Глава 12

– А, черт! – вскрикнул я, в раздражении отбрасывая оба камня от себя подальше.

Повалившись на спину, выдохнул и закрыл глаза, успокаиваясь. Повлиять на ауру даже простого камня оказалось настолько сложно, что я уже два месяца бьюсь над этим, и при этом не продвинулся ни на шаг. Разлившееся внутри негодование начало медленно исчезать. Арагур молчал, не зная, что еще мне посоветовать. Пару раз он показывал мне, как нужно делать, вкладывая это знание буквально в мою голову, но даже так все равно ничего не получалось. Я знал, что достаточно будет одного успешного раза и дальше все начнет получаться. Это как прорыв, стоит преодолеть некий барьер, и все. Но пока перешагнуть этот этап никак не получалось.

Холикалон и мертвые земли с хозяином некромантом давно остались позади. В данный момент я находился в Ливионии – большом королевстве, в котором властвовали белые маги. Как только я об этом узнал, сразу сменил темный плащ на простые вещи. За белого мага выдавать я себя не собирался, но и не хотел, чтобы меня приняли за черного жреца. Внешность, кстати, я давно уже вернул себя свою, к которой привык.

Ливиония, как я уже сказал, была огромной страной с королем во главе, которым управляли белые маги. Жертвоприношения здесь строго карались, а черный цвет считался цветом преступников. Конечно, это не касалось волос, только одежды.

Это была страна холмов, равнин, цветов, молока и зерна. Люди здесь жили такие же, как и везде, с одной разницей – все они старались быть приветливыми и улыбчивыми. Вот только за улыбками этими чаще всего виделась настороженность, фальшь и опасение. Почему-то мне казалось, что все эти люди, днем улыбающиеся тебе и угощающие пивом, ночью спокойно могут снять твою голову с плеч, а потом пойти и спокойно лечь спать, не мучаясь угрызением совести.

Когда я вошел в Горган – первый встреченный мною город в Ливионии, то меня едва ли не под ручку отвели к начальнику дома порядка. Местная полиция, просто название немного странное.

Полный пожилой мужчина часа два выспрашивал меня, кто я такой, что я делаю в Ливионии, когда перешел границу, где, зачем, по какой причине не прошел пограничный контроль, и всё в таком духе. Как мне кажется, мне он не слишком поверил, но бумажку, позволяющую дальше путешествовать по их стране беспрепятственно, выдал. Хотя и выглядел при этом так, словно хотел мне всем своим видом сказать, что они будут за мною следить, и лучше бы я им не врал, иначе мне же хуже.

В Ливионии не было обширных лесов, и вырубать их запрещалось. Именно поэтому изделия из дерева тут ценились очень высоко. Печи тут топили углем. На территории королевства находилось несколько больших угольных месторождений. Люди тут занимались земледелием и скотоводством. Часто можно было встретить большие стада крупного рогатого скота или обширные, засеянные пшеницей поля. Кроме этого, в Ливионии разводили скаковых лошадей.

С передвижением проблем особо не было. Всегда можно было договориться с кем-нибудь, кто ехал либо в ближайшую деревню к родственникам, либо в город по каким-нибудь своим делам.

Леса в Ливионии все были молодыми, и это наводило на мысль, что совсем недавно здесь что-то случилось.

– Ничего не случилось, – сказал Арагур, отвлекая меня от мыслей. – Белые маги не всегда были во главе Ливионии. Лет тридцать назад они начали набирать вес, оттесняя от власти местную аристократию. Тогда же начали высаживать деревья. Всё-таки белые маги черпают силы из природы, а леса всегда были концентратором природной энергии. В то время старались сажать на незанятых территориях, сейчас маги все сильнее теснят сельское хозяйство. Да и старые леса стараются заменять на молодые.

– Зачем? – спросил.

– Местные белые маги считают, что он приносит вред.

– И какой вред может принести старый лес? – заинтересовался я, потягиваясь и вставая. Нужно было решать: идти дальше или попробовать еще пару раз.

– Они считают, что в старых деревьях скапливается со временем слишком много тьмы. На самом деле это не так. Просто концентрация силы увеличивается и магам сложнее ее усваивать. Именно поэтому старые леса были названы вредоносными, подлежащими к вырубке. Для людей придумали сказку о том, что старые деревья отравляют воздух вредными парами. Якобы именно из-за этой отравы люди становятся злыми, агрессивными и начинают почитать Лодара.

– Судя по всему, им поверили, – хмыкнул я, качнув головой.

– Еще бы. Белые маги не хуже черных жрецов умеют убеждать.

– И куда дели столько дров?

– Продали.

– Я так понимаю, что деньги осели в карманах все тех же белых магов?

– Правильно понимаешь. В основном дрова ушли в северные страны. Не у всех из них есть угольные месторождения. Да и леса многие уже поспиливали, вот и приходится закупать у соседей. Попробуй еще раз.

Тряхнув руками, чтобы сбросить легкое напряжение, я сел по-турецки около дерева и подхватил два камешка, переходя на аурное зрение.

Спустя некоторое время, когда мне снова захотелось отшвырнуть их от себя и перестать заниматься тем, что у меня не получается, я заметил, что решетка немного стабилизировалась. Она явно не собиралась в то же мгновение возвращать себе прежний вид. Когда я понял это, то вцепился в нее еще сильнее, удерживая в необходимом мне положении и состоянии.

– Отпускай, только медленно, – донесся до меня голос Арагура.

Я последовал его совету, снижая воздействие своей ауры на камень. В какой-то момент мне даже показалось, что ничего снова не вышло и всё сейчас вернется на место, но нет. Аурная решетка вроде не собиралась возвращаться к своему изначальному варианту.

Моргнув, я хмыкнул и посмотрел на камни в своей руке.

– Они разные.

– Не совсем, – не согласился со мной Арагур. – Камень – тяжелый материал, который изменяется очень неохотно и медленно, но если ты приглядишься, то заметишь, что изменения происходят.

– Подожди, – притормозил я наставника. – То есть камень – тяжелый материал? Хочешь сказать, что, начни я работать, например, с деревом, то у меня вышло бы быстрее?

– Возможно, – не стал отрицать Арагур.

– Тогда почему я не начал с простых деревяшек?

