Глава 15
При любой опасности, откуда бы она ни исходила, от гвардейцев или соседнего племени, энке уходили в горы, и пряталась от врагов в разветвленных, тянущихся на десятки километров пещерах. Любая попытка отыскать их в запутанных коридорах без карты, среди ложных ходов в уходящем вглубь земли лабиринте, была заранее обречена на провал. Если энке не захотят, с ними не встретишься. Но надо было с чего-то начинать, поэтому Шустрик предложил сначала найти мубай. В инфракрасных лучах бота они заметили одинокую стаю, перемещающуюся по горному разлому в поисках воды. Посадив бот на возвышенности, они вышли наружу и последовали за мубай пешком. Там, где дичь, там должны были быть и охотники. Валенса рассчитывал на то, что энке узнают его и выйдут из укрытия. Так и случилось. С гор спустилась целая группа людей с факелами в руках и вооруженная револьверами. За собой их вел Лотти. Увидев детектива, он, не сдерживая радости, прокричал:
— Ты живучий, Роман Марков Ич!
— Привет, дружище, — Валенса, отбросив церемонии, притянул парня к себе и крепко сжал в объятиях.
— Думать, мертвы! Петь песню! — бормотал Лотти. — Ту эно овинер.
— Ты бессмертный воин, — перевел Шустрик, не забыв добавить иронии.
— Нет, — рассмеялся детектив, — я просто везучий. Где Штольц, где ваш вождь?
При упоминании имени вождя, Лотти загрустил.
— Юту туффи, юту сокоре.
— Он ранен, — сказал робот, — тяжело ранен.
— Каму, — Лотти поманил детектива за собой.
По неприметной тропинке они добрались до края глубокого ущелья. Энке несли на плечах связанную плетеную лестницу.
Они спустили ее с обрыва и по одному слезли вниз, потом отправились вглубь гор. Неудивительно, что гвардейцы не могли отыскать племя, тут даже челнок можно было спрятать. Дорога окончилась у небольшого грота, похожего на зубастую пасть. Подземный путь освещал смолянистый свет факелов. С замиранием сердца они двинулись в горло зверя. Около часа спускались друг за другом тесным коридором, пока не попали в широкую пещеру с небольшим водоемом. В этом скрытом убежище обосновалось все племя. Дети и женщины окружили греб сокал, людей с неба, и повели за собой. К беззаветной радости в глазах пустынников примешивалась та же скорбь, что и в словах Лотти. «Не просто ранен, — осознал Валенса, — они знали, что их вождь умирает».
Со Штольцом они встретились в холодном мрачном подземелье. Сверху свисали сталактиты, отражающие блики на воде. Пахло в этом месте, как в мусорной яме. В укромной нише на тряпье лежал с перевязанной грудью сам вождь. Когда он увидел, кто к нему пожаловал, то улыбнулся и попытался подняться. Но сделать этого не смог, безвольно опустившись на постель.
— Греб сокал, фиту, — произнес Лотти, с почтением поклонившись Штольцу.
Сидящая рядом с вождем женщина, очевидно, целительница, следящая за его самочувствием, встретила делегацию неодобрительным взглядом, затем ожесточенно заспорила с вождем. Неизвестно как, но Штольц переубедил ее. Она поднялась и, растолкав гостей, ушла восвояси.
— Добро пожаловать, детектив Валенса, в мое скромное царство. Увы, не могу угостить вас выпивкой, — он закашлял сухим болезненным кашлем, отдающим гулким эхом в пещере. — Нам пришлось поспешно уходить, бросив все вещи. Даже машину… Кто бы мог подумать, что я буду цепляться за кусок железа…
— Это вас утешит? — детектив присел возле вождя и протянул ему початую бутылку коньяка.
— Хвала небесам! — Штольц накрыл руку Валенсы своей — тяжелой и горячей. Сделав маленький глоток, он отставил от себя спиртное, затем произнес. — Немыслимо видеть павшего бога, не так ли? С другой стороны, вы все еще живы, а этот факт намного невероятнее. Причем вы не одни, — Штольц присмотрелся к Рите. — В иной жизни я бы сказал, что ваше лицо, молодая особа, мне знакомо. Теперь понятно, почему вы рисковали из-за нее жизнью. В чем-то мы похожи, детектив — оба выбираем не тех женщин, — он хитро подмигнул Валенсе. — Меня радует, что…
Жуткий приступ кашля сломил его пополам. Выкашлявшись, он договорил:
— Меня радует, что эти гвардейские псы остались с носом. А как на счет вожака своры?
