Одной из самых бросающихся в глаза черт гностицизма является женская составляющая божества.

У гностиков все высшие эоны имеют свои женские половины, которые находятся с ними в сизигии, то есть в платоническом брачном союзе. Ущербность и ограниченность Ильдабаофа, бога материального мира, связана именно с тем, что он такой половины не имеет.

Сокровеннейшим таинством гностицизма был Брачный Чертог, церемония, в которой верующий и соединялся платонически со своей Духовностью, тем самым превращаясь в Нового Христа.

Это таинство, как мы видели, вовсе не было ограничено грекоязычными вариантами гностицизма. Ровно наоборот. Представление о Святой Рухе – матери Христа могло появиться только в арамейском, но не в греческом языке, и прекрасная «Слава Божия», сопровождавшая Павла в его странствованиях, была аналогом иудейской Шехины.

Это представление о женской составляющей божества, естественно, вело и к более высокой, по сравнению с ортодоксами, роли женщин. Многие сообщества гностиков не знали фиксированной бюрократии. Священнические обязанности они распределяли перед каждым собранием по жребию. Жребий падал то на мужчин, то на женщин.

Именно такое положение дел мы видим, к примеру, в «Деяниях Иоанна», в которых апостол Иоанн постоянно передает свое право воскрешать женщинам: Друзиане и Клеопатре. Именно такое положение дел мы видим в «Деяниях Фомы», в которых Фома помазывает сына царя Визана, но приказывает своей ученице Мигдонии помазать женщин (Деян. Фом. 13:157:15). То же самое мы видим в «Деяниях Филиппа» с их апостолом Мариамной, в «Деяниях Павла и Феклы», и в «Письме к Филиппийцам», в котором апостол Павел просит свою «истинную сизигию» помогать двум другим женщинам, Синтихии и Еводии, в «благовествовании», то есть апостольской деятельности (Фил. 4:2–3).

Священников-мужчин и священников-женщин имела также загадочная сирийская секта мессалиан, в полном согласии с «Евангелием от Фомы», мистические изречения которого обещали вознесение над вопросами плоти. «Иисус сказал… когда вы сделаете мужское и женское единым, так что мужское не будет мужским и женское не будет женским… тогда вы войдете в царство» (Фм. 22).

Именно такое положение дел и возмущало ортодоксов: «Они [женщины] учат, они вступают в споры, они изгоняют бесов, они лечат!»

Наличие в гностицизме женского божества, на первый взгляд резко отличает его от классического иудаизма. Яхве – божество сугубо мужское и не состоящее в браке. Никакой женской составляющей у него нет.

Однако ранний домонотеистический яхвизм очень хорошо знал богиню Ашеру, близкую родственницу угаритской Атират, супруги верховного бога Эля и матери семидесяти богов, одним из которых, вероятно, был Яхве, племенной бог Израиля. Таким образом, несколько заостряя мысль, мы можем сказать, что раннему иудаизму культ Богородицы был известен прекрасно.

В Иерусалиме культ Ашеры-Богородицы был распространен по крайней мере до 700 г. до н. э.: археологи нашли несколько сотен ее статуэток в двух пещерах-святилищах, расположенных всего в 300 м от Первого Храма. Эти фигурки находятся практически при каждых археологических раскопках VIII–VI вв. до н. э. в Иудее.

Изображения и надписи из Кунтиллет Аджруд упоминают о «Яхве и его ашере». Надпись VIII в. до н. э. на гробнице некоего Урии в Хирбет-эль-Коме гласит: «Благословен Урияху Яхве; от его врагов он был спасен его Ашерой».

Ашера почиталась не только в виде статуй, но и прежде всего в виде рощ или деревьев. Нередко она изображалась в виде дерева с тремя стилизованными ярусами ветвей (т. е. в виде меноры). Изображение Ашеры в виде меноры часто встречается на сирийских античных гробницах; его же можно видеть на культовой подставке из Таанаха. Еще одним популярным символом Ашеры был голубь.

