Глава 16
На летную площадку Армграда, оборудованную колонистами для грузовых челноков, приземлился мобильный бот с опознавательными знаками Звездной Гвардии. Из него вышло три человека, одетых в гвардейскую форму. Мало кто обратил на них особое внимание: ЗГ в последнее время была частым гостем в городе, только один паренек, обслуживающий ремонтную мастерскую, заметил, что у одного из прибывших был нездоровый цвет лица — желтоватый, как у больного гепатитом. Гвардейцы направилась в сторону жилых кварталов и скрылась в переулке. А паренек все никак не мог выкинуть из головы странную троицу. Особое внимание привлекла к себе женщина в полосатой форме, он был уверен, что где-то видел ее лицо. Бросив свою работу, он пошел в, располагающуюся поблизости, комендатуру, чтобы просмотреть на доске происшествий вывески из газет. Там он увидел фотографию женщины, погибшей четыре недели назад при посадке челнока. Тогда Армград наводнили солдаты, рыскающие по домам и задерживающие всех граждан без разбору по подозрению в убийстве. Внимательно рассмотрев фотографию, он нашел некоторое сходство погибшей с гвардейцем, которая прибыла на боте утром. Под заголовком находилась приметка, что за правдивую информацию о предполагаемых соучастниках преступления, выплачивают солидное вознаграждение.
Парень рос в бедной семье и такой суммы он в жизни в руках не держал. Он сможет открыть свою собственную ремонтную мастерскую, а еще подлечить больные ноги отца и даже слетать туристом на Землю. Да что туристом, он останется там навсегда. Не став больше раздумывать, парень зашел в отделение и пожелал говорить со следователем.
Штольц описывал город, как свалку, но реальность была еще хуже. Одноэтажные панельные дома Армграда сиротливо жались друг к другу. По разбитому тротуару ветер гнал обрывки газет и мусорные пакеты. Звонко гавкали по дворах одомашненные мубай. На улицах столицы было грязно и воняло тухлыми яйцами. На веревках висело, протянутое над крышами, выцветшее белье..
Они продвигались узкими улочками, углубляясь в трущобы городского улья, набитого торговцами, ворюгами, бандитами и вконец спившимися интеллектуалами, доживающими свой век на задворках вселенной. Местные жители кутались в одеяния, похожие на бурнусы, провожая гвардейцев наполненными ненавистью взглядами. Общались армградцы между собой на пиджине, смеси солари и энке-су.
В тесных проходах, где и двум людям не протолкнуться, самым удобным транспортом были велосипеды. Нищие просто катили за собой тележки с барахлом.
Для Валенсы не удалось найти подходящего размера форму. Пришлось натянуть одежду на половину размера меньше. Выглядел он в ней посмешищем, к тому же, она натерла ему кожу под мышками. Миниатюрная Рита в своей — наоборот чувствовала себя привычно, словно никогда ее не снимала. Меньше всего напоминал солдата робот. По совету детектива он держал голову опущенной, чтобы люди не обращали внимания на его лицо. За плечами Шустрик нес ранец с Назирой, наотрез отказавшейся остаться у энке.
Свернув в малолюдный переулок, покрашенный в бордовые тона, Валенса, присмотревшись, понял, что это не краска, а ржавчина.
— Шеф, как мы найдем Крейна в городе? — спросил Шустрик.
— В этом нам поможет Рита.
— Я? — удивилась девушка. — Каким образом?
— ЗГ имплантировала тебе воспоминания Анны Белич, из того периода, когда она служила в крысиной стае.
— И что?
— А то, что мне теперь мне ясно, почему Анна лоббировала Адама Крейна в экспедицию. Кому может доверять гвардеец, если он чувствует, что за ним следят? Только другому гвардейцу, другому члену стаи, с которым прошел огонь и воду. Зуб даю — Крейн служил вместе с ней.
— О нем я ничего не помню.
— О нем ты и не должна помнить.
— Пускай так, — согласилась Рита. — Все равно не понимаю, чем я смогу помочь?
Детектив взял ее за руку, объясняя:
— Прости, Рита, но сейчас нужно, чтобы ты стала Анной. В стае должно существовать особое место встречи, место, где крысы, попав в незнакомые земли, всегда могу найти себе подобных. Постарайся вспомнить.
Она послушалась его. Закрыла глаза, наморщила лоб. Ожидание затянулось. Детектив нервничал. Для простых жителей они — трое подозрительной наружности солдат, которые затаились в глухом месте, задумав что-то недоброе.
— Я не уверена, но, кажется, это должен быть питейное заведение. Когда я служила, — она фыркнула и исправилась, — когда Анна проходила службу, ее отряду раз в квартал давали увольнительную с базы. Анна уходила в ближайший колониальный городок и искала заведение с самой запятнанной репутацией. Все солдаты похожи друг на друга: чем сильнее муштра, тем больше желание подебоширить. Если Крейн залег в Армграде, искать его надо в наиболее отвратительном месте.
— Шеф, мы уже в таком месте.
— Все познается в сравнении, Шустрик, — сказал детектив и внимательнее пригляделся к стене, заметив в углу тусклую вывеску.
— «Натали», — прочел по слогам детектив.
— Шеф, это бордель!
— Что ты имеешь против борделей, железяка?
Они вошли внутрь, попав в мрачное прокуренное помещение. Вестибюль был битком набит людьми, в основном, осоловевшими от выпивки, мужчинами. Почти все женщины были в неглиже, порхая по залу с коньяком и фруктами на подносах.
На стене висело табло с именами, говорящими сами за себя: «Рыжеволосая бестия», «Королева сапфиров», «Амазонка черной дыры». А напротив имен — светящиеся надписи: «свободна», «занята», означавшие, какая из девушек обслуживает клиента.
— Ты только посмотри, Шустрик, — показал Валенса на нижнюю часть списка. — А.М. Елизавета. Я, конечно, слышал о таких моделях роботов, но ни разу не видел. Может, мне подняться и посмотреть поближе?
