Глава девятая

Второй учебный день и не менее плотный график. О китайской трагедии никто больше не поминает: считается, видно, что мы должны переварить это за одну ночь и быть готовыми к новым катастрофам. Но она все еще висит над нами, как тень, пока мы завтракаем и Ларк знакомит нас с расписанием на день. Цзянь Су выходит в столовую с красными глазами и осунувшимся лицом – сил нет смотреть на это. Нам обоим придется держать свое горе в узде, не давая ему тянуть нас назад.

После завтрака Ларк ведет нас через несколько коридоров в лабораторию виртуальной реальности. Это громадный зал с экраном на 360 градусов, стены нафаршированы электроникой, на потолке камеры слежения и светодиодные датчики. Впереди перед экраном три вертящихся кресла с джойстиками в подлокотниках. На сиденьях приготовлены шлемы, разгрузочные жилеты, сенсорные перчатки. Похоже, нас ждет видеоигра – прямо не терпится.

Генерал Соколова входит в заднюю дверь с планшетом в руке. Мы вытягиваемся и отдаем ей честь по-военному, как учила нас Ларк.

– Доброе утро, финалисты. Сегодня вы познакомитесь с самой передовой тренировочной системой для астронавтов. Программа универсальной бортовой графики моделирует на экране то, что вы будете видеть с «Посейдона», а шлемы позволяют действовать в режиме 4D. Кресло в комплекте с другим снаряжением перенесет вас в космос прямо из стен этой комнаты – вы удивитесь, насколько это реально.

Очуметь, говорят наши с Ашером переглядки.

– На сегодняшнем сеансе вы окажетесь на орбите Юпитера в конце своего путешествия и выйдете в космос, чтобы проверить все системы перед посадкой. Вас будет трое, прикрепленных тросами к кораблю. На первых порах я буду подавать вам команды, но затем придется проявить себя в чрезвычайных обстоятельствах, когда могут понадобиться ракетные ранцы. – Генерал заговорщицки улыбается. – Ваша задача – добраться до шлюза живыми-здоровыми всем троим. Связь будете держать через наушники шлемов, как при реальном выходе в космос. Все ясно?

Мы киваем, но я, чувствуется, не единственный сомневаюсь, как это все будет выглядеть. Генерал водит пальцем по планшету, и за дверью слышатся уже знакомые гул и бибиканье.

Оба робота шагают синхронно, мы пятимся, уступая дорогу. Всем не по себе от этих диких карт, от машин, могущих решить нашу участь.

– Я, Киб и Дот будем следить как за вашими действиями, так и за вашими показателями – сердечными, мозговыми и прочими, – объявляет генерал. – Первыми пойдут… – она сверяется с планшетом, – Беккет, Лео, Наоми.

Ко мне возвращается соревновательный дух, и я вспоминаю мантру, которую повторял перед каждым заплывом: «Сделай так, чтобы Италия гордилась тобой».

Подходим к креслам. Генерал помогает нам надеть громоздкие белые жилеты, прикрепляет к подошвам эластичные светодиоды. Просовываю руки в сенсорные перчатки, на ладонях загораются индикаторы. Теперь шлемы – тяжелые конструкции, которые перенесут нас в космос, как только генерал даст знак опустить очки.

– Когда симуляция потребует запустить реактивный ранец, воспользуйтесь джойстиком. Ранец, как вы уже знаете, – это спасательное устройство, работающее на выхлопных газах. Он позволит вам свободно перемещаться в пространстве, но сначала нужно научиться им управлять. – Соколова показывает, как обращаться с джойстиком. – Запуск, ускорение, придание нужного направления.

Роботы становятся за пультом позади нас, тихонько гудя, – это они так дышат.

– Подключиться к симуляции, Дот и Киб, – командует Соколова.

– Есть, – отвечают они в унисон. Впервые слышу их голоса – у Киба мужской, у Дот женский. Ощущение сюрреалистическое.

– Финалисты, опустить очки на счет три… два… один. Напоминаю: вам не нужно знать, что делать, это тест на инстинкты.

Успев заметить, как напряженно следят за нами Ашер, Катя и Саки, опускаю очки – и вскрикиваю. Я парю в черноте, видя далеко над собой разноцветную сферу Юпитера. Газовый гигант огромен даже на расстоянии в сотни миль. С усилием отрываю от него взгляд и сосредотачиваюсь на том, что поближе.

