— Я слушаю, — Бейкер устроился на заднем сиденье взятой напрокат машины. Сейтц сел за руль, рядом с ним Грир.

— Ну ладно, — согласился он. — Но я рассказываю только потому, что вы коп и ваши полицейские ввязались в это дело. Только учтите, что впоследствии мне, может быть, придется вас убить.

— Ха-ха!

— Вот вам и ха-ха, — Грир переглянулся с Сейтцем. — Как бы то ни было, мы ищем металлический, довольно тяжелый контейнер.

— А какое это имеет отношение к дому Герка?

— Мы полагаем, что вечером он находился там Мы также полагаем, что его выкрали два негодяя, которые в настоящее время направляются в аэропорт. Возможно, с двумя заложниками, один из которых — дочь Герков. Мы считаем, что они едут в патрульной машине.

— Что?! — воскликнул детектив. — А где мои офицеры?

— Один — ее имя, кажется, Моника — следует в аэропорт на частной машине с гражданскими лицами.

— Боже! — не сдержался Бейкер. — А что с другим?

— Он пристегнут наручниками в доме Герка к большому стеллажу. А с противоположного конца пристегнут сам Герк.

Бейкер подался вперед и стиснул Гриру плечо.

— Выходит, вы уехали, не оказав помощи попавшему в беду полицейскому офицеру?

— Полегче, — буркнул федерал и сбросил руку детектива с плеча. — С ним все в порядке. Со стеллажом ему не расстаться, но с ним самим ничего не случилось. К тому же он окажет услугу федеральному правительству — постережет подозреваемого в незаконной торговле оружием.

— Оружием? — удивился Бейкер. — Значит, в контейнере оружие?

— Мы так считаем.

— Огнестрельное?

— Если бы, — вздохнул Сейтц.

— Сказать по правде, — продолжал Грир, — мы и на десять процентов не уверены, что там такое. Но есть определенные догадки. И если они верны, надо сильно спешить, пока какой-нибудь идиот не учудил чего-нибудь с этой штуковиной.

— У меня такое впечатление, что она попала как раз в руки идиота, — заметил детектив.

— Ясное дело, — буркнул Грир. — Поэтому остается надеяться, что контейнер не тот. Хотя надежда слабая.

— А если тот? Что тогда?

— Тогда плохо.

— Что значит плохо? — не отставал детектив.

— Очень плохо, — ответил Грир.

— Плохо то… что лежит в контейнере? Но ведь не атомная же там бомба?

Грир неотрывно смотрел на него.

— Я угадал? — ужаснулся Бейкер.

Грир ничего не ответил.

— Постойте, — засуетился полицейский. — Что вы говорите? Это шутка? — он повернулся к Сейтцу. — Ваш друг меня разыгрывает?

— Если бы, — отозвался тот.

 

Когда машина наконец остановилась, Пагги вздохнул с облегчением. Автомобиль переваливался с боку на бок, и, скрючившись рядом с контейнером в душном багажнике, он испытывал дурноту. Крышка открылась, и Пагги обрадовался. Зато при виде Снейка воодушевления не испытал.

Бандит показал ему пистолет.

— Знаешь, малый, что это такое?

Пагги кивнул и подумал, что этот парень очень любит демонстрировать людям пистолет.

— Я буду прятать его под этим, — Снейк обмотал руку с пистолетом майкой Эдди. — Но он будет целить прямо в тебя. Стоит тебе ослушаться, и знаешь, что я сделаю?

Пагги снова кивнул.

— И что же я сделаю, малый? Скажи мне, что я сделаю?

— Застрелишь меня, — ответил Пагги.

— Верно, малый, — Снейку понравилось слушать такие ответы. — Я тебя застрелю. А теперь поднимай свою задницу оттуда и бери чемодан.

 

Мэтт на переднем сиденье «КИА» крепко зажмурил глаза. На заднем — Элиот обнял и прижал к себе Анну. Нина смотрела на свои руки и истово молилась.

