельзене, например, администрация лагеря больше не обеспечивала даже минимальные продовольственные пайки, и тысячи людей умерли от голода и болезней незадолго до прихода избавителей ⁵⁰.

Когда Освенцим был освобожден 27 января 1945 года, многие еврейские дети, над которыми, вероятно, планировалось проводить медицинские эксперименты, еще были живы. 29 ноября 1944 года двадцать детей, десять мальчиков и десять девочек в возрасте от 5 до 12 лет, были переправлены в концентрационный лагерь Нойенгамме рядом с Гамбургом, где д-р Курт Хейсмейер использовал их в экспериментах по предотвращению туберкулеза. Суд Восточной Германии, который приговорил врача к пожизненному заключению 30 июня 1966 года, отметил в вердикте, что д-р Хейсмейер не видел разницы между подопытным кроликом и еврейским ребенком ⁵¹. К апрелю 1945 года двадцать детей, покрытых шрамами и гнойными ранами, были серьезно больны. Когда британцы находились всего в нескольких милях от Гамбурга, из Берлина пришел приказ убить детей, чтобы скрыть следы экспериментов. Поэтому 20 апреля детей перевезли в начальную школу Булленхузер-Дамм в Гамбурге, филиал Нойенгамме. Когда они уснули, врач СС сделал им инъекцию морфия. Затем одного за другим их перенесли в подвал и повесили. Мальчик двенадцати лет, изнуренный болезнями и жестоким обращением, был настолько легким, что петля веревки не затягивалась. Тогда один из эсэсовцев, Иоганн Фрам, использовал вес своего тела, пока он не задохнулся. К утру 21 апреля ужасное задание было выполнено. Британский военный трибунал приговорил пятерых из эсэсовцев, ответственных за это зверство, к смерти. Они были повешены 8 октября 1946 года ⁵².

Когда в 1939 году разразилась война, значительное число охранников СС были переведены из концентрационных лагерей в Ваффен-СС (отряды СС, которые были задействованы на военной службе). Их место в лагерях заняли пожилые мужчины, а позднее – раненые из Ваффен-СС. Их ряды пополнялись этническими германцами (Фольксдойче), призванными на службу в войска СС в ходе войны. В 1944 году около двадцати тысяч солдат, которые больше не годились для службы на фронте, стали охранниками в лагерях, персонал которых становился все более неоднородным ⁵³. Все новоприбывшие быстро привыкали к жестоким порядкам в лагере. До 1939 года членство в отрядах «Мертвая голова» было добровольным и существовала возможность оставить службу в лагере. Во время войны работа охранника в концентрационном лагере, как в отрядах «Мертвая голова», так и в Ваффен-СС, рассматривалась как «военная служба», которую нельзя оставить ⁵⁴.

Учитывая важность принципа лидерства (Принцип фюрерства) в нацистской системе и для культуры охранников, неудивительно, что степень жестокости в условиях лагерей зависела главным образом от их комендантов. Офицер СС Ганс Лориц был поочередно комендантом концентрационных лагерей Эстервеген, Дахау и Заксенхаузен. Во всех этих лагерях его прибытие означало заметное ухудшение положения заключенных ⁵⁵. Бывший узник Герман Лангбейн вспоминал, что когда Рудольф Хёсс был комендантом Освенцима, его офицеры знали, что он не возражал против ежедневных пыток и убийств. С другой стороны, с ноября 1943 года его преемник Артур Либехеншель не поощрял насилие и даже сдерживал крайнюю жестокость. В результате атмосфера в лагере заметно изменилась ⁵⁶.

Персонал лагеря состоял из трех основных типов людей – садистов; тех, кто просто следовал заведенному порядку в лагере; и очень небольшой группы охранников, которые воздерживались от насилия над заключенными или даже иногда помогали им.

