Над аббатством сомкнулись облака, накрыв его бесконечно долгим проливным дождем. По молчаливому согласию мы с Аркусом избегали друг друга в течение следующих нескольких дней. Мне посчастливилось увидеть его лишь раз, через окно, когда он шел из конюшни в гостевой дом. С унынием в сердце я поняла, что он, вероятно, смутился, а, может, и обиделся, хотя сомневалась, что он мог расстроиться так же, как я после своей выходки. Я совершенно неправильно поняла его и выставила себя дурой, ведь он, по всей видимости, не испытывал ко мне тех же чувств.

Чтобы отвлечься от позора, я стала размышлять о том, что так ничего и не знаю о своем задании. Наконец, однажды вечером я решила, что больше не потерплю секретов.

Проверив трапезную, где обычно ели монахи, я нашла брата Тисла в доме для собраний. Он сидел, склонившись над своим столом, в большой квадратной комнате с двумя колоннами, поддерживающими сводчатый каменный потолок. Посредине комнаты стоял длинный общий стол и мягкие, обитые бархатом стулья. Вдоль облицованных камнем стен под высокими арочными окнами тянулись деревянные скамьи. Лучи солнца освещали выцветшие золотые листья, изображённые на колоннах. Эта комната сохранилась лучше, чем остальная часть разрушающегося аббатства, потому что ее использовали для проведения собраний, здесь старшие монахи встречали священников из Ордена Форса.

– Я должна была догадаться, что вы, как обычно, мучаетесь со своими расчетами, – сказала я, и моя тень слилась с тенью колонны, к которой я прислонилась.

Его рука скользнула по страницам, словно прикрывая слова.

– Руби, я не заметил вас.

– Зовете меня по имени. Должно быть, все совсем плохо. Уже пора продавать серебро?

Он откашлялся и встал.

– Пожалуй, скоро придется, но пока подождем.

– Как вы различаете цифры в такой темноте?

Я подошла к столу и зажгла свечу кончиком пальцев. Взгляд упал на черную книгу с золотыми буквами. Боги и люди.

– Я читала эту книгу пару дней назад.

Благодаря дождю у меня появилось столь редкое свободное время, и я проводила его в библиотеке. Я прочитала вслух строки на открытой странице.

– Свирепый восточный ветер будет дуть в тот день, когда родится дитя тьмы – дитя, которое откроет Врата света. И поскольку Набу решил, что во всем должен быть баланс, западный ветер будет дуть, когда родится дитя света – дитя, которое будет сражаться с тьмой и уничтожит ее навсегда.

– Садитесь, Руби, – сказал он, указывая на скамейку. – Вы слышали о пророчествах Дру?

Я присела на скамейку и подумала, что ответить. Я слышала, но многого не знала. Моя мама ненавидела пророчества. И, если бабушка вскользь упоминала об этом, мама сразу проявляла нетипичную для нее вспыльчивость и говорила, что не хочет об этом даже слышать, чтобы не забивать мою голову глупостями.

– При всем моем уважении, – наконец сказала я, – пророчества, как правило, бессмысленны. Сказки, созданные самопровозглашенными провидцами, чтобы заработать пару монет.

– Может быть. Но Дру была другой. Ее пророчества были рассказаны ее последователям около двух тысяч лет назад в ее доме на Серых островах в Коралловом море. И они, как известно, сбываются. Некоторые из них описаны в этой книге, – он указал на свой стол. – Некоторые – в других. Я много лет посвятил исследованиям, искал подсказки, исключая ложные или искаженные записи, находил утерянные документы. Поэтому позвольте мне вас заверить, что я пришел к таким выводам не просто так.

Моя нога отбивала ритм по каменному полу.

– Не томите меня. Что вы узнали?

– Вы слышали о боге Эврусе?

– Хитрый и умный бог восточного ветра, который завидовал Форсу и Сюд из-за того, что они создали Ледокровных и Огнекровных, и рассердился, когда его сестра Циррус запечатала его Минаксов под землей.

