16
Достаточно было увидеть Корусант издали, чтобы понять, что он отличается от других миров. Даже бывалые путешественники поражались, как необычно он выглядел из космоса, – здесь не было привычных переливов белого и голубого, характерных для зеленых планет, мало пострадавших от промышленной экспансии. Странный серебристый блеск этого шара в солнечном свете наводил на мысль, что вся поверхность планеты покрыта металлом.
И впечатление было отнюдь не обманчивым. Дни, когда на Корусанте можно было встретить уголки нетронутой живой природы, давно миновали. Столетие за столетием, здание за зданием город разрастался, пока не покрыл всю планету целиком. Леса, горы, моря и реки – все природные ландшафты захватила урбанизация. Состав атмосферы поддерживали специальные кислородные клапаны, воздух очищали фильтры. Городские службы собирали и хранили воду в огромных искусственных резервуарах. Животных, растений, рыб и птиц, некогда населявших планету, теперь можно было встретить только в музеях или в здешних заповедниках – закрытых помещениях с контролируемым климатом.
Глядя в иллюминатор медленно опускавшейся королевской яхты, Энакин Скайуокер осознал, что Корусант был планетой небоскребов. Их сверкающие металлические башни вздымались в небо как пики – армия застывших гигантов, протянувшихся во всех направлениях до самого горизонта.
Мальчик глядел на планету-мегаполис с благоговейным трепетом, безуспешно пытаясь найти просвет в бесконечном лабиринте зданий. Он с удивлением посмотрел на Рика Олие, и тот улыбнулся в ответ:
– Корусант, столица Республики. Вся планета – один сплошной город. Здесь есть на что посмотреть. – Пилот подмигнул. – Но жить тут я бы не хотел.
– Город просто огромный! – восторженно выдохнул Энакин.
Яхта исчезла в потоке воздушного транспорта. Она медленно курсировала по лабиринту улиц, скользя вдоль направляющих магнитных линий, регулирующих движение. Рик объяснил мальчику принцип их действия, но тот слушал вполуха. Его внимание было полностью поглощено необъятной ширью городского пейзажа. Позади него рыцарь слегка повел плечом. Джа-Джа перегнулся через приборную панель, чтобы заглянуть в иллюминатор, и уныло опустил уши, совершенно обескураженный. Энакин понял, что гунган сейчас скучает по родным болотам не меньше, чем он сам – по пустыне.
Яхта замедлилась, покинув свою полосу движения, и подошла к воздушному причалу, парившему возле скопления огромных зданий. Энакин с сомнением посмотрел вниз. Посадочную площадку и неясную дымку внизу разделяли сотни и сотни этажей. Он поспешно отвел взгляд, проглотив комок в горле.
Корабль пришвартовался с мягким толчком – сработали антигравитационные захваты. Королева уже ждала в главном коридоре в сопровождении служанок, охраны и капитана Панаки. Ее величество кивнула Квай-Гону, призывая спускаться первым. Держась под боком у мастера-джедая, Энакин улыбнулся Падме, когда они проходили мимо.
Внешний люк отъехал, трап опустился, и джедаи, мальчик и Джа-Джа Бинкс вышли на солнце Корусанта. Энакин и так был ошеломлен выше крыши, а на воздухе совсем растерялся. Он упорно смотрел только на трап и спину Квай-Гона, опасаясь взглянуть вниз. Но больше всего он боялся шагнуть за край платформы.
Их встречали двое мужчин в одеждах сенаторов, окруженные республиканскими гвардейцами. Рыцарь подошел к ним и церемониально поклонился. Мальчик и Джа-Джа поспешно повторили движение, хотя гунган едва ли понимал, кому они кланяются и зачем.
Затем на вершине трапа показалась королева Амидала, в черном платье с золотой отделкой и высоком головном уборе, украшенном перьями, которые покачивались в такт шагам, пока она спускалась вниз. Ее обступали служанки в алых накидках. Лица девушек были неразличимы под накинутыми капюшонами. Шествие замыкал капитан Панака и отряд набуанской стражи.
Амидала остановилась перед приветственной делегацией и повернулась к сенатору Палпатину, своему представителю в республиканском Сенате – человеку с добрым лицом и тревожными глазами. Тот поклонился в знак приветствия, сжав руками складки темно-синего одеяния.
– Какое счастье, что вы живы и здоровы, ваше величество! – обратился он к королеве с улыбкой. – Позвольте вам представить Верховного канцлера Валорума.
Валорум был высоким седым мужчиной неопределенного возраста – было в нем что-то и от юноши, и от древнего старца. Он обладал сильным голосом и горделивой осанкой, но лицо и голубые глаза канцлера казались усталыми и измученными заботами.
