Сыновство Богу
Имеет ли значение для человека, кем он себя ощущает и кем является? Рабом или свободным, счастливым или несчастным, оптимистом или пессимистом, сыном света или тьмы? Самоидентификация необходима человеку, часто она определяет всю нашу жизнь.
Христос говорит христианам: «вы свет мира и соль земли», – и это правда. Потому что для христианина принципиально важно, кем он себя осознает по отношению ко Христу и Евангелию. Из слов Христа ясно, что Бог наш Отец, а мы Его дети. Как же человек воспринимает слова Христа Спасителя и апостолов о своем сыновстве Богу? Осознает ли он их как правду о себе, как факт своей биографии, а если нет, то как вообще относится к словам Христа?
Бог, Которого мы открыли для себя и в Которого верим, – Бог любви и свободы, могущества и смирения, Бог рождающийся, распинаемый и Воскресший. Он Сам Личность, и в Нем рождается личность человека.
Апостол Петр призывает: возрастайте в благодати и познании Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа (2 Пет. 3: 18). Мы обязаны вслушиваться, вдумываться в главный смысл Благой Вести. А он в том, что Сын Божий пришел вернуть погибающих детей Божиих их Отцу.
В Священном Писании Бог открывает святым пророкам о Себе: Я Господь, Бог твой, научающий тебя полезному, ведущий тебя по тому пути, по которому должно тебе идти (Ис. 48: 17). Он взывает к человеку: «Я Господь и Спаситель ваш. Я Искупитель ваш». А Израиль отвечает: «Ты, Господи, Отец наш». Пророку Моисею Он открывает Свое имя: «Я есмь Сущий» – самое полное и точное обозначение непознаваемого и предвечного Творца. В таком предельно «простом» имени сокрыто главное – реальность бытия Живого и Бесконечного Бога. Оно сокровенно хранит Его святость от дерзкого прикосновения. Ему вторит заповедь: «не произноси имя Божие всуе». В нем заключена тайна надмирной Премудрости Божией и неисчерпаемая глубина сущности Бога. Приблизиться к ней и жить ее духом (то, что богословы называют обожением) человек стремится всю жизнь.
Казалось бы, это такие высоты, на которые не смеет дерзать простой смертный. Но к этому Бог сам зовет нас: будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5: 48). Это и есть путь нашей веры – восхождение на гору святости, а не пребывание у ее подножия. Раз уж мы пошли за Христом, то надо слушать Его, а не себя, исполнять Его волю, а не свою. В этом и состоит смирение – единственная тропа, ведущая к Богу.
Христос Спаситель призывает войти в Царство Божие, и, отказываясь, мы отказываемся от своего сыновства. Конечно, мы свободны воспротивиться, как званые на пир: «я не достоин». Но это будет ложное смирение и истинная гордыня. Последствия будут те же, что в евангельской притче: званые не только теряют избранность, но и убивают память о своем призвании. А оно для верующего во Христа – быть не рабом, а сыном Богу. Так сказал Господь Иисус Христос: тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1: 12). Это означает, что через веру дарована будет человеку сила смирения и решимости выйти из духа рабства и принять в свое сознание дух сыновства Богу. Риск, подобный риску патриарха Авраама, но он окупается наградой – любовью и благодатию Христовой.
Не соблазн ли грешнику размышлять о своем сыновстве Богу? Не дерзкие ли это умствования, ведущие к прелести и гордыне? Но какая же дерзость, если нам доверен образ и подобие Творца, кому, как не сыну, дается такая честь. Если цена нашей неверности Богу – смерть Сына Божия, – Кто еще способен на такую Жертву, как не Отец? Мы званы наследовать жизнь вечную. Приидите… наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира (Мф. 25: 34). Но кто является наследником, если не сын?
Другое дело, что сыновство может быть воспринято и исполнено или отвергнуто. В первом случае человек живет согласно замыслу Творца, а его душа – в духе любви и единства с Отцом, что и является спасением. Во втором случае душа проживает трудный опыт сиротства, которое исцеляется возвращением блудного сына и любовью Отца. Отцовство не отменимо, а сыновство обратимо. Замысел Бога – чтобы человек имел в себе полноценный опыт отцовства и сыновства. Это создает личность, способную понять Спасителя и быть спасенной.
