Глава 37
Дорога кажется ему бесконечной. Вагон переполнен и перегрет.
Некоторые пассажиры поглощены фильмом, который смотрят на своих планшетах; другие спят, везунчики… Однако в глубине вагона, не затыкаясь, галдят четыре или пять малышей, возбужденных то ли путешествием, то ли усталостью.
И еще этот мужик, прямо у него перед носом. Он не переставая названивает по телефону, практически от самого Парижа. И рассказывает про свою жизнь, до крайности неинтересную, каждому, кто готов его выслушать, периодически разражаясь хохотом. Есть же еще счастливчики, которым хочется смеяться.
Наконец тот убирает телефон, и Александр не может сдержать вздох облегчения. Он закрывает глаза, пытаясь забыть, где находится. Думает о Хлое, неотрывно о ней думает. Мысли идут в голове по кругу, тоже перегретые.
Лаваль на смертном одре, Софи в урне, Лора в могиле. И Хлоя в подвешенном состоянии.
Александру не нужен планшет, чтобы прокрутить фильм. Фильм ужасов.
Этот больной псих убьет ее, без сомнений. Если не удастся взять его раньше.
Разумеется, он на неограниченное время мог бы засесть в засаду перед ее домом; но убийца кажется большим хитрецом и не позволит поймать себя так просто. Потребовались бы замаскированные агенты и несколько групп, но Гомес не получит подкрепления, поскольку ведет это расследование исключительно на свой страх и риск. Поскольку он отправлен в вынужденный отпуск и должен скорбеть, как выразился бы дивизионный комиссар.
Значит, нужно найти след. А единственный след – это Лора. Изучить ее жизнь в те месяцы, которые предшествовали смерти, и определить, что же убило ее, когда ей еще не было и тридцати. Найти того – или ту, – кто срежиссировал ее смерть с несомненным и редкостным криминальным талантом.
В какой-то момент он говорит себе, что следовало оставить информацию шефу, передать эстафету. Но имеющиеся данные так убоги, что никто и пальцем не шевельнет.
А может, Гомес захотел сам вести расследование, чтобы приблизиться к этой женщине и отдалиться от своей жизни. Но в этом он не хочет себе признаваться.
Он погружается в дрему, его лицо расслабляется в удовлетворенной улыбке. Именно в этот момент звонок треклятого соседского телефона бьет по барабанным перепонкам. Тот отвечает и в энный раз пускается в пустопорожний разговор, который веселит только его.
Гомес чувствует, как в нем поднимается нечто знакомое. Приступ неконтролируемой ярости.
Он трогает за плечо соседа, который поворачивает к нему физиономию вечного отличника, ставшего маклером.
– Вы бы лучше звонили из тамбура. Вон там, видите?
Субъект отвечает ему странной улыбкой, полувысокомерной, полуудивленной. Потом спокойно продолжает разговор. Да-да, извини… Нет, ничего, просто какой-то брюзга…
Александр вскакивает с места, хватает доставалу за галстук и приподнимает над креслом. Пассажир роняет свой бесценный мобильник, выпучивает глаза. Не говоря ни слова, Гомес подбирает его айфон и силой ведет владельца к выходу из вагона.
– Да в чем дело? – орет наконец пассажир. – Вы с ума сошли! Я вызову копов, они вам покажут! Они вас в психушку засадят, дебил несчастный!
Александр прижимает его к двери туалета, цедит ему прямо в лицо:
– Побереги силы: я и есть полиция. И если ты сунешься в вагон со своим сраным мобильником, клянусь, я заставлю тебя его сожрать. Понятно?
Бедолага начинает отчаянно кивать. Гомес ослабляет хватку, дает ему как бы дружеский тычок, который едва не вышибает тому плечо, и возвращается на свое место под ошеломленными взглядами пассажиров. Даже малышня заткнулась, очевидно опасаясь, что их ждет та же участь.
Ты видела, мама, у этого месье пистолет…
Женщина с соседнего ряда посылает ему легкую признательную улыбку и снова возвращается к чтению романа.
