4
ЗДРАВСТВУЙ, ДЕДУШКА
…В четыре тридцать утра Мукеш, с рюкзаком на плече, неспешно вышел из обшарпанного аэропорта, названного «светлым» именем Индиры Ганди и сел в такси. Услужливый водитель открыл заднюю дверь, и старый маленький черный «Амбассадор» с кремовым верхом повез его сначала по скоростному шоссе, затем, из-за ремонта, свернул на другую дорогу, проходящую через часть суетливого многоголосого старого Дели. Аспирант наблюдал из окна за нескончаемой пестрой толпой суетящегося народа. Сквозь неё иногда открывался просвет, в котором проскакивали грязные стекла витрин. За ними то и дело попадались с успехом продаваемые в магазинах и так обожаемые выходцами из касты неприкасаемых попрошаек инвалидные коляски. «Что делать, мадига отрабатывают карму», — каждый раз напоминал Мукешу отец, глядя, как те, искусно управляя примитивными средствами передвижения, невозмутимо выпрашивали подаяние у туристов, тыкая в них немытыми культями, замотанными грязными тряпками, изображая прокаженных. Ведь другими, более престижными ремеслами им уже лет восемьсот, не меньше, заниматься запрещено. Они несут многовековое наказание за растраченное в далеком мифическом необозримом прошлом богатство и свободу.
От такого неожиданно «приятного» прикосновения туристы испуганно ойкали, доставали влажные гигиенические салфетки или спиртовой гель и поспешно вытирали места, до которых успели дотронуться неприкасаемые. Но изуродованным по велению общины калекам, которым специально отрубали кисть руки, или стопу ноги, подобное отношение только на руку. Заметив испуг приезжих, к одному «профессионалу» незаметно прибавлялось еще несколько. Они блокировали колясками людей, не выпуская их за пределы круга, пока те не дадут денег. Выбранная тактика срабатывала безотказно. Туристы нехотя лезли в карманы и давали им мелкие доллары, тут же исчезающие в складках набедренных повязок. Если неприкасаемые замечали в карманах купюры большего достоинства — в дополнение широко открывали рты, выставив напоказ гнилые зубы, и тыкали в них пальцами, без конца приговаривая: want to eat… to eat… Те, у кого сдавали нервы, лишались, по меньшей мере, ста долларов, будучи уверенными, что их окружили настоящие прокаженные. А те, у кого нервы покрепче, громко звали полицию. Только в последнем случае преследователи исчезали, выискивая в яркой цветастой толчее новых жертв…
…Такси свернуло за угол на более узкую улочку. Пахнуло пряностями, продаваемыми торговцами с лотков. Мукеш с удовольствием втянул в себя специфический запах, но в следующую секунду сморщился. Из общественного открытого писсуара, расположенного рядом, повеяло застоявшейся мочой. «Ты в Дели» — напомнил сам себе аспирант и задумался: не испугается ли Алина старого города? Обычно первое знакомство с беднейшими районами вызывает у цивилизованных европейцев шок.
Водитель резко дал по тормозам и выглянул в окно. Мукеш выглянул тоже. Все понятно. На перекрестке очередной затор. Старый армейский джип чуть не врезался в священную корову, которая встала у кучи гниющего мусора и, выставив на дорогу тощий зад, лакомилась разрезанной на длинные узкие полоски бумагой, выброшенной из банка. С другой стороны перекрестка столкновения с джипом лишь чудом удалось избежать велорикше с пассажиром. Следом за велорикшей затормозил скутер, за ним микроавтобус. В центре пересечения трех дорог моментально образовался затор. Только минут через семь, благодаря активной жестикуляции водителей, беспрерывно давящих на клаксоны, и местным колоритным выражениям, машинам удалось разъехаться. За все это время полицейский так и не появился. Зачем ему появляться в старом городе, населенном нигилистами? Здесь обитают выходцы из каст ремесленников и торговцев. Они давно привыкли жить в таких условиях. Даже цивилизованные англичане не смогли заставить население поддерживать порядок на улицах. Информация о том, что жить в грязи не зазорно, прочно засела в головах людей. Главное для них — освобождение души и стремление к чистоте кармы. Закон о причинно-следственных связях, тянущихся от предыдущего существования, содержит принцип: что посеял в прошлой жизни, то и пожинаешь сейчас. И потомкам хватит. А грязь-явление второстепенное, ничего для них не значащее. Так что, и светофоры на перекрестах им тоже не нужны, а централизованная власть тем более. Любые её попытки «окультурить» нацию терпят поражение. Видимо, такое положение неискоренимо, учитывая сложную индуистскую философию…
Мукеш вздохнул и подумал о том, что от некогда чистых и богатых раджпутских княжеств не осталось и следа. Интересно, в каком направлении могла развиваться страна, если бы не попала под власть исламского халифата… А что? Несмотря на все распри, соединение её с Бирмой, Тибетом и Непалом в прошлых веках выглядело вполне вероятным. Но тогда его предкам — великим раджпутам пришлось бы вести переговоры с королевствами Патан, Бод и княжеством Титапури. Неизвестно, как бы в таком случае сложилось современное территориальное подчинение…
Машина незаметно вывернула на более широкую улицу. Мукеш отвлекся от собственных мыслей и снова посмотрел в окно. Грязи стало заметно меньше. Появился и первый светофор, и газоны с сочной зеленой травой, над которой возвышались молоденькие пальмы.
— Скоро приедем, — сказал водитель, — в новом Дели дороги хорошие и заторов нет.
— Я знаю, — Мукеш, рассматривал ухоженные клумбы и новые высотные современные дома с узорчатыми металлическими ограждениями, вдоль которых высадили цветущий кустарник…
Такси остановилось у современного особняка внушительных размеров с подстриженной на английский манер лужайкой и фонтаном в центре. Мукеш расплатился с водителем, вышел из машины и позвонил в калитку. Из одноэтажной постройки рядом с забором появились два бородатых сикха в традиционных тёмно-синих тюрбанах. Один коротко спросил:
— Господин Бхагават Шарма?
