Самоукорение

Причастившись первым, седой архимандрит берет благословение у епископа и выходит на проповедь. В алтаре идет причастие священников, и я слушаю проповедь вполуха.

«Самое главное, дорогие братья и сестры, — это самоукорение. Мы все очень гордые, и только самоукорение может помочь смирить нашу непомерную гордыню!»

Закончив читать благодарственные молитвы, снова улавливаю слова с амвона.

«Преподобный Варсонофий Оптинский говорил: если не можешь любить человека, не чувствуешь любви — тогда делай дела любви, и она к тебе придет! Так и мы, если не чувствуем себя ниже всей твари, должны убеждать себя в этом — даже если все в душе противится! Чаще укоряйте себя за все, и боголюбезное смирение к вам придет! Ведь только смирением можно избежать расставленных повсюду сетей диавольских, как это было открыто преподобному Антонию Великому!»

Крепко сложенный диакон с седеющей бородой недоуменно поднимает брови.

— Хорошо говорит батя, да только опасно все это. Я в свое время так досамоукорялся, что чуть из монастыря не ушел. А что тут удивительного? Если ты каждый день убеждаешь себя, что ты самый гадкий, самый плохой, самый никчемный человек, однажды начинаешь в это верить. И тогда нет ни малейшего желания ни служить, ни молиться, ни послушания нести. Сплошное уныние. Все равно ведь я неисправимый грешник, какая тогда разница — чуть лучше или значительно хуже? Спасибо маме, она меня от этой дури быстро излечила. Она прям нутром почуяла, что со мной что-то неладное, и сама приехала. Не поверишь, всего два дня у нас побыла, а я прямо и воспрял духом. Она женщина простая, но верующая просто и глубоко, от нее теплом так и веет. Такие простые вещи мне говорила, но они как бальзам на душу легли. Она так сказала: лучшее лекарство от гордости — любовь. Но только настоящая, до самозабвения. Когда любишь — и больно бывает, но и радостно — гораздо чаще. Причем большого значения не имеет, что или кого именно ты любишь. Если монах — значит, полюби службу, братское единство, тишину кельи и молитву. Найди того святого отца, чтение книг которого тебя с ним роднит. Если его полюбишь — совсем хорошо будет.

Гордость — это когда человек на себе замкнулся, зациклился, эдакое душевное короткое замыкание. А любовь — это всегда открытость и радость. Будешь каждый день бубнить, какой ты плохой, а ведь все равно только о себе и думаешь. Хоть плохой, хоть хороший ты, а толку-то? Что другим от твоего уныния и тоскливого взгляда? Наоборот: ты найди в себе то, что Бог в тебя вложил, как драгоценный камень, который надо потрудиться, очистить от грязи, отшлифовать — и потом любоваться! И сам любуешься, и другим радостно!

Диакон пошел причащать народ, а я стоял в алтаре и думал: насколько же правы были святые отцы, когда говорили: главная добродетель — рассудительность!