16
Тем временем в самом центре Деревни Полуживых развернулось целое представление. Площадь, набитая народом до отказа, бурлила и кипела. Шум, в котором невозможно было разобрать ни слова, как будто плотным киселем накрыл место проведения самого зрелищного конкурса фестиваля – конкурса гробовщиков. Любой человек, не знакомый с местными традициями, наверное, решил бы, что люди собрались здесь для того, чтобы поглазеть на публичную казнь отъявленных преступников или похороны народных героев. Такой вывод был бы вполне обоснован, ведь на помосте, сооруженном в центре площади, выстроились в ряд три гроба. Возле каждого из них, покусывая губы и нервно теребя рукава своих рубах, замерли в ожидании три мастера, вышедших в финал после напряженной борьбы с конкурентами.
Кроме них, на помосте находились еще четверо: вурдалак Карт, с красной повязкой судьи конкурса на левом плече; старик Гропс, волнующийся не меньше участников; Смерть, замершая в выжидательной позе с каким-то увесистым предметом в руках, обернутым темной материей; и ведущий конкурса, которым был не кто иной, как писатель Оман. Этот человек был из тех, кто не брезговал никаким заработком и всегда соглашался на любые предложения, а особенно на те, где можно было между делом рассказать о себе и о своей книге, которую он писал уже не один год и никак не мог закончить.
– Друзья! – артистично взмахнув руками, выкрикнул Оман. – Жители и гости Деревни Полуживых, зрители и участники соревнований! В первую очередь я хочу поздравить всех вас с тем, что все мы присутствуем на этом замечательном празднике! Через несколько минут мы с вами станем свидетелями знаменательного события, апофеоза нашего ежегодного фестиваля – легендарного и всеми любимого конкурса гробовщиков! Давайте же поприветствуем его участников!
Толпа взорвалась овациями и одобрительными криками. Сделав паузу и подождав, пока шум стихнет, Оман продолжил:
– Благодарю за вашу теплую поддержку! В последний раз я получил такой прием, когда представлял публике свою книгу, которую, конечно же, все вы читали. Она называлась…
Гропс, заметив, что писателя понесло, легонько наступил ему на ногу, напомнив, что он находится здесь совсем по другому поводу.
– Да, прошу прощения! – опомнился Оман. – Я совсем забыл представить вам тех, без чьего непосредственного участия наш любимый фестиваль не состоялся бы. Друзья, поприветствуйте заслуженного плотника Деревни Полуживых, легендарного гробовщика, основателя и бессменного организатора конкурса – Гропса!
И снова площадь разразилась криками и взорвалась аплодисментами.
– Все мы знаем вурдалака Зельца, – вздохнул писатель. – На протяжении многих лет он радовал и восхищал нас своим непредвзятым и справедливым судейством, но в этом году с Зельцем произошло несчастье, и он не смог к нам приехать.
Разочарованный гул пробежал по рядам зрителей.
– Но не будем расстраиваться, ведь у нас есть достойная замена. Встречайте, друзья! Вурдалак Карт!
На этот раз аплодисменты были не такими бурными, но в целом новость о замене судьи не испортила настроения зрителям.
– И наконец самый главный сюрприз! – Оман взял многозначительную паузу, после чего продолжил свою пламенную речь: – Впервые наш фестиваль посетил гость, а точнее – гостья, без которой ничего бы этого не было – ни уважаемых гробовщиков, ни такой замечательной профессии, ни нашего любимого конкурса. Поприветствуем Ее Темнейшество Смерть!
И снова толпа взорвалась аплодисментами. Каждый присутствующий пытался изобразить радость как можно правдоподобнее и убедительнее других, одновременно с этим стараясь не переусердствовать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания гостьи.
– Ах, да. – Лицо Омана растянулось в слащавой улыбке. – Прошу прощения за свою забывчивость. Ведь я совершенно запамятовал представить себя.
– Да знаем мы тебя! – послышался выкрик из толпы.
– И это меня невероятно радует! – поддержал крикуна писатель. – Я уверен, что каждый из вас читал мои книги, многие, наверное, зачитали их до дыр и томятся в ожидании моего нового романа, который я скоро допишу и подарю вам, моим любимым читателям.
– Да хватит уже! – снова выкрикнул кто-то.