— Да, — также коротко ответил он.
— Покажите документ, удостоверяющий личность.
Ему пришлось лезть во внутренний карман джинсовой куртки и достать оттуда паспорт.
Сикх внимательно сличил фотографию с оригиналом и улыбнулся гостю:
— Проходите дальше. Бабу ждет вас.
Охранники дружно сложили руки вместе и поклонились. Затем один из них передал по рации:
— Встречайте.
Мукеш прошел по асфальтированной дорожке к крыльцу. Здесь его ожидал новый кордон из троих сикхов. Первый скользнул металлодетектором по одежде молодого человека, затем по рюкзаку, после чего второй открыл дверь, а третий жестом пригласил войти. Тот переступил через порог и попал в просторный холл с кожаными диванами, дорогими коврами на мраморном полу, бронзовыми зеркалами на стенах и в нерешительности остановился, не зная, куда идти дальше.
— Садитесь сюда, — охранник показал на место в центре, — бабу сейчас выйдет. Не желаете чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо, — Мукеш откинулся на прохладные шелковые подушки, в изобилии разложенные на диване, и огляделся, стараясь подавить нахлынувшее на него волнение. Между двух колонн внушительных размеров стояло бронзовое изваяние танцующего Шивы. Рядом с ним статуэтки второстепенных богов. Молодой человек посмотрел на потолок и невольно залюбовался искусно выложенной мелкой мозаикой синих тонов, напоминающих небо…
— Кхе — кхе…, — сзади послышалось тихое покашливание. Мукеш оглянулся. В противоположном конце холла на самой верхней ступени резной деревянной лестницы появился сухощавый старичок в белом тюрбане.
— Дедушка, это ты? — воскликнул молодой человек и вскочил с места.
— Подойди ко мне, хочу тебя рассмотреть, — вместо приветствия сказал тот на санскрите.
Внук взлетел вверх по лестнице и остановился в двух ступенях от деда. Они несколько секунд изучали друг друга, затем дед раскрыл объятия. Внук подался ему навстречу, прижался к худой иссохшей груди и моментально почувствовал, как миллионы энергетических мурашек разбежались по телу.
«Старик еще энергетически силен», — отметил он.
— Идем в кабинет, — сказал дедуля, оперся одной рукой на трость, шагнул в коридор и продолжал разговор:
— Не ожидал, что внешне ты так похож на меня.
— Разве это плохо? — в свою очередь спросил Мукеш.
— Трудно сказать, — ответил старик, — ведь мы еще толком не знакомы, — и добавил: — на протяжении жизни в каждом человеке происходит борьба, похожая на борьбу двух волков. Один волк представляет зло, другой добро. Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь… Но то, что ты говоришь на отличном родном языке, обрадовало меня.
— Я преподаю санскрит и учусь в аспирантуре — надеюсь получить ученую степень, — встрепенулся Мукеш, задетый за живое неожиданными словами.
— Ты поступаешь правильно. Мой внук должен иметь достойное образование… Надеюсь, у тебя хватит сил хоть немного поболтать со мной после ночного перелета?
— Конечно, дедушка. Я выспался в самолете.
— Заходи, — старик повернулся к нему и пропустил вперед. Слуга распахнул перед ними дверь.
Вдоль стен просторной комнаты на полках стояли книги, у окна стол и несколько кресел. Не останавливаясь, дед прошел дальше — на балкон, устроился на маленьком диванчике, прислонив к его спинке трость.
— Садись напротив. Здесь нам никто не помешает.
Мукеш послушно опустился рядом в плетеное кресло. Он не знал, как вести себя дальше. Дед внимательно посмотрел на него и сказал:
— Восход — удобное время для бхавамукхи. Ты согласен со мной?
— Согласен, — кивнул тот.
— Тогда примем удобную позу и погрузимся в созерцание, — старик поправил кольцо с огромным круглым бриллиантом на указательном пальце, чуть откинулся назад, вытянул вперед ноги, свесил руки и закрыл глаза. Внук последовал его примеру и вскоре мысленно оказался у озера с чистейшей прозрачной водой, усеянной вдоль береговой кромки белыми цветами лотоса. Он протянул руку, пытаясь сорвать один, но увидев в глубине лепестков бхрамару — крупную черную пчелу, вкушающую пыльцу, и отдернул руку. Испуганная пчела взмахнула крыльями, взлетела в воздух, и он явственно различил затихающие в пространстве слова: ж-ж-жизнь… ж-ж-женщина…
Ведение исчезло. Мукеш открыл глаза. Дед наблюдал за ним.
— Что тебе поведала Бхаватарини — спасительница Вселенной? — спросил он.
— Пока не понял, — ответил тот, смутившись.
— Я не удивлен твоим ответом и искренне сожалею, что не следил за тем, как ты рос. Придется наверстывать упущенное время. Вот и вся проблема.
— Дедушка, прости меня. Так получилось. Я живу в другой стране.
— Прощаю, — дед положил ногу на ногу и продолжил: — скажи, а девушка у тебя есть?
— Да. Не просто девушка, а любимая девушка, — Мукеш сделал ударение на слове любимая.
— Русская?
— Русская. Правнучка путешественника по Индии. Её отец подарил мне старинную монету. — Внук полез в кошелек, достал оттуда лежащую среди остальной мелочи серебряную монетку и показал деду. — Теперь она — мой талисман.
Тот снисходительно улыбнулся.
— Европейские привычки. Монета не может служить полноценным талисманом…
— Почему?
— Потому, что её брали в руки множество людей с различными кармами.
Талисманом может служить только древний вардж. Но, к сожалению, наш род его утратил.