— Рискни, — прошипела Рита.
Перед гвардейскими мундирами все расступались неохотно, провожая солдат убийственными взглядами. Некоторые особо смелые в открытую рычали:
— Валите к черту, шакева!
— Сколько можно терпеть этих солдафонов!
— ЗГ давно пора переименовать в Звездных Подонков.
Один из диванов оказался свободным, они торопливо заняли его втроем.
— Военных тут не жалуют, — сказал Валенса.
— Плохая идея с переодеванием, шеф.
— А как бы мы иначе попали в город? Все пути перекрытии солдатами. К тому же, мы тут долго не задержимся, о, а вот и менеджер.
К ним подкатил тощий тип в очках. На нем был красочный маскарадный костюм с жабо. Услужливо поклонившись, менеджер представился:
— Мое имя — Валет. Чем могу быть полезен Гвардии? Вино, коньяк, аперитив и лучшие девочки на любой вкус. Ох, пардон, мальчики тоже, — после заминки сказал он Рите.
Она фыркнула.
— Мы ищем одно место, — объяснил Валенса. — Бар или ресторан, оправдывающий свою репутацию, если вы понимаете, о чем я.
— В городе таких масса, но уверяю вас, только у нас вы получите настоящий сервис и самые демократические цены. А может, — он склонился над ними, придерживая оправу очков, чтобы они слышали его шепот, — вы желаете нечто особенное? Например, «сато сокал»?
— Это что такое?
— Голубое небо, — подсказал Шустрик. — Психотропное вещество, популярное на дальних колониях. Легко добывать и выращивать. Его получают из засушенных бутонов пустынного кустарника. Вызывает два чувства одновременно: наркотическое опьянение и эрекцию.
— Да?!
Рита возмущенная дала ему под дых.
— Нет, Валет, на небо мы слетаем в другой раз, — отказался Валенса. — А сегодня нам нужна информация.
Менеджер понял, что никаких гвардейских кредитов ему не светят. Лампочки в его глазах потухли. Он повернулся, ища кого-то в дымном зале. Увидел, как по лестнице спускается полногрудая дамочка в черной кожаной комбинации и, деря горло, позвал ее:
— Грета!
— Чего?!
— Поди-ка, сюда!
— У меня клиент наверху, мне некогда!
— А ну быстро, инерсу! Я кому сказал!
Женщина подошла. С пристрастием осмотрела гостей, облизывая пухлые губки. Валенсе она состроила глазки, Риту взглядом обошла, а вот на Шустрике задержалась подольше.
— За роботов двойной тариф!
— Заткнись, Грета, и послушай. Господа гвардейцы ищут бар, в котором меньше всего посторонних глаз. Ты ведь раньше работала на улице, может, слышала о таком у других девочек?
Грета взяла палец в рот и начала сосать. Так проявлялась ее мысленная активность, если таковая вообще была в наличии. Настроив мозги, она, наконец, разродилась:
— Ага, припоминаю. Есть местечко, в километре отсюда. По улице прямо и два раза налево, аж до кладбища. «Тупик», так его называют.
— Спасибо, — сказал Валенса, — Гвардия вас не забудет!
— Я всегда рад помочь силе и оплоту Федерации, — произнес с пафосом Валет, поклонился до пола, и удалился.
— Вот лизоблюд, — скривилась Рита.
— Чего не сделаешь, чтобы не платить налоги, — ответил со смешком Валенса.
Музыка стала играть громче, ненавязчивая мелодия сменилась тяжелой траурной мессой. Детектив встал и протянул руку Рите.
— Позвольте пригласить вас на танец, миледи.
Она открыла рот.
— Валенса, ты совсем умом тронулся. Мы в борделе, я не буду тут танцевать. Это мерзко!
— Давай, Рита, всего один танец. Это же Моцарт.
— Вальсировать под «Реквием?!
— Это лучше, чем под сальсу, давай, не робей!
Он был настойчив, и она не могла больше сопротивляться. Взяла его за руку и поднялась. Они вышли в свободную зону, прижались другу к другу и закружились в медленном танце.
Ее голова легла ему на плечо, их щеки соприкоснулись. Детектив с наслаждением вдохнул запах ее волос. В своем уютном мирке они оградились от смеха озабоченных клиентов и неприятного аромата потных тел. Они плыли в ритме танца, представляя собой одно целое.
— Зачем это, Роман? — спросила она.
— Почему все должно иметь причину?
Она сняла голову с его плеча.
— Потому что ты не можешь иначе. У тебя всегда должен быть план.
— Рита, я знаю, каково тебе…
— Ничего ты не знаешь, а если думаешь, что успел изучить меня, то ты просто лицемер.
— Рита…
— Давай просто танцевать.
Он обнял ее за талию, прижал крепче к себе. Она сцепила руки вокруг его шеи, поднялась на цыпочки, чтобы слиться с ним в поцелуе. Идиллию разрушило прикосновение Шустрика.
— У тебя такая особенность портить самые лучшие моменты, — сквозь зубы процедил детектив.
— Шеф, нам тут не рады. Во избежание проблем, рекомендую поскорее уйти.
— Да, он прав, — сказали детектив и Рита одновременно.
Это не вызвало смеха, только наигранные улыбки.
— Вот видишь, — заметил детектив, — между нами больше общего, чем ты можешь представить. А теперь пошли, мы действительно привлекаем внимания больше, чем нужно.
Они вышли на улицу и двинулись вперед дворами по маршруту, указанному проституткой.
