Летом тысяча девятьсот девяносто четвертого года я получил задание обезвредить появившуюся в крымском городе Евпатории секту сатанистов. Группа состояла из молодежи от четырнадцати до девятнадцати лет и до определенного времени не представляла опасности для окружающих. Ее члены калечили собственные души, устраивая сборища, которые они называли «черными мессами». Проводили их в кяризах, старинной подземной системе водоснабжения, прорытой армянскими мастерами еще в пятнадцатом веке. Там поклонники нечистого резали черных петухов, давили черных котов, жгли перед перевернутым вверх ногами распятием свечи, опять же черные, и читали задом наперед «Отче наш». Недаром говорят, что дьявол делает все в темноте, сзади и наоборот…

Создал и первое время возглавлял секту небесталанный, но с вывихнутыми мозгами паренек, присвоивший себе амбициозное имя Сатанаил. Он второй год писал грандиозный труд под названием «Конец человечества» и нигде не появлялся без свиты из нескольких девчонок-подростков, которые ловили каждое его слово и готовы были отдать жизнь своему кумиру. Невинность ему они отдали уже давно.

Долго бы еще свихнувшаяся молодежь довольствовалась удушением несчастных животных и ожиданием прихода того, кому молились, но тут на сцене появилось новое действующее лицо.

Поставив крест на спортивной карьере, бывший боксер по прозвищу Винт, взяв пример со многих своих бывших соратников по рингу, подался в рэкетиры. Но руководящие места в бригаде были давно поделены, а роль рядового быка не устраивала самолюбивого Винта. Он быстро понял, что по умственному развитию стоит на ступеньку выше туповатых коллег, и, едва оперившись, стал оглядываться по сторонам в надежде найти лучшее приложение своим талантам. Узнав, куда исчезает по ночам его младший брат, Винт, дождавшись подходящего момента, вышел на сатанистов и в течение короткого времени занял в секте руководящую позицию. Жизнь секты сразу круто изменилась.

Дело было в том, что, в отличие от Сатанаила и его придурковатых последователей, Винт на самом деле продал душу дьяволу. То есть он был настоящим одержимым, сознательно распахнувшим душу врагу. Произошло это после стычки с ОМОНом, в которой служители закона в черных масках всласть покатали его по асфальту тяжелыми ботинками.

Надо сказать, что на обычных ментов бригада не обращала особого внимания. Те тоже старались обходить ее стороной. У бригады были надежные подвязки на самом верху, и если даже кого-то из пацанов забирали в ментовку, то через полчаса в отделении появлялся представительный адвокат или просто раздавался звонок, и парни выходили на свободу.

А вот омоновцев пацаны панически боялись, хотя и не признавались в этом друг другу. При возникновении малейшего конфликта те сначала очень больно били и только потом начинали разбираться, кто тут прав, а кто виноват. Они заранее знали: если даже против быков и возбудят уголовные дела, то они все равно или не дойдут до суда, или рассыплются в суде. Для того же, чтобы помять бандитам ребра и отбить внутренности, приговора суда омоновцам не требовалось, и они использовали свое преимущество на полную катушку.

В тот раз несколько человек, среди которых был и Винт, отправились на рядовое, в общем-то, дело — вытряхнуть задолженность у обуревшего хозяина ресторана Гургена. Но едва успели выкатить предъяву, как откуда-то появились крепкие ребята в черных масках-чулках, без долгих разговоров уложили пацанов на асфальт и принялись охаживать ногами и дубинками. Несколько прицельных отработанных ударов пришлись Винту по почкам, и он потом целый месяц страдал недержанием мочи.

Проведя разъяснительную работу на единственном понятном быкам языке, омоновцы загрузили их в автобус и отвезли на свою базу. Там всех сфотографировали анфас и в профиль, переписали фамилии и пинками выставили на все четыре стороны, но только после того, как одетый в гражданское человек, перед которым тянулись милицейские офицеры, приказал обходить ресторан Гургена за километр. То же самое он велел передать руководителям бригады, которых перечислил поименно. Как потом оказалось, ОМОН принял Гургена под свою крышу.

