Часть II
Невероятное

В течение долгих часов внизу не было ничего, кроме грозной Атлантики, но теперь они могли видеть совсем рядом приветливый берег и сочную зелень ирландской глубинки. Они сделали это – прошли свыше 5000 километров и пересекли океан на тепловом аэростате. Примерно 24 часами ранее Ричард Брэнсон, тогда еще 36-летний, и его пилот Пер Линдстранд, эксперт по аэростатам и авиационный инженер, стартовали вблизи вершины Сахарная Голова в штате Мэн и совершили первый в своем роде трансатлантический перелет, который обещал им место в книгах рекордов. Теперь оставалось только приземлиться.

Дело было туманным днем 3 июля 1987 года. Похожий на высокую 22-этажную башню воздушный шар с эмблемой Virgin появился из облаков и висел теперь над самым пасторальным пейзажем из возможных, отчего вся сцена казалась слегка сюрреалистической. Она сделалась еще более странной, когда поднялся ветер и закружил опасными порывами. Вместо того чтобы мягко коснуться земли, герметичная кабина ударилась о поле рядом с причудливым коттеджем. Ее поволокло по земле с такой силой, что топливные баки оторвались. После этого аэростат внезапно поднялся вновь, едва не задев коттедж и электрические провода.

«Не имея баков с топливом, мы оказались совершенно лишены управления», – вспоминал Брэнсон в книге мемуаров «Теряя невинность».

Их понесло обратно к морю, и Линдстранд решил попытаться приземлиться на пляже. Но у ветра опять-таки были на их счет другие планы, и он сдул аэростат прочь от берега. Кабина коснулась волны с обескураживаюшим плюхом, и аэростат наклонился набок. Работая теперь как огромный парус, он потянул кабину по воде.

Линдстранд дернул за рычаг, который должен был отделить воздушный шар от кабины, но ничего не произошло. Он попробовал еще раз – опять ничего.

«И вот мы видим, как нас тащит по воде со скоростью где-то под 150 километров в час, и вода уже поступает в кабину, – рассказывал Брэнсон. – Мы выбрались на крышу, кабина начала подниматься, тогда Пер бросился вниз с высоты около 18 метров».

Готовясь к прыжку, Линдстранд прокричал Брэнсону, чтобы тот сделал то же самое. И ровно в этот момент ветер рванул аэростат вверх, и кабина поднялась над поверхностью моря. Линдстранд спрыгнул.

Брэнсон смотрел на напарника, уходящего в холодные воды у североирландского побережья, и «с ужасом» понимал: ему прыгать уже слишком поздно. Он остался один на воздушном шаре, толком не зная, как им управлять. В панике он попытался вызвать помощь, но радио молчало. Он постарался собраться с мыслями и придумать способ выпутаться из беды.

«Стоя среди струящегося белого облака, я ощутил всепоглощающее чувство одиночества», – писал он.

И ужаса. Он написал короткое послание своей молодой семье, последние слова родным о том, как он их любит. Стоя на крыше кабины, уносимой в неведомые дали неуправляемым аэростатом, он думал, что, вполне вероятно, никогда их больше не увидит.

Идея пересечь Атлантический океан на тепловом аэростате принадлежала Линдстранду, но Брэнсону такое приключение сразу понравилось. Он был молод и порывист и следовал идее, ставшей лозунгом всей его жизни и карьеры, а также заголовком одной из книг: «Облажался? Сделай!» Он обладал истинной жаждой приключений, укрепившейся в нем в основном под влиянием матери, Евы, которая всегда воспитывала в детях стремление к самостоятельности.

Ева Брэнсон шла своим независимым курсом, начавшимся еще в ее детстве, а росла она в годы Второй мировой войны. Она училась на танцовщицу, но когда началась война, решила, что должна внести свою лепту в дело мира. Она узнала о наборе инструкторов по планеризму, объявленном британским Корпусом воздушного обучения, и записалась туда. Оставалось всего лишь две проблемы: во-первых, Ева не имела ни малейшго представления о том, как летать на планере, а во-вторых, она была женщиной, которая хотела получить строго мужскую работу. Ее не остановила ни одна из проблем – Ева выдала себя за юношу, явилась в комендатуру и в конце концов получила разрешение на полет.