В конце длинного переулка на обугленном пустыре с могильными крестами как на кладбище, они наткнулись на палаточный лагерь бродяг. У одного из бездомных, мальчишки, продающего по бросовым ценам краденые стереофильмы с Земли, они узнали о месте, которое их интересовало — старый бар «Тупик» на другом конце города. Мальчик предупредил, что «лучшего» места для того, чтобы отведать кислоты и получить нож в спину не найти. Самые плохие предчувствия оправдались. Выглядел бар как мусорный бак, перевернутый вверх дном, с прогнившими стенами и фасадом, исписанным неприличными надписями на всех известных языках. Карикатурно вытянув лапы, в высохшей луже у крыльца валялся труп неопределенного животного. Место вышибалы занимал высокий темнокожий трансвестит, одетый в ярко-голубой сарафан с глубоким декольте, из которого выглядывала волосатая грудь. Лицо его как у многих других жителей Армграда носило отпечаток перенесенной в детстве оспы, и было покрыто рубцами в местах бывших язв. Презрительно осмотрев гвардейцев, он открыл рот и дыхнул на них. Смрадный запах заставил девушку отвернуться. Вышибала улыбнулся, показывая глубокую расщелину между передними зубами, и треснув себя по тугому как барабан пузу, сказал:
— Крету, шакева! Назад!
— Ты нас пустишь или нет? — по-своему истолковал приветствие детектив, отказавшись от перевода.
— Крету, крету! — вышибала раскинул широко руки и начал наступать на Валенсу.
— Может, передумаешь? — детектив выставил вперед свое оружие.
— Фуноку скрэн, шакева! — огрызнулся гигант и сложил руку в локте, демонстрируя галактический знак «несогласия».
Валенса печально посмотрел на Шустрика, впрочем, не ожидая от него перевода — смысл фразы и так был ясен по красноречивому движению рук вышибалы.
— Шустрик передай ему, что мы все равно заходим.
— Нои! — заревел вышибала, бросившись в наступление, как разъяренный бык.
Валенса поднял винтовку и выстрелил ему в ногу. Темнокожий гигант пронзительно завопил и упал на мостовую, сжимая руками рану.
— Никто не имеет права называть детектива Валенсу «шакева», чтобы это не значило.
— Шеф…
— Ни слова, Шустрик. Я сыт по горло здешним колоритом. За мной!
В баре из скрипящего музыкального автомата звучала старая мелодия, смесь струнных инструментов и гармони. Вместо ламп горели свечи. По внешнему виду посетителей можно было прочесть, скольких людей каждый прирезал или ограбил за сегодня. Детектив выбрал свободный столик возле окна. С облегчением он пронаблюдал за вышибалой, который, держась за ступню, попрыгал в подворотню. Тем лучше для него — второй раз выходить Валенсе не хотелось. Он поднял два пальца, подзывая официантку. Неторопливо к ним подошла толстая женщина. Своей крупной фигурой нависла над Валенсой, теребя грязный с жирными разводами фартук.
— Что будем заказывать, шакева?
Детектив нахмурился. Выручил Шустрик, прошептав на ухо:
— Шакева означает «гвардейцы». Диалект.
— Да? А «фуноку скрэн»?
— Будь осторожен, — буркнула официантка.
— Оооо, черт, тогда я должен извиниться перед тем парнем на входе.
— Не стоит — сказала официантка, — Марко всегда был тугодумом. Он получил урок, впредь будет умнее. Так, что будем заказывать?
— У вас есть алкоголь?
— У нас есть только алкоголь.
— Тогда несите. Две порции вашей лучшей выпивки и какой-нибудь закуски, от которой у меня завтра не вырастит новый член.
— Этого я не гарантирую, — записала заказ женщина. — Зато наша еда не убежит с тарелки, как в соседнем притоне.
— Обнадеживает.
— А что ваш друг? — она указала на Шустрика.
— Он за рулем, — сказал за него Валенса.
— А ваша подружка?
Ничуть не смутившись, Рита ответила:
— То же, что и мой муж.
Шокированный Валенса открыл рот. Как только официантка удалилась, Рита попыталась оправдаться:
— А почему нет? По-моему, мы идеальная пара.
— Ага, Бонни и Клайд, — обрубил Валенса. Затем вдруг повернулся к роботу и поинтересовался. — Официантка — робот?
— Ага, — подтвердил Шустрик. — Спряталась под косметикой, но это точно робот. Модели А.С.
— Автономные системы? — расширила глаза Рита. — Они же запрещены, на всех четырнадцати колониях! У них заводской брак в А-модуле. Все законы они соблюдают наоборот.
— Не забывай, дорогуша, что мы на Майн 5. Хотел бы я знать, кто здесь представляет подполье.
— С чего ты решил, что в Армграде существует подполье?
Детектив показал пальцем на стену, на которой висел пожелтевший агитационный плакат, призывающий «взять оружие и освободиться от гнета Гвардии и Торгового Союза». Внизу мелким шрифтом была надпись. Девушка прищурилась и прочла ее:
— Вступайте в ряды подполья. А.К., — она нахмурилась, — А.К.? Адам Крейн? Бывшая крыса?
— Что делает солдат в увольнении — пьет, а тот, который дезертировал — возглавляет сопротивление. Подполье всегда существует. Это как инь и янь, как молот и наковальня. Один лупит, другие подставляются. Круговорот идиотов в природе.
— Сказал тот, кто работает на самую коррумпированную организацию в мире.
— Ты имеешь в виду Торговый Совет? О, у меня нет иллюзий по поводу этих бюрократов. Как и о горе реформаторах, мнущих себя великими революционерами — он произнес последнюю фразу громко, так чтобы слышал весь зал. — Ломать систему всегда легче, чем строить. В этом плане Совет меня устраивает больше пламенных борцов за свободу. По крайней мере, до той поры, пока сохраняется баланс.
— Ты так ненавидишь перемены…
— Моя дорогая женушка, перемены всегда бьют тех, кто их начинает и зачастую насмерть. Поверь, Рита, лучше остаться в стороне.
— Быть нейтралом, это твоя жизненная позиция?
— Лучше остаться живым, чем умереть героем. Вот дед Штольца был умным человеком. Забрал всех кого мог и удрал в пустыню.
— Где же грань, Роман? Ты не веришь во зло? В то, что с ним нужно бороться?
— Бороться не для меня — я должен побеждать. А чтобы победить зло, с ним нужно сотрудничать. Вот что мы с вами, утрированно, но пытаемся делать.
— Тогда, может, не стоило браться за это дело?