— Как такое могло произойти?
— Как гласит родовое сказание, Чаухан Притхвирадж — последний правитель Раджпуты лишился его во время битвы с Муххамедом Гури. Полководец султана завладел защитным амулетом и, как следствие, всем Раджастаном.
— Необычная версия развития событий, — ответил Мукеш и подумал: «неужели дед действительно верит в эту утопическую сказку?!» Все же, образ мыслей людей востока здорово отличается от образа мыслей западных — атеистических. Хотя, русские не относят себя ни к Востоку, ни к Западу. Русские давно превратились в сложный человеческий гибрид, усердно заливающий свою собственную культуру водкой. Жаль, но факт. И ничего с этим не поделаешь…
— А сейчас иди, приведи себя в порядок с дороги. Через пару часов будет готов завтрак, — попросил дедушка.
— Хорошо, — Мукеш не перечил…, — моя девушка — Алина прилетает в Дели завтра. Можно, я вас познакомлю?
Дед загадочно улыбнулся и сказал:
— Недавно я стоял под небесным деревом исполнений желаний, и видел тебя со светлолицей женщиной…, а сейчас иди, отдыхай, — он обнял внука за плечи и подтолкнул к выходу, — твоя комната напротив моего кабинета.
… Войдя в отведённые ему апартаменты, Мукеш кинул рюкзак на стул, разделся и сразу пошел в ванную комнату.
В зеркале, напротив душевой кабины, он разглядел шрам, оставленный на его теле обидчиком, и в очередной раз, успокоив себя известной поговоркой: шрамы украшают настоящего мужчину, насухо вытерся приятно пахнущим благовониями банным полотенцем и улегся на широченную двуспальную кровать.
«Вот если бы Алина была рядом…».
Ровно через полтора часа в дверь постучали и напомнили, что пора просыпаться. Мукеш встал и переоделся в голубые джинсы и яркую клетчатую хлопковую рубашку. Через несколько минут в дверь еще раз постучали. В комнату зашел шудр — слуга и протянул ему новый белый саронг из тонкой хлопковой ткани, расшитый по краю золотой нитью и длинную белую куртку — рубаху, напоминающую косоворотку.
— Бабу хочет видеть вас в традиционной одежде. Через десять минут спускайтесь в холл.
— Хорошо…, — ему пришлось еще раз переодеться.
Он достал из рюкзака матрешку, тарелку с видом Питера и спустился ровно в положенное время.
— Прошу пройти сюда, — сикх показал ему направление.
— Вот, теперь ты похож на настоящего раджпута, — дед внимательно оглядел зашедшего в столовую внука. — Садись напротив меня.
Шудр, прислуживающий за завтраком, отодвинул стул. Мукеш сел. На его колени тут же легла матерчатая салфетка.
«Соблюдают этикет „Туманного Альбиона“? Хм… На состоятельных индусов явственно влияет европейская культура…», — отметил про себя Мукеш и поставил на стол тарелку и матрешки.
— Подарки из России, — пояснил он.
Брахман сразу обратил внимание на деревянную куклу, взял её в руки и принялся рассматривать веселое расписное лицо.
— Матрешка открывается… вот так, — внук раскрутил одну «маму» и достал из неё «дочку» поменьше, — попробуй сам…
Дедушка «выпустил на волю» разноцветных «дочек», раскрашенных всеми цветами радуги, расставил перед тарелкой по росту и посчитал:
— О-о! Вместе с мамой их семь!
— Да. В Индии семь слонов счастья, а в России семь матрешек. Открываешь одну — из неё «рождается» новая. Матрешка на Руси — символ непрерывности человеческого рода.
— Хорошо, что в России есть свои символы, — заметил дедушка.
— А как же! У каждой нации есть что-то своё — примечательное!..
— Кофе, чай? — спросил у Мукеша шудр, выбрав удобный момент.
— Пожалуй, кофе с молоком.
— Как прикажете… но сначала еда, — он поставил перед ним тарелку с овсяной кашей.
— Диетический завтрак, — улыбнулся дед, — полезно для желудка.
— Английский завтрак, — поправил его внук.
— Ты прав, — дед неторопливо отправил ложку с кашей в рот, блеснув дорогими перламутровыми зубами…
После завтрака брахман принялся расспрашивать Мукеша о жизни в России. Тот рассказывал без особого энтузиазма. Но брахман не отставал — интересовался всем, что связано с обычаями далекой северной земли и загадочными душами русских. Особенно он переживал по поводу того, каким образом люди выживают в лютых морозах, которые не раз наблюдал с экрана телевизора, а потом, ничуть не смущаясь, вдруг спросил:
— Не привез ли ты, случайно, бутылочку русского шампанского для моей коллекции?
— Нет. Я не предполагал, что ты коллекционируешь вина. — Мукешу показалось, что дедушка немного расстроился, услышав отрицательный ответ, и он исправился: — Обязательно привезу в следующий раз.
— Надеюсь… — Брахман сменил тему разговора: — Веды изучал?
Мукеш утвердительно кивнул головой и добавил:
— Вселенная есть мысль, а Веды — мысли, воспетые в словах.
— Согласен, древние индусы были замечательными учеными, буквально «ходячими энциклопедиями», — усмехнулся он в ответ, — но знание, состоящее лишь в наличии книг в руках одних или деньги в руках других — тоже — самое, что неведение и безденежье.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Мукеш.
— Подумай сам, на досуге. — После этой фразы брахман попросил шудр удалиться. Мукеш остался с дедом один на один.
— Мальчик мой, — старик начал издалека, — меня радует твое трепетное отношение к истории, но ты слишком увлекаешься и забываешь, что живешь в современном мире. Мы — члены высшей касты из главных городов страны, соблюдаем старинные обычаи и ритуалы не так фанатично, как наши небогатые и далеко не родовитые «коллеги» из деревень. Советую тебе относиться к ритуалам также…
— Дедушка, и ты, потомственный брахман, говоришь мне это?!
