Глава 14

Положив руку на дерево, я посмотрел вперед. В нескольких десятках километров отсюда можно было увидеть нужную мне гору. Она чем-то напоминала Фудзияму, только вершина ее была плоской и без снега. Гору окружал старый лес. Арагур сказал, что несколько тысячелетий назад все вокруг вулкана сгорело – Горло тогда извергалось в последний раз, – а потом на месте сгоревшего вырос молодой лес. С тех пор с ним ничего не случалось.

Но, честно говоря, меня интересовал не лес, а то, что Горло сейчас был окружен светло-фиолетовым туманом, больше похожим на громадную каплю воды. Долго думать о том, что это такое, мне не требовалось.

Оглядевшись вокруг, понял, что привычные нити можно заметить только рядом со мной. В паре метров от меня их не было совсем.

– Подтягиваешься? – спросил, стараясь не думать, что скоро я выполню условие клятвы и смогу быть полностью свободен.

– Уже, – отозвался моментально Арагур. – Только к тебе дотянулся, и все. Остальное собрал.

– Оставил мир без своего присмотра?

– Необычно себя ощущаю, – признался Арагур, которого я долгое время считал простым магом. – Тишина сбивает с толку. Такое чувство, словно меня выдернули из привычной шумной толпы и сунули в закрытую комнату, до которой не долетает ни единого звука. Еще немного и я оглохну от тишины.

– Привыкнешь, – я хмыкнул, осматривая обрыв, перед которым стоял. Внизу текла шумная река. – Не знаешь, тут нет случайно моста?

– Случайно нет, а вот специально – есть. Иди налево, через пару километров увидишь.

Я последовал совету Разума, стараясь не отходить от обрыва далеко, но и не шагать по краю. Падать вниз мне как-то совсем не хотелось.

Как Арагур и сказал, через некоторое время я наткнулся на довольно хлипкий веревочный мост.

– Они не сгнили еще? – Я подергал толстые веревки, а потом обратил свое внимание на доски – они тоже не внушали мне доверия. – Кто его сделал и зачем?

– Этот вулкан у местного населения считается священным. Некоторые особо верующие любят несколько раз в год прийти на поклон. Вот и сделали для этого мост, – пояснил Арагур.

Я в это время шагал по доскам, готовый в любой момент действовать. Деревяшки на удивление вели себя смирно, не скрипели, не прогибались и тем более не ломались. Но даже так, на месте людей я бы сделал более надежный мост.

– Можешь считать, что это такая проверка на храбрость, – Арагур хмыкнул. – Люди любят придумывать себе трудности. Если сложностей не будет, то при достижении своей цели они не ощутят удовлетворения от проделанной работы. То, что дается легко – не ценится людьми совершенно.

– Это понятно, – я кивнул, сходя на другую сторону. – И какие еще есть трудности по дороге к Горлу?

– Во-первых, они не берут с собой никакой еды. Каждый должен сам себе поймать ужин. Во-вторых, надевают минимум одежды. Если в эти дни идет дождь, то очень хорошо. От него можно укрываться, но не дополнительной одеждой. Во-вторых, идут они без обуви. Сам понимаешь, что при таких условиях путешествие по лесу становится одной сплошной полосой препятствий.

– Безумцы, – я качнул неодобрительно головой, входя под кроны дерева, напоминающего старый, кряжистый дуб.

– Еще какие безумцы, – согласился Арагур.

Оглядевшись внимательнее, понял, что от этого места и куда-то в глубь леса убегает едва заметная, но всё-таки тропинка. Отлично, по ней и пойду.

Пока шел, все время оглядывался по сторонам. Такого старого леса я еще никогда не видел. Кора у всех деревьев выглядела чуть почерневшей и высохшей. Сами стволы отчего-то гнулись в разные стороны, будто в свое время им что-то мешало расти просто вверх. Травы почти не было, а мох выглядел каким-то серым, словно засохшим. Но больше всего нервировала тишина. Я как-то привык, что в лесу всегда кто-то сверчит (насекомые), поет (птицы), кричит (животные), а тут словно и нет никого. Впрочем, кое-какой шум всё-таки был – жутковатый скрип деревьев.

Очень часто среди деревьев встречались подозрительные камни, напоминающие надгробные.

– Это именно они, – развеял мои последние сомнения Арагур.

– И зачем тут кого-то хоронить? – поинтересовался я, размышляя над тем, что камней таких я встретил уже не меньше сотни.

– Чаще всего здесь хоронят каких-нибудь важных людей. Например, вдоль этой тропы похоронено с десяток королей. Кроме этого, в этом месте оставляют всех, кто по какой-то причине не смог дойти до горы во время очередного шествия на поклон.