По оценкам выживших узников лагерей, только 5–10 % охранников имели садистские наклонности и получали удовольствие, причиняя вред своим жертвам. Садистам не хватает самоконтроля, уверенности и способности сопереживать ⁵⁷. Оказывается, у психопатов та часть мозга, которая отвечает за эмоции, мозжечковая миндалина, меньше, что может объяснять их реакции на чей-то страх или горе, отличные от поведения остальных людей. Ученые не могут прийти к единому мнению о причинах такого психопатологического поведения: является ли оно генетическим или, по крайней мере, частично вызвано влиянием окружающих условий ⁵⁸. Считается, что процентное соотношение садистов в концентрационных лагерях более или менее идентично этому соотношению в обществе в целом ⁵⁹.

Австриец Йозеф Шваммбергер переехал в Германию в 1933 году, чтобы вступить в ряды СС. Несколько лет службы в этих элитных войсках превратили его в ярого нациста, который ненавидел евреев. Во время войны Шваммбергер возглавил концентрационный лагерь в Польше, а также ближайший трудовой лагерь. Хотя сами по себе эти лагеря не были лагерями уничтожения, большое число евреев погибло там из-за Шваммбергера. За его крайнюю жестокость заключенные называли его «зверем в человеческом обличье». Шваммбергер не просто убивал, он стремился унизить и помучить своих жертв. Он известен своими приказами пороть обнаженных заключенных. Тех, кто получал пятьдесят ударов плетью и был на грани смерти, он обычно расстреливал лично. Он также натравливал на заключенных свою собаку Принца и заставлял людей есть экскременты. Его приводил в ярость один только взгляд на еврейского заключенного. Поэтому когда раздавался крик «Шваммбергер», евреи прятались как можно быстрее. Суд Германии приговорил его к пожизненному заключению в 1992 году, установив его виновность по меньшей мере в 25 убийствах и причастность к 641 преступлению со смертельным исходом ⁶⁰.

Еще более жестоким охранником СС, если это возможно, был Мартин Зоммер, который служил в Бухенвальде с 1937 по 1943 г. и стал начальником лагерной тюрьмы, наводящего ужас бункера. Бывший узник Ойген Когон вспоминал, что «по меньшей мере сто евреев прошли через бункер в 1940–41 гг., и ни один не выжил». Некоторые из пыток, которые проводил Зоммер, например, когда заключенных подвешивали вниз головой или закрепляли на голове зажим, медленно сдавливая ее, Когон назвал «кошмарами садизма» ⁶¹. Людей «подвешивали» с крепко связанными за спиной руками на срок до пяти часов, а Зоммер бил беззащитных заключенных по лицу и гениталиям. Жертвы просили воды, звали своих жен и детей, умоляли застрелить их, чтобы прекратить мучение ⁶². В результате самовольных действий и нарушений прямых приказов коменданта лагеря Германа Пистера, в 1943 году суд СС признал Зоммера виновным в «неподчинении приказам» и приговорил к службе в штрафном батальоне на Восточном фронте ⁶³. Там он был ранен, попал в плен и был освобожден в 1955 году.

Германский суд, который признал Зоммера виновным, по меньшей мере, в 25 убийствах посредством инъекций и приговорил его к пожизненному заключению в 1958 году, отметил, что, судя по всему, Зоммер получал удовольствие, проводя порку заключенных. Он известен тем, что отбирал кнут у охранников, которые, по его мнению, наносили удары недостаточно сильно. Комендант лагеря Карл Отто Кох любил использовать Зоммера для этого вида наказания, поскольку тот был известен своей жестокостью ⁶⁴.

Карл Шмилевски вступил в СС в 1932 году. Он служил охранником в концентрационных лагерях Заксенхаузен и Маутхаузен, в конце концов его повысили до коменданта Гузена, филиала Маутхаузена. Начальство оценивало его как преданного национал-социалиста, а потому особо ценного коменданта, который относился к заключенным так, как они того заслуживали. После войны германский суд приговорил его к пожизненному заключению, признав виновным в 282 убийствах, осуществленных бесчеловечно и жестоко. Шмилевски стал инициатором убийства заключенных через Totbaden (смерть через купание). Жертвами становились узники, которые не могли работать, или нежелательные лица, включая евреев. Толпу заключенных заводили в помещение, где было более пятидесяти душевых леек с очень сильным напором холодной воды, и они должны были стоять, пока не теряли сознание. Кто-то выдерживал двадцать минут, кто-то – более двух часов. Тех, кто пытался уклоняться от воды, вновь заталкивали и топили: головы людей держали под водой, пока они не умирали. Ни в одном из этих случаев истинная причина смерти в отчетах лагеря не была указана ⁶⁵.

