Глава 6
Трижды на алтаре ритуального зала в Резиденции Инквизиции проклятые святоши выкачивали всю магию из Дианеля, осушая его источник. Магистр Ордена Земли Игнатиус словно задался целью полностью лишить его магии. Но этого им было мало. Им еще зачем-то нужна была и его кровь – кровь Перворожденного. И если после опустошения внутреннего источника Дианель был просто не в силах пошевелить рукой или ногой – его буквально волоком тащили в камеру – то ритуал по забору крови оказался очень болезненным. Дианеля корчило, било в припадке, но никто и не думал останавливаться. Во рту кляп, голова зажата тисками, руки и ноги жестко привязаны к алтарю прочными кожаными ремнями. Вергелиус монотонно читает странное заклинание с пергаментного свитка, буквы на котором светились алым в сумерках подземелья. Руфос Ройс в это время вытягивает магически кровь из вен Дианеля, наполняя сосуд с толстыми зелеными стенками. Зелье, которое он вводил перед этим в вену посла, словно превращало кровь эльфа в расславленную лаву. Но что он мог сделать? Оставалось лишь сучить ногами и закатывать глаза от невыносимой боли, которой, казалось, не было конца.
После изматывающего ритуала, на эльфа надевали целительский амулет, который постепенно восстанавливал его магию и забирал боль. Но еще пару часов после этого Дианель кричал, бился головой об стены камеры. Чтобы он не покалечил себя, тюремщики на это время его связывали и вливали в горло какое-то мерзкое зелье, от которого посол впадал в забытье. Когда просыпался – ел, пил воду и ждал. Ждал, что рано или поздно, но эти пытки должны будут закончиться. После третьего раза про эльфа и, правда, на время забыли. Наверное, кристаллов с выкаченной магией, и его крови им пока хватало. Судя по обрывкам фразам, эти изуверы пытаются создать эликсир долголетия на основе эльфийской крови. И большого ума не надо, чтобы понять, для кого они так стараются. Конечно, для своего дряхлого Понтифика. Ну, и для себя тоже – Игнатиус уже стар, а умирать и ему ой, как не хочется.
Специальный ошейник все также блокировал магию внутреннего источника Дианеля, и хотя целительный амулет восстановил его физические силы, аура оставалась поврежденной. Эльф чувствовал, что с кровью он потерял какую-то важную частичку себя. Зато у него появился друг. Серый юркий мышонок с небольшим белым пятном на правом боку. Посол назвал его Шустриком за неугомонный нрав. Сначала он просто подкармливал мышонка крошками хлеба, потом тот позволил погладить себя и почесать животик. Мышонок очень быстро приручился, стал прибегать на свое имя. Несмотря на ошейник, Дианелю после многократных попыток удалось достучаться до центра силы амулета. Тонкая зеленая нить стала верным помощником эльфа. Через железную решетку, он протягивал ее в соседние камеры и прощупывал их – увы, они оказались пусты. Ей же он касался Шустрика, когда хотел заставить того выполнить какой нибудь приказ. Выяснилось, что с помощью нити можно вполне сносно управлять разумом мышонка. Эльф как бы переселялся в голову грызуна и мог вместе с ним путешествовать по коридору вдоль камер. В первую декаду это было всего шесть шагов. Во вторую уже десять. Постепенно расстояние все увеличивалось и увеличивалось. Наконец, Шустрик научился по приказу эльфа поворачивать за угол коридора и контакт при этом не потерялся. Вершиной успеха стало появление мышонка в кордегардии, где обитали тюремщики Дианеля.
Тюремщиков было двое. «Боров» и «скелет», как эльф обозвал своих охранников. «Боров» был огромен. Его брюхо свисало через ремень, щеки налезали на шею, маленькие поросячьи глазки заплыли жиром. Он без остановки что-то жевал. «Скелет» же напротив, был болезненно худ и имел желчное выражение узкого вытянутого лица. Его явно мучила какая-то желудочная хворь, оттого он постоянно морщился, жаловался на жизнь, ныл и вздыхал.