– Потому что теперь поменять аурную решетку деревяшки для тебя будет легче легкого.

– Я бы предпочел в следующий раз делать все постепенно, – сказав это, я принялся высматривать изменения в камне. Поначалу я ничего толком не заметил, но потом всё-таки увидел. Это было похоже на то, словно камень медленно оплавлялся и постепенно принимал новую форму. Зрелище было довольно занимательным, поэтому я продолжал наблюдать за этим до тех пор, пока камни не стали идентичными. – Это всегда будет занимать так много времени?

– С камнями? Да. Драгоценные материалы меняются еще более неохотно и долго. Попробуй теперь с двумя деревяшками, поймешь разницу.

Я не стал спорить и принялся за работу. С новой задачей я управился за несколько минут. Аурная решетка небольшой ветки оказалась намного более гибкой и послушной.

– Теперь разведи костер, – продолжал руководить моими действиями наставник. Мне хотелось спросить, зачем, но я подавил это желание, понимая, что вскоре мне и так все объяснят, а если я сейчас начну задавать вопросы, то и ответы получу чуть позже. Через некоторое время небольшой костер был разведен. – Отлично, а сейчас откати в сторону горящую палку и попробуй перенести узор решетки на ту, что не горит.

С этим было уже сложнее, но и здесь все вышло быстрее, чем с камнями. К моему удивлению, измененная палка вскоре вспыхнула.

– Если ты запомнишь рисунок горящей ветки, то в дальнейшем всегда сможешь развести костер, даже если у тебя не будет под рукой ничего, из чего можно было бы высечь огонь.

Кивнув, я набрал как можно больше хвороста, разломал его на более мелкие палки и принялся повторять одно и то же преобразование снова и снова.

– Наяль, отвлекись ненадолго, – донесся до меня голос наставника.

Моргнув, я затушил последнюю палку и огляделся. Судя по всему, сейчас было уже утро. Надо же, настолько увлекся, что даже не заметил, как наступила и прошла ночь.

Я еще раз прокрутил в голове решетку зажженной палки и решил, что вполне себе запомнил последовательность преобразования, чтобы повторить подобное в любой момент. В принципе, это могло заменить мне плетения. Конечно, всё гораздо сложнее, но в то же время намного интереснее.

– Что такое? – спросил я, сгребая ногой почерневшие ветки в горку.

«Сейчас сюда подойдет человек, который сможет помочь тебе в дальнейшем исследовании дара преобразования».

«Чем?» – заинтересовался я, переходя вслед за Арагуром на мысленную речь.

«Этот человек болен. Ты попробуешь менять больную плоть на здоровую», – ответил наставник мгновенно.

«И чем этот человек болен?»

«Довольно неприятной местной заразой. Тело покрывается язвами, которые со времени только увеличиваются и приносят все больше дискомфорта человеку. Так что лучше не прикасайся. Хотя вряд ли на твое тело подействует».

В этот момент из-за дерева вышел закутанный по самые глаза человек. Увидев меня, он замер, а потом медленно побрел в мою сторону. Если судить по походке, то человек был стар. Или ему просто трудно двигаться? Не дойдя несколько метров, он остановился.

– Доброго здоровья, – голос явно принадлежал взрослому мужчине.

– И тебе того же, – отозвался я, делая вид, что после этих слов слегка расслабился. – Я как раз собирался поесть. Присоединишься?

– Благодарствую, – ответил тот и с трудом сел на землю, рядом с моим довольно странным костром. – Не откажусь.

– Придется немного подождать, – предупредил я.

– Ничего, мне торопиться уже некуда.

Ничего не сказав на это, я скрылся в лесу. Поймать мелкого зверька, похожего на помесь хомяка и зайца, не составило труда. Так что вскоре я вернулся назад. Судя по тихому выдоху, мужчина сомневался, что я вернусь.

Растоптав черные ветки до состояния трухи, я накидал сверху нового хвороста и поджег. Не с помощью преобразования, а по-обычному, огнивом. Выпотрошив тушку, подвесил ее над огнем, сев напротив мужчины.

«И кто он?» – спросил я у наставника.

«Простой человек. Как я уже сказал, он болен. Он побоялся заразить своих близких людей, поэтому покинул дом. На лечение у белых магов у него денег нет, так что отправился к старому храму, у которого собираются такие вот люди».

«Что за храм?»

«Когда-то давно в том месте возвышалась одинокая скала. Впрочем, она и сейчас там возвышается. Шаман, которому я передал лист, спрятал его в ней. Много позже из-под скалы начал бить ключ с наполненной минералами водой. Люди стали считать ее целебной. Потом в скале был выдолблен храм, посвященный богу, о котором сейчас никто уже и не помнит. Вера та позабыта, храм заброшен, но ключ до сих пор бьет, и вот такие бродяги постоянно стягиваются туда, в надежде на исцеление».

«И белые маги не прикарманили его? Я имею в виду храм с источником», – удивился я.

«Они считают, что местность та проклята. Маги пару раз устраивали в храме свое святилище, но каждый раз что-то случалось и им приходилось спешно уходить. Первый раз разразилась страшная война между королевствами. Святилище было уничтожено вместе с магами. Простых людей тогда полегло огромное число, но маги о них и не думали, их волновали собственные потери. Второй раз всех магов, живущих в скале, вырезали напавшие черные жрецы. Драка была такой, что скала в нескольких местах треснула. Тогда-то в ордене и прошел слух, что место это проклято. Молодые маги отказывались служить в этом святилище, а старые, те, кто мало верил в какое-то проклятие, постепенно умерли. Святилище захирело и в конце концов исчезло. С тех пор постоянно ведутся споры. Одни считают, что целебный ключ нельзя оставлять без присмотра. Другие не желают связываться со столь дурным местом, искренне веря, что над этим местом витает проклятие Лодара».

«Но разве Лодар стал бы делать источник целебным? Что они думают об этом?»