– И отчего такие люди умирают? – спросил, стараясь больше не считать камни. Как оказалось, их на самом деле очень много, просто поначалу я толком не обращал внимания.

– По разным причинам. Кто-то застуживался во время дождя, а потом умирал от воспаления внутренних органов. Некоторых догоняла старость. Бывало, люди ранили чем-нибудь ноги, а раны толком не обрабатывались, начиналось заражение, воспаление. В общем, сам понимаешь. Пару сотен погибли от чужой руки. Случайно или не очень. Несколько человек подавились и задохнулись.

– Весело, ничего не скажешь, – сказал я, покачав головой.

До Горла я дошел ближе к вечеру. Тропинка заканчивалась вратами, перед которыми люди построили небольшой каменный храм. В нем нельзя было жить – в храме имелось только две стены. Собственно, сам храм выглядел началом врат. Сразу после врат начинался фиолетовый барьер. Почему-то переступать через него не слишком хотелось. Это казалось мне чем-то противоестественным и неловким.

– Переночую тут.

Покрутившись на месте, забрался на нижнюю ветку особо кривого дерева. Закинув руки за голову, принялся сверлить ауру Арагура взглядом. Надо признать, что выглядело это действительно странно. Создавалось полное впечатление, что недалеко от меня висит водная стена, поднимающаяся куда-то высоко в небо.

– У тебя сразу она была такой? – спросил я с любопытством.

– Нет конечно, – мгновенно отозвался Арагур. Он и раньше охотно вступал в диалоги, но в последнее время, мне кажется, что он только этого и ждет. Наверное, ему действительно надоела такая жизнь. – Она стала такой со временем.

– А ты не можешь ее еще… ужать?

– В данный момент нет, – произнес Арагур задумчиво.

– В данный момент?

– Потом увидишь, – ушел он от разговора. – Почему ты сидишь? Ночь не станет помехой для передвижения, – сказал он нетерпеливо. – Только входя, сожми свою ауру настолько сильно, насколько можешь.

Кажется, Разуму не терпится, но стоит ли на самом деле так торопиться? Подумав пару минут, я всё-таки спрыгнул с дерева. В принципе, я и сам уже хотел выполнить условия клятвы и начать «свободный полет».

Постояв немного, последовал совету. Конечно, полностью ауру втянуть в тело я не смог, она по-прежнему окружала меня водным шаром, но стала гораздо меньше и плотнее.

Подойдя к границе, протянул руку вперед, медленно погрузив ее в ауру Арагура. Ничего особенного не ощутив, пожал плечами и сделал шаг вперед. Оказавшись в фиолетовом мареве, я почувствовал себя странно. Создавалось такое впечатление, что на меня со всех сторон смотрят тысячи глаз. Хотелось поежиться, закрыться или вообще исчезнуть отсюда. Почти сразу после этого вокруг начали зажигаться небольшие светлячки. Они плавали в воздухе и походили на светящихся насекомых, заполнивших собой весь мир.

– Это еще что такое? – спросил я, удивляясь тому, как странно звучит мой голос – глухо, словно я говорил в какую-то трубу.

– Чтобы было светло.

А вот голос Разума прозвучал сразу со всех сторон, будто вокруг меня сотни людей, решивших заговорить разом. При этом они очень долго тренировались, ведь говорить им удавалось одновременно.

– Замечательно, – буркнул я.

После того, как я переступил границу ауры Арагура, тропа, приведшая меня к горе, исчезла. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, учитывая, что люди за определенную черту никогда, по словам Разума, не ходили. Несмотря на всё их почтение, силу Арагура они ощущали и боялись.

Шагая вперед, я все время оглядывался по сторонам. Аура не ощущалась плотной и никак не мешала мне идти вперед, но выглядело все вокруг так, словно потонуло в светло-фиолетовой воде.

Ветра вроде бы не было, но листья на деревьях и трава медленно и плавно покачивались, будто водоросли на морском дне. Поначалу казалось, что вокруг стоит совершенная тишина, но чуть позже я понял, что слышу низкий и постоянный гул.

Если бы я был простым человеком, то мне понадобилось бы довольно много времени, чтобы добраться до вершины. Впрочем, даже так мне пришлось шагать довольно долго. Вот только дойти до вершины – половина дела.

Стоя на каменном ребре, я рассматривал громадный кратер. Здесь ничего не росло. Поверхность покрывали черные потрескавшиеся камни, отчего пейзаж выглядел слишком фантастично.

Осторожно спустившись вниз, подхватил один из небольших камней и принялся внимательно его рассматривать. Чем-то напоминал уголь, вот только более легкий и ломкий. Когда я сжал камень чуть сильнее, тот мгновенно покрылся сетью трещин, а после рассыпался черной крошкой.

– Куда идти? – спросил я, отряхивая руки.

