Часть 3. Старый дипломат

Лавров не просто считался очень хорошим, профессиональным дипломатом, имевшим бесценный опыт по защите интересов страны не только в министерском кресле, но и представляя её в ООН. Он был ещё и необычайно работоспособен, многие десятилетия таскал на себе воз неподъёмных проблем и умудрялся находить выход из патовых ситуаций. Сейчас, на пороге семидесятилетия, ему стало особенно тяжело, так как количество задач росло как снежный ком, а помощников явно недоставало. А тут ещё и проблемы со связью. Пока шли боевые действия и он в основном держался за спиной Шойгу, беря на себя инициативу только в крайних случаях, с этим ещё можно было мириться. Но сейчас, когда бои заканчивались, пушки смолкали и вновь начинали скрипеть перья, его роль стремительно выдвигалась на первый план. Телефонные переговоры не могли полностью заменить живое общение. И проекты многостраничных международных договоров тоже очень трудно было править «на слух». Из бункера нужно было срочно выбираться.

С новой столицей они с Шойгу уже давно определились. Не затронутый термоядерными бомбардировками Новосибирск подходил для этой роли как нельзя лучше. Полуторамиллионник с хорошо развитой инфраструктурой, расположенный почти в самом центре Евразийского континента, обладал вполне достаточным для стольного града потенциалом практически во всех аспектах, и, главное, в отличие от перезрелой Москвы, ему было куда развиваться. В плюс учитывался и здоровый континентальный климат – солнца в Новосибирске на четверть больше чем в Москве, зимой по-настоящему холодно, а летом жарко. Ну, а про логистику перевозок и говорить нечего. Как и про выправление демографического и культурного дисбаланса. Всё это было важно, но меркло перед основной причиной – возможностью вырваться наконец из тухлого предельно забюрократизированного болота, избавиться хоть на время от армии паразитов, со всех сторон присосавшихся к государственной кормушке. Вдохнуть полной грудью чистый сибирский воздух и начинать строить здоровое общество. Те из помощников Лаврова, которые пользовались его безусловным доверием, были уже там, готовили почву, подбирали помещения. Пора было и самому ехать в Новосибирск, но сначала надо было выбраться из бункера, входы в который были смяты и заплавлены звёздными давлениями и температурами термоядерного взрыва. Сейчас единственной связью с земной поверхностью была тоненькая ниточка телефонного кабеля.

Метростроевцы, работая в четыре смены, уже били в известняке штольню, но до завершения работы оставалось ещё несколько дней.

С Марин Ле Пен, недавно сменившей Макрона на посту президента Франции, Лавров обо всём договорился ещё в первые дни. Франция не участвовала в нападении на Россию и Китай, не имела американских баз на своей территории, да и вообще вела себя (после смены власти) вполне вменяемо. Поэтому ни Китай, ни Россия не нанесли по её территории ни одного удара. США тоже не производили по территории Франции ядерных ударов, до последнего рассчитывая, что Ле Пен одумается и поддержит силы НАТО. Дело в том, что краеугольным камнем ядерной доктрины Франции было следующее положение: французские ядерные силы должны быть элементом общей системы ядерного сдерживания НАТО, однако Франция обязана принимать все решения самостоятельно и ее ядерный потенциал должен быть совершенно независимым. Если бы на месте Ле Пен был Макрон, привыкший лизать задницу заокеанскому сюзерену, Франция, ни минуты не сомневаясь, ударила бы по России и Китаю. И, кто знает, возможно, этой отнюдь не маленькой соломинки, хватило бы, чтобы переломить спину верблюду. Но, в отличие от Макрона, Ле Пен шла курсом де Голля: в первую очередь думала о Франции, а уже во вторую о заклятых «союзничках» – США и Великобритании. Поэтому она проявила сдержанность и не позволила нажать на ядерную кнопку. И не прогадала.

На территорию Франции упала всего одна термоядерная боеголовка. И прилетела она не с востока, а с запада. Полумегатонный заряд стёр с лица Земли Лион, унеся полмиллиона жизней. Французы крепко задумались ещё после атаки неизвестной подводной лодки на штаб-квартиру НАТО в Бельгии. А теперь, сложив два и два, они с пронзительной ясностью поняли, кто именно, под шумок, решил свести старые счёты. И ответили в полном соответствии с четвёртым пунктом своей стратегической концепции «Сдерживания по всем азимутам», заключающимся в нанесении непоправимого ущерба любому агрессору. ПЛАРБ «Виджилант» из акватории Северной Атлантики выпустила по городам Великобритании все шестнадцать ракет М51.2, каждая из которых несла шесть боеголовок по 150 килотонн, имеющих индивидуальное наведение. В сочетании с несколькими мегатонными боеголовками, прилетевшими из Китая, и полусотней российских по 150 килотонн (а что вы хотели?), этого с гарантией хватило для того, чтобы отбросить Великобританию если не в каменный век, то, по крайней мере, в девятнадцатый. Причём теперь там не было ни королевы, ни парламента, ни Лондона (китайцы компенсировали недостаточную точность своих ракет повышенной мощностью их боеголовок).

Таким образом, на планете осталось всего шесть ядерных держав, и три основные из них уже успели между собой договориться. В Северной Корее у Китая было всё схвачено и проблем с Ыном не планировалось. Оставались ещё Индия и Пакистан, но они, скорее всего, уже потратили друг на друга большую часть своих боеголовок. Теперь следовало замирить эти две страны, но тут Лавров не торопился, разумно дожидаясь, пока «клиенты дозреют».

А вот с остальными бывшими членами НАТО следовало разбираться как можно быстрее. И желательно мирным путём. Именно этим Лавров и занялся, коротая время до вызволения из бункера.

Он хорошо помнил три золотых правила дипломатии сверхдержав, сформулированных Андреем Андреевичем Громыко:

В последние десятилетия у Лаврова не было возможности воспользоваться ни одним из этих правил, но сейчас время пришло. Он не просто мог, а должен был разговаривать с позиции силы, а его контрагенты, чувствовавшие за собой вину и понимавшие, что так или иначе всё равно будут наказаны, занимали заранее проигрышную позицию. Немного подумав об очерёдности разговоров, Лавров решил не заморачиваться и обзванивать глав государств по алфавиту. Соответственно первой на очереди оказалась Албания.

С президентом республики Илиром Мета его соединили быстро. Албания была очень бедной страной, и брать с неё, по-хорошему, было нечего. Кроме территории, естественно. Именно территориальные претензии Лавров и предъявил, причём сразу, как только представился.

– От вас требуется в десятидневный срок вернуть Сербии Косово, освободить от своих граждан все незаконно захваченные там земельные участки и строения, распустить и разоружить все воинские и военизированные организации. В первую очередь те, которые находятся на территории Косово. А потом и у себя. Стрелковое оружие разрешаю сохранить только полиции. Да, чуть не забыл, медную и никелевую руду будете с этого момента реализовывать только в Россию. Морем. Транспорт мы предоставим сами. Вопросы?