А Александр погружается в созерцание пейзажа, давая нервам постепенно успокоиться. Чуть больше получаса, и он будет на вокзале в Лионе.
Внезапно ему хочется позвонить Хлое. Узнать, как у нее дела. Только он не смеет достать свой мобильник…
* * *
За рулем своего «мерседеса» Хлоя едет куда глаза глядят. Не имея сил оставаться дома, она сбежала почти сразу после ухода Александра. Теперь она где-то в Эсоне, в местах, куда в жизни ногой не ступала. Зато она уверена, что оторвалась от Тени.
Солнце сегодня сияет. Но ей все равно очень холодно. Внутренняя вьюга, ожесточающая душу и заставляющая напрягаться мускулы. Пальцы дрожат, левое веко дергается в нервном тике.
Она снова бросает взгляд в зеркало заднего вида, но не видит ничего подозрительного. Машины есть, конечно, но ни одна из них не следовала за ней с момента, когда она выехала из Кретея.
Заметив небольшую асфальтированную дорогу, уводящую в лес, словно молчаливое приглашение, она выворачивает руль вправо и едет туда. Хочется размять ноги, погреться на солнышке.
Она выходит из «мерседеса» на паркинге, где уже стоят несколько машин, и решает пройтись немного по широкой грунтовой дороге. Сталкивается с молодой парой с двумя детьми, один из которых учится держаться на велосипеде; она улыбается при виде нормальных людей, ведущих нормальную жизнь.
Людей, которые не оборачиваются без конца, проверяя, не следит ли кто за ними.
Которые не боятся увидеть закат солнца сегодня вечером. Которые не испугаются наступающей ночи и шагов, раздающихся в их собственном доме.
Но действительно ли она что-то слышала вчера вечером? Она не вполне уверена. В приступе внезапной честности перед собой она признает, что была в таком бессознательном состоянии, что ей вполне мог примерещиться тот ночной визит.
Но все казалось таким настоящим.
Однако выглядит это совершенно невероятно. Чтобы он осмелился войти к ней в дом, когда она там. Притом что он не знал, одна она или с мужчиной.
Перед ней, угрожая и насмехаясь, снова возникает призрак безумия.
Хлоя знает, что Тень вполне реальна. Но она также знает, что идет по тонкой проволоке, как канатоходец без страховки. И малейшее неосторожное движение сбросит ее в пустоту. Туда, где разум и порядок более не существуют.
Туда, где Тень полновластный хозяин.
* * *
Хотя никто его не ждет, Гомес надеется, что не напрасно трясся два часа в поезде.
Водитель такси сообщает, что они почти на месте. Глядя на красные цифры, мелькающие на счетчике, Гомес говорит себе, что надо быть идиотом, чтобы вести расследование в одиночку и втихомолку. Сто евро за билет на поезд и теперь еще сорок за такси, которые никто ему не возместит. Не говоря об обратной дороге…
Но он знает, что ему отведена своя роль. Что он не случайно встретил эту женщину на берегу Марны, а потом в комиссариате.
Гомес чувствует, что только он может помочь ей избежать смерти. А значит, деньги, по сути, не имеют никакого значения. Тем более что после ухода Софи он не очень представляет, что с ними делать. Конечно, после оплаты квартиры и всех счетов ему остается не так уж много. Но и это «немного» кажется совершенно бесполезным. Что покупать, кому?
Себе, который утратил вкус к чему бы то ни было? Который мечтает только об одном – присоединиться к своей дорогой ушедшей, пусть и в забвении. Остается только найти верный путь.
Александр неожиданно подумал о Валентине. Эта девушка мелькает в его сознании, как нелепая и неожиданная мысль. Он даже не знает, хочет ли переспать с ней. Валентина привлекает его, это очевидно и взаимно. Однако он только и сможет, что заставить ее страдать, и спрашивает себя, готов ли совершить подобное преступление.
И потом, он так давно не занимался любовью с женщиной…
– Вот, месье, это здесь.