— Сомневаешься в моих словах? — старик усмехнулся.
— Не знаю, что и думать… Тогда скажи мне, что для тебя важнее: богатство — дома, акции, счета в банках на огромные суммы, сохранение традиций или улучшение жизни народа?
— Меня удивляет твой вопрос. Ты должен понимать, что я стараюсь для вас — потомков, в том числе и для тебя. Вы должны жить достойно. Жить, как положено раджпутам кулы Огня, состоящим в родстве с воспетым в сказаниях Притхвираджем. Вспомни слова: «никогда не было так, чтобы не существовал я, или ты, или все цари, и в будущем мы никогда не прекратим существование». Ведь мы дважды рожденные! Надеюсь, что ты понимаешь, почему, или поймешь позже.
В ответ Мукеш выдал более насущную фразу, давно волновавшую его ум:
— Раз ты «переквалифицировался» в современного брахмана, тогда прости отца!
— Не могу. Из-за его поступка умерла моя супруга и твоя бабушка. Он повинен в её смерти.
Мукеш хотел сказать, что это не отец повинен, а религиозные предрассудки, но сдержался и возразил как можно мягче:
— Но ты же сам отправил его в Россию! Чего ты от него ожидал?
— Ты уже взрослый и должен понимать, как важно для индуса достойное продолжение рода. Мы — брахманы можем жениться только на девственницах, принадлежащих к нашей касте. У женщин одинаковое строение йони. В какую из них вводить фаллос — твоё личное дело, исходящее от желания и потребности.
Внук ухмыльнулся, но потом насторожился.
— А я? Получается, что я незаконнорожденный?
Дедушка слегка опешил от такого вопроса, но ответил с достоинством:
— Я тебя признал, значит, и родственники обязаны признать.
— Но моя девушка тоже русская, как и мама.
— Ты, как историк, должен понимать, что волны религиозной мысли то поднимаются, то ниспадают, но на гребне наивысшего вала всегда стоит «пророк» данной эпохи, который и заказывает музыку, — произнес старик и устало зевнул.
— Понимаю, дедушка, но на что ты намекаешь?
— Намекаю, что времена поменялись. Богатые индусы стремятся к светскому образу жизни. Ныне пребывающие в Брахме Раджив Ганди из рода Неру-Ганди женился на итальянке, тем самым подав пример остальным.
— Вот видишь! Прости отца.
— Нет, не могу, — дед сердито поджал губы.
Мукешу очень хотелось сказать, что не отец виноват, а их религиозные предрассудки, но опять сдержался, чтобы не усугублять ситуацию. Он заметил, что дед нервничает.
Через некоторое время, выпив лекарство, старик успокоился и продолжил беседу на отвлеченные темы, пытаясь ближе познакомиться с внуком…
* * *
…В гостиничный номер Алины позвонили. Она потянулась к телефону и услышала долгожданный голос:
— Абха, ты проснулась?
— Мукеш, я давно на ногах. Мы с папой успели позавтракать, и я проводила его до микроавтобуса.
— Поехал на конференцию?
— А куда же еще. Будет общаться с коллегами до вечера.
— К тебе можно?
— Конечно можно! Передай трубку работнику рецепшен, скажу, чтобы пропустил тебя.
Через несколько минут Мукеш крепко сжимал её в объятиях…
Через час их страсть поутихла, и они вышли в коридор. В холле, недалеко от номера дремали в креслах два сикха в синих тюрбанах. Увидев внука хозяина, они подскочили, вежливо кланяясь, и пошли сзади.
— Кто это? — спросила удивленная Алина.
— Не пугайся, дед приставил ко мне телохранителей.
Девушка прыснула от смеха.
— Может сбежим от них?
— Зачем? Они отвезут нас на машине в «Красный» форт.
— А там они также будут идти рядом?
— Пускай идут. Всё равно по-русски не понимают. Тем более, потом мы поедем на обед к деду. Познакомлю тебя с ним.
— Ой, я не знаю, как себя вести, что говорить, — заволновалась Алина.
— Он совсем старенький и не кусается. Поговоришь с ним на общие темы немного на английском, немного на санскрите.
— Хорошо, поговорю.
Мукеш взял Алину под руку и провел к припаркованному недалеко от входа в отель черному блестящему «Бентли». Сикх распахнул дверцу перед сыном хозяина и его подругой, дождался, когда молодые усядутся на заднее сиденье, и сел за руль. Второй сикх сел рядом с ним.
Машина тронулась и через пару кварталов выехала на дорогу, ведущую в исторический центр. Алина с любопытством рассматривала старый город и тощих коров, бредущих в потоке машин. Мукеш старался комментировать увиденные ею пейзажи как можно мягче…
… «Бентли» остановился на платной стоянке. Мукеш с облегчением вздохнул: «здесь — на платной испражняться на стены не разрешают, а значит, не придется переступать через лужи мочи».
Он подал девушке руку и быстро повел её к древним стенам Лала-Кила, попросив не обращать внимания на кучи гниющего мусора у ограды.
Пробравшись сквозь группы туристов, приехавших на автобусах, один из сикхов купил билеты, и молодые поспешили внутрь. Алина остановилась у таблички, прикрепленной над входом: «Если и есть Рай на свете, то он находится здесь».
— Мукеш, почему здесь упоминается о Рае?
— В эпоху моголов дворец — по совместительству форт, был сказочно богат. А построил его тот же самый опальный император Шах — Джехан, который истратил все деньги из казны на возведение Тадж-Махала… Сейчас ты увидишь лишь то, что осталось от былого величия дворца… В старину за стенами форта находились изысканные сады с фонтанами, мраморные залы для приемов с тронами, усыпанными драгоценными камнями, бани, гаремы. А императорские покои располагались, конечно же, недалеко от гаремов, — Мукеш подмигнул девушке. — Идем дальше, к садам…
— Идем, — Алина взяла его за руку. — Скажи, шах каждую ночь проводил с новой женщиной?