Винту преподнесенный урок оказался не по вкусу, и, сославшись на отбитые почки, он вышел из бригады. Но ненависть к ментам вообще и омоновцам в частности разгорелась в нем со страшной силой. В первую же ночь после экзекуции, поминутно бегая в туалет, он дошел до такой степени исступления, что стал яростно молиться, призывая самые страшные кары на головы своих обидчиков. Только молился он не богу, а его извечному врагу. И тот не замедлил явиться на зов…

Когда Винт пришел в секту, Сатанаил, почувствовав в нем силу, которой недоставало ему самому, без лишних споров уступил первенство. Новый лидер взялся за дело круто. В первую очередь он устроил сексуальную революцию, пропустив через свою постель всю женскую часть группы. Существо, в которое превратился Винт, обладало неуемной сексуальной энергией и такой мощной волей, что мало кто из девчонок мог противостоять его напору. Не остановило его даже то, что большинству из поклонниц сатаны не исполнилось и шестнадцати лет. После этого он планировал провести обряд свального греха, но один парень неожиданно запротестовал. Он был влюблен в одну из девчонок и вовсе не хотел, чтобы она служила подстилкой для всей секты.

Винт не простил непокорности. Собрав в подземелье внеочередной шабаш, он устроил над «отступником» судилище, вынес приговор и сам же привел его в исполнение, превратив казнь в настоящий кровавый ритуал. Труп надежно спрятали в кяризах, а остальные в ужасе затаились, поняв, что новый предводитель шутить не собирается.

Взяв власть твердой рукой, этим Винт не ограничился. Когда ему наскучили малолетние девчонки, он взялся за парней. Раньше у него никогда не проявлялись противоестественные наклонности, разве только иногда снились странные сны, но после слияния с врагом Винт почувствовал неудержимую тягу к молодым ребятам. Не поддавшиеся его домогательствам парни вскоре попали в милицейские сводки, оказавшись в графе «без вести пропавшие». А так как секте до сих пор удавалось сохранять тайну своего существования, то милиция и не копала в этом направлении. Запуганная молодежь настолько уверовала во всемогущество своего властелина, что никому даже не приходило в голову выдать его. А некоторым ребятам, не отличавшимся сильной волей, он смог так затуманить сознание, что они превратились в настоящих зомби, готовых пойти на смерть по одному слову предводителя.

Зато по своим каналам о деятельности Винта узнала Служба, и меня отправили в командировку в Евпаторию.

В мою задачу входило выгнать из Винта и уничтожить прижившегося в его душе врага. Потом я должен был собрать всю информацию о его преступлениях и сдать его милиции. Я рассчитывал справиться с делом в два-три дня, но Винт неожиданно куда-то пропал, а крымский резидент Службы был занят неотложными делами в Симферополе и не смог оказать мне существенной помощи. Моя командировка затягивалась.

Позже выяснилось, что Винт не только затаил злобу, но и строил реальные планы отомстить омоновцам, устроив им настоящую кровавую баню. В симбиозе с врагом он превратился в невероятно ловкое и изобретательное существо, вполне способное осуществить свои дьявольские намерения. Еще в детстве Винт слышал легенду о брошенном немцами в каком-то малодоступном гроте на южном берегу хранилище мин и снарядов. Враг подтолкнул его в этом направлении, намекнув, что это вовсе не вымысел. Внедрившись в ряды «черных копателей», Винт провел кропотливую работу, разыскал склад и обнаружил там огромное количество ждущих своего часа боеприпасов, законсервированных и вполне годных к употреблению. Помогавшие ему в поисках двое копателей навсегда остались в гроте с простреленными головами.