Брат Тисл кивнул.

– В книге говорится, что Эврус отомстил за это проклятием, и только мощный дар Огненной крови когда-нибудь избавит королевство от него.

– Что за проклятие? – спросила я.

Хотя я не верила в мифы и легенды, мне хотелось услышать подробности, мне нравилось слушать увлекательные истории.

– Если вы читали эту книгу, возможно, вы знаете о тронах Темпезии и Сюдезии.

– Да, один был создан Форсом – «трон сделан изо льда, что дарует великую силу». А Сюд создала трон из охлажденной расплавленной породы. Дайте подумать… «все ещё светящийся прожилками лавы».

Я несколько раз прочитала эту часть, зачарованная мыслями об огненном троне.

– Это не просто сказка, Руби. Многие люди в Темпезии все еще верят, что трон Ледяного Короля был создан Форсом, чтобы помочь побеждать в войнах. Они считают, что это дает ему огромную власть, еще больше укрепляя его и без того сильную родословную.

– Вы говорите о мифах.

– Для меня и моего ордена, эти так называемые мифы так же реальны, как то, что ты сидишь передо мной. Несмотря ни на что, в некоторых из прочитанных мной записей говорится, что Эврус испортил оба трона, прокляв семьи, которые их занимали со времён древних войн между Огнекровными и Ледокровными.

– Непрерывная линия правления не кажется мне проклятьем.

– Пока ты не узнаешь, что все правители погибли при трагических обстоятельствах после весьма недолгого правления.

Я пожала плечами.

– Трагически гибнут и короли, и крестьяне.

– Речь не только об этом. Правители часто сходили с ума, слышали голоса, совершали ужасные поступки. Король Ульрик утопил своего первого внука. Королева Эклин убила мужа в приступе гнева. Король Аскабар уничтожил целую провинцию, потому что барон оскорбил его любовницу, и это привело к гражданской войне. Есть очень много историй о безумных и странных смертях. Их так много, что обо всех и не рассказать.

– Ужасные истории, – сказала я, потирая мурашки на руках.

– Думаю, некоторые правители были достаточно сильны, чтобы противостоять проклятью, и тогда и Темпезия, и Сюдезия наслаждались относительным спокойствием. Но это им удавалось лишь потому, что проклятие дремало.

– И вы думаете, оно пробудилось?

– Да. После продолжительного затишья король Акур начал проявлять признаки того, что им овладела тьма. Спокойный король, который заботился о своих людях, вдруг отправил войска на южную границу и начал уничтожать Огнекровных. Когда Акур умер, его старший сын занял трон и попытался восстановить мир, но он правил только год, а потом его убили. И теперь второй сын Акура, Расмус правит с такой открытой ненавистью к миру и справедливости, что все королевство трепещет.

Я помолчала минуту, подумав.

– Но ведь это не означает проклятие. Люди часто делают ужасные вещи. Они принимают решения, которые не имеют никакого смысла.

Брат Тисл указал на книгу.

– В тексте говорится, что свирепый восточный ветер будет дуть, когда родится дитя тьмы – дитя, которое откроет Врата света. Когда я был молод, над Сюдезией и Темпезией пронеслась ужасная буря, чудовищный ураган, который уничтожил поселки и города вдоль всего побережья. А вскоре Король Акур начал проявлять признаки безумия.

Мне понадобилась секунда, чтобы понять смысл его слов.

– Вы думаете, родился ребенок тьмы и проклятье пробудилось?

– Именно так. И примерно семнадцать лет назад такая же буря налетела с запада. И в книге говорится, что западный ветер будет дуть, когда родится дитя света, могущественный Огнекровный, который будет сражаться с тьмой и уничтожит ее навсегда.

Воздух в комнате пульсировал странной энергией.

– Значит, если вы верите в пророчества, вам следует искать это дитя света.