– Ну что вы, как же хватит? – улыбнулся Оман. – Сейчас роман насчитывает около трехсот страниц, вы прочитаете их за два дня. Нет, не хватит! Я буду писать столько, сколько нужно для того, чтобы каждый из вас в полной мере смог насладиться книгой, а не проглотить ее в одночасье.
Писатель поморщился, почувствовав на своей ступне тяжелый ботинок Гропса, но сделал вид, что не понял этого прозрачного намека.
– И в ознаменование начала нашего конкурса я хочу прочитать небольшое стихотворение.
Он вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и, развернув его, пробежался по нему глазами.
– Надеюсь, вы меня поддержите. Итак…
Наш конкурс прекрасен, прекрасен ведущий.
Мы верим – он скоро допишет роман,
Наш мудрый наставник, нам счастье несущий,
Любимый писатель, наш…
– Гра-а-аф Ома-а-а-ан! – взревела толпа, быстро сообразившая, что будет гораздо лучше, если они поддержат писателя, и тот, сполна насладившись всеобщим вниманием, наконец-то перейдет к основной программе мероприятия.
Именно так все и произошло. Расплывшись в счастливой улыбке, Оман спрятал листок обратно в карман и широко раскинул руки в стороны.
– Я объявляю конкурс гробовщиков открытым!
Пока ликующая толпа готовилась к представлению, делая ставки на того или иного участника, Гропс придвинулся поближе к Смерти и наклонил голову к ее капюшону.
– Этот Оман неисправим, – виновато произнес он, – каждый раз одно и то же…
– Творческая личность, – усмехнулась Смерть. – Нельзя его за это осуждать.
Гропс облегченно вздохнул – гостья, судя по всему, пребывала в отличном расположении духа, чего нельзя было сказать о нем.
– Торговец Гольд так и не объявился, – грустно вздохнул он и покосился на Смерть.
– Какая жалость, – посочувствовала она, но Гропсу показалось, что в ее голосе промелькнули нотки радости.
– Да, это очень печально, ведь мы остались без главного приза.
Он ненадолго замолчал, как будто не решаясь что-то сказать, но через несколько секунд, собравшись с мыслями, все же обратился к своей новой знакомой.
– Помнится, вы говорили, что сможете мне помочь…
– Гропс, я прошу вас, – нетерпеливо произнесла она, – перестаньте шептать мне на ухо – со стороны это выглядит так, как будто вы со мной заигрываете. А это, как известно, никогда не приводило ни к чему хорошему.
Старик тут же отпрянул от капюшона и даже слегка побледнел.
– Если я сказала, что помогу, значит, так и будет. Вы же прекрасно видите этот предмет у меня в руках. – Она протянула ему что-то завернутое в материю. – Вы подарите его победителю вместо кубка, когда придет время награждения. А пока что не отвлекайте меня, пожалуйста. Я наблюдаю за конкурсом.
Гропс покосился на предмет. По форме он совсем не походил на кубок, но слова Смерти все же его успокоили. Приз будет, а это самое главное.
Тем временем финал конкурса уже начался. Представив первого участника, Оман жестом указал Карту на гроб, который тот должен был оценить по десятибалльной шкале, отметив все его преимущества и недостатки. Толпа стихла, а вурдалак, гордо расправив плечи и подняв голову, с видом знатока подошел к деревянному изделию.
– Материал? – коротко спросил он у гробовщика, то и дело смахивавшего пот со лба.
– Д-дуб, – заикаясь, ответил тот.
– Дуб – это хорошо, – кивнул Карт. – В таком и лежать не стыдно.
Обойдя его по кругу и осмотрев со всех сторон, вурдалак кивнул Оману, и тот тут же подставил к гробу небольшой табурет. Подтянув штаны, Карт наступил на эту своеобразную ступень и перебрался в гроб, растянувшись в нем во всю длину. Участникам соревнований был известен рост постоянного судьи конкурса – Зельца, поэтому свои изделия они подгоняли под его габариты. Карт же оказался немного ниже своего коллеги, поэтому между его ступнями и краем гроба осталось довольно приличное расстояние.