Теперь они неслись на север по встречной полосе Ле Жен-роуд — той, по которой транспорт следовал на юг. Дело в Майами не то чтобы неслыханное, но явно противозаконное. И не доставляющее радости встречным водителям. С каменным от напряжения лицом Моника дергала руль то вправо, то влево, уворачиваясь от целящих в лоб, заливавшихся сигналами машин. Сразу за измятыми останками пикапа и такси, где их водители поносили друг друга на разных языках, она резко крутанула руль вправо, и «КИА», перевалив через невысокий разделительный барьер и провизжав покрышками поперек трех полос, устремилась по дороге в аэропорт.

— Никому не рассказывай, что я это сделала, — сказала Моника.

— А я ничего и не видел, — не покривив против истины, отозвался Мэтт.

 

— Ну что ты будешь делать! — Генри треснул рукой по рулю. И перед машиной, а теперь уже и сзади все движение на Ле Жен-роуд сбилось в неподвижную кучу.

— Не видишь, почему затор? — спросил, вглядываясь вперед Леонард.

— Все забито до того светофора. Там что-то стряслось. Может, скажут по радио, — Генри щелкнул выключателем.

«…ты просто не понял, что я сказал. А я сказал, когда «Гейтор» проигрывает — не только сегодня, а всегда — когда он проигрывает, ваши фанаты молчат в тряпочку».

«Вы тоже не поняли, что я сказал. Я — фан «Гейтора». И я вам позвонил. Ясно? Вот, говорю в трубку…»

Генри вздохнул и выключил радио. Сзади ревели сигналы. Впереди были слышны чьи-то крики. Внезапно рядом с их машиной проскользнула низкая темная тень.

— Слушай, скажешь, я этого не видел? — изумился Леонард. — Скажешь, я только что не видел поганого козла?

 

— Ну вот, мистер Герк, — сказал Уолтер. — Теперь нам нужно потрудиться вместе. Понесем эту штуковину вокруг дома на улицу. Хорошо? Там мы можем рассчитывать на помощь. О’кей?

Артур с трудом отвел взгляд от Роджера и посмотрел на полицейского. Его глаза походили на черные дыры, подбородок покрывала пена.

— Скажи, пусть она оставит меня в покое.

— Послушайте, мистер Герк, — снова начал Уолтер. — Вы должны меня выслушать. Это собака. Поняли? Собака. Нам придется просидеть здесь всю ночь, если мы не сможем…

— Пусть она оставит меня в покое, — ответил Артур.

— Нам надо…

— Пусть она оставит меня в покое! — проревел Герк.

До полицейского дошло, что единственный способ добиться от Артура помощи — ему подыграть. Он погрозил Роджеру пальцем и сказал:

— Оставь его в покое.

Роджер встрепенулся: уж не о еде ли говорил ему Уолтер?

— Надо назвать ее по имени, — потребовал Артур.

— Господи!

— По имени! — повторил он.

Уолтер снова вздохнул и обратился к псу:

— Оставьте его в покое, миссис Доул.

Обрадованный вниманием, Роджер потрусил к полицейскому и поставил ему лапы на грудь.

— Она желает твою душу, — заскулил Артур.

— Лежать! — приказал Уолтер. — Лежать, миссис Доул!

 

— Атомная бомба в контейнере? — переспросил Харви Бейкер.

— Угу, — ответил Грир.

— Я думал, они большие, — Бейкер вспомнил ролик старой кинохроники, запечатлевшей сброшенную на Хиросиму бомбу, которая напоминала маленькую подводную лодку.

— Не все, — объяснил федерал.

— Господи! Откуда она взялась? И что ей здесь надо?

— Долгая история, — проворчал Грир. — Но постараюсь изложить ее коротко. В том месте, что ныне именуется Россией, со времен холодной войны осталось много ядерных ракет. Это понятно? Очень много ракет. Согласно договору, в детали которого я не стану вдаваться, русские обязаны вывести из строя известное количество ракет, что именуется снятием с вооружения. Проблема в том, что эти ракеты состоят из многих частей — таких как гироскопы, позиционные индикаторы, акселераторы…

— Акселерометры, — поправил Сейтц.