Он положил руки на колени и откинулся на спинку стула.

– Всю свою жизнь я именно этим и занимаюсь. И я думаю, что нашел ее.

Мне потребовался время, чтобы обрести голос.

– Я очень люблю вас, Брат Тисл. Но если вы намекаете на то, что дитя света – это я, то должна сказать вам откровенно: думаю, вы тронулись умом.

Он мягко улыбнулся.

– Я знаю, принять это будет очень трудно…

– Невозможно.

– Почему?

– Мои способности ненадежны. У меня скверный характер, и я причиняю людям боль. Скорее я – дитя тьмы, а не света.

Он плотнее завернулся в свою рясу.

– Не говорите так. Вы не такая.

– Думаю, мне пора спать, – сказала я, поднимаясь.

У меня не было сил, чтобы справиться еще и с этим. Поверить в то, что я последний человек Огненной крови в королевстве, было проще. Но мысль о том, что мне каким-то образом суждено спасти мир от проклятия бога, была слишком невероятна. Все, что я должна была сделать, – это убить короля, но и это казалось невозможным.

– Не убегайте от правды, Руби. Приближается летнее солнцестояние – время, когда сила ваша возрастет. У нас осталось мало времени… пришла пора рассказать, что именно мы от вас хотим.

Сердце стукнуло о ребра. Ладони стали влажными.

– Я все еще изучаю троны и их связь с правящими семьями, но я уверен в этом: сначала вам нужно уничтожить трон. Он защищает короля и дает ему власть. Если бы его можно было превзойти по силе, кто-нибудь уже давно собрал бы армию и сделал это.

Я подняла бровь.

– А захотят ли люди сражаться? Перед угрозой пыток и смерти, если они проиграют?

– Земля умирает. Люди умирают. Им нечего терять.

– Итак, вы говорите, что мне сначала нужно уничтожить трон, чтобы убить короля. Как?

Его светло-голубые глаза впились в мои.

– Вы должны призвать всю свою силу. Всю, Руби. Вы понимаете? Не может быть никаких оговорок. Вы должны направить весь свой жар на трон. Растопить его. Уничтожить.

Я кивнула.

– А если я окажусь недостаточно сильной?

– У вас нет выбора.

Страх сжал желудок. Все вдруг показалось таким сложным, но отчетливо реальным. Ибо все зависит от меня… это было невозможно представить. Я не была сильной. Я была неустойчивой. Недисциплинированной. У меня не было силы, не было контроля.

Я уставилась в окно. Закатное солнце оставляло пурпурные пятна, покидая небо. Я потерла руки, попытавшись вытянуть тепло из моего сердца.

– А если мне удастся убить короля, не разрушив трон? – спросила я. – Что тогда?

– Другой правитель займет место короля – кто-то, кто будет сильнее трона и его темных желаний.

– А если нет?

– Проклятие продолжит действовать, и новый правитель станет таким же, как и нынешний.

Я скрестила руки и выдохнула.

– Вы говорите, что, если я не разрушу трон, королевство будет не лучше, чем сейчас.

– Скорее всего, да.

Я встала и начала расхаживать по комнате.

– Зачем вы это делаете? Зачем рисковать аббатством и… тратить время, чтобы тренировать меня? Что это значит для вас?

– Я считаю, что пришел на эту землю не просто так. Я не могу смотреть, как разрушается королевство. Даже ты, несмотря на то, через что тебе пришлось пройти, вряд ли полностью понимаешь, как велики страдания вокруг нас.

Я вернулась на скамейку и села. Уставившись на кристаллы льда под стулом брата Тисла, дрожа, я пыталась разобраться в своих чувствах – смеси надежды и страха. Когда холодная рука накрыла мою, я вскочила так резко, что ударилась головой об окно позади меня. Брат Тисл убрал руку, но я почувствовала его взгляд. Лицо его выражало отчаяние.