– Кстати, правильное решение, – заметил он. – Гроб на вырост. Знаете, сколько времени у нас, упырей, уходит на то, чтобы выбраться наружу в первый раз? Некоторые месяцами там лежат, а то и годами, пока коробочка не сгниет. За это время можно даже подрасти немного. Здесь же этот момент учтен. Очень удобно.
– Теперь вам нужно оценить гроб в сборе, – подсказал Оман.
– А, конечно, – кивнул Карт, – как же без крышки-то?
Ведущий помог гробовщику поднять верхнюю часть его изделия и аккуратно накрыть ею новоиспеченного судью.
– Вы меня слышите, Карт? – слегка повысил голос Оман, склонившись над гробом.
– Прекрасная слышимость, – донеслось изнутри. – Можно лежать и слушать, что говорят о тебе родственники.
– Сейчас мы вобьем в крышку гвоздь, а вам нужно будет оценить уровень шума. Вы готовы?
– Забивайте сразу все. Мне здесь нравится, – раздался голос Карта из гроба, вызвав улыбки в первых рядах зрителей.
Гробовщик взял молоток, протянутый ему Оманом, и довольно умело вбил гвоздь в крышку.
– Что скажете? – снова склонился над гробом ведущий.
– Замечательно. Не очень громко и вполне терпимо, но этот участник вряд ли сегодня победит – он вбил гвоздь мне в плечо.
– А ведь мог и в голову! – играя на публику, заметил Оман, растянувшись в улыбке.
В толпе пронесся разочарованный гул. Зрители принялись живо обсуждать – нужно ли оценивать ловкость ремесленника и его умение забивать гвозди в конкурсе гробов, или все же это не имеет решающего значения. Впрочем, нежить из числа зрителей быстро убедила сомневающихся в том, что это недостаток конструкции гроба, который может затруднить покойнику, оказавшемуся вурдалаком, путь наружу. Поэтому этот момент непременно нужно учитывать и расценивать как серьезный недостаток.
Тем временем с первого конкурсного образца уже сняли крышку, предварительно вытащив гвоздь, и извлекли Карта из его временного пристанища.
– Итак, ваша оценка? – спросил Оман.
– В целом неплохой экземпляр, – задумался вурдалак. – Материал дорогой, изделие выполнено качественно, без излишков. Но гвоздь все испортил. Возможно, виной всему волнение участника и его трясущиеся руки. Но все же я склоняюсь к тому, что это произошло из-за слишком покатых стенок гроба. Не самая удачная конструкция, поэтому моя оценка – шесть из десяти.
– Засчитано! – выкрикнул Оман под аплодисменты зрителей и жестом пригласил Карта к следующему гробу.
Осмотрев небольшую дыру в своем плече, упырь скатал из кусочка ткани, оторванного от своей рубахи, затычку и засунул ее в рану, а затем шагнул ко второму образцу.
– Ой, ну разве сейчас кто-то обивает гробы тканью? – бросив взгляд на изделие, тут же поморщился вурдалак. – Это же какая-то деревенщина в самом плохом смысле этого слова. Это выглядит некрасиво и неэстетично.
– Да, но я использовал лучший бархат, который только можно найти к югу от Лёдсбурга! – попытался возразить второй финалист. – Посмотрите, пожалуйста, – здесь несколько слоев, которые снаружи образуют как бы подушку. Даже если вас уронят в могилу, это не доставит вам неудобств, ведь ткань смягчит удар от падения.
– С одной стороны, вы правы, – кивнул Карт, – но вы даже представить не можете, как воняет эта ткань, когда она набухает от воды, которая просачивается сверху. Такое ощущение, что вместе с тобой похоронили дохлую собаку. Это отвратительно.
Несколько упырей в толпе одобрительно закивали. Судя по всему, им уже представилась возможность убедиться в правдивости слов Карта на своей шкуре. Заметив это, гробовщик не стал продолжать дискуссию с судьей, пожав плечами и отступив на шаг, чтобы не мешать вурдалаку, который уже забирался в гроб.
– Кстати, это касается и вот этих подушек, которые вы кладете внутрь. С одной стороны это, конечно, удобно, но как же они потом начинают вонять…
Плотник хотел было возразить, что обитатели деревянных изделий со временем начинают пахнуть ничуть не лучше, но все же решил промолчать. Карт же, за несколько минут оценив достоинства гроба в сборе и проверив его звукопроницаемость, выбрался наружу. На этот раз обошлось без травм и увечий.
