Первую из названных проблем – очевидность издержек созидательного разрушения по сравнению с выгодами – лучше всего изучать на примере перехода от эпохи «баронов-разбойников» к эпохе массового процветания.

Эта книга уделила особое внимание периоду от окончания Гражданской войны до вступления Америки в Первую мировую войну, поскольку то была величайшая эпоха созидательного разрушения в стране. Железные дороги заменили лошадей и фургоны для перевозок на дальние расстояния. Сталь заменила железо и дерево. Небоскребы вознеслись ввысь. Годы непосредственно перед Первой мировой войной закончились триумфальным крещендо – изобретением автомобилей и летательных аппаратов, двух самых успешных покорителей расстояния в истории человечества.

Между тем многие американцы сосредоточились на разрушении, а не на созидании. Фермеры жаловались, что их надувают. Мелкие предприниматели жаловались, что их обманывают крупные бизнесмены. Даже большой поклонник «дикого капитализма» Герберт Спенсер жаловался на загрязнение окружающей среды. У него на то были достаточно веские основания: все то, что способствовало экономическому прогрессу, индустриализации и урбанизации, вело к перенаселенности, делало труд опасным и загрязняло воздух. В Питтсбурге с 1870 по 1900 г. смертность в результате производственных травм на 100 000 жителей почти удвоилась – со 123 до 214 случаев.

Политики, подобные Тедди Рузвельту и Вудро Вильсону, использовали это недовольство для создания успешных политических движений. 16-я поправка к Конституции США впервые ввела подоходный налог. Тем не менее такое созидательное разрушение все же заложило основу для наибольшего повышения уровня жизни в истории. Технологические новации снижали стоимость материальных затрат (особенно нефти и стали) в экономике и, следовательно, цены как на основные товары, так и на предметы не первой необходимости. Эпоха «баронов-разбойников» дала начало эпохе простого человека, в которой почти все аспекты жизни простых людей стали существенно лучше, а порой и вовсе изменились до неузнаваемости – и тоже в лучшую сторону.

Стоимость предметов повседневного обихода резко упала. В 1854 г. в книге «Уолден, или Жизнь в лесу» Генри Торо отметил, что «цена вещи – это продолжительность… жизни, которую необходимо обменять на нее, немедленно или в долгосрочной перспективе». Федеральный резервный банк Далласа, воспользовавшись этой идеей, перевел стоимость предметов первой необходимости в 1897 г. в цены 1997 г., приняв, что в 1997 г. работник должен был бы работать столько же часов, сколько и в 1897 г., чтобы позволить их себе. Результаты поражают: телефон обошелся бы в 1202 долл., а велосипед – в 2222 долл. То, что фактические цены 1997 г. были намного ниже, показывает, насколько снизились цены с поправкой на заработную плату.

Особенно резко подешевела еда: в 2000 г. средний американец тратил на пропитание десятую часть своего дохода; в 1900 г. – половину. В 1900-е гг. цинга, пеллагра, зоб и рахит были распространенными заболеваниями, потому что даже хорошо питавшиеся американцы не получали достаточно фруктов и овощей. Стоимость еды была настолько высока, что Уильям Маккинли в 1896 г. во время своей предвыборной кампании на пост президента обещал рабочим «полноценные обеды». В 2000-е гг. самой большой проблемой стало ожирение: от излишнего веса, по официальным данным, страдают 27 % американцев – в сравнении с 6 % французов и 2 % японцев; при этом от ожирения чаще страдают те, кто пользуется продовольственными талонами, чем те, кто не имеет на них права.

Эпидемия ожирения показывает, что прогресс в питании не так прост, как в других сферах жизни: большая часть того, что едят американцы, – это уже обработанные полуфабрикаты, насыщенные жирами и сахаром. Однако и до появления McDonald's и его эквивалентов некачественных продуктов питания было очень много. В 1900-е гг. 95 % американских семей использовали сало, 83 % – солонину, 90 % – кукурузную муку. К 1980 г. эти показатели снизились до 9, 4 и 22 % соответственно. Революция «быстрого питания» совпала с революцией в области производства свежих продуктов питания – самые разнообразные свежие продукты стали доступны круглый год, благодаря удешевлению транспортировки и достижениям в области охлаждения.

