Однако судебные обвинения против христиан, по всей видимости, не были связаны с половой распущенностью или другими видами аморального поведения. Это ясно из рассказов о гонениях на христиан, об их осуждениях и казнях, дошедших до нас из древности. Кандида Мосс, историк раннего христианства, показала не так давно, что из периода ранее 250 года до нас дошли лишь шесть рассказов о мученичестве, причем два или три из них, по-видимому, вымышлены. Однако один или два из оставшихся, вероятно, основаны на показаниях очевидцев, и во всех содержится историческая информация, которую можно собрать при внимательном чтении.

Прежде всего, они подтверждают то, что уже известно нам от Плиния: «преступление» последователей Иисуса состояло просто в нежелании отречься от названия «христианин», поскольку такая самоидентификация требовала отказа от поклонения всем иным богам, кроме их собственного. Пусть христиане молятся кому хотят – против этого язычники в целом не возражали до тех пор, пока и их богам воздавались положенные почести. Именно так поступали все вокруг, за исключением иудеев. Но это было именно исключение, старинное и всем известное. Христиане же исключением не были – это были просто люди, отвергающие традиционную религию: государственные преступники, заслуживающие наказания.

Один из самых древних дошедших до нас рассказов о христианском мученичестве – история ареста и казни Поликарпа, епископа Смирны в Малой Азии и видного христианского деятеля середины II века. «Мученичество Поликарпа» долгое время считалось рассказом очевидца, написанным вскоре после событий; часто его датировали 155 или 156-м годом. Однако современная наука пришла к выводу, что это подделка, созданная в начале III века. Какова бы ни была его датировка, из него понятно, как воспринимали обвинения против себя сами христиане, а также видно, что чиновники нередко возбуждали дела и выносили приговоры против христиан с явной неохотой, побуждаемые в основном негодованием толпы.

Рассказ о мученичестве Поликарпа составлен в форме письма от христиан Смирны к христианам Филомелии, города в Центральной Турции. В начале его анонимный автор объясняет свои намерения: «Мы написали вам, братия, о мучениках и блаженном Поликарпе, который положил конец гонению, как бы запечатав его своим мученичеством. Ибо почти все, что произошло прежде, было для того, чтобы Господь снова явил нам мученичество, согласное с Евангелием» («Мученичество Поликарпа», 1.1).

Очевидно, перед нами не беспристрастное изложение событий. Основная цель автора – показать, что смерть Поликарпа «согласна с Евангелием» и повторяет смерть Иисуса. Свою задачу он выполняет при помощи множества литературных штрихов: подобно Иисусу, как он изображен в Евангелиях, Поликарп не защищается и не бежит, а ждет, когда его предадут; он предсказывает своим последователям и саму казнь, и даже способ казни; перед арестом он горячо молится, прося о том, чтобы исполнилась воля Божия; чиновник, ответственный за его арест, носит имя Ирод; в город Поликарп въезжает на осле.

Более того: как и Иисус, мученик Поликарп встречает смерть спокойно и без страха. Изображение этого боговдохновенного мужества автор предваряет кратким рассказом о других христианах, подвергшихся пыткам во время жестоких гонений:

Кто не удивится мужеству [мучеников], их терпению и любви ко Господу? Рассекали бичами их тела так, что даже видны были внутренние вены и артерии; но они терпели. Даже стоящие около них плакали от жалости, а они были столь мужественны, что ни один из них не вскрикнул и не восстенал. Сим показали они всем нам, что славные мученики Христовы во время мучения своего были вне тела, или паче Господь, представ им, беседовал с ними («Мученичество Поликарпа», 2.2).

Толпа, не насытившись этими ужасными смертями, требует арестовать вождя христиан: «Смерть безбожникам! Разыскать Поликарпа!» («Мученичество Поликарпа», 3.1). За этим следует долгий рассказ о розыске и аресте. Когда Поликарп оказывается под стражей, те, кто его арестовал, предлагают просто сделать то, что от него требуется: «Что худого сказать: Владыка Кесарь! и принести жертву и остальное, и остаться в живых?» («Мученичество Поликарпа», 8.2). На это Поликарп отвечает твердым «нет».

Наконец его приводят на публичное судилище – на арену, вокруг которой собралась толпа; и здесь сам проконсул уговаривает Поликарпа отречься и сказать: «Смерть безбожникам!» – то есть проклясть богохульников-христиан. Поликарп отвечает с иронией, сильной, хоть и не слишком тонкой: нахмурившись, обводит взором толпу, собравшуюся на празднество, указывает на нее рукой и со вздохом обращается к небесам: «Смерть безбожникам!»