– Можете подождать меня? Если я увижу, что все затягивается, то выйду расплатиться, а потом вызову другое такси, чтобы вернуться на вокзал.
Александр останавливается у ворот, украшенных позолоченными металлическими пиками. Буржуазный дом, садовый дизайн. На почтовом ящике то имя, которое он искал: Ромен Паоли. Он звонит, по-прежнему надеясь на удачу, ему отвечает женский голос.
– Судебная полиция. Я хотел бы поговорить с Роменом Паоли.
Он терпеливо ждет, электрические ворота медленно открываются. За ними стоит женщина лет сорока, не больше, одетая как для воскресной мессы. Черные брюки, кремовая блузка.
– Здравствуйте, мадам, мне нужно задать несколько вопросов вашему мужу.
– Его сейчас нет. Он должен вернуться ближе к вечеру. А что случилось?
– Дело в том, что я специально приехал из Парижа, чтобы поговорить с ним, и должен успеть на обратный поезд вечером… Скажите, пожалуйста, где я могу его найти. Это по поводу его сестры.
– Вивиан?
– Нет, Лоры.
– Лоры? Но… она скончалась.
– Я знаю. Так где я могу его найти?
– Я точно не знаю. Они с другом уехали кататься на велосипедах.
Александр напускает на себя вид, какой бывает у него в неудачные дни. Даже особо притворяться не приходится.
– Может, позвоните ему? Мобильник у него с собой, полагаю?
– Да, конечно, я попробую.
Она наконец приглашает его войти и оставляет одного в просторной, идеально убранной гостиной. Ни пылинки на безделушках и мебели в стиле ампир. Место, где время замедлилось, а то и застыло. Роскошный гроб.
* * *
Ноги завели ее чуть дальше, чем она предполагала.
Хлое хорошо в этой непривычной обстановке. Прогулки по лесу никогда не были частью ее любимого времяпрепровождения, но тишина и покой действуют на нее как идеальное обезболивающее. Она теперь лучше понимает, почему отец отправлялся каждое утро на одинокую прогулку. Хотя после того несчастного случая он от нее отказался. Временно, надеется Хлоя.
Иногда ей навстречу кто-нибудь попадается, но она упивается почти полным одиночеством. Таким благотворным для ее размышлений и вопросов. Тех, что беспрестанно терзают ее.
Наконец она добирается до паркинга, где осталось всего три машины. Правда, время уже обеденное, и уже не так много желающих погулять по лесу.
Но Хлое не очень хочется есть.
Ни голода, ни сна… Внутренние часы разладились.
Она сует руку в сумку за ключами от «мерседеса», поднимает голову. На фоне солнечного света замечает силуэт, прислонившийся к капоту ее машины.
– Нет…
Мужчина в черной толстовке с капюшоном и в дымчатых очках.
* * *
– Муж скоро будет, надеюсь. Но он отъехал довольно далеко, вы же понимаете.
Александр отпустил такси и ждет в большой гостиной.
– Может, я пока приготовлю вам кофе или чай?
– Спасибо, не стоит, – отвечает Гомес.
– Вы, наверное, голодны? У вас, конечно же, не было времени пообедать…
Он разглядывает ее с легкой усмешкой. Замечает, что она заскочила в ванную, чтобы поправить прическу и макияж. И даже успела переодеться. Сменила строгий наряд на куда менее целомудренный.
– Я не хочу вас беспокоить, – говорит он. – Лучше расскажите мне о Лоре.
Она опускается в кресло, прямо напротив копа, посылает ему обольстительную улыбку.
– Бедняжка Лора, – вздыхает она, запуская руку с безукоризненным маникюром в свои густые волосы. – Она не была создана для счастья…
– А в чем счастье?
Вопрос удивляет ее, она с любопытством смотрит в глаза Александра и тут же отводит взгляд. Гомес привык. Мало кому это удается.
– Не знаю… Создать семью, обрести определенное равновесие.
– Так вы представляете себе счастье? – удивляется майор.