«Много версий, – Арагур хмыкнул. – Некоторые считают, что все это обман и никакого целебного эффекта нет. Они думают, что люди просто придумывают, что им становится легче из-за их неистовой веры. Другие полагают, что ключевая вода всё-таки лечит, но они уверены, что в дальнейшем всем этим людям придется заплатить высокую цену за это. Всё-таки Лодар никогда не стал бы действовать во благо, а значит, позже он возьмет свою плату. Третьи думают, что люди платят темному богу сразу чуть ли не своей душой. Есть еще одно мнение, что вода в источнике вызывает привыкание. Она лечит, да, но люди, попробовавшие ее хотя бы раз, потом вынуждены приходить к источнику снова и снова. Люди действительно возвращаются, но совсем не потому, что привыкают».

Арагур замолчал, а я задумался над тем, что же может заставлять людей приходить к источнику снова. На ум приходило несколько причин. Думаю, не сильно ошибусь, если у некоторых со временем немного залеченная болезнь снова начинает давать о себе знать. Да и человек может заболеть чем-нибудь другим, вот и приходится снова идти к источнику.

– Мне кажется, мясо уже поджарилось, – вырвал меня из размышлений голос мужчины.

Глянув на хомякролика, осторожно снял его с костра и протянул всю тушу моему будущему пациенту. Я предпочитаю называть его так, звучит лучше, чем подопытный.

– А вы? – в голосе явно слышалась легкая неуверенность.

– Позже, – сказал я.

Мужчина подумал пару секунд, а потом едва заметно пожал плечами. После этого он привстал и протянул руку, почти полностью замотанную в серую ткань. Видны были только кончики пальцев с обломанными и грязными ногтями.

Прежде чем начать есть, мужчина пытливо глянул на меня, а потом медленно спустил тряпки с лица, открывая вид на изъеденную язвами кожу. Смотрелось это отталкивающе, но я продолжал смотреть, размышляя над тем, как это можно вылечить.

Перейдя на аурное зрение, я едва сдержал первый порыв отшатнуться. Аура мужчины выглядела ужасно. И всё дело в мелких черных насекомых, похожих отдаленно на рыбьи чешуйки, которые заживо пожирали энергетическую оболочку человека.

«Что это за дрянь?» – спросил я у наставника, переходя на обычное зрение. Но даже так мне казалось, что я до сих пор вижу копошение чешуи в местах, где у мужчины были язвы.

«Ничего необычного. Некоторые болезни людей как раз из-за того, что они подцепляют таких вот паразитов. Они поедают энергию, разрушая ауру, отчего человек заболевает».

«И как его лечить? Только не говори мне, что я должен снять этих паразитов».

«Именно. Сначала их надо снять, а потом нарастить недостающие куски ауры. Если этого не сделать, то энергетическая оболочка постепенно разрушится. Как ты сам понимаешь, разрушение ауры скажется на физической оболочке. Если коротко, то человек попросту умрет».

– Идешь к источнику? – спросил я, решив, что долго тянуть с лечением не стоит. Думаю, не слишком ошибусь, если предположу, что мужчине больно из-за того, что его на аурном уровне пожирают заживо.

– Верно, – ответил будущий пациент осторожно.

Я же еще раз оглядел его, пытаясь понять, сколько ему лет. Лет пятьдесят, может, точнее не скажу, мешали язвы, покрывающие все лицо, за исключением губ и глаз.

– Я тоже иду туда, – сказал я, а потом добавил: – Понимаешь, я лекарь. Недавно закончил обучение у наставника. Он посоветовал мне попутешествовать, чтобы набраться опыта. В своем странствии я услышал об источнике и захотел увидеть его.

Видно было, что мой рассказ немного заинтересовал мужчину, но в то же время насторожил.

– И какой опыт можно получить в странствиях? – спросил он, глядя на меня внимательно. При этом я заметил, как перед этим он быстрым взглядом огляделся по сторонам, а потом нахмурился. Сто процентов искал мои вещи, всё-таки человек не может путешествовать налегке, в моем случае вообще без вещей.

– О некоторых болезнях наставник мог только рассказывать, а мне хотелось еще и увидеть их. Я подумал, что у источника должны собираться люди с разными болезнями. Поэтому я туда и иду. Вот у тебя, например, сибирская язва. Наставник учил меня, как ее лечить, но в своем краю я мог никогда не увидеть человека, болеющего ею.

Название я взял с потолка, решив, что мужчине всё равно, как лекари называют его болезнь. Даже если она здесь носит другое названия, всегда могу сказать, что так меня научил наставник.

– Это лечится? – с надеждой спросил мужчина, едва не вскакивая со своего места. – Но мне сказали, что это невозможно, – спустя мгновение добавил он, нахмуриваясь.

– Невозможно для обычных людей, – кивнул я. – Но я маг.

– Белый маг? – задал мужчина вопрос, сразу же поникнув.

– Нет, просто маг, – я качнул головой. – Я не принадлежу ни к белому ордену, ни к черному собранию. Я – лекарь.

– Белые маги тоже лекари.

– Возможно, – не стал я отрицать. – Но их жизнь посвящена служению Хокану, а я желаю просто лечить людей.

– Разве такое бывает? – удивился мужчина. – Все маги принадлежат либо ордену, либо собранию.

– Не буду спорить. Скорее всего, в этом королевстве это так, но я прибыл издалека, и у нас там все совсем не так.

Мужчина молчал пару минут. Он даже о мясе забыл, глядя почти немигающим взглядом в костер.

– А вы… – начал он, когда до чего-то додумался. Честно говоря, вид чешуи настолько отталкивал, что я совсем не хотел прикасаться к его ауре, чтобы попробовать считать мысли. А ведь нечто подобное я когда-то видел. Точно, что-то такое я наблюдал, когда лечил верховного сульмаха Мансура. Я ведь тогда тоже переходил на магическое зрение и убирал насекомых с раны на ноге. Вот только они пожирали плоть, эти же поедают энергетическую оболочку. А еще это мне напоминало опиумных червей, которые очень любили магов. До такой степени любили, что разрушали магические ядра, – правда, можете вылечить это?

– Я никогда этого не делал, – произнес я серьезно. – Наставник обучил меня, но практики у меня не было никогда.

Мужчина снова задумался, а потом кивнул чему-то своему и поднял на меня уверенный, твердый взгляд, в котором плескалось что-то вроде надежды, смешанной с легким опасением. Он уже хотел что-то сказать, даже подался чуть вперед, но потом будто споткнулся, даже дернулся слегка.

– И сколько это будет стоить? – спросил он осторожно.