– Добро пожаловать, ваше величество! – произнес он. Легкая улыбка смягчила суровые черты. – Рад наконец-то познакомиться с вами лично. Должен сказать, всех нас сильно беспокоит ситуация, которая сложилась вокруг Набу. Я созвал Сенат на экстренное заседание, чтобы вы смогли ходатайствовать об освобождении планеты.
Королева встретила его взгляд совершенно спокойно, даже не шелохнувшись. Перед сенаторами стояла царственная и величественная особа в торжественных одеждах. Набеленное лицо было неподвижным и холодным как лед.
– Я благодарна вам за заботу, канцлер, – негромко произнесла она.
Краем глаза Энакин заметил, что Падме смотрит на него из-под капюшона. Когда он обернулся к ней, девушка подмигнула. Он зарделся.
Палпатин подошел к королеве и указал на ожидавший их воздушный челнок.
– Есть трудности, связанные с регламентом, но я не сомневаюсь, что мы их преодолеем, – объяснял он, почтительно сопровождая королеву к челноку. За ними шли служанки, капитан Панака и набуанские гвардейцы.
Энакин тоже было пошел следом, а вместе с ним потянулся и Джа-Джа, но тут мальчик заметил, что джедаи остановились рядом с Верховным канцлером. Энакин вопросительно посмотрел на Квай-Гона. Королевская свита замедлила ход, и Амидала жестом поманила мальчика и гунгана за собой. Энакин снова бросил взгляд на рыцаря – тот молча кивнул.
Мальчик и Джа-Джа забились на заднее сиденье в воздушном челноке. Сенатор Палпатин обернулся через плечо и окинул их скептическим взором.
– Моя будь здесь не очень хорошо, Эни, – растерянно прошептал гунган.
Энакин кивнул и решительно сжал губы.
Они совершили короткий перелет до другой группы зданий со своим воздушным причалом, предназначенным для небольшого по размерам транспорта. Палпатин сопроводил гостей в свою резиденцию, где уже были приготовлены покои для королевы и ее свиты. Энакину и Джа-Джа тоже выделили комнату и оставили одних. Там они могли умыться и привести себя в порядок. Через некоторое время за ними зашла одна из служанок – к сожалению, не Падме – и проводила в приемную кабинета Палпатина.
– Ждите здесь, – распорядилась девушка и исчезла в коридоре.
Дверь в кабинет была приоткрыта, и мальчик с гунганом прекрасно видели, что происходит внутри. Там находилась королева, на этот раз облаченная в платье из жемчужно-серого бархата, облегавшее складками ее тоненькую фигурку. Длинные свободные рукава грациозно спадали с ее изящных рук. Голову венчала корона в форме веера, украшенная султанами из перьев и шитьем с бусинками. Сидя в кресле, ее величество слушала Палпатина. Рядом стояли служанки в алых накидках с капюшонами. Энакин не смог определить, была ли среди них Падме. Он бы предпочел не торчать в приемной, а отправиться на ее поиски, но просто не представлял, где бы она могла находиться.
Беседа большей частью являла собой монолог Палпатина. Сенатор ходил по комнате, энергично размахивая руками, королева же оставалась неподвижной как изваяние. Мальчику стало интересно, о чем идет речь, – как жаль, что ничего не удавалось расслышать. Он взглянул на Джа-Джа – его неугомонный приятель явно думал о том же.
Мимо прошел капитан Панака, направляясь в дальнюю комнату, и на мгновение закрыл обзор. Энакин машинально приподнялся с кресла. Жестом велев гунгану оставаться на месте, он приложил палец к губам и на цыпочках подкрался к двери. Сквозь щель были слышны приглушенные и едва различимые голоса сенатора и королевы.
Палпатин перестал мерить шагами комнату и, остановившись рядом с ее величеством, покачал головой:
– Республика уже не та, что прежде. Сенаторы алчны и погрязли в раздорах. Все думают только о себе и своих родных планетах. Их интересуют интриги и политика, а вовсе не общее благо. – Он устало вздохнул. – Это тягостно. Скажу честно, ваше величество, я сомневаюсь, что Сенат отреагирует на вторжение.
Амидала ответила не сразу:
– Канцлер Валорум считает, что надежда есть.
– Простите, ваше величество, – заговорил сенатор грустно и доверительно, – но канцлер не обладает реальной властью. Он запятнан обвинениями в коррупции, пусть и беспочвенными. Сейчас вокруг него разгорается сфабрикованный скандал. Все решают бюрократы.
Королева поднялась и вытянулась как струна:
– Но какой у нас выбор, сенатор?
Палпатин поразмыслил, прежде чем ответить:
– Разумнее всего настоять на выборах более могущественного Верховного канцлера, который обуздал бы бюрократов, ужесточил законы и добился справедливости. – Он откинул назад густые волосы и потер лоб. – Вы можете призвать к вотуму недоверия канцлеру Валоруму.