– Ну да… а почему бы нет!
– Действительно, а почему бы и нет… Значит, Лора была не создана для счастья?
– Она была неуравновешенной. С учебой у нее не получилось, работала кассиршей в супермаркете.
Она сказала это с оттенком жалости и отвращения. Как если бы заявила, что Лора страдала заразной болезнью.
– Я знаю, что она была кассиршей, – подхватывает Александр. – Но мне бы хотелось знать, как она умерла. Она покончила с собой, но каким образом?
– Выбросилась из окна своей квартиры, с шестого этажа. Это ужасно…
Значит, это был не просто зов о помощи. Скорее, билет в один конец.
– Как вы думаете, почему она рассталась с жизнью?
Мадам Паоли пожимает плечами, наклоняется вперед, чтобы смахнуть воображаемую пылинку с носка своей туфельки. А главное, чтобы продемонстрировать глубокое декольте. Гомес не отворачивается от зрелища, и вдруг сам испытывает подобие жалости. Буржуазная дамочка, разгоряченная тем, что оказалась в обществе копа с замашками уличного бандита.
Но и женщина, которая наверняка страдает, раз выставляет себя напоказ первому встречному.
– Она оставила какое-нибудь объяснение, письмо?
– Нет, абсолютно ничего. Но она была неуравновешенной, я же вам сказала.
– Этого недостаточно, чтобы наложить на себя руки.
– Ее бросил парень… Согласна, это был жалкий тип, неудачник, конечно, но я думаю, на нее подействовало, что она осталась совсем одна. А потом она потеряла работу, и, сказать по правде, у нее были психологические проблемы.
– Какого рода?
– Она почти сошла с ума, как мне кажется, – шепчет мадам Паоли.
– В доме еще кто-то есть? – интересуется Александр.
– Простите?
– Мы здесь одни?
– Да, одни… А почему вы спрашиваете, майор?
В ее глазах переливаются огоньки, как на рождественской елке, Александр улыбается.
– Тогда почему вы шепчете? – тихо осведомляется он.
Мадам Паоли прочищает горло.
– Да, извините, сама не понимаю…
– Итак, она почти сошла с ума?
– Она ходила к психиатру.
– Это не означает, что она свихнулась, – замечает Гомес. – Знаете, куча народа ходит к психиатру.
– Знаю, да. Я и сама ходила.
Она снова зашептала. Он придвигает свое кресло поближе к ней, смягчает взгляд. Лучше подыграть ей в ожидании возвращения отца семейства.
– И почему же, мадам Паоли?
– Ну… мой муж изменил мне, вы понимаете…
Он готов был поспорить. Поспорить, что она выдаст ему что-то интимное в первые четверть часа беседы.
– Правда? Он что, тоже с ума сошел?
Она улыбается ему, чуть смущенная; ее щеки мило розовеют.
– Только сумасшедший может изменить такой женщине, как вы.
Мадам Паоли глупо хихикает:
– Как вы любезны!
– Вовсе нет, просто у меня глаза есть.
Она не ожидала, что все сработает так легко и быстро. И внезапно чувствует себя немного обескураженной таким поворотом событий.
– Итак, Лора обращалась к психиатру?
Мадам Паоли кивает.
– Но у нее-то действительно были проблемы. Она страдала паранойей, насколько я знаю.
– Да, это серьезно. И что она себе воображала?
– Массу всего странного.
– Она думала, что ее преследует какой-то незнакомец?
– Откуда вы знаете? – поражается она.
– Догадываться мое ремесло. Стоило мне вас увидеть, и я догадался, что вы страдали.
– Правда? Вы полицейский или?..
– Хороший коп тот, у кого есть чутье. Значит, она думала, что ее преследует незнакомец, что кто-то хочет ее убить?
– Именно. Она все время утверждала, что ее преследуют. Что к ней в дом заходят, что у нее что-то крадут. Но это было не настоящее воровство! Просто вещи, которые исчезали или оказывались в другом месте. Она даже ходила подавать жалобу, много раз! Но вы, наверно, в курсе? – соображает она.
