Глава 14

Осень в раю

Сам вид моего острова площадью четыре тысячи квадратных метров захватывает дух, а цветы и деревья отражаются в воде. Когда 15 лет назад я только купил здесь землю, он был заросшим травой и кустарником, скрывавшим воду и солнце. Кирпичный домик, в котором я поселился, был на редкость ветхим. Помню, как сюда приехал грузовик и как мы разгружали новые кусты и деревья. На мне был рабочий комбинезон, и я весь перепачкался, копая ямы. Водитель грузовика обернулся ко мне и сказал: «Бывший владелец явно вложил кучу денег в ландшафтный дизайн. А по мне, лучше бы ты срыл к чертям всю эту халабуду и отстроил новый дом».

Проход к дому – раньше там была грязная тропа – теперь напоминает виноградник вдоль узкой булыжной дороги, которая исчезает за дамбой. Посадка сотен деревьев и установка тысяч камней оказалась тяжкой работой. Со стороны пруда весь комплекс теперь отливает белизной, его трехэтажные башенки, соединенные площадками с перильцами, венчают купола из меди, горящей на солнце. Тут водятся лебеди, ястребы, лисы и еноты, все они считают остров своим домом – даже толстый сурок размером с собаку.

Но все это было бы невозможно без помощи местного пожарного Денниса Паркера. Некоторые из посаженных нами деревьев выросли до восьми метров. Виноградная лоза теперь обвивает десятиметровую беседку, давным-давно построенную специально для нее. Два дома на участке соединены оранжереей, где выросли тропические джунгли, – вам не обойтись без мачете, чтобы продраться сквозь пальмы с райскими птицами. А деревья уже упираются в пятиметровый потолок, им явно не хватает места.

Деннис живет по другую сторону от оранжереи. Вместе с восемью братьями и сестрами он вырос в многоквартирном доме. В 1976 году он поступил на службу в пожарную часть города Клинтона, скопил денег и вложился в дом, куда и переехала его семья. К слову сказать, порой он и правда выказывает свой характер и несговорчивость, но именно поэтому он проявляет такую заботу о близких. Более 25 лет он выполнял все, что требовалось от пожарного. Однажды автомобиль ушел под лед на пруду, и он в акваланге нырнул в воду и вытащил из нее человека (увы, опоздал). Хотя обычно рабочие будни у него не были столь напряженными. Один раз поступил вызов из дома престарелых – пожилая женщина пекла яблочный пирог, и от дыма сработала сигнализация. Дама была так смущена, что отправила в пожарную часть свою дочь, которая угостила пирогом Денниса и всю его команду.

Примерно три года назад я попросил Денниса отпилить от дерева большую ветку. Лезть до нее нужно было метров шесть, но Деннис знал в этом толк. Он мастерски забирался по лестницам, когда тушили пожар или нужно было снимать кошек с деревьев. Наступал вечер пятницы, когда он принялся пилить ветку бензопилой. «Будь осторожен, Деннис, – говорил я ему, – пожалуйста, будь осторожен. У нас с тобой есть планы на пикник. Я вовсе не хочу провести ночь в неотложке». Оба мы рассмеялись. Через несколько секунд стала раскачиваться огромная ветка, а еще через пару секунд она ударила его по голове, тотчас вызвав кровоизлияние в мозг. «Деннис!» – вскричал я, когда он уже падал на землю. Но в ответ раздался только громкий и жуткий удар. Бензопила продолжала работать, а Деннис лежал под веткой, как тряпичная кукла – язык высунулся изо рта, глаза распухли, зрачки закатились.

Незадолго до своей смерти кузнец, с которым я сошелся еще ребенком и который сам вырос сиротой, сказал мне: «Ты выбираешь себе друзей, Бобби, но не родственников».

Деннис был одним из моих лучших друзей. И вот он лежит под веткой с безвольно раскинутыми в стороны руками. У него не прощупывается пульс и он не дышит. «Господи, – сказал я, – он не должен умереть». Я вспомнил, что мозг может продержаться пару минут без кислорода. Я не стал делать искусственное дыхание, а бросился к дому и набрал 911.

Наконец Деннис снова начал дышать, и я немного успокоился. Я сел на переднее сиденье скорой помощи, когда его повезли в больницу. Дорогу еще не отремонтировали, и хотя он все еще был в бреду, каждая кочка вызывала у него такой крик боли, какие можно услышать разве что в фильме ужасов. Как выяснилось, помимо переломов по всему телу, кости запястья были радроблены упавшей веткой, и врачам пришлось фиксировать перелом в одном месте, навалившись на запястье всем своим весом.

Денниса в спешном порядке доставили в медицинский центр UMass. Я врач, и меня допустили в отделение неотложной помощи. Персонала не хватало, а к ночи наступил полный хаос – стали прибывать другие пострадавшие. В какой-то момент на приборах, отмечающих жизненно важные показатели Денниса, сработали «опасные» сигналы, но врачам пришлось их игнорировать – доставили другого тяжелого пациента. Я слышал, как медсестра звонила в отделение интенсивной терапии и умоляла: «У нас еще два пациента, – говорила она, – и нам с ним не справиться». Как позже выяснилось, после пяти часов ожидания в отделении реанимации никак не могли найти медсестер, чтобы сменить грязные простыни на свободной койке.

Пока Деннис лежал в углу отделения неотложной помощи, находясь на грани жизни и смерти, я вышел в приемную, чтобы сообщить родным о его состоянии. Я впервые увидел его семью в полном составе, они бросились ко мне и стали расспрашивать, как у него дела. Я сказал, что врачи не уверены, удастся ли ему выкарабкаться, и тут же увидел, как тринадцатилетний сын Денниса Бен зарыдал. Его сестра, одна из самых волевых женщин, которые мне встречались, чуть не упала в обморок.

В какой-то момент все происходящее показалось мне нереальным, я почувствовал себя в роли всезнающего архангела, вышедшего за границы времени. Одной ногой я стоял в настоящем и плакал, но другая была в прошлом, у самого пруда, а лицом я был обращен к сияющему солнцу. Я думал о том светлячке и что каждый человек – а по сути, и каждое живое существо – состоит из множества сфер физической реальности, которые проходят через их собственные пространство и время, как призраки через двери. Я думал о двухщелевом эксперименте, когда электрон проходит через обе щели одновременно, и не сомневался в этих результатах. По большому счету Деннис был сейчас и жив, и мертв, он находился вне времени.

Пару недель назад, почти три года спустя после падения Денниса с дерева, его сын Бен играл в футбол (он выступает за школьную футбольную команду), и когда он забил гол – родители на трибунах словно обезумели. Бен знал, что отец будет им гордиться.

Ему только что исполнилось шестнадцать. Как всякий в его годы, он думал только об одном: на какой машине он будет ездить, когда получит права. Деннис обещал ему отдать старый «Форд Эксплорер», на спидометре которого было почти триста тысяч километров. «Папа, – спросил Бен, – а что там насчет машины?» На праздновании дня рождения Бена отец приятно его удивил, вручив ключи от другого, своего собственного автомобиля. У него есть даже подогрев сидений, и наверняка прямо сейчас Бен на нем куда-нибудь несется.

Современное научное мировоззрение не дает надежды и не обещает спасения тем, кого страшно пугает сама вероятность смерти. Но биоцентризм указывает на альтернативу. Если время – иллюзия, а реальность создается нашим собственным сознанием, то можно ли погасить это сознание?