– К центру, – мгновенно ответил Арагур. Мне кажется, его голос стал звучать еще ближе.

Странно, но я ощутил что-то вроде нетерпения. Хотелось скорее закончить с этим и вздохнуть свободнее. Но к этому чувству примешивалось еще что-то. Наверное, я всё-таки за всё это время привык к Арагуру в своей голове.

В центре кратера обнаружилась круглая, диаметром несколько метров дыра. Медленно подойдя к краю, заглянул внутрь, но ничего кроме черноты не увидел. Выглядело это довольно подозрительно, ведь свет всё-таки был, а я даже стен колодца не видел.

– Что дальше? – задал я вопрос.

Камень под ногами начал крошиться, отчего мне пришлось отойти от края.

– Темнота, которую ты видишь, это последний лист, принявший вид темной печати, – начал Арагур. – В этот раз просто забрать его не получится. Тебе нужно проникнуть своей аурой в него и попытаться разрушить печать, после этого лист примет свой изначальный вид.

Честно говоря, я толком не понимал, что нужно делать. Для начала я сел неподалеку, обращая все свое внимание на свою ауру. Что он там сказал? Проникнуть и разрушить? Что ж, попробуем.

Почти сразу стало понятно, что с «проникнуть» возникнут проблемы. Моя аура словно бы соскальзывала с черного диска. Он ощущался как круглый гладкий камень. Я никак не мог отыскать его ауру, за которую мог бы зацепиться. Пару раз попробовал просто подхватить и поднять, но и этого не удалось сделать – камень весил как сама гора.

Арагур всё это время молчал, то ли не желая мешать мне, то ли он и сам не знал, что делать. Если второе, то дела наши печальны. Раз уж он за столько времени так и не смог понять, как воздействовать на печать, то куда уж мне. Так и просидим здесь еще пару тысячелетий, прежде чем хоть что-то поймем.

К моему облегчению, тысячелетия не понадобились, хотя у меня и было ощущение, что я сижу как минимум пару месяцев. За этого время я настолько погрузился в нематериальный мир, что пару раз у меня возникала мысль, что я не смогу вернуться обратно. Но, несмотря на предполагаемую угрозу, я продолжал, пока не смог увидеть тончайшее плетение, опутывающее черный диск.

Сдержать ликование едва удалось. Я понимал, стоит мне только потерять свою запредельную концентрацию, как все мои усилия рухнут и придется начинать сначала. Терять снова столько времени не хотелось, поэтому я постарался убрать неуместные пока эмоции подальше.

После того, как мне это удалось, я начал медленно сливаться с плетением. Ячейки моей ауры были намного крупнее, но я действовал осторожно и медленно, старательно объединяя две структуры. Не могу сказать, сколько времени потратил на это, но когда объединение было закончено, я ощутил себя так, словно работал без продыху целый год.

Слияние произошло, а теперь мне нужно было как-то все это разрушить. Можно просто дернуть всё в разные стороны и посмотреть, что получится, вот только плетение после такого вполне могло взорваться, а я находился слишком близко от него. Не думаю, что взрыв меня убьет, но не стоит забывать, что он будет не простым, а магическим, а значит, кто его там знает.

Именно поэтому я постарался просто надорвать одну из нитей. Через какое-то время сделать это удалось – плетение медленно начало расползаться. Я не давал ему делать это быстро, придерживая, где надо. Через какое-то время от него ничего не осталось.

Мысленно выдохнув, я начал выбираться из своего не совсем обычного состояния. Оказалось, что сделать это не так просто. Чем-то это напоминало сонный паралич. Я вроде как понимал, что надо «проснуться», но сделать это не получалось.

Не успел я серьезно испугаться, как меня словно пробку вытолкало куда-то наверх. Распахнув глаза, судорожно вздохнул и повалился на землю, скрючиваясь. Перевернувшись на спину, раскинул руки в стороны и посмотрел на небо, цвет которого из-за ауры Арагура сложно было понять.

– Арагур? – хрипло позвал я, только сейчас понимая, что тот слишком долго молчит.

– Я здесь, – ответил Разум как-то приглушенно.

– У нас вышло?

– У тебя все получилось.

Почему-то в его голосе не слышалось радости, словно он до сих пор не осознал, что срок его заключения близится к концу.

Резко сев, я глянул в сторону дыры. Вот теперь стало видно, что проход ничем не закрыт.

– А где лист? – встревожился я.

– На твоей руке.

Поднявшись, я скинул силестин и посмотрел на свою руку. Действительно, мое запястье обхватывали девять тонких браслетов. Шумно выдохнув, хмыкнул. Наконец-то я их собрал. Даже как-то не верится.

– Что дальше? – поинтересовался я, облачаясь снова в силестин. Без него как-то не слишком уютно.