Ее первый полет, однако, едва не закончился катастрофой. Когда же она наконец благополучно приземлилась… «Я вылезла из планера, шатаясь, и тут меня встретила толпа офицеров и курсантов с посеревшими лицами, они бежали через все летное поле, спеша поприветствовать меня», – писала она в своих мемуарах «Мировая мама».

Вторым после мамы на пьедестале героев у Брэнсона стоял Дуглас Бейдер, знаменитый пилот Королевских ВВС. Он в результате аварии потерял обе ноги, но продолжил летать в течение войны и в итоге командовал эскадрильей. В 1941 году ему пришлось выпрыгнуть из своего «Спитфайра» с парашютом, он попал в плен, а когда в 1945 году был освобожден, его встретили как героя и произвели в рыцарское звание за заслуги перед инвалидами войны. Бейдер дружил с теткой Брэнсона и считался почти дядей. Ребенком Брэнсон развлекался тем, что прятал протезы Бейдера, которые тот снимал перед купанием, и истребитель в отставке гонялся за проказником на руках.

«Он был героем моего детства, – вспоминал Брэнсон. – Он был для меня не просто образом… Он вместе с моей теткой и с моей мамой уходил полетать на самолетах. Они взлетали с поля возле нашего дома и проделывали над нами фигуры высшего пилотажа. В какой-то степени я обязан дяде жаждой полетов и приключений».

А кроме того, кумиром Брэнсона был капитан Роберт Фолкон Скотт, его дальний родственник, морской офицер и полярный исследователь, возглавивший экспедицию, пытавшуюся впервые достичь Южного полюса. Его команда дошла до полюса в январе 1912 года, но обнаружила, что норвежская экспедиция успела отметиться там на месяц раньше. Скотт и его группа погибли на обратном пути.

Вот почему намного позже, когда Линдстранд пришел к Брэнсону с безумной идеей перелететь океан на воздушном шаре, она не показалась ему слишком уж безумной. Трансатлантический перелет на аэростате был делом именно такого сорта, который мог впечатлить Дугласа Бейдера и Еву Брэнсон, если бы мама так не беспокоилась. Но если она когда-то умудрилась одеться мужчиной и взяться готовить летчиков, не имея никакого летного опыта, значит, Брэнсон имел полное моральное право ввязаться в трансатлантическую авантюру.

Впрочем, Брэнсона привлекало не только предвкушение потрясающего приключения. Подобного рода фокус мог обратить внимание общественности на самого Брэнсона, нахального новичка в летной области, и на его молодую авиакомпанию, основанную главным образом по приколу тремя годами ранее. Разочарованный тем, как авиаперевозчики относятся к своим пассажирам, сгоняя их толпами в тесные самолеты, как плохо они их обслуживают, как часто задерживают рейсы, он верил, что сможет предложить обслуживание лучше.

Возмущение бесцеремонным отношением авиаперевозчиков к пассажирам достигло пика в тот день, когда рейс из Пуэрто-Рико на Британские Виргинские острова был отменен просто потому, что на него пришло слишком мало пассажиров. Отчаянно желая добраться туда, где ждала его «прекрасная дама», Брэнсон нанял чартерный самолет и достал черную грифельную доску. Он написал на ней название Virgin Airlines и ниже – «за 39 долларов в один конец». «Я обошел с нею всех пассажиров, которых отфутболили, и они заполнили мой первый самолет», – рассказывал он впоследствии.

Затем он позвонил в фирму Boeing и спросил, как можно взять в аренду самолет, чем и положил начало компании Virgin Atlantic. Но сегодня юное детище Брэнсона пыталось соревноваться с бегемотом в лице British Airways, который, естественно, хотел растоптать молодого и безрассудного конкурента. «Нам нужно было найти хитрый способ, чтобы прорекламировать авиакомпанию и тем самым хорошенько закрепить ее на карте», – вспоминал Брэнсон. Смелый полет на аэростате вполне годился в качестве такой рекламы.