Слово «Ашера/ашера» встречается в Библии больше сорока раз. Однако читатель Синодального перевода никогда не догадается об этом. Почти всегда в переводе вместо слова «Ашера» бдительно стоит или «Астарта», или «дерево», или «роща».

Так, в Синодальном переводе Второзакония читаем: «Не сади себе рощи из каких-либо дерев при жертвеннике Бога своего, который ты сделаешь себе, и не ставь себе столба, что ненавидит Господь Бог твой» (Втор. 16:21–22). В оригинале читаем: «Не сади себе Ашеру деревом при жертвеннике Бога твоего».

«И устроили дубраву, и поклонялись всему воинству небесному», – читаем мы в Синодальном переводе 4 Царств (4 Цар. 17:16). «И сделали Ашеру, и поклонялись всему воинству небесному», – утверждает оригинал.

Поклонение священному дереву было одной из главных особенностей культа Яхве, как его знали патриархи.

Сразу после того, как Авраам приходит в Ханаан, Господь лично является к нему возле дуба (элон) Море, возле Сихема (Быт. 12:6). Именно там Господь отдает Аврааму Ханнан, и именно там Авраам ставит жертвенник (Быт. 12:7). Под этим же самым «дубом, который близ Сихема», закапывает Иаков чужих богов, которых ему отдают его домашние (Быт. 35:4).

Под тем же самым «дубом подле святилища Господня» в Сихеме устанавливает Иисус Навин в землю слова закона (Навин. 24:26). Там же, под дубом близ Сихема, был поставлен царем Авимелех (Суд. 9:6).

Сихем был не единственным местом, где при алтаре Яхве росло священное дерево. В Хевроне жертвенник Авраама стоял возле дуба Мамре (Быт. 13:18). Дуб Плача в Вефиле ассоциировался с некоей особой женского пола, которую прошедшая через монотеистическое горнило Тора называет кормилицей Ревекки (Быт. 35:8).

Еще одну Ашеру Авраам посадил в Беершеве. Вследствие монотеистической цензуры Ашера превратилась в эшель, то есть тамариск, и теперь мазоретский текст «Книги Бытия» гласит: «И насадил Авраам при Беершеве эшель и призвал там имя Господа, Бога вечного» (Быт. 21:33).

И, наконец, именно Ашере построил храм царь Соломон в Иерусалиме, в рамках своей обширной строительной программы по превращению затрапезного иевусейского городка в новый религиозный центр нации. Храм Ашере был расположен на Елеонской горе напротив храма Яхве (4 Цар. 23:13).

С началом монотеистических реформ в VIII–VI вв. до н. э. культ Ашеры был провозглашен язычеством и отклонением от культа Яхве, и поклонение под деревьями, описанное в древнейших частях Торы, было проклято и запрещено.

Пророк Иеремия проклинал еврейский народ за то, что тот молился «под всяким ветвистым деревом» (Иер. 2:20). Пророк Иезекииль сурово обещал, что пораженные Господом идолопоклонники из числа евреев будут лежать «под всяким зеленеющим деревом и под всяким ветвистым дубом, на том месте, где они приносили благовонные курения всем идолам своим» (Иезек. 6:13). А автор Девтерономической истории (т. е., с большой вероятностью, все тот же Иеремия) объяснял поклонение Ашере, которое практиковал Соломон, влиянием чужеземных жен (3 Цар. 11:5).

Иначе говоря, монотеисты объявили язычеством и иностранным влиянием все, что почитали Авраам, Иаков и Иисус Навин.

Ашера/ашера была вырублена по всей земле во время первой иудейской монотеистической реформы, предпринятой царем Езекией в VIII в. до н. э. (4 Цар. 18:4). Тогда же, видимо, был уничтожен ее алтарь в святилище в Араде.

Реформа Езекии не была доведена до конца, и его сын Манассия вернул Ашеру в Храм (4 Цар. 21:7).