– Да, это я знаю. А когда она вам все рассказала, как вы отреагировали?
– Мы с ней не так много разговаривали, в смысле она и я. Она доверилась мужу. Он понял, что сестра слетает с катушек, и убедил ее обратиться к специалисту… Вам не очень жарко? Мне кажется, в доме слишком натоплено.
– Может, вам передается мой жар, Люси? – намекает Александр с многозначительной улыбкой.
– Ваш жар? Но… Откуда вы знаете мое имя?
Она явно взволнована, не может подобрать слов. Попалась в собственную западню.
– Оно было на почтовом ящике… С кем же ваш муж вам изменил?
– С коллегой по работе. Я их застала. К тому же прямо здесь!
– Надо же, он не слишком изобретателен! Наверняка это было ужасно, – вздыхает Александр. – Вы знаете имя?
– Аннабель.
– Я имею в виду психиатра Лоры, – поправляется Александр.
– А… Сейчас уже не припомню. Муж говорил мне, но… Женщина, кажется, у нее свой кабинет в Валь-д’Уазе. Но вы мне так и не сказали, почему вас интересует Лора?
Входная дверь открывается, очарование момента мгновенно испаряется.
– А вот и мой муж, – объявляет Люси, запахивая жилет на корсаже.
* * *
Хлоя на несколько мгновений застывает. Мужчина отделяется от капота «мерседеса», становится к ней лицом, скрестив руки. Их разделяет метров двадцать, но она уже чувствует себя в его руках, обтянутых кожей. И начинает медленно отступать.
Один шаг назад. Второй, вроде бы случайный.
Его взгляд за солнцезащитными очками направлен прямо на нее. Шарф скрывает его подбородок и даже рот.
Это он, без сомнений.
Когда он делает шаг вперед, Хлоя разворачивается и кидается прочь по грунтовой дороге. Она бежит изо всех сил и начинает кричать. На помощь! Помогите!
Но только напрасно тратит силы, потому что вокруг никого нет.
Кроме него.
Она оглядывается. Он бежит, и быстрее, чем она. Опасно приближается.
Она не чувствует ни усталости, ни одышки. Только страх. Адреналин выплеснулся в кровь, и Хлоя несется вперед. Ужас так умножил ее силы, что она бьет все рекорды скорости. Вдруг она вспоминает, что в болтающейся на плече сумке лежит «вальтер». Надо его достать, но не замедляя бега.
Еще один взгляд назад. Никого. Он исчез из поля зрения. Она останавливается, выхватывает пистолет и чуть не роняет его, так она вся дрожит. На грани обморока, она не может дышать. Но помнит, что нужно взвести курок, прежде чем стрелять.
Сердце готово разорваться, в висках словно молот стучит. Она держит пистолет двумя руками, ищет цель. Пустая дорога, полная тишина. Абсолютный ужас.
– Черт, где он? – стонет она. – Да где же он?
Она вертится во все стороны, но по-прежнему никого не видит. Она даже поднимает глаза вверх, будто он мог улететь. Колотье в боку терзает внутренности, перед глазами мельтешат светящиеся точки, вроде мыльных пузырьков. Она озирается, по-прежнему держа оружие перед собой. Мирный лес стал враждебным и безжалостным. Местом, где в высоких папоротниках скрываются монстры.
Она поворачивает голову, услышав какой-то звук. Просто с криком взлетела птица.
Хлоя опускает руки, пытается восстановить дыхание. Так и стоит неподвижно посреди дороги. Не зная, в какую сторону бежать. Не зная, где он. Должна ли она продолжить свой безумный бег, кинуться к машине или оставаться на месте.
Долгие минуты с пистолетом в дрожащих руках. Сердце чуть замедляет бешеный ритм. Оно справилось. А ведь казалось, что лопнет.
– Может, мне привиделось…
Она говорит сама с собой, витая в пустоте.
– Может, его здесь не было!
Ошибаешься, Хлоя.
Прямо позади тебя.
