И в «Древностях», и в «Войне» Флавий уделяет огромное место впечатляющей фигуре Ирода Великого, сына идумеянина Антипатра, провозглашенного римлянами царем Иудеи в 40 г. до н. э. и скончавшегося в 4 г. до н. э.

Ирод перестроил Иудею в буквальном смысле слова. Все действие Нового Завета происходит в декорациях, построенных Иродом. Ирод строил города, подавлял восстания и убивал сыновей. Он наводнил Иудею шпионами и покрыл ее сетью крепостей, из которых властвовал над ненавидевшим его народом. Даже собственный его дворец в Иерусалиме был окружен 15-метровой стеной, а когда пребывание в Иерусалиме сделалось для Ирода слишком опасным, он построил себе новый дворец на верхушке одинокой горы в 15 км от столицы.

Отношения Ирода с римлянами были прекрасные, с подданными – отвратительные. Талмуд обвинял его в том, что Ирод занимался некрофилией и сношался со своей мертвой супругой Мариамной, сохраняя тело ее в колоде в меду. Евангелия обвиняют его в избиении младенцев, и даже римский лоялист Иосиф с плохо скрытым злорадством сообщает нам о семейных трагедиях Ирода, убившего сначала свою жену, а потом ее сыновей.

Трудно, кажется, найти в истории царя, которого с таким согласием оплевывали бы несогласные во всем остальном люди, – но при этом Ирод при жизни подавил железной рукой все заговоры и восстания против него, превратил Иерусалим в один из финансовых центров тогдашнего мира, обеспечил экономическое процветание Иудеи и интригами, войнами и лестью расширил ее территорию практически до той, которой она обладала до захвата римлянами.

Все эти успехи Ирода были тем более неожиданны, что престол Иудеи не светил ему при рождении ни при каком раскладе, – не больше, во всяком случае, чем Наполеону светил престол французской империи.

Ирод родился в 73 г. до н. э.

К этому времени иудейская элита четыреста лет как не признавала никаких царей. Политический иудейский мейнстрим характеризовался категорическим неприятием царской власти, таким же полным, как в Риме или Афинах, с той только разницей, что в Риме считалось, что править должны граждане, а Иудеей правила храмовая коллективная теократия с первосвященником во главе. До восстания Маккавеев первосвященник происходил непременно из рода Садока, первосвященника, помазавшего на царство царя Соломона.

После победы Маккавеев этот первосвященник стал происходить из рода Хасмонеев, но он по-прежнему не правил единолично. Его соратниками по правлению была коллективная теократия в лице Синедриона. Синедрионами были местные городские советы, и иерусалимский Синедрион, правивший страной, был ее главным законодательным, судебным и исполнительным органом. В отличие от аналогичных органов самоуправления в эллинских городах, он состоял не из выборных лиц, а из влиятельных лиц и знатоков закона.

Собственно, эта правящая теократия и сформировала иудаизм, сначала в его ортодоксальном, а потом в его раввинистическом виде. Она ревностно охраняла свои привилегии, и когда Хасмоней Александр Яннай попытался объявить себя царем, то ответом ему было восстание фарисеев. Восстание это было утоплено в крови, и 800 фарисеев были распяты на глазах Янная, пировавшего с женами и наложницами, но фарисеи были сильны не одной военной силой. Несмотря на поражение, они победили. После смерти Янная в 76 г. до н. э. его вдова капитулировала перед фарисеями, и они, придя к власти, устроили религиозный террор и зачистку всех полководцев Янная, которые одержали над ними победу.

Если верить Талмуду, человек, который осуществлял этот религиозный террор, был глава Синедриона Симеон бен Шетах, и он приходился царице Александре братом.

Правда, в Торе и Танахе существовала и другая традиция. Эта традиция была связана с царем Давидом. Она утверждала, что престол царства Иудеи будет навечно закреплен за потомками дома Давидова, и даже называла потомков дома Давидова сыновьями и аватарами Господа.

Эта традиция начала оживать как раз в интересующее нас время, вскоре после падения династии Хасмонеев. Она проявляется уже в «Псалмах Соломона», сочиненных в 40–30-х гг. до н. э., и она отчетливо проявляется в кумранской «Войне Сынов Света против Сынов Тьмы», изображающих войну вышеуказанных сынов против Велиала под предводительством вполне живого и реального Мессии из дома Давидова.