– Мы не можем выполнить ваши требования, тем более в такой короткий срок. Да и вообще, Косово – это наша земля, там девяносто пять процентов населения – албанцы.

– Похоже, что вы меня не поняли. Вам предоставлено десять дней для того, чтобы вы сделали всё самостоятельно. Если не уложитесь в срок, к вам явится из Германии генерал-полковник Шаманов (его там больше ничто не задерживает) с парочкой дивизий очень злых десантников и сделает всё сам. Но боюсь, что он не станет разбираться, кто из албанцев проживает в Косово давно и законно, а кто нет, и просто депортирует всех подряд. Принудительно. То же и с разоружением. Да, вам ведь эти дивизии ещё и кормить придётся. А территория, заселённая тихой сапой путём геноцида местных жителей и принудительного отбора у них земли, от этого своей не становится. Франция и Германия уже отозвали своё согласие на признание Косова вашей вотчиной, а Россия никогда и не признавала. Это сербская земля исторически, Сербии она и будет принадлежать.

– Нам нужно двадцать дней.

– Даю две недели. Ровно. И смотрите, если хоть что-нибудь будет не исполнено – пеняйте на себя.

Следующей по списку шла Бельгия. Она была богатой страной и не сильно пострадала в результате боевых действий. Одна английская ракета по штаб-квартире НАТО, две русские по авиабазам Кляйн-Брогель и Флоренн, да китайская, ударившая по нефтяным терминалам Антверпена.

С королём Филиппом Лавров лично встречался еще в бытность того принцем и очень хорошо знал его папу. Разговор с королём он вёл вежливо, но настойчиво. Тут нужды в ультиматумах не было, так как имелась возможность договориться о добровольной передаче американских термоядерных бомб и интернированных военнослужащих по-хорошему. В качестве контрибуции было предложено рассматривать оперативную одноразовую поставку большой партии лекарственных препаратов и регулярную отправку морских транспортов с цементом (с таким расчётом, чтобы в течение календарного года перевезти 4 миллиона тонн).

Потом состоялась беседа с президентом Болгарии Руменом Радевым, в которой Лавров посетовал бывшему военному лётчику, что Россия уже в который раз выручает «братушек», а те, «в благодарность», только гадости делают. Генерал-майор, не так давно закончивший военно-воздушную академию в США, мгновенно сориентировался, почуяв направление ветра, и сам предложил России любую возможную помощь со стороны Болгарии. Лавров тут же надиктовал ему список продовольственных товаров, которые необходимо срочно доставить в Севастополь и Ростов-на Дону, и озвучил требования по объёмам и срокам поставок. Радев, не ожидавший такой прыти, вынужден был не просто согласиться, но даже постарался убедить Лаврова, что лично всё проконтролирует.

«Конечно, проконтролируешь, – подумал дипломат, положив трубку. – Умеете вы нос по ветру держать. И задницы лижете самозабвенно».

Великобританию он пропустил. Не с кем там сейчас разговаривать, да и незачем. Пусть десантники на месте всё порешают. Надо, кстати, договориться с Ле Пен о совместной операции.

Потом были венгры, греки, датчане, исландцы, испанцы, итальянцы. Там всё прошло легко. А вот с генерал-губернатором Канады Жюли Пейетт пришлось повозиться. Пугать капитана ВВС, дважды летавшую в космос, бесполезно. Убеждать – практически невозможно. Но Лавров слова «невозможно» не знал. И убедил, в конце концов. Но чего это ему стоило…

Потом Ирина полчаса отпаивала его чаем, убеждая, что надо прерваться хотя бы до утра, иначе где-нибудь на Хорватии его точно хватит кондратий. Поразмыслив, он согласился с черноглазой связисткой и ушёл спать. Но выспаться нормально так и не смог. Во сне за ним полночи гонялась летающая на метле канадская астронавтка (неглиже и с растрёпанными волосами), а в голове крутился припев из песни Андрея Алексина:

Проходчики пробивали штрек буровзрывным способом, сменяясь через каждые шесть часов. Плотные девонские известняки имели коэффициент крепости восемь. Поменьше, чем у гранита, но тоже весьма прилично. Кальцит считается мягким минералом, всего троечка по Моосу, но тут, на большой глубине он имел аж шестую категорию по буримости. Расход взрывчатки составлял никак не меньше полкилограмма на кубический метр породы.

Небольшое сечение штрека (полтора метра шириной и метр восемьдесят в высоту) не позволяло воспользоваться бурильными машинами, поэтому шпуры, как и семьдесят лет назад, проделывались с помощью ручных перфораторов с пневмоподдержками. Два проходчика в респираторах и очках для подводного плавания на сухую обуривали забой практического очертания (большему количеству в узком штреке просто не поместиться). Сначала наклонные врубовые шпуры, потом откольный ряд и в самом конце оконтуривающие. Третий, расположившись за их спинами, подавал буровые штанги и менял коронки, четвёртый передвигал воздуховод приточной вентиляции и прожектор. Белая известняковая мука кружилась в воздухе. Некоторое количество пыли, весело искрящейся в лучах прожектора, уносилось исходящим потоком воздуха, но большая часть оседала на стенах, полу и брезентовых робах проходчиков, превращая их в снеговиков.

После окончания бурильных работ проходчики покидали забой, прихватив с собой перфораторы, а навстречу уже протискивались двое взрывников. Сноровисто зарядив шпуры (три замедления – это не много), они собирали взрывную сеть и выходили в штольню, унося прожектор и разматывая магистральные провода. Уже в штольне взрывник подсоединял провода к конденсаторной подрывной машинке, раскручивал ручку и, предупредив всех, кто находился в штольне, чтобы открыли рты, нажимал на кнопку. В штреке гремел взрыв.

Электрик включал вентилятор на полную мощность, чтобы поскорее выдуть из забоя облако взрывных газов. Проветривание занимало всего несколько минут. Как только оно заканчивалось, электрик восстанавливал освещение, и проходчики устремлялись в забой. По старинке, с совковыми лопатами и тачками. А также ломиком для оборки разрушенного камня со лба забоя. Пять кубических метров раздробленного взрывом камня – это не так уж много. Тридцать минут – и забой девственно чист. А в штольню уже спускается смена.

Вот так, по полтора погонных метра за смену, и набиралось шесть метров в сутки. Хотелось бы быстрее, да никак. Проходчики не знали, куда именно ведёт штрек. Но догадывались, что явно не в библиотеку Ивана Грозного. А с учётом того, что маркшейдер, периодически проверявший направление и пройденное расстояние, имел воинское звание подполковника, сделали вывод о нецелесообразности любых вопросов. Как говорится: меньше знаешь – спокойнее спишь.