Снова она была вынесена из Храма при внуке Манассии, Иосии. Этот человек вступил на царство в 640 г. н. э. и устроил в Иудее настоящую Культурную Революцию. Он уничтожил коней солнца, стоявших у входа в храм, он сжег жрецов высот на их алтарях, и он «вынес Ашеру из дома Господня за Иерусалим к потоку Кедрону, и сжег ее у потока Кедрона, и истер ее в прах, и бросил прах ее на кладбище общенародно, и разрушил дома кедешим, которые были при храме Господнем, где женщины ткали ткани для рощи» (4 Цар. 23:6–7).

Однако реформа Иосии тоже продолжалась недолго. Царь был убит в сражении с египтянами в возрасте 39 лет, и после него на престоле Иудейского царства один за другим сменились четыре царя, мало сочувствовавших монотеистам. Через двадцать лет после смерти Иосии, в 587 г. до н. э., Иерусалим был взят вавилонянами, и Первый Храм был разрушен.

Как ни странно, именно падение Иудейского царства, боль, кровь, геноцид и плен, ставшие трагедией для народа, и оказались спасительными для партии монотеистов. Монотеисты были врагами последнего иудейского царя и, как следствие, активными политическими союзниками вавилонян. В результате именно представителя партии монотеистов вавилоняне назначили наместником над разоренной ими территорией.

Таким образом, сразу после разрушения Второго Храма в Иудее, завоеванной вавилонянами, существовали две теологические партии. Одна была монотеисты – союзники вавилонян. Другая – приверженцы дореформенной иудейской религии, которые, разумеется, поклонялись Яхве, как Господу Израиля, но при этом не отрицали существования других богов.

Разрушение Храма объяснялось этими партиями по-разному, и Библия донесла до нас часть тогдашних ожесточенных дебатов.

Монотеисты объясняли падение Первого Храма гневом Яхве на то, что последние четверо иудейских царей отклонились от истинной веры. Однако их враги объясняли его гневом оскорбленной монотеистами Ашеры.

Эти кощунствующие негодяи сбежали от вавилонян (и монотеистов) в Египет, и там они заявили пророку Иеремии буквально следующее:

«Мы непременно будем кадить Царице Неба и возливать ей возлияния, как делали мы, и отцы наши, и цари, и начальники, в городах Иудеи и на улицах Иерусалима, потому что тогда мы были сыты и счастливы и беды не видели, а с того времени, как перестали мы кадить Царице Неба и возливать ей возлияния, терпим во всем недостаток и гибнем от меча и голода» (Иер. 44:17–18).

Сообщение Библии о том, что в Египте обосновались какие-то нехорошие евреи, кадившие женскому божеству, подтверждается археологически. Дело в том, что часть этих евреев была отправлена нести гарнизонную службу на границу с Нубией. Там, на границе, в Элефантине, на острове посреди Нила стоял храм Яхве. Он был выстроен, вероятно, еще при царе Манасии и просуществовал до середины IV в. до н. э. В Храме, кроме Яхве, почитали его супругу Анат-Яху, а на противоположном берегу Нила стоял храм, посвященный Ашере.

За Элефантиной, на территории современной Эфиопии, проживает народ кемант. Численность его в 1994 г. составила 172 тыс. человек. Кемант исповедуют религию, отчасти похожую на древний дореформенный яхвизм. Они соблюдают субботу и кашрут, практикуют животные жертвоприношения и подчиняются первосвященнику.

Одну из характерных черт их богослужения составляют сохранившиеся обряды поклонения священной роще. Дерево, возле которого они совершают жертвоприношение, украшено разноцветными полосками ткани. Мы легко можем узнать в этих полосках те самые «одежды для рощи» (4 Цар. 23:7), которые ткали женщины до реформ Иосии.

Ашера, мать/супруга Яхве, была совершенно истреблена из официальной религии Израиля, однако она продолжала существовать в народной культуре, точно так же, как в Средневековье народная культура долго-долго сохраняла языческие поверия и обряды.