Половые отношения между охранниками и заключенными, особенно евреями, были строго запрещены, но нам известно, что они происходили постоянно. Отказ узницы охраннику мог повлечь за собой смерть, и зачастую при этом проявлялись самые жестокие наклонности охранника. Фридрих Хайнен вступил добровольцем в Ваффен-СС и в начале 1943 года стал охранником в трудовом лагере во Львове. Однажды он сделал предложение двум привлекательным молодым еврейским девушкам, но получил категорический отказ. Германский суд, который приговорил его к пожизненному заключению за убийство, описал это так: Хайнен приказал двум девушкам раздеться, лечь на пол и раздвинуть ноги. Затем он выстрелил в половые органы первой девушки и убил ее выстрелом в рот. Вторая девушка была убита таким же способом, хотя точную причину смерти установить не удалось. Двух убитых девушек унесли заключенные, чьими обязанностями было убирать тела, и на этом для Хайнена дело закончилось, пока он не получил заслуженное наказание в 1978 году ⁶⁶.

Освальд Кадук начал свою военную карьеру добровольцем в Ваффен-СС, но после перенесенной болезни стал охранником в Освенциме в 1941 году. Представший перед судом в 1965 году, Кадук был приговорен к пожизненному заключению за многочисленные убийства заключенных. Суд охарактеризовал его как «одного из самых жестоких, бесчеловечных и грубых эсэсовцев Освенцима». Случайная встреча с ним грозила заключенным избиением, издевательствами или смертью за мельчайшие проступки. Выпив, Кадук становился совершенно непредсказуемым. Было много случаев, когда он убивал заключенных, затоптав их своими тяжелыми сапогами до смерти ⁶⁷. Судя по всему, на Освенцимском процессе не было более «зверского» обвиняемого ⁶⁸. Когда немецкий продюсер Эббо Демант брал интервью у Кадука в тюрьме, тот признался, что никогда не испытывал угрызений совести по поводу жестокого обращения или убийства заключенных, особенно евреев, к которым он стал относиться как к «унтерменшен» (недочеловекам) ⁶⁹.

Вильгельм Богер, член политического отдела Освенцима, был печально известен жестокостью, с которой он проводил допросы заключенных. Богеру нравилось сеять страх и ужас. Его самый ужасный инструмент пыток – «качели Богера». Это железный прут, к которому привязывали узников головой вниз. Затем их избивали, пока все ягодицы не были в крови. Если их ответы были неудовлетворительными, избиение продолжалось до тех пор, пока они не теряли сознание ⁷⁰. По итогам Освенцимского процесса Богер был признан виновным в 114 убийствах и в пособничестве и подстрекательстве к убийству еще 1000 человек. Ему дали пожизненный срок плюс пять лет ⁷¹.

Офицер СС Йозеф Шм. ⁷² служил в Лагише, филиале Освенцима, и был известен тем, что получал удовольствие, издеваясь над узниками лагеря, заставляя их заниматься «спортом». В конце 1943 года Шм. обратил внимание на еврейского заключенного около 50 лет, который уже почти дошел до состояния «мусульманин». Когда узник, уже не способный выполнять «упражнения», молил о пощаде, Шм. несколько раз ударил его и стал топтать тяжелыми сапогами. Свидетели утверждали, что это избиение продолжалось около двадцати минут, при этом Шм. смеялся и называл свою жертву «грязным евреем». Когда узник перестал шевелиться, Шм. приказал облить его водой, но мужчина так и не пришел в себя. После войны германский суд признал Шм. виновным в убийстве ⁷³.

Еще одним садистом, который убивал с явным удовольствием, был Амон Гёт, комендант концентрационного лагеря в оккупированной Польше, который развлекался тем, что стрелял по заключенным как по мишеням со своего балкона. Его кровавые деяния стали широко известны благодаря фильму «Список Шиндлера». Гёт предстал перед польским судом в 1946 году и был повешен 13 сентября того же года недалеко от лагеря Плашов, который он терроризировал ⁷⁴.