— Может, и не стоило, — вздохнул детектив. — Просто я не люблю проигрывать.
— Мне кажется, — она отвернулась от него к окну, — ты вообще ничего не любишь, кроме самого себя, греб сокал.
— Ты не права, — он хотел взять ее за руку, но девушка отняла свою ладонь и спрятала под столом.
— Шеф, я…
— Сколько раз тебя просил, железяка, не вмешивайся…
— Я настаиваю, шеф.
— Погоди, вот и наша выпивка.
Пока официантка расставляла неважно вымытые бокалы с мутной жидкостью, Валенса обменивался с девушкой противоречивыми взглядами.
— Ваша еда задерживается, — сообщила женщина и ушла.
Валенса выждал немного и сделал глоток. На вкус спиртное оказалось не таким гадким, как на вид, только отдавало тухлятиной. Рита общаться с ним больше не собиралась. Она даже не прикоснулась к своей порции.
— Шеф.
— Ну, говори уже.
— Вот тот мужчина за столиком чуть правее кухни с тех пор, как мы зашли, все время за нами следит.
— И ты молчал?
— Я…
— Тихо. Сидим, как сидели.
Незаметно детектив осмотрел щуплого низкорослого субъекта с короткой козлиной бородкой и лысиной, скрытой сомбреро. Мужчина курил сигару и читал газету, вернее делал вид, что читает. Старый трюк, странно, что Валенса купился на него. Со страхом он предположил, что червь успел навредить его мозгам. Поспешно Валенса схватил свой бокал и залпом опорожнил. Недолго думая взял второй и допил его тоже, кривясь от горьковатого привкуса.
— Я иду в туалет, — сообщил он. — Если этот проследует за мной, я с ним разберусь. А ты, Шустрик, оставайся с Ритой и карауль нашу официантку.
— Зачем?
— Предчувствие.
— Может я…
— Сиди! — приказал Валенса.
Отдав винтовку Шустрику, он отодвинул стул и начал подыматься. Внезапно Рита схватила своей ладошкой его за палец. Ничего не говоря, просто посмотрела ему в глаза теплым взглядом. Кивнув ей, он встал из-за стола и направился в коридор, там свернул в плохо освещенное помещение с дверью, над которой мигала буква «М». Зашел внутрь, морщась от жуткой вони. Проверив три кабинки без дверок, стал, опершись руками на умывальник, и посмотрел в треснутое зеркало.
Он не узнал свое отражение. На него уставился кто-то чужой с заросшим лицом и красными от полопавшихся сосудов глазами. К сеточке морщин возле век прибавилось свинцовые гири синяков. Острые скулы из-за впавших щек стали еще выпуклее. Плачевнее всего выглядели волосы — сухие ломкие, как солома. Еще неделя другая и он станет таким же шарообразным, как и другие жители планеты.
— М-да, Роман Маркович, ты не просто постарел, ты выглядишь хуже собственного робота. В этот момент открылась дверь, и в уборную зашел коротышка в шляпе. Не раздумывая ни секунды, Валенса бросился к нему, схватил за лацканы пиджака и швырнул на зеркальную стену. Широкополая шляпа со свистом спланировала на кафель. Спиной коротышка разбил зеркало. Осколки стекла посыпались на пол. Не дав ему опомниться, Валенса с разбега ударил его коленом в пах. Задыхаясь от боли, коротышка обмяк и сполз вниз.
Детектив открыл кран, сполоснул руки, обмыл лоб и шею. В суматохе он забыл закрыть в дверь в туалет, поэтому сделал это сейчас, щелкнув замком. Потом присел возле коротышки, взял его за воротник и встряхнул, приводя в чувство.
— Кто ты такой и чего ты от нас хочешь?
— Отпустите…
— Еще раз спрашиваю, кто ты такой, и чего ты от нас хочешь?
— Я ваш друг!
Валенса замахнулся на него. Коротышка прикрылся руками и заверещал:
— Хватит, хватит, прошу!
— Отвечай!
— Меня зовут Пи́ксон. Руди Пиксон. Меня прислал Крейн.
— Адам Крейн?
— Да. Мы вели вас с самого космопорта. Честно признаться, не мы одни. — Пиксон невесело улыбнулся. — Вам следует пойти со мной.
— Ага, разогнался.
— Нет, нет. Я говорю правду. У меня есть доказательство. Вот, — он намерился залезть в карман, но детектив перехватил его руку, самостоятельно нырнул пальцами под одежду Пиксона и достал из внутреннего кармана плаща фотографию.
— Адам сказал, фото вас убедит.
— Он не соврал, — кивнул Валенса, рассматривая черно-белый анфас Чеса Стрижнева. — Что ж круг замыкается. Тем лучше, поднимайтесь.
Детектив подал руку и помог Пиксону встать на ноги. Коротышка нахлобучил на голову шляпу и привел в порядок мятую одежду, стряхивая с нее осколки стекла.
— Не обижайся, дружище. В последнее время я редко встречаю людей, которые хотят помочь, а не продырявить мне голову.
— Я вас прекрасно понимаю, — Пиксон держался за ушибленную поясницу. — Идемте. Я отведу вас к Адаму, но нужно торопиться, шакева, настоящие шакева, ищут вас.
Пиксон недооценил гвардейцев. Когда он с Валенсой возвратился в зал, солдаты уже были здесь. Они окружили их и приперли к стенке. За стойкой бара стояла робот-официантка Автономных Систем. Она указала на детектива и сказала гвардейцам:
— Юту греб сокал, шакева.
Капитан стражи, тонкий, как спичка, человек, проявляя недюжинные голосовые способности, заревел:
— Именем Федерации, вы арестованы! Станьте на колени и заведите руки за спину.
— По какому праву! Мы солдаты Гвардии!
— Довольно, Валенса. — Капитан триумфально показал передние зубы, потом поднял рацию, рапортуя. — Мы их взяли!
— У вас есть план «П»? — неслышно спросил у Пиксона Валенса.