— А ты как думала? Проводил, и даже ни с одной, а с несколькими. Женщины раньше предназначались для услады господина под любым соусом, под которым пожелает. Он мог убить красавицу ради острых ощущений, а мог заставить палача сначала прилюдно изнасиловать её, а потом скинуть с башни. Вот так.
— Вот паразиты! — возмутилась Алина, — представляю, как наложницы боялись этих самых шахов!
Мукеш расхохотался. Ничего не понимающие сикхи удивленно смотрели на него.
— Шаха-Джехана любили и очень. Ибо проявление любви и преданности к хозяину было главным в поведении женщин, позволяющим выжить среди дворцовых интриг. А по поводу боязни есть одно изречение: «человека обязательно полюбят, если он, обладая огромной силой и властью, все же не принуждает себя бояться. Шах и не принуждал…».
Алина молчала, а Мукеш продолжал:
— Между прочим, некоторые русские выходцы «из низших» мысленно возвели себя в ранг «брахманов» и тоже имеют множество женщин. Быстренько переняли восточные привычки, при этом считая себя в душе православными. А один такой даже буддийский храм построил во французских Альпах для личных медитаций…
— Кто? — встрепенулась Алина.
— Пальцем показывать не будем, — Мукеш и чмокнул её в щеку. — Кстати, в индийской религиозной философии групповой секс преподносится как нормальное явление. Чувственная близость — основа религии индусов. Бог любви — Кама имеет один из первостепенных статусов среди других богов. Так что, секс в Индии — законная часть многих священных ритуалов и является деянием, угодным богу. Еще в недалеком прошлом считались, что храмовая проституция — почетное занятие, так как майтхуна — соитие представляет собой связующее состояние между душой и богом. Помнишь, ты спрашивала: что означает умереть от счастья?
— Помню.
— Вот тебе мой ответ.
— А в старости? — неожиданно спросила Алина, — ведь в глубокой старости заниматься любовью уже не тянет! Как же души стариков переходят в другой мир?
— До старости, тем более глубокой, доживали далеко не все. Множество молоденьких женщин кончали жизни на погребальных кострах, возведенных для их умерших по какой-либо причине мужей. Да и постоянные войны вперемешку с эпидемиями не щадили никого.
— Мукеш, не забывай, люди, хоть и мыслящие существа, но животного происхождения. А животные не гибнут просто так. Работает закон естественного отбора — выживают самые крепкие и выносливые.
— Скорее, самые сильные духом, — поправил он девушку.
— Возможно… но ты не до конца ответил на мой вопрос.
— Сейчас дополню: считается, что во время агонии люди испытывают переходное состояние — похожее на состояние во время майтхуна. И потом, индуизм — поклонение богам и демонам в облике животных, прежде всего мифология, позволяющая управлять сознанием людей из низших каст, не более того.
— Но адепты индийской философии утверждают, что существует «шестое чувство» сверхсознания, способствующее возникновению в душе сначала вдохновения, а за тем и просветления.
— Утверждают. Но достичь просветления достаточно сложно. Если честно, все это игры разума. Хотя… что такое разум? То же сплетение тонких энергий. Передача и обработка поступившей информации, в том числе считка информации с людей и животных на бессознательном уровне.
— Согласна….
— Особенно трепетно относились к фаллосу, — продолжил разъяснять Мукеш. — Так же трепетно относились к телу его супруги и омывали её йони — влагалище.
— Тише, — шикнула на него Алина, — сикхи идут сзади, вдруг услышат слово «йони»!
— Тебе разве не фиолетово?! — уточнил Мукеш, — пусть слушают, сколько их душе угодно. Может, русский выучат.
— Ладно…, а почему Шиву частенько изображают в виде лингама — фаллоса в состоянии эрекции?
— Есть поверье о происхождении культа секса: однажды Шива неожиданно занялся любовью с одной из богинь в присутствии Брахмы, Вишну и Яшиты. Отведя взгляды в сторону, те терпеливо ждали, когда Шива закончит совокупление. Позже он устыдился своего поступка, после чего кастрировал сам себя и повелел, в назидание, поклоняться его отделенному от тела органу, дабы люди не совсем забывали о нравственности, но повелел совокупляться в храмах. Вот поэтому многие храмы, посвященные Шиве, имеют форму громадного лингама, вставленного в широченную каменную йони. Подобных храмов на территории Индии полно, они встречаются даже вдоль дорог. Почитатели часто поливают лингамы водой или молоком, а потом собирают стекающее с него месиво в сосуды и раздают прихожанам, как лекарство от всех болезней.
— Фу — у, — Алина сморщила личико.
— Ты слишком впечатлительная. Не буду больше выдавать тебе сакральные тайны.
— Нет, расскажи еще что — нибудь интересное, — потребовала девушка.
— Есть храмы, где поклоняются только йони, — Мукеш «притормозил» у крытой галереи. — Садись на скамейку и любуйся кружевами, вытесанными из камня.
— И что происходит в этих храмах? — Алина присела, сикхи стали рядом, а Мукеш положил ей руку на колено и продолжил:
— В одном из них в честь богини Парвати — любимой супруги Шивы — выходцами из касты бхоги — «дающие наслаждение», совершалось немало добровольных человеческих жертвоприношений, так как считалось, что душа располагается в женском половом органе. Ведь в нём зарождается новая жизнь.
— Ненормальные, — не удержалась от нового едкого комментария девушка.
— Вот такая у индусов, как ты говоришь, «ненормальная» и весьма запутанная философия.