Подавляющее большинство охранников издевались над заключенными, потому что жестокость была нормой лагерной жизни, а, следовательно, предсказуемой. Охранники били, истязали и убивали узников, потому что им это было позволено и от них этого ждали ⁷⁵. Насилие и жестокость рассматривались как доказательство преданности. Грубость по отношению к узникам могла способствовать продвижению по карьерной лестнице в системе лагерей, тогда как мягкость могла повредить ей и сделать эсэсовца объектом насмешек его же товарищей. Некоторые охранники изводили узников от скуки или потому, что это давало им ощущение власти. Многие охранники были малограмотными, и то, что представители интеллигенции были в их власти, стало простым способом справиться с чувством неполноценности. Издеваясь над узниками, вспоминает заключенный, охранник мог почувствовать себя сильным и важным ⁷⁶. Или, как выразился бывший узник Освенцима, работа охранником в концентрационном лагере давала возможность почувствовать «свое господство и силу, право решать, кому жить, а кому умереть, право самому и без разбора раздавать смерть, и право злоупотреблять своей властью в отношении узников» ⁷⁷.

Мы знаем сравнительно немного о происхождении этих мужчин и женщин. Вильгельм Шуберт с удовольствием надел форму и вступил в СА, военизированную организацию нацистской партии, в 1933 году, когда ему было семнадцать лет. Чуть позже, чтобы найти работу со стабильным заработком, он записался в СС и стал охранником в концентрационном лагере Заксенхаузен. Сослуживцы говорили, что он не интересовался политикой, но был честолюбив. Медали для него были важнее, чем судьбы или жизни заключенных. Чтобы произвести впечатление на коллег, он был особенно жесток с узниками, когда знал, что за ним наблюдают. После войны суд, который приговорил его к пожизненному заключению, назвал его незрелым и непредсказуемым. «Такие люди, как Шуберт, были наиболее полезными слугами нацистского режима», – гласил вердикт ⁷⁸.

Карьера офицера СС Отто Генриха Кайзера была очень похожей. Девятнадцатилетним безработным он вступил в СС в 1936 году и стал охранником в Заксенхаузене. Суд счел его политически незрелым и определенно не фанатичным национал-социалистом. Однако в условиях, когда жестокость в отношении заключенных была обычным делом, а начальство говорило, что заключенные были врагами отечества и, следовательно, ничего другого не заслуживали, Кайзер охотно издевался над узниками и стал считать себя всемогущим ⁷⁹.

Насколько лагерный режим очерствлял охранников особенно заметно на примере женщин-надзирательниц, которые составляли около 10 % персонала концентрационных лагерей. Большинство из них добровольно пошли на службу в лагеря ради более высокой заработной платы и стабильной работы, которые предоставляла должность охранника в концентрационном лагере. Кроме того, эта работа представлялась более интересной, чем монотонные сборочные конвейеры на военных заводах. Женщины проходили подготовку, в ходе которой их обучали относиться к узникам как к неполноценным людям и жестоко обращаться с ними. Затем они становились гражданскими служащими СС, имевшими при себе дубинки, кнуты, а также пистолеты. В концентрационном лагере Равенсбрюк, предназначенном исключительно для женщин, у них также были собаки ⁸⁰. Маргарет Бубер-Нойман, бывшая узница Равенсбрюка, вспоминала, что обычно проходило не больше двух недель, прежде чем эти молодые женщины, некоторые из хороших семей, начинали вести себя так, словно они выросли в военных бараках, и начинали издеваться и бить заключенных ⁸¹. Жермен Тийон, еще одна заключенная, которая попала в Равенсбрюк в 1943 году и опубликовала свои воспоминания в 1946 году, согласна с этой оценкой. Она отмечает, что ей было известно лишь об одной женщине, которая не смогла приспособиться к жестоким порядкам лагеря, и которой удалось уйти со службы ⁸². Надзирательницы в концентрационном лагере Майданек также превышали свои полномочия и охотно издевались над своими подопечными ⁸³.

