Мы уже видели, что в I веке число христиан было сравнительно ничтожно. Однако не прошло и тридцати лет с начала существования этой религии, как о христианах узнали первые лица государства. О них услышал император Нерон, – и это привело к великому бедствию для Церкви, по крайней мере в Риме.

Основной наш источник информации по взаимоотношениям Нерона и христиан – не христианские писания, а книга римского историка Тацита. В своих «Анналах» Тацит рассказывает историю империи в дни Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. В пятнадцатой книге он описывает страшный пожар в Риме в 64 году н. э.

Пожар начался в римском цирке. Огонь перекинулся на близлежащие кварталы и быстро распространился по всему городу. Горели жилые дома и общественные здания; погибло множество людей. Нерон в это время был вдали от Рима, в городе Антий, однако вернулся, услышав, что огонь приближается к одному из его дворцов. И действительно, сгорел дворец императора на Палатинском холме. Шесть дней бушевало пламя; казалось, его удалось потушить, – но пожар разгорелся снова. В конечном счете пострадали десять из четырнадцати районов Рима: три из них выгорели полностью, еще семь «превратились в обугленные руины».

Почему начался пожар, никто точно не знал. Люди гадали, был ли это несчастный случай – или за этим стоял сам Нерон. Сам Тацит тоже не уверен в ответе: «Была ли это случайность или сознательное преступление со стороны императора, – неизвестно; у обеих версий есть свои защитники». Однако, по-видимому, он склоняется к версии виновности императора, ибо сообщает, что в некоторых местах вооруженные люди не давали жителям Рима тушить огонь, в других швыряли в здания горящие факелы, и то и другое делалось «по приказу».

Сам Нерон во время пожара также не особенно спешил рассеять подозрения – по крайней мере, так рассказывали об этом слухи: «Пока город горел, Нерон поднялся на возвышение и начал воспевать падение Трои, сравнивая это древнее бедствие с нынешним». Как видно, пожар Рима был для него не бедой, а увлекательным зрелищем. Был у него и мотив: «Люди считали, что Нерон мечтает выстроить новый город и назвать его своим именем». У Нерона имелись грандиозные архитектурные замыслы, он хотел построить «новый Рим», но нелегко было это сделать, пока старый Рим стоял на своем месте. По крайней мере, об этом шептались его подданные.

В любом случае Нерону требовалось на кого-то взвалить вину, и поэтому, пишет Тацит, он «подыскал виновных», схватив и обвинив в поджоге «людей, ненавидимых за их мерзости, которых чернь называла христианами». Эта религиозная группа, пишет Тацит, происходит от «Христа, который в правление Тиберия был предан смертной казни прокуратором Понтием Пилатом». Однако, несмотря на казнь Христа, «это зловредное суеверие распространилось опять, и не только в Иудее, где возникло это зло, но и в самом Риме», «куда отовсюду стекаются гнусности и бесстыдства и где они процветают».

Христиане стали для Нерона идеальным решением проблемы. Известные своей «ненавистью к роду человеческому», они едва ли могли найти широкую поддержку Нерон собрал их со всего города и предал жестоким публичным казням. Одних он зашил в шкуры диких зверей и выпустил на них своры свирепых псов. Других распял на крестах. Третьих облил смолой, поджег – и освещал этими живыми факелами цирк и свои сады.

Это самое раннее из дошедших до нас известий о преследовании христиан римским императором. Об этих событиях стоит сделать несколько уточнений. Во-первых, из рассказа Тацита нельзя заключить, что Нерон объявил христианство вне закона. Напротив: как видно из переписки Плиния и Траяна почти пятьдесят лет спустя, такой закон был им неизвестен. Во-вторых, что еще важнее, Нерон преследовал христиан формально вовсе не за христианство. Он казнил их за организацию поджога. Верно, скорее всего, они были невиновны, но обвинение звучало именно так. Наказание полагалось за поджог Рима, – не за веру в христианского бога. Наконец, в-третьих, Нероновы гонения носили чисто местный характер. Нерон преследовал христиан только в Риме, – во всей остальной империи они, по всей видимости, никакого ущерба не потерпели.