– Ну, что я могу сказать? – Он почесал подбородок и еще раз окинул взглядом гроб. – Продуманная конструкция – гвоздь не задевает тело и точно входит в нижнюю часть изделия. Внутри довольно удобно, но снаружи… – Он покачал головой: – Нет, эта ткань портит все впечатление. Ставлю пять баллов.
Первый участник, услышав оценку судьи, заметно повеселел. Его главного конкурента уже поставили на второе место, а третий ремесленник, чудом добравшийся до финала, был совсем молодым парнем, который начал заниматься изготовлением деревянных макинтошей всего пару лет назад и поэтому не питал иллюзий относительно своей победы. Впрочем, как и Карт, который, бросив взгляд на третье изделие, даже слегка поморщился. Возможно, если бы вурдалак увидел такой гроб где-нибудь в другом месте и в другое время, он не испытал бы таких эмоций, но по сравнению с остальными конкурентами гроб выглядел так неказисто и смешно, словно детская деревянная игрушка на фоне парусного судна.
– Друзья! Давайте поприветствуем нашего новичка! – попытался приободрить участника Оман. – Парню всего двадцать лет, а он уже добрался до финала конкурса!
Зрители отреагировали на предложение ведущего жидкими аплодисментами, заставив молодого гробовщика покраснеть и опустить глаза.
– Ты не говорила мне, что я буду судьей на конкурсе скворечников, – проходя мимо Смерти, шепнул ей упырь.
– Просто на конкурс юмористов тебя категорически отказались брать, – тут же ответила она. – Делай свою работу молча, скворец.
Карт подошел к гробу и, опершись о его дно двумя руками, слегка надавил на него. Доски жалобно заскрипели и даже немного прогнулись под его массой.
– А он не развалится, если я в него лягу?
– Не должен, – тихо произнес молодой гробовщик, хотя в его глазах на секунду промелькнула тень сомнения.
– Ну, что же… Сначала оценю внешний вид, – вздохнул Карт и обошел вокруг гроба. – Изделие выполнено в духе минимализма, и это большой плюс. Никакой ткани ни снаружи, ни внутри. Материал…
– Береза, – подсказал парень.
– Береза, – медленно повторил за ним Карт, – отличный выбор – под землей не будет мучить жажда.
Он обвел взглядом всех стоявших на сцене, но по их лицам понял, что его шутку никто не оценил.
– Впрочем, это слишком тонкий юмор для вас, – буркнул он себе под нос и залез в гроб. – Накрывайте!
Молодой плотник с помощью Омана положил сверху крышку и аккуратно вбил в нее гвоздь. Удостоверившись в том, что он не совершил ошибку первого участника и не вогнал гвоздь в тело судьи, парень облегченно вздохнул и отошел от своего деревянного изделия.
– Оман, мой тебе совет, – послышалось изнутри, – если ты будешь так усердно чесать свой нос, то он когда-нибудь обязательно отвалится, как это произошло с одним моим знакомым – старым упырем Лампом. Мы, конечно, приклеили его обратно древесной смолой, но, когда он чихал, все так и падали со смеху, потому что нос тут же улетал в неизвестном направлении, а Ламп начинал ползать на коленках, разыскивая его, и жутко гнусавить: «Где бой дос? Вы де видели бой дос?»
Писатель тут же убрал ладонь с лица и шагнул к гробу.
– Ты меня видишь, что ли? – спросил он.
– Представь себе, – глухо хохотнул Карт. – Здесь такие щели, как будто их специально оставили для того, чтобы я мог отправлять и принимать письма с того света. Ладно, вскрывайте уже.
Оман подал знак парню, и тот, вооружившись инструментом, принялся вытаскивать гвоздь из гроба. Переволновавшись, он никак не мог зацепиться за шляпку, чтобы его поддеть. Отчаянные попытки освободить пленника продолжались несколько минут, пока Карт не выдержал и не ударил изнутри по крышке гроба кулаком. Вряд ли он хотел сделать это нарочно, тем самым окончательно похоронив репутацию начинающего гробовщика, но доска, по которой он нанес удар, треснула и разломилась, представив вниманию публики картину, которую писатель Оман тут же мысленно назвал «победой жизни над смертью». Из новенького гроба символично торчал сжатый кулак вурдалака.