Проследив за прыжком Линдстранда, Брэнсон остался один на воздушном шаре, который, потеряв часть груза, начал подниматься от воды к облакам. Не зная толком, что предпринять, Брэнсон выбрался на крышу кабины с парашютом за спиной и подумал, не пора ли прыгать. Но этот шаг представлялся поспешным. Над головой был огромный воздушный шар – пусть же он станет парашютом! Брэнсон не слишком много тренировался в управлении аэростатом, но провел на борту достаточно времени и понимал, как на нем опуститься.

Брэнсон осторожно притушил горелку, стараясь заставить аэростат снижаться, а сам вглядывался в море, пытаясь оценить высоту. За секунду до удара кабины о воду он надул спасательный жилет и выпрыгнул. Через несколько минут вертолет Королевских ВВС уже кружился над ним, готовый вытащить экспериментатора из ледяной воды, а воздушный шар тем временем «воспарил вновь в облака, как величественный инопланетный космический корабль, и скрылся из виду». Линдстранда они также спасли, но к тому моменту он провел в воде уже два часа, весь дрожал и почти смертельно замерз.

Брэнсон побывал на волоске от смерти, но столь драматический конец экстраординарного путешествия принес большую известность и дал множество материала, с которым могла поработать его PR-машина. Кроме того, цель установить рекорд также оказалась достигнута. Как Брэнсон вспоминал позднее, Virgin Atlantic воспользовалась возможностью и заказала в газетах полосовую рекламу, где говорилось что-то вроде: «Эй, Ричард, есть лучшие способы пересечь Атлантику».

Брэнсон давал своим компаниям названия со словом Virgin («девственный»), потому что он и его приятели были в бизнесе сущими детьми. Сам он не окончил среднюю школу, поскольку страдал дислексией и не мог прочесть даже страницу. Но он оказался гением по части генерации внимания к целой череде компаний. Начало положил журнал, выпущенный Брэнсоном сразу после окончания пансиона. За ним последовала компания по почтовой отправке звукозаписей, магазин музыкальных записей и студия, где они делались.

В 1977 году, когда Брэнсону было двадцать шесть, компания Virgin Records подписала контракт с Sex Pistols – панк-группой, которую предыдущий партнер выставил за дверь за бурное поведение музыкантов. Брэнсон выпустил альбом группы под названием Never Mind the Bollocks, Here’s the Sex Pistols («Не грузись ерундой, это Sex Pistols») и выставил обложку на окне своей студии, и один молодой полицейский из Ноттингэма арестовал менеджера магазина Брэнсона за нарушение закона викторианской эпохи о непристойной рекламе – стоящее на обложке слово bollocks имело также сленговое значение «яйца».

Обвинение, однако, было снято, а сам инцидент, получивший широкую огласку и аршинные заголовки в британских таблоидах, принес немалую известность молодой панк-группе и ее главному покровителю. Однако скандала по поводу соленого словца оказалось маловато. Казалось, ничто не привлечет больше внимания, чем безумная гонка за рекордом с риском смертельного исхода, особенно если человек, рискующий своей жизнью, богат.

В 1985 году Брэнсон попытался установить рекорд скорости в заплыве через Атлантический океан. Отчасти он согласился на это путешествие, находя в нем «хороший шанс прорекламировать нашу новую авиалинию. Успешное пересечение Атлантики должно было привлечь внимание и в Нью-Йорке, и в Лондоне, куда мы только и летали».

Первая попытка закончилась аварией. Корабль Virgin Atlantic Challenger в течение трех суток ревел над покрытым рябью океаном, преодолевая волны с дикой силой: «Нам казалось, будто нас приковали к огромному пневматическому молотку». Брэнсону и его команде оставалось всего 60 миль до приза, когда налетел шторм, и огромная волна сломала корпус судна и заставила экипаж спасаться с тонущего корабля.

Следующая попытка, однако, принесла успех. Корабль Virgin Atlantic Challenger II побил рекорд, преодолев дистанцию за трое суток, восемь часов и 31 минуту, и вернул Великобритании почетное призовое место, которое на протяжении многих лет занимали США. Из-за участия в гонке Брэнсон пропустил рождение сына Сэма, но мог оправдать свое отсутствие громкими заголовками, которых удостоился.