– Нисколько, – заверил я его, а потом еще добавил, чтобы полностью развеять его сомнения: – Я ведь учусь еще. Это потом, когда я наберусь опыта, то смогу брать плату за свою работу.

Мужчина незаметно выдохнул и кивнул, но почти сразу нахмурился, словно его снова что-то встревожило.

– Если бы ты согласился быть моим пациентом, то я был бы благодарен, – подтолкнул я мужчину, размышляя над тем, как все это можно будет убрать.

– Пациентом?

– Человеком, которого я стану лечить.

– Я согласен, – торопливо заверил мужчина меня. – Мое имя Терен.

– Наяль Давье, – ответил я, кивая. – А теперь, ты не против, если я попробую?

– Да, да, конечно, – Терен закивал, принимаясь торопливо вытирать жирные руки о плащ. – Что мне делать? – спросил он, а я заметил, как его слегка потряхивает.

– Ничего особенного, – ответил я, поднимаясь и подходя ближе. В нос тут же ударил не слишком приятный запах давно не мытого тела. – Прежде чем начать, нам нужно хорошо промыть ваши язвы.

Терен задумчиво поглядел на свои руки, словно там было что-то написано.

– Раны от воды размякают и болят намного сильнее, – сказал он нехотя.

– Понятно, но придется всё-таки немного потерпеть.

«Здесь недалеко течет небольшая река», – вклинился в мои мысли голос Арагура.

«Покажешь?»

«Туши костер. Тут идти с полчаса».

Река и в самом деле была недалеко, правда, она больше напоминала разбухший от дождя ручей. Терен хоть и неохотно, но всё-таки согласился помыться и постирать свои вещи. Я не стал ему мешать, отойдя немного дальше. При этом развел новый костер, воспользовавшись преобразованием.

Через некоторое время вернулся Терен, закутанный в плащ. В руках он держал остальные вещи. Развесив их по растущим рядом кустам, он, морщась и кривясь, сел на землю, глядя на меня выжидающе.

Поднявшись, я подошел ближе и сел напротив.

– Руку. Любую.

Терен молча поднял правую руку. Я спокойно взял ее и приблизил к глазам, переходя на аурное зрение и всматриваясь в копошащуюся чешую.

«И что с ними делать?»

«Убивать, – ответил Арагур. – Просто отцепить их будет недостаточно».

«И чем мне их убить? – задал я вопрос, в то время как сам прицепился аурой к одной чешуйке. Та на короткий миг замерла, но потом продолжила свое занятие. – У них ведь есть своя аура? – спросил, присматриваясь. Аура у чешуек была, только из-за Терена ее почти не был видно. – Может, преобразовать ее во что-нибудь другое?»

«Попробуй».

Для того, чтобы пробовать, мне нужно было понять, во что именно менять ауру чешуйки. Во что-то маленькое, вроде песчинки. Подцепив пальцами немного земли, принялся внимательно ее рассматривать. Песчинок не нашел, впрочем, это и не требовалось. Думаю, можно преобразовать и в небольшой кусок земли.

Приняв решение, я выбрал кусок размером с чешуйку. Потом тщательным образом исследовал ауру, и только после этого принялся за преобразование.

Как оказалось, преобразовывать ауру неживого предмета намного легче, даже если это камень. Аура живого организма, пусть столь небольшого, при попытках преобразования начинает сопротивляться. Впрочем, спустя некоторое время сделать это всё-таки удалось. Я даже смог закрепить все изменения, а потом наблюдал, как чешуйка постепенно застывает, а после изменяет форму, превращаясь в комок земли. Когда это произошло, она просто упала на землю.

Праздновать первую победу я не стал, с усиленным рвением принявшись за следующие чешуйки. После первого успеха дело пошло веселее. Вскоре рана была полностью очищена.

«А теперь нужно нарастить недостающий кусок ауры. Приглядись внимательно. Она медленно разрушается».

Я последовал совету Арагура. При этом мне пришлось напрягать зрение так, чтобы разглядеть малейшие изменения в решетке. Она действительно разрушалась, но столь медленно, что сразу и не поймешь. Узлы постепенно развязывались, а нити таяли, превращаясь в легкую дымку энергии, которая вскоре полностью рассеивалась. Подозреваю, что чешуя поглощала и ее тоже.

До этого момента я всего лишь менял одно на другое, сейчас мне предстояло создать что-то буквально из ничего. Нет, конечно, можно было просто стянуть края раны на ауре и оставить так, но что-то мне подсказывало, что делать этого не стоит. И дело даже не в шрамах, которые могли бы образоваться после этого на теле человека. Подозреваю, что при таком способе заживления циркуляция энергии в ауре будет нарушена. И кто знает, какие последствия будут у такого лечения.

Итак, мне необходимо создать кусок съеденной аурной решетки из ничего. Хотя почему из ничего? Есть ведь энергия Терена, часть из которой он выбрасывает вовне. Можно из нее, ведь именно она более всего близка к его ауре.

Отдаленно выстраивание аурной решетки из энергии Терена напоминало знакомое мне по прошлой жизни плетение. Только в этот раз мне нужно было не просто взять нити и переплести их друг с другом, а для начала создать из энергии нити, а уже потом переплетать их, придавая вид решетки. Это было трудно, но интересно.

После того, как мне удалось закончить, я едва все не испортил, отпустив только что новосозданный кусок. Он почти сразу начал расползаться, отчего мне пришлось быстро его фиксировать.

«Дальше что?» – спросил я, удерживая заплатку, которая от прочей ауры ничем не отличалась.

«Подожди немного. Сейчас энергия сама закрепит результат».

Как и сказал Арагур, через некоторое время я смог безбоязненно отпустить заплатку. Аура в том месте мягко пульсировала и выглядела совершенно здоровой. Я понаблюдал за этим участком еще минут пятнадцать, но никаких изменений не было.

«И не будет. Все прошло успешно».

Моргнув, я выключил аурное зрение и поморгал, фокусируясь на предметах вокруг. Оказалось, Терен завалился на землю и спит. И неудивительно, учитывая, что было уже темно. Судя по всему, я просидел так целый день.

– Терен, – позвал я пациента.