Но тогда я ничего этого не знал. А Винт, обладающий невероятным нюхом, почуял грозящую опасность. Он стал соблюдать правила конспирации, нигде подолгу не задерживался, и мне никак не удавалось напасть на его след. Тогда я подкараулил вечером в темном местечке одного из рядовых членов секты и, слегка прижав, кое-что вытащил из него. Правда, он не знал, где скрывается Винт, зато рассказал, что на следующую субботу тот назначил общий сбор секты, пообещав экскурсию на теплоходе и «черную мессу» в горах. Кроме того, я узнал от него, что сегодня днем Винт и несколько крепких ребят из секты через сохранившийся с древних времен заброшенный колодец проникли из кяризов в один из частных дворов в Старом городе и похитили оттуда какого-то паренька лет четырнадцати-пятнадцати. Зачем он понадобился Винту и что он сделал с мальчишкой, мой информатор не знал. Но до сих пор похищением людей секта не занималась.

Все когда-нибудь происходит впервые, философски подумал я и отпустил незадачливого сатаниста, приказав навсегда забыть о нашей встрече.

Теперь я знал, когда и где смогу взять Винта, и мог бы спокойно дожидаться субботы, но меня не оставляла мысль о похищенном пареньке. Мой внутренний подсказчик не говорил — кричал, что на этот раз Винт замыслил что-то особенно мерзопакостное. А мальчишке, который играл ключевую роль в какой-то гнусной комбинации, грозит неминуемая гибель. Этого я, конечно, не мог допустить.

Найдя по описанию двор, из которого сатанисты выкрали паренька, я столкнулся там со встревоженным отцом пропавшего мальчика. Это был капитан каботажного теплохода Семен Полубояринов. Свидетелей похищения не оказалось, и только сегодня вернувшийся из рейса капитан терялся в догадках, куда мог подеваться сын Васька, никогда раньше не доставлявший родителям хлопот. Кто-то из соседей вспомнил о заброшенном колодце в углу двора. Подняв тяжелую бетонную плиту, Семен спустился туда, но ничего не обнаружил. С одной стороны подземный ход был завален грунтом, а с другой замурован кирпичной кладкой. Но отец не знал того, что было известно мне, поэтому, попросив у него фонарь, я спустился вниз по деревянной лестнице и убедился, что кирпичи не скреплены между собой раствором, а просто сложены один на другой.

Я не пустился на поиски сломя голову. Не зная системы подземных сооружений, в них можно было блуждать сутками. Да и Винт был не настолько глуп, чтобы позволить кому-то случайно обнаружить свое логово. Поднявшись во двор, я, во избежание лишних разговоров, представился Семену и его участливым соседям сотрудником милиции и даже «продемонстрировал» соответствующее удостоверение. Потом, применив определенное давление, убедил соседей разойтись по домам, а взволнованного отца попросил ничего не предпринимать и дождаться меня. Главное, чтобы к поискам не подключилась настоящая милиция. Во-первых, столкновение с одержимым могло привести к немалым потерям в их рядах. А во-вторых, не зная, с кем имеют дело, и действуя обычными в таких случаях методами, они могли погубить мальчика.

К этому времени у меня уже имелись ориентировочные данные на основной костяк секты. Мне не было нужды копаться в бумагах в поисках нужного досье, потому что всю информацию я хранил в голове. Вспомнив, что мой информатор упоминал о «крепких ребятах», я пробежался по своему «архиву» и выбрал одного подходящего, который жил совсем недалеко от Полубояринова.

К моему счастью, сатанист Гена по прозвищу Монтана оказался дома. Быстро выяснив, что он на самом деле принимал участие в похищении, я очень убедительно попросил его о помощи, и через каких-то полчаса мы шли по сводчатому коридору, в котором под ногами журчала в глиняных трубах вода. Вместе с нами шел и Семен, хотя правила Службы запрещали участие в специальных операциях непосвященных людей. Конечно, я мог нажать на него и заставить остаться дома, однако не пошел на такой риск. Полубояринов был сильным человеком, но Васька был его единственным, причем поздним сыном. Одна мысль о том, что ему грозит опасность, сводила Семена с ума, и я чувствовал, что в этих обстоятельствах малейший сбой в проводимом мною гипнотическом внушении может надломить его психику. Пришлось выбрать меньшее из двух зол. Даже если Службе в лице Радзивилла станет известно о допущенном мной нарушении, я всегда сумею отбрехаться. Зато Полубояринов останется нормальным человеком.