– Прыгай.

– Что? Прямо вот так просто? – удивился я, делая шаг в сторону темнеющего зева колодца.

– Можешь перед этим сплясать, – отозвался язвительно Арагур.

Прыгать не хотелось, но я напомнил себе, что убить меня не так просто, как кажется, поэтому шагнул вперед. Падение вниз напоминало то, благодаря которому я попал в этот мир.

«И долго мне так падать?» – спросил с беспокойством. Как-то мне не хотелось добраться до центра земли и сгореть в раскаленном ядре.

– Уже почти… Еще немного…

В этот момент я рухнул на что-то твердое. Если бы у меня было физическое тело, то сейчас оно превратилось бы в кусок мяса. А так силестин просто на некоторое время потерял свою форму, расплескавшись по поверхности, в которую я впечатался.

– Нельзя было предупредить?

Встав, я собрал силестин, который тут же принял форму тела. Вокруг царила непроницаемая темнота, отчего становилось довольно жутко. Подняв голову, заметил далеко вверху светлую точку. Так, если вспомнить строение вулкана, то сейчас я в его жерле. Все это выглядело довольно странно.

– Что дальше? – спросил, приседая и пытаясь понять, на чем я стою.

– Тебе нужно сломать эту преграду, – тут же отозвался Арагур. – Не спрашивай меня, как это сделать. Если бы я мог, то давно бы освободился сам.

Кивнув, сел и сосредоточился. Окружающая тишина и темнота напрягали, но я постарался не обращать на все это внимания. Вскоре ощущение тела исчезло, я почувствовал себя так, будто нахожусь где-то в невесомости.

Как и в прошлый раз, концентрация через какое-то время достигла такого уровня, что всё мое внимание было сосредоточено только на одном – проникнуть внутрь.

В этот раз это оказалось даже немного сложнее. Аура барьера была настолько плотной, что я едва смог протиснуться между ячейками. Но зато когда у меня это получилось, я почти услышал тихий треск. В тот же момент моя концентрация слетела, а меня выбросило в реальный мир.

Пол подо мной шел трещинами, сквозь которые пробивался желтоватый свет. Не успел я толком отреагировать, как все развалилось, а я снова рухнул вниз.

Новое падение было чуть лучше, чем прошлое, по той простой причине, что падать пришлось не так долго. Помня о барьере, я рефлекторно прикрыл голову, но, к моему удивлению, ничего сверху на меня не упало. Да и рядом тоже.

Убрав руки, я открыл глаза и осмотрелся. По идее, здесь внизу должны были лежать куски рухнувшего барьера, но ничего подобного не было, словно тот, пока падал, испарился.

– Наконец-то, – голос Арагура звучал облегченно.

Встав, я обернулся, замирая. Честно говоря, я никогда не пытался представить, как выглядит мой учитель, которого кто-то запер, без возможности выбраться. Сейчас я мог увидеть, как все это выглядит.

Оказалось, что свет излучала громадная круглая печать на стене. Светящиеся символы выглядели так, будто горели светло-желтым огнем. Посередине печати можно было увидеть призрачное тело человека, прибитого к той же самой стене тонкими иглами, похожими на сенбоны, на концах которых горели какие-то неизвестные мне буквы.

– Арагур? – спросил я, нахмурившись.

Как по мне, так всё это выглядело довольно болезненно. Пришпиленный к камню Разум напоминал витрувианского человека, раскинувшего руки и ноги в стороны.

– Ты рассчитывал встретить тут кого-то еще? – спросил Арагур, как-то невесело при этом хмыкнув.

– Что дальше? – задал я вопрос, встряхнувшись.

– Тебе нужно вытащить эти иглы. Это нужно сделать последовательно. Я буду говорить тебе, какую иглу тянуть. Только не прикасайся к буквам, они могут обжечь даже тебя. То есть душу.

– Понял, – ответил я и подошел ближе. Признаюсь честно, от Арагура веяло какой-то запредельной жутью. Подавив желание развернуться и уйти, я вопросительно посмотрел на учителя, ожидая, когда тот скажет, какую именно иглу тянуть.

– Слева, ближе к краю, внизу, – сказал Арагур.

Я поискал взглядом нужную иглу и, прежде чем прикоснуться к ней, вопросительно поглядел на учителя, чтобы тот подтвердил, правильно ли я его понял.

– Да, эту.

Перехватив тонкую иглу так, чтобы не прикасаться к горевшей на кончике синим огнем букве, я осторожно потянул. Та на удивление легко поддалась, выскальзывая из камня. Арагур что-то промычал, а потом выдохнул резко. И я подумал, что это может быть на самом деле больно.