Существенно улучшилось качество жилья. Собственная комната, которую британская писательница Вирджиния Вулф считала необходимым условием цивилизованной жизни, превратилась из роскоши в обыденное явление. В 1900-е гг. в половине всех семейных домов на одну комнату приходилось более одного человека. К 1980 г. такая ситуация сохранилась только в 4,5 % семей. В 1900-е гг. 25 % семей сдавали комнаты своих домов квартирантам. В 1980 г. таких осталось лишь 2 %. Дома стали более комфортными и просторными. В 1900-е гг. в большинстве домов не было внутренних туалетов и канализации. Санитарная обстановка в перенаселенных многоквартирных домах была ужасающей: свидетель описывал «мерзкие нужники; грязные раковины; нечистоты, стекающие с лестничных клеток; детей, мочившихся на стены; угрожающе обветшавшие лестницы; дырявые канализационные трубы, откуда выделялись настолько насыщенные метаном газы, что они были взрывоопасными». К 1970 г. 99 % домохозяйств были оборудованы водопроводом и канализацией.

Жизнь в целом стала гораздо чище. В 1900-е гг. повсюду – в городах и в сельской местности – были животные: 1,4 млн городских лошадей производили около 11 кг навоза в день каждая, и каждая тонна навоза содержала 900 000 личинок. Ежедневно 6 млрд мух, вылупившихся из этих личинок, перемещались между этими грудами навоза и обеденными тарелками. Горящие огни всех видов – свечи, керосиновые и газовые лампы – заполняли воздух чадом и гарью. Фабрики отрыгивали едкий дым, который окрашивал все вокруг в черный цвет. К 2000 г. страна была полностью очищена от грязи. В супермаркетах продаются сотни различных чистящих средств. Армия уборщиц (в основном иммигрантов) содержит офисы и фабрики в безупречной чистоте. Рестораны закрываются, если не проходят санитарную проверку.

Продолжительность жизни удвоилась. В 1900-е гг. средний американец мог рассчитывать прожить около 48 лет. Почти половина всех смертей вызывалась тремя инфекционными заболеваниями – туберкулезом, пневмонией и холерой. В 1918 г. в результате пандемии гриппа погибло от 500 000 до 675 000 американцев и до 100 млн человек во всем мире – намного больше, чем во время самой Первой мировой войны. Медицинская наука была настолько отсталой, что Авраам Флекснер, написавший в 1910 г. знаменитый доклад о медицинском образовании, заметил, что консультация пациента с врачом в половине случаев не пойдет ему на пользу. А в 2000 г. средний американец мог рассчитывать уже на 77 лет жизни. Три главных смертельных инфекционных заболевания были практически полностью ликвидированы, а основные причины смертности перешли от инфекционных заболеваний к разрушающим здоровье процессам, степень опасности которых определяется индивидуальным выбором – прежде всего в отношении диеты, курения и физической активности.

Значительно улучшилась жизнь меньшинств и женщин. Ожидаемая продолжительность жизни для небелых увеличилась с 33 лет в 1900 г. (на 15 лет меньше, чем в среднем для белых) до чуть ниже среднего значения для белых в 2000 г. В 1900 г. почти каждая сотая женщина умерла во время родов. Сто лет спустя эта цифра составляла 1 к 10 000. Самым поразительным достижением стала победа над детской смертностью. В 1900-е гг. десятая часть детей умирала в младенчестве. В некоторых районах страны эта цифра достигала 25 %. В 2000 г. в первый год жизни умер только один из примерно 150 младенцев.

В этом свою роль сыграл научный прогресс. Благодаря работам Луи Пастера и Роберта Коха была принята микробная теория инфекций и появились такие спасающие жизнь технологии, как пастеризация молока. Развитие знаний способствовало улучшению санитарии: в городах начали убирать мусор, очищать воду, создавать канализацию; граждане мыли руки и приобретали иные полезные гигиенические привычки. К 2000 г. борьба с болезнями оказалась настолько успешной, что некоторые жители Кремниевой долины стали рассматривать смерть как проблему, требующую решения, а не как факт, который следует принимать с достоинством. Но самым важным фактором стало повышение уровня жизни, в результате которого люди смогли позволить себе более качественное питание, более просторные и чистые дома и более качественное медицинское обслуживание.