Он тут же всхрапнул, а потом открыл глаза, явно пытаясь понять, что происходит. Отпустив его руку, я подошел к давно потухшему костру и принялся разжигать огонь.

– Ничего не получил… – Терен резко замолчал, заставляя меня повернуться к нему.

– Что такое?

– Это… – он, как мне показалось, даже задохнулся своими словами. Встав, он подошел ближе и снова сел на землю, стараясь разглядеть свою руку при слабом свете разгорающегося постепенно огня.

Я и сам с любопытством глядел. Когда костер полыхнул сильнее, то мы оба смогли увидеть, что тыльная сторона ладони чиста. Кожа выглядела чуть розоватой, морщинистой, но полностью здоровой.

– У вас получилось, – тихо сказал Терен, подняв на меня недоверчивый взгляд. Кажется, он согласился просто от безысходности, при этом толком не веря в успех.

– Да, но как видишь, это занимает очень много времени.

– Вы спешите? – сразу же спросил Терен. – Я пойду с вами куда угодно, только вылечите! Прошу.

– Хорошо, – я пожал плечами, а потом огляделся. – Только не кричи. Мало ли кто бродит поблизости.

Дальше лечение пошло быстрее, но даже так мне приходилось по нескольку часов сидеть и убирать очередную язву. Терен не мог идти сутками напролет, но и я не мог заниматься преобразованием постоянно, именно поэтому мы шли днем, а ночью я занимался лечением. Когда мы добрались до источника, Терен был почти здоров – оставалось убрать всего пару язв.

Взобравшись на холм, мы с Тереном поглядели вниз. Там, далеко впереди, можно было увидеть торчащую прямо посреди равнины скалу. Она смотрелась довольно странно и чужеродно среди моря желтоватой сейчас равнинной травы. Вокруг не было ни гор, ни булыжников, ни других скал.

Вокруг скалы можно было увидеть нечто похожее на стихийно образовавшийся поселок. Конечно, ни о каких домах речи не шло, скорее это были шалаши, должные защитить от ветра и дождя всего лишь на какое-то время.

Спустившись вниз, мы через несколько часов достигли этого поселка. И да, я оказался полностью прав. Домов не было. В хлипких постройках проживали обычные нищие, которым некуда больше было податься. Кое-где можно было встретить костры, возле которых крутились женщины, внешний вид которых оставлял желать лучшего. Некоторые выглядели настолько изможденными и больными, что становилось непонятно, как они вообще могут двигаться.

На нас с Тереном изредка смотрели. Особенно на меня, учитывая, что моя одежда была в разы лучше, чем у остальных. Люди здесь были одеты в откровенные лохмотья. В глазах многих плескалась обреченность и смирение с судьбой. Запах годами не мытых тел и испражнений заставлял морщиться.

Терен вышагивал рядом. Он больше не прятал лицо. Из глаз пропала обреченность и усталость. Судя по всему, в нем проснулось обычное человеческое любопытство, свойственное почти всем людям. Раньше все это подавлялось негативными эмоциями и постоянной болью.

Для начала я решил посмотреть источник. Мне хотелось узнать, насколько целебна его вода. Чтобы увидеть его, нам пришлось обходить скалу сбоку. В нескольких местах я заметил огромные трещины, прочерчивающие скалу снизу доверху.

Как оказалось, подобраться к источнику не так-то и просто. Его оккупировали те, кто был довольно здоров и крепок телом, а еще нагл.

– Стоять! – гаркнул детина, преграждая нам путь и поигрывая при этом дубиной. – Самые умные, что ли? – спросил он, засмеявшись. При этом его лицо, изуродованное бугристыми шрамами, стало еще более отталкивающим. – За воду надо платить.

Я внимательно огляделся. К нам со стороны источника шли еще несколько вооруженных дубинами мужчин. Все они были рослыми и, судя по всему, ничем особенным не страдали. По крайней мере, на первый взгляд, они выглядели здоровыми и бодрыми.

– Вы не понимаете… – начал Терен, но я приподнял руку, безмолвно прося его замолчать.

Насколько я знал, такому типу людей безразличны все, кроме них самих. Уговоры, призывы быть разумными ни к чему не приведут, только разозлят их.

– Кто-то дал вам право продавать эту воду? – спросил я спокойно. На самом деле я сильно сомневался в чем-то подобном, но мало ли, вдруг местные власти решили, что из их рук утекает еще один источник дохода. Сомневаюсь, что нищие люди могли заплатить слишком много. Вот только некоторых людей это вряд ли могло волновать.

– Мы сами себе его дали, – прорычал детина мне прямо в лицо, а потом оценивающе так меня оглядел и хмыкнул. – Больно дорогая у тебя одежонка. Думаю, ты желаешь поделиться ею с достойными людьми, не так ли?

– Не так, – ответил я, воплощая кинжал и приставляя его к горлу мужику.

Скосив взгляд вниз, он побагровел от ярости.

– Да ты!.. – взревел он и вместо того, чтобы отшатнуться или замереть, дернулся вперед, вскидывая дубину.

Честно говоря, я удивился, когда кончик кинжала вошел в немытое горло. Я не ожидал такой странной реакции, поэтому и не успел сориентироваться. Мне казалось, что человек, когда ему приставляют кинжал к горлу, либо отшатывается, либо замирает, либо пытается выбить оружие из рук противника, но уж точно никто не станет самостоятельно насаживаться на кусок металла горлом. Если он, конечно, не самоубийца.

У конкретно этого человека явно был напрочь отключен инстинкт самосохранения, ведь тот даже не поморщился, хотя всё-таки отшатнулся. Я видел, как по горлу заструилась кровь, но в тот момент меня больше интересовала дубина, приближающаяся к моей голове. Вскинув руку, усилил кожу, сделав ее стальной. Это дало результат – дубина сломалась.

Мужик опешил от подобного. Кажется, сломанная палка волновала его больше, чем поврежденная кожа на горле и текущая из нее кровь. Он, глупо моргая, смотрел на свое сломанное оружие, а потом, отбросив его, взревел, бросившись на меня с кулаками.

Отойдя чуть в сторону, я подставил подножку. Детина запнулся и полетел лицом на землю, я не стал ждать, пока он упадет, сместился чуть в сторону и пнул прямо по лицу. Послышался противный хруст – скорее всего, я сломал ему нос. Мужик, рухнув на землю, взрыкнул и подскочил, смотря на меня налившимися кровью глазами.