Коротышка не ответил ему. Он следил за входной дверью.
— Повторяю, Валенса, на пол, сейчас же!
Прежде чем детектив сочинил наиболее оскорбительное ругательство, в бар ворвался хромающий гигант Марко. Тряся своим брюхом и завывая, как волк, он бросился мимо солдат к Валенсе. Встревоженные гвардейцы переводили взгляд с Марко на детектива, ожидая указаний от капитана, но молодой офицер не знал, что ему предпринять. Он замешкался, боясь выпустить Валенсу из поля зрения.
— Это он, грязный шакева стрелять в Марко! — вопил гигант, скача на одной ноге перед капитаном.
— Поди прочь, — зашипел гвардеец.
— А как же деньги шакева! Ю нужны чива! Кварту! Моя нога болеть, мне нужна операция! Марко туффи, Марко инвалид! Шакева — подлый инерсу!
— Пошел прочь, или я прострелю тебе вторую ногу! — взбесился капитан.
— Ублюдки, сволочи! Продажные шкуры! Инерсу! Все вы скоро сдохните! Валенса, тубину кварту! Тубину кварту! Тубину!
Все перевернулось с ног на голову. Будь детектив в другом месте и в другом времени, он не придал бы возгласам Марко никакого значения, но слова «тубину кварту» канонадой прогремели у него в голове: он вспомнил Штольца на космодроме, рычащего капитану Невину. «Тубину кварту!» — «На землю быстро!».
Мгновенно он рухнул на пол, потянув за собой Пиксона. В эту же минуту разбив стекло, в бар влетел миниатюрный предмет, похожий на юлу.
— Жук! — истошно завопил кто-то из гвардейцев.
Юла по часовой стрелке закрутилась в воздухе, испуская треск, как помехи в радиоприемнике. Взлетев под потолок, она остановилась и выплюнула дрожащую липкую пленку, накрывшую всех, кто остался стоять.
С тихим жужжанием юла завертелась в обратную сторону, сдернула пленку, разрывая жертв на куски. Кровь дождем пролилась на стены, стулья, столы, оросила бутылки и тарелки со снедью, забрызгала стены и паркет. Завершив свою кровавую жатву, юла упала на пол, выпустила напоследок струйку дыма и затихла. В ушах Валенсы продолжали звенеть крики умирающих солдат. Он попытался встать, но ноги разъехались в лужицах бордового цвета. Пиксона вырвало. К ним на четвереньках подполз Марко:
— Я говорить, быть осторожными. Не входить в бар.
Сокрушаясь, Валенса произнес:
— Извини за ногу. Ты спас нам жизни.
— Китеру, детектив, сочтемся.
На улице Валенсу дожидались Шустрик с ноутом, Рита и еще несколько людей, одетых как пустынники. Девушка кинулась на детектива и повисла у него на шее, беспорядочно целуя то в нос, то в губы.
— Тихо, тихо, — прошептал он, — ты оторвешь мне голову.
— Может и следует, ты редко ею пользуешься, — укоризненно заметила она, притворяясь, что душит его за шею.
Неохотно он разлучился с ней: нужно было идти.
— Пора, — сказал Пиксон, — путь неблизкий и гвардейцы будут нас искать. Марко, — он указала на гиганта, — приберется здесь, но у ЗГ длинные руки и много кредитов, рано или поздно кто-то сдаст вас. Оставаться в Армграде больше нельзя ни минуты.
С Пиксоном и его людьми они проследовали в заводской район города, забрались в брошенное обветшалое здание и спустились в подвал. Беременная женщина с животом как у Марко открыла для них замаскированный в полу люк, ведущий в канализационный туннель.
— Это древний сток, о нем знают только очень старые колонисты, — поделился Пиксон, пока они спускались по лестнице в трубу.
Запах под землей была невыносимый. Люди вынужденно закрывали носы тряпками, чтобы не грохнуться в обморок от «аромата» сточных вод, в изобилии стекающих ржавыми трубами. Через затопленные участки приходилось пробираться по пояс в мутной воде. Через час, а может, и больше они добрались до конечной точки маршрута. На поверхность вела лестница. Первым по ней взобрался Пиксон, приоткрыл решетку и осмотрелся, потом вылез и сделал знак остальным карабкаться за ним. Тайный ход привел в просторный ангар. В нем стояла амфибия — шестиколесный транспорт с герметичным корпусом, приспособленный для проходимости по любой местности. На заднем бампере сверкал отличительный знак Автономных Систем, означавший, что внутри титанового панциря покоится мощнейший электромотор.
— Как видите, детектив, — произнес Пиксон, открывая двери в кабину. — У горе реформаторов есть в запасе пара тузов.
— Я бы сказал королей, — улыбнулся Валенса, — козырных королей.
— Мы поедем по дну реки, по дну Леи, которая течет через город и впадает в Шагон
— ЗГ нас не увидит? — осведомился детектив.
— Вода в Лее грязная, она нас скроет, — последние слова Пиксона потонули в реве заведенного мотора.
Ворота ангара открылись, впуская вечерний свет Прагнира. Амфибия выскочила на опаленную солнцем равнину, оставляя позади шпили заводских труб Армграда. В иллюминаторе Валенса увидел, как на южной половине неба в виде шатра разворачивались темные грозовые облака. Заходящее солнце бежало за ними призрачным силуэтом. Один из людей Пиксона, показав на небесную вуаль, сказал:
— Сезон дождей начнется со дня на день. Атмосферные массы идут с южного полюса и несут с собой ураганы и непрекращающиеся неделями ливни. Дождь размоет высохшую землю, превратит пустыню в болото.
— Печально.
— Нет, как раз наоборот. Все с нетерпением ждут этих дней. Ночи станут теплее, дни прохладнее. Зацветут поля, фермеры посадят урожай. Майн 5 станет раем с зеленой травой и озерами. Будет карнавал, праздник в Армграде. Симпо сокал, как говорят энке — небесная благодать. У старожилов есть такая легенда, что одной ночью вместе с дождевыми каплями на землю опуститься ангел, похожий на человека, но его выдадут глаза — пылающие как огонь, — мужчина внимательно посмотрел на детектива. — Ангел исцелит болезни, принесет мир и процветание на Майн 5 Люди больше не будут знать горестей и бед, паломники со всей Галактики будут лететь сюда за благословлением.