Как бы мне ни хотелось поторопиться, учитель заставлял быть внимательным. В итоге я смирился и действовал медленно и осторожно.

– Осталась последняя, – выдохнул Арагур. В его голосе отчетливо слышалась болезненная интонация. Кажется, вся эта процедура не приносила ему приятных ощущений.

Последняя игла была вбита прямо по центру лба. Когда я до нее дотронулся, то заметил, как Арагур весь закаменел. Кажется, эта будет самой болезненной.

– Медленно или быстро? – спросил, смотря прямо в глаза учителя. Сейчас, когда он был чем-то вроде белесого тумана, определить их цвет не представлялось возможным, но почему-то я был уверен, что они должны быть светлыми.

– Быстро, – ответил учитель спустя некоторое время.

Кивнув, я перехватил иглу удобнее, замечая, что даже простое прикосновение к ней приносит боль Арагуру. Поджав губы, весь напрягся, а потом одним рывком выдернул иглу, отбрасывая её в сторону так, словно она была пропитана ядом и любая секунда могла быть для меня смертельной.

Глаза Арагура закатились от боли, а сам он рухнул вниз. Символы на печати налились ярким светом, запульсировали, а потом убавили свечение, но полностью не погасли.

– Ты как? – спросил, наблюдая за призрачным Арагуром.

Он, пошатываясь, поднялся и выпрямился. В тот же момент браслеты с моей руки соскользнули и устремились к владельцу. Спустя мгновение они перестали быть браслетами, впрочем, листами они тоже не стали. Вместо этого они превратились в золотистую нить, которая как паутина обмотала призрачный силуэт. Через пару секунд передо мной стоял человек, светловолосый, голубоглазый, облаченный в белый плащ.

Все это напоминало мне то, как вел себя мой собственный силестин.

– Так значит это… – начал я, но запнулся, сомневаясь, что вещество Арагура называется именно силестин.

– Солнечный камень. Впрочем, он мало чем отличается от твоего силестина, – сказал Арагур, хмыкнув. – Думаю, нам пора покинуть это место.

Я оглянулся по сторонам и согласился. Спустя пару часов мы были на поверхности. Свою ауру Арагур после приобретения тела сжал так, что она по величине стала не больше моей.

Мне хотелось поговорить обо всем, расспросить, но Арагур явно старался оказаться как можно дальше от места своего заточения. Я понимал его, поэтому молча следовал за ним.

– Думаю, здесь будет в самый раз, – сказал Арагур, когда мы добрались до края кратера.

– Мне все равно, – отозвался я, запрыгнув на камень и сев. При этом я повернулся в сторону кратера, по-прежнему заполненного черными и очень хрупкими камнями.

Пристроившись рядом, наставник глубоко вздохнул и улыбнулся, подставляя лицо солнечным лучам. Молчали мы долго. И не потому, что нам не о чем было поговорить, просто я понимал, что новая информация обязательно что-то изменит в моей жизни, и я не знал, надо ли мне это. Почему молчал Арагур, не знаю.

– Когда-то давно, – заговорил всё-таки Арагур спустя некоторое время, – я прошел почти такой же путь, как и ты. Конечно, наши истории отличаются. Я не вживлял в себя солнечный камень так, как это делал ты. В том мире была одна изощренная казнь. Солнечный камень (на самом деле он напоминал собой песок, но всё почему-то звали его камнем) плавился, а потом в него кидали человека. После того, как человек умирал, его доставали и оставляли на некоторое время для того, чтобы камень застыл. У правителя был целый сад таких вот скульптур. Как ты понимаешь, меня казнили.

– За что? – спросил, стараясь отогнать от себя мысли о том, насколько болезненной могла быть такая казнь.

– Я был художником. Рисовал магические картины. Одна из них не понравилась правителю, – Арагур пожал плечами. – Сюжеты для них я видел во снах. Я так думал. На самом деле уже тогда у меня была способность заглядывать в другие миры. Когда меня казнили, я от боли открыл портал и попал на грань.

– Какая она была для тебя?

– Для меня грань была яркой, – учитель хмыкнул. – Она походила на тысячи картин, которые, соединяясь, напоминали сферу, внутри которой я и оказался.

– А потом?

– А потом были сотни миров. В некоторые я всего лишь заглядывал, в других жил столетиями. Через какое-то время я узнал о стражах или Разумах, как ты нас называешь.

– Нас?

– Не торопи, я всё расскажу, – отмахнулся Арагур. – К тому времени мне всё начало надоедать. Я не понимал, зачем живу, столь долгая жить перестала быть привлекательной. Хотя поначалу я радовался, конечно, что в отличие от остальных людей каким-то образом смог заполучить бессмертие. Вот тогда я и встретил стража. Он все мне объяснил. И научил.

– Чему?