– Когда уже, наконец, наверху решат, что делать с этим проклятым эльфом?
Этим утром, посол в очередной раз вселился в разум мышонка, и Шустрик привычным маршрутом побежал к приоткрытой двери охранников. «Скелет» опять ныл.
– Сколько ради него одного мы тут будем сидеть? Кончить эльфа по-тихому – все только рады будут, что эта тварь, наконец, сдохла.
– А нас обратно в главный корпус? – «боров» жрал свиной окорок и громко чавкал – Оно нам надо?
– И что? В главной тюрьме интереснее – «скелет» налил себе в глиняную кружку красного вина, и жадным глотком отхлебнул сразу чуть ли не половину – Тут мы сопьемся к демонам! А там хоть…
– Что там?
– Да, взять хотя бы ту грудастую ведьму, помнишь?
– А то! Хороша была девка!
– Точно! – «скелет» рыгнул, болезненно поморщился и снова приложился к кружке. – Как мы ее тогда трахнули, пока начальства не было! Она выла и кричала так, что у мертвого встанет!
– Тише ты! – шикнул на него «боров» – Забыл, что здесь и у стен есть уши? Плесни-ка мне тоже вина.
Дождавшись, пока второй тюремщик наполнит его кружку, боров шумно хлебнул из нее, и засмеялся, вспоминая былые приключения.
– Да уж, кричала она тогда сладко. Узковата для нас оказалась, да?
– Для тебя может и узковата, а по мне так в самый раз – тощий сонно зевнул и подпер рукой щеку – Или вот помнишь, тот ересиарх Тибальтус. Как мы его доводили стуком ключей по решетке, а? И день и ночь, и день и ночь, по очереди! А начальство все потом понять не могло, с чего он вдруг голову в бадью с нечистотами засунул, словно хотел утопиться.
– Да… весело тогда было… – «боров» сыто потянулся, отпил еще вина – А с этим эльфом одна скукотища. Этого нельзя, того нельзя…
– Но вздремнуть-то нам можно? Начальство сегодня вряд ли пожалует…
Вскоре «скелет» уронил голову на стол и засопел. «Боров» допил вино, недовольно заглянул в пустой кувшин, и, усевшись поудобнее, откинулся на спинку скамьи. Вскоре он уже храпел, сотрясая воздух могучим храпом. Дианель понял, что это его шанс. Осторожно «пошевелил» зеленой нитью, давая команду мышонку, и тот послушно скользнул в кордегардию. Добежал до скамьи, забрался наверх. По спине тощего перебрался на стол. Там среди объедков и грязной глиняной посуды валялась связка ключей. Шустрик подхватил ее и медленно подтащил к краю стола.
Эльф боялся, что тюремщики проснутся, когда ключи, громко звякнув, упали на каменный пол. Но те только дружно храпели и портили воздух во сне. Связка, конечно, была тяжеловатой для мышонка, но спустя какое-то время он все же смог дотащить ее до решетки камеры, а потом и до ног эльфа. Первым делом Дианель отомкнул ошейник и отбросил его в сторону. Расправил руки, как крылья, и потянулся к своему источнику, чувствуя, как впервые за долгое время по телу растекается живительный поток силы. Родная магия леса до краев наполнила ослабленное тело, и задрожала на кончиках пальцев. Боевая «подвеска» из трех заклинаний третьего и четвертого уровня отозвалась и готова была в любой момент сорваться с руки. «Корни дуба», «зеленое копье», или «пыльца высшего эльфа»? Зло улыбнувшись, Дианель остановился на последнем – щадить он здесь никого не собирался. Открыл ключом решетку камеры, посадил уставшего Шустрика на плечо. Тихо ступая, прошел по коридору и заглянул за угол. Дверь кордегардии была по-прежнему приоткрыта, и из нее доносился храп. Эльф поднял руку и с трудом, но все-таки запустил с пальцев заклинание. Зеленая, мерцающая пыль невесомым облаком потянулась в приоткрытую дверь. Внутри раздался сдавленный хрип, а потом и грохот упавших тел. Посол довольно улыбнулся и направился к выходу из подземелья.