Вздохнув, я бросил взгляд на остальных, но никто не думал вмешиваться, хотя мерзкие улыбочки потухли. Долго наблюдать за своими подельниками мужик мне не дал, снова кинувшись напролом. Через пару ударов он все-таки рухнул и больше не встал. Убедившись, что он хоть и без сознания, но живой, я повернулся к остальным.

Показательное избиение, как оказалось, не убавило в этих людях желания не пускать меня просто так к источнику. Хотя, как мне кажется, после того, как первый громила рухнул без сознания на землю, они уже не думали об источнике, скорее, хотели просто накостылять слишком наглому (как они считали) пришлому.

С моим новым телом драка продлилась недолго. И неудивительно, учитывая, что бил я не просто руками и ногами, а воплощенными деревянными палками, немного похожими на биты, не желая долго затягивать с такой глупостью. Те, конечно, уворачивались, но с моей скоростью все это было бесполезным.

Вскоре все они оказались на земле. Внимательно оглядев людей, собравшихся поглазеть на драку, я развоплотил биты и направился к источнику. Терен поспешил следом за мной, как и еще десяток человек.

Примерно в метре от земли в скале змеилась трещина, из которой и бил ключ. Зеленый мох покрывал валуны, валяющиеся рядом. Возле скалы вода со временем выдолбила из камня небольшой водоем, похожий на чашу, которая сейчас была полной. Присев, я опустил руку в воду. Холодная, аж кости ломит. Набрав в руку немного, поднес ее к глазам, переходя на аурное зрение. Ничего особенного я не увидел, но это не значило, что вода на самом деле обычная. Для сравнения я отвязал от пояса флягу и плеснул себе на ладонь самой обычной воды, набранной в нескольких километрах отсюда в крохотном ручье. Вот теперь, если присмотреться, небольшая разница была видна.

Конечно, мне стало интересно, как именно вода действует на человека. Вот только я сомневался, что эффект от нее появляется моментально.

Подняв голову, поглядел на Терена.

– Ты спешишь? – спросил я у него, мельком окинув взглядом людей, подбирающихся с разными емкостями к источнику. Судя по тому, как они это делали, они посчитали меня новым «хозяином» этого места и опасались, что я не разрешу им трогать воду, как все еще валяющиеся в пыли бессознательные сейчас отморозки.

– Дома меня не ждут, – Терен пожал плечами. – А что?

– Я хотел посмотреть, как эта вода действует на людей. Хотя, – я снова окинул взглядом толпу грязных людей, – могу выбрать любого, если ты спешишь.

– Помочь вам – самое малое, чем я могу отплатить вам за свое исцеление, – немного громче, чем можно было, сказал Терен, привлекая своими словами особое внимание моих будущих пациентов. Конечно, я не мог упустить шанс попробовать полечить разные болезни. Не все же они здесь с магическими паразитами.

Прямо я Терену не говорил, но пару раз изъявлял желание поглядеть остальных больных, которые будут находиться у источника. Не забыл посетовать, что таких смелых людей, как Терен, мало. Он покивал понимающе, а сейчас, видимо, таким вот способом решил помочь мне. Не удивлюсь, если на него набросятся с расспросами, стоит ему только отойти от меня.

– Хорошо, тогда пей, – я кивнул головой на источник, вставая и отходя немного назад.

Терен смело шагнул на мое место и присел, загребая воду прямо ладонями. Я при этом наблюдал за ним аурным зрением. Напившись, Терен встал, вопросительно глядя на меня.

– Сейчас, – сказал я, всматриваясь в его ауру внимательнее. Ничего необычного не происходило. – Наверное, надо подождать, – предположил я. – Ничего не происходит.

– Тогда подождем, – согласился Терен, отходя от источника и направляясь к людям.

Стоило ему подойти, как его тут же окружили. Я пару минут понаблюдал, как его хватают за руки, тянут слегка в разные стороны, желая привлечь внимание, и спрашивают одновременно. Терен важно что-то отвечал, кивал, пару раз даже оголял ногу, показывая на свои язвы, которые мы не успели долечить.

Отвернувшись, я оглядел скалу. У меня было еще одно дело, которое нужно было завершить. Надеюсь, тут нет тех, кто может умереть с минуты на минуту.

«Арагур?» – решил я узнать у того, кто точно знает.

«Прямо сейчас умирать никто не собрался, так что ты успеешь забрать мой лист и вернуться».

– Отлично, – буркнул я и начал обходить скалу, выискивая вход внутрь. Раньше я особо не интересовался тем, как листы попали в те или иные места, но сейчас решил узнать.

«Ты вроде говорил, что твой лист всегда был тут. Не расскажешь, пока я ищу вход?»

«Почему не расскажу? Скрывать мне смысла нет, так как эта история произошла очень давно, и сейчас даже в легендах остались лишь крупицы правды. Сейчас это место называют храмом бога Вона. Считается, что именно он перенес сюда эту скалу».

«Зачем?» – спросил я, осторожно обходя плиту, похожую на зуб какого-то гигантского доисторического чудовища.

«В легендах рассказывается, что далеко отсюда жили два племени. Жили вроде бы дружно, даже собирались объединиться, но грянула беда. С севера пришла армия чужаков. Они убивали мужчин и стариков, порабощая женщин и детей. Два племени решили уходить из опасных земель. Шли они долго, пока не поняли, что в своем стремлении убраться как можно дальше от смерти, забрели в пустыню, где нет ни тени, ни воды, ни нормальной еды. Взмолились тогда люди, прося бога даровать им свою защиту. И откликнулся он на их молитвы, воздвиг среди пустыни скалу, внутри которой можно было найти защиту и тень. И да, источник тоже его рук дело».

«А как было на самом деле?» – поинтересовался я, останавливаясь около входа. Выглядел он так, будто кто-то выпилил часть камня, а потом тщательно зашлифовал края, чтобы никто не подумал, что вход проделан искусственно.

«На самом деле когда-то здесь была цепь таких скал, но многие из них не были столь высокими, и со временем их засыпало землей. Но племена были, да, правда, никто на них не нападал и никуда не гнал. Они просто жили здесь неподалеку. Одному из их шаманов я и отдал свой лист, который он после спрятал в этой скале. Со временем этого шамана стали почитать как бога, только постепенно его имя трансформировалось из Вонгрока в Вона».