Если бы человеку дано было почувствовать ужас потери Бога и радость обретения Его, он понял бы цену своего искупления и перестал сомневаться в любви Отца и своем сыновстве. Весть о сыновстве можно воспринять как призыв войти в Царство Небесного Отца. Дерзостью и гордыней будет недоверие Божьему замыслу. Фактически это станет повторением греха Адама. Время Адама – время сыновства. С момента его неверности до Страшного Суда – время возвращения к сыновству. По словам святителя Григория Богослова, каждому верующему на пути к спасению предстоит путь от рабства к сыновству. Этот путь – восстановление внутренней иерархии ценностей и первоначального достоинства. Сыновство – ключ к спасению, которого мы все желаем.
Христос Спаситель прозрачно говорит о сыновстве учеников, а значит, всех верующих: Не оставлю вас сиротами (Ин. 14: 18), восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и к Богу вашему (Ин. 20: 17).
Когда же пришла полнота времени (Гал. 4: 4), Бог посылает Сына Своего открыть заблудшим детям путь к Небесному Отцу. Однажды ученики попросят Учителя: Научи нас молиться (Лк. 11: 1). На это Иисус Христос дает исчерпывающую молитву, в которой главное о Боге и человеке. Он доверяет ученикам имя Своего Отца, говоря тем самым, что Он и их Отец. А значит, они братья и друзья Христу. Об этом Он прямо скажет всем, ответившим на Его призыв.
Откровение, что отношения между Богом и человеком – отношения отца и сына, принципиально важно. До этого ученики Иисуса Христа знали Бога, каким Он открывался их праотцам – в Своем могуществе и недоступности. Бог говорил пророку Моисею с горы Синай: проведи для народа черту со всех сторон и скажи: берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве ее; всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти (Исх. 19: 12). Теперь же Сын Божий открывает невероятное – к Богу нужно обращаться как к Отцу.
Мы так привыкли к молитве «Отче наш», что ее слова уже не задевают сердце, хотя в ней основа спасения. В последние дни земной жизни Христос Спаситель скажет: Иду к Отцу Моему и Отцу вашему, показывая, кто есть человек для Бога. Бог – наш Отец, а значит, мы – сыновья, возвращения которых Он ждет, как отец в притче о блудном сыне. Ждет, чтобы вернуть и утвердить в нас достоинство сыновства.
Нашим же сознанием оно не понято, не принято, не прожито и поэтому мертво. Мы умертвили в себе достоинство сынов Божиих, ложной самооценкой и неверием в милость и любовь Создателя. Вера в силу греха и смерти оказалась сильнее веры в силу Победителя греха и смерти. Нас останавливает не благоговейный страх перед любовью Божией, но рабский страх перед свободой в Боге.
Вся Нагорная проповедь возвращает наше сознание к Небесному Отцу и Его доверию к нам. В ней путь в Его Царство. Но Царство наследуют сыны, как апостол Павел говорит: Бог послал Сына Своего… дабы нам получить усыновление. А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего «Авва, Отче!». Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник (Гал. 4: 4–7).
Конечно, для многих быть рабами спокойнее и проще. Но Отец на это не согласен, ибо Он создал нас сынами в любви и свободе. Апостол Петр говорит, что человек «преднаречен» к святости, а значит, и к сыновству, и призывает быть верными самим себе: старайтесь делать твердым ваше звание и избрание… ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство (2 Пет. 1: 10–11). Но не по природе, а по благодати через Иисуса Христа.