Еще важнее, что, по всей видимости, никто из наследников Нерона, вплоть до Траяна (годы правления 98-117), христиан не преследовал. Позднейшая христианская легенда приписывает гонения императору Домициану (конец I века), однако убедительных свидетельств в пользу этого нет. Важно напомнить, что в первые двести лет христиане в общей массе римского населения были практически незаметны. Они не требовали внимания – и, как правило, внимания не получали. От Нерона в 64 г. и до Марка Аврелия в 177 г. единственное упоминание о вмешательстве императора в дела христиан, не считая переписки Плиния с Траяном, – это письмо императора Адриана, в котором он дает местному проконсулу указание судить христиан по справедливости.

Мы и не знали бы, что Марк Аврелий преследовал христиан, если бы не краткое упоминание об этом в одном христианском источнике, позднее процитированном у историка Церкви IV века Евсевия. Даже там император не назван по имени. Источник этот – один из самых захватывающих рассказов о христианском мученичестве, «Послание из Лиона и Вьена», обычно датируемое 177-м годом. Это настоящее письмо – практически все ученые признают его подлинность, – написанное христианами двух городов в Галлии, современной Франции, в котором описан конфликт христиан с местными язычниками и его кульминация – ужасные пытки, которым подвергли христиан, чтобы заставить их отречься от веры. Однако даже после многих дней жестоких мучений герои послания этого не сделали.

Со страниц письма веет горячим дыханием ярости язычников. И снова отметим: это были не безрелигиозные люди и христиан мучили не ради садистического удовольствия. Напротив, «они воображали, что мстят за своих богов», принуждая христиан поклоняться языческим культовым статуям. Поэтому «они подвергали их всевозможным ужасам и всем наказаниям поочередно, снова и снова пытаясь заставить их поклясться богами». В большинстве случаев, если верить письму, усилия их были обречены на поражение. Христиане, читаем мы, «краткими увещеваниями напоминали друг другу о вечном наказании в аду». Уж лучше помучиться неделю, чем целую вечность!

Преследованиями руководил местный проконсул. Однако на каком-то этапе дела он обратился к императору и получил от него такие инструкции: «Кесарь [т. е. Марк Аврелий] приказывает, чтобы их замучили до смерти, но тех, кто отречется от Христа, освобождали». Некоторые, как видно, так и сделали; однако по очевидным причинам рассказ сосредоточен на подвиге стойких верующих, а не на малодушии отступников.

На протяжении восьмидесяти лет после этого у нас снова нет никаких надежных свидетельств о гонениях, исходящих от центральной римской власти. Однако по истечении этого срока численность христиан начала резко расти, – и это обеспокоило императоров.

Декий, вскоре после своего воцарения в 249 году н. э., первым из императоров принял закон, касающийся христиан. Это был указ, предписывающий всем жителям империи принести жертву богам, вкусить жертвенного мяса и поклясться в том, что они делали это и прежде, все это в присутствии государственного чиновника, который выдаст каждому сертификат, так называемый libellus. Освобождались от этой обязанности только иудеи.

Об этой экстраординарной мере нам известно из нескольких источников: это три христианских автора, современника Декия, рассказывающие о гонениях на тех, кто отказался подчиняться указу, а также сами libelli, всего сорок пять штук, найденные археологами.

Традиционно считается, что Декий издал этот указ именно с целью начать преследования христиан в масштабах всей империи. Однако современные историки убедительно показывают, что причина была не в этом. По всей видимости, целью указа было организовать всеобщее, по всей империи, поклонение богам в период государственного кризиса. Середина III века была для Римской империи тяжелым временем: мятежи, экономические кризисы, нашествия варваров, государственные перевороты следовали один за другим. В такое время стране как никогда ранее требовалась помощь богов.

Любопытно для современного человека то, как Декий это организовал. Он не указывал, во что следует верить, не назначал единый день коллективной молитвы, даже не предлагал списка римских божеств, которым должны поклоняться все в империи. Вместо этого он потребовал от каждого совершить культовое действие – жертвоприношение. Для Декия и других язычников именно это было в религии главным. Неважно, каких богов почитать жертвоприношениями. Важно, чтобы жертвы были принесены – и чтобы в этом участвовала вся империя.