Взятые с собой карманные фонарики плохо рассеивали темноту. Мы с Монтаной продвигались более-менее уверенно: я — благодаря развитой интуиции, а Монтана просто привык ходить под землей. А вот Полубояринов то и дело спотыкался и уже успел разбить колено. Но тут проводник вывел нас на спрятанную в нише охапку самодельных факелов и пятилитровую канистру керосина, и дальнейшее продвижение пошло веселее.

Шли мы довольно долго. Древние коридоры разветвлялись, расходились в разные стороны, и нужно было не зевать, чтобы запомнить пройденный путь. Нередко попадались кучи отвратительно смердящих отбросов, сброшенных через колодцы с поверхности, но в основном Монтана находил чистые коридоры со свежим воздухом. Наконец он остановился и жестом велел нам потушить факелы. Почти одновременно я почувствовал присутствие врага. Одержимый был совсем недалеко.

Больше в проводнике я не нуждался, и Монтана тут же крепко заснул, сев прямо на пол и прислонившись к каменной стене. То же самое я проделал и с Семеном. Прости, подумал я, но сейчас ты мне только помешаешь.

Держась за стену и стараясь не шуметь, я стал осторожно продвигаться в сторону врага. Почему-то я не сомневался, что там же обнаружу и похищенного мальчика. Вскоре впереди забрезжил тусклый свет, и я увидел сидящих за уставленным пивными банками столом трех молодых парней. В одном из них я безошибочно распознал одержимого. Но он тоже почувствовал опасность. Он не стал задавать вопросов вроде «кто там?» или «кто идет?», а просто схватил со стола пистолет и три раза выстрелил в мою сторону. Меня спасло, что коридор делал в этом месте едва заметный поворот. Я прижался к стене, и пули просвистели в сантиметре от моей груди.

— Пистолет током бьется! — громко крикнул я. — Бросай быстрее!

Это один из самых действенных способов обезоружить противника, не хуже любимого Борей приема с раскаленным оружием. После должных тренировок вы можете внушить противнику, что его руку сотрясает сильнейший электрический заряд. А тут я еще «усилил напряжение», и Винт не только уронил пистолет на стол, но и потерял сознание, как от настоящего электрического шока.

Справившись с главарем, я обезвредил двух его помощников-сатанистов, погрузив их в глубокий сон. Они даже не успели понять, что произошло. И только после этого я осмотрел место, в котором оказался. Это было квадратное помещение, непонятно с какой целью выкопанное создателями старинного водопровода. На стенах были укреплены четыре факела. В углу прямо на полу сидел прикованный наручниками к вбитой в стену скобе мальчик лет пятнадцати. Увидев его лицо, я сразу понял, чей он сын.

Наверное, ключ от наручников остался у кого-то из сатанистов, но мне было противно шарить у них по карманам. Увидев на столе стальную вилку, я отломал от нее зубец, согнул кончик и легко открыл замок наручников.

— Вася? — уточнил я на всякий случай. — Полубояринов?

— Да, — тихо произнес паренек.

Похоже, он еще не понял, что к нему пришло спасение, и в глазах его отражался смертельный ужас.

— Посиди здесь. — Я усадил его на довольно приличный диван и легким прикосновением к сознанию постарался успокоить парня. Мне нужно было зафиксировать Винта, пока он не пришел в сознание, а это могло случиться с минуты на минуту.

— Пить! — по-прежнему тихо попросил Вася.

Я нашел на столе нетронутую бутылку минералки, отвинтил пробку и протянул пареньку.