По случаю победы премьер-министр Маргарет Тэтчер прибыла на судно Брэнсона – нечто среднее между яхтой и гоночным катером – и они вместе пропыли по Темзе, приветствуя толпы зрителей. Такого внимания до того не привлекла ни одна рекламная или маркетинговая кампания.

Брэнсон продолжал действовать в том же духе в течение многих лет. Он одевался женихом, чтобы «продать» свои новые магазины свадебных принадлежностей. Он оказался посреди алжирской пустыни, пытаясь совершить кругосветное путешествие на воздушном шаре, а после успешного пересечения Тихого океана на аэростате потерпел аварию в Канадской Арктике вместо запланированной посадки в Южной Калифорнии.

На празднике по случаю 21-летия компании Virgin Atlantic Брэнсон перекинул едва одетую Памелу Андерсон через плечо так, что ее грудь вывалилась наружу – было ли это нечаянно или подстроено сознательно для съемки, история умалчивает. Основание компании Virgin Cola он отметил танковым тараном стены из банок кока-колы на Таймс-сквер в Нью-Йорке. И когда он наконец подписал группу Rolling Stones на работу через компанию Virgin Records и тем самым осуществил мечту всей жизни, он заявил: «Больше всего мне запомнилось похмелье, бившее по голове на следующий день».

В программе «60 минут» телекомпании CBS его называли «трюкач-миллиардер», а New York Times писала про «рекламный цирк одного актера». И все это ради разрастающейся империи компаний, которая в итоге включала очень разношерстные предприятия и всевозможные виды развлечений, от путешествий и спорта до вино и казино – Virgin Mobile, Virgin Money, Virgin Wines, Virgin Trains, Virgin Casino, Virgin Books, Virgin Racing, Virgin Sport, Virgin Media, Virgin Hotels, Virgin Holiday Cruises, Virgin America, Virgin Australia. Взятые вместе, они олицетворяли синдром дефицита корпоративного внимания вместе с амбициями.

В безумии Virgin, однако, просматривалась своя система. Связывало эти, казалось бы, несовместимые предприятия воплощенное понятие «круто» и типично брэнсоновская свобода поведения в стиле «была не была», которая балансировала на грани, отделяющей безрассудство от великолепия. В блестящем списке не нашлось места фирмам по уплате налогов, по лечению зубов или по продаже галстуков. В нем появлялись лишь те, что имели вкус утопического обещания настоящей жизни, где-то посередине между невинным идеализмом так и не повзрослевшего подростка и конвульсивными, напоминающими ракетную тягу риффами группы Sex Pistols.

Но ничего из перечисленного – ни скоростные катера, ни аэростаты, ни Rolling Stones (хотя в последнем можно усомниться) – не могли составить конкуренцию затее, которой Брэнсон предался теперь, и компании, чьи амбиции наконец-то могли соответствовать стратосферному пиару Брэнсона.

Это была космическая компания – Virgin Galactic.

Не имея ни ракеты, ни космического корабля, ни каких-либо познаний в области космических путешествий, Брэнсон зарегистрировал фирму Virgin Galactic Airways, то есть «Галактические линии», в надежде на то, что однажды сумеет запустить и космическую компанию.

Он провел несколько лет в переговорах с членами космического сообщества, подбирая себе инженерные умы: «Я хотел понять, смогу ли найти кого-нибудь достаточно компетентного, чтобы строить космические корабли». Так Брэнсон вспоминал позднее.

Задумка, однако, казалась невозможной. По всему выходило, что космос – это исключительно трудно, намного труднее, чем аэростаты, скоростные катера или самолеты.

Несколькими годами раньше у Брэнсона мелькнул шанс отправиться в космос. Михаил Горбачев, лидер Советского Союза, позвонил с предложением, казалось бы, той самой возможности, которую Брэнсон сделал своим фирменным знаком, – стать первым гражданским лицом в космосе.

Однако принять приглашение означало заплатить около 50 миллионов долларов и провести два года на подготовке в России. «Я в то время создавал Virgin и не был уверен, имею ли право потратить такое количество времени, – говорил Брэнсон. – Кроме того, меня слегка беспокоило, что, если я отдам такую уйму денег за полет в космос, подобный жест будет воспринят плохо».