* * *
– Убили помощника Фридуса?! – Лукас схватился за голову – Что вы натворили!
– А что собственно такого? – я равнодушно пожал плечами – Заслужил.
– Посмотри теперь на улицу! – маг ткнул пальцем в окно постоялого двора.
Я вгляделся в мутное стекло. По улице, под окнами нашего постоялого двора по четверо в ряд двигались конные всадники в красных плащах и с пиками. Во главе отряда едет молодой парень в черном дублете, его грудь украшает серебряная цепь. Лицо у парня надменное и злое. Рядом с ним оруженосец с алым стягом, на котором вышит княжеский герб Тиссенов. В парне я «узнаю» одного из бастардов князя – Дитриха. За моей спиной удивленно присвистнул Олаф:
– Рота пограничного княжеского полка «Головорезы Эскела». И Дитрих с ними.
– Полк разве не полег на Золотой речке? – тихо поинтересовался я.
– Их там не было. Этот отряд особенный. Он несет службу в крепости на Ведьмином перевале, охраняя главный тракт, соединяющий наше княжество с другими светлыми землями. Помните, княжич, мы их видели, когда на Остров с вами ехали?
– Помню – вру и не краснею. В памяти Йена эти «головорезы» совершенно не отложились, не до них ему было.
– Они еще патрулируют границу с Шимзедом – задумчиво цедит Олаф. – Видимо полк возвращался в свою крепость, а их вестником перехватили.
Про это маленькое нейтральное княжество я читал в книге барона Дильса. Там была какая-то странная магия, которая не позволила Темным захватить его.
– Лучше посмотри на них Оком – горестно простонал Лукас – Зачарованные доспехи, в каждой роте маг уровня подмастерья. На некоторых еще и амулеты навешаны! Город перекрыт, сейчас они его перевернут по камешку. А если ваш старший братец сможет поднять труп Жакуса…
– …тот скажет, кто его убил – мрачно закончил за толстяком Олаф – Надо было этой твари голову отрезать…
– Что теперь гадать – я уткнулся лбом в стекло – Надо срочно уезжать на хутор.
– Ваша матушка хочет, чтобы вы приняли родовую магию. Сегодня ночью – твердо произнес Олаф – Пока не князь не вернулся в город. Когда еще такой случай представится?
Лукас мое решение принять родовую магию воспринял с большим энтузиазмом. Внимательно выслушал за завтраком пересказ доводов княгини, и полностью с ними согласился. Если коротко изложить его пламенную речь длиною в пять минут, то: «Надо брать, что плохо лежит, а то быстро другие желающие найдутся». Что ж, он прав. Я это и сам понимаю. Вон один из этих «желающих» недавно под нашими окнами проехал.
– Ну, что решено – сегодня ночью? – я все еще немного сомневался. Скрыть такое невозможно и реакцию отца я совершенно не представлял.
– А чего откладывать? – Лукас пожал плечами – Это действительно лучше сделать, пока в замке нет князя и его придворного мага. А я в это время подежурю на площади, послежу за магическим фоном. Самому интересно, как он изменится в момент смены хозяина замка.
– Может лучше с нами? В часовне меня подождешь?
– Нет, на расстоянии все изменения мне лучше будут видны.
Ну, этому любознательному магу лишь бы за экспериментами наблюдать, да опыты ставить. Услышав про княжескую библиотеку, Лукас только что не запрыгал как маленький. Была б его воля, он уже бы помчался туда, сверкая пятками. И этот человек только что предложил сваливать из города. Где логика?
– Лукас, а ты сам хоть что-нибудь знаешь про сам ритуал?
– Откуда?! Кто ж тебе будет о таком рассказывать? Это семейные тайны, передающиеся из поколения в поколение. А если кого постороннего посвящают, то сразу берут с него клятву на крови. Как ты взял с меня и Эверса.
– Ну, хоть что-то?
