Встреча с Патриархом
— Ну что, братцы, давайте теперь зажжем?
Молодой красивый парень заговорщически прищурился. После ночного гуляния в честь избрания его председателем студенческого содружества «зажигать» уже никому не хотелось. Все были не в самой лучшей форме, но Борис выглядел сияющим, хоть и «отмечал» назначение со всеми наравне.
— Я предлагаю направить официальные письма от нашей организации разным крутым людям с предложением встретиться. Ну, президенту писать не будем, ладно, так и быть. А вот премьеру — нам-то что? А вдруг встретится? Вот будет бомба! Первое интервью — с премьером! Круто, как вам?
Собравшиеся с трудом следили за мыслью свежеизбранного председателя.
— Все, решено! Так, давайте думать дальше… кому еще? — И тут его вдруг осенило. — А давайте напишем Патриарху?
Друзья смущенно сморщились:
— Да ему-то зачем?
— А вдруг согласится на встречу? Ну не ответит — за спрос не бьют!
Когда через три дня факсом пришел ответ из Управления делами Московской Патриархии, где было уже назначено время встречи, Борис не мог поверить своим глазам. Он, молодой двадцатилетний мальчишка, председатель студенческого содружества университетов, пойдет на встречу с самим Патриархом? Борис начал подготовку. Он совершенно не понимал, о чем будет говорить с Патриархом, какие задавать вопросы, о чем советоваться. Будучи совершенно нецерковным и даже неверующим человеком, но при этом умным и шустрым, он хорошо понимал, что риск полного провала весьма велик. За оставшиеся пару дней до встречи познакомиться с основами православия не представлялось возможным.
«Ну да ладно, выкрутимся — не впервой!» — и на этом Борис успокоился.
Войдя в кабинет Патриарха, краем глаза он отметил: а тут со вкусом все устроено, не по-чиновнически! На стенах изысканные бордовые шелковые обои, темное дерево, красивые светильники. Без помпезности и очень стильно. Поздоровавшись за руку, Патриарх предложил ему присесть за стол. Широко агрессивно улыбнувшись, Борис начал интервью. После первого же вопроса, по тому, как интеллигентно и терпеливо отвечал Патриарх, он понял, насколько глупы и неуместны были вопросы, в хмелю составленные накануне. Ему становилось все стыднее — уши начинали предательски краснеть, но деваться было некуда. Он стал сжимать вопросы до предела, перескакивать, опускать темы, в его голосе вместо бравурной дерзости появились жалостные, виноватые нотки — но интервью надо было закончить. Он корил себя за то, что по своей наглости посмел отнимать столько времени у Патриарха. Будто бы у того и дел других нет, как разговаривать не пойми о чем с незнакомым мальчишкой!
Пробежав глазами вопросы до конца и понимая, что уже прошел целый час, Борис решил задать самый последний — и, похоже, самый дурацкий:
— Скажите, пожалуйста, а какое в вашей жизни самое главное событие или главная встреча?
Глаза Святейшего от искреннего изумления слегка округлились, но при этом свойственная ему улыбка никуда не исчезла.
— Как какое? Вот этот разговор! Вот эта встреча, которая проходит сейчас!
Борис был ошарашен. Он — и самое главное событие?
Прошли годы, и только став глубоко верующим церковным человеком, он понял: для Святейшего самым главным событием было то, которое происходило в данный момент, и самый главный человек — тот, с которым он разговаривал в данную секунду. У него был удивительный дар — прозревать сквозь пелену суетных будней непреходящую значимость текущего момента.