Возможно, Декий издал этот указ именно потому, что знал о растущем числе христиан – и хотел связать им руки. Джеймс Райвз, однако, показывает, что он мог иметь в виду не только христиан. Были и другие «чужестранные» культы, последователи которых ставили жертвоприношения не на первое место или вовсе ими пренебрегали. Возможно, Декий заметил тревожную тенденцию и решил положить ей конец.

Указ этот имел серьезнейшие последствия. В истории Рима до 249 года религия всегда была делом местного значения. Поклонение богам совершалось индивидуально, в семье или в местной общине. Самое большее, этим могли заниматься власти провинции. Это было верно даже для римского имперского культа: императорам поклонялись по всей империи, однако центральные власти не руководили этой практикой и ее не контролировали. Каждая область, каждый город поклонялся императору в соответствии с местными обычаями.

С этим указом Декия в империи, можно сказать, появилась официальная религия – единый культ, которому обязаны были следовать все ее жители. Это оказало очень серьезное влияние на отношения империи с христианами. Как пишет Райвз: «Итак, неудивительно, что до указа Декия о повсеместных и всеобщих жертвоприношениях организованного преследования христиан на государственном уровне не существовало; только когда была определена «религия империи» и установлены ее границы, стало возможно систематическое преследование тех, кто эти границы нарушал».

Можно предположить, что у христиан – особенно состоятельных – имелись способы обойти требования указа. Можно было переехать и на время скрыться из поля зрения, или подкупить чиновников, или добыть себе поддельные libellL Однако из позднейших христианских сообщений нам известно, что, хотя царствование Декия и длилось недолго – он погиб в битве в 251 году, – тех, кто отказывался приносить жертвы, ждали серьезные последствия: изгнание, конфискация имущества, пытки и смерть. Впрочем, о масштабах этого преследования судить невозможно.

Через два года после Декия на императорский трон воссел Валериан. Он первым из императоров выпустил специальный указ против христиан и начал гонения на них по всей империи. В первом указе, выпущенном в 257 году, Валериан потребовал от всех лидеров Церкви принять участие в языческих ритуалах и запретил христианам собираться на кладбищах. В следующем году вышел куда более суровый указ – декрет о казни всех христианских епископов, священников и диаконов в Риме. Христиане в статусе сенатора или всадника лишались всех привилегий и земных благ, а если отказывались отречься от своей веры, также отправлялись на казнь. У знатных матрон отбирали имущество, а их самих отправляли в изгнание. Придворные также подвергались конфискации имущества и запрету появляться при дворе. Как видим, на этот раз гонения были агрессивные и очень серьезные.

Во время преследования в катакомбах святого Калликста были казнены епископ Сикст и с ним четверо диаконов. Через несколько дней казнили еще одного диакона, Лаврентия. В дальнейшем почитание святого Лаврентия стало одной из важных черт римского христианского благочестия. В этот же период зафиксирован самый краткий суд над христианином, о котором мы узнаем из книги «Житие Фруктуоза». Епископа привели на суд, – и весь судебный процесс состоял из четырех слов: Episcopus es? – Sum. – Fuisti. («Епископ?» – «Да» – «Больше нет».)

Таким образом, при Валериане имперская власть озаботилась тем, чтобы стереть растущую христианскую религию с лица земли. Однако в 260 году, защищая восточные границы империи, Валериан попал в плен к персам – первый римский император, оказавшийся в плену у неприятеля. Трон занял его сын Галлиен, который даже не пытался выручить униженного отца. Вместо этого он прекратил преследования христиан. Сорок три года после этого Церковь наслаждалась миром и покоем – и вплоть до конца III века росла как на дрожжах. Но затем пришла невиданная беда – Великое гонение императора Диоклетиана.

