Священномученик Михаил (Марков) родился в 1881 году в селе Горетово, в семье священника. Закончил Вифанскую духовную семинарию, женился, был рукоположен во священника, начал служение в Горетовском Троицком храме. Почти всю свою жизнь провел на родной земле.

В селе Горетово ходили слухи, что храмы закроют, а в них сделают клубы, где будут песни и танцы. Судьбы верующих теперь вершат тройки, наделенные полномочиями принимать решение без согласования с центральной властью. Так что за молитву могут и расстрелять. Про одного священника рассказывали, что ему дали повторный срок уже в лагере, что называется, «по стуку»: один зэк настучал начальству, что этот священник ведет антисоветскую агитацию. Зэк этот вроде потом повесился, а священник за него молился. Правда это или нет, сельчане не знали, но таких рассказов в последнее время было много.

Жители Горетова слухами были смущены. Однако им не верилось, что такое возможно с их церковью. Живоначальная Троица отличалась удивительной, истинно Божественной тихостью, как и служивший в ней батюшка, отец Михаил. Какие бы слухи ни доходили в Горетово, он служил в храме и охотно откликался на просьбы людей. В молитву отца Михаила сельчане верили, потому что частенько получали Божию помощь. А помощь ох как была нужна — время пришло голодное.

В 1929 году местные власти, сельсовет, предъявили отцу Михаилу требование о выплате страховки за землю и помещение. Сумма была по тем временам немаленькая. И сельчане собрали требуемую сумму. Отец Михаил понимал, что его могут арестовать за сбор средств, и был готов к аресту. Члены церковного совета знали, что в случае ареста можно выплатить штраф в триста рублей или пойти на исправительные работы на полгода. Приготовились было снова собрать деньги, но когда отца Михаила арестовали, стало известно, что определили ему срок — восемь лет ссылки. Неужели сошлют? Слухи со стороны приходили все более страшные. Людей расстреливали сотнями, так, что и неизвестно, кто где лежит.

В ссылку отца Михаила не отправили. Определили наказание — триста рублей штрафа, которые и были собраны. Без отца Михаила земля не родила, говорили в Горетове. Во время засухи отец Михаил служил молебны — и очевидцы подтверждают, что огненная стихия отступала по милости Божией и молитвам батюшки.

Настал февраль 1933 года. Пришло известие, что Живоначальную Троицу скоро закроют! Отец Михаил вместе с членами церковного совета составил ходатайство в Москву об отмене несправедливо принятого решения. Бог и в этот раз показал Свою силу. Ходатайство было удовлетворено, храм не закрыли. Однако 11 марта отца Михаила арестовали и заключили в Можайскую тюрьму. Началось следствие. Обвинителями на суде выступили секретарь сельсовета и председатель колхоза.

— Ко всем проводимым на селе мероприятиям советской власти гражданин Марков настроен явно враждебно, — показал на суде секретарь сельсовета. — Он использует Церковь как орудие борьбы с властью… Во время церковной службы прихожанам церкви говорил: «Православные граждане, коммунисты нам не дают спокойно жить, они совершенно нас душат своими налогами и сборами, житья совершенно не стало…»

Ничего подобного отец Михаил не говорил. Но были в селе люди, и некоторые из них пользовались помощью отца Михаила, которые такие показания подтверждали.

— На советскую власть я смотрю как верующий и считаю, что советская власть, так же как и остальные власти, от Бога, — спокойно ответил отец Михаил. — Помимо церковных служб, в нашей церкви часто собирались совещания членов церковного совета, на которых по их просьбе присутствовал и я, но с правом совещательного голоса. Ставился ли на совещаниях церковников вопрос о колхозном строительстве и вообще о власти, я не помню, но в моем присутствии этого не было. В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю.

На Светлой седмице, 22 апреля 1933 года, тройкой ПП ОГПУ вынесен был следующий приговор: три года заключения в Карагандинском исправительно-трудовом лагере. Через год, в апреле 1934 года, лагерь был заменен ссылкой на оставшийся срок. Отцу Михаилу было уже за пятьдесят, здоровье было подорвано.