— Понятно. Индия — страна обнаглевших обезьян, где большая часть населения до сих пор ходит босиком. На жуткую грязь и антисанитарию они внимания не обращают. Главное для них — вера в реинкарнацию и богиню зачатия. Настоящие сектантские фанатики.
— Только деду не ляпни, — попросил Мукеш, — он оскорбится. — Пусть твоя оценка останется между нами.
— Постараюсь…
— На самом деле, религия начинается там, где кончается философия, и наоборот. Хотя, никто точно не знает истинных граней между ними. Наверное, философия переходит в религию, когда затевается грязная интрига или война за власть и подчинение новых территорий. Так что, индуизм и буддизм, страстно пропагандирующие любовь ко всему живому, даже не религии, а отдельные философские течения, имеющие общие корни. Что касается отношения полов — это есть наше естество — подсознательное стремление к непрерывности рода, заложенное природой.
— Никогда не думала об этом, — растерялась Алина.
— Вот и подумай на досуге…, а обезьяны в Индии действительно делают, что хотят. Они — священные животные, также как и коровы, дающие молоко, а значит жизнь…, идем машине, дедушка нас ждет…
Они уселись на прохладное кожаное сиденье «Бентли» и сразу забыли о провожатых. Только когда машина остановилась у крыльца особняка, Мукеш оторвался от Алининых губ…
* * *
Молодых пригласили войти в дом. Никто из сикхов не посмел проверить содержимое сумки девушки металлодетектором…
Дедушка ждал их в холле. Первым подошел к Алине и пожал ей руку.
— Мишра Бхагават Шарма, — представился он, — рад познакомиться, — потом отошел чуть назад, посмотрел на гостью подслеповатыми глазами и добавил: — Ты красавица!
Мукеш подмигнул деду, оставшись довольным его похвалой.
— Спасибо, — немного смущаясь, ответила та, — меня зовут Алина.
— Что означает твое имя? — полюбопытствовал Мишра.
— Солнечная — в переводе с греческого.
Старик улыбнулся.
— Я называю её Абхой, — добавил Мукеш. — Если соединить вместе два значения имён Абха и Алина, то получится «солнечное сияние».
— Да что мы остановились в холле! — встрепенулся Мишра, — проходите в столовую, дети, приятнее перемежать разговоры вкусной едой…
Мукеш обнял Алину за талию и повел дальше.
— Подожди минуточку, — она остановилась у стены с огромным во весь рост зеркалом, — какая изящная рама! Настоящее произведение искусства! Такую красоту сделали в Индии?
— Нет, — ответил Мишра, — старинное бронзовое зеркало изготовлено в средневековом Китае. Ему довольно много лет. Видишь, лицевая сторона немного выпуклая?
— Вижу…
— Работа старинных мастеров, ни чета современным. А тыльная сторона покрыта патиной — окислами зеленого цвета, которые возникают только на старых бронзовых предметах. Знаешь, как говорят о таких зеркалах?
— Нет… как?
— На солнце правда всегда проступает наружу. Так утверждает китайская пословица. Именно в «Поднебесной» впервые научились делать бронзовые зеркала.
— Я никогда не читала о зеркалах, — сконфузилась девушка.
— То, что мы желаем видеть сами, сами же и окутываем мистическим саваном.
Саван туманит зрение. Но стоит нам стряхнуть с зеркала пыль и очистить ум, как становится ясно, что мы и есть Брахма…
— Вы говорите загадками!
— Поживи у нас подольше, тогда узнаешь еще много интересного, — предложил старик.
— Спасибо. Я подумаю, — Алина взглянула на Мукеша.
Его лицо осветила довольная улыбка…
Попав в столовую, девушка полюбовалась инкрустированной позолотой серебряной посудой, чинно расставленной по полкам буфета из красного дерева, провела рукой по напольной фарфоровой китайской вазе и села за стол. По центру стола стояла супница и тарелки, покрытые мелкими позолоченными узорами. В фарфоровой фруктовнице лежали крупные красные яблоки. Она спросила Мишру:
— Разве в Индии любят яблоки?
— Да, — ответил тот, — яблоки — дорогой фрукт. Их привозят в Дели из подножия Гималаев. Они растут только там.
— А манго?
— Манго поспевает не раньше конца июня.
— Жаль. Я бы поела, — мечтательно ответила она и сделала несколько глотков воды из стеклянного фужера.
— Оставайся у меня на месяц, тогда и попробуешь, — снова предложил старик.
— К сожалению, не могу. Через неделю мы с папой улетаем обратно в Россию.
— Надеюсь, ты погостишь у меня подольше? — Мишра строго посмотрел на внука. Да, я останусь чуть подольше, — заверил его тот, — но на несколько дней, не больше.
— Хорошо, для начала знакомства этого времени достаточно, — согласился старик и замолчал…
Шудра воспользовался паузой в разговоре и разлил фасолевый суп по тарелкам. Алина осторожно попробовала, ожидая, что он слишком наперчен. На удивление, специй в нем почти не оказалось. После супа подали салат из зелени и овощей. Девушка осмелела, запросто отправила вилку с салатом в рот, но тут же закашлялась.
— Запей водой, — подсказал ей Мукеш, — в салате есть острый зеленый перец.
Он поддел вилкой малюсенький перчик и показал ей.
Алина изобразила на лице вымученную улыбку и залпом допила воду, налитую в прозрачный стеклянный стакан. Шудр снова наполнил его.
— Выпьешь немного французского вина из коллекции Пьера Ришара? Держу бутылочку для торжественных случаев, — предложил Мишра и располагающе улыбнулся.
— С удовольствием попробую…
Брахман подозвал шудру и распорядился принести вино. Он тут же принес бутылку, на этикетке которой красовалась фотография лучезарно улыбающегося артиста.
— У него гектары собственных виноградников, — пояснил старик. — Мукеш, попробуешь?
— Да.