— К сожалению, он скоропостижно скончался, — Валенса многозначительно посмотрел на девушку.
— Печально, — протянул с сожалением Штольц. — С удовольствием потолковал бы по душам с этой армейской сволочью, но главное, что вы вернулись живыми. Все еще в деле, детектив?
— А как же.
— Лотти, секумо Назира, кварту.
— Нои, фиту. Юту туффи. Ю…
— Кварту, Лотти! — приказал вождь.
Пустынник, не смея больше прекословить обожаемому вождю, поклонился и ушел.
— Может, правда не стоит? — начал Валенса.
Штольц возмущено перебил его:
— Прекратите распускать слюни, детектив. Чертовски плохо у вас это получается. Ага, вот и Лотти!
Охотник энке вернулся с ноутом.
Как только Назира увидела перед собой детектива, она заверещала, словно маленькая девочка, которая после продолжительных поисков отыскала любимого щенка. Экран светился от сполохов петард и праздничных салютов.
— Милый мой, Роман! Я знала, я верила, что ты меня не бросишь! — а потом ее радость сменил гнев. Экран заполнился пламенем, и она со злостью начала его стыдить. — Больше никогда! Слышишь, Роман? Никогда и ни за что не смей оставлять меня одну! А если бы тебя убили? Представь, что бы со мной случилось? Без Сети, без пичей, без единой розетки?!
Ноуту не нужно было переводить дыхание — она могла до вечера полоскать ему мозги. Пришлось Валенсе вмешаться:
— Назира, дай сказать.
— Ничего не хочу слышать! Считай, что это мое последнее предупреждение. Еще одна выходка и я отключусь! Слышишь — навсегда! Но сначала солью всю информацию о тебе в конкурирующие агентства! У меня много знакомых в Сети.
— Назира, — Валенса с любовью погладили клавиатуру ноута, — ты забыла, здесь нет Сети… Поверь, я ни за что бы тебя не бросил. Обстоятельства так сложились. Спроси у Шустрика.
— Старая песня на новый лад, я уже слышала о командировке на Опал!
— Роман! — воскликнула Рита. — Назира, может быть хватит?
— А тебе, милочка, вообще стоит заткнуться! — возмутилась Назира. — Я была о тебе более высокого мнения!
— Могу ли я внести свое конструктивное предложение? — встрял робот.
В три голоса детектив, Назира и девушка прикрикнули на него:
— Нет!
— Господа, — утомленно произнес Штольц, о котором все позабыли. — С удовольствие досмотрел бы ваше шоу до конца, но я не думаю, что мне удастся протянуть так долго.
— Извините, Эрих.
— Ничего страшного, детектив. Назира — весьма импозантная личность и я получил искреннее удовольствия от общения с ней.
— Спасибо, Эрих, вы единственный, кто по достоинству оценил мои способности!
— Перейдем к делу, точнее, к вашей флешка, Валенса. Хвала дедушке, у него на складе собрался хлам со всех уголков света. Мы оживили компьютер, который вы нашли на складе, а дальше — дело техники. Назира сломала пароль на флешке. Вы были правы, ее изготовили здесь, скорее всего, в Армграде. Когда мы начали изучать… — Штольцу опять не дал договорить жуткий кашель. Пальцы, прикрывшие рот, покрылись кровавым налетом.
— Давайте, я расскажу, — вмешалась Назира, — На слайдах флешки отмечен график перемещения флота. Порядок перехода, навигационные карты, копии распоряжений командующего флотом — все под грифом секретности с печатью высокопоставленных военных чинов.
— Это еще не все, — Штольц вновь обрел возможность говорить. — Я просмотрел файлы один за другим, и они меня очень обеспокоили. ЗГ в срочном порядке передвигает свои боевые единицы в систему Прагнира. И это не просто тактические учения. Весь чертов флот собирается на орбите Майн 5. Крейсера, линкоры, тяжелый транспорт, отряды поддержки! Даже флагман Гвардии «Юпитер»!
— Вот откуда взялся кашалот, — сказал робот на ухо Валенсе.