Когда после одной из отпалок буровая штанга, не пройдя и полметра, вдруг рывком провалилась в глубину, проходчиков поблагодарили и выгнали из забоя. Оставшийся целик военные разбирали самостоятельно. С помощью кирок, ломов и какой-то матери.

На следующий день Лавров продолжил обзвон руководства стран, входивших в НАТО. Латвию, Литву и Эстонию он пропустил – с ними уже плотно работали, и его вмешательство не требовалось. С монархом Люксембурга великим герцогом Анри переговорил совсем коротко:

– К вам завтра подъедут от Шаманова, загрузите им четыре тонны золота, и армия переходить границу не будет.

– Откуда четыре? У нас весь золотой запас страны чуть больше двух тонн.

– Меня абсолютно не волнует размер вашего золотого запаса. Контрибуция составляет четыре тонны. Не хватает – доложите своего или соберите с подданных. Чай, не обеднеют. Нам страну восстанавливать надо, а овёс нынче дорог.

Прежде чем звонить королю Нидерландов Виллему-Александру, Лавров решил посоветоваться с Шойгу:

– Послушай, я сейчас буду звонить в Нидерланды и хочу предварительно согласовать наши действия. Когда туда Шаманов заходить планирует?

– Первая армия уже на границе. Так что как вы всё согласуете, так сразу. Воевать не хотелось бы. Страна богатая, а мы там будем как слон в посудной лавке. Можем что-нибудь полезное разнести ненароком.

– Хорошо, насчёт полицейского сопровождения колонн я договорюсь. Слышал, что там находятся многочисленные хранилища мобилизационных запасов НАТО.

– Да, на военной базе Эйгельсховен. Это недалеко от Керкраде. Там только бронетехники свыше тысячи шестисот единиц.

– Нам из этого что-нибудь нужно?

– Нет. Возьмём только амуницию и провиант. Хотя погоди, вспомнил. У них там имеется много бронированных ремонтно-эвакуационных машин М88А2 «Геркулес». Вот их все заберём. Причём прямо с экипажами. И с ЗИПом. Я на них поглядывал с завистью, еще когда руководил МЧС. Сейчас они нам ой как понадобятся. А всё остальное будем приводить в состояние металлолома прямо по месту.

– «Геркулес» – что это за зверь такой? Ремонтно-эвакуационные машины, это ведь что-то вроде техпомощи для танков?

– Именно. Эта штука способна не только утащить битый «Абрамс» с поля боя, но и отремонтировать ходовую прямо на месте. Или движок, например, поменять.

– А зачем они нам? Наши танки таскать?

– Нет, разбирать завалы в условиях высокого уровня радиации. Броня там тонкая, всего пятьдесят миллиметров, но для защиты от излучений и этого хватит. Не на сто процентов, разумеется, но ослабит прилично. Ты японский трактор «Камацу» видел?

– Видел, конечно. Ещё тот зверюга. Пятьдесят тонн японской техники в одном корпусе – это просто не с чем сравнивать!

– Вот. «Геркулес» – это то же самое, но в броне и с крановой грузовой стрелой. Он может буксировать или подтаскивать на лебёдке до семидесяти тонн, а поднимать пятьдесят пять тонн. И бульдозерный отвал на нём уже установлен.

– Понятно. А много их там?

– Разведка утверждает, что больше двухсот. Их по хранилищам ещё не распределяли, все тут сгрузили.

– Это мы удачно зашли, – пошутил Лавров. – Есть соображения о том, что ещё тут стоит экспроприировать?

– Грузовики они хорошие делают. Марки «DAF». Ну и чтобы порожняком не гонять, загрузить их продуктами.

– Спасибо, дальше я сам. Есть у меня некоторые соображения.

С королём Нидерландов Лаврова соединили почти сразу. Как будто тот ждал звонка. Начало разговора показало, что это действительно так. Новости в современном мире распространяются очень быстро, и король успел подготовиться к разговору.

– Мы понимаем, что Россия сейчас находится в сложном положении и готовы, в случае если войска не будут заходить на нашу территорию, поделиться своим золотым запасом, чтобы хоть как-то компенсировать ей причинённые НАТО неудобства, – заявил король сразу после того, как они поздоровались.

– Конечно, поделитесь, – согласился Лавров. – Золота мы заберём половину. Распорядитесь, чтобы подготовили к отправке триста тонн. Но заходить всё равно придётся. Вы ведь знаете, что именно хранится на базе Эйгельсховен. И кто охраняет это добро. Но вы можете минимизировать ущерб, если выделите для военных колонн полицейское сопровождение и расчистите дороги. Рекомендую вам отдать соответствующие распоряжения сразу после окончания нашего разговора. Да, постарайтесь за время, пока войска добираются до Керкраде, самостоятельно нейтрализовать охрану. Наши ведь церемониться не будут, могут там всю округу разнести.

– Вы будете забирать американскую технику и амуницию? – уточнил король.

– Частично, – не стал отказываться Лавров. – А остальное превратим в состояние металлолома, чтобы вы могли переплавить. Нам понадобится много кораблей – сухогрузов и рефрижераторов, и у вас может элементарно не хватить металла. Для вашей электронной промышленности тоже будет заказ. Нам нужно около пятидесяти миллионов качественных дозиметров. В полевом исполнении, разумеется. А ещё мы заберём грузовики. Марка DAF нас вполне устраивает. Нужно будет загрузить их продуктами.

– У нас очень хорошая картошка, – ввернул король.

– Я знаю, – согласился с ним Лавров. Но картошку вы отправите морем. Как и комбикорм. Нам и того и другого потребуется очень много. А грузовики надо будет загрузить консервированными и сублимированными продуктами. Список вам передадут вместе с перечнем медицинской техники. Всё. Если нам ещё что-нибудь срочно понадобится, то с вами свяжутся.

– А как вы будете расплачиваться за корабли и дозиметры? – спросил король.

– Вы так и не поняли? – удивился Лавров. – А зачем я, по-вашему, оставляю тут половину вашего золотого запаса? Золото, оно тяжёлое. Зачем его возить туда-сюда?

– Но это же беспредел?!

– Беспредел – это то, что вы назвали неудобствами, – поставил жирную точку Лавров. – А то, что мы требуем – это всего лишь воздаяние по заслугам.

Следующей была Норвегия. Богатая северная страна с очень высоким уровнем жизни.

– Здравствуйте, Харальд, – вежливо поздоровался Лавров. – Как ваше здоровье?

– Не дождётесь! – буркнул восьмидесятидвухлетний король. – Чего звонишь, требовать что-то будешь?

– Не буду.

– А что так? У всех требуешь, а у меня не будешь? Может, тогда попросить что хочешь?