— И я составлю вам компанию, — неожиданно встрепенулся старик.
Вино налили в хрустальные бокалы.
— Позвольте, я произнесу тост, как положено по русскому обычаю, — Алина встала и коротко сказала: — За процветание рода потомственных брахманов.
— За нас — Бхагаватов, — поддержал её старик, пригубил вино и добавил:
— В очень далекие времена наши предки — кочевники не знали никакого другого занятия, как коневодство и военное дело. Придя на земли северной Индии через долину Индра, они взяли на себя миссию охранять землепашцев и ремесленников, стали объединяться с местными князьями, совместно строить укрепления. Эти кочевники дали начало новым мощным кланам кшатриев-воинов.
— Как интересно! — расскажите, пожалуйста, подробнее! — попросила девушка.
— Продолжу с удовольствием, — ответил вдохновлённый неожиданной просьбой Мишра. — Сплоченные кланы богатели и укрепляли власть на своих территориях, приняв местную веру. Именно они выступали основными защитниками индуистских ценностей. Имущество в кланах складывалось вместе и преумножалось. Вскоре, обретя достаточно власти и богатства, кшатрии поделили земли между собой и создали собственные княжества с обозначенными границами владений, начали строить города и храмы. А своих местечковых царей и их родственников стали называть рад-жанья — царский. Постепенно выделились четыре основных княжества, цари которых называли себя раджпутами Солнца, Огня, Луны и Змеи. О-о! Это был поистине «золотой век»! Ремесла процветали. Создавалась литература и искусство. В пустыне Марубхуми построили новые города — оазисы — Джайсалмер и Биканер. На востоке, среди подножий гор Аравалли создали мощные укрепления, до сих пор поражающие воображение людей, на берегах озер возвели дворцы и храмы. Клан Тамаров из Огненного рода отвоевал земли на месте современного Дели и построил город под называнием Раи Питхор.
— Это все земли, ранее принадлежащие роду? — спросил Мукеш.
— Нет. «Огненным» удалось присоединить к уже имеющимся землям куда большие территории в центральной Индии. В том числе и земли вокруг крепости Аджмер. Там и была главная резиденция нашего последнего раджи — Чаухана Притхвираджа, получившего земли Тамаров по наследству, хотя в резиденции он бывал редко.
— Почему?
— Приходилось постоянно охранять северные границы от набегов соседей…
Шудр внес поднос с горячим и забрал тарелки после супа. Алине не очень хотелось кушать. Она ковырялась в еде, запивая её вином, боясь снова «напороться» на маленький незаметный перец и ждала продолжения рассказа Мишры. Но тот вместе с внуком с удовольствием уплетал щедро сдобренные карри мясные шарики, похожие на тефтели, и овощной гарнир. Разговор продолжился только после того, как со стола забрали очередные пустые тарелки.
— Что стало с Притхвираджем? — поинтересовалась девушка.
— Чаухан погиб, отбивая нашествие афганцев. После чего наш род стал хиреть, постепенно лишаясь своих владений, — ответил старик.
— Вы его прямой потомок?
— Я потомок по линии двоюродного брата. Знатным раджпутам пришлось заново завоевывать место под солнцем, но уже находясь под управлением султана. Увы. Тогда мы уже не имели той власти и богатств, как раньше.
— Но если раджпуты — воины, то почему вы брахман?
— Брахманы — выходцы из общества раджпутских царей и военачальников. Когда-то давно именно они возвысили брахманов над другими людьми, добиваясь беспрекословного подчинения низов через религию.
— А как выжил ваш род?
— Благодаря частичному кровосмешению. Некоторые из потомков вышли замуж или женились на родственниках султанов. Мы находились под их прямым покровительством…
Шудр внес поднос с сахаром и сладостями.
— Чай, кофе, сок? — сначала он спросил хозяина, потом гостей. Когда Алина ответила, что будет чай, он налил ей в чашку сначала молока, а уж потом заварку.
Пришлось пить «на английский манер».
— Мукеш, почему ты все время молчишь? — спросил Мишра.
— Дедушка, я уже не в первый раз задумываюсь о том, что могло бы случиться с историей страны, если бы султан Муххамед Гури не завоевал Индию. Теоретически Чаухан мог объединиться с другими князьями. Но почему он этого не сделал? Ты знаешь?
— Думаю, что борьба за власть внесла раздор между родами. Это и есть основная причина.
— Но Притхвирадж мог объединиться с довольно мощными соседними племенами Непала и Бутана.
— Мог, — нехотя согласился с внуком старик, — но он слишком любил развлечения, женщин и часто перекладывал решение непростых вопросов на обленившихся советников.
— Тогда за что его воспели в стихах? — спросила Алина.
— Гимны Ригведы воспевает всех царей и князей. Старинная раджпутская литература, в том числе и гимны, изобилуют пафосом благодаря тому же кастовому признаку. Низшие были обязаны превозносить любые деяния высших.
— Но вспомни поступок Мадху из Стрипарвы, — возразила девушка, — многих царей убили воины некогда родственного им клана.
— После битвы кланы помирились и воспели всех царей и воинов, как героев. Все сходится к примитивному искусственному превозношению правителей.
— Весьма странные традиции, — казала Алина на русском.
— Как исторически сложилось, — улыбнулся Мукеш, и ответил на английском: — К сожалению, мы не можем изменить прошлое, — и многозначительно посмотрел на деда, пытаясь считать его реакцию. — Без прошлого нет будущего… Но я считаю, что раджпуты до нашествия Моголов жили лучше, чем сейчас. А если бы жили дружно, то имели бы одно из самых мощных государств, охватывающее не только Индостан, но и всю Южную Азию.
— Ну, ты и замахнулся! — притормозила его Алина.