— В файлах много пропусков и неразберихи. Особенно в отношении причины этой масштабной рекогносцировки. У меня складывается ощущения, что гвардейцы собрались на войну. Только с кем? С нами, с энке? Если бы у них было желание, они давно бы вытравили нас как крыс газом или просто сбросили парочку бомб на горы!
— Похоже, мы в осаде, — сделал вывод детектив. — Теперь с планеты мы сможем улететь разве что распыленные на атомы.
— Что будем делать, шеф?
Все лица, даже бледное исхудалое лицо вождя повернулись к Валенсе.
— То же, что и раньше. Я собираюсь найти А.М. Фарли, забрать его пич и передать Виктору Воронову, как договорено.
— Роман! — обратилась к нему Назира. — Ты соображаешь, о чем ты говоришь? Это не дело об ограблении мэра Полиса или разборки между бюрократами за землю. Это политика. Такие, как мы, в ней не выживают.
— А я попробую.
— Роман…
— Отставить панику! Мы же команда!
— Я вижу только клуб самоубийц, — пробурчала Назира.
Робот предусмотрительно оставил комментарии при себе.
— Называй, как хочешь, Назира. Я принял решение и обсуждению оно не подлежит. Мы доведем дело до конца, даже если это будет наш конец!
— Браво, Роман Маркович, — зааплодировал Штольц. — Речь достойная полководца. Одно плохо — вы до сих пор не определились, под каким знаменем идти.
— Напротив, — ответил Валенса, — я всегда ходил под своим собственным.
— Что вы собираетесь делать дальше? Может остаться, сколько хотите, — предложил Штольц.
— Нет, утром мы улетаем.
— Но куда? — спросила Назира.
— В нашем уравнении есть еще один неизвестный — Адам Крейн и единственное место, где можем его найти — Армград.
— Там гвардейцев больше, чем извилин в твоей башке!
— Тем лучше для нас, Назира. Мы затеряемся среди них.
— В таком случае, — произнес вождь, — позвольте вам немного рассказать об этом городе-клоаке.
Позже, когда все улеглись спать, в отведенный Валенсе уголок пришла Рита. Скинув с себя одежду, она нагишом юркнула в его спальный мешок и прижалась к нему всем телом. Спросонья Валенса потянулся было за винтовкой, но тонкие пальцы девушки обвили его ладонь и прижали к своим губам.
— Тсс, это я, — прошептала она, целуя кончики его пальцев.
В пещерке коптил факел. Света он давал немного, но его хватило, чтобы рассмотреть изящный женский изгиб бедра под покрывалом.
— Что ты здесь делаешь?
— Ты взрослый мальчик, мог бы и сам догадаться.
Он вздохнул, но не отодвинулся. Тепло ее тела разогревало костер в его груди и ниже, внизу живота. Поддаться инстинктам было так соблазнительно, но он все равно пытался бороться с искушением, применив свое самое сильное оружие — логику.
— Я не могу так с тобой поступить.
— Роман, я делаю это по своей воле. Я должна тебя отблагодарить, за то, что ты спас меня.
— Иначе я не мог.
— Мог. И ты, и я это знаем.
— Рита, послушай… — он не договорил, потому что дерзкие губы девушки впились в его, не дав даже вздохнуть. Он так давно не испытывал пьянящего чувства близости женского тела, не вдыхал его терпкий аромат, что на мгновение потерял контроль, отдавшись во власть эмоциям.
— Рита… — вырвался он. — Хоть на минутку остановись!
Она отстранилась, обиженная и разочарованная.
— Ты не хочешь меня? Это из-за того, что произошло на Колинкуре? Потому, что я клон, никчемная копия живой женщины?
— Не говори глупостей!
— Между прочим, ты должен мне желание. Помнишь, как мы играли в «Верю — не верю» на «Авроре»?
— Мы тогда не доиграли, и ты не можешь ставить мне ультиматумы.
— О, Боже, Роман, тебе не тридцать, а сто тридцать лет! Ответь, что тебя останавливает, я не понимаю? Зачем ты тогда рисковал своей жизнью? Ради чего, только не говори это пафосное «мы команда», а то меня стошнит.
Он смотрел, как пляшут отблески пламени на ее обнаженной груди, и молчал, не в силах проронить ни звука. Любое слово могло ранить ее. «Тогда к черту слова, поцелуй ее» — негодовал внутренний голос.
— Не могу, — ответил ему Валенса. — Я не хочу, чтобы она страдала, ей так мало осталось. Зачем тратить остаток жизни на боль?