Однако в 60-х гг. эта традиция была еще малораспространена. Во всяком случае, когда в 64 г. до н. э. делегация знатных иудеев отправилась к римлянам жаловаться на неприемлемое для нее стремление Гиркана и Аристобула к единоличной власти, она мотивировала это, если верить Иосифу, отнюдь не тем, что они не имеют отношения к роду Давидову, а именно тем, что они нарушают правило коллективной теократии. «Народ был восстановлен против обоих, не желая подчиняться ни тому ни другому и мотивируя это тем, что у них существует обычай, в силу которого народ обязан подчиняться лишь священнослужителям почитаемого Бога».

Так или иначе, Ирод с этой точки зрения на иудейский престол тоже не годился. Он не происходил из дома Давидова. Более того, он вообще не был евреем. Он был арабом. Он был сыном мелкого идумейского князька Антипатра. Идумея (Эдом) была завоевана и насильно обращена в иудаизм Иоанном Гирканом за 30 лет до рождения Ирода.

Итак, Ирод, сын вассального по отношению к Хасмонеям идумейского князька, родился в 73 г. до н. э., в тот момент, когда в Иудее свирепствовал религиозный террор Симеона бен Шетаха.

Этот религиозный террор и стал причиной следующего витка гражданской войны: сын царицы Александры, Аристобул, восстал сначала против фарисеев, а потом против своего слабого и никчемного брата Гиркана, назначенного фарисеями первосвященником.

Оба участника гражданской войны – и Аристобул, и Гиркан обратились к римлянам за поддержкой. Те в ответ тоже поддержали слабейшего, то есть Гиркана, справедливо считая, что он будет лучшей римской марионеткой, чем своевольный и пользующийся поддержкой в войсках Аристобул. В 63 г. до н. э. Иерусалим был взят, Храм разграблен, Иудея расчленена, и Гиркан, вместо того чтобы стать марионеткой фарисеев, превратился в марионетку римлян и своего бывшего подчиненного идумеянина Антипатра, который единственный среди всех сторонников Гиркана мог похвастаться крупными военными силами.

Так идумеяне, еще недавно завоеванные евреями, вдруг превратились в фактических правителей расчлененной и униженной Иудеи.

Следующий этап возвышения Антипатра и его сына Ирода пришелся на гражданскую войну в Риме. Поочередно продавая свои услуги противоборствующим сторонам, Антипатр и Ирод каждый раз оценивали их все выше и выше и получали за них больше и больше.

Антипатр и Ирод вступили в эту войну мелкими клиентами римлян, правившими на птичьих правах расчленненной и униженной Иудеей. Ирод заканчивал жизнь царем самого влиятельного и самого богатого из буферных государств Рима. Он продал и пережил всех своих патронов – Помпея, Цезаря, Кассия и Антония. Он восстановил царство практически в тех же пределах, которые оно имело при Иоанне Гиркане.

Первая услуга, оказанная Ироду римлянам, пришлась на 48 г. до н. э. В этот момент война между Помпеем и Цезарем была в самом разгаре, и галилейские повстанцы воспользовались ситуацией для того, чтобы грабить окраины римской Сирии, чьим наместником в это время был двоюродный брат Цезаря Секст. Их предводителя звали Иезекия, то есть он носил имя царя из рода Давидова, который и предпринял в VIII в. до н. э. первую серьезную монотеистическую реформу. До иудейских разбойников у Секста не доходили руки, и на помощь пришел молодой Ирод. Он разбил атамана Иезекию и казнил его вместе с его галилейскими приверженцами.

Синедрион в это время оставался еще влиятельным органом, состязавшимся с военным диктатором Антипатром во влиянии на слабого и безвольного Гиркана. Военная помощь, оказанная сыном Ирода римлянам против защитников веры, возмутила Синедрион не на шутку. Ирод был вызван в Иерусалим и был бы приговорен к смерти, если бы не сбежал накануне приговора. Впоследствии, согласно Иосифу Флавию, Ирод в отместку перебил весь Синедрион. Из этого поведения Синедриона ясно, что галилейский атаман Иезекия не был простым бандитом с большой дороги. Он был как минимум то же самое, что Иуда Маккавей или Елеазар бен Динай, – воитель во славу Божию. Мы, в свою очередь, полагаем, что предводитель галилейских разбойников Езекия и был зачинателем того самого движения, которое потом превратилось в «четвертую секту». Он был тот самый Мессия из дома Давидова, победы которого и предсказывали «Псалмы Соломона».