Некоторые из надзирательниц прославились своей крайней жестокостью, и среди них Мария Мандель, старшая надзирательница в Равенсбрюке. Бывшие узники рассказывают, что Мандель была причастна к смерти сотен заключенных. В Освенциме, где она занимала такую же должность, она отдавала приказы об избиении и иногда лично проводила порки ⁸⁴. Вместе с лагерными врачами Мандель производила отбор слабых и больных узниц, которых убивали в газовой камере. В 1947 году она была приговорена к смерти польским судом ⁸⁵. В Освенциме служила и Луиза Данц, чьей специализацией, по имеющимся сведениям, было заканчивать каждую перекличку убийством нескольких заключенных ⁸⁶. Ирма Грезе служила в Равенсбрюке, Освенциме и Берген-Бельзене и была известна как «бельзенский зверь». Дочери крестьянина, Грезе, был всего двадцать один год, когда в 1945 году она предстала перед британским военным трибуналом за избиение, истязания и убийства неустановленного количества заключенных. Она была повешена 12 декабря 1945 года ⁸⁷. За пять дней до казни она заявила: «Я выполняла свой долг перед отечеством» ⁸⁸.

Многие из капо (обычные преступники, набираемые из числа заключенных, чтобы выполнять обязанности надсмотрщиков в бараках или рабочих командах) также плохо обращались с узниками и убивали их, поскольку этого от них ждали. Лагерная среда пробуждала их худшие инстинкты, и многие вели себя с еще большей жестокостью, чем охранники СС. Отто Локе был капо в Освенциме. Он всегда носил при себе тяжелую дубинку, которой избивал заключенных при каждой возможности. В 1957 году суд смог найти доказательства семи убийств. Ни в одном из этих случаев администрация лагеря не расследовала убийства. Тела были сожжены, и Локе смог продолжить безнаказанно издеваться над узниками⁸⁹. Капо из Бухенвальда Иоганн Херцог был признан виновным в действиях, повлекших за собой смерть или серьезный вред здоровью, по меньшей мере, в пятидесяти случаях. Херцог тоже смог установить царство террора, поскольку притеснения и издевательства над заключенными были нормой в лагерях ⁹⁰.

Однако в системе, где поощрялась жестокость, были немногие охранники, которые игнорировали эти нормы. Когда Иоганн Сосновский предстал перед германским судом за свою службу в концентрационном лагере Заксенхаузен, бывшие заключенные описывали его как «гуманного эсэсовца». Хотя он и был добровольцем СС и национал-социалистом, он редко применял силу в отношении заключенных. Сосновский также отказывался принимать участие в порках заключенных, утверждая, что он не бил даже своих собак, не говоря уже о людях. Послевоенный суд приговорил Сосновского к одному году тюремного заключения ⁹¹.

Бывший узник Освенцима Шломо Венеция вспоминает эсэсовца-голландца, который добровольно вступил в СС, поскольку восторгался точностью и рациональностью немцев. К тому времени, когда он осознал, к чему привела эта рациональность, было уже слишком поздно бросать свою смертоносную работу. И все же он пытался вести себя гуманно. Когда ему приходилось бить кого-то, он использовал бамбуковую трость, расколотую посередине. Боль от удара ей была минимальной, а звук, издаваемый двумя сталкивающимися концами, напоминал громкий удар хлыста ⁹².

В концентрационном лагере Дахау членов персонала СС, которые гуманно обращались с заключенными, называли «белыми воронами». Одним из немногих, кто принадлежал к этой категории, был Ганс Мурш, который занимал различные должности в администрации Дахау на протяжении двенадцати лет, начиная с сентября 1933 года. Он никогда не оскорблял узников и не обращался с ними жестоко, известно также, что он предупреждал заключенных, которых планировалось вызвать на допрос в политический отдел лагеря. Узник Карл Рёдер, который пережил одиннадцатилетнее пребывание в Дахау, хвалил Мурша, называя его «одним из нас». Как рассказывал другой заключенный, однажды Мурш просидел несколько недель в камере за то, что не смог избить упрямого заключенного ⁹³.