«Не так интересно, как легенда», – хмыкнул я.

Пройдя метров десять по туннелю, я попал в довольно большую круглую пещеру. Огляделся. Свет пробивался сюда из нескольких трещин. Возле исписанных различными рисунками стен на равном расстоянии друг от друга стояли каменные идолы. Зверские рожи таращились в центр пещеры, где стояла самая большая статуя. Подойдя к каменному истукану ближе, внимательно осмотрел его со всех сторон. В нескольких местах он был расколот, а с одной стороны вообще не хватало приличного куска.

«И где?» – спросил я, снова принимаясь оглядываться.

«Нужно отодвинуть пятого идола от стены. Там проход», – пояснил Арагур.

«Пятого справа или слева?» – уточнил я.

«Слева».

Отсчитав нужного идола, я подошел к нему и осторожно отодвинул, удивляясь тому, что сделать это удалось весьма просто. А ведь идол явно весил довольно много. Никакого входа за ним я не заметил.

«Там он, просто его закрыли камнем».

Не став спорить, я присел и присмотрелся. Вскоре я действительно увидел, что стена не цельная. Толкнув его, почувствовал, как тот немного сдвигается. Протолкнуть камень внутрь оказалось сложнее, чем сдвинуть с места трехметрового истукана. Спустя некоторое время камень рухнул куда-то вниз, а потом я услышал приглушенный грохот.

Проход был не таким уж большим. Не став долго размышлять, я стряхнул с себя силестин и шагнул прямо в стену. На втором шаге ощутил отсутствие опоры под ногами. Посмотрев вниз, принялся спускаться. Высота здесь была небольшой, поэтому вскоре я стоял на земле, прямо на развалившемся на две части валуне. Спустя мгновение силестин вновь облепил меня, возвращая мне физическое тело.

Свет проникал сюда через небольшую щель в потолке. Помещение оказалось довольно большим. Около стены напротив можно было увидеть что-то вроде каменной тумбы, а по обе стороны около стен стояло нечто, напоминающее саркофаги.

Подойдя ближе, стряхнул пыль и мусор с каменного ящика. Никаких изысков, просто кусок камня. Подхватив за край, приподнял крышку. Внутри явно лежала мумия. Трогать ее я, естественно, не стал, опустил крышку обратно. Думаю, не сильно ошибусь, если здесь лежат какие-нибудь вожди или шаманы.

На всякий случай проверил все каменные гробы. Мало ли, вдруг что-то интересное отыщется. Но нет, ничего кроме почти черных мумий в них не было.

Закончив осмотр, подошел к тумбе.

«Здесь?» – спросил, пытаясь понять, куда древний шаман мог спрятать лист.

«Да. Стряхни пыль».

Последовав совету, я вскоре мог наблюдать интересную картину. Прятать, судя по всему, лист не слишком старались. В камне выдолбили аккуратное квадратное углубление, внутрь него положили лист, а потом залили каким-то янтарем, что ли.

«Не поврежу?» – задал я вопрос, воплощая в руке скальпель.

«Нет».

Кивнув, я принялся вытаскивать лист из заточения. Спустя некоторое время начал сомневаться, что это янтарь, уж больно твердой оказалась коричневато-оранжевая заливка. Но я упертый, да и деваться мне было некуда, поэтому спустя какое-то время лист был в моих руках. Почти сразу после этого он превратился в браслет и присоединился к остальным.

«Осталось совсем немного, – сказал я, развоплощая скальпель. – Как думаешь, он имеет ценность?» – поинтересовался я, рассматривая кусочки камня, в которые превратилась заливка.

«Бери. Попробуешь на нем преобразование».

Кивнув, я задумался над тем, где мне хранить камни. Таскать с собой не хотелось, оставалось только одно. Протянув руку, прикрыл глаза и сосредоточился. Через пару минут никаких камней на тумбе больше не было. Теперь они хранились как бы внутри меня. Силестин удерживал их, обволакивая собой.

Поглядев на свою ладонь, пожелал увидеть камень. Мгновение спустя небольшой кусочек выплыл прямо из руки. Повертев его немного, убрал на место и решил, что пора подниматься наверх. Для того, чтобы оказаться наверху, пришлось прыгать. Выбравшись в зал на поверхности, я подвинул истукана на место. Его ширины оказалось достаточно, чтобы закрывать проход полностью.

На улице уже начало темнеть. Около входа меня ждал Терен вместе с десятком человек.

– Что-то случилось? – спросил я у него, оглядывая людей.

– Они согласны на лечение, – ответил Терен, переминаясь с ноги на ногу.

– Да? Отлично, – я кивнул, оглядывая хмурые и изможденные лица. Судя по всему, здесь собрались только самые тяжелые и безнадежные больные. – А здесь есть те, кто уже не может сам ходить? Я имею в виду, не именно здесь, а вот там? – я махнул рукой в сторону хлипких построек. Люди между собой переглянулись, а потом несколько человек неуверенно кивнули. – Есть? Ведите, хочу посмотреть. Думаю, им тоже уже все равно.

Терен быстро переговорил с людьми, раздал пару затрещин. Я так понимаю, некоторые не были согласны пропускать вперед себя еще кого-то. Всё-таки люди бывают очень эгоистичны. Я наблюдал за происходящим, не вмешиваясь.

Первым делом Терен привел меня в шалаш (если так можно назвать странное строение, сделанное с помощью нескольких палок и драной тряпки), в котором лежали двое. Я даже сразу не признал в этих обтянутых кожей скелетах женщин. Мумии и то лучше выглядели. Терен сказал, что это мать с дочерью.

Велев оставить меня наедине с больными, я сел на пол рядом и перешел на аурное зрение. Да уж, энергетическая оболочка обеих женщин выглядела, как затасканная до дыр половая тряпка, которую забросили куда-то во влажную среду, отчего она начала гнить быстрее. Мне показалось, что я даже ощущал этот неприятный запах разложения.