– Не требую, потому что не имею к тому оснований. Членство в НАТО таковым не является. Зачем что-то требовать с добропорядочного соседа, когда с ним можно и так обо всём договориться?

– И о чём ты планируешь со мной договориться?

– О том, что корабли Северного флота зайдут на некоторое время в ваши территориальные воды, а вы эвакуируете на этот период всё население с нескольких островов.

– Чего ради я должен на это соглашаться? – удивился король.

– Ради дальнейшего поддержания добрососедских отношений.

– Что вам нужно на этих островах?

– Вам такие названия населённых пунктов, как Кальва, Хаммеркаммен и Хаммернесодден, ничего не говорят?

– Ах, вы об этом, – король сморщился, как будто лимон раскусил. – Грешен, не смог устоять перед напором американцев. Дал согласие на размещение этих дурацких арсеналов. Сколько они туда навезли?

– Семь тысяч тонн одних только обычных боеприпасов.

– А есть и необычные?

– Послушайте, Харальд, откуда я могу знать, что ещё они к вам туда натащили? Вскроем хранилища – разберёмся.

– Взрывать будете?

– Ну, не топить же!

– Ладно, ради такого дела разрешаю. Людей эвакуируем. Там острова-то хоть останутся?

– Вот тут ничего не могу гарантировать. Семь килотонн это не так уж и много, а вот если в хранилищах имеются и спецбоеприпасы, то всё может быть.

– Тогда давай так сделаем, – король на несколько секунд задумался. – Если там всё-таки есть эта термоядерная гадость, которую я запретил им туда привозить, уничтожать будем совместно и не на островах. Есть у нас одна шахта в континентальной части.

– Разумно, – согласился Лавров.

– А вообще, сосед, может, вам действительно нужна какая-нибудь помощь? – смягчился Харальд V.

– Спасибо, сосед. Как-нибудь справимся.

Звонить в Польшу Лавров, разумеется, не стал. Там сейчас работала армия. И в Португалию не стал. Но по другой причине. Португалия, принявшая на себя основной удар цунами, сама нуждалась в помощи. Но эту проблему Лавров к российским не относил. Помогают обычно друзьям, а не абсолютно чужим людям. В особенности, если они «дружат» против.

Настал черёд Румынии. Активного члена НАТО, регулярно ведущего мощнейшую антироссийскую риторику. Страна уже успела лишиться военного флота, системы ПВО и большей части регулярной армии. Теперь наступал второй раунд. Соединившись с президентом Румынии Клаусом Йоханнисом, Лавров потребовал от него сто тонн золота, ликвидации ВВС, а также признания Молдавии и Приднестровья в качестве суверенных государств. И всё это в десятидневный срок. В ответ на слова Йоханниса о том, что это уже второй золотой запас, который Россия забирает у Румынии, Лавров ответил:

– Значит, судьба у вас такая. В следующий раз будете думать, прежде чем что-либо делать. И учтите: если русские заберут у вас золотой запас в третий раз, это уже будет тенденция. Да, если за десять дней не успеете, Шаманов, возвращаясь из Германии, заглянет к вам на огонёк. Что, нет пока никакого огонька? Ничего, если в Румынию придут наши войска, огонёк обязательно появится.

С президентами Словакии, Словении, Чехии Хорватии и Черногории разговоры вышли короткими: контрибуций, мол, с вас брать не будем, помогите сельскохозяйственной продукцией, и вам это в дальнейшем зачтётся. Объёмы не квотируются, сами определите.

В Соединённые Штаты Лавров, разумеется, не звонил. Во-первых, связь отсутствует, во-вторых, не с кем там договариваться, а в-третьих, нет больше такой страны. Появятся преемники – будем общаться, а пока – извините.

С Эрдоганом разговаривали долго. Он не пытался быковать, был адекватен и предупредителен. Договорились, что Россия примет участие в ликвидации американских военных баз и заберёт интернированных американцев. Турция не будет вмешиваться во внутренние дела Сирии и Армении. Расчёт за предоставляемые Турцией производственные товары осуществится газом по бартеру, но не сразу, а после восстановления трубопровода «Турецкий поток».

На этом общение с руководителями стран, ранее входивших в блок НАТО, было закончено. А с остальными можно было поговорить и из Новосибирска. Охрана сообщила, что проход наружу уже проделан, можно собирать вещи и выбираться из бункера. Вагон в литерном поезде уже подготовлен.

Вещей у Лаврова не было, только пальто и портфель, который он прихватил с собой, выходя из дома. Но оставалось одно дело, которое требовалось завершить. Подойдя к Шойгу, он задал вопрос о дальнейшей судьбе Ирины – черноглазой связистки, с которой они оба умудрились если не подружиться, то, по крайней мере, наладить очень тесную взаимосвязь. Причём, без каких бы то ни было подтекстов.

– С собой забираем, – заявил Шойгу. Дадим ей досрочно звание капитана, и пусть работает референтом.

– У кого из нас? – уточнил Лавров.

– Общим. В аппарате дуумвирата. У нас же с тобой дуумвират?

– Естественно, – согласился Лавров. – По одному нам не справиться.

Снаружи была зима. Ветер гнал по небу тёмные тучи, швырялся в лицо снежной крупой. По непривычно пустым улицам, очищенным бульдозерами от автометаллолома и крупных обломков, мела позёмка. Снег никто не вывозил – его просто сгребали с проезжей части на тротуары. Скелеты домов угрюмо смотрели на проезжающую мимо них колонну бронированных машин пустыми глазницами выбитых окон и тёмными провалами отсутствующих дверей. Покинутый жителями город практически вымер. С картиной сорванных крыш и полуразрушенных зданий откровенно диссонировал гордо торчащий ввысь шпиль сталинской высотки. Умели же люди строить. От небоскребов Москва-Сити одни пеньки остались, а этот ветеран стоит себе и в ус не дует.

Водитель рассказал, что в некоторых районах на окраинах (Люберцы, Химки, Одинцово, Бутово), где сохранились коммуникации, люди всё ещё жили. Там во многих домах имелось паровое отопление, была вода, по утрам и вечерам включали электричество. Население Москвы теперь составляло менее полумиллиона человек. Все остальные выжившие в термоядерном апокалипсисе были эвакуированы или переселились в садоводства. Метро в основном было заброшено, так как большинство тоннелей в пределах кольцевой линии оказались завалены и залиты водой. Её пока не откачивали. Не до того было. Станции, которые остались сухими, заселять не стали из-за проблем с вентиляцией и канализацией. Но полностью забросить эти сооружения ни у кого рука не поднялась, поэтому их в основном использовали в качестве продовольственных складов.

Вокзалы на Комсомольской площади, лишённые крыш, шпилей и башенок, выглядели кургузыми, но были очищены от снега и функционировали. Людей вывезли ещё в первые дни. Сейчас эвакуировали заводское оборудование и складские припасы.