Амидалу его слова не убедили.
– Он наш сильнейший сторонник. Есть другой путь?
Палпатин встал перед ней:
– Остается только передать дело в суд…
– На это нет времени! – гневно оборвала его королева. – Дела в суде рассматриваются дольше, чем в Сенате. – Венценосная особа сделала шаг вперед. Резкое движение усилило эффект ее слов. – Наши соотечественники гибнут! Жертв все больше с каждым днем. Нужны немедленные меры. Мы должны остановить Торговую Федерацию, пока не стало слишком поздно!
Сенатор задержал на ней внимательный взгляд:
– Будем реалистами, ваше величество. Я полагаю, нам придется смириться с владычеством Торговой Федерации. По крайней мере, на время.
Амидала покачала головой:
– Я не могу этого допустить.
Сенатор и королева молча смотрели друг на друга, а притаившийся за дверью Энакин Скайуокер заскучал и задумался о том, где сейчас Квай-Гон.
В отличие от беспорядочной застройки Корусанта, Храм джедаев стоял отдельно, и его не поджимали соседние здания. Над плоской крышей этой колоссальной усеченной пирамиды возвышалось пять шпилей. Широкий променад соединял Храм с более громоздкими, остроугольными строениями, где было куда как труднее найти место для покоя и медитаций. Внутри самого Храма располагались жилые помещения джедаев и их учеников. В соответствии с предписаниями Ордена все они практиковались в медитации и оттачивали искусство владения Силой. Также послушники изучали многочисленные дисциплины, которые требовали постоянного совершенствования. Тем самым они служили высшему благу, олицетворением которого и выступал Орден.
Помещение Высшего совета джедаев располагалось на вершине одной из башен. Совет всегда заседал за закрытыми дверьми – вот и сейчас все происходившее здесь было доступно лишь ограниченному числу лиц. Двенадцать из них – люди и инородцы – непосредственно входили в сам Совет. То были умудренные опытом мастера-джедаи родом со всех уголков Галактики. Гостями на их собрании в этот день были Квай-Гон Джинн и Оби-Ван Кеноби.
Члены Совета располагались в креслах, расставленных вдоль стен. В центре помещения находился выложенный мозаикой круг, предназначенный для тех, кто выступал перед Советом. Находясь в этом круге, Квай-Гон пересказывал события прошедших недель, а его ученик стоял чуть поодаль и внимательно слушал. Круглую комнату венчал куполообразный потолок, который поддерживали изящные колонны. Из окон во всю стену открывался панорамный вид на город. Форма помещения и расстановка кресел отображали веру Ордена в равноправие и взаимосвязь всего сущего: для джедаев равновесие в Силе было путем к пониманию и миру.
Квай-Гон внимательно смотрел на лица своих слушателей. Все они были ему хорошо знакомы – как и он, все мастера-джедаи. Возглавляли собрание Йода и Мейс Винду, постигшие искусство джедаев так, как ему едва ли суждено когда-нибудь постичь.
Рослая, широкоплечая фигура и глубокий голос говорившего приковали внимание всех мастеров. Взгляд Квай-Гона останавливался на каждом лице по очереди, следя за реакцией. Члены Совета изучали его в ответ – величественный Ки-Ади-Мунди, молодая и прекрасная Ади Галлия, тонкая и хрупкая Депа Биллаба, Ивен Пиелл, с высоким хвостом на макушке и мраморной кожей. Внешность их разительно отличалась, и каждый обладал уникальными качествами, жизненно важными для общего дела.
Квай-Гон перевел взгляд на Йоду и Мейса Винду. Именно этих двоих ему предстояло убедить. Они, как самые уважаемые и могущественные среди джедаев, обладали правом судить и принимать решения.
– У меня есть основания полагать, – негромко произнес рыцарь, завершая свой рассказ, – что на Татуине на меня напал владыка ситхов.
Повисшая в воздухе тишина была почти осязаемой. Члены Совета зашевелились в креслах, обмениваясь взглядами. По залу пронесся недоверчивый шепоток.
– Владыка ситхов? – громогласно переспросил Мейс Винду, наклонившись вперед. Это был сильный темнокожий мужчина с бритой головой и проницательным взглядом. Его кожа была гладкой, несмотря на годы.
– Не может быть! – гневно воскликнул Ки-Ади-Мунди, хотя его голос выдал тревогу. – Ситхи вымерли тысячу лет назад!
Йода шевельнулся в кресле. Глава Совета был здесь самым маленьким и древним – крохотный сухонький старичок с длинными ушами. Он сощурил глаза, как песчаная пантера. Морщинистое личико выражало задумчивость.
