Мое прерывистое дыхание заглушило все звуки, ноги тяжело ступали по земле. Мне ужасно захотелось снова обрести дом и забыть обо всем, что я здесь делаю. Они привезли меня сюда, чтобы использовать, и я согласилась, страстно желая умереть за них, потому что хотела мести. А теперь они хотят лишить меня и этого.

Солнце зашло, но оранжевые всполохи все еще горели в небе над лесом. Я мчалась к лесу, надеясь, что успокоюсь, вдохнув терпкие запахи сосен и влажной земли.

Звук, напоминающий раскат грома, сотряс воздух. Передо мной выросла стена льда, сбив меня с ног, выкручивая холодом лодыжку. От страха я закричала, оглядываясь по сторонам.

Возле аббатства стояла фигура в капюшоне. Аркус шел за мной.

Я повернулась и, прихрамывая, пошла к нему, остановившись в нескольких метрах. Отблески заката падали на нижнюю часть его лица, превращая его в медную маску с вмятинами и зазубринами на щеках и губе. Я вспомнила, что когда разговаривала с ним последний раз, кровь внутри меня кипела, словно в огонь подлили масла. Я коснулась его губ, положила свою любовь к его ногам, а он показал, как отвратительны ему мои прикосновения.

– Ты обещала не уходить, – сказал он, и мускулы его напряглись, готовые к борьбе.

Конечно, он подумал, что я снова сбегаю. Я взмахнула рукой и хлопнула невидимым хлыстом. В воздухе пронесся огонь, пролившись в нескольких сантиметрах от ног Аркуса в виде искр. Он даже не вздрогнул. Я снова подняла руку, на этот раз нацелившись ему в грудь.

Он был готов. Моя спираль расплавленного жара огня рассеялась от дыхания холода, превратившись в шипящий пар.

Сделав руками круг, я выпустила облако кипящего пара. Во время тренировок мне никак не удавался этот прием. Ветер подхватил облако и понес его к цели. Аркус поднял руки, но недостаточно быстро. Горячий воздух ударил его тараном, швырнув на землю. Он лежал на спине, без движения.

Я бросилась к нему, раздираемая противоречивыми чувствами. Я хотела причинить ему боль. И я хотела убедиться, что он невредим. Я хотела оставить его в грязи и убежать. И я хотела, чтобы он удержал меня.

Дрожа, я упала на колени и положила руку ему на грудь. Она поднималась и опускалась с каждым вдохом. На шее бился пульс. Мне захотелось прикоснуться к его щеке, к шрамам на лице, провести рукой по его волосам. Он застонал и открыл глаза.

Я облегченно вздохнула и взглянула в синь его глаз, но, не выдержав холода, отвернулась.

– Ты солгал мне, – сказала я.

– Когда я солгал? – спросил он.

Я пожала плечами.

– Возможно, не напрямую. Но ты позволил мне поверить, что моя задача – убить короля. Вот почему я все это делала. Думаешь, это было легко? Довериться двум Ледокровным, чтобы научиться управлять моим даром? Принять все это, сдерживать себя, контролировать, научиться успокаивать свой разум? Думаешь, это было легко?

– Нет. Думаю, нелегко.

Я отвернулась, чтобы он не видел боли, скрыть которую я не могла.

– Глупая, я думала, что добьюсь, чего хочу. Отомщу. А теперь я знаю, что все, что ты хотел, – чтобы я уничтожила трон. Ты знаешь, что думает брат Тисл? – Я фыркнула от отвращения. – Конечно, ты знаешь. Глупые, фантастические идеи. Я… я должна была сбежать посреди ночи и никогда не возвращаться. Я должна была отправиться в замок сама.

– Значит, ты хочешь умереть на арене, как и другие Огнекровные?

– А смерть, которую ты запланировал для меня, лучше? Если король убьет меня за уничтожение трона? И это при условии, что у меня хватит сил на трон. И при условии, что мы сможем пройти мимо охранников замка. Ты, кстати, тоже будешь мертв, если нам это не удастся. Надеюсь, что награда, какой бы она ни была, стоит того.

Он медленно приподнялся на локтях.

– Если бы я мог позволить себе быть полным эгоистом, я бы не отпустил тебя к королю. Я бы схватил тебя в охапку и увез подальше отсюда, в безопасное место.

Мои ресницы затрепетали, по коже прошла волна приятного волнения. Пелена гнева перед глазами начала исчезать.

Я откинулась назад и обвила руками колени. Я бы схватил тебя в охапку и увез подальше отсюда, в безопасное место. Давно уже никто не пытался защитить меня. Часть меня жаждала свернуться в его объятиях и согревать его теплом так же, как его слова согревали меня. Но, когда я коснулась его в прошлый раз, он попросил мне остановиться.

Он перевел дыхание и, когда снова заговорил, его голос был ровным.

– Но я не могу думать только о себе. Ты знаешь, что происходит с моим народом. Ты знаешь, что случилось с тобой. Так больше не может продолжаться.

Я прижала ладони к земле и сосредоточенно смотрела вдаль.