— Извините, Вернер Чертов фон Браун. Как бы то ни было, эти части — именно то, что требуется низкосортной международной заднице, вроде Саддама Хусейна, если он мечтает стать высокосортной международной задницей. Такие ракеты, прямо как новые «Шевроле-Корветт», что плохо стоят, — все так и норовят стянуть их на запчасти.

— Но неужели российское правительство не установило за такими вещами что-то вроде контроля?

— Безусловно, установило, — хмыкнул Грир. — Точно так же, как в городе Майами следят, чтобы инспекторы по строительству не получали взяток.

— Но это же совершенно разные вещи, — возразил детектив. — Дерьмовое подмазывание. А вы утверждаете, что к нам попало ядерное оружие.

— Единственная разница в том, — фыркнул Сейтц, — какая предложена сумма.

— Ну, так вот, — продолжал Грир, — по-настоящему опасная часть ракеты — ее боеголовка: та штуковина, которая устраивает тарарам. И русские довольно строго за ними следят.

— Довольно строго?

— Именно. Иными словами — не идеально. Около двух лет назад кто-то похитил две боеголовки, мы толком не знаем, как — из цеха по демонтажу в этом… как его…

— Сергиевом Посаде, — подсказал Сейтц. — Недалеко от Москвы. Раньше он назывался Загорском. Там еще красивые церкви.

— Спасибо, господин Мишлен, — поблагодарил Грир. — Ну, так вот, этот кто-то хапнул боеголовки, и на некоторое время они сгинули — никто в мире не мог их найти. А потом одна всплыла — догадайтесь-ка где? На Ближнем Востоке. Точнее — в Иордании.

— Боже!

— Вот вам и Боже. Только теперь она усовершенствована — кем-то, кто разбирается в этом дерьме. Уложена в металлический контейнер, который способен нести сильный мужчина. Кладете его где угодно, устанавливаете таймер и убираетесь восвояси. Таймер срабатывает — бум! — и города как не бывало. Взрыв в Оклахома-сити покажется вам хлопушкой.

— И все это размером с чемодан? — изумился Бейкер.

— Сама боеголовка гораздо меньше чемодана, — ответил Грир. — Что-то вроде мусородробилки. Большую часть веса составляет объемный пакет с обычным взрывчатым веществом, которое активизирует боеголовку. Его подрывает детонатор с таймером, который сам по себе не проблема: нечто подобное можно приобрести в радиолавке. Но дело не в размере. Эта штука, парень, снесет все большие дома и на десять миль в округе выжжет глаза.

— И ты утверждаешь, что контейнер в Майами?

— Я утверждаю, — уточнил Грир, — что, когда обнаружили одну боеголовку в контейнере, она находилась в руках людей, которых трудно назвать почитателями Соединенных Штатов. Эти люди были задержаны.

— Кем?

— Вот это определенно я сказать не могу. Разве что намекну: они не тратили времени, объясняя подозреваемым их права.

— Израильтяне, — догадался Бейкер.

Грир кивнул.

— Ты же слышал: этого я сказать не могу. Единственное, что могу, — это то, что они превосходно добывают информацию у людей, которые не хотят говорить. И согласно добытой информации, другой контейнер отправился в Нью-Йорк к какому-то истинному правоверному, который собрался доказать свою приверженность вере, превратив Таймс-сквер и прилегающие районы в радиоактивную пустыню.

— Совсем пустячок, — заметил Бейкер.

— Да, не хило, — отозвался Сейтц. — Значит, это было установлено.

— Но дело в том, — продолжал Грир, — что мы не знали, когда и как контейнер прибудет в Нью-Йорк. Зато знали, кто этот истинный правоверный, и наблюдали за ним. Он у нас под колпаком. Были в курсе, стоило только ему пукнуть. Поэтому, когда он взял такси и рванул в аэропорт имени Кеннеди, мы сели ему на хвост. Вместе, угадай-ка, с кем? С секретными сыскарями из федерального агентства, которое я решаюсь назвать только по инициалам — Ц. Р. и У…

— …которое не имеет даже паршивой юрисдикции, — заметил Сейтц.

