Глава пятнадцатая
В основном про Сунь Укуна и его личных тараканов
– Вот такие, хрю, дела, горести наши и несчастья, хрю-хрю… – рассказывал Чжу Бацзэ, пока Царь Обезьян переодевался в новенькую чистую одежду, спрятанную в холщовом мешке под большим камнем. – Сунь Укун без волшебного обруча, хрю, богини Гуаньинь уже не Великий Мудрец, хрю! Он – Великий Глупец, по глупости, хрю, сравнимый только с нашим младшим прожорливым братом. Вот этим вот, хрю, идиотом…
Свинья показала копытцем на одиноко лежащего в уголке Ша Сэня, вылавливающего мелких букашек из травы и аппетитно хрустящего их панцирями.
– То ходит важный да умный, хрю, как и подобает, хрю, Царю Обезьян, то вдруг прыгает на ветки, рвёт на себе одежду, ломает и крушит всё. Хрю-хрю!
– Беседку вот тож-же ч-чуть не раз-знёс вч-чера, – подал голос всеми осуждаемый демон Ша Сэнь. – А поч-чему? Потерял меш-шочек с бананами. Меня обвинял, сказал, что я те суш-шёные бананы съел, прож-жорливой скотиной обоз-звал. З-зря, кстати… не ел я их-х…
Он обиженно отвернулся, смахивая слезу.
– Да-да, хрю. Он не ест бананы!
– Я не ем бананы! Я демон! Моя пищ-ща – горяч-чая ж-живая плоть! Букаш-шки, ч-червяч-чки и маленькие вкусные девоч-чки… – Он искоса посмотрел на рыжую домовую, но уже не стал настаивать и отвернулся.
– Разбросал тут всё! Хрю-хрю!!! Кричал! Смеялся как дурачок: хи-хи-хи, хи-хи-хи! – передразнивая Мудреца Равного Небу, захихикала свинья.
– И правила, говорит, ваш-ши вертел я на хвосте, – снова влез Ша Сэнь, поймав сороконожку. – В моей стране, говорит, Великие игры по моим правилам проходить долж-жны. Потому ч-что я – Великий Сунь Укун!
– Да-а… – задумчиво протянул Гаврюша. – А с обручем-то какой милаха был…
– Так это, хрю, с обручем Гуаньинь! А как только, хрю, твой Егор Ка тот обруч с головы Сунь Укуна снял, так истинная его демоническая, хрю-хрю, природа и проявилась во всей, хрю, красе!
– А зачем ты с него обруч снял? – спросила Аксютка мальчика. – Ты дурачок, что ль?
– Да я же не знал! – попытался оправдаться Егор.
– Верно, он не знал, – подтвердил Царь Обезьян, входя в беседку в чистой серой одежде, подпоясанный простой верёвкой. – Я не сказал ему. А почему? А потому, что я Сунь Укун. Хи-хи-хи!
Сунь Укун подошёл к Егору и сел на корточки. Он внимательно посмотрел ему в глаза и сказал:
– Всё плохо. Я это понимаю. Верни мне обруч, мальчик…
– Так вот же, поэтому мы и пришли. – Гаврюша присел на скамью и вытянул ноги. – Нет, конечно, в первую очередь мы пришли на олимпиаду. Но энта проблема тоже важная. Ты тут, Прекрасный Сунь Укун, натворил дел. Егорка обруч твой сестрице на голову надел, а снять обратно не может. Девица мучается понапрасну, голова у неё болит. Да и не принято в нашем мире в таких штуковинах по улице ходить, а у неё сейчас энта… сессия! Да ещё зима у нас, в морозы железяка твоя сразу холодной становится. Того и гляди, примёрзнет к девичьему лбу, как потом отдирать? Ещё, поди, шрам останется…
– Чёлку на лоб начешет, – не задумываясь, предложил Сунь Укун.
– Глаше чёлку нельзя, она говорит, что с чёлкой она как дура, – вмешался Егор.
– А я тут при чём?! – Царь Обезьян подпрыгнул до самой крыши, пробежался по лавкам и, упав на спину в центре беседки, стал крутиться волчком. – Как дура, как дура! – Он встал перед мальчиком и прокричал ему в лицо: – А кто она есть, если незнакомый предмет себе на голову напялила?! Хи-хи-хи! Дура она и есть! Пусть с чёлкой ходит! Хи-хи-хи!
– Хрю! Да что ж, хрю, такое, хрю-хрю! – Чжу Бацзэ внезапно вскочил с места и боднул Сунь Укуна лбом в живот. – Ты же сам, хрю-хрю, обруч назад хочешь! Так почему опять, хрю, кричишь, носишься, пугаешь, хрю, всех и неизвестную девицу дурой, хрю, называешь?!
– Ты ударил Великого Мудреца Равного Небу, свинья?! Младший брат со свиным рылом ударил Прекрасного Царя Обезьян?! Да я тебе!!! Береги свой пятачок, младший брат! Пока его не пустили на варево для нищих крестьян! Береги своё огромное пузо, если не хочешь, чтобы оно оказалось на обеденном столе богатого вельможи!
– Ой, хрю, ой! Напугал! – наигранно всплеснул руками Чжу Бацзэ. – Что ты мне сделаешь-то? Ты без обруча своего скоро совсем одичаешь. По деревьям начнёшь прыгать, как твои собратья с Горы Цветов и Плодов, бананы немытые жрать да изредка подмышки в речке споласкивать. Достал ты меня, всех ты достал! Тьфу! Мудрец! Хрю на тебя!
