Сопротивление иудейского истеблишмента Ироду на казни всех членов Синедриона не прекратилось. Первоначально надежды фарисеев сосредоточивались на последнем из Хасмонеев – шестнадцатилетнем брате царицы Мариамны. Ирод сделал его первосвященником, чтобы задобрить фарисеев, но, испугавшись их чрезмерного по этому поводу энтузиазма, вскоре утопил подростка в пруду.

Внимание фарисеев переключилось на сыновей Ирода от Мариамны, ненавидевших отца за смерть матери. Когда Ирод казнил и сыновей – фарисеи сплели заговор с участием его брата Ферора. В числе прочих в заговоре участвовал и евнух Ферора Багой, которому обещали возвращение его мужского стебля.

Стареющий, дряхлеющий тиран уже не появлялся в Иерусалиме. Антихрист коротал дни то в роскошном дворце в Иерихоне, то в крепости Иродион, которую Ирод велел построить в пустыне в пятнадцати километрах от Иерусалима на неприступной скале.

Когда выяснилось, что с вершины скалы Иерусалим не виден, Ирод приказал насыпать холм повыше, – чтобы всегда иметь перед глазами опасный, манящий и ненавидящий его город и ослепительно сверкающий на солнце Иерусалимский храм, покрытый со всех сторон золотыми листами, выстроенный им самим, Иродом, новым Мессией неблагодарных евреев.

Чуть пониже дворца в склоне Иродиона вырублен был в скале маленький частный театр: именно там Мессия развлекал языческими пьесами ближайшего друга Августа Марка Агриппу, посетившего Иудею в 15 г. до н. э. Оттуда же им рассылались приказания о казнях сыновей и врагов.

Наконец мстительный и параноидальный старик тяжело заболел. «На ногах у него образовались отеки, как у людей, одержимых водобоязнью, на животе – воспаление, а в срамной области – гниющая язва, которая плодила червей».

Фанатики тут же объявили болезнь Антихриста давно обещанной карой. Среди населения распространился слух о его смерти, желаемое было быстро выдано за действительное, и разгоряченная слухами толпа ринулась к Храму, чтобы сорвать с его ворот изображение золотого орла. Предводителями толпы были двое виднейших учителей закона фарисеи Иуда и Маттафия.

Ирод, однако, был еще жив. Мятеж был подавлен, зачинщики схвачены и вывезены на суд в Иерихон. Суд над Маттафией и Иудой состоялся прямо в языческом амфитеатре, куда по приказу Ирода явились знатнейшие иудеи. Место, выбранное Иродом, было дополнительным унижением как для подсудимых, так и для тех, кто был вынужден сидеть на ступенях амфитеатра, в то время как самозваный Мессия Израиля, больной, гниющий, полубезумный, «возвысил голос и начал кричать, что они еще при его жизни не стесняются оскорблять его».

История бунта Иуды и Маттафии является хрестоматийным примером самоцензуры Иосифа. В двух разных своих книгах – в «Иудейской войне» и в «Иудейских древностях» Иосиф описывает это восстание совершенно по-разному.

В «Иудейской войне» Иосиф сообщает, что рабби Маттафия и Иуда обещали своим последователям вечную жизнь. Они призывали их стать шахидами. «Что может быть почетнее и славнее, как умереть за заветы отцов? Кто так кончает, душа того остается бессмертной и вкушает вечное блаженство», – говорили они.

Однако впоследствии история о бессмертии души, которую обещают верующим повстанцы, показалась Иосифу слишком опасной, и в «Иудейских древностях» Иуда и Маттафия стали призывать умереть не ради «вечной жизни», а ради «славы и почета», словно они были не иудейские рабби, а спартанские военачальники.

Кроме того, если в «Войне» Иосиф воспользовался словом «восстание» – вполне логичным в случае, если речь идет о толпе религиозных фанатиков, штурмующих ограду храма, то в «Иудейских древностях» он прибег к тому же приему, к которому часто прибегали авторы изученных нами христианских «Деяний».

А именно: Иосиф заявил, что молодые люди, окружавшие Маттафию и Иуду, решились на штурм ворот исключительно потому, что очень хотели умереть, и поэтому они не оказывали никакого сопротивления солдатам.

А что же славянский Иосиф?

В нем речь Иуды и Маттафии носит еще более мистически-воинственный характер. В нем учителя снова обещают своим последователям вечную жизнь. Однако они также утверждают, что все, кто не ревнует по закону Моисееву, попадут в ад. Кто не шахид, тот обречен на вечные муки, – утверждают Иуда и Маттафия.

«Те же, кто умирают трусливо, те, кто любит свое тело и не хочет смерти храбрых, а умирает от язвы, – те, не имея славы, муки бесконечные в аду приимут».

Кроме этого Иуда и Маттафия в славянском Иосифе произносят длинную речь, ссылаясь на мучеников, пострадавших за веру еще в восстании Маккавеев, и в этой речи называют себя ревнителями, то есть зилотами. «Аще ж и мучимы будем о божественной ревности, но из боли нашей сплетем себе венец».

Речь Иуды и Маттафии является программной речью, которую мог бы произнести обитатель Кумрана или позднейший назорей.

Иуда и Маттафия призывают отдать жизнь за закон Моисеев, обещают падшим венец на небесах и делят мир на тех, кто принадлежит к их общине, и тех, кто не принадлежит. Все, кто не принадлежит, являются сынами Велиала и будут гореть в аду.

Конечно, мы можем заподозрить, что назореи этот текст Иосифу и вписали. Это предположение не противоречит наблюдаемым фактам.

Но, по крайней мере, не менее вероятно, что дело обстоит наоборот и что Иосиф несколько раз редактировал историю казни Иуды и Маттафии, раз за разом убирая из нее куски. Ведь восстание, поднятое еще в 4 г. до н. э. славнейшими учителями закона, плохо согласуется с главным тезисом «Иудейской войны» о том, что «четвертая секта» представляла из себя экстремистов и отщепенцев, возникших только спустя десять лет после казни Иуды и Маттафии.

«Иудейская война» начинает рассказ о восстаниях иудеев с восстания Маккавеев в 167 г. до н. э. Отчасти помимо воли автора она рисует цепочку непрерывных милленаристских волнений – сначала против Селевкидов, потом против последних хасмонейских правителей, решивших избавиться от милленаристской теократии и объявивших себя царями, а потом уже против римлян и Ирода. Восстание Иуды и Маттафии оказывается логичным звеном в этой цепочке, и, возможно, нам следует прислушаться к славянскому Иосифу, утверждающему, что Ад, Рай, небесный венец и ревность были ключевыми хештегами восстания против Ирода еще в 4 г. до н. э.