Толстячок задумывается, потом неуверенно говорит:
– Раз магия родовая, значит все должно быть завязано на крови. Чтобы чужие не получили доступ к источнику. Так что кровью тебе точно придется там пожертвовать, чтобы доказать, что ты Тиссен. Что еще… Силу свою видимо влить придется, раз этот ритуал только маги пойти могут. По сути это, скорее всего, ритуал принесения себя в жертву роду и клятва безоговорочного служения ему. Значит, алтарь там тоже по идее должен быть, без него никак. Наверное, и пентаграмма будет, или другая какая ритуальная звезда.
– А какие они еще бывают?
– Шестилучевая – гексаграмма, семилучевая – септаграмма, восьмилучевая – октаграмма.
– И в чем разница?
– Ну, пентаграмма – в большинстве храмовых ритуалов используется. Сам же видел, как мы в храме Айрана ее с Густавом вычерчивали. Главная суть – связь с божеством. Гексаграмму очень ведьмы любят использовать. Два треугольника – символы мужчины и женщины, их сплетение – знак защиты семейного очага. Но если честно, то думаю, что у твоего родового источника что-то посложнее должно быть – обеспечивающее связь всех стихий с разумом, телом и душой хозяина. Скорее всего …все-таки септаграмма, или как ее еще называют – эльфийская звезда. Само по себе число семь в магии обозначает мудрость и помогает магу черпать знания из источника. Грубо говоря, любая септаграмма – это передатчик знаний и энергии. А вот октаграмма – звезда равновесия, это уже несколько другое – толстячок мечтательно причмокивает пухлыми губами – Эх, сейчас бы мне в вашей библиотеке порыться! Может, я бы до чего и еще додумался. А пока это лишь мои догадки.
– Будет тебе библиотека – я тяжело вздохнул.
– Йен, ты главное не бойся! Страх – плохой советчик. И иди туда с открытым сердцем. Оно само тебе подскажет. Мы же и в храме Айрана тоже толком ничего не знали, но ведь нам все удалось.
Я задумчиво ковыряюсь в своей тарелке, согласно киваю головой. Удалось… Если бы еще эти твари-инисы не испортили весь праздник поминальным костром.
– И магию сегодня зря не расходуй, в кристалл-накопитель ее не сливай. Внутренний источник должен быть полным, а тело отдохнувшим. Тренировки сегодня тоже не будет. Что еще… Меч, пожалуй, в замок не бери. Все-таки на нем печать Айрана – вдруг, что пойдет не так. А вот кинжал с собой возьми обязательно! Он тебе точно пригодится, когда нужно будет кровь пустить. Ну, и помедитировать перед выходом тоже не помешает, хороший настрой – пол дела.
– Может, мне еще и попоститься сегодня для верности?!
– Зачем? – не понимает моего сарказма жизнерадостный толстячок, для которого еда – одна из главных радостей в жизни. Наш разговор ничуть не мешает ему лузгать какие-то семечки из мешочка на поясе.
– Ну, чтобы очистить не только разум, но и тело, как велят церковники.
– Чушь какая! – Возмущается Лукас – И грохнуться потом на ритуале в голодный обморок?
* * *
– Йен, я верю в тебя, мой мальчик, все будет хорошо! На тебя, теперь вся надежда.
Княгиня поцеловала меня в лоб, осенила знаком Единого и легонько подтолкнула к дверям, за которыми начинался спуск в родовой склеп Тиссенов. Вздохнув, я поудобнее перехватил в руке факел и, не оглядываясь, шагнул в темноту. Крутая лестница, закрученная тугой спиралью, уходила глубоко в подземелье, и через пару минут я потерял счет ее каменным ступеням. Еще через несколько, мне уже казалось, что они никогда не закончатся. Только легкое потрескивание факела и тихий звук шагов. А впереди полная неизвестность…
Материнское напутствие это конечно хорошо, но мне бы еще эту святую уверенность княгини в то, что все закончится успешно. Они все так истово верят в меня – и София, и Лукас, и Олаф и даже Конрад, словно я заговоренный. И от их веры поневоле становится не по себе. Нет, пугало не то, что я не пройду испытание. Скорее я боялся не оправдать их надежд. Ответственность, от которой я открещивался изо всех своих сил, наконец, настигла меня и теперь давила каменной плитой.