Рядом со мной один из внешних модулей «Посейдона»: ноги упираются в платформу между корпусом корабля и светящимся крылом солнечной панели. На мне уже не форма учебного центра, а тяжелый скафандр, прикрепленный крепким тросом к скобе. Беккет пристегнут к другой панели, наискосок от меня.

В наушниках слышится треск и голос Соколовой:

– Хьюстон сообщает о повреждении солнечных батарей. Лео и Беккет, вам следует удалить застрявшие провода и поставить стабилизаторы. Инструменты найдете на поясе, инструкции шаг за шагом подаются на ваши ручные мониторы. Как меня слышите?

– Слышу вас, – отвечает Беккет. Я повторяю за ним, чувствуя, что весь взмок под скафандром. Понятия не имею, что надо делать, а Беккет последний в нашей команде, на чью помощь я мог бы рассчитывать.

– Наоми, как спец по компьютерам, управляет манипулятором «Канадарм». Перед тобой находится внешний модулятор-демодулятор. Проведи диагностику и доложи о готовности подхода к Европе.

– Есть, – отвечает Наоми. Теперь я и ее вижу: она сидит на стреле подъемного крана.

– Приближаюсь к первой солнечной панели, – говорит Беккет. Я, следуя его примеру, двигаюсь к своей – короткими шажками, насколько трос позволяет. Добираюсь первым, вытаскиваю из пояса для инструментов длинный провод, который показывает монитор у меня на запястье, – и тут что-то толкает меня в плечо.

Беккета прибивает ко мне, провод улетает куда-то в космос. Я ругаюсь вполголоса, а он забирается на сломанную панель, чтобы справиться с заданием в одиночку и стать триумфатором.

– Генерал Соколова, внешний компьютер подает предупреждающие сигналы морзянкой и двоичным кодом. – Голос Наоми глушат короткие пронзительные гудки. – Сообщает о приближении метеоритов с направления девять часов…

Облако осколков появляется, прежде чем она успевает договорить. Даю задний ход от панели, только поздно уже: осколки рвут мой трос, и меня уносит от «Посейдона».

– Порыв троса! – ору я. Ага, ранец… надо вспомнить, что генерал говорила.

Направляю себя джойстиком назад к кораблю. Ого, какая скорость, аж дух захватывает. От космической шрапнели я успешно увертываюсь, а вот как мимо не пролететь? Меня крутит по орбите, как спутник, руки-ноги отнимаются напрочь.

– Лео, сбрось скорость! – кричит в наушниках Наоми. – Переведи чуть-чуть джойстик, переместись на три часа… – Крик становится нечленораздельным. Двигаю джойстик дрожащей рукой и вижу, что град метеоритов накрыл и сломал пополам ее «Канадарм». Наоми, вращаясь вместе с обломком стрелы, пытается ухватиться за стержень в корпусе корабля, но промахивается.

– Беккет, да помоги же! – взываю я. Следующие слова предназначены генералу: – Наоми и меня оторвало от корабля, пытаюсь с ней пересечься. – Соколова не отвечает – ну да, понятно.

– Я застрял, – откликается Беккет. Точно: висит вверх тормашками, запутавшись ногой в проволочной сетке.

– Держитесь, – Наоми снова выходит на связь. – Кажется, «Канадармом», даже сломанным, можно управлять через ручной монитор. Если направлю его куда надо, то поймаю вас обоих и мы вместе перелетим к шлюзу. Лео, можешь подойти ближе? Держи на шесть часов.

– Понял! – Опять перевожу джойстик – хоть бы сработало! Несусь сквозь вакуум, стремясь к половинке манипулятора. Она поворачивает к кораблю, и мы с Наоми хватаемся за руки.

– Уже лучше, – весело говорит она. Изумляясь ее самообладанию, залезаю на кран, Наоми держит меня за пояс. «Канадарм» неуклонно близится к «Посейдону». – Подходим к твоему модулю, Беккет! – сообщает Наоми. – Приготовь трос, мы освободим тебя и доставим к шлюзу.

Но он уже успел достать из пояса кусачки, разрезал сетку и подтягивается по скобам-держалкам без нас.

– Беккет, тебе же сказали: жди! – кричу я ему.