– Почему я? Ты не веришь в пророчество. Ты сам сказал, что я просто еще одна вспыльчивая Огнекровная.

Он поднялся с земли и сел, опершись локтями о согнутые колени. Там, где не было шрамов, кожа его была гладкой и молодой, хотя по глазам было видно, как много он пережил, и поэтому казался старше.

– Разве есть ещё кто-нибудь, кроме тебя? – спросил он. – Еще один Огнекровный, кто сможет это сделать?

– А если я уничтожу трон? Когда все закончится, ты просто собираешься, – я махнула рукой, – исчезнуть? Раствориться в тумане?

– С того момента, как мы уйдем из аббатства, и до тех пор, пока не вернемся обратно, я буду защищать тебя даже ценой своей жизни.

Я посмотрела на Аркуса и вспомнила утверждение брата Тисла, что Ледокровные чувствуют намного больше, чем показывают. Биение моего сердца ослабло, и туман начал рассеиваться.

– А если я умру там? – спросила я. – Заберут ли мое тело? Или они просто повесят мою голову на столбе у ворот замка?

Он ударил кулаком по земле, оставив в ней вмятину.

– Ты должна верить, что сумеешь победить. Где твоя ярость? Твой огонь? Ты уже сдаешься?

– Я не сдаюсь! Но вы должны были рассказать мне все с самого начала, чтобы я знала, что меня ждет!

– Ты хочешь гарантий, – сказал он. – Гарантий, что все пройдет, как надо. Но ведь так не бывает, Руби.

Я пожала плечами. Он был прав. Уткнувшись носом в колени, я хотела стать невидимой.

– Пожалуйста, уходи, – пробормотала я. – Я хочу побыть одна.

Аркус тяжело вздохнул, но я не услышала, как он поднимается, чтобы уйти. Наконец, я подняла голову.

Он смотрел на дорогу, ведущую к аббатству с юга. У него был благородный профиль. Должно быть, он был очень красив до того, как его обожгли. По моей коже пробежали мурашки. Он и сейчас красив.

Я отвернулась. Я не хотела, чтобы у меня возникали такие мысли о нем, сейчас или когда-нибудь потом. Я дура, что позволяю им появляться. Он не виноват, что огонь в моей крови заставляет меня чувствовать то, чего не мог чувствовать он. Сейчас мне хотелось, чтобы моя кровь была немного прохладнее, больше похожа на его.

– Ты спрашивала меня, как я обжегся, – сказал он едва слышным шепотом. – Мастер Огненной крови пытался убить меня.

Я хотела остаться равнодушной, но мне это не удалось. В одно мгновение я поняла и первоначальный страх, и враждебность Аркуса ко мне. Я пригрозила обжечь его так сильно, что даже его любовница сбежит от него в ужасе. Впившись ногтями в ладони, я попыталась отогнать чувство вины.

– Он застал меня врасплох. Меня заманили в ловушку, где я оказался в одиночестве. Я был беспечным дураком. После всех тренировок с оружием и схваток я не успел нанести ни одного удара, очутился на земле, а горло сдавило так сильно, что я даже не мог кричать в агонии.

Мне потребовалось время, чтобы снова заговорить.

– Где ты жил?

– При дворе короля.

Моя голова дернулась, глаза расширились. В сумерках его силуэт казался выше.

– После смерти отца я взял его титул и обзавелся несколькими могущественными врагами. Людьми, которые хотели избавиться от меня.

Мое сердце застучало в ушах от осознания того, что Аркус был титулованной особой.

– Почему?

Он слегка пожал широкими плечами.

– Я не оправдал их надежд. Они хотели, чтобы я был, как отец, а я был другим.

– И… ты думаешь, эти люди подослали к тебе убийцу?

Он кивнул.

– Я считаю, они полагали, что совершив убийство, они не просто избавятся от меня, но еще и разожгут ненависть к Огнекровным, потому что это выглядело как нападение.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Ты говорила, что я тебе ничего не рассказываю. Пытаюсь исправиться.

В груди у меня потеплело. Он, наконец, доверился мне.

– Зачем кому-то разжигать ненависть, когда её уже так много?

– В то время король планировал заключить мир с Огнекровными на южных равнинах. Но некоторые бароны претендовали на эти земли, независимо от того, кому они принадлежали. Убить или убрать с пути Огнекровных было им выгодно.

Меня затошнило.

– Это чудовищно.

– Да. Король тоже так думал.

– Так значит, он нас не ненавидел.

– У него были все основания. Его мать, как ты помнишь, была убита группой Огнекровных повстанцев. Но когда он был ребенком, его учили другим истинам. Огонь и лед раньше были союзниками. Давным-давно один из наших королей женился на королеве Огненной крови. Король Илайен и королева Розамунда. Слышала о них?

– Я думала, что это просто сказки моей бабушки.

В детстве я бы не за что не поверила, что Огнекровный может захотеть жить с Ледокровным.

– Это было очень давно, – сказал он. – Сотни лет назад. Никто не хочет вспоминать эти далекие мирные времена. Но король хотел вернуть мир. Он видел, что делал его отец, и считал, что тот был неправ. Он хотел изменить королевство. Но его убили, и трон занял Расмус.