По дороге в замок, Конрад рассказал нам, что труп Жакуса нашли утром. То, как его убили, навело на мысль, что убийца какой-нибудь шпион, тайком пробравшийся в столицу, и которого помощник мага случайно застукал на месте преступления. Чей шпион? Видимо восточников. Ну или кто-то из ненавистной Инквизиции. А кто еще может владеть таким редким оружием, как гаррота? Замок сразу прочесали, никого естественно не нашли. Бастарды злы как шершни. Мечтают отомстить за смерть своего собутыльника. Про Марису никто не знает, из замка она с обозом уехала еще с рассветом. Фридрих отправил магический вестник князю, и тот не долго думая завернул отряд своих «головорезов» в столицу, велев им прочесать в ней каждую улицу и каждый дом. Вот они и прочесывают в надежде найти коварного лазутчика. Роты возглавляют лично кто-то из четырех бастардов. И каждый из них хочет выслужится перед князем и лично поймать шпиона-убийцу. Мы чудом разминулись с одним из отрядов, когда шли в замок…
Ступени неожиданно закончились небольшой площадкой, дальнейший путь мне преградила потемневшая от времени дубовая дверь, которую украшал искусно вырезанный герб Тиссенов и тяжелая бронзовая ручка в виде массивного кольца. Ни замка, ни засова – только кованый держатель для факела на стене чуть выше уровня глаз. Я неуверенно взялся за бронзовое кольцо и осторожно потянул его на себя. Пальцы внезапно царапнуло острыми шипами, которых еще секунду назад там точно не было. Зашипев больше от удивления, чем от боли, я отдернул руку и с недоумением уставился на выступившую из небольших царапин кровь. Что за… Но додумать мысль не успел – дверь с тихим скрипом отворилась, открывая моему взору просторное помещение с низкими потолками и ровными рядами саркофагов.
Теперь стало понятно предназначение держателя рядом с дверью – факел для освещения родового склепа мне точно не понадобится. Его стены и пол местами покрывал светящийся мох, подобный тому, что я видел в склепе Ордена Огня. Он создавал зеленоватый фон, которого вполне хватало, чтобы рассмотреть и каменные фигуры воинов, украшающие крышки саркофагов и имена, высеченные крупными старинными буквами на их торцевой части. Впрочем, среди воинов изредка попадались и женские фигуры в длинных строгих платьях. Если украшением мужчин были древние доспехи и оружие, то дамы держали в руках ларцы, свитки или раскрытые книги – что наводило на мысль, что они были вполне себе образованными волшебницами. Воздух в склепе был сухим и прохладным, духоты или сырости здесь не ощущалось. На каменных саркофагах не видно ни трещин, ни выбоин, ни других видимых повреждений или следов времени – сохранность древних захоронений просто изумительная. Если бы не старинные одежды на статуях предков Йена, и не странные незнакомые цифры, означающие, судя по всему, даты их жизни, никогда бы и не сказал, что эти захоронения Тиссенов еще с до оттоновских времен. Больше трехсот лет.
Все здесь очень интересно, так хочется задержаться, чтобы рассмотреть поподробнее и сами фигуры, и надписи на камне, но мне нужно идти дальше, и я прохожу мимо череды саркофагов к следующей дубовой двери в дальнем углу зала. Снова берусь за кольцо ручки, и ожидаемо снова чувствую, как в пальцы впиваются острые шипы, жаждущие тиссеновской крови. В этот раз я даже не морщусь – пора привыкать к древнему «анализатору крови». За отворившейся дверью темнота. Терять мне нечего – создаю светящуюся сферу и вижу стены узкого длинного коридора, сложенные из больших, грубо отесанных каменных блоков.