— …которое, как справедливо указал наш законник Ренквист, не имеет даже паршивой юрисдикции, — подхватил Грир. — Придурки, никому ничего не сказав, тоже следили за истинным правоверным и, решив, что он сматывается из страны, тормознули такси на шоссе в аэропорт, схватили субчика и все это вместе окрестили тайной операцией.

— Которая была такой же тайной, как представление в перерыве встречи на суперкубок.

— Мы уже видели перед собой терминалы аэропорта и чуть не убили придурков, которые, по большому счету, должны были нам помогать. Естественно, истинный правоверный никуда нас уже не привел. Мы прочесали весь прибывший багаж, но не обнаружили контейнер. Человека с бомбой что-то спугнуло. И готов поспорить, этим что-то оказались секретные агенты. Поразнюхав, мы решили, что он схватил такси и рванул из аэропорта имени Кеннеди в Ла-Гуардию. А оттуда — ко всем чертям — то ли в Атланту, то ли сюда.

— То ли в Хьюстон, то ли в Новый Орлеан, — добавил Сейтц.

— То ли туда, — согласился Грир.

— Ничего себе выбор, — крякнул Бейкер.

— Вот именно, — продолжал Грир. — А у нас только неопределенное описание. «Тип с чемоданом» — это почти все, что мы имеем. Но благодаря расспросам из различных источников стало ясно, что наш приятель наложил в штаны. Хочет избавиться от этой штуковины, подсобрать деньжат и отвалить на родину истинно правоверных. Тогда мы подумали: вот что он сделал — продал бомбу по дешевке незаконным торговцам оружия, которые обычно имели дело с автоматами и всякими подобными игрушками.

— Но зачем им ядерная бомба? — удивился Бейкер.

— Мы полагаем, они толком и не знали, что это такое, — объяснил Грир. — И вот почему: насколько нам удалось проследить, ее перепродали другим торговцам, а те, в свою очередь, владельцам здешнего «Веселого шакала».

— Бара? — спросил детектив.

— В этом баре больше «АК-47», чем «будвайзеров».

— Боже, в нашем городе!

— Беда в том, что мы можем ошибаться, — продолжал Грир. — Возможно, это другой, не имеющий к тому никакого отношения контейнер, например с наркотиками или фальшивыми деньгами. Но основываясь на беседе с шустриком из «Веселого шакала»…

— …которому больше не пошустрить, — перебил его Сейтц.

— Это точно, — согласился Грир. — Так вот, основываясь на нашей беседе, мы полагаем, что это именно тот контейнер. И теперь он едет в международный аэропорт Майами вместе с двумя местными подонками.

Бейкер откинулся на спинку и несколько мгновений смотрел в окно. Потом опять наклонился вперед и сказал:

— Кое-что до меня не доходит.

— Могу себе представить, — проворчал Грир. — Не доходит, почему, если мы думаем, что это именно тот контейнер, то не поручили полиции объявить эвакуацию населения? Так?

— В общем, так.

— По нескольким причинам. Во-первых, хотя подонки и не знают, мы уже блокировали их в аэропорту.

— Как это?

— Прежде чем наскочить на тебя, я кое-куда позвонил, — ответил Грир и показал нечто вроде мобильного телефона, только более плоское и с толстой, короткой антенной. — Без нашего указания ни один самолет не вылетит из аэропорта Майами. Никаких объявлений не последует — посадка будет продолжаться обычным порядком. Но пилоты не получат разрешения на взлет.

— У вас есть такое право?

— Удивляет? — хмыкнул Грир. — Но суть в том, что мы закупорили подонков.

— Тем более, почему не эвакуировать людей из района аэропорта? — спросил Бейкер.

— А это другая причина. Прикинь: стоит объявить, что здесь, то есть практически в пригороде, находится атомная бомба, и что случится с Майами? Полагаешь, мы станем свидетелями образцовой эвакуации: женщины и дети вперед? Повсюду царят спокойствие и хладнокровный расчет? Считаешь, так и поведут себя жители Майами?

