18

Смерть стояла прямо в центре огромного помещения, стены которого от пола и до самого потолка были увешаны картинами. Все они были помещены в искусно вырезанные рамы, идеально подобранные к цветовой гамме полотна, с которым сливались в одно целое. Работы художников были размещены по стенам в каком-то определенном порядке, неуловимая суть которого почему-то ускользала от цепкого взгляда темной гостьи. Как только ей начинало казаться, что она вот-вот поймет принцип, уловит замысел того, кто развешивал картины, – эта догадка тут же ускользала от нее, сменяясь чувством разочарования от неспособности понять, казалось бы, очевидную, но неуловимую вещь.

Тяжело вздохнув после очередной попытки, она покачала головой и еще раз окинула взглядом все четыре стены помещения. Странно, но только сейчас она заметила, что одна из картин висит не совсем ровно. Работу неизвестного художника слегка перекосило, чем она и выделялась среди остальных. Решив исправить это упущение, Смерть направилась к ней, внимательно вглядываясь в изображение на холсте. Чем ближе она подходила к картине, тем резче и прерывистее становилось ее дыхание. Она пока не могла разобрать, что именно было изображено на холсте, но с каждым шагом в ней крепло ощущение, что она приближается к самому выдающемуся шедевру всех времен и народов.

Она ускорила шаг, а через несколько секунд перешла на бег, задыхаясь от пьянящего чувства, которое захлестывало ее, от предвкушения, что сейчас она увидит нечто такое, что, возможно, навсегда изменит ее жизнь.

Внезапно она остановилась, замерев на полпути к картине как вкопанная. Ей вдруг пришла в голову мысль, что ни в коем случае нельзя смотреть на картину, пока она висит неровно. Почему-то ей подумалось, что это недопустимо и даже оскорбительно по отношению к шедевру мирового искусства. Опустив голову, она выдохнула, чтобы немного успокоиться, и направилась к стене маленькими шагами, иногда бросая быстрый взгляд голубых огоньков горящих глаз на основание стены, чтобы случайно не уткнуться в картину головой.

Наконец она приблизилась к стене. Кое-как уняв дрожь в руках, она протянула их и аккуратно взялась пальцами за раму с двух сторон. Сейчас, сейчас… Одно движение – и все будет исправлено. Она поднимет голову и посмотрит на это волшебное полотно. Всего пара секунд – и она увидит то, чего никогда и никто в этом мире не видел… Сейчас…

Картина поддалась и потихоньку стала выравниваться. Еще одно небольшое усилие – и все будет готово. Смерть даже перестала дышать. Еще один миллиметр, еще половинка… И вдруг картина выскользнула у нее из рук и с глухим стуком рухнула на пол. Темная гостья как будто угодила в какую-то вязкую субстанцию – время замедлилось, а руки стали реагировать на сигналы ее сознания с таким большим опозданием, будто бы их погрузили в бочку с медом.

Смерть видела, как рама картины трескается, как протыкает острыми краями холст, превращая его в кучу бесполезной ткани, но ничего не могла с этим поделать. Она закрыла глаза и закричала. От этого крика, полного вселенского отчаяния, горечи и ужаса от того, что произошло, она и проснулась.

Первое, что она почувствовала после пробуждения, – это тягучая и пульсирующая боль в голове. Она приложила руку ко лбу и жалобно застонала. Немного придя в себя, Смерть открыла глаза и уставилась на звездное небо, которое огромным куполом раскинулось над ней. Приподнявшись на локте, в нескольких шагах от себя она разглядела пивной бочонок, который, судя по всему, выпал у нее из рук и покатился по камням с тем самым глухим стуком, во сне показавшимся ей звуком падения картины на пол. Собравшись с силами, темная гостья дотянулась до бочонка и постучала по нему костяшками пальцев. Внутри определенно было пусто. Смерть вздохнула и снова опрокинулась на спину.

– Приснился страшный сон? – послышался рядом чей-то вкрадчивый голос.

Темная гостья вздрогнула и тут же приняла сидячее положение, поправив капюшон. Обернувшись, она увидела темный силуэт, который выделялся на фоне звездного неба.

– Да. Мне иногда тоже снятся кошмары. – Она потерла пальцем висок, пытаясь хотя бы немного унять головную боль. – В последнее время они стали сниться чаще обычного.

– Сны неразрывно связаны с реальностью, – произнес силуэт, – и ты прекрасно об этом знаешь.

Смерть повернула голову к незнакомцу. Огоньки ее глаз сверкнули оранжевым цветом, но тут же потускнели и почти угасли.

– Я не люблю наставлений, – сухо произнесла она.

– Я тоже, – неожиданно согласился силуэт. – От них нет никакого толка.

– В таком случае разговор о моей жизни можно считать завершенным.

– Разговор о жизни Смерти? – По голосу было слышно, что его обладатель улыбался.

– А что, если я Смерть, то у меня не может быть жизни?

– Не обижайся. Просто мне показалось забавным это словосочетание. А что касается твоей жизни, то ты сама прекрасно знаешь, что с ней не так.

Незнакомец подошел к пустому бочонку и, поставив на него ногу, покатил его вперед. Бочонок загремел по камням с таким отвратительным звуком, что у Смерти сами собой сжались зубы, а в голове запульсировало еще сильнее.

– Я же сказала, что не люблю наставлений, – тихо произнесла темная гостья.

– Заметь, я не произнес ни слова. Если тебе показалось, что ты слышишь наставление, то в этом виноват вот этот бочонок.