До 44 г. до н. э. покровителем Антипатра и Ирода был Юлий Цезарь. Когда он был убит, Антипатр и Ирод немедленно заключили союз с его убийцей, Кассием. Взамен Кассий обещался сделать Ирода царем. Известие об этих переговорах возмутило иудейскую элиту, и Антипатр был убит. Вскоре, в 42 г. до н. э. погиб и Кассий.

После его гибели сразу две делегации знатнейших иудеев явились к Антонию с жалобой на Ирода, который поддерживал злейшего врага Антония, Кассия, и даже ради него обобрал всю Иудею.

Ирод, однако, успел к Марку Антонию раньше Синедриона: деньги, собранные для Кассия, пошли на взятку Антонию. Первую делегацию «знатнейших иудеев» Антоний арестовал, а вторую – приказал перебить.

Иерусалим ответил на это избиение восстанием, к которому немедленно присоединились галилейские фанатики. Ирод был вынужден бежать в Рим, а повстанцы обратились за помощью к парфянам. Война в Иудее стала прокси-войной между Парфией и Римом, и Рим решительно поддержал Ирода. Октавиан и Марк Антоний не только послали на помощь Ироду римские войска, но и наградили его наконец долгожданным званием царя Иудеи.

«По окончании заседания Ирод вышел из сената, имея, с одной стороны, Антония и с другой – Октавиана. Консулы и другие государственные сановники провожали их для приношения жертвы богам и возложения сенатского решения на Капитолий».

Галилейские фанатики, отказывавшиеся сдавать живыми и перерезавшие на глазах Ирода горла своим женам и детям, были выкурены из их неприступных пещер, Иерусалим был взят, и за взятием последовала бойня.

«Когда войско ворвалось, началась везде страшная резня, ибо римляне были ожесточены долгой продолжительностью осады, а преданные Ироду иудеи ревностно старались не оставлять в живых никого из противной партии. Целые толпы людей были уничтожены на тесных улицах, в домах, где они были стиснуты, и на пути бегства в храм; не было сострадания ни к бессловесным малюткам, ни к старцам, ни к беззащитным женщинам. Хотя царь разослал людей и призывал к пощаде, но ни один солдат не остановился; как бешеные, они неистовствовали против людей всякого возраста», – сообщает нам Иосиф Флавий в «Иудейской войне».

В этом подробном описании расправы Ирода над врагами есть одна странность. Дело в том, что в «Иудейских древностях» Иосиф дважды сообщает, что Ирод не просто произвел чистку среди всего населения, убивая налево и направо врагов. Иосиф сообщает, что Ирод также перебил весь Синедрион. Об убийстве Иродом Великим всех рабби сообщает также Талмуд.

Однако поразительным образом сообщение об этой казни отсутствует в каноническом тексте «Иудейской войны».

Это странно.

Да, конечно, Ирод убивал много и часто, но казнь всех членов Синедриона – это не рядовое событие. Не упомянуть о нем в рассказе об «Иудейской войне» – это все равно, что запамятовать о казни Людовика XVI при рассказе о Великой французской революции.

И вот – в славянском Иосифе описание этой казни есть.

Как мы видели, все кризисные моменты идумейской династии, бывшие одновременно и моментами величайшей опасности, и моментами величайших возможностей, были приурочены к перипетиям римской гражданской войны.

Восстание атамана Иезекии разразилось в 48 г. до н. э., то есть в тот момент, когда Помпей и Цезарь выясняли отношения между собой. Кассий обещал сделать Ирода царем в 44 г. до н. э. в обмен на поддержку. Избиение делегации иудеев Антонием произошло в 41 г. до н. э., вскоре после смерти Кассия.

В 31 г. до н. э., через шесть лет после победы и воцарения Ирода, в Риме начался новый раунд гражданской войны. На этот раз отношения между собой выясняли тогдашний покровитель Ирода Антоний и Октавиан Август.

В канонической «Иудейской войне» Иосиф сообщает, что Ирод, как всегда, воспользовался войной для укрепления собственной власти. Он собрал войска, но, вместе того чтобы предоставить их в распоряжение своему покровителю Антонию, вторгся с ними в Келесирию, чей царек, Малих, был, как и Ирод, союзник Антонию.