— Держи, я скоро…

Сатанистов я оставил на потом. Никуда они не денутся. Сейчас меня интересовал в первую очередь Винт. Прихваченным с собой скотчем я обмотал ему руки и ноги, оставшегося рулона хватило, чтобы привязать его к стулу. Теперь я был почти спокоен. Первым пришел в себя враг. Винт еще сидел с закатившимися глазами, а враг кинулся в атаку, даже не поняв еще, что случилось. Не будь я наготове, таким ударом он мог вышибить из меня дух. Но я ждал нападения, и он со всего маху наткнулся на поставленную мной защиту. Для него это должно было быть похоже на удар о бетонную стену. Враг отлетел в сторону и временно затих. Все это проходило, конечно, на психическом уровне.

Я не стал ожидать, пока он соберется с силами, и нанес ответный мысленный удар в то место, где хранилась главная гордость Винта, — в мошонку. Они взвыли одновременно — Винт в голос, пытаясь прикрыть связанными руками причинное место, а вторая составляющая существа, враг, издал вопль в области ультразвука, от которого возникла сильная боль в ушах. Но я тут же заткнул ему хайло, от всей души ткнув кулаком в зубы. Опять-таки мысленно. Прикасаться к нему руками мне совсем не хотелось.

Не буду описывать, что я делал дальше. Прогнать врага — это меньшая часть задачи. Основная часть заключается в том, чтобы не дать ему ускользнуть, найдя себе новую жертву. Я должен был отправить его туда, откуда он больше никогда не попадет в наш мир. Мои ребята, которым я рассказывал эту историю, были отлично знакомы с жутковатым ритуалом изгнания врага, описанным еще в Золотой книге. Каждый из них сам не раз проводил его. А неподготовленным людям вообще лучше не знать об этом.

Как мне ни хотелось поскорее закончить неприятную работу, но ритуал занимал строго определенное время. Глаза Винта открылись, и по их выражению я понял, что враг покинул его и навсегда оставил нашу Землю. Но не попал он и в свой мир, а обретается теперь в черной дыре между измерениями, где нет ни времени, ни пространства. Хотя для меня это было только абстрактными словами, я никогда не мог себе представить такого места…

Я не дал Винту прийти в себя и сразу приступил к экстренному потрошению, без стеснения применяя средства, за которые многое бы отдали герои «Августа сорок четвертого».

Через несколько минут я знал все о спрятанном в потайном гроте арсенале. Но то, какое применение он готовил для боеприпасов, заставило содрогнуться даже меня, хотя я немало повидал за время своей работы в Службе.

Вывести взрывоопасный груз из грота-хранилища можно было только морем, и Винт придумал хитроумную комбинацию. Вот вкратце ее содержание. Похитив Васю Полубояринова, он шантажирует отца и под угрозой смерти сына заставляет его, выйдя в очередной рейс, изменить маршрут и принять на борт содержимое немецкого арсенала. Погрузочными работами должны были заняться взятые в рейс сатанисты. Потом Семен возвращается в порт приписки, где часть мин те же сатанисты перегружают в грузовик, и ждет нового приказа, после выполнения которого ему обещано возвращение сына. За руль грузовика Винт предполагал посадить одного из специально подготовленных зомби. Тот подъезжает к базе омоновцев, таранит железные ворота и взрывает грузовик. Второй зомби, оставшийся на теплоходе, услышав взрыв, подрывает корабль вместе с командой и остальными сатанистами, которые порядком надоели Винту. А в задачу капитана входило подогнать теплоход как можно ближе к наполненному отдыхающими экскурсионному судну…

Слушая рассказ Винта и глядя ему в глаза, я отчетливо понимал, что после тесного общения с врагом в нем не осталось ничего человеческого. Только категорический запрет, содержавшийся в уставе Службы, не позволял мне самостоятельно вынести приговор и привести его в исполнение.

— Что ты собирался сделать с ним? — Я показал на притихшего парнишку. Заранее предполагая, что может сказать мне Винт, я сделал так, что Вася не слышал ни одного нашего слова.

— С ним? — переспросил Винт. — Он и нужен был только, чтобы позвонить пару раз папаше и рассказать, как ему больно. А на кой он мне потом? Разве только трахнуть, а после все равно бы закопал…

— Что ты сказал, ублюдок? — послышался за моей спиной низкий голос. Это проснулся и неслышно подошел к нам Семен Полубояринов. Тревога за сына оказалась сильнее гипнотического сна, в который я его погрузил. Очнувшись, он поднялся, пошел на свет и услышал последние произнесенные Винтом слова.

