В тот же вечер, 4 апреля, вернулся из пасхального отпуска доктор Таутц. В пятницу состоялся разговор с ним. Он снова сказал о продолжительности лечения и о том, что, может быть, нам стоит вернуться в Москву, он же постарается через свои связи найти там, в Москве, врача, который бы следил за Сашиным состоянием.

Мы же чувствовали, что Саша после этой больницы не сможет быть ни в какой другой, точнее, не сможет так жить ни в какой другой. В этом же разговоре доктор Таутц сказал, что хорошо бы нам выйти на следующей неделе из больницы и пожить где-нибудь на квартире, в домашней обстановке. Это бы сэкономило деньги (ведь один день пребывания в больнице стоит более 400 марок), поскольку курс «химии» пока закончен, особых процедур не предполагается, а уколы «Искадора» (через день) можно делать и на дому. «Но главное, — подчеркивал Таутц, — в ином: Саше надобно хоть немного пожить дома, без строгого распорядка, чтобы дать ей новый жизненный импульс и интерес».

Предложение было замечательное, но фантастическое — где мы могли найти срочно дом, квартиру, домашнюю обстановку? Хотя мы многих людей уже хорошо знали, но не могли рассчитывать на такое пребывание в каком-либо доме, тем более что здесь, в Германии, это совершенно не принято.

Однако фрау Херберг, как только узнала о предложении Таутца, сказала, что она как раз уезжает с сыном Филиппом на каникулы и мы можем пожить неделю в ее квартире. Чудесным, необычным образом все устраивалось и на этот раз.