Бейкер задумался.

— Нет, все будет по-другому, — продолжал Грир. — Идиоты, которые владеют оружием — а здесь практически все идиоты владеют оружием, — похватают пистолеты, попрыгают в свои или чужие машины и сделают ноги по И95. Через десять минут город превратится в пустыню. А по сравнению с тем, что произойдет потом, Иводзима покажется танцами вокруг майского дерева. Город превратится в иллюстрацию финала романа Стивена Кинга.

— Веский аргумент.

— И третья причина. Стоит объявить, что лежит в контейнере, и об этом, вероятно, узнают придурки, у которых он находится. Пока они в неведении, а судя по всему, так оно и есть, подонки не воспользуются бомбой в качестве предмета для торга.

— Они могут ее взорвать? Я хочу спросить: разве в ней нет чего-нибудь вроде предохранителя?

— Эту штуку мастерили плохие парни, — ответил Грир. — Все совсем не так, как в кинофильмах, где президент сообщает секретный код и двое верных вояк одновременно вставляют ключи. Ее мастерили плохие парни, которые намеревались устроить взрыв в людном месте в крупном городе и хотели действовать по-быстрому. Об этом контейнере мы ничего не знаем наверняка. А вот другой, который был обнаружен, — там всего-то пришлось бы откинуть крышку и щелкнуть тремя выключателями, что запускают сорокапятиминутный таймер.

— Сорок пять минут! — воскликнул детектив.

— Сорок пять, — подтвердил федерал. — Видимо, истинный правоверный рассчитывал нырнуть в подземку, выскочить в Бронксе и рвать на север, когда она бабахнет.

— А теперь она здесь, — Бейкер посмотрел в окно.

— Похоже на то.

— Боже, — полицейский покачал головой. — Видишь такое дерьмо в кино и считаешь, что все выдумки. Теперь я полагаю, это должно было когда-нибудь случиться.

Сейтц хмыкнул.

— Ты что? — спросил Бейкер.

— А почему ты думаешь, что все это в первый раз?

— А разве не в первый?

Сейтц снова хмыкнул.

— Неважно, в который раз, — проворчал Грир. — Дело вот в чем. Я тебе рассказал, потому что ты коп и в это дело ввязались твои копы. Но предупреждаю, как только мы сцапаем этих подонков, мы заберем их с собой — вместе с контейнером. И на этом дело будет для тебя закрыто. Ясно?

— Ты о чем?

— О том, что с точки зрения федерального правительства — а я говорю от его имени, будь оно неладно, — ничего этого не происходило. В Майами не было никакой бомбы. И вообще в нашей великой стране бомбы не путешествуют сами по себе в чемоданах. Потому что если люди начнут думать иначе, вспыхнет паника — да такая, что трудно себе представить. Народ побежит в Монтану, станет запасать продукты, люди снимут деньги с банковских счетов, линчуют всех, у кого борода, — прикинь-ка? Экономика отправится в сортир, цивилизация рухнет, настанет конец истории. Так что этого не было. Понял? Что бы ни случилось, этого не было!

— Но я должен доложить, — возразил Бейкер.

— Никакого дерьма ты не должен докладывать. Только заикнись, и мы с агентом Сейтцем — а нас поддержит ни больше ни меньше, как федеральное правительство, — будем все отрицать. Попрешь на рожон — мы попрем в ответ, и очень не слабо. Ничего личного — мне кажется, ты хороший коп. Но мы сумеем так тебя обгадить, что тебе не доверят ловить даже карманников.

Бейкер снова откинулся на спинку сиденья и выглянул из окна.

— А то, что ты раньше сказал, ну, насчет того, что меня придется убить, если я узнаю, что происходит?

— И что из того? — Грир повернулся и посмотрел на него.

— Ты ведь не шутил?

Федерал снова уставился в ветровое стекло.

— Движение становится трудным.