— Я думал, только энке верят в мифы.
— Всем нужна вера, детектив Валенса. Без нее человек немой и глухой, который бродит во тьме.
— Я верю. Верю в силу вот этого, — он показал на свою винтовку, — этого, — сжал ладонь в кулак, — и конечно в это, — постукал пальцем по виску. В отличии от Тех, Сверху, они меня не подводили.
Тогда пустынник дотронулся до груди Валенсы и спросил:
— А как же оно?
— Сердце? — Валенса мельком взглянул на Риту. Кажется, ее укачало, и она задремала. Понизив голос, детектив ответил. — Ах, сердце, оно слишком ненадежное.
— Внимание! Готовимся к погружению! — прервал беседу Пиксон.
Машина съехала, фыркая, как носорог, с берега в воду. Пейзаж в окнах застлало синей пеленой. Шустрик с интересом подвинулся к иллюминатору.
— На что смотришь, железяка?
— На рыбу, шеф.
— В Лее нет рыбы, — поведал Пиксон. — Несколько раз пробовали заселить, но в ничего не получилось. Слишком мало в воде кислорода. Прижились водоросли, черви — они анаэробны, и некоторые виды медуз.
Пока длилось путешествие по дну реки, заметно потемнело. Обходя сильное течение, амфибия прошла возле самого берега и выбралась на песок, когда Прагнир уже сел. Пыхтя, машина добралась до дельты Леи. В низовьях реки она проплыла под навесом из камней и заехала в глубокий желоб, ведущий под землю. Здесь, в брошенной соляной шахте, скрытой приливной водой, расположилось то самое подполье, которое имел в виду Валенса. О самой шахте напоминали только старые, вбитые в землю сваи.
Покинув машину, они прошли через заградительные огневые точки с турелями, за которыми сидели грозного вида люди в серых водолазных костюмах, не прерывающие свое дежурство даже во время прилива. Пиксон доставил всех в помещение, переоборудованное под штаб с многоуровневой системой охраны. В сопровождении вооруженных до зубов людей он подошел к стальным дверям и приставил к экрану глаз для опознания сетчатки. Двери открылись, Пиксон повернулся и сказал:
— Он ждет вас, а мне пора.
— Спасибо вам, Руди, за все. Надеюсь, я не слишком потрепал вас?
— Не вы первый, Валенса.
В середине их встречал бледный свет электроламп. За голографическим проектором, над которым кружилась геодезическая сфера Майн 5, они увидели сидящего в инвалидной коляске предводителя подполья и резидента «Ориона» Адама Крейна. Ниже шеи он был полностью парализован. С жужжанием он погнал коляску навстречу гостям, остановившись перед девушкой. Не доверяя зрению, он вытянул шею и спросил:
— Анна, ты ли это?
— Меня зовут Рита, — каждое слово давалось ей с болью. — Я только частично Анна, ее копия.
— Клон? Не может быть… Так молоды… — он вплотную подъехал к ней.
Детектив сделал шаг, оказавшись между коляской и Ритой. Крейн отстал от девушки и повернулся к Валенсе. Своим электромеханическим креслом он управлял мысленными сигналами, которые расшифровывал, похожий на хвост скорпиона, анализатор, подсоединенный к мозжечку. По анализатору Крейн передал импульс и приказал пружинам кресла приподнять его на один уровень с рослым детективом.
— Роман Маркович Валенса. Наконец-то, вы добрались.
— Это ваше? — детектив достал флешку и продемонстрировал ее Крейну
— Значит, мой человек в Полисе со своим поручением успешно справился, — опустив сидение, Крейн развернул кресло и поехал мимо визуализации Майн 5 в соседнюю комнату. — Прошу за мной.
Ничего в его апартаментах не указывало на то, что их владелец — калека. Даже в быту Крейн старался выглядеть полноценным. Диван, мини-бар, большой иллюминатор с видом на зеленый океан Шагон. Крейн подкатил кресло к столу. Из подлокотника выдвинулся манипулятор, который включил в пульте управления стола подвижный механизм. После щелчка из бара как вагонетка на рельсах выехала бутылка, а за ней бокалы на тонких ножках.
— Нравится, как я здесь все устроил? Без всяких CV и Сети. Все благодаря Автоматическим Системам. Жаль, что А.С. обанкротились, они делали хорошие вещи…
— Вещи, которые в один прекрасный день начали убивать, жарить, травить и душить своих хозяев, — съязвил детектив.
— Вы так убеждены в собственной правоте, Валенса, забывая, что вы такой же хозяин этого робота, как я этого кресла. Еще вопрос, кто кому служит! — он истерично засмеялся. — Не обращайте на меня внимания. Будьте любезны, детектив, налейте себе сами и поухаживайте за дамой. Я не так ловок, как может показаться.
Он опять засмеялся, манипулятор выскочил и платком вытер ему слезы. Детективу подумал, а не репетировал ли Крейн эту комедию перед зеркалом? Наполнив один бокал, Валенса передал его Рите. Сам решил воздержаться — сегодня он уже достаточно набрался.
— Присаживайтесь, — Крейн пригласил всех к дивану.
Валенса уселся слева, Шустрик справа, посередине села Рита.
— Тост! — провозгласил Крейн. Это выглядело самонадеянно, если учесть, что кроме Риты никто больше не пил. — За силу притяжения, которая собрала нас всех вместе!
Пришлось подождать, пока Крейн успокоиться.
— Думаете, я спятил? — спросил он, хлопая глазами. — В некотором роде так оно и есть. Сижу в пещере в обществе головорезов и строю хитроумные планы о свержении диктатуры ЗГ! Хи-хи-хи… Вещи не всегда такие, какими кажутся, так детектив? И подземная крыса революции, может оказаться обыкновенным грызуном, у которой просто не было другого выхода, кроме как кусать в ответ.
