ГЛАВА 22. С больной головы на здоровую
Нет, вот это было уже совсем не смешно!
Услышав тот самый стук в дверь, от которого у меня теперь глаз дергался, я нехотя открыла… но за порогом никого не было. И лишь постфактум увидели приклеенный к двери конверт. Причем просто чудом заметила его, а не так и оставила висеть, пока тот не упадет в глаз кому-нибудь из соседей… особенно чертовой гоблинше.
Догадываясь, что его содержимое мне наверняка не понравится, я захлопнула дверь и юркнула на кухню, где уже и вскрыла злополучный конверт.
Ожидания меня не обманули, там в самом деле было письмо от Демьяна. Только вот… Проклятье, оно буквально превзошло мои самые безумные ожидания в несколько сотен раз!
Ну что ж, по крайней мере теперь я смело могла взять обратно каждое недоброе слово, сказанное о предыдущем любовном послании почтальона, написанном на розовой открыточке. Потому что это письмо буквально уделывало его, как Шварценеггер Курицына-Невского! После прочтения я даже на пару минут впала в ступор, просто пытаясь осознать, переварить и понять, как на такое вообще реагировать. Потому что из текста складывалось недвузначное и четкое впечатление того, что мы с Демьяном уже давно, крепко и стабильно были любовниками. Да что там, бурно совокуплялись на нашем с Арком супружеском ложе дни напролет — едва мой муж покидал квартиру, и до самого его возвращения!
Вот же блин, как хорошо, что я в самом деле заметила это письмо. Ведь прочти его та же Алевтина Георгиевна, и уже к вечеру все жители района пересказывали бы Арку все позы камасутры, в которых жена ему изменяет с почтальоном.
От возмущения руки дрожали с каждой секундой всесильнее, пока наконец не разорвали треклятое письмо пополам! Но даже после этого дрожь не унялась, скорее даже усилилась.
Моим первым желанием было сию же секунду сходить на почтовое отделение, узнать там номер телефона или домашний адрес Демьяна, вызвать его на встречу… и обложить таким матом, чтоб все деревья в радиусе десяти метров от меня моментально иссохли. А птицы и звери еще несколько десятилетий обходили эту мертвую зону стороной.
Еще лучше — заманить его за угол и избить лопатой до полусмерти.
Возможно, я бы даже сейчас побежала этот благой порыв удовлетворять, но вовремя себя одернула, сделала глубокий вдох и посчитала до десяти.
Благоразумие, хладнокровие и рассудительность — без этого мне, при всех сложившихся обстоятельствах, сейчас никак.
В первую очередь, я должна думать головой и действовать с наибольшей выгодной для себя. Сейчас, когда вокруг происходит все больше подозрительного, не стоит действовать опрометчиво. Особенно по отношению к странному человеку, который может быть частью общей мозаики. А что, если…
Скажем, попробовать для начала поговорить с Демьяном прежде, чем прямо и грубо его отшивать? И во время разговора постараться выведать у него что-нибудь обо всей этой истории. Ведь существовала вероятность его хотя бы частичной осведомленности во всей этой странной неразберихе. И тогда, если он в самом деле запал на меня, есть шанс узнать, что же он знает.
Ну а если его «чуйства» ко мне — просто уловка, то я это быстро пойму. И тогда уже можно будет действовать сразу жестко.
Другое плохо. Если все эти письма-конфетки — просто повод сблизиться со мной, чтоб использовать в своих целях, то игры в любовный интерес в любом случае сразу раскусят. И неизвестно, будет ли в тот момент рядом кто-нибудь, способный мне помочь, если я окажусь во внезапной опасности.
Но в любом случае, «допрос» Демьяна оставался необходим, и занятья этим обязательно нужно будет завтра-послезавтра. Сейчас же у меня имелась немного иная проблема. Конкретная, ясная как божий день и вполне материальная — письмо «давней жаркой любовнице».
Сжечь. Это чертово письмо нужно как можно скорее сжечь! Потому что если не то что Аркадий, хоть одна живая или неживая душа увидит его, как минимум придется применять какую-нибудь сверхмощную темную магию, чтоб мне вообще поверили