– Так я доберусь до шлюза быстрее и приготовлюсь открыть его, чтобы времени не терять, – замечает он.

Но мы-то с Наоми понимаем, что на самом деле он хочет быть первым.

– Надо прыгать сейчас, не то пролетим, – говорит она, беря меня за руку. – Запускай ранец.

Отделяемся от крана и мчимся, оставляя за собой выхлоп. Выставляю свободную руку, хватаюсь за что-то, ноги скребут по металлу…

– Готово. Приветствуем вас на Земле.

Это еще кто? Я все еще рвусь к шлюзу, но он пропадает. Кто-то снимает с меня очки, но я еще не совсем вернулся к реальности и дрыгаю ногами, не отпуская руку Наоми. Хорошо, что вернулись благополучно, но я почему-то не очень рад. Мы расцепляемся, Наоми заметно краснеет.

– Надо же… я и забыл, что это все не взаправду.

– В этом весь смысл, – одобрительно кивает генерал Соколова. – Наша техника делает симуляцию максимально убедительной.

– Но почему же нам не дали добраться до шлюза? – ворчит Беккет. – Я был совсем близко…

Еще бы не близко, предатель.

– Я уже видела все, что мне нужно, – загадочно отвечает Соколова. – Все трое действовали правильно и показали хорошую реакцию, но кто-то все же был лучшим. Похоже, мы с тобой солидарны, Киб?

Робот отключается от пульта, поворачивается к нам.

– За успешное чтение машинного кода, управление реактивным двигателем и быстроту мышления победителем признана американка Наоми Ардалан.

Лицо Беккета становится каменным, Наоми краснеет еще сильнее. Я очень хотел выиграть, но так радуюсь за нее, что сам себе удивляюсь.

Вечером на раздаче в столовой темно и ничем вкусным не пахнет.

– К чему бы это? – спрашиваю я Ашера.

– Без понятия. Хоть бы ничего не сломалось, весь день мечтаю об ужине.

Как только мы садимся, на возвышение для преподавателей поднимается доктор Такуми.

– С этого дня ужинаем на полчаса позже, но собираемся здесь в обычное время, чтобы добавить в расписание еще один пункт. Речь идет о РСБ. – Эту аббревиатуру он произносит прямо-таки благоговейно. – Радиационностойкие бактерии – основная причина того, что вы все здесь сидите. Их открытие наконец-то позволило исследовать орбиту Юпитера, не подвергаясь смертельному облучению, но действие вакцины ограничено возрастными рамками, что побудило нас набрать новый состав астронавтов – и это вы. – Мой пульс учащается, когда взгляд доктора задерживается на мне. – Те, кто войдет в финальную шестерку, при входе в радиационный пояс будут ежедневно вводить себе РСБ. Вакцина защитит вас в полете и послужит щитом от крайне опасных лучей Европы, поэтому пропуск хотя бы одной дозы будет иметь катастрофические последствия. За ваш последний на Земле месяц мы должны проверить, как вы реагируете на экспериментальную сыворотку. Это означает, что каждый из вас будет получать на ночь инъекцию РСБ. В коридоре открыт медицинский пункт, к которому вы будете подходить перед ужином. Прошу командиров групп сопроводить туда своих финалистов.

– Интересное дело, – фыркает Ашер. Ему не по себе, как и мне. А вдруг у меня аллергия на эту вакцину? Творя про себя молитву, прихожу со всеми к белой стерильной комнатке, где сидит миниатюрная женщина с табличкой «Медсестра Уотсон» на белом халате.

– Ну, кто первый? – спрашивает она.

Никто не отзывается. Все, наоборот, норовят встать в конец очереди – не я один, значит, уколов боюсь. Ладно, лишнее очко заработать тоже не повредит. Поднимаю руку, вхожу, сажусь. Пока сестра набирает в шприц голубую светящуюся жидкость и готовит меня к уколу, я смотрю в сторону и встречаюсь глазами с Наоми.

Мы очень с ней сблизились после сегодняшней виртуальной игры – и еще она единственная, кто знает, как звали мою сестренку. В общем, мне легче, когда я на нее смотрю. Она улыбается, и я почти не чувствую, как игла входит в руку.

Потом она переводит взгляд на стеллаж с голубыми пробирками, и он поглощает ее внимание целиком. Интересно, что она такое углядела в этой вакцине?