В 1936 году отец Михаил вернулся в родное село и в конце апреля 1937 года переведен был в село Горячкино Можайского района. Храм Преображения Господня находился в плачевном состоянии, требовались немалые средства на ремонт. Средства были собраны, храм отремонтирован. Отслужен благодарственный молебен. Власти попытались возбудить дело против отца Михаила, однако влиятельные сельчане из церковного совета организовали народ, и горячкинцы своего батюшку отстояли. Чтобы помочь отцу Михаилу, было составлено прошение: разрешить священнику Михаилу Маркову накосить травы. Разрешение получено не было, и через полгода, в конце ноября, отца Михаила вновь арестовали. Батюшка предчувствовал, что этот арест — последний. Показания свидетелей были наглыми и заведомо ложными.

— До Маркова в селе Горячкино служил священник, который совершенно не имел никакого влияния среди колхозников и какового верующие выгнали, — начал председатель колхоза. — Но когда стал служить в церкви священник Марков, то стало для каждого заметно, что Марков завоевывает авторитет среди верующих… С начала службы Маркова участились случаи невыхода на колхозную работу отдельных колхозников в дни службы в церкви. Из разговоров колхозников можно слышать, что Марков — хороший священник, который крепко стоит за религию и дает им напутствие, чтобы не забывали Бога. 20 июля Марков, не спросив разрешения у правления колхоза, самовольно скосил 0,75 га сенокоса, на что составлен был акт как на самовольное сенокошение. Но когда Маркову предложили это сено сдать в колхоз, то Марков заявил: «Вы мне запишите за работу, так как не по моей воле было скошено сено, мне землю отвел церковный совет… Я для советской власти не батрак и поэтому прошу мне за труды заплатить». Защищать Маркова ко мне пришла гражданка из деревни Грязи Богданова, которая мне прямо заявила: «Вы какое имеете право обижать нашего священника? Мы вас под суд отдадим за такие безобразия. Священник этот не ваш, и он вам не мешает, а нам он нужен, поэтому дайте ему свободу действий в его службе и не притесняйте его…»

Сохранились протоколы допросов. Из них видно, что отца Михаила не покидало ровное, молитвенное устроение духа. Он отвечал на вопросы следователя просто, не лукавя и, кажется, даже не тревожась о несправедливости обвинения.

— С кем из них имеете хорошие связи?

— Я ходил часто молиться в Глазовскую церковь и иногда бывал у священника Петра Николаевича Голубева.

— Цели ваших встреч?

— Ходил молиться в Глазовскую церковь, после этого меня приглашал священник Голубев пить чай, и я у него просиживал минут тридцать.

— С кем вы имели связь в селе Горячкино?

— Связь в селе Горячкино по делам службы я имел с председателем церковного совета Матреной Богдановой.

— На каких основаниях вы скосили колхозное сено?

— Я скосил сено по распоряжению председателя церковного совета Матрены Богдановой. От сельсовета мне не было дано разрешения.

— Какую контрреволюционную деятельность вы вели среди населения?

— Я антисоветской агитации среди населения не вел, так как за это могут посадить в тюрьму.

7 декабря 1937 года тройкой НКВД гражданин Марков был приговорен к десяти годам заключения в Мариинском исправительно-трудовом лагере в Кемеровской области. Дальнейшая судьба священномученика доподлинно неизвестна. Есть сведения, что он скончался в лагере 16 июня 1938 года и похоронен на лагерном кладбище.

Что стало с гражданкой Богдановой, тоже не установлено. Известно только, что такие Матрены были опорой Церкви. Они власти не боялись, в Бога верили истово, священникам были прекрасными помощницами.

Светлый дух отца Михаила не оставлял любимый храм во время самых тяжелых испытаний. Зимой 1941 года немцы согнали в него жителей Горетова. В храм попала бомба, и от удара упало паникадило. Бомба не разорвалась, а паникадило никого из присутствующих не покалечило.