Поэтому тогда он не произнес обычного «была не была». Он сказал «нет» и в течение многих лет «полусожалел» о своем решении: «Согласись я – вышло бы абсолютно великолепно».

А тем временем поиски ракетного корабля – или же кого-то, кто может его построить, – становились обескураживающе бесплодными, и к началу 2000-х годов Брэнсон «почти сдался и был готов заняться другими вещами».

Например, проектом Virgin GlobalFlyer. Изящному одноместному самолету, спроектированному еще для одного приключения Брэнсона, предстояло установить новый мировой рекорд кругосветного полета. Его построила в пустыне Мохаве компания Рутана Scaled Composites. Но когда один из заместителей Брэнсона отправился туда с проверкой, он наткнулся на нечто совершенно иное – такое, о чем шефу необходимо было узнать немедленно.

«Ты не поверишь, но мне кажется, мы нашли здесь штуку поинтереснее, чем GlobalFlyer для Virgin Atlantic» – сказал он Брэнсону.

Это был SpaceShipOne.

Зная о погоне Брэнсона за такой возможностью, один из директоров поспешил зарегистрировать торговую марку Virgin Galactic – но обнаружил, что босс уже сделал это несколькими годами раньше.

Через несколько дней Брэнсон уже был в пустыне Мохаве и смотрел на SpaceShipOne. Вот оно! Вот тот космический корабль, который он искал на протяжении многих лет. Он должен стать частью этого предприятия!

В тот же день Брэнсон и Аллен встретились дома у Рутана. Изобретатель необычного самолета показал Брэнсону свою коллекцию набросков на бумажных платках и обрывках, где он фиксировал приходящие в голову идеи. Среди них были концепции космических кораблей. Здесь же присутствовала идея «пера» – системы, отделявшей крылья от фюзеляжа космоплана и складывавшей их вверх, тем самым создавая необходимое для торможения состояние. Рутан и Аллен пустились в фантастические мечты, потворничая страсти Брэнсона к космосу.

«Мы сели и стали разговаривать об отелях на Луне и о ежедневных полетах туда и обо всех прочих удивительных вещах, – говорит Брэнсон. – И в конце разговора мы согласились, что группа Virgin поможет спонсировать SpaceShipOne. Мы с Полом договорились: если проект будет успешным, мы встретимся вновь и поговорим о том, как попробовать продвинуть программу еще дальше».

Корабль SpaceShipOne и приз X Prize доказали: коммерческому предприятию под силу отправить человека в космос. Иллюзорная мечта наконец-то стала реальностью, а Пол Аллен стал ее бенефициаром. Однако последнего с самого начала смущал невероятный риск и тяготило ощущение ответственности: он финансирует предприятие, участники которого с большой вероятностью могут погибнуть. SpaceShipOne сумел пройти через три полета, ставшие историей. Но, возможно, еще важнее было то, что при этом никто не пострадал.

Брэнсон приехал к Аллену домой, в Холланд-парк в Лондоне. «Я сказал ему: „Слушай, я думаю, сотни тысяч людей хотят отправиться к космос, и если мы остановимся на достигнутом, то поставим крест на мечте всего человечества. Мы планируем сделать компанию космических кораблей, и очевидно, было бы здорово иметь в ее основе ту базовую технологию, которая создана к настоящему времени“. И мы скрепили этот договор рукопожатием. Удивительно, но кроме меня никто не пришел к нему с таким предложением».

Подписав лицензионное соглашение, Аллен с облегчением передал ключи Брэнсону, который спал и видел, как бы взять простую конструкцию SpaceShipOne и, растянув ее, построить космоплан еще большего размера. На SpaceShipOne летал лишь один пилот (хотя он нес груз, эквивалентный массе трех человек, чтобы удовлетворять условиям конкурса), новый же брэнсоновский SpaceShipTwo будет нести двух пилотов и шестерых пассажиров. Это был отнюдь не простой итеративный шаг. Корабль SpaceShipTwo требовал смелого развития, особенно с учетом того, как SpaceShipOne брыкался и трясся по дороге в космос, а кулаки причастных сжимались до белых костяшек. Впрочем, Брэнсон не настраивался ни на постепенные, ни на скромные шаги.