Разное случалось на фестивале за долгие годы, но, чтобы гроб разваливался прямо на конкурсе практически от одного прикосновения, – такого еще не было. Над площадью повисла гнетущая тишина.
Карт, решив не дожидаться, пока его освободят, нанес еще несколько ударов по крышке и, окончательно разгромив ее, выбрался наружу через образовавшееся отверстие. Оман же тем временем попытался отвлечь внимание публики от этого конфуза очередной историей о своих литературных заслугах, но вурдалак, молча подняв вверх открытую ладонь, заставил его замолчать.
– Я так понимаю, что вы готовы объявить победителя? – спросил ведущий.
– Конечно, – кивнул упырь, – думаю, что выбор очевиден.
Он внимательно посмотрел на троих финалистов и повернулся к зрителям.
– Друзья! В этом году мне впервые выпала честь стать судьей такого замечательного конкурса. Надеюсь, что старина Зельц, место которого я занял, одобрит мой выбор, а вы меня поддержите. Я по достоинству оценил работы этих замечательных ремесленников и готов огласить свое решение. Итак… – Он сделал театральную паузу. – Первый финалист получает шесть баллов из десяти. Второй – пять баллов из десяти. Третий…
Он оглянулся и бросил взгляд на троих гробовщиков. Первый еле сдерживал улыбку, предвкушая победу, второй равнодушно ожидал решения судьи, на третьего же было больно смотреть. Его лицо побледнело, губы сжались, а голова опустилась так низко, что казалось, она сейчас оторвется от тела и покатится вниз от стыда.
– Друзья! – продолжил Карт, повернувшись к толпе. – Красота и качество – это очень важные вещи в ремесле гробовщиков. Пожалуй, самые важные. Но никто и никогда почему-то не заботится об удобстве тех, кто будет лежать в этих гробах. Подумайте сами – умершему человеку плевать с высокой колокольни на то, в какой коробке его закопают под землю, но не плевать на это тем, кто через какое-то время проснется там, под землей. Я говорю о себе и о своих собратьях-вурдалаках.
Зрители зашумели, обсуждая сказанное, но Карт снова вскинул руку вверх, призвав всех к тишине.
– Я считаю, что самый важный критерий при оценке гроба – это не наличие бархата на стенках, не удобные подушки и даже не тишина внутри них. Самое главное – это насколько быстро новоиспеченный упырь сможет выбраться из него на поверхность. И именно поэтому я отдаю девять баллов из десяти этому молодому ремесленнику, который, я уверен, через несколько лет станет большим мастером своего дела.
Ошарашенная публика замерла, не зная, как реагировать на эти слова, но где-то в толпе раздались сначала одиночные хлопки, затем еще и еще, и уже через несколько секунд зрители купали в овациях Карта, который так основательно подошел к судейству. Больше всех радовались, конечно, представители нежити, присутствующие на празднике.
– Поприветствуем победителя, друзья! – выкрикнул Оман и подтолкнул в спину молодого гробовщика, который, казалось, так до сих пор и не понял, что произошло. – А главный приз ему сейчас вручит наша уважаемая гостья!
Смерть шагнула вперед и, сбросив темную ткань с предмета, который она все это время держала в руках, протянула победителю… долото. Судя по светлой и незатертой рукоятке, можно было понять, что этот инструмент был совершенно новым и еще ни разу не использовался по своему прямому назначению. На металлической части аккуратной вязью была мастерски выгравирована фраза: «Победителю конкурса гробовщиков».
Гропс, увидев этот приз, нервно сглотнул слюну и посмотрел на толпу. В толпе он заметил удивленные лица зрителей, которые тоже не понимали, почему вдруг традиционную награду – серебряный кубок – заменили на столярный инструмент.
– Зачем вам серебро? – мрачно произнесла Смерть, своим голосом заставив всех замолчать. – Куда вы его денете после того, как окажетесь здесь?
Она указала длинным белым пальцем на развороченный гроб, стоявший за ее спиной, а затем обвела толпу взглядом из-под капюшона, в темном овале которого светились оранжевые огоньки ее глаз.