Снова и снова проконсул пытается снять Поликарпа с крючка. Он просит Поликарпа убедить толпу в том, что он не заслуживает смерти. Угрожает бросить его к диким зверям, если он не покается. Предупреждает, что его ждет смерть на костре. Все напрасно. Наконец проконсул сдается и отправляет на середину арены глашатая с объявлением: «Поликарп признал себя христианином» («Мученичество Поликарпа», 12.1). Озлобленная толпа разражается криками: «Это учитель Азии, отец христиан, он ниспровергает наших богов и многих учит не приносить им жертв и не чтить их» («Мученичество Поликарпа», 12.2).

Тогда проконсул приказывает сжечь его на костре. Но божественное вмешательство не дает огню коснуться тела святого, и палач закалывает его ножом. И на этом чудеса не заканчиваются: поток крови из тела святого заливает костер, из раны выпархивает голубь и взмывает в небо – так восходит на небеса дух Поликарпа.

Несмотря на эти детали, носящие явно богословский, а не исторический характер, в целом этот рассказ верно отражает основную причину враждебности язычников к христианам и суть юридических обвинений против них. Снова мы видим: все дело в твердом отказе поклоняться традиционным богам. Не менее важно и другое: из рассказа видно, что местные власти отнюдь не жаждут христианской крови. Они хотят сохранить общественное согласие – и от всей души желают, чтобы христиане опомнились, оставили свое упрямство и выполнили простейшие культовые действия, которые от них требуются. Почти никто в известном им мире против этого не возражает. Почему же так противятся христиане? Из ранних рассказов о мученичестве вполне очевидно, что преследователи христиан не были врагами религии как таковой. Совсем напротив: часто это были глубоко религиозные люди, противостоявшие христианской вере именно по религиозным мотивам. Христиане отказывались поклоняться любым богам, кроме своего собственного, – и для религиозных людей того времени это было опасной и кощунственной глупостью.

Эти утверждения подкрепляет второе из известных нам ранних сообщений о мученичествах. Оно, по-видимому, в самом деле основано на показаниях очевидцев, а возможно, даже включает в себя запись судебных прений. Время действия – 17 июля 180 года, место – Карфаген в Северной Африке. Проконсулом был здесь язычник по имени Публий Вигеллий Сатурнин. На суд перед ним предстал христианин по имени Сперат с одиннадцатью своими товарищами, все из близлежащего города Скилия. В отличие от «Мученичества Поликарпа», «Акты скилитанских мучеников» написаны сжато и беспристрастно, – и тем больше они нам сообщают.

Примечательнее всего здесь настойчивое предложение проконсула Сатурнина к двенадцати христианам покаяться и принять традиционные имперские религиозные практики: «Если вы вернетесь к здравому разуму то получите прощение от господина нашего императора». Христиане настаивают, что ничего дурного не делали и что не могут нарушить свои религиозные обязательства. Сатурнин указывает, что тоже следует религиозной традиции: «Мы – тоже люди верующие, и наша вера проста: мы клянемся гением господина нашего императора и возносим молитвы за его здоровье, как и вам следует поступать». Сперат предлагает объяснить «тайну простоты» своей религии, но Сатурнин предупреждает его: «Если ты начнешь хулить наши священные обряды, я не стану тебя слушать. Лучше поклянись гением господина нашего императора».

Но христиане об этом и слышать не хотят. Снова и снова Сатурнин старается убедить их: «Откажитесь от своего упорства»… «Не участвуйте в этой глупости»… «Так вы упорствуете?»… «И не хотите дать себе время на раздумья?»… Наконец, в отчаянии, он предлагает им на размышления тридцать дней. Они отказываются. Они христиане, от своей веры не отрекутся, и думать тут не о чем. Тогда Сатурнин приказывает казнить христиан, и их обезглавливают на месте.

Все рассмотренные нами до сих пор рассказы о мученичестве – при Плинии в Вифинии Понтийской, мученичество Поликарпа в Смирне, суд над скилитанскими христианами в Карфагене – были делом местных властей. Ни в одном случае мы не видим гонений в масштабах всей страны, руководимых и направляемых из высших эшелонов власти. Однако затем настали времена, когда в гонениях на христиан начали участвовать императоры. Поначалу и это были отдельные случаи. Но с начала III века преследования распространились на всю империю. Изменения в масштабах и интенсивности гонений почти несомненно связаны с ростом Церкви. Из небольшой местной неприятности христиане превратились в проблему имперского значения.