Хотя поставленная задача явно не отличалась незамысловатостью, Брэнсон не стал терять времени и пустил в ход хваленую рекламную машину Virgin. Она должна была донести до публики всю романтику последнего фронтира – и то, как Брэнсон намерен сделать космос доступным для масс. Он пел о том, что Virgin Galactic станет «первой в мире коммерческой космической линией» и именно она превратит сегодняшних платежеспособных туристов в полноправных астронавтов. Он клялся организовать первый полет компании Virgin уже в 2007 году и за первые пять лет отправить в космос 3000 человек.

Брэнсон даже вставил Virgin Galactic в рекламу фирмы Volvo на Супербоуле в феврале 2005 года, всего через несколько месяцев после приобретения прав на SpaceShipOne. В рекламном ролике стартовала ракета, на бампере которой была наклейка: «Моя другая машина – Volvo XC90 V8». «Представляем самую мощную Volvo в истории, Volvo XC90 V8, – произносил диктор и задавал вопрос: – А насколько она мощна?» В этот момент камера переходила на астронавта в ракете, поднимался щиток шлема, открывая лицо Брэнсона, и он отвечал: «Достаточно для того, чтобы отправить тебя в космос».

Брэнсон воспринимал космос как религию, а себя как апостола, проповедующего достоинства космических путешествий и изменения, которые придут в человеческую жизнь через единственный, даже очень короткий, полет к звездам. Стоит заметить, что тогда путешествия подобного рода казались чуть более чем иллюзорными. До создания космического корабля, способного поднять кого-либо в космос, оставалось еще несколько лет, но разве это мешает хайпить?

«Мы надеемся в ближайшие несколько лет дать возможность тысячам людей стать астронавтами и осуществить мечту увидеть величественную красоту нашей планеты сверху, увидеть звезды во всем их великолепии и ощутить потрясающее чувство невесомости и космического полета, – говорил Брэнсон. – Наш проект также позволит иметь собственных астронавтов всем странам мира, а не только нескольким избранным».

Брэнсон не был первым, кто пытался продать романтику космоса. Еще в 1960-е авиакомпания Pan Am начала рекламировать полеты на Луну как выгодное вложение средств на фоне всплеска интереса, который произвела программа «Аполлон». Она даже начала составлять список желающих отправиться на Луну. «Мы привыкли считать себя пионерами, – говорил представитель Pan Am в 1969 году в интервью New York Times. – Мы первыми стали летать через Тихий океан и многого впервые достигли над Атлантикой. Мы собираемся первыми принять в эксплуатацию самолет Boeing 747. Поэтому мы надеемся, что однажды станем первыми и в полетах к Луне. Вот почему мы составляем такой список».

Был это чисто пиаровский жест или нет, но клиенты Pan Am купились и толпами записывались на путешествие к Луне. В ответ будущие астронавты получали письмо с обращением «Дорогой первопроходец Луны», подписанное вице-президентом по продажам Pan Am Джеймсом Монтгомери.

«Спасибо за Вашу уверенность в готовности Pan Am стать пионером коммерческих космических путешествий, как это часто бывало здесь, на Земле, – говорилось далее. – Все наши помыслы направлены на то, чтобы ваша уверенность стала фактом».

Правда, дальше содержалось несколько «приземляющее» признание: «дата начала обслуживания лунной линии пока неизвестна». Кроме того, «еще нет ясности с тарифами, и они могут оказаться запредельными». К письму прикладывалась карточка, удостоверяющая, что ее владелец является «сертифицированным членом» Клуба первопроходцев Луны компании Pan Am, ее номер указывал на место в очереди.

New York Times сообщала: к началу 1969 года в полет на Луну записалось примерно 200 человек. Список быстро рос, и агенты авиалинии стали привыкать относиться к резервированию на рейсы к Луне по-деловому. «Простите, сколько вам мест?» 19 июля 1969 года, накануне первой посадки на Луну, главный исполнительный директор Pan Am Наджиб Халаби сказал в интервью нью-йоркской телестанции, что его компания сосредоточена «на концепции многоразовых ускорителей, космической станции, которая будет похожа на аэропорт в космосе, и частых полетах между орбитальной космической станцией и различными пунктами на Луне».