– Я понимаю, на что ты намекаешь, но… Знаешь что?

Ее глаза сверкнули ярко-желтым светом, но длилось это всего несколько мгновений. Они снова потухли и превратились в крошечные светящиеся точки.

– Впрочем, ты прав.

– В чем я прав? – В голосе появились нотки удивления. – Я ничего не говорил.

– Не заставляй меня произносить вслух очевидные вещи, – покачала Смерть головой. – От этого мне не станет легче.

Незнакомец молча присел на землю рядом с ней и посмотрел вверх.

– Я часто смотрю на звезды и думаю о том, как мы от них далеки. Они не ведают разницы между добром и злом. Наверное, они даже и не слышали о таких понятиях. Они смотрят на нас с неба и совершенно нас не понимают, но мы определенно их забавляем, иначе бы они не посылали нам свой свет для того, чтобы лучше разглядеть нас. Когда-нибудь мы наскучим им, и для нас они погаснут навсегда.

Смерть подняла голову и, придерживая капюшон, молча слушала человека, разглядывая звездный небосвод.

– Но я заметил одну интересную вещь, – продолжил он. – Когда люди смотрят на звезды, они как будто становятся немного чище. Они перестают думать о своих бедах и несчастьях, они забывают о планах мести, они избавляются от злобы и отчаяния, от дурных и темных мыслей. Выходит, что тот, кто не ведает ни добра, ни зла, может излучать свет, который делает людей лучше?

Он повернулся к темной гостье и внимательно посмотрел на ее профиль.

– Но стоит только такой звезде встать на одну из сторон, познать добро или зло, как свет тут же погаснет.

– К чему ты это говоришь? – тихим голосом спросила Смерть.

– Как бы это странно ни звучало, но ты всегда делала людей лучше. Помня о тебе, они торопились успеть сделать в своей жизни как можно больше светлого и доброго, и лишь те, кто забывал о тебе и считал себя бессмертным, как правило, не приносили в этот мир ничего хорошего. А потом с тобой что-то произошло: ты слишком близко подпустила к себе людей, ты стала перенимать их привычки и образ жизни, ты стала мыслить так же, как они. Это погубило тебя, а скоро погубит и их самих.

– Я знаю, знаю, – вздохнула она. – Я слишком далеко зашла и теперь не могу даже представить, как из всего этого выбраться. Каждый мой шаг влечет за собой череду событий, в которых я все больше запутываюсь. Я пытаюсь выбраться из всего этого, расставить все по местам, но лишь еще больше запутываюсь.

– Знаешь… – после недолгого молчания заговорил человек, – когда-то у меня была мечта, и я шел к ней напролом, ничего не замечая на своем пути. Я рассказывал о ней всем подряд – кто-то крутил пальцем у виска, а кто-то поддерживал и оказывал помощь. Но однажды я понял, что моя мечта неосуществима. Как оказалось, иногда случается и такое. И в тот момент я почувствовал себя самым несчастным человеком на земле, мне расхотелось жить, а однажды я исчез. Для всех меня просто не стало. Мне было стыдно показываться на глаза людям, которые когда-то поверили в меня. Я скрывался от посторонних глаз очень долго, но как-то раз узнал, что моя мечта не исчезла вместе со мной, а продолжала жить в головах других людей. Мало того, они вовсе не смеялись надо мной, а, наоборот, ждали моего возвращения, чтобы вместе продолжить наш путь к мечте.

– Я знаю, – кивнула Смерть, – меня много раз спрашивали о твоей судьбе, Клиф, но я никому ничего не говорила.

– Спасибо. Это очень благородно с твоей стороны.

– Что ты намерен делать дальше?

Клиф улыбнулся.

– Все эти годы своего отсутствия я потратил на то, чтобы написать новое заклинание, которое поможет мне приблизиться к моей мечте. Оно уже почти готово, и очень скоро я вернусь домой. Наверное, старина Чу уже заждался меня.

– Да, я видела его несколько месяцев назад – он очень по тебе скучает. Но зачем ты все это мне рассказал?

Клиф поднял с земли маленький камешек и подбросил его на ладони.

– Я рассказал тебе это для того, чтобы ты поняла – не существует в этом мире ни одной мечты, которую невозможно было бы исполнить, и ни одной ошибки, которую нельзя было бы исправить. Когда-нибудь Безымянная пустошь зацветет, а ты… – Он посмотрел на темную гостью. – А ты станешь собой. Конечно же, если захочешь.

Смерть вздохнула и опустила голову. Ей вдруг так захотелось обнять этого человека, сказавшего ей слова, которых она не слышала никогда в жизни. Он пожалел ее и, кажется, понял. Он не высказал ни одного упрека в ее адрес, он не посмеялся над ней и не ужаснулся. Он просто поговорил с ней как со своей хорошей знакомой.

– Клиф, у меня так болит голова…

Мужчина положил ладонь ей на плечо и ласково улыбнулся.

– Тебе нужно отдохнуть.

Неожиданно для самой себя темная гостья легла на землю, опустив голову на колени волшебника. Ей вдруг стало легко и спокойно, а когда Клиф провел ладонью по ее голове, она свернулась калачиком и закрыла глаза. Боль отступила, и уже через мгновение она спала глубоким и спокойным сном без сновидений. Впервые за долгие годы.

– Сегодня получился замечательный разговор о разном, – шепнул он и посмотрел на звездное небо, откуда за ним наблюдали миллионы ярких звезд, не ведающих ни добра, ни зла.