Период доминирования банкиров оказался относительно коротким. Эпоха слияний завершилась не триумфом финансового капитализма, но утверждением в основе капиталистической системы компаний с широким кругом акционеров и консолидацией таких компаний. В железнодорожном секторе такие компании уже господствовали, а теперь они добились господства и в обрабатывающей промышленности: поскольку гигантские корпорации финансировали свои слияния за счет выпуска ценных бумаг, другие компании устремились на биржи, чтобы конкурировать с ними. Эти компании с широким кругом акционеров, как правило, отделяли владение от управления. Некоторые основатели компаний, подобно Эндрю Карнеги, целиком отстранились от своих компаний. Другие сохранили какие-то пакеты акций, но этих пакетов редко хватало для того, чтобы диктовать политику. Решение задач повседневного управления перешло к нанятым менеджерам, которые либо не имели акций компаний вовсе, либо имели минимальные пакеты. Основатели доносили свое мнение до управленцев через совет директоров, но их влияние обычно уравновешивалось влиянием менеджмента и входивших в совет директоров представителей банков, финансировавших и организовывавших слияния. Крупный капитал теперь означал распределенный капитал – компаниями владело общество, а управляли профессиональные менеджеры.

К 1914 г. Ford Motor Company оставалась одной из очень немногих уцелевших крупных частных компаний. Как ни странно, эта столь упорно противившаяся переходу в публичную собственность крупная компания одновременно довела до совершенства величайшее управленческое изобретение Америки – поточное производство. Истоки массового производства коренятся в «системе единообразия», введенной Эли Уитни при производстве хлопкового джина, а потом ружей в конце XVIII в. Генри Форд вывел этот принцип на новый уровень, разбив каждый производственный процесс на мельчайшие базовые составляющие и внедрив движущуюся сборочную линию – конвейер.

Теперь рабочие длинными рядами стояли на своих рабочих местах, повторяя одно и то же механическое действие снова и снова. Форд превратил движущуюся сборочную линию в огромную производственно-дистрибьюторскую систему, в которой все элементы отвечали задаче повышения эффективности и ужесточению контроля. Вертикальная интеграция означала, что его работники производили у себя на предприятии почти все. Общенациональная торговая сеть, состоящая из 7000 дилеров, сделала «Жестяные Лиззи» доступными даже в самых маленьких городках. «В прошлом, – писал в 1911 г. Фредерик Тейлор в книге «Принципы научного менеджмента» (The Principles of Scientific Management), – во главу угла был поставлен человек; в будущем во главе угла должна стать система».

Не менее важным фактором подъема менеджерского капитализма стала стандартизация инноваций – это был тот же подход, что и к стандартизации производства. Происходило это не быстро. Многие компании предпочитали полагаться на импровизацию и вдохновение – в поисках новых идей они штудировали общественные архивы или получали их во время неформального общения с местными изобретателями и новаторами. Патентное бюро США внесло значительный вклад в этот процесс, активно распространяя информацию, выставляя на всеобщее обозрение в своем офисе в Вашингтоне, округ Колумбия, чертежи и модели, публикуя статьи в прессе. Научно-популярный журнал Scientific American предлагал подробные описания самых важных технологических новинок, публиковал списки выданных патентов и даже предоставлял читателям доступ к полным техническим описаниям патентов за небольшую плату. Немаловажную роль сыграла и организация «инновационных центров», где изобретатели и новаторы собирались, чтобы обсуждать тонкости изобретательства и новаторства. Магазины стройматериалов и хозяйственных товаров, а также офисы телеграфных компаний как магнитом притягивали энтузиастов технического прогресса. В телеграфных офисах накапливались книги и журналы, посвященные электротехнике. Компании практиковали то, что сегодня называют «краудсорсинг» (сбором народных пожертвований) и «открытые технологии», полагая, что умных людей вне рамок организации больше, чем внутри. Руководители компании Western Union поощряли изобретательство среди рядовых сотрудников, внимательно следили за их яркими идеями и часто ссужали их деньгами для коммерциализации этих идей. Джон Морган принял решение вложить деньги в проект Эдисона по производству ламп накаливания, поскольку двое из партнеров банкира приятельствовали с патентным поверенным из Western Union. Крупные компании активно инвестировали в разработку и развитие инструментов, позволяющих «сканировать» рынки. Глава патентного отдела компании AT&T Т. Локвуд объяснял: «Я совершенно убежден в том, что ни прежде, ни сейчас, ни в будущем создание отдельного учреждения для профессиональных изобретателей или людей, чьим главным делом были бы изобретения, коммерчески не окупится».

Локвуд был прозорлив, как сова Минервы: к концу века изобретательство фактически превратилось в функцию корпораций, подобную бухгалтерии или рекламной службе, а изобретатели стали штатными работниками компаний (см. рис. 4.2). Первопроходцем новой эры стал Томас Эдисон со своей «фабрикой новаций» в Менло-парке и планом совершать крупное изобретение каждые шесть месяцев. К концу века все старались следовать его примеру. Доля патентов, выданных индивидуальным изобретателям, а не корпорациям, упала с 95 % в 1880 г. до 73 % в 1920 г. и до 42 % в 1940 г..

В 1900 г. General Electric, у которой подходил к концу срок действия выкупленного патента на старую лампочку накаливания, отчаянно пыталась разработать свою. В компании создали собственную опытно-конструкторскую лабораторию под руководством Уиллиса Уитни. Компания AT&T также создала собственную лабораторию, которая быстро окупилась, решая технические проблемы, встававшие на пути создания общенациональной телефонной сети. По словам президента компании, собрание «тысячи и одного патента» из этой лаборатории позволяло ей надежно удерживать конкурентное преимущество. В 1911 г. свою лабораторию создала компания DuPont, в 1913 г. – Kodak, в 1919 г. – Standard Oil of New Jersey. Фронтир знаний теперь пролегал по корпоративным исследовательским лабораториям.

Основу американской экономики составляли гигантские компании, находившиеся в общественном владении, управляемые профессиональными менеджерами, настроенные на производство стандартизированных продуктов во все бóльших объемах и на сосредоточение максимальных объемов производства всего, включая идеи, внутри компании.

Но это нравилось не всем.