— Кого ты собрался закопать, пидор? — Бас Семена становился все ниже, и казалось даже, что от его голоса заколебалось пламя факелов и задрожали каменные стены.

— Жаль, не успел! — Винт пытался выглядеть равнодушным, но яростный блеск глаз выдавал клокочущую в нем ненависть. — Черт! Несколько дней… всего несколько дней не хватило!

Он вдруг сорвался на крик:

— Сколько бы мне ни дали! Хоть двадцать лет, хоть пожизненное! Я все равно вырвусь и перегрызу вам обоим глотки! И твоему сопляку откручу голову! Черт, надо было сделать это еще сегодня! Всего несколько дней!

Винт продолжал выкрикивать бессвязные слова, когда Полубояринов неуловимо быстрым движением схватил со стола оброненный им пистолет. Пуля вошла в оскаленный рот и вышла из затылка, выбив брызги крови и мозгов. Лицо Винта приняло изумленное выражение, сохранявшееся несколько секунд, потом голова упала на грудь, тело конвульсивно дернулось, и он навсегда затих.

— Никого ты больше не загрызешь! — прогудел Семен. — Пусть лучше я получу двадцать лет, зато ты, тварь, больше не будешь портить воздух на земле.

Подойдя к сыну, он прижал его голову к своей груди и тихо спросил:

— Как ты, сынок?

— Нормально, папа, — ответил паренек. — Только руку браслетом надавило…

Парня стало отпускать, и его трясло крупной дрожью.

— Пойдемте, — сказал я. — Нам больше нечего здесь делать.

— А эти? — спросил Семен, показав на мертвого Винта, под стулом которого расплывалась кровавая лужа, и спящих сатанистов.

— Эти? — переспросил я. — Эти, когда проснутся, сначала упрячут своего главаря так, что его никогда не найдут. А потом помчатся наперегонки писать явку с повинной. Вы подождите меня в том коридоре, я тут быстро…

Отец с сыном послушно вышли, а я растолкал подручных покойного Винта и сделал им необходимое внушение.

…На поверхность мы поднялись глубокой ночью через тот же колодец во дворе. Семен передал сына с рук на руки матери и спросил меня, пряча глаза:

— Мне идти с тобой?

— Нет, — ответил я. — Живи как жил. И постарайся все забыть.

— Но ведь я… — удивленно произнес Полубояринов.

— Я сказал — забудь! — оборвал я его излияния. — Я не из милиции. А ты все сделал правильно. Эту тварь нужно было остановить.

В ту ночь я еще раз нарушил устав Службы — не стал стирать ни у Семена Полубояринова, ни у его сына память о происшествии. Интуиция подсказала мне, что эти люди когда-то придут мне на выручку. А я привык прислушиваться к ее подсказкам.

— Не уходи! — с надеждой попросил меня Семен. — Давай отметим знакомство.

— Так я же не пью, — попытался я уклониться от приглашения.

— Такого вина ты еще не пробовал! — с уверенностью заявил Семен, настроение которого заметно улучшилось после того, как он понял, что я не собираюсь арестовывать его по обвинению в убийстве и тащить в милицию. — Мое вино пьют все, даже непьющие.

Мы просидели с ним всю ночь в увитой виноградной лозой беседке. Жена Семена поставила на стол блюда с закусками и ушла в дом. К утру я потерял счет выпитым нами бутылкам, но ни один из нас не опьянел. Разве что развязались языки, и оказалось, что нам есть о чем поговорить друг с другом.

…На разборе операции Радзивилл долго допытывался у меня, мог ли я остановить Полубояринова, не дать ему застрелить Винта. Я твердо стоял на своем: нет, не мог. Все произошло слишком быстро и совершенно неожиданно для меня. И только в самой глубине сознания таилась крамольная мысль: мог. Но не захотел.