Талмуд прекрасно знает об Ашере и уделяет ей немало времени. Трактат Авода Зара знает три вида Ашеры: это дерево, которое посажено для поклонения, дерево, под которое положен идол, и, что самое интересное, дерево, которое специально обстрижено для поклонения. Сучьям его предана особая форма.

Талмуд сурово предупреждает, что под тенью ашеры даже нельзя проходить, за исключением ситуации, когда Ашера растет у общественной дороги. Под ее тенью нельзя сажать овощей. Если кто-то по неосмотрительности сжег в очаге кусок щепки, который происходил от Ашеры, этот очаг должен быть уничтожен, а если какая-то несчастная женщина сделала из дерева Ашеры челнок, вся сотканная ею ткань должна быть уничтожена. Если эта ткань смешалась с другими тканями, уничтожают все ткани.

Само изобилие и изобретательность табу, связанных с ашерой в Талмуде, не оставляют сомнений в том, что рабби хорошо знали, с чем имеют дело. Проблема ашеры продолжала быть распространенной и весьма актуальной, и она так и не была никогда решена целиком.

Ашера, несмотря на все запреты, все-таки сохранилась в еврейской культуре, и еще как! Ибо менора, семисвечник, есть не что иное, как стилизованное изображение все той же ашеры.

Однако менора была не единственной трансформацией Ашеры.

В Торе – непосредственно в книге Бытия и дальше – частенько фигурирует словечко «Руах», то есть Дух. Оно упоминается в самых первых строках Бытия:

«Земля же была безвидна и пуста, и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1:2).

Это словечко также фигурирует в качестве некоей составляющей Бога, которая и делает человека одушевленным существом.

«Не навечно будет Дух мой с человеком» (Быт. 6:3), – говорит Господь, ограничивая жизнь человека 120 годами. «Погибло все, что имело в ноздрях дыхание Духа живого» (Быт. 7:22), – сообщает Яхвист о потопе.

Как мы уже говорили, слово «Руах» в иврите – женского рода. Для грамматического благозвучия мы будем переводить его на русский словом «Духовность».

Иначе говоря, в Торе написано, что «Руах Божия носилась над водами», что Господь ограничил пребывание своей Руах в человеке 120 годами и что при потопе погибло все, в чем была Руах.

Таким образом, даже для ортодоксов Руах оставалась теологически допустимой ипостасью Господа, наличие которой было зафиксировано не подлежащими обсуждению священными текстами. Очень скоро эта женская ипостась стала фигурировать во вполне ортодоксальных текстах под именем Мудрость Божия (Хокма), а потом – как (Присутственнось Божия). В Шехина.

По-гречески Мудрость и есть – София.

Так же, как и Ашера, Мудрость Божия ассоциировалась с деревом. Так, в книге Притчей Мудрость прямо называется «деревом жизни для тех, которые приобретают ее» (Притчи. 3:18).

Именно Древо Жизни, согласно Псевдо-Филону, Господь показал Моисею. «И он показал ему Древо Жизни, от которого он отрезал ветвь и бросил ее в воды Мерры, и воды Мерры стали сладкими». Именно Древо Жизни в кумранской традиции Господь посадит для праведников возле своего престола после того, как сойдет на землю (Енох. 5:29–30).

В Кумране, несмотря на весь его монотеизм, Мудрость Божия занимала огромное место.

«Бог любит Мудрость, – говорится в «Дамасском документе», – и Совет он учредил перед Собой. Осторожность и Знание служат ему». «Да осветит Он твое сердце дающей жизнь Мудростью и да дарует тебе Вечное Знание», – говорится в «Серех ха-Яхад» (IQS II, 2–4).

«Все эти вещи ты сотворил твоей Мудростью», – гласит один из благодарственных гимнов кумранитов (1QH,3). «Твоей Мудростью все вещи существуют в вечности» (1QH, 6). «В тайне твоей Мудрости ты открыл мне Знание» (1QH, 23). Во всех этих текстах Мудрость выступает как женская ипостась Всевышнего, дарующая Знание и даже творящая мир.