Литерный поезд оказался совсем коротким: мощный тепловоз, купейный вагон с охраной, ещё один с генштабистами и сотрудниками МИД, вагон-ресторан, вагон-салон с оборудованием спецсвязи, вагон повышенной комфортности для высшего руководства, ещё один купейный с охраной и открытая платформа, на которой пристроились две боевые машины десанта. Железнодорожники обещали домчать до Новосибирска за двое суток. Возможности локомотива позволяли двигаться и быстрее, но пути в некоторых местах были собраны на живую нитку, и особенно ускоряться не рекомендовалось.

Эскадра Северного флота во главе с большим противолодочным кораблём «Адмирал Левченко», включающая два больших десантных корабля: «Оленегорский горняк» и «Кондопога», войдя в территориальные воды Норвегии, сблизилась с норвежским фрегатом «Отто Свердруп» и легла в дрейф, чуть подрабатывая машинами. Приняв лоцманов (соваться без них в норвежские шхеры было бы самоубийством), оба БДК углубились в пролив между островами.

«Адмирал Левченко» и «Отто Свердруп» остались мористее, чутко прослушивая сонарами морские глубины. Подкильная поисковая гидроакустическая станция кругового обзора и целеуказания «Полином», установленная на БПК «Адмирал Левченко», теоретически была способна засечь американские и британские АПЛ на расстоянии до 25 миль. ГАС «Сферион» MRS 2000 норвежского фрегата «Отто Свердруп» обладала почти такой же чувствительностью. Чтобы перекрыть большую площадь и не мешать друг другу, корабли недавних противников разошлись в стороны.

Пройдя по извилистому фарватеру между скалистыми островами, местами поросшими низкорослыми напоминающими кустарник деревцами, «Оленегорский горняк» и «Кондопога» встали к плавпричалам Кальва. Мелкие, но злые волны бились о металл понтонов. Вода из-за скудости освещения казалась чёрной. Такой же цвет имела и широкая полоса камней вдоль уреза воды. А выше лежал грязно-серый снег. Началась выгрузка морских пехотинцев, сапёров, тыловиков. На берегу их уже ждали норвежские военные. Немного в стороне под охраной автоматчиков толпились американские военные и технические специалисты, подлежащие интернированию. В ближайшие дни всем им предстояло ударно поработать. Во мнении, что к погрузочно-разгрузочным работам следует в обязательном порядке привлечь американцев, русские и норвежцы были единодушны.

В дороге Шойгу и Лавров наконец-то смогли немножко расслабиться и не торопясь обсудить ряд первостепенных вопросов. Нужно было налаживать мирную жизнь в стране, но для этого следовало сначала нормализовать ситуацию за её пределами. Восстанавливать насквозь прогнившую ООН, выродившуюся с годами в обыкновенную говорильню, они не собирались в принципе. Вместо неё надо было создавать новый международный орган, причём не совещательный, а именно рабочий, который сможет оперативно принимать безоговорочно выполняющиеся решения. А для этого, на первое время, следовало иметь не только систему сдержек и противовесов, но и определённый инструментарий, обеспечивающий меры воздействия.

Лавров предложил создать новую структуру не по национальному, а по суверенному территориальному принципу. Не организацию, объединяющую нации, а совет стран. Совещательный орган, в который входят все страны, и при нём принимающее решения ядро, состоящее из нескольких наиболее сильных и технологически развитых государств. Этот орган можно назвать Советом Земли, а ядро, например, Малым Советом. Много стран в него включать не нужно, вполне достаточно трёх: Китай, Россия и Франция. В сумме это будет составлять несколько меньше половины населения планеты, но в плане технологического, экономического и военного могущества – квалифицированное большинство. Особенно с учётом наработанных и апробированных космических технологий. При этом число стран, имеющих на вооружении ядерное и термоядерное оружие, также следовало ограничить этими тремя. Совсем его уничтожать, наверное, не надо. Мало ли, вдруг астероид потребуется отклонить или от инопланетян отбиться. Пусть дубинка под рукой лежит. Но гулять по Земле и являться пугалом она не должна. С этим пора завязывать.

Лавров рассуждал следующим образом. США как государство уже перестало существовать. Остатки ядерного арсенала этой страны необходимо было срочно локализовать и уничтожить. То же и с Великобританией. Две Кореи имело смысл объединить в одну. После этого Ыну ядерное оружие окажется уже без надобности, и его можно будет демонтировать. Индия и Пакистан уже успели пустить в дело всё, что имели. Пусть на этом и остановятся. Ираку после ликвидации США ядерное оружие тоже уже не нужно. С саудитами он уже и без него разобрался. Израиль? Ядерного оружия там уже точно нет, неизвестные доброхоты постарались, а сохранится ли страна – одному Аллаху известно. В смысле, от палестинцев зависит. В конце концов, это их земля. Можно, конечно, вмешаться и убедить палестинцев, что пусть Израиль как государство сохранится, но только на тех землях, где евреи жили и раньше. Ну и на тех, что были осушены ими, естественно. Пожалуй, именно так и нужно сделать. Пусть там будет два равноправных государства.

Выработав согласованное решение, дуумвират совсем уже решился довести его до остальных членов «Большой Тройки», как Шойгу вспомнил, что они так и не определились с тем, где именно будет собираться Совет Земли. Территории стран – членов Тройки – предлагать не желательно. Отрицательный опыт уже имеется: поместили ООН в США и получили в результате орган, практически подконтрольный мировому жандарму. Второй раз наступать на эти грабли не следовало. Нужна была одновременно стабильная, независимая и достаточно богатая страна, которая «потянет» размещение двух сотен делегаций, да ещё и расположенная при этом не за тридевять земель. Самолёты полетят ещё не скоро, а морской путь долог. Некоторое время оба думали. Потом Шойгу внимательно посмотрел на хитро улыбающегося Лаврова и воскликнул:

– Но там же холодно! Негры откажутся!

– А почему мы должны под них подлаживаться? – искренне удивился Лавров. Пусть теплее одеваются. И поменьше нос на улицу высовывают.

– Действительно, – согласился маршал. – Проблемы индейцев…

– Вот ещё что, давай, когда я буду договариваться с Си и Марин, заодно предложу им подумать насчёт новой мировой валюты, – предложил Лавров. – Вы с её привязкой к золоту определились?

– Конечно. Один киловатт-час первое время будет соответствовать двум миллиграммам золота. А мегаватт-час – соответственно двум граммам. Потом, когда появятся термоядерные реакторы, это соотношение можно будет подкорректировать.

– Отлично! Пойдём в вагон-салон и прямо сейчас с китайцами свяжемся. Оттуда получится?