Единственным в своем роде был врач СС Вильгельм Флагге, мужчина лет пятидесяти, который служил в Бабице, филиале Освенцима. Благодаря Флагге этот маленький лагерь, в котором насчитывалось около 180 узниц, занимавшихся сельскохозяйственными работами летом 1944 года, стал, по словам австрийской заключенной д-ра Эллы Лингенс, «островком мира». Флагге делился своей едой с заключенными и следил за тем, чтобы классные комнаты школы, где они жили, отапливались. Однажды д-р Лингенс спросила Флагге, как человек с подобными взглядами мог оставаться в Освенциме. Он ответил вопросом на вопрос: «А вы бы предпочли, чтобы на моем месте был зверь?» И, как ни странно, пишет д-р Лингенс, у него никогда не было неприятностей. «Он вел себя бесцеремонно и никогда не привлекал внимания. Но и повышения он тоже не получил. Его случай служит примером того, как много зависит от человека и его поступков, и как фальшивы были оправдания тех, кто утверждал, что им приходилось совершать свои гнусные поступки. У них не было мужества, а у Флагге оно было – вот и все» ⁹⁴.

Согласен с таким выводом и Герман Лангбейн, долгое время бывший заключенным в Освенциме, где он работал лагерным писарем. Было несколько случаев, когда эсэсовцы спасали жизнь новичкам, прибывшим из их родного города. Некоторые эсэсовцы, большинство из которых были бывшими социал-демократами или коммунистами, заявляли, что их нервная система не позволяет им выполнять некоторые задания. И действительно есть ряд документально подтвержденных случаев, когда у охранников происходил нервный срыв. Один из них, Рихард Бек, который доставлял нетрудоспособных заключенных в газовую камеру, заявил, что не мог больше выполнять свою работу. Его освободили от этой обязанности и после этого поручили ему доставку продовольствия. Офицер СС Эмануэль Шефер свидетельствовал на Освенцимском процессе, что были и другие случаи, когда людей переводили на менее напряженную в эмоциональном плане работу ⁹⁵. Эти люди никогда не получали повышение, но их и не наказывали. Еще один способ уклониться от ужасной службы в Освенциме – пойти добровольцем на фронт. Переходя на действительную военную службу, офицер СС лишался всех приобретенных званий, но, по свидетельству одного из них на Освенцимском процессе, они были рады, что им больше не приходилось наблюдать за ужасами лагерной жизни или участвовать в них ⁹⁶.

Активная помощь заключенным была сопряжена с риском. Лангбейн сообщает о трех случаях, когда эсэсовцы помогали узникам бежать. Иногда охранников наказывали за помощь заключенным. Артур Брайтвизер, начальник вещевого склада, был приговорен к тюремному сроку за то, что дал узнице три метра ткани. Ладислав Гура, этнический немец из Словакии, несколько раз был заключен под стражу и в итоге был приговорен к двум годам тюремного заключения трибуналом СС в Катовице, потому что его несколько раз застали за распитием спиртных напитков с несколькими узниками. Людвиг Карл Шмидт, который устраивал встречи заключенным мужчинам и женщинам, получил лишение свободы условно с испытательным сроком на фронте. Как оказалось, число гуманных поступков возросло в 1944 году, поскольку военная фортуна решительно отвернулась от Германии. Моральный дух вновь упал, когда советские войска подошли к Освенциму. По свидетельству бывшего узника Генриха Дюрмайера, на Рождество 1944 года эсэсовец, проводивший перекличку, подошел к нему в нетрезвом состоянии, обнял и сказал: «Эй, если все изменится, ты же поможешь мне, правда? Я уже делаю все, что ты хочешь» ⁹⁷.

Большинство нацистских преступников, представших перед судом после 1945 года, заявляли, что были вынуждены выполнять эти ужасные задания из страха за свою собственную жизнь. Но история концентрационных лагерей является одним из доказательств ложности подобных заявлений. Когда д-р Лингенс давала показания на Освенцимском процессе, судья спросил ее: «Вы хотите сказать, что в Освенциме каждый для себя мог решить, какую сторону занять – добра или зла?» И Лингенс ответила: «Именно это я и хочу сказать» ⁹⁸. Выбор был у всех, хотя тех, кто сделал его правильно, к сожалению, было очень мало.