Главным носителем этой Мудрости и этого Знания (гнозиса по-гречески) в кумранских текстах выступает Енох – седьмой сын Адама, живьем вознесшийся на небо, увидевший там Бога и преобразившийся после этого в ангела. «И будет дана Мудрость всем избранным» – так описывает один из кумранских текстов про Еноха последствия Страшного суда (Енох. 5:8/1:21). В другом тексте Енох видит в Раю «Древо Мудрости, чьи плоды едят святые и получают от этого Мудрость Великую» (Енох. 32:3/5:58).

Однако самый интересный текст о Мудрости мы находим в тексте под названием «Притчи Еноха», которого в Кумране нет и который опять-таки представляет собой «видение Мудрости, которое видел Енох» (Енох. 37:1/6:1), и «слова Мудрости, которые я взялся пересказать всем живущим на земле» (Енох. 37:2/6:2).

В этом тексте сообщается, что Первый Храм был уничтожен огнем после того, как из него была изгнана Мудрость Божия. После этого Мудрость Божия поднялась на небеса; отныне она доступна только для праведников. «Мудрость не нашла на земле места, где бы ей жить, и потому жилище ее стало на небесах» (Енох. 42:1/7:39).

Нетрудно заметить, что в «Притчах Еноха» разрушение Первого Храма объяснено так же, как его объясняли противники Иеремии. Противники Иеремии утверждали, что храм был разрушен после того, как из него была изгнана Царица Неба, а Притчи Еноха утверждают, что храм был разрушен после того, как из него была изгнана Мудрость Божия.

Примерно в то же самое время, когда были написаны «Притчи Еноха», в Египте на греческом языке была написана еще одна книга, которая так и известна, как «Книга Софии», или, в русском переводе, как «Книга Премудрости Соломоновой».

Мудрость/София в этой книге сидит у престола Божия (Прем. 9:4). Это она была с Господом, когда он творил мир (Прем. 9:9). Это она спасла Ноя от потопа (Прем. 10:4), точно так же, как это сделала Первомысль в «Апокрифоне Иоанна». Она спасла Иосифа и вывела евреев из Египта (Прем. 10:15).

Она «есть отблеск вечного света и чистое зеркало действия Божия и образ благости Его» (Прем. 7:26). «Она возвышает свое благородство тем, что имеет сожитие (симбиоз) с Богом, и Владыка всех возлюбил ее. Она таинница ума Божия и избирательница дел Его» (Прем. 8: 3–4).

Нетрудно заметить, что иудаизм «Книги Софии» носит сильно нетрадиционный характер. София, которая сожительствует с возлюбившим ее Богом, до неприличия напоминает нам о надписях из Кунтиллет Аджруда о «Яхве и его Ашере».

И это впечатление нетрадиционности усиливается тем, что автор, от лица которого написан текст, сообщает, что он «хотел сделать ее себе женой и был влюблен в ее красоту» (Прем. 8:2). Ведь наш автор сам сообщает, что София была сожительницей и возлюбленной самого Яхве! Что же он хочет сказать? Что он ни больше ни меньше как хочет отбить у Господа его даму сердца?

Разгадка странных отношений, связывающих Софию, Яхве и автора книги, довольно проста. Последующие ортодоксы приписывали авторство книги Соломону. Но из текста книги всего лишь следует, что она написана от лица сына Давидова.

То, что этот сын – Соломон, нигде в книге непосредственно не сказано. Зато этот сын Давидов является носителем совершенно тех же идей, что кумраниты, зилоты и ранние христиане.

Он знает, что мученики во славу Божию получают бессмертие. Он называет этих мучеников Сынами Божиими и святыми (Прем. 5: 5). Мудрость для него – это и есть та ипостась Божия, которая снисходит на человека и делает его бессмертным и даже богом. Благодаря мудрости святые «входят в содружество с Богом» (Прем. 7:14). «Чрез нее я достигну бессмертия», – сообщает автор книги, сын Давидов (Прем. 8:13).