— Почему замахнулся? Представь, что современные страны, такие как Индия и Пакистан, Афганистан, Бутан и Бангладеш, Непал и даже Тибет стали бы одной общей территорией. Природных ресурсов и полезных ископаемых хватило бы на то, чтобы создать огромное сплочённое государство, обеспечить людей работой, жильём и всем необходимым. Ведь раджпуты считались одной из высокоразвитых наций! Да и непальцы — те же раджпутские кланы — жители старинной страны Бод и Патан — тоже. Все эти древние народности обладают глубочайшими знаниями.
— Но Вселенная распорядилась по-своему, — усмехнулся брахман. — Если бы наш клан не утратил древний амулет, доставшийся от предков, все могло бы сложиться по-другому.
— О каком амулете вы говорите? — поинтересовалась Алина.
— По древнему преданию сам Арджуна подарил зачинателю нашего рода перстень, — ответил дедушка. — На кристалл горного хрусталя было нанесено золотое изображение четвертичного ваджра в виде креста из молний, напоминающего колесо сансары с условной окружностью. До тех пор, пока перстень — вардж передавался самому сильному рода, наш клан процветал.
— Куда же делся перстень? — любопытная Алина продолжала расспрашивать брахмана.
— Перешёл к Айбаку — полководцу султана. С тех пор его больше никто не видел. — Старик грустно вздохнул. — Род лишился божественной силы, что охраняла нас раньше.
— Как ты не понимаешь, что амулет тут ни при чём! — возразил Мукеш. — Так распорядилось проведение. Мне очень жаль, что страна потеряла уйму времени, будучи зависимой на протяжении нескольких веков, и упустила возможность развиваться самостоятельно. Только недавно раджпуты снова начали поднимать головы — вспоминать, кто они есть на самом деле… вот это и есть правда, дедушка!
Старик задумался на пару секунд — соображал, что ответить внуку, и высказался:
— Я вполне допускаю, что будущее раджпутов могло быть другим… ведь воображение есть позолоченная тень истины. И если дружить с всемогущим Брахмой, создающим мир из пустоты, то многое можно изменить силой мысли и получить желанное, — дед откровенно зевнул и добавил: — Мы — маги, по мановению волшебного жезла созидающие все, что захотим. Мы — как паук, способный в своей невзрачной паутине избирать по желанию любую нить и передвигаться по ней в любом направлении. Сначала паук сознает лишь то место, где он в данный момент находится, но впоследствии осознает и всю паутину. Так же и мы сейчас сознаём лишь ту среду, где находится наше тело. Когда же достигнем космического сознания, будем знать все…
— Возможно, — Мукеш хотел прекратить разговор, но дед продолжил мысль:
— Напомнить тебе отрывок о летающем городе Хираньяпур из Махабхараты?
— Спасибо. Я помню, но непонятные для Алины детали опущу. Древний текст звучит примерно так: Этот прекрасный летающий город с великолепными сооружениями, заваленный грудами драгоценных камней, город, неприступный даже для бессмертных, исполненный всех достоинств и наполненный всем, чего можно только пожелать, свободный от печалей и болезней, был создан Брахмой. Бессмертные избегают этого божественного, путешествующего по небу города. Великий город называется Хираньяпура — город богов.
Алина спросила Мукеша:
— В чем смысл текста?
— Тема посвящена летающим городом, описанным в древних текстах Ариев, которые обнаружили совсем недавно.
— Получается, такие города имели место быть?
— Возможно всё. — На полном серьезе ответил Мукеш.
Старик же сидел с безучастным видом и еще раз зевнул.
— Дедушка, тебе надо отдохнуть. Продолжим разговор позже. Я попрошу, чтобы тебя отвели в спальню.
Тот кивнул внуку.
Мукеш подозвал шудру, они подали бабу трость, тот оперся на неё и встал из-за стола.
— Не уходи не попрощавшись со мной, — вдруг попросил старик девушку, — побудь в моем доме. Я подремлю всего с полчаса.
— Хорошо, не беспокойтесь, — Алина на ходу пожала ему руку.
— Абха, пойдем в холл, там прохладнее, — предложил любимой Мукеш, — включим телевизор.
Они спустились вниз. Проходя мимо зеркала, Алина не удержалась и остановилась рядом. Собственное слегка искаженное отражение притягивало её, как магнитом.
— Мукеш, посмотри, оно и тебя слегка искажает. Мы будто незаметно перемещаемся. Тебе не кажется?
Тот лишь пожал плечами.
— Странное зеркало, — не унималась Алина, — давай, проведем эксперимент — попросим его показать бывших хозяев. Как ты думаешь, нам удастся увидеть хоть кого-нибудь?
— Так попроси, и узнаем, — шутя, подыграл он любимой.
Буквально через минуту после просьбы зеркало окутала лёгкая дымка, из неё появилась радуга и коснулась их ног, затем над ней показались расплывчатые контуры лиц. Лица то разбегались в разные стороны, то соединялись в единую искажающуюся линию. Послышались обрывки речи на санскрите: «возьмитесь за руки и пройдите по радужному мосту». Неведомая внутренняя сила заставила Мукеша послушаться голоса. Он сжал руку любимой и шагнул вместе с ней. Розово-молочная пелена подхватила их и потянула в неизвестность…
— Я боюсь! — вскрикнула девушка, сжавшись в комок от страха. Мукеш прижал её к себе…
Через несколько мгновений они упали в озеро, раскинувшееся между двух горных хребтов. Мукеш подхватил перепуганную Алину и вытолкнул из воды. Только они вынырнули, как снова послышался чей-то голос:
— «Не бойтесь, пройдите дезактивацию. Вода насыщена специальными углеродами. Сделайте несколько глотков».
И действительно, от тёплой воды будто исходил чуть заметный приятный запах. Мукеш с Алиной выполнили указание и поплыли к берегу. Только они вышли из воды, как внезапный сильнейший вихрь снова подхватил их, закрутил в спираль и понёс дальше.