Будучи гуманитарием по образованию, Лавров в вопросах загоризонтной радиосвязи являлся профаном. Но знал, что сейчас нет спутников, не работает сотовая связь, поезд не только не подключен к кабелю, но даже токопроводящих проводов не касается. Поэтому на Шойгу смотрел не просто заинтересованно, но и с надеждой.

Шойгу, несмотря на когда-то законченный инженерный вуз, понимал в этих вопросах не намного больше. Но, в отличие от Лаврова, сразу после отправления поезда поинтересовался возможностями аппаратуры, установленной в вагоне-салоне. Впрочем, объяснить принцип её работы он бы не смог. Поэтому ответил легко и непринуждённо:

– Ира утверждает, что без проблем.

С соединением действительно никаких проблем не было (российские военные связисты в последнее время освоили много новых технологий). Да и разговор поначалу шёл вполне конструктивно. Председатель Си ничего не имел против Совета Земли и участия Китая в решающей Тройке. О предложении киловатт-часа в качестве новой мировой валюты Си уже знал. Он успел обсудить это предложение на политбюро, и там его признали вполне приемлемым. Разумеется, юань для Китая был бы предпочтительнее, но Си понимал, что все остальные на это никогда не согласятся. Аналогично дело обстояло и с выбором страны для размещения Совета. У себя как-то удобнее. Но в континентальном Китае в последнее время стало грязновато, а Австралия, скорее всего, устроит только ближних соседей. Поэтому на выбранный русскими вариант можно было соглашаться. Но китайцы не были бы китайцами, если бы вот так сразу дали хоть на что-нибудь своё согласие. Естественно, нигде не возразив по существу, Си взял время на обдумывание. Надо, мол, посоветоваться.

С Марин было проще. Выгоду для своей страны от приглашения в Тройку она просекла сразу. В прошлый раз Франции удалось на голом везении проскочить в Совет безопасности, чисто символически поучаствовав в разгроме Германии. Благодаря Сталину. Он хотел немного разбавить англосаксов, введя в число стран-основателей ООН некий противовес Великобритании. Сейчас Марин, всего лишь не нажав на Большую Красную Кнопку и дистанцировавшись тем самым от агрессоров, а потом, в порыве гнева, врезав со всей дури по старому врагу, умудрилась не только включить Францию в тройку победителей, но и сделать её одной из трёх стран, принимающих решения в Совете Земли. Чего ещё можно желать? Да за одно это она навсегда впишет своё имя в историю. Станет равной де Голлю. Всё остальное на фоне этого казалось не существенным. Энергетическая валюта? А какая, собственно, разница? Связь с нефтью у неё всё равно останется. Сейчас, положим, у Франции с электрическими мощностями, мягко говоря, кисло. Но у соседей-то ничем не лучше. От ядерных бомбардировок и цунами досталось почти всем. А перспектив по быстрому наращиванию потенциала у остальных, в отличие от Франции, почти нет. Ей-то надо всего лишь восстановить разрушенное цунами. И изобретать велосипед для этого вовсе не обязательно. Технологии давно отработаны. Строительство новых АЭС больших сложностей для страны не представляет.

Совет Земли будет собираться не в Париже. А зачем Франции такой геморрой? Пусть организационными вопросами занимается другая страна. Расположенная, кстати, совсем недалеко. Так даже удобнее!

Поэтому Марин своё согласие дала сразу. И тут же выплеснула на Лаврова целый ушат собственных предложений. Организовать в ближайшие дни совместную экспедицию двух флотов в Великобританию для утилизации остатков её термоядерных боеприпасов, находящихся в хранилищах, зачистки аэродромов и химических лабораторий. Потом, когда немного развеются тучи пепла над Северной Америкой, провести аналогичную операцию в США. Разбить Атлантику и Средиземноморье на зоны ответственности, чтобы, не мешая друг другу, выследить и уничтожить уцелевшие АПЛ США и Великобритании.

Самостоятельно согласовать все эти вопросы Лавров, разумеется, не мог, поэтому ему пришлось пригласить к разговору Шойгу. Вдвоём они смогли быстро урегулировать все вопросы и согласовать последовательность совместных действий. Напоследок Лавров попросил Ле Пен поучаствовать в совместной работе по уточнению формулировок уставных документов Совета Земли и Малого Совета, проекты которых он ей выслал по телетайпу.

Теперь, определившись с глобальными вопросами, можно было заняться местными. Военные коменданты уже работали, по регулярно уточняемым спискам распределялись продовольствие и предметы первой необходимости, восстанавливалось производство на заводах, по временным схемам запускались электроснабжение и водоснабжение, разбирались завалы и ремонтировались дороги. Из черноморских портов уже ушло несколько туристических лайнеров с эвакуируемыми в Венесуэлу сельхозработниками. Пока, в режиме чрезвычайной ситуации, военное управление действовало, но долго так продолжаться не могло. Надо было налаживать нормальную жизнь, а как это делать – дуумвирату было непонятно. Нет, в общих чертах они могли себе представить структуру, которую требовалось создать, но когда дело доходило до конкретики…

– Слушай, давай третьим Глазьева позовём, – предложил Лавров.

– А потянет он? – усомнился Шойгу.

– В любом случае убережёт нас от грубых ошибок. А если не потянет, так ещё пару толковых экономистов привлечём ему в помощь. По самой кандидатуре возражений нет?

– Да вроде мужик толковый. Давай попробуем. Хуже действительно не будет.

– Тогда дай команду прямо сейчас, чтобы его нашли и срочно доставили в Новосибирск. Только не под конвоем! И ему пусть скажут, что его приглашают для работы в правительстве. Пусть не просто так едет, а ещё и думает в нужном направлении.

О том, что никого из тех, кто раньше работал в правительстве и околовластных структурах, они привлекать к работе не будут, Лавров договорился с Шойгу ещё в первые дни. Они даже «чёрные» списки подготовили. Не на арест, конечно, а для недопущения ни под каким видом во вновь формируемые властные структуры. В принципе, Глазьев официально считался консультантом предыдущего президента, но члены дуумвирата отлично знали, что ни одно из его предложений тем принято не было. Наоборот, принимались решения, прямо противоположные этим предложениям, и к чему они приводили, оба видели. И независимо друг от друга сделали вывод, что предложения были вполне разумными. В той обстановке. Сейчас она изменилась кардинально, и сможет ли Глазьев переработать свои идеи под неё, они не знали. Надо было пробовать.

Экономику требовалось организовывать заново. Какой именно она будет – Лавров и Шойгу пока не очень себе представляли. Интуитивно чувствовали, что какую-нибудь структуру вроде Госплана придётся создать обязательно. С учётом частников, естественно. Многоукладную. Но плановую при этом. Сложно это совместить. Придётся попотеть Глазьеву. Но должен справиться.