— Смотря, каких крыс вы имеете в виду, — произнес детектив.
— Не верьте всему, что слышали о крысиной стае, Валенса… Боже, — Крейн подъехал к Рите поближе, — как же вы на нее похожи!
Девушка инстинктивно отодвинулась от него.
— Рад, что вы выжили, — прошептал Крейн, жадно ощупывая Риту взглядом.
— Рад, что вы рады, — сказал Валенса. — Может, теперь просветите, почему вы выбрали меня?
— Не льстите себе, детектив. Мои люди пробрались на один из ботов Гвардии и переписали информацию с бортового журнала. Вы видели слайды? Тогда вы уже представляете себе масштаб заговора. Заговора против всех нас! Поднять флот и тайно переместить его в систему Прагнира, это все равно, что посреди бела дня стащить Акрополь из Полиса. Какая дерзость и безнаказанность! Я не мог спустить им это с рук!
— А если бы никто не взялся за дело? Такую вероятность вы не рассматривали?
— Я кинул Компании такой жирный кусок, что там уцепились бы за него, даже проповедуя закоренелое вегетарианство. У вас не было других вариантов, детектив. Я позаботился лишь о том, чтобы вы имели преимущество — поэтому мой человек вышел на вас раньше гарпий «Ориона». Я уже молчу о вашем самолюбии, оно шире, чем вселенная.
— Воронов знает о том, что происходит?
— Ничего он не знает! — разгорячился Крейн. — Самодовольный ублюдок всегда использовал Анну в своих целях! Он ни черта не понимает…
«Хорошо, что Крейн парализован, а то он точно с собой что-нибудь сделал», — невольно подумал Валенса.
— … думает, что Анна нашла на планете гелий-3, а координаты залежей спрятаны на пиче А.М. Фарли! Болваны! Все в «Орионе» просто тупые кретины! Свято верят, что могут на что-то влиять. ЗГ играет ими, как марионетками, а они и не подозревают, а даже если подозревают, что они могут сделать? Выбирать своего Претора? Иллюзия свободы! Иллюзия власти! Тьфу! Ничтожества.
— Господин Крейн, давайте о деле.
Горячечное выступление завершилось, Крейн обрел прежнее расположение духа во всем, кроме зрачков — в них плескалось сумасшествие.
— Ах да… — сказал он детективу, — основной лозунг Валенсы: «Работа — прежде всего, все остальное — статистика». Что ж, может, в этом ваш секрет?
— Адам, — попросила Рита, — прошу.
То, как она мягко с придыханием назвала его по имени, подействовало на него успокаивающе.
— Ваш ноут, Валенса.
Детектив вытащил его из ранца Шустрика и включил. На экране Назира выглядела заспанной. Зевнула, из-под приоткрытых глаз посмотрела на Валенсу:
— Мы на Земле? Я же говорила, пока мы не вернемся домой…
— Назира, прими данные.
— Ты издеваешься? Я похожа на секретаря? Прими, получи, отправь, запакуй. И не подумаю, эксплуататор!
— Милая, пожалуйста.
— Нет.
— Назира, клянусь, я продам тебя Леонарду!
— С нетерпением жду!
— Я перееду жить в зеленый…
— Хм… Ну ладно, давайте.
Крейн отъехал к консоли за столом, вызвал проекцию. На экране в разном порядке побежали столбцы цифр. Выбрав одну из них — синюю полоску, он скомандовал:
— Принимайте.
В открытый рот Назиры стали залетать конфеты в синей обертке. Съев последнюю, она вытерла губы, сладко причмокивая, и сказала:
— Вкусно.
— Bon appetite! А теперь распознай.
— Все сразу? У меня изжога будет.
— Назира, кончай паясничать!
— Учти, спалишь плату!
— Да, да, да, давай.
Она надула обиженно губки и пропала. Валенса, Рита и Шустрик склонились над ноутом, наблюдая, как на черном фоне появилась россыпь звезд. Из местного скопления галактик, камера выбрала Млечный Путь и двинулась вглубь галактического диска к созвездию Живописца. Затем, пронизывая светящийся, разогретый яркими лучами голубых гигантов, межзвездный газ, попала в систему оранжевого карлика, вокруг которого плыл в вакууме, похожий по форме на картофелину, Майн 5.
В этот момент они услышали голос диктора. Он был так похож на голос Риты, только звучал устало и с заметной хрипотцой. За кадром видео говорила сама Анна Белич.
Детектив обнял девушку за плечи. Это все, что он мог для нее сделать.
— Три миллиарда лет назад Майн 5 был одинокой планетой, без спутников. Вся поверхность находилась под многокилометровым ледником, скрывающим первозданный океан. Тогда магнитное поле было настолько сильное, что его сияние во время солнечных бурь охватывала всю небесную сферу разноцветными вспышками.
Приблизительно семьсот миллионов лет назад в поле притяжения Майн 5 попал массивный астероид. Планета столкнулась с ним. Удар был наклонным. При этом большая часть осколков упала обратно на планету, а часть обломков вылетела в околопланетное пространство и образовала вращающееся облако. Из этого облака обломков потом сформировалась Тера. По мощности удар был сравним с взрывом миллион миллиардов термоядерных бомб, сброшенных одновременно. Последствия столкновения вызвали катастрофические тектонические процессы на всей планете. Льды растаяли, над водой поднялась земля. Среднегодовая температура выросла на несколько порядков, превратив ледник в вулкан. С течением времени магнитное поле начало ослабевать. С каждым годом условия жизни на планете ухудшались, атмосфера постоянно подвергалась возрастающему воздействию солнечного ветра. Поменялся климат, став суше и холоднее. Сезон дождей сократился с шести месяцев до трех. Это необратимо повлекло за собой вымирание сине-зеленых водорослей. Возможно, следующего максимума солнечной активности жители Майн 5 не переживут.