– Тому же, чему учил тебя я. Наше с ним общение было более длительным, чем у нас с тобой. Признаюсь, я был более плохим учеником, чем ты. Но в итоге я оказался на этой горе.

– Ты встретил Разум этого мира? – спросил я, почему-то удивившись.

– Верно. В отличие от тебя, я не стал требовать никаких клятв, доверившись, как я тогда думал, другу. Я был полностью уверен, что мне надо спасти его из заточения. Не понимал, к чему все шло.

– К чему?

– К тому, что я должен был заменить его.

Я напрягся, невольно отодвигаясь чуть дальше. Арагур заметил это.

– Не стоит беспокоиться, – сказал он, хмыкнув. – В отличие от моего учителя, мне плевать на этот мир. Плевать, что он, возможно, на долгие тысячелетия останется без стража.

Его слова не заставили меня расслабиться полностью, но я постарался сделать вид, что верю.

– Но зачем он так поступил? – задал я интересующий меня вопрос.

– Зачем? – Арагур коротко глянул в мою сторону, на потом устремил взгляд вперед. – Чтобы понять это, надо начать с того, кто такие стражи.

– И кто же они? – ответ на этот вопрос меня весьма интересовал.

Арагур долго молчал, но потом всё-таки заговорил:

– Ты знаешь, в чем смысл жизни человека?

– При чем тут это? – я недоуменно глянул на учителя. – Многие считают, что смысл жизни в том, чтобы продолжить свой род. То есть в детях.

– А сам что думаешь?

Я пожал плечами.

– Думаю, что каждый человек сам для себя определяет свой смысл. У одного смысл жизни заключается в семье и детях. У второго в успешной карьере, в количестве денег, во власти. У третьего в самовыражении. У четвертого еще в чем-то.

– А у тебя?

– Не знаю, – ответил я после недолгого раздумья. – Ребенок у меня был, власть, деньги – тоже. Возможно, сейчас меня больше всего интересуют знания, но я не думаю, что вся моя жизнь вертится вокруг них.

– Знания, – произнес Арагур задумчиво. – Ты пришел к этому быстрее, чем я. Мне пришлось обойти сотни миров, пока я не начал испытывать скуку и потянулся к знаниям.

– А сам ты знаешь, в чем смысл жизни? – спросил я, заинтересовавшись.

– Нет, – Арагур качнул головой. – Могу только озвучить версию своего учителя. Вероятно, ему это сказал его учитель и так далее.

– И?

– Он сказал, что смысл жизни любого человека в развитии.

Я недоуменно поднял брови, пытаясь осмыслить сказанное.

– В принципе, кто-нибудь вполне может выбрать это для себя смыслом, – пробормотал я.

– Нет, ты не понял, – Арагур повернулся в мою сторону, смотря прямо и серьезно. – Развитие – это смысл жизни не просто отдельно взятого человека, а всего человечества во всех существующих мирах. Каждый человек обязан постоянно развиваться. И развитие его не должно заканчиваться смертью.

– Как это? – не совсем понял я. – Ты говоришь о перерождении?

– Верно. Душа человека во время ее нахождения в смертном теле постоянно чему-то учится. Воспоминания после смерти блокируются, но нечто всё-таки остается, и это нечто влияет на новое воплощение очень сильно. На самом деле для развития души важно все, начиная от страданий, заканчивая счастьем. Чем больше у души воплощений, тем более… не умной, скорее, более развитой она становится. А это позволяет перейти ей на новый этап.

Арагур замолчал, смотря на меня внимательно, будто старался что-то передать взглядом или понять. Я же размышлял над его словами. Если вспомнить, то у меня у самого до момента, как я стал Наялем, было тысячи разных воплощений. А ведь действительно, для чего-то ведь это нужно. Души, миры, люди. Зачем-то ведь всё это кто-то создал.

Арагур продолжал молчать, явно ожидая от меня чего-то.

– Новый этап… Ты хочешь сказать, что я сейчас на новом этапе?

Учитель хмыкнул довольно и кивнул.

– Не только ты, – сказал он. – Но и я. Ты сейчас на том же этапе, на котором я был когда-то давно, когда встретил своего учителя.

Я снова напрягся.

– Хочешь сказать, что мне для того, чтобы перейти на следующий этап, нужно будет несколько тысячелетий повисеть на стене в виде приколотого иглами призрака, наблюдая при этом за миром?

– Не обязательно все должно быть так, – Арагур отвернулся, но я успел заметить, как между бровей у него пролегла скорбная складка. – Все может быть по-другому. В отличие от моего учителя, я не стану неволить тебя. Ты сам выберешь время и мир, за которым станешь присматривать.

– Подожди, – я вскинул руку. – Я так понимаю, стражи наблюдают за миром, пресекая любые попытки вмешаться в естественный ход истории. Именно в этом их предназначение?