Святитель Феофан Затворник вслед за святым Иоанном Златоустом говорит о сыновстве: «Даровано нам отпущение грехов, освящение благодатию, сыновство Богу, вечность. Ты стал бессмертным, свободным, сыном, братом, сонаследником. Чего тебе еще недостает?» Для человека практически значимо сознавать себя сыном Божиим не номинально, но по рождению в духе. А если совершается рождение в духе, о котором говорил Иисус Христос Никодиму, то верующий принимает «духа усыновления, который свидетельствует, что мы дети Божии» (Рим. 8: 16). С этой высоты видна перспектива каждого мгновения. Тот, кто познал и принял дух сыновства, открывает мир заново. Он встает на твердую почву трезвого понимания жизни и себя в ней, обретает дух свободы и правды Божией. «Бог смотрит на человека в перспективе его сыновства, которое даровано нам в воплощении Иисуса Христа. Оно заложено в акте творения и соответствует нашему призванию – стать причастниками Божественной природы», – говорит митрополит Антоний Сурожский.
Господь Иисус Христос открывает в молитве «Отче наш» главное – характер взаимоотношений между человеком и Богом. Его ответ ученикам гораздо больше, чем урок молитвы. В нем содержится новое понимание, что есть суть жизни – предстояние перед Отцом неба и земли. Первым словом «Отче (Авва)» Господь Иисус Христос вводит нас на уровень отцовства Бога, а значит, нашего сыновства Ему. Он как бы вырывает нас из привычного рабского сознания своего недостоинства на просторы любви и доверия. Оказывается, Бог для молящихся прежде всего Отец, не по богословскому названию, а по сути Его любви. Тот истинный Отец, который дает всю полноту бытия и земного и небесного, временного и вечного. Иисус неоднократно будет проводить аналогию между отцом земным и Небесным, обращая внимание на их схожесть в главном – в любви.
Какой из вас отец, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень?.. Тем более Отец Небесный даст Духа Святаго просящим у Него (Лк. 11: 11, 13); помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6: 6); любите врагов ваших… молитесь за обижающих вас… да будете сынами Отца вашего Небесного (Мф. 5: 44–45). Каждый раз, отсылая к примеру земного отца, Христос Спаситель подчеркивает отцовскую любовь Бога.
К сожалению, не у каждого из нас сохранился светлый образ земного отца. Но и в этом случае слова Господа достигают цели. У Отца Небесного сирот нет. В подсознании человека заложена память Небесного отцовства. Слова Христа Спасителя именно об этом, что истинного отцовства не лишен никто. Земных сирот в мире много даже при живущих рядом отцах. Дефицит отцовства исцеляет только личный опыт отцовской любви Бога.
Небесный Отец – вне материального времени и пространства, но воля и любовь, реальность Его постоянного присутствия простираются на мир видимый и невидимый. Это побуждает задуматься о своей жизни. Если Бог – мой Отец, значит, я – сын. Если Он в вечности, то и я предназначен для жизни вечной. Если Его воле доступна и подчинена моя земная временная жизнь, значит, я могу ее устроить в согласии с Ним. Господь есть истина, слова Его – откровение о правде и сказаны через учеников ко всем. Если я поверю, что они и для меня, то Бог и мой Отец, сущий на небесах. И мое представление о жизни, о себе и Боге не может не измениться. Горизонты моего миропонимания раздвинутся. Но что же мешает мне принять слова Господа Иисуса Христа как правду лично обо мне?
Почему в нас так силен дух сиротства с присущим ему страхом и недоверием, гордыней и закрытостью? Он противодействует духу сыновства, мешает раздвинуть сознание от материи к духу, от тленного к нетленному, от временного к вечному. Сиротский дух отверженности, ненужности, неоцененности исцеляется опытом любви Божией.
В жизни каждого есть достаточно много свидетельств, что человек создан для мира высшего и вечного. Если Бог открывает себя людям как Отец, то человек не просто может, но должен воспринимать свое сыновство как правду о себе и о своих взаимоотношениях с Богом.
Кто познал счастье богосыновства, кто принял в себя любовь Отца, тому не надо доказывать свою ценность ни себе, ни другим. Человек увидел ее в «глазах Отца». Это чувство не похоже ни на тщеславие, ни на самолюбие. Это сознание своего личного достоинства как образа Божия. Сыновство поднимает сознание и дух от логики земной, временной, к логике высшей, небесной, когда человек вырастает в меру соработника Христу.