– До того, как я узнал тебя, мне было намного легче это планировать, – сказал он. – Ты была всего лишь инструментом, который можно было использовать как оружие по нашему выбору. В конце концов, ты бы все равно погибла. И если бы ты умерла, выполнив наш план, это было бы достойной жертвой. Но теперь… пожалуйста, поверь, мне очень тяжело. Ты добрая, смелая, упрямая, импульсивная, щедрая девочка. Я привык к тебе, и ты мне очень нравишься.

– Довольно большой список достоинств и пороков.

– Достоинств все же больше, – сказал он с грустной улыбкой. – Теперь мне гораздо сложнее отправить тебя навстречу опасности. И, поверь мне, Аркусу еще сложнее.

Я резко рассмеялась.

– Сомневаюсь.

– Ты не знаешь его так, как знаю я. Он не только одарен большой силой, но и очень хорошо умеет скрывать свои чувства. Я знаю его лучше, чем кто-либо. Чем больше он чувствует, тем более непробиваемым он кажется.

– В самом деле? И как он показывает, что он непробиваем? Полагаю, становится вспыльчивым?

– Руби…

– Что произойдет, когда трон уничтожат? – спросила я, не желая больше слышать об Аркусе и его чувствах.

– Я убежден, что, как только ты уничтожишь трон, будет уничтожено и проклятие. Тогда король может измениться.

– Как измениться?

– Он находится под действием проклятия много лет, но если уничтожить трон, король может стать самим собой и понять, как далеко он зашел.

– Или он будет в ярости из-за того, что я уничтожила источник его силы.

– Возможно. Но я надеюсь, что, уничтожив трон, ты его вылечишь.

– Вылечу? Его? Но планировалось, что убью его!

– Что ж, – сказал он, внимательно глядя на меня из-под белых бровей, – однажды я сказал тебе, что причина, по которой мы искали тебя, состояла в том, что твоя мать была целителем. У меня есть основания полагать, что тебе не нужно убивать короля. Ты могла бы спасти его.

Я говорила медленно и осторожно, изо всех сил пытаясь сдерживать себя.

– Я тренировалась больше двух месяцев, чтобы убить Ледяного Короля, и теперь вы предлагаете, чтобы я этого не делала?

Он развел руками.

– Я только предлагаю тебе другой путь.

– Я не хочу другого пути! Моя мать была добра ко всем, и они убили ее у меня на глазах! Можете вы это понять…

Слова замерли у меня на губах, горло перехватило. Я заговорила только когда успокоилась.

– Нет. Я собираюсь убить короля. Это моя цель. Это… всё, ради чего я живу.

– Это всё? Это действительно всё, что нужно тебе для жизни?

Мы надолго замолчали. Часть моего разума говорила мне, что я нашла друзей, я нашла людей, которые заботятся обо мне. В моей жизни появились другие чувства, кроме ненависти. Но другая часть говорила, что мира в моей душе не будет никогда. Я сжала руки на коленях, мой разум был в смятении. Брат Тисл наклонился вперед и откашлялся.

– Летнее солнцестояние всего через три недели, Руби. Вы скоро оставите нас, чтобы попытаться выполнить задачу без уверенности в успехе. Вам нужно решить, для чего вы сражаетесь. Кто вы на самом деле.

Ярость снова расцвела в моей груди ядовитым цветком. В груди и голове вскипал жар, накапливаясь, пока его не стало слишком много. Мне захотелось крикнуть и разнести все на мелкие кусочки.

– И вы говорите, что я целитель? – последнее слово я выплюнула. – После всего, что он со мной сделал, вы думаете… я должна попытаться исцелить его? Да я лучше убью себя.

Я подошла к двери и обнаружила, что путь перекрыт фигурой в капюшоне.

Аркус.

Мысль о том, что он прислушивался к разговору, молча соглашаясь с братом Тислом, заставила меня сжать кулаки. Я пошла прямо на него и задела его плечом, когда выскочила из комнаты.