К тому дню, когда Нил Армстронг и Базз Олдрин вышли на лунную поверхность, очередь Pan Am выросла до 25 тысяч имен, а к 1971 году, когда компания прекратила прием заявок, записалось свыше 90 тысяч человек, в числе которых были Рональд Рейган и Уолтер Кронкайт.

Pan Am рухнула в 1992 году, но она до конца верила в то, что туристические полеты на Луну не просто возможны, а неизбежны. «Коммерческие полеты на Луну обязательно будут, – говорил Los Angeles Times ее представитель в 1985 году. – Вероятно, не в следующем году и даже не через пять лет, но они состоятся».

С тех пор прошло немало лет, и теперь Брэнсон нацеливался не на Луну, а всего лишь на границу космоса. Однако он подходил к этому предприятию с точно таким же бурным энтузиазмом, обещая, что полеты в космос – ну буквально за углом.

«К концу этого десятилетия компания Virgin Galactic – наиболее вдохновляющее предприятие в современной космической истории – планирует предоставить всем и каждому возможность посетить последний фронтир за приемлемую цену», – говорилось на сайте компании в его давней версии.

Сразу после последнего полета на приз X Prize и задолго до того, как у Virgin Galactic появилось хотя бы что-то отдаленно напоминающее новый космический корабль, компания стала зазывать потенциальных клиентов записываться на полеты на ее сайте. К началу 2006 года Брэнсон продемонстрировал макет корабля с плоским телевизионным экраном, позволявший получить некоторое представление о том, на что будет похож полет в небеса. Кресла в кабине были эргономичны, окна – многочисленны, а первые полеты – безопасны и возвышенны.

На сайте подробно расписывался обещанный уникальный опыт – в вычурной прозе, местами с авторской пунктуацией. Казалось, описывается нечто не принадлежащее обычному миру, своеобразный кислотный трип с элементами оргазма. Вот как авторы описывали процесс расцепки корабля с самолетом-носителем, поднявшимся до высоты 15 километров:

«Затем приходит команда на сброс. Краткий момент тишины – и волна невообразимой, но контролируемой силы проносится по кораблю. Вас немедленно вдавливает в кресло, и вы ошеломлены и в то же время захвачены громом ракетного мотора и ускорением, от которого на ваших глазах выступают слезы. Пока вы читали этот текст, вас уже разгонало почти до 4000 километров а час, в три раза быстрее скорости звука.

Вы проноситесь сквозь край атмосферы, и большие окна показывают темно-синее небо, превращающееся в пурпурное, индиговое, и наконец, черное. Вы в вышине. Все происходит на самом деле, вам это нравится и вы справляетесь отлично. Вы хотите расслабиться, но вдруг – мгновение – и ваши чувства вновь обострены: мир, заключенный в кабине корабля, полностью изменился.

Ракетный мотор выключен, наступила тишина. Нет, не так – ТИШИНА. Молчание космоса внушает благоговение, как несколькими секундами ранее внушал его шум ракеты. Но что на самом деле заставляет ваши чувства кричать? Гравитации, управлявшей каждым вашим движением с момента, когда вы появились на свет, милой привычной гравитации больше нет. Нет ни верха, ни низа, и вы парите над креслом, испытывая свободу, о которой никогда не могли и мечтать. Сделав изящное космическое сальто (оп!), вы обнаруживаете себя возле большого окна, и от пейзажа за окном ваши волосы становятся дыбом. Как, разве это еще не произошло раньше из-за невесомости? Под вами (а может, над вами?) простирается потрясающий вид. Узнаете? Вы могли видеть его на бесчисленных фотоснимках, но в действительности он еще более прекрасен. Он намного живее и рождает эмоции сильные и трудновыразимые. Голубая карта, искривляющаяся и уходящая вдали в черноту, знакома вам, но на ней не видно привычных границ. Невероятно узкая полоска атмосферы выглядит пугающе хрупкой. Перед вашими глазами источник всего, что означает быть человеком. Ваши товарищи-астронавты околдованы в неменьшей мере. Они погружены в свои чувства и стараются сохранить увиденное в памяти».

И что самое важное, эти путешествия были буквально за углом – через какие-то несколько лет.

«Теперь – уже не в мечтах!» – декларировала компания.