Он не заметил, что сказал это вслух. Снедаемый совестью, он осторожно поднял глаза на Риту. Чудо — она не разгневалась. Ее глаза увлажнились, а губы шептали «Мне не будет больно».
— Пожалуйста, Роман. Я не хочу быть сегодня одна. Я хочу, чтобы ты обнял меня. Просто обнял.
— Рита…
— Прошу тебя. Завтра будет завтра.
И он сделал то, что она просила. Было приятно и спокойно, словно стены пещеры расступились перед ними, и они оказались на зеленом лугу под голубым небом и ярким солнцем, свободные и безмятежные.
Хотя рядом была Рита, ее теплые руки, нежно обвившие его тело, не спасли детектива от кошмарных видений, в которых он раз за разом возвращался на Колинкур, в пещеру, к безымянному умирающему повстанцу, протягивающему к Валенсе свои окровавленные ладони. Детектив видел его беззубый рот и вылетающие оттуда нечленораздельные звуки. Возможно, это было предупреждение, но, скорее всего, проклятие.
Он хотел отпихнуть клона от себя, но не мог, он онемел с головы до пят, конечности перестали его слушаться. Он не мог отвернуться и вынужден был заглянуть в пустые глазницы покойника, в, скрывающуюся за ними, черную бездонную пропасть, в которой нет времени и пространства, а одна бесконечная агония разума. Открыв рот, Валенса попробовал закричать от ужаса, но изнутри вырвался один жалобный писк.
— Нет! — простонал он.
Рита испуганно отодвинулась от него.
— Что случилось? Кошмар?
Он посмотрел на нее, не веря, что больше не спит. Почувствовав его муки, девушка прижалась к нему и поцеловала в шею.
— Не надо бояться, это всего лишь сон, и он закончился. Я рядом, Роман.
Не поворачиваясь к ней, он погладил ее плечо и сказал:
— Он не закончится никогда, Рита.
— Тогда забудь о нем и иди ко мне.
Валенса вздохнул и нырнул в ее разомкнутые объятия, ища в них для себя временное утешение.
Эрих Штольц скончался под утро, тихо и благородно, уснув со сложенными на груди руками, как и подобает последнему живому идолу Майн 5. На прощальную церемонию собралось все племя. Пришли другие энке из холодных южных земель, одетые в шубы из меха полярного вида мубай.
Тело вождя завернули в покрывало из шкур, а сверху разложили запрещенный Гвардией флаг с вышитым гербом Земли — планетой окруженной оливковыми ветвями. Женщины запели длинную и мелодичную песню, о том, каким милостивым был великий вождь и мудрый наставник энке, как защищал и оберегал свой народ. Дети, воздев руки к небу, танцевали вокруг умершего. Так они вымаливали у духов прощения грехов. В конце церемонии каждый из присутствующих подходил к телу и говорил ему одно слово — единственное, которое хотел сказать и которое, по его мнению, заслуживал покойный. Когда пришла очередь детектива, он наклонился над вождем и прошептал:
— Бесстрашный.
Затем самые сильные и верные энке положили гроб на носилки и отнесли на вершину Аргоса. «Сын великанов» — так перевел Лотти название наивысшей точки горного хребта. Там, среди вечных льдов, тело Штольца будет храниться до конца времен.
После похорон, когда Валенса заканчивал последние приготовления перед вылетом, к нему пришел Лотти. Он выглядел одновременно печальным и воинственно настроенным.
— Я хотеть с вами, греб сокал. Помогать друзьям фиту.
— Нет в этот раз. Ты нужен своему племени, своей лилиа вамен.
— Роман Марков Ич, Лотти не знать, как жить дальше. Фиту нет, энке больше нет.
— Дружище дело не в энке, не в вашем вожде, дело всегда в людях. Пока есть те, кто хотят, всегда найдутся те, кто смогут. Я думаю, Лотти, ты один из тех, кто может — теперь все в твоих руках. Племени нужен новый вождь. Дерзай.
Когда Лотти подошел к детективу, он плакал.
— Ту инерсу, греб сокал.
— Еще какой, — обнял его детектив.
Энке уже собирался уйти, но вдруг развернулся и произнес:
— Мы всегда знать, что фиту ненастоящий бог, но мы любить его. Сокал забрать его. Сделай так, Валенса, чтобы ты остаться здесь, на земле.