Таким образом, Ирод занялся привычной игрой, избегая принимать прямого участия в войнах патронов, но используя эти войны для увеличения собственных владений.

Ироду, однако, не повезло. Сначала арабы нанесли ему сокрушительное поражение, а после этого страну постигло «небывалое дотоле землетрясение». Около этого же самого времени – 2 сентября 31 г. до н. э. – покровитель Ирода, Антоний, проиграл битву при Акциуме, и осмелевшие арабы, в свою очередь, вторглись в Иудею: налетай, кто может.

Славянский Иосиф содержит важное дополнение к этим событиям. Он сообщает, что после того, как Ирод отправился в поход на арабов, члены Синедриона начали плести в его отсутствие интриги.

«Ирод недолго пробыл в Иерусалиме и отправился войной на арабов. Негодующие и скорбящие священники между тем жаловались друг другу, но не смели говорить громко, в опасении сторонников Ирода.

«Закон не велит нам иметь царем чужеземца, – говорили они. – Мессия должен быть кротким и происходить от колена Давидова. Что же до Ирода, то он араб и необрезан. Мессия будет кроток, а этот залил кровью всю нашу землю. При Мессии хромые станут ходить, слепые прозреют, а бедные разбогатеют. При этом же здоровые стали хромыми, видящие ослепли, и богатые обнищали.

Как это может быть? Или лгали пророки? Пророки писали, что не прейдет правитель от Иуды, и когда придет, получит все, и ему упованье народов. Какое же он упованье народов? Мы ненавидим его беззаконие, а народы (т. е. язычники) на него уповают. Увы нам, ибо оставил нас бог, и забыл нас, и хочет предать нас запустению и гибели более, чем при Навуходоносоре и Антиохе. Ибо тогда были пророки и учители и прорицали о плене и о возвращении. Ныне же нет никого, чтобы спросить, и никого, чтобы утешить!”».

После этих речей один из членов Синедриона, по имени Леви, бежал к Ироду и сообщил, что за его спиной зреет недовольство. Ирод стремительным марш-броском наведался в город, перебил весь Синедрион и назначил новый.

«Ирод же, послав ночью, перебил их втайне от народа, чтобы не было возмущения. На их место он назначил новых. И поутру затряслась земля, и пожрала бесчисленное множество скота и шесть тысяч людей».

Трудно переоценить важность этого пассажа.

Перед нами, безусловно, поворотный момент сюжета, полностью переворачивающий все традиционные представления об истоках Иудейской войны.

Эта сцена рисует в совершенно другом свете все религиозные проблемы, с которыми сталкивался Ирод и его потомство: и предсмертный приказ Ирода устроить тотальное избиение всех знатных иудейских родов, и ненависть Талмуда, и «разбойников», с которыми Ирод сражался в Галилее, и тем более ненависть к Ироду авторов Евангелий.

Для начала: она сообщает нам, что идумеянин Ирод, посвященный в цари во время идолопоклоннической церемонии, претендовал на статус Мессии!

По правде говоря, эта претензия была совершенно логичной. Ирод был назначен царем римлянами и, естественно, нуждался в подтверждении этого титула также и со стороны Синедриона. Вне зависимости от того, какой смысл верующий иудей вкладывал в это слово (т. е. считал ли он Мессию богом или человеком), царь Иудеи и был Помазанник – Мессия.

Но с точки зрения всех членов коллективной теократии, составлявших Синедрион, – и тех, которые еще в 48-м сочувствовали восстанию Иезекии, и тех, которые в 41-м отправились в составе делегации к Антонию, и тех, кто в 40-м одобрял восстание против Ирода, – эта претензия была чудовищным святотатством.

Немудрено, что Ироду пришлось казнить членов своей семьи, покрыть ненавидевшую его Иудею сетью господствовавших над ней крепостей, учреждать политический сыск и всю жизнь бороться с заговорами фанатиков.

Немудрено, что Талмуд объявляет Ирода рабом и рассказывает, что тот семь лет сношался с трупом лежащей в меду Мариамны. Немудрено, что Евангелия приписывают Ироду избиение младенцев!

Ирод не просто провозгласил себя Мессией. Он именно что и вел себя как Мессия. Все его грандиозные стройки, реконструкция Храма, масштабные строительные проекты, храмы в Берите, театры в Дамаске, колоннады в Антиохии, – это и было поведение Помазанника Божия. И ему – упованья народов (Быт. 49:10).