Заодно и язык нужно почистить. Никаких менеджеров. Управленцы будут, но только пришедшие из специалистов в тех областях, которыми они будут управлять. А тех, которые пытаются управлять, вообще не разбираясь в процессах, гнать поганой метлой. Вместо бизнеса будет дело, вместо клининга – уборка мусора. Нечего людям головы всякой ерундой засорять.

Ещё один комплекс вопросов, который тоже надо было решать незамедлительно, касался Академии наук. Её тоже желательно было переместить в Новосибирск, но по этому вопросу мнения у них разделились. Началось с того, что Шойгу предложил сначала переформировать её, вернув старое разделение на три самостоятельные академии. Собственно Академию наук, Академию медицинских наук и Сельхозакадемию. И только потом определяться с их передислокацией. Саму РАН в Новосибирск перевозить нужно в любом случае, а вот касательно остальных лучше не торопиться. Пусть сами решение принимают. Сельскохозяйственную академию, например, лучше разместить где-нибудь южнее. В Ростове или Волгограде. Но навязывать её членам ничего не нужно. Как и медикам.

Вопросов на повестке дня стояло много. Разных. За некоторые из них даже браться было страшновато. Только вот спрятать голову в песок не получится. Если делать вид, что проблемы не существует, то она сама не рассосётся. Только усугубится. И может привести к катастрофе. Но и скакать на танки с шашкой наголо тоже не следует. Спешка, она только при ловле блох нужна. И ещё в одном случае. Поэтому сейчас, в дороге, Лавров и Шойгу прорабатывали вопросы только в первом приближении, намечая общую канву их решения. А всерьёз впрягаться рассчитывали уже по прибытии в Новосибирск. И не вдвоём.

Харальду Пятому Лавров позвонил уже из Новосибирска. Выслушав предложение, король спросил, в чём будет выражаться интерес Норвегии.

– Взносы, связи, контакты, рабочие места, возможности для развития инфраструктуры, уважение, – начал перечислять Лавров.

– Достаточно, – остановил его король. – Заманчиво. От таких предложений не отказываются. А в чём минусы?

– Вопросы безопасности первых лиц и протокола. Возможность транспортного коллапса в дни заседаний Совета Земли. Террористическая опасность.

– Думаю, что это всё решаемо. Вы ведь поможете с организацией безопасности?

– Разумеется, это в наших интересах.

– А каковы будут взносы?

– Я считаю, что вы сами должны с этим определиться. Вы ведь принимающая сторона. Пусть ваши советники посчитают, но без фанатизма, конечно. Наверно, нужно отдельно посчитать вступительный взнос с учётом затрат на развитие инфраструктуры, годовые взносы на текущие расходы и разовые сборы за размещение и кормёжку делегаций, напрямую зависящие от их количественного состава.

– А в какой валюте считать? Доллар накрылся, евро сейчас тоже никому не нужны.

– Мы вместе с Китаем и Францией будем вводить новую мировую валюту. Энергетическую. А пока можете прикинуть в золоте. Там, в любом случае, будет привязка к нему.

Закончив разговор, Лавров прошёлся по кабинету. На ходу ему лучше думалось, да и врачи советовали больше двигаться. Остановившись у окна, он посмотрел на улицу. Хороший город. Прямые широкие проспекты, невысокая застройка. В основном – пятиэтажки. Есть, разумеется, и высокие здания, но их не много, они равномерно распределены и хорошо вписаны в архитектурную среду. В новых районах значительно больше 12- и 16-этажных зданий, но и там они картину не портят. Надо будет проследить, чтобы приезжие архитекторы не нарушили в ближайшие годы всё это благолепие. А так, картина вполне мирная. Общественный транспорт ходит, легковушки снуют туда-сюда. Снег убирают. Как будто и не было войны. Единственное, тучи сверху давят тяжёлые. Из-за них даже в полдень сумерки.

«Надо срочно сюда жену и дочку выдёргивать», – молнией пронеслось в мозгу. Мысли о жене его посещали и раньше. Но он отгонял их, не до того было. А теперь вдруг понял, что пора. Нельзя больше откладывать.

Самому организовывать поиск – долго получится. Пошёл к Шойгу, озадачил его. Тот поддержал. Сказал, что всё сделает, а заодно и перевозку собственной жены организует. Её искать не надо, место давно известно. А потом спросил: кого ещё надо разыскать и доставить в Новосибирск. Не обязательно из родственников. Тех, кто по работе нужен будет, без кого не справиться. Чтобы не нескольких женщин везти, а сразу набрать народу на полтора десятка вагонов. Лавров согласился и сел за составление списка. Потом вызвал помощников и посадил рядом: одна голова хорошо, а три лучше. Спустя час списки были готовы, и Лавров отдал их Шойгу.

Армия возвращалась из Европы. По разбитым в хлам дорогам шла бронетехника вперемешку с колоннами конфискованных грузовиков. Могучие «Геркулесы» тащили на жёсткой сцепке трейлеры со строительной техникой и крупногабаритным оборудованием. Залитые под завязку бензовозы везли солярку и бензин. По обочинам плелись колонны с пленными и интернированными американцами. Их было не так уж много. Менее двадцати тысяч. Поляков и прибалтов взяли в плен в разы больше, но их уже всех переправили в Россию. А этим до границ Белоруссии предстояло добираться пешком: железные дороги разрушены, а грузовой транспорт и без этого загружен под завязку. Не всем, конечно, и не всю дорогу. С запада Германии из Нидерландов и Бельгии их часть пути везли на автобусах. А через Польшу (в дальнейшем) почти всех. Но это было уже позже, когда похолодало всерьёз.

Американцам приходилось не сладко: зима ещё окончательно не вступила в свои права, но обочины уже были припорошены и снег на них больше не таял; ночевать приходилось в палатках; их кормили всего три раза в день, причём кашами и этим ужасным русским борщом. Не было гамбургеров, кофе. Даже пипифакса не было! Вместо него выдавали старые газеты. По одной на четверых. На немецком языке. Это какое-то дикое варварство!

Русские торопились, понимая, что когда всерьёз повалит снег, движение вообще застопорится. Бронетехника выйдет в любом случае, ей не привыкать, не боятся русские танки ни грязи, ни, тем более, снега, а вот половину грузов придётся бросить. Армии выходили по разным дорогам, дивизии старались не скучиваться и по возможности не выбиваться из графика, но скорость движения всё равно не превышала десяти-двенадцати километров в час. В сутки удавалось пройти не более ста пятидесяти километров.