«Это, вообще, исправить можно?» – спросил я, пытаясь понять, с какого боку подступиться. Если аура такая, то что же творится с внутренними органами этих женщин. Не удивлюсь, что боль они испытывают адскую, когда приходят в себя. Если приходят, конечно. И как еще души в телах держатся, непонятно.

«Попробуй, – откликнулся довольно безразлично Арагур. – Это будет хорошей тренировкой».

Подавив легкое раздражение, вспыхнувшее где-то на периферии сознания, я кивнул и приступил к работе. Изменять ауру оказалось не труднее, чем выращивать ее на пустом месте из остаточной энергии. Именно поэтому спустя некоторое время жизнь двух женщин была уже вне опасности. Правда, они до сих пор выглядели, как давно не евшие зомби, но вид их уже не напоминал засушенных мумий.

Спустя еще несколько часов, когда их ауры стали выглядеть не так страшно, младшая женщина очнулась. Застонав, она кое-как разлепила глаза и посмотрела на меня мутным, болезненным взглядом.

– Еще немного, – сказал я, положив руку женщине на лоб, и продолжил преобразование.

Из хижины я вышел на следующий день. Выпрямившись, потянулся. Тело у меня, конечно же, не затекло, даже не устало, но некоторые движения я проделывал на автомате, явно по привычке.

– Напоите их кто-нибудь, – попросил я, а потом добавил: – Простой водой, не из источника.

Мне нужно было понаблюдать, станет ли аура снова изменяться спустя некоторое время или нет, а вода, наполненная полезными минералами, могла помешать эксперименту.

На мою просьбу откликнулся Терен. Он сразу же вошел в шалаш, отцепляя от пояса флягу с водой. Вышел он через пару минут, при этом вид у него был какой-то пришибленный.

– У них, вообще, родственники есть? – поинтересовался я у Терена, будучи уверенным, что тот знает. Мне кажется, Терен раньше был кем-то вроде старосты или главы какого-то поселения, уж больно характер у него подходящий. Довольно ответственный мужчина, спокойный, уравновешенный. Впрочем, все может быть и не так. Из-за сложности считывания мыслей я старался лишний раз этим не заниматься, понемногу отвыкнув от привычки лезть в чужую голову постоянно.

– Нет, – Терен качнул головой и взглянул на меня. В его взгляде на мгновение мелькнуло нечто вроде легкого испуга, смешанного с удивлением и еще чем-то, не совсем понятным.

– Тогда мне нужен кто-нибудь, кто станет за ними ухаживать.

– Никто не будет. Здесь каждый сам за себя.

– Да? – я окинул взглядом поселение. – Тогда я не стану никого больше лечить, – пожал плечами. – Так и передай. Мое дело вылечить, а в реабилитационный период они пусть сами друг о друге заботятся.

– В какой период? – переспросил Терен.

– Я их вылечил, но они все еще слабы и не отошли полностью от болезни. Им нужен кто-то, кто в течение нескольких дней будет помогать им. Человек не способен вылечиться мгновенно. Организму необходим период, чтобы оправиться от нагрузки, которую он испытал. А ведь этим женщинам нужно что-то есть. Кроме этого, они сами не смогут пока ходить в туалет или мыться. Да даже простая ходьба станет для них подвигом. Я надеюсь, никто не считает, что именно я должен все это делать? Нет, в принципе, я могу, но тогда лечение остальных откладывается на неопределенное время.

– Не надо! – выкрикнул кто-то из толпы, собравшейся во время моей недолгой разъяснительной речи. – Мы сами все сделаем. Вы только вылечите нас.

– Вот видишь, – я повернулся к Терену. – А ты говоришь: никто не будет. Любому человеку нужна мотивация.

Когда я убедился, что преобразование поврежденных участков ауры больных людей не отменяется, то я разрешил всем пить воду из источника. Вода, кстати, не лечила в полном смысле этого слова, она укрепляла немного иммунитет, отчего организм получал новые силы для борьбы с болезнью.

Все свое время я проводил с пациентами, внимательно изучая все изменения в аурах. Надо сказать, что из-за разных болезней повреждения были различными. У одного энергетическая оболочка начинала напоминать дырявое покрывало, у другого полыхала красным, у третьего гнила, у четвертого напоминала собой не слишком приятный на вид холодец, у пятого покрывалась странной корочкой и словно бы закостеневала. И так далее. Еще несколько раз мне попадались всякие аурные паразиты. С ними было больше всего проблем. Всё-таки для начала мне нужно было преобразовать их во что-то другое, а потом заделать проеденные ими дыры.

Тех, кто в первый день не давал мне подойти к источнику, я больше не видел. У меня было несколько вариантов того, что с ними могло произойти после нашего столкновения. Первый, они просто ушли. Второй, их связали и держат подальше от меня. И третий, местное кладбище пополнилось еще несколькими могилами. И интуиция подсказывает мне, что более всего верен именно последний вариант. Законов здесь особо никаких нет, как нет и людей, которые могли бы привлечь остальных за убийство. Люди тут придерживаются установленных ими правил, которые стараются не нарушать.

Вскоре я стал замечать, что поселение начало пустеть.

– Те, кто вылечился, уходят, – пояснил Терен, которому я давно уже залечил последние язвы. В благодарность за лечение он остался на некоторое время возле источника. Его помощь оказалась очень кстати, ведь именно он общался с людьми, я же просто лечил, не отвлекаясь на посторонние проблемы. Мы не стали друзьями, да и с чего бы? Каждый из нас знал, что, как только я закончу здесь, то мы разойдемся в разные стороны. Меня это полностью устраивало.

– Думаю, и мне пора. Еще пара человек и я отправлюсь дальше, – сказал я, глянув на Терена.

Он кивнул, а потом внезапно поклонился в пояс.

– Спасибо, – сказал он тихо, выпрямляясь.

– Пожалуйста, – я коротко улыбнулся и хлопнул его по плечу, возвращаясь к оставшимся больным. Нужно заканчивать, а то в молчании Арагура мне начинает мерещиться напряженность. Он не торопит, но явно хочет, чтобы я поспешил.

К тому моменту, как я покинул источник, я научился более-менее преобразовывать повреждения энергетической оболочки человека. Само преобразование давалось мне с каждым разом все лучше и лучше. Правда, я понимал, что до идеала мне еще очень далеко. Тренироваться придется очень долго. Я и не против.