Более того, у Ирода и его потомков была целая официальная теологическая партия, главная особенность которой именно в том и состояла, что они числили Ирода Христом. В Евангелиях эта партия называется иродиане. В Талмуде то же самое называется, видимо, боэтусиане, битусим, по имени назначенного Иродом первосвященника.

О том, что иродиане считали Ирода Христом, упоминает, как о само собой разумеющемся факте, Тертуллиан. «Иродиане, которые называли Ирода Христом» (qui Christum Herodem esse dixerunt).

О мерзкой ереси иродиан подробно и с возмущением упоминает Епифаний. «Они верили, что Ирод есть Христос, и что Христос, обещанный Законом и Пророками, есть самое Ирод, и гордились Иродом, ибо он соблазнил их».

О ней хорошо знал бл. Иероним, епископ Филастрий и епископ Феофилакт. Всего патриарх современной библеистики Джейс Чарльсворт насчитал семь важных письменных упоминаний об Ироде как о Мессии, включая славянского Иосифа, которого Чарльсворт считает важным источником. К этим письменным источникам надо добавить восьмой – а именно, бронзовые монеты Ирода, украшенные изображением военного царского шлема со сверкающей над ним шестиконечной звездой. Эта монета являлась явной иллюзией на одно из любимых пророчеств милленаристов:

«Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей от Моава и сокрушает всех сынов Сифовых» (Чис. 24:17).

Довольно прозрачный намек на официальную идеологию иродиан делает и Иосиф Флавий: он сообщает, что внук Ирода, Ирод Агриппа, умер после того, как он явился в языческий театр в Кесарии в удивительной одежде, затканной серебром, и его приверженцы приветстовали его как Бога. Тут же у Агриппы прихватило живот, он почувствовал, что умирает, и заявил: «Я, которого вы признали своим Богом, теперь готов расстаться с жизнью. Судьба неожиданно изобличила мне всю лживость ваших уверений, ибо я, которого вы только что назвали бессмертным, теперь должен умереть».

Этот сакрастический рассказ про Агриппу, у которого сразу после объявления его Богом заболели внутренности (т. е. самое мерзкое, нечистое место), вероятно, взят Иосифом Флавием прямо из агитпропа зилотов.

В партии иродиан не было ничего необычного. Мало в мире диктаторов, которые не провозгласили себя той или иной разновидностью Мессии. Нет ничего удивительного в том, что это сделал и Ирод. Было бы удивительно, если бы он не попытался это сделать. Странно другое: а именно то, что претензии Ирода на статус Мессии выпали из поля зрения современных историков.

«Как так получилось, – задается вопросом Джеймс Чарльсворт, – что традиция, согласно которой некоторые приближенные Ирода провозгласили его Мессией и Христом, были игнорированы в публикацих про Ирода и общепринятых книгах о мессианизме и христологии?»

Ответить на вопрос тоже довольно легко. Тот факт, что иродиане позиционировали членов династии Ирода как Христов, влечет за собой радикальный пересмотр представлений о том, как зародилась вера в другого Христа – Иисуса.

Как мы уже сказали, иудейская элита в течение почти 400 лет не испытывала никакой ностальгии по царскому правлению. Мы можем даже подозревать, что сам категорический запрет на идею воплощения Бога в человеке развился в иудаизме Второго Храма именно в ответ на царский культ, характерный для домонотеистических времен.

Однако с какого-то момента в I в. до н. э или в I в. н. э. такой культ возникает и становится характерен для многих разновидностей иудаизма. Как следствие, у нас появляются две гипотезы, равно неприятные. Или культ Мессии из дома Давидова, как серьезная политическая составляющая, возник еще раньше Ирода, вскоре после падения Иерусалима, в 50–40 гг. до н. э. – и тогда официальная теология иродиан была реакцией на этот культ. Или, наоборот, культ Христа из дома Давидова был ответом на официальный культ Ирода Христа.

Так или иначе, оба культа были неразрывно связаны, и в обоих случаях культ Господа Мессии из дома Давидова развился существенно раньше, нежели начались проповеди Иисуса.

Более того, она бросает совершенно новый свет на фигуру, которую арамейское христианство называло Сыном Беззакония, а греческое – Антихристом.