В «Книге Софии» нет ни одного абзаца, который не получил бы одобрение гностиков.

Кумранский «Гимн Самопрославления», написанный от имени Мессии секты, сообщает, что этот Мессия был подвергнут позору и унижен, но теперь находится на небесах выше ангелов. Его обиталище теперь – Великий Совет.

Ту же самую историю рассказывает нам сын Давидов, автор «Книги Софии». Он рассказывает о некоем праведнике, который был оскорбляем, но теперь он «причислен к Сынам Божиим, и жребий его – со святыми» (Прем. 5:6).

Сын Давидов обещает скорое возвращение этого праведника.

«Тогда Праведник с великим дерзновением станет пред лицем тех, которые оскорбляли его и презирали подвиги его; они же, увидев, смутятся великим страхом и изумятся неожиданности спасения его и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить сами в себе: «Это тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания. Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его бесчестною!» (Прем. 5:1–5).

«Книга Софии» – это расширенный вариант «Гимна Самопрославления». Это инструкция о том, как попасть в Совет Богов. Для этого надо, чтобы на тебя снизошла Мудрость/София.

Сходство гностических построений с древней ханаанской религией совершенно несомненно. Но, как легко может возразить читатель, Руах, Хокма и Шехина, редуцированные аватары, теологические обломки Ашеры, превращенные в манифестации и атрибуты Всевышнего, все-таки очень сильно отличаются от полноценной гностической Матери – в том виде, в котором она существует в «Гимне жемчужины» или «Апокрифоне Иоанна». Первое является монотеизмом. Второе, строго говоря – уже нет.

Где же совершился переход от строгого монотеизма кумранитов (ибо они были, несомненно, строжайшими монотеистами) – к более чем подозрительным с этой точки зрения построениям гностиков?

Ответ на этот вопрос легко найти, если вспомнить, что важнейшим ареалом, в котором происходила эволюция иудейских милленаристов, были арамейскоговорящие земли вдоль Евфрата и что во всех этих землях Ашера продолжала существовать, причем именно в своей характерной семитской форме, в качестве одного из членов Триады, состоящей из Бога-Отца, Бога-Сына и Богини-Матери – Атаргатис, Таннит, Аллат, Астарты, Dea Syria.

Атаргатис почитали в сирийском Иераполисе и в Эдессе, в Кирбет-Таннуре и в Харране, в Кафр-Небо, Пальмире, Дура-Европос и Дамаске. Спустя тысячелетия она изображалась почти так же, как и на культовой подставке из Таанаха, датируемой X в. до н. э.; восседающая на льве или стоящая между двумя львами, со священными рыбами, посвященными ей, со своею священной птицей – голубем. Религия сирийского Иераполиса в части почитания Атаргатис была «удивительно схожа с ханаанской религией, существовавшей за 1500 лет до этого».

В теологии уроженца Эдессы Бардесана, учившегося таинствам при храме Атаргатис в соседнем Иераполисе, Великая Мать играла огромную роль. Рыба – символ Христа – была одновременно главным культовым животным Атаргатис. В Иераполисе и Эдессе были священные пруды, которые кишели неприкосновенными, посвященными богине карпами, с плавниками, украшенными драгоценностями. Голубка – христианский символ Святой Руах – была одновременно символом и Ашеры, и Атаргатис.

Повторимся: речь ни в коем случае не идет о том, что теология Бардесана или других апостолов Христа, живших за пределами империи, была более аутентичной, нежели теология римской церкви. Эта теология вошла «в симбиоз с религиозными формами, которые уже существовали в данном месте».

Влияние западносемитских культов Великой Матери на развитие гностической Руах и Хокмы трудно переоценить – и эти культы, в свою очередь, восходили к общесемитской Атират/Ашере, матери семидесяти детей, бывших семьюдесятью богами народов.

«Гностическая София, – замечает Маргарет Баркер, – это все, что осталось от богини Израиля».