Коридор оказался не слишком длинным, метров через сто он резко завернул вправо и закончился тупиком. И снова двери. Теперь железные. Аж три штуки. И снова ни запоров, ни замочных скважин, ни навесных замков. Но среднюю из этих дверей украшала отделка из полос странного матового металла с нанесенными на них неизвестными символами. Ну, прямо как в сказке про Ивана царевича: налево пойдешь, направо пойдешь… Только я, к сожалению, даже не могу прочитать, чем мне это все грозит – Йен этой древней грамоты совсем владел. Поэтому, вздохнув, выбрал наугад среднюю дверь – схватился за массивную дверную ручку, и ладонь ожидаемо пронзила боль. Но в этот раз пауза затянулась. Будто неведомый страж застыл в глубоких раздумьях – стоит ли мне давать допуск к семейным святыням Тиссенов. И я уже было решил попытать счастья с другими дверями, как в ней все-таки что-то тихо щелкнуло, и она приглашающее отворилась.
Небольшой зал, в который меня «пригласили», без сомнения был ритуальным, потому что кроме вспыхнувших светильников на стенах и семилучевой звезды на полу, больше в нем вообще ничего не было. Ух, ты…! Да это же та самая эльфийская звезда, про которую Лукас утром рассказывал, он еще называл ее э-э… септаграммой, кажется. А вцентре звезды – невысокая каменная подставка в виде треугольный призмы, видимо это алтарь, и стою я сейчас перед древнейшим артефактом. Перехожу на магическое зрение – вижу, что у подножья призмы клубится полупрозрачный туман, намекая на родовую стихию Тисенов – Воздух. А сила оттуда течет такая, что можно ею запросто захлебнуться. Значит, у замка Тиссенов действительно есть свой собственный источник и сейчас он передо мной. Только я ни разу не «воздушник», увы. И как подружиться с этой стихией не знаю. Но силу рода я принять обязан, без этого все равно не уйду. И потом – ну, не все же Тиссены были воздушниками?
Лукас сказал, что обычно такие звезды и прочие пентаграммы в процессе ритуалов под завязку напитываются магией. А что делать мне? Остается полагаться на собственную интуицию. Ровные линии септограммы были выделены на каменном полу цветной гранитной крошкой, впаянной магией прямо в плиты. Очень похоже, что тут поработали «огневики». Глубоко вздохнув, я вобрал в себя сухой прохладный воздух подземелья, и на выдохе осторожно выпустил с пальцев руки длинный язык пламени, задавая ему четкое направление вдоль первого луча звезды. Стоило мне прорисовать его, как тут же интуитивно я понял, что все остальные лучи должны быть порисованы без отрыва. С трудом, но дорисовал. И через несколько секунд септограмма, полыхнула силой, оставляя после себя мощное колебание магического фона и хаотичное движение крупных прозрачных сгустков энергии в воздухе. Значит, я на верном пути. Теперь вопрос что положить на алтарь. А вот кроме собственной крови мне и предложить-то нечего. Вздохнув, достал из ножен кинжал Густава и полоснул по ладони, давая крови течь тонкой струйкой прямо на поверхность призмы.
Стою, с удивлением наблюдаю, как красная жидкость впитывается в алтарь, не оставляя на нем следов. Как вода в песок уходит. Через мгновенье один за другим начинают вспыхивать древние символы в вершинах лучей. Хрен его знает, о чем они, остается только надеяться, что родовая магия мне не повредит. Ну, теперь последний этап – клятва. Ее текста я, конечно, не знаю, да и есть ли он вообще – этот текст? Как там Лукас мне советовал – от чистой души и с открытым сердцем? Ладно, попробуем… «За неимением гербовой придется сочинять на обычной»!
– Я, Йен Тиссен, отдаю свою кровь роду Тиссен, городу Минэй и княжеству Западный Эскел. Клянусь своей честью и магией служить им и защищать их не жалея своей жизни.
Минуту-другую ничего не происходит. На меня накатывает страх, что я ляпнул сейчас что- то не то. Наверное все-таки клятва должна была быть какой-то другой. А потом… Сначала воздух уплотнился вокруг септограммы, затем он пошел волнами, как круги на воде. В зале ощутимо похолодало. Вслед за этим моя собственная магия сорвалась с рук и разлилась теплой волной по залу, смешиваясь с прозрачным туманом. Магический фон подскочил, волна энергии заметалась по помещению. Замерла на секунду перед стенами зала, а потом легко проникла сквозь них и покатилась дальше, постепенно набирая скорость как какое-нибудь тихоокеанское цунами.