В маленьких патриархальных городках немцы выстраивались у окон и стояли так часами, провожая взглядами движение бесконечных колонн. Прошлую войну почти никто из них уже не помнил – слишком много времени прошло с тех пор. В страшные орды русских, кочующие где-то далеко на востоке, обыватели не верили, считая рассказы о них пропагандистскими страшилками. Ну, есть там, допустим, какая-то бедная полудикая страна. Газ ещё, кажется, оттуда качают. Или с Украины? Впрочем, это не важно. Говорят, что люди там совсем отсталые, даже толерантности не знают. Ходят слухи, что там нарушают права геев и не регистрируют однополые браки, но это, скорее всего, уже явное преувеличение. А ещё они постоянно что-то у соседей отнимают: то Крым у Молдавии, то Кавказ у Грузии. Госпожа канцлер как их только не увещевала, а они ни в какую. Ни её не слушают, ни заокеанскую Цитадель Демократии.

Когда началась война, все считали, что это ненадолго. Сейчас американцы хорошенько выбомбят Россию, потом доблестные немецкие танкисты зачистят там всё, и снова будет мир и благодать. Но обернулось совсем иначе. Сначала от русских прилетели гостинцы. Много. И все термоядерные. А хвалёные американские «Пэтриоты» не сбили ни одного из них. Потом разбили самих американцев и сейчас ведут нестройными колоннами. На их бронетехнику, которая совсем недавно беспардонно разъезжала по улицам немецких городов, русские, по слухам, вообще не позарились, обозвав старым ни на что не годным металлоломом. Погнули и выбросили. А с немецкой армией даже воевать не стали. Буквально на ходу приняли капитуляцию и двинулись дальше. Ни тебе оккупации нормальной, ни погромов. И вот, теперь уходят. Никого за всё время не изнасиловав, не разорвав танками на части, не ограбив даже. Рассказывают, правда, что русские не мелочились и ограбили всю Германию целиком. Вон, одних только грузовиков сколько едет. Причём основную часть товаров и оборудования, говорят, морем вывозят. А колонна всё не кончается и не кончается. Да сколько же этих русских?!

Северный флот, в отличие от возвращающейся армии, ещё только выдвигался в поход. Корабли медленно вытягивались из Кольского залива и выстраивались в походный ордер уже на продуваемых всеми ветрами просторах Баренцева моря. «Кузнецов» всё ещё находился на ремонте, поэтому роль лидера взял на себя тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий». Кораблей в этот раз собралось необычайно много: большие противолодочные и большие десантные корабли, эсминец «Адмирал Ушаков» и фрегат «Адмирал флота Советского Союза Горшков», малые противолодочные и малые ракетные корабли, тральщики. Из-под воды корабельную группировку прикрывали АПЛ «Северодвинск», «Воронеж», «Смоленск», «Орёл», а также все три оставшихся на ходу АПЛ «Кошачьей серии» («Пантера», «Тигр», «Гепард»), традиционно специализирующиеся на выслеживании и нейтрализации лодок-убийц типов «Сивульф» и «Вирджиния».

Из Баренцева моря флот направлялся в Норвежское, потом, обогнув Скандинавский полуостров, в Северное. Там (не доходя до пролива Ла-Манш) планировалось рандеву с корабельной группировкой французского флота, после чего должна была последовать высадка совместных десантов в Великобритании. Островному королевству уже немало досталось от термоядерных ударов трёх противников, а также от цунами. Теперь десантникам 61-й бригады морской пехоты Северного флота России и трём отрядам «командос марин» французских ВМС предстояло добить гидру в логове, выдрав у неё атомное жало и ядовитые железы. Ну и отловить для доставки в трибунал хоть кого-нибудь из верховного руководства. Но не подряд, а только тех, кто непосредственно отдавал приказы. Специалистов по «экстренному потрошению» с собой взяли вполне достаточно для задуманного, поэтому первичную селекцию вполне можно будет осуществить на месте.

Тотально грабить поверженного льва никто не планировал. Золотой запас, разумеется, нужно было забрать, ядерное оружие ликвидировать прямо в местах обнаружения, предприятия ядерной индустрии и химические лаборатории специальной направленности – сровнять с землёй. Нечего с отравляющими веществами баловаться. Ну и, естественно, требовалось зачистить остатки ВВС и военно-морского флота. В особенности подводного. Больше Британия не будет править морями. Дисквалифицирована. И ядерные технологии для неё отныне под запретом. Вот и всё, в принципе. А народ пусть живёт на Британских островах, как и раньше. К народу никаких претензий нет, и никто его специально геноцидить не собирается. Могут даже, при желании, себе новую королеву выбрать. Если, конечно, старую не откопают. По идее, её должны были заблаговременно эвакуировать, но успели это сделать или нет, пока было неизвестно. Радиоразведка подобными данными не располагала. Но это, опять же, внутреннее дело самих англичан. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы другим жить не мешало.

В США пока решили не вторгаться. Как минимум до весны. Там уже почти на всей территории воцарилась зима, непрерывно дующие с океанов ветры активно перемешивали тысячи кубокилометров пепла с десятками тысяч кубокилометров снега, да и уровень радиации зашкаливал. О том, что даже после окончания извержения гигантское пятно медленно остывающей лавы ещё некоторое время будет затягивать влажный океанский воздух к центру континента, кардинально изменив привычную розу ветров, ранее никто не задумывался. Ну, не было ещё катаклизмов подобного масштаба в описываемой истории. Поэтому на первое время ограничились морской блокадой побережья, осуществляемой подводными лодками. Русские взяли на себя атлантическое побережье, а китайцы – тихоокеанское. С заселением Аляски тоже решили обождать до весны, справедливо полагая, что к этому времени её американское население должно уменьшиться.

Лавров писал речь для Пекинского трибунала. Суд над разжигателями Третьей мировой войны державы-победительницы решили провести именно там. Большая часть четвёртого по величине города планеты была разрушена, но уцелевшей инфраструктуры вполне хватало для организации и проведения международного трибунала. Уровень радиации, разумеется, превышал норму, но в меньшей степени, чем в Москве, например. Выбор Китая в качестве места для проведения трибунала был обусловлен, в первую очередь, его законодательством, допускающим смертную казнь в качестве исключительной меры наказания. Не последнюю роль сыграло и то, что ущерб, нанесённый Китаю, был выше, чем всем остальным вместе взятым странам-победительницам и, соответственно, он имел первоочередное право на сатисфакцию.

Слушания решено было провести открытыми, с максимальным допуском на заседания представителей прессы. Выступать в качестве одного из обвинителей Лавров собирался лично, не передоверяя эту историческую миссию никому из своих помощников. И сейчас, прежде чем изложить на бумаге окончательный вариант обвинения, ему нужно было хорошенько подумать. Сосредоточиваться Лавров умел как никто. Ему не мешали ни песни советских композиторов, доносившиеся с улицы через приоткрытую форточку, ни лёгкая пикировка Шойгу с Ириной во время уже третьего за сегодняшний день чаепития, происходившего в их общей приёмной, ни мерное тиканье часов на стене. Истинному профессионалу подобные вещи никогда не мешают.