– Как нет рыбака без удочки, как нет дровосека без топора – так нет и плотника без долота. Мастеру нужен инструмент, а уже с помощью него и своего таланта этот мальчик заработает себе столько серебра, что его хватит на то, чтобы выковать из него не какую-то ненужную чашку, а целую сотню сервизов. Или я не права? Неужели для настоящего ремесленника серебро важнее инструмента?
– Права, права, – послышался из толпы чей-то голос.
– Инструмент важнее! – поддержал его кто-то с другого конца площади.
– Справедливо! – закивал третий.
И уже через несколько секунд отдельные выкрики слились в одобрительный гул, заставив старика Гропса облегченно выдохнуть и смахнуть со лба выступившие капельки пота.
– Друзья! – взял слово Оман. – Мы с вами только что стали свидетелями зарождения новой замечательной традиции, которая на долгие годы станет особенностью нашего любимого Фестиваля мастеров в Деревне Полуживых!
Переждав волну рукоплесканий, он продолжил:
– Тем не менее старые обычаи мы тоже чтим, поэтому нашего почетного судью, вурдалака Карта, мы награждаем бочонком лучшего пива, какое только можно найти к югу от Лёдсбурга, сваренного легендарным пивоваром Крафтом!
Гропс, не веря, что все прошло как по маслу и, несмотря на все свои переживания, он не ударил в грязь лицом, со счастливой улыбкой передал упырю небольшой деревянный бочонок, который его помощники только что подняли на сцену.
– Давайте еще раз поздравим нашего победителя, друзья! – торжественно произнес Оман. – Давайте поблагодарим всех участников конкурса и всех, кто был причастен к подготовке нашего фестиваля. Давайте радоваться и веселиться, ведь сегодня, в день закрытия фестиваля, наш уважаемый и бессменный его организатор, почетный плотник Деревни Полуживых старик Гропс дарит каждому посетителю рюмочных «Не чокаясь» бесплатную кружку любого напитка и кусок хлеба с маслом!
На этот раз площадь действительно взорвалась оглушительным радостным ревом.
– Фестиваль объявляется закрытым! – попытался перекричать толпу писатель, но его уже никто не слушал. Зрители в едином порыве двинулись на улицы деревни в поисках рюмочных.
Это тоже была одна из старых традиций, которую на заре существования фестиваля придумал Гропс, чтобы привлечь в деревню как можно больше народу. Веселье обычно длилось целую ночь, полностью окупая все расходы на проведение праздника. Запасы многочисленных заведений опустошались досуха, принося невероятную прибыль как их владельцам, так и казне деревни. К тому же на следующий день после бурного ночного веселья росло число заказов у всех ремесленников, которыми славилась Деревня Полуживых. Далеко не каждому удавалось пережить этот праздник души и тела.
Когда толпа на площади заметно поредела, Гропс подошел к Смерти, которая, задумчиво глядя вдаль, сидела на разломанном гробу победителя конкурса.
– Вы даже не представляете, как я вам признателен, – склонив голову и прижав руку к груди, заговорил он. – Вы спасли меня от позора. Эта идея с долотом просто прекрасна.
– Да бросьте, не стоит, – отмахнулась от него Смерть.
– Нет, вы действительно меня спасли! Кстати, наверное, вы потратились на покупку инструмента? Я готов возместить вам все расходы. – Гропс вытащил из кармана небольшой мешочек, в котором что-то недвусмысленно звякнуло.
– Вряд ли вы сможете возместить мои убытки, – грустно произнесла она. – Я сама во всем виновата. А за свои ошибки нужно платить.
– Конечно, нужно! – закивал Гропс, неправильно поняв слова Смерти. – Я готов. Сколько?
Темная гостья подперла голову ладонью и посмотрела на старика.
– Впрочем, вы можете мне помочь. Найдите кузнеца Свена, что живет на Южной улице, и оплатите его работу. Этого будет достаточно.
– Какую работу? – нахмурился Гропс.
– Это он по моей просьбе перековал мою косу в долото. Оплатите его труд. – Смерть поднялась на ноги и стала спускаться со сцены. – Карт! Нам пора.
Вурдалак, живо беседовавший о чем-то с Оманом, махнул ему на прощание рукой и, поудобнее перехватив бочонок с пивом, засеменил вслед за Смертью.