И я вдруг отчетливо увидел всю те заклинания, что творились сейчас в замке. Вот блеклые обрывки от разрушенного когда-то охранного контура ритуального зала. Нет, скорее даже не разрушенного, а истощившегося от времени. Его давно никто не подпитывал, а сейчас я щедро вливаю в него силу, и контур прямо на глазах начинает восстанавливаться. Вот высоко надо мной обрывки старинных чар, наложенных кем-то из предков на стены библиотеки – их, похоже, тоже срочно нужно восстанавливать, пока с книгами не начались необратимые процессы и не случился пожар. Чуть в стороне, в призрачной башне вижу кабинет «отца» – там уже целое нагромождение каких-то старых «охранок» – понятно, что не одно поколение князей Тиссенов над ними трудилось, и каждый внес свой вклад. …А вот, кстати, и потайной ход в стене нашелся! Он ведет из княжеского кабинета прямо сюда вниз, проходя винтовой лестницей через толщу стен и заканчиваясь за одной из соседних дверей. И все это знание давал мне «воздух». Я прямо чувствовал, как незримый эфир волнами проникал во все помещения и возвращался ко мне обратно. Как управлять этими волнами? Совершенно не ясно.
Магия воздуха продолжала действовать и перед моим взором постепенно продолжают раскрываться вся призрачная архитектура главного корпуса замка, где на фоне полупрозрачных стен и мебели выделяются и светятся все места, затронутые чарами. Что-то подобное я незадолго до смерти видел по телевизору. Археология на стыке с современной компьютерной графикой, когда специалисты после тщательных измерений трехмерным лазерным сканером создают на компьютере 3D модели скрытых под землей исторических объектов. Очень похоже. Но здесь… здесь-то все наяву! И сейчас магическим зрением я вижу то, что скрыто от остальных глаз в толще стен замка, а может и то, чего не было доступно целым поколениям Тиссенов, лишенные полноценной связи со своим родовым гнездом. Например, в стене башни я вдруг отчетливо замечаю какой-то скрытый тайник с несколькими истлевшими от времени кожаными мешками. Мешки размером с человеческую голову, а вокруг них просыпавшиеся монеты. В этот тайник точно давно никто не заглядывал – охранка уже еле светится. Но контур не нарушен. А вот тайник в стене библиотеки – в нем обнаружился странный предмет, своим размером и круглой формой подозрительно напоминающий сферу Истины, на которой меня допрашивал Руфус. Правда, шар сейчас еле мерцал, видимо давным-давно разрядился. От неожиданности я резко моргаю и этим «сбиваю» зрение. Вокруг «обиженно» свистят воздушные вихри.
С непривычки ломит глаза, перед ними плывут темные круги, и здорово кружится голова. Я сползаю на пол и без сил прислоняюсь спиной к алтарю. Кажется, я на радостях влил в источник замка всю свою магию, опустошив резерв. А может, это и от потери крови. Я так увлекся этим потрясающим зрелищем, что совсем забыл, что нужно бы сначала залечить порез. Потерял счет времени и чуть не поплатился за это здоровьем.
Почему-то в голову лезет песенка мага-недоучки «Даром преподаватели время со мною тратили…» Сегодня Лукас опять будет ругать меня, рассказывая какой я нерадивый маг, пренебрегающий своей безопасностью…
* * *
Погибших похоронили быстро. Закапали в землю возле скалы, сверху навалили камней. Валдис сделал несколько ритуальных жестов над могилой Лимса, дроу спели какой-то пронзительный и грустный гимн рядом с захоронением своего вождя. Марта все это время пыталась очистить себя от песка и пыли. Лицо с трудом, но удалось вытереть, а вот с зудящим телом ничего поделать не получилось. Мельчайшие песчинки проникли во все поры и вызывали жуткую чесотку. Людям и эльфам было еще легче, а вот лошади и ездовые пауки еле находили себе место.