И оно сработало. Люди записывались точно так же, как раньше, когда Pan Am обещала полеты на Луну, но теперь ухнув по 200 тысяч долларов за место. Космос по версии Брэнсона был крутой штучкой, по-голливудски привлекательной, и к началу 2006 года компания Virgin Galactic набрала депозитов на 13 миллионов. Билеты купили Брэд Питт и Анджелина Джоли. Сделали это Эштон Кучер, Том Хэнкс и Харрисон Форд. Но в очередь записались не только знаменитости. Кен Бакстер, девелопер недвижимости из Лас-Вегаса, подал заявку сразу после того, как услышал выступление Рутана в передаче «60 минут», и утверждал, что именно он – первый клиент.

Впрочем, на этот знак отличия вполне мог претендовать и Тревор Битти, лондонский рекламщик, стоявший за рекламной кампанией женского белья «Привет, мальчики», наделавшей шума в Соединенном Королевстве. Он с детства бредил космосом и незадолго до последнего полета SpaceShipOne обратился к Брэнсону, с которым был шапочно знаком. Брэнсон стал подначивать Битти приехать в пустыню Мохаве и посмотреть на последний полет на X Prize.

«И тогда я сказал: „Ладно, я приеду и в лицо назову тебя слабаком“. Но Брэнсон ответил, это я блефую, а они летят завтра. И тогда я обнаружил себя на рейсе в Лос-Анджелес. Я никому не сказал, что лечу туда – просто встал и отправился в путь».

После того как Брайан Бинни успешно завершил полет, Битти поклялся первым купить билет у Virgin Galactic. Ведь если он может позволить себе космический полет, то и почти кто угодно еще тоже может. С кудрями почти до плеч, с манерами неуклюжего англичанина и небольшим брюшком он не походил на астронавта настолько, насколько возможно. Но именно несоответствие и доставляло ему удовольствие. Многие из его приятелей, купивших билеты, принадлежали к группе «самозваных Гербертов», по его выражению – на лондонском жаргоне этим именем награждают дураков: «Мы были противоположностью тому, что называют „верным материалом“. Мы были сделаны из чего-то другого. Ну и ладно».

Первые сто человек, записавшиеся на полет, получили титул отцов-основателей предприятия. Следующим за ними покупателям билетов было разрешено ограничиться депозитом в 10 % полной стоимости, но первая сотня обязалась выложить по 200 тысяч долларов сразу.

В начале 2007 года Virgin в своем пресс-релизе сообщила: «Сэр Ричард готовится к космическому полету». Компания описывала, как Брэнсон садится в центрифугу, которая вращается и имитирует перегрузки, свойственные космическому полету. Вместе с ним тренировался Джеймс Лавлок, ученый и литератор. Им Брэнсон восхищался в связи с работами по изучению климата.

Брэнсон сам позвонил ему и предложил билет. «Моя реакция была такова: „О, я уверен, они никогда не отправят меня в космос – ведь через несколько лет мне стукнет 90“», – вспоминал Лавлок. Однако Брэнсон сказал, что это не препятствие: «Моему отцу столько же, сколько и тебе, а он полетит».

Лавлок запомнил, как на тренажере раздался голос, предупредивший о том, что сейчас корабль будет сброшен с самолета-носителя. Дальше шел отсчет, «и можно было почувствовать толчок сброса». Голос раздался снова, предупреждая о запуске ракетного двигателя. «И вот ты чувствуешь невероятную тягу, слышишь шум работающего двигателя, чувствуешь, как нарастают перегрузки. Весьма занятно».

Битти тренировался на «рвотной комете» – самолете, который летает по параболическим траекториям и дает пассажирам чувство невесомости – суммарно несколько минут за вылет. Плавать в кабине оказалось потрясающим опытом, сходным с чувством полета.

И все было прекрасно, пока другой пассажир, достаточно толстый, не упал на него и не сломал ему палец на ноге. «Так я получил свою первую космическую травму», – смеялся Битти.

Это напоминало, что, когда гравитация возвращается, вещи могут упасть. Реалии доступа в космос оказались намного сложнее и опаснее, чем Брэнсон старался показать. Люди доверяли ему свои жизни.