– Беда Республике грозит, если ситхи вернулись, – произнес он тихим скрипучим голосом.
Собравшиеся принялись вполголоса обсуждать новость. Квай-Гон молча ждал. Джедаи верили, что уничтожили ситхов, что их заклятые враги пали жертвой собственной жажды власти. Оби-Ван поежился за спиной учителя. Ему было не по себе от повисшего в воздухе напряжения.
Мейс Винду грузно откинулся на спинку кресла, нахмурив брови:
– В это трудно поверить, Квай-Гон. Не понимаю, как ситхи могли вернуться без нашего ведома.
– Не видна взгляду темная сторона, – мрачно изрек Йода. – Кто был тот чужак, должны мы выяснить.
– Возможно, он скоро объявится, – предположил Ки-Ади-Мунди, кивнув Квай-Гону.
– Да, – согласился мастер Винду. – Он напал не без причины, это ясно. Его цель – королева. Он потерпел поражение, но может предпринять новую попытку.
Йода указал на рыцаря худенькой рукой:
– С королевой Набу останься, Квай-Гон. Защитить ее ты должен.
Остальные негромким шепотом выразили одобрение: они доверяли способностям и чутью Квай-Гона. Но сам он ничего не сказал.
– Мы используем все ресурсы, чтобы проникнуть в эту тайну. Мы узнаем, кто напал на тебя, – пообещал Винду и жестом отпустил его. – Да пребудет с тобой Сила, Квай-Гон Джинн.
– Да пребудет с тобой Сила, – эхом повторил Йода.
Оби-Ван поклонился и направился к выходу, но его учитель не сдвинулся с места. Молодой человек тяжело вздохнул, зная, что последует дальше.
Йода вопросительно поднял голову:
– Есть еще что сказать тебе, Квай-Гон Джинн?
– С вашего позволения, мастер, – ответил рыцарь, решительно глядя ему прямо в глаза. – Я нашел точку сосредоточения Силы.
– Сосредоточения, говоришь? – удивленно повторил Йода.
– Внутри живого существа? – добавил Винду.
Квай-Гон кивнул:
– Это мальчик. Я никогда прежде не встречал такой концентрации мидихлориан в клетках живого существа. – Он сделал паузу. – Возможно, он был зачат мидихлорианами.
Повисла мертвая тишина. То, что сказал Квай-Гон, было немыслимо! Ребенок зачат не отцом и матерью, а метафизическим экстрактом – мидихлорианами, которые связывали все живущее с Силой и содержали коллективное сознание и разум.
Но не только это беспокоило Совет джедаев. Все они знали о пророчестве, таком древнем, что след его терялся в веках. В нем говорилось об избранном, необыкновенно наделенном Силой, чьи клетки будут насыщены мидихлорианами. Ему предстояло изменить Силу навечно.
Мейс Винду озвучил то, о чем все сейчас думали:
– Ты говоришь о пророчестве, – сказал он тихо. – О том, кто приведет в равновесие стороны Силы. По-твоему, этот мальчик таков?
Квай-Гон помедлил:
– Не мне судить…
– Но судишь ты! – с вызовом бросил Йода. – И очевидно суждение твое.
Рыцарь глубоко вздохнул:
– Испытайте его, учитель.
И снова члены Совета молча переглянулись. Затем все как один посмотрели на Квай-Гона.
– Чтобы искусству джедаев его обучили, ты хочешь? – негромко спросил Йода.
Рыцарь порывисто шагнул вперед:
– Наша встреча предопределена Силой. Я в этом не сомневаюсь. Слишком много невероятных событий произошло в последнее время.
Рыцарь порывисто шагнул вперед:
– Наша встреча предопределена Силой. Я в этом не сомневаюсь. Слишком много невероятных событий произошло в последнее время.
Мейс Винду поднял руку, положив конец спорам:
– Приведи его к нам.
Йода мрачно кивнул. Его веки закрылись.
– Испытания он пройдет.
– Пора идти, ваше величество, – объявил сенатор, подойдя к столу, чтобы сгрести кипу инфокарт.
Королева поднялась, и Энакин поспешил усесться в кресло, бросив на гунгана еще один предостерегающий взгляд.
– Моя никому не говори! – обиженно отозвался Джа-Джа.
Палпатин проводил королеву и ее служанок в приемную. Он прошел мимо мальчика и гунгана, не удостоив их взглядом, и исчез в коридоре.
Амидала чуть замедлила шаг, проходя мимо Энакина. Зашелестела многослойная ткань – еще одно безмолвное повеление.
– Отправляйтесь с нами, – шепнула мальчику служанка Рабе, не поворачивая головы. – Больше подслушивать под дверью вам не придется.
Энакин и Джа-Джа пристыженно переглянулись и побрели за свитой.