Диоклетиан – один из поистине великих императоров в истории Рима. Однако репутация его немало пострадала от событий, произошедших ближе к концу его правления. Диоклетиан, человек очень религиозный, считал распространение христианского «безбожия» угрозой для империи. Возможно, перейти к действиям его подтолкнула книга философа-неоплатоника Порфирия «Против христиан» – полемическое сочинение, в котором позднейшие христианские интеллектуалы видели самое серьезное и глубокое нападение на свою веру, когда-либо вышедшее из-под пера язычника. Диоклетиан знал Порфирия и слушал его лекции в Никомидии, где находилась официальная императорская резиденция. Часто полагают, что основными движущими силами гонений на административном уровне стали младший цезарь Галерий, яростный антихристианин, а затем сменивший его Максимин Дайя. Однако приказ о гонениях отдал именно Диоклетиан. Это была попытка государства смести христианскую Церковь с лица земли – репрессии, превышавшие все, что когда-либо видела империя. Продолжались они, то разгораясь, то затухая, целое десятилетие.

Первый свой эдикт против христиан Диоклетиан выпустил 24 февраля 303 года. Все собрания христиан были объявлены вне закона; христианские молитвенные дома должны были быть разрушены, христианские Писания – конфискованы; христиане из высших социальных слоев теряли свои привилегии, христиане-вольноотпущенники на государственной службе снова обращались в рабство.

Однако одно дело (даже для императора) – выпустить такой указ, и совсем другое – воплотить его в жизнь. В империи не было федеральной полиции, способной добиться выполнения эдикта по всей стране. Охрана порядка и отправление правосудия осуществлялись на региональном, даже на муниципальном уровне. В западной части империи были снесены несколько церквей – тем дело и ограничилось; на востоке гонения также ощущались лишь в отдельных местах. Хотя там ощущались на славу!

Несколько месяцев спустя в императорском дворце в Никомидии случился пожар. Дважды. В случившемся обвинили христиан, и летом 303 года последовал второй указ – об аресте всех христианских священнослужителей. А в ноябре вышел и третий – о том, что арестованных клириков следует отпускать на свободу, только если они принесут жертвы богам.

Еще через несколько месяцев, весной 304 года, был выпущен четвертый, последний и самый суровый указ. Он требовал, чтобы все жители империи, собравшись в общественных местах, публично совершили жертвоприношение. Некоторые христиане сумели этого избежать, подкупив власти; другие отпали от христианства; но третьи отказались – их ждали тюремное заключение, пытки и смерть.

В западной части империи, по-видимому, действовал только первый указ, да и его действие было приостановлено в 306 году, после восшествия на престол Константина и Максенция. На востоке преследования продолжались, сперва при Галерии, затем при Максимине Дайя, вплоть до так называемого Миланского эдикта, выпущенного в 313 году победителем Константином и его соправителем Лицинием. Однако долго еще христиане вспоминали эти годы как страшное время, время, когда силы зла объединились против них в попытке уничтожить истинную веру и всех ее последователей. Сколько христиан попало в темницы, сколько погибло от рук властей, мы просто не знаем – возможно, сотни, но вряд ли больше нескольких тысяч. Точно известно нам другое: из этого испытания христиане вышли победителями. Константин обратился, и далее все императоры, за одним недолгим исключением, были христианами. Государственные преследования христиан сделались в Риме невозможны.

Мы видим, что гонения на христиан не были постоянным явлением. Нельзя сказать, что в эти первые столетия христиан беспрерывно гнали, били, пытали и казнили. Большую часть времени и в большинстве мест они жили спокойно. Многие христиане от колыбели до могилы не сталкивались ни с гонениями, ни с противостоянием, ни даже с общественным порицанием. Об этих христианах мы знаем немного по очевидным причинам – мир и спокойствие редко попадают на страницы истории.

Стоит отметить также: когда на христиан нападали, словесно или физически, они не принимали это безропотно, «как агнцы, ведомые на заклание». Часто они защищались: если не оружием, то хотя бы словами. Нам известно множество христианских интеллектуалов, пламенно защищавших свою веру и нападавших на языческие практики своих противников. Некоторые из их сочинений дошли до наших дней – и составили корпус христианской апологетики.