– Я делал именно так. Наблюдал, как человечество развивается, потом губит себя, после снова поднимаясь с колен и начиная новое развитие. И так раз за разом. Люди доходят до определенной черты, а потом своими руками рушат все построенное, словно карточный домик. На моей памяти в этом мире человечество трижды почти погибало. Оставалась лишь жалкая горстка, которая со временем откатывалась назад в развитии. Людям приходилось все начинать сначала.

– Но зачем? – спросил я возмущенно.

Мне даже обидно стало. В этот момент я вспомнил передачи, просмотренные когда-то давно, о том, что на Земле раньше были иные рухнувшие по каким-то причинам цивилизации. Вспоминалась пропавшая Атлантида и Гиперборея. Может ли быть, что и там происходило что-то подобное?

– Думаю, это заложено создателем, – произнес учитель задумчиво. – Люди всегда стремятся к одному и тому же – к бессмертию. Как только они близко подбираются к решению этой проблемы, происходит смена цивилизации. Тем, кто нас всех создал, явно невыгодно, чтобы люди жили бесконечно долго. Ему нужно, чтобы они перерождались снова и снова, учились чему-то новому каждый раз или же проходили то, что уже пережили, для лучшего закрепления, так сказать. Развивали свои души тем самым. И стражи должны следить за тем, чтобы никто посторонний не вмешивался в происходящее.

– Поэтому Разум прошлого мира выбросил меня. Но почему просто не убил?

– Потому что сделать это он уже не мог, – Арагур пожал плечами. – Ты начал переходить на новый этап. И страж не мог не понять, что происходит.

– Почему же он не стал моим учителем?

– Ты меня так спрашиваешь, словно я знаю, о чем мог думать другой страж, – фыркнул учитель. – Я могу лишь предполагать.

– Предположи, – предложил я.

– Хорошо. Давай подумаем. Скорее всего, переходить на новый этап ему было еще рано. Он знал об этом, поэтому отправил тебя дальше. Я не знаю, как я определил, что пришло мое время, просто ощутил это, когда ты шагнул в этот мир из портала. Просто понял, что именно тебя я буду учить. Именно тебе передам свои знания.

– Получается, стражи ничего не делают, просто наблюдают, – сказал я немного разочарованно. – И прогоняют время от времени тех, кто пришел не вовремя. И многих ты выгнал?

– Ни одного, – признался Арагур.

Я задумался. Судя по всему, меня ждет подобная участь в дальнейшем, но мне отчего-то совершенно не хотелось тысячелетиями наблюдать, как люди развиваются, а потом рушат построенное, откатываясь в своем развитии назад. Отчего-то мне казалось, что не все так просто и Разум вполне может повлиять на мир. Почему тогда Арагур думает иначе? Может ли быть, что стражи на самом деле отличаются друг от друга? Почему бы и нет. Возможно, у каждого из нас своя дорога, которая просто соприкасается однажды.

– И что с твоим учителем? Куда он делся?

– Ушел дальше. Не спрашивай меня, куда именно. Он просто открыл портал и шагнул в него. Больше я никогда его не видел. Сейчас я точно знаю, что стоит мне сделать то же самое, как я попаду куда мне надо. Но куда именно, толком не могу сказать.

– То есть тебя ждет следующий этап развития?

– Верно. Что будет там, мне неведомо. Как и то, что всех нас ожидает в самом конце. Но у меня есть одно предположение.

– Какое?

– Мне кажется, в самом конце нас ждет самая главная наша встреча. С создателем.

Я скептически хмыкнул. Когда-то я думал, что Разум – это бог. Как оказалось, я ошибался. Разум – это тот же человек, только наделенный необычной силой и выполняющий свою работу. Никакой не бог. По сути, просто маг. Что ж, гадать, что нас ждет когда-то там, через тучу лет, смысла нет, так что пока заниматься бессмысленным делом мне не хочется.

– Значит, политика невмешательства, да? Ты вполне мог предотвратить войны и все эти жертвоприношения, но вмешиваться тебе нельзя, даже несмотря на то, что ты мог это сделать.

– Верно, – Арагур перевел на меня серьезный взгляд. – Мне кажется, это часть обучения. Нам дана власть, но стоит запрет. Кто знает, что стало бы, если бы я вмешался. Возможно, мое существование просто стерли, и все.

Я не был согласен с Арагуром в этом вопросе, но решил не спорить. Поживем – увидим. Всё-таки тот старше меня на кучу лет. Даже до того, как встретить учителя, он успел побывать в сотне миров. Мало ли как я сам буду думать через тысячу лет.

– А эти листы? Книга? Зачем все это было? – поинтересовался я. – И почему твой учитель запер тебя так, что ты не мог выйти? Это вообще обязательно?