Кроме того, буря, словно высший вампир, буквально выпила у всех силы. Еле хватало сил просто стоять.
Пошатывающийся Валдис лишь махнул рукой:
– Остаемся тут на ночь, в путь двинемся завтра.
– Это была еще слабая буря – Сирил своеобразно попытался поддержать моральный дух отряда – Лет десять назад, тут пропала целая армия, которую Аш посылал на завоевание Шимзеда. Двадцать Темных Лордов, двести погонщиков, несколько тысяч скелетов и костяных гончих. Буря продолжалась три дня, никого не нашли.
– И нас не найдут – хмуро проговорил Валдис – Если мы не выйдем обратно на дорогу.
Марта начала оглядываться. Буря изменила пейзаж. Караванная тропа пропала, засыпанная песком. Барханы тоже сдвинулись с места.
– У нас шесть больших бурдюков с водой – к Темным подошли эльфы. Кел посмотрел на небо. Наступил вечер, звезд и обеих лун на небе не было. Лишь темные тучи быстро неслись в вышине – По звездам мы идти не сможем, магического вестника в Браор послать тоже не получится. Стихии словно сошли с ума.
– Лича пошлем – Сирил был полон оптимизма – Ему вода не нужна.
– Пока он доберется – тяжело вздохнула Кая – От нас тут останутся лишь кости.
– Ложимся спать, завтра нам понадобятся все силы – Валдис кивнул эльфам на пауков – Ставьте ограду, мало ли какие магические твари тут появятся после бури…
По утру Марта проснулась на удивление бодрой и полной сил. Никакие твари сон Темных не тревожили и после короткого завтрака, отряд быстро собрался и отправился в путь. Впереди шли все три паука – два под эльфами, один, тот который раньше принадлежал вождю – дал себя оседлать Валдису. Его лошадь, как и скакун Лимса, цугом трусили за повозкой Марты.
Шли со скоростью три-четыре лиги в час. Ноги лошадей и пауков буквально тонули в песке, который принесла буря. Валдис озабоченно смотрел то на небо, то на барханы. Караванную тропу никак не удавалось найти и после обеденного привала, марш продолжился. Люди, эльфы, животные изнемогали от жажды. Валдис сократил порции воды, отобрал личные фляги.
Второй день после бури, тоже не принес успокоения. Вода убывала, тропу так и не удавалось найти. Постоянно приходилось то карабкаться вверх по бархану, то скатываться вниз. Эти спуски и подъемы изматывали, отбирая силы. Пытались идти ночью по звездам и спать днем в укрытиях. Такая тактика помогла слабо. К четвёртому дню вода закончилась. Первая пала лошадь Лимса. Потом после ночевки отказался встать конь Марты. К нему подошел Тарс и резким ударом когтей вскрыл горло. Присосавшись, начала глотать густую темную кровь. Все отвернулись, кроме Валдиса. Тот с интересом рассматривал лича.
Повозку пришлось бросить. Ведьму пересадили на паука вождя эльфов. Марта сначала боялась огромного насекомого, но потом успокоилась и даже задремала в седле.
Прошли еще сутки. Жажда мучала все сильнее, Валдис выглядел мрачно.
– Еще день и мы свалимся – оставшиеся лошади тоже пали и оба Темных шли пешком. И Сирил и Валдис не побрезговали напиться кровью животных. Лича, чьи глаза стали светиться еще сильнее, пришлось отгонять от трупов лошадей взмахами посохов и мечей. Похоже контроль над нежитью слабел. Сирил посмотрел на Валдиса – Нужна жертва. Начертим пентаграмму, напитаем кровью и обратимся к силе Аша.
– Если и получится прорваться через магические помехи пустыни – пожал плечами Валдис – Какое заклинение ты хочешь создать?
– Поисковое.
– Допустим. А что если выяснится – Шимзед в недели пути, Браор тоже. Мы заблудились.
– Знание всегда лучше незнания – теперь пожал плечами Сирил – У тебя есть какие-нибудь другие идеи?
Марта чуть-чуть натянула поводья, прислушиваясь к беседе. Кого Темные выберут в жертву??