По мере увеличения ожидаемой продолжительности жизни рабочая неделя сокращалась. В 1900 г. средний фабричный рабочий трудился почти 60 часов в неделю – по десять часов в день, год за годом. К 1950 г. эта цифра сократилась примерно до 40 часов и с той поры почти не меняется. Некоторые представители различных профессиональных групп, несомненно, работают гораздо больше: нельзя быть первоклассным ученым, юристом или журналистом, не потратив на это много времени. Но работа тоже стала приятнее. В 1900 г. работа обычно означала иногда опасный и, как правило, изнурительный физический труд. Фермерам приходилось бороться с засухами, которые могли сделать землю слишком тяжелой для обработки, наводнениями, которые могли залить ее водой, и насекомыми, которые постоянно кусали их. Рабочим на производстве, где по-прежнему преобладал ручной труд, приходилось справляться с тяжелыми машинами, которые могли убить или покалечить их при малейшей ошибке. К 2000 г. работа в основном свелась к сидению в офисе. Число американцев, погибших в результате несчастных случаев на производстве, сократилось с 38 на 100 000 работников в 1900 г. до 4 на 100 000 в 2000 г.

Продолжительность трудовой жизни также сократилась. В 1900-е гг. люди начали работать молодыми и умирали через пару лет после выхода на пенсию. В 2000 г. средний американец уходил на пенсию в 62 года с перспективой провести почти 20 лет отдыха, перебравшись с холодного северо-востока в «Солнечный пояс». Выход на пенсию превратился из кратковременного ожидания в приемной смерти, возможно, в компании детей, в новый этап жизни, почти полностью посвященный гольфу, теннису, карточным играм и – надо добавить – лечебно-восстановительным процедурам. Майкл Кокс, бывший главный экономист Федерального резервного банка Далласа, подсчитал, что за XX в. общая продолжительность рабочего времени сократилась примерно на 25 %.

Некоторые из наиболее впечатляющих достижений были сделаны в области автоматизации домашнего труда в виде «электронных слуг» – стиральных машин, духовок, микроволновых печей и посудомоечных машин. В 1900 г. брак женщины из рабочего класса, которая не могла позволить себе прислугу, был равносилен пожизненному приговору к тяжелым работам по дому. По оценкам Стэнли Леберготта, средняя домохозяйка тратила 44 часа в неделю на приготовление пищи и мытье посуды, семь часов в неделю на стирку и семь часов в неделю на уборку. Но эти оценки могут быть слишком осторожными. В том же году агентства по найму домашней прислуги в Бостоне, у которых не было причин преувеличивать объем выполняемой ими работы, сообщили, что прислуга в среднем работает по 72 часа в неделю. То, что сегодня кажется довольно простым делом, раньше отнимало массу времени и сил: типичная домохозяйка каждый год приносила в дом 34 068 л воды, кипятила бóльшую ее часть и стирала 40 000 подгузников для четверых детей.

Каковы бы ни были точные цифры, количество тяжелой работы неуклонно снижалось. Наоми Ламоро подсчитала, что в 1925–1927 гг. количество часов, приходившихся на домашние дела, сократилось до 27 часов в неделю на приготовление пищи, шести часов в неделю на стирку и девяти часов в неделю на уборку. В 1975 г. на приготовление еды уходило десять часов в неделю, на стирку – час и на уборку – семь.

Эти две группы изменений, как в «классической», так и в домашней экономике, значительно увеличили время досуга, доступного для обычных американцев, особенно для женщин. В 1900 г. в Соединенных Штатах было только два официальных праздника – День независимости и Рождество – и менее 2 % семей брали отпуск, приходившийся на какие-то иные дни, кроме этих двух. Расходы на отдых составляли лишь 3 % потребления. После этого источники досуга – кино, радио, телевидение, интернет – непрестанно множились, пока мы не достигли нашего современного изобилия развлечений по требованию. В 2000 г. средний американец тратил на отдых и развлечения в десять раз больше, чем в 1900 г., и в пять раз больше, чем в 1950 г.

У американцев также стало больше световых часов, чтобы наслаждаться своим досугом. В 1900 г. жизнь людей определялась солнечным циклом: они не могли работать или играть в игры по вечерам, потому что основные источники света для большинства семей – свечи и фитили – были слабыми. Они также были опасными: забыв потушить свечу, вы могли сгореть заживо. Треть пожаров в Нью-Йорке в 1900 г. списывали на свечи, спички или керосиновые лампы. Сегодня плата за освещение дома совсем невелика.