– Начнем с листов. Для начала хочу сказать, что части были разбросаны равномерно по всему миру. Это помогло мне с растяжением ауры. Почему книга? Не знаю. Просто когда учитель предложил мне разделить физическое тело на части, я представил себе именно книгу с девятью листами. Потом эти листы оставлял в местах, на которые указывал учитель. Это после я уже постарался собрать их как можно ближе друг к другу. Мне не хотелось, чтобы моему ученику пришлось обходить весь мир.

– То есть без такого разделения я не смогу растянуть ауру на весь мир?

– Почему? Сможешь, просто так быстрее. Полагаю, мой учитель тоже торопился. Ему не хотелось тратить сотни лет.

– А зачем он тебя приковал?

– Может потому, что я не хотел заменять его на посту? – спросил Арагур. – Ты ведь тоже не горишь желанием оказаться прикованным к стене в закрытой пещере на долгие, долгие годы?

– Не особо, – признался.

– Вот и я не горел. Почему-то мой учитель, в отличие от меня, считал, что в мире обязательно должен быть страж. Он собрался уходить, значит, обязан был оставить кого-то после себя. Я не хотел, он сделал это насильно. Приковал, запер, чтобы я не смог выбраться из ловушки самостоятельно. Помочь мне мог только другой будущий страж.

– И все-таки мне кажется это странным, что смыслом существования стражей является просто наблюдение, – усомнился я. – Возможно ли, что дело в чем-то другом? Если смысл жизни в развитии, не значит ли это, что и стражи должны что-то развивать, чтобы перейти на новый этап?

– Возможно, – согласился Арагур. – Мне кажется, все дело в нашем разуме. Поверь мне, после того, как ты столетиями бродишь по чужим головам, то и сам начинаешь думать совершенно иначе. Сам твой разум претерпевает изменения. Он как бы разделяется на множество потоков, которые ты способен отслеживать одновременно.

Вот, это уже казалось ближе к реальности.

– Значит, на первоначальном этапе мы развиваем душу. На этом – разум.

– Думаю, именно так. И дальше пойти мы можем только после того, как цель достигнута.

– Что-то все это очень долго.

– Думаешь? – учитель хмыкнул. – Кто знает, как работает время. Может быть, для нас с тобой прошедшее время – долго. А для тех, кто стоит выше, такой срок сопоставим с мгновениями. В любом случае у нас есть шанс узнать, что будет дальше.

– И когда ты пойдешь дальше? – поинтересовался я, наблюдая, как садится солнце, окрашивая небо в розоватый цвет.

– Прямо сейчас, – сказал Арагур, хлопнув себя по коленям и резко поднявшись.

– Сейчас? – удивился я.

– А чего ждать? – учитель повернулся ко мне. – Дальше ты как-нибудь сам справишься. Все, что я знал, рассказал. Азам научил, тебе осталось только совершенствоваться.

– А как уйти из этого мира? – спросил я, поднимаясь. Как-то мне не хотелось просидеть здесь все свое время.

– Уйти? Концентрируйся и наблюдай.

Я кивнул и привычно скользнул в медитативное состояние, концентрируя все свое внимание на действиях Арагура. Учитель, дождавшись, когда я войду в нужное состояние, махнул рукой. Перед ним мгновенно распахнулся черный овал. Казалось, Арагур порезал чем-то саму реальность. С той стороны клубилась чернота, и почему-то мне она казалась живой. Она глядела на меня с любопытством, но не звала и ничего не предпринимала.

Арагур повернулся и что-то сказал, а потом растянул губы в улыбке и смело шагнул в темноту, не думая ни мгновения. Спустя секунду его светлый облик полностью поглотила тьма. Но портал не закрылся в тот же миг, как мне казалось. Наоборот, внимание ко мне усилилось. В следующий миг от черноты отделился небольшой кусок. Подплыв ко мне, он завис в воздухе. Чуть подумав, я протянул руку. Тьма тут же вытянулась, превращаясь в нечто вроде тонкого посоха. Сразу после этого портальный овал закрылся, напоследок обдав меня теплым, пахнущим землей после дождя воздухом.

Поглядев на посох в руке, я вздохнул и сел, размышляя над тем, что мне делать дальше. Солнце к тому моменту почти скрылось за горизонтом. Прикрыв глаза, я постарался вспомнить, что именно сказал мне Арагур, когда уходил. Кажется, это было что-то вроде: «Еще увидимся». Что ж, я не против, только, думаю, будет это не скоро. Хмыкнув, я поднялся, перехватил налившийся тяжестью посох удобнее и стал спускаться с горы.

Здесь меня больше ничего не держало. Значит, можно двигаться вперед.