– Так, вы тут подеритесь ещё! – проворчал Гаврюша, храбро вставая между двумя друзьями. – Дел полно, олимпиада начинается, идти пора уже! Все за мной!
Он решительно вышел из беседки и огляделся по сторонам. Чёрное с одной стороны, небо было ясным и голубым с другой. Светило высокое яркое солнце, к которому лениво подползала чёрная туча.
– Сунь Укун! Ежели ты не успокоишься, то станешь зваться Психованный Царь Обезьян! И именно это имя за тобой закрепится, если испортишь Великие олимпийские игры. Вот смеху-то будет в Нефритовом дворце! Все персики попадают на землю от хохота императора и мелких богов! Никто никогда тебя больше не зауважает ни в Китае, ни в мире! Все над тобой только смеяться будут, вот так! Понятно тебе?
– Да, мастер Гав Рил, – уныло кивнул легендарный герой. – Но что делать, если без обруча Гуаньинь я не в силах совладать со своими страстями?
– Придумать, как обруч энтот обратно на свою обезьянью голову возвратить! – Гаврюша сердито притопнул ногой. – И давайте, почтенные демоны, ведите нас уже в олимпийскую деревню. Первый день, игры открывать надо, а мы тут друг с другом гавкаемся. Чего там у нас сегодня по программе?
– Открытие, – подтвердил Чжу Бацзэ, вскарабкиваясь на спину Ша Сэня, уже обернувшегося ездовым драконом-конём. – Потом, хрю, борьба. Я приготовился. Вот, в узелке и одежда специальная для, хрю, соревнований!
Он забросил на плечо узелок на палочке и поправил причудливую шляпу – чёрную, с широкими полями и высокой тульей, но полностью прозрачную. Ша Сэнь прогнул спину и зашипел:
– Обж-жора! Тяж-жёлый! Зач-чем ты так много еш-шь?! Ты ж-же лопнеш-шь!
– Не дождёшься, хрю! Я спортсмен! Я для соревнований вес набирал! Спорт – это жизнь и здоровье! Хрю!
Тем временем на длинную спину демона стали усаживаться и остальные.
Первым влез Царь Обезьян, он же, подав руку, помог забраться Аксютке и Егору на мохнатую спину демона, усадив их позади себя. Потом уже влез Гаврюша, так что севший первым свин неожиданно оказался сдвинутым к самому крупу волшебного рыбьего коня. Сунь Укун хихикал и тягал Ша Сэня за длинные уши по своему капризу или настроению.
Белый демон шипел, ойкал, плевался, но послушно вёз всех пятерых всадников. Справа и слева мелькали бамбуковые леса, пахотные земли и маленькие крестьянские домишки. Женщины в цветных платьях стирали бельё в деревянных вёдрах, укачивали детей, а мужчины дружно работали в поле. Чёрная туча, пытавшаяся закрыть солнце, уползала назад, и высоко в голубом небе змеились тонкие огоньки, более всего похожие как если бы кто-то дышал огнём…
– Эт чё, драконы, что ли? – спросила Аксютка, задрав голову.
– Ага, они самые, – подтвердил Гаврюша. – А ты как догадалась? Самая умная, что ли?
– Да я в книжке таких видела.
– В какой такой книжке?! Врёшь, поди. Ты же не училась нигде!
– Не вру! Я когда на Павелецком вокзале жила, по площади гуляла. А там книжки дешёвые продавались. Вот там я книжку про китайских драконов и видела. Большую и красивую. Я хоть и грязная была, но продавщица меня гнать не стала, так что я даже почитать немножко успела. Там и про Нефритового императора написано. И про его специальную шляпу с нефритовыми подвесками – по двенадцать спереди и сзади. В книжке той написано было, что эти подвески нужны, чтобы император всегда сохранял прямую осанку и прямой взгляд. Я чёт так и не поняла, как это работает.
– Да ты учёная дева, Аксют Ка, – после непродолжительного молчания заключил Сунь Укун. – Ты знаешь наши обычаи. Это хорошо. Это нравится Царю Обезьян. Мастер Гав Рил не солгал, когда говорил, что ты сильна, ведь знания – тоже сила. Мудрость очень важна для духов дома, хранителей стен и семьи, проводящей в этих стенах свои земные дни.
– Гаврюш, я чёт запуталась. Типа он сказал, что я умная, да?
– Да. Поэтому молчи, поди, никого не разочаруешь…
– Прекрасный Сунь Укун, а император придёт на олимпиаду? – спросил Егор.
– Да, мальчик, – беззаботно ответил Царь Обезьян. – Что ему ещё делать? В Нефритовом дворце скука, ведь меня там нет. А здесь я есть, здесь будет веселье, хи-хи-хи!
– Приехали. – Волшебный конь-рыба-дракон плавно затормозил у китайского стадиона, подготовленного к олимпийским играм.
Впереди возвышались красивые пагоды, между которыми были протянуты серебряные нити с нанизанными на них разноцветными рисунками. По небу летали китайские фонарики и драконы. С одной стороны, всё вроде бы красиво и аккуратно, везде гуляли толпы народа, шла бойкая торговля сувенирами, а с другой… ох…
