19 и 20 июня — новая попытка «химии» — прием таблеток «Эндоксан». 21-го обнаружилось резкое падение гемоглобина, прием таблеток был прерван. 22-го с утра температура 38,5, вечером — за 39. Постоянно идет кровь носом, если лежит на спине, все попадает в горло, в желудок. Читаю свою запись от воскресенья 23 июня: «Очень тяжелая ночь с 22-го на 23-е. Весь вечер шла кровь, брызги и сгустки крови. Поздно ночью ее стало рвать. Рвота почти вся из этих запекшихся сгустков крови. Мучилась необыкновенно. Легли, наверное, в 2 ночи. Это, пожалуй, одна из самых тяжелых ночей наших здесь».

Теперь, читая эту запись спустя четыре месяца, можно согласиться, что это была «одна из», но — что я, конечно, не мог знать тогда — не самая тяжелая ночь. Самая тяжелая предстояла следующая — ночь с 23 на 24 июня. Как бы предваряя ее, утром 23-го пришел доктор Гюбель и долго разговаривал с нами. Вот тогдашняя запись этого разговора: «Саша на пороге смерти. Это очень важное время. Саша реально будет с нами. В отличие от взрослых, уже поживших людей, которые, уходя, как бы утягивают нас туда, дети остаются, стремятся к нам, будут с нами. С Сашей надо говорить об ангелах, петь песни, рассказывать, читать сказки о переселении, переходе с земли на небо (у братьев Гримм есть много таких сказок). Мир ангелов реален, как реальны девять иерархий — этажей ангельского мира. И вокруг Саши должна быть особая атмосфера и в прямом, и в переносном смыслах. Запахи, вид квартиры, воздух, красота, рассказы историй об ангелах, о небе, и говорить об этом всем следует как о совершенно реальном. Так оно и есть. И надо этот важный момент понять. Быть достойным его».

«Сегодня очень важный день. Такой же, как 13 мая в „Катариненхёге“, в Шварцвальде. Тогда нам вынесли приговор, сегодня дают знать о приготовлении к его исполнению».

К этой записи хочется, однако, добавить, что приговор хоть был страшен, невыносим, но душа не верила в него. Мы уповали на чудо. Парадоксальным образом я и сейчас не верю в этот приговор. От меня отторгаются, отчуждаются слова — рак, смерть, умерла. Они не про моего ребенка и сейчас, и в тот момент.