Я покачала головой.

– Ты знал их обоих?

– Я вырос в замке. Расмус не всегда был таким, как сейчас. Хотя он всегда был… неуравновешенным, но я убежден, что дело в троне.

– Значит, ты веришь в эти глупости про проклятие?

– Ну, вообще-то я в такое не верю. Но я читал книги и слышал доказательства брата Тисла, и теперь верю. Трон необходимо уничтожить, а короля можно исцелить.

В спине у меня снова возникло напряжение – не убить короля, а исцелить его.

– И почему брата Тисла это так заботит? Что такого сделал король, чтобы монах Ордена Форса отвернулся от него?

Аркус прочистил горло.

– Когда-то он был придворным Ледяного короля, воином, который сражался на равнинах Арис и был награжден. Когда он принял обет, король Акур назначил его официальным представителем ордена. Но, в конце концов, королю надоело спорить с братом Тислом из-за Огнекровных, и он отправил его в это аббатство, где брат Тисл посвятил себя изучению пророчества и обучению братьев и сестер. Он искренне верит, что человек Огненной Крови определит исход древнего соперничества между богами. И он еще больше утвердился в своей вере и божественном влиянии, когда здесь появился я.

– Как так?

– После нападения меня оставили умирать. Я чувствовал, как жизнь покидает меня. А потом… – Он махнул рукой в воздухе, и прохладный ветерок коснулся моего лица. – Это звучит странно. Но вдруг я увидел рядом с собой женщину с золотистыми волосами и янтарными глазами.

В голове у меня мелькнула мысль, что он описал женщину, которую видела и я, когда замерзала в лесу.

Аркус продолжил.

– Внезапно агония закончилась, и я оказался в аббатстве. Я не знаю, была ли она на самом деле, она ли привела меня сюда или я добрался сам… а её просто выдумал. Но ожоги стали заживать. Брат Гамут без устали лечил меня. На это ушло много месяцев.

Хотя его страдания привели меня в ужас, на душе потеплело, когда я подумала о нежных руках и добром сердце брата Гамута, а также о решимости брата Тисла и его обещании всегда помогать нуждающимся.

– Кто-нибудь здесь видел женщину? Она назвала тебе свое имя?

– Нет. Она сказала только одно.

Он замолчал.

– Что именно? – спросила я.

Вздохнув, он ответил.

– Она сказала, что ключом к миру станет девушка Огненной крови. Казалось, ей было очень больно просто произнести эти слова, как будто что-то душило ее. Я… я думаю, что это была Сейдж – та, которая наделена даром предвидения.

– Ты сказал, что не веришь в старые истории, – напомнила я ему.

– Я сказал, что не верю в пророчества. Я не верю, что все они сбываются. Я считаю, что у нас всегда есть выбор. Даже Сейдж не может сказать нам, что должно произойти. Она только предполагает, что может случиться. А иногда пророчества просто ошибочны.

– Вот почему ты забрал меня из тюрьмы.

– Это было частью плана.

Некоторое время я сидела молча, обдумывая его рассказ. Аркус не был наемником, он был изгнанным аристократом, который хотел исцелить короля, которого знал ещё ребенком. И его желание уничтожить трон и оставить в живых короля теперь обрело смысл.

Но это не значит, что я согласна с ним.

– Я не собиралась сбегать, – призналась я. – Просто была расстроена, и мне захотелось побыть одной. Я не собиралась нарушать свое обещание.

Я сменила позу и сдавленно охнула – моя лодыжка снова опухла и сильно болела.

– Тебе больно, – сказал Аркус, подходя ко мне. – Я отведу тебя к Брату Гамуту.

– Не надо!

Он не стал поднимать меня вверх. А подул на мою ногу, слегка заморозив лодыжку. Пульсирующая боль мгновенно ушла.

– Думаю, в тебе есть задатки лекаря, Аркус.

– Давай я отнесу тебя в лазарет, – сказал он, присаживаясь рядом со мной. – Я уже привык таскать вязанку трескучего хвороста.

От намека на нежность в его тоне у меня слегка потеплело в груди, но я колебалась, борясь с гневом, горечью и чувством предательства. Он поделился со мной своим прошлым, хотя я и не надеялась на это. Но я не могла не чувствовать возникшую между нами близость.

Он подхватил меня на руки, стараясь не задеть лодыжку. На этот раз холод, который проникал из его тела в мое, меня не беспокоил.

– Проклятая лодыжка, – пробормотала я. – вечно доставляет хлопоты.

– Как и её хозяйка, – сыронизировал он.

Я открыла рот, чтобы парировать, но забыла все слова, когда почувствовала, как его губы мягко прижались к моему лбу.

Кожа вспыхнула жаром. Я сказала себе, что это ничего не значит. Это просто дружеский жест. Но удовольствие, которое я почувствовала, успокаивало меня так же хорошо, как и звук его шагов, и биение его сердца.

Он крепче прижал меня к груди, и я прикрыла свои внезапно отяжелевшие веки, пока он нёс меня назад в аббатство.