— Это ее последний доклад в «Орион», — сказал взволнованно Крейн. — С ним она летала на Землю.
— Значит вся причина в падение астероида? — спросил детектив, не поднимая глаз.
— Не знаю, возможно. Без сомнений, что магнитосфера теряет свои свойства, а астероид тому виной или нет — лично меня и так все устраивает. Чем раньше гвардейские псы и миссионеры из Совета осознают, что планета умирает, тем скорееони отсюда уберутся. А мы… А мы как-нибудь приспособимся.
— Значит, вы не участвовали в исследованиях Анны Белич?
— Нет, детектив. Я занимался охраной экспедиции. Я не ученый, я простой солдат, — Крейн говорил со слепой искренностью. Неизвестно, что ослепило его сильней — любовь к Анне или собственное сумасшествие.
«И то, и другое понемногу», — решил Валенса. Вслух он задал один вопрос:
— Гвардия осведомлена?
— Да какая разница, что она знает! Этот, сукин сын, Горский не видит дальше своего носа. А он здесь царь и бог. Для него планета это полигон испытаний его собственных извращенных идей.
— А как объяснить пляски на орбите?
— О, все просто, Валенса — это способ заставить нас, свободных людей, замолчать. Да разве это имеет значение? Теперь Совету и ЗГ не избежать войны, а я пожму ее плоды.
— Что?! — Валенса так резко подскочил, что ноут слетел у него с колен. К счастью, девушка была на подхвате. — Что вы несете?! Весь флот висит над Майн 5, с кем Гвардия будет воевать? С судами, груженными рудой и скотом? Опомнитесь, Крейн!
— Не смейте мне указывать, Валенса! вы сюда прилетели за информацией, за результатами экспедиции? Они перед вами, — он указал на ноут.
— Это не результаты, это гипотезы для научного собрания.
— Больше у меня ничего нет.
— А пич А.М. Фарли?
— Он пустой. Я подкинул приманку Торговому Совету, чтобы они засуетились. А пока они трутся с ЗГ, я сыграю свою партию.
— О чем вы, Крейн?
— Я двадцать лет отдал крысиной стае, и посмотрите, что от меня осталось? Мизерная пенсия и инвалидное кресло — об этом я мечтал? Нет, Валенса. Когда я очутился здесь, на краю мира, я все переоценил. Гвардия, Совет — они как две большие пиявки, сосущие нашу кровь. Они забирают наших детей, надевают на нас рабский ошейник, заставляют поклоняться властителям, которых мы даже не выбираем. На Майн 5 все просто — есть только солнце, воздух, вода и борьба. Здесь жизнь в руках каждого. Разве вы не видите, что старому порядку нужно перерождение, и оно должно начаться отсюда.
— Вы мечтатель, Крейн — устало констатировал Валенса. — Вы забыли о кораблях над головой.
— Наступит день, и мы сбросим их на землю!
Бесполезно было с ним спорить — Крейн окончательно ушел в мир своих собственных иллюзий. Детектив вернулся к тому, что, прежде всего, интересовало его:
— Значит, где Фарли, вы не знаете?
— Напротив, его местонахождение мне хорошо известно.
— Так отведите нас туда.
— Зачем? Я уже сказал, что Фарли это уловка…
— Крейн!
— Что ж, — задумался он, — хорошо. Может, так вы все поймете быстрее. Сейчас нижние пещеры затоплены и нам придется ждать отлива. Сделаем это на рассвете.
— А амфибия?
— Валенса, при всем уважении, я не позволю вам распоряжаться нашей единственной боевой единицей, как заблагорассудиться.
— Как же вы намерены выиграть войну?
— Саботажем, — улыбнулся Крейн. — Я удовлетворил ваш информационный голод? По крайне мере, частично? В таком случае, я вызову Пиксона, чтобы он отвел вас в подготовленные жилища. С утренними лучами проведаем А.М. Фарли.
Крейн не был настроен общаться дальше, это детектив отлично прочел по его лицу, приобретшему вид каменного изваяния. Не дожидаясь прихода Пиксона, раздосадованный детектив вскочил с дивана, развернулся и вышел. Робот с Назирой последовал за ним. Преградив путь креслом, Крейн задержал девушку возле выхода. Она шагнула назад, застыв в испуганной позе.
— Дайте мне пройти…
— Анна…
— Я не Анна… Я Рита.
— Простите, но вы так на нее похожи… Этот Штольц… Будь он проклят! Не знаю, что она в нем нашла…
— Его больше нет.
— Что?
— Штольц умер. Сегодня утром энке похоронили его в горах.
Крейн не знал, что сказать. Нижняя губа нервно поддергивалась.
— Этого следовало ожидать, — наконец произнес он. В его голосе отсутствовало сочувствие — одна безжизненная констатация. — Рано или поздно мы все будем погребены в песках этой умирающей планеты. Вы знаете, Анна всегда была предана только одной любви — науке. Появились вы, и я знаю, что вы другая, чувствую — вы чужой человек, но ничего не могу с собой поделать. Как бы я хотел дотронуться до вашей руки.
— Вас не пугает, что я клон?
— Клон? Что такое клон? Повторение оригинала? Я предпочитаю видеть в этом второй шанс для человека, которого больше нет. Реинкарнация.
— Ваше вожделенное воплощение проживет еще недели две-три, — обреченно сказала девушка.
— Ах да… Отметина ЗГ… Я понимаю, вы вправе распоряжаться своей жизнью, так как считаете нужным, но если захотите, если просто… Побудьте со мной сегодня, Анна… Рита. Ничего такого. Я не притворяюсь, поверьте, ниже шеи у меня давно все отмерло. Я хочу побыть с вами. Подарите одну ночь из ваших оставшихся. Маленькая плата Анне, ведь вы ей тоже, в какой-то мере, обязаны своим рождением.
Она долго смотрела на него и, наконец, сдалась.
— Хорошо я останусь на одну ночь. С вами.
— Спасибо. Рита.
Она выдохнула и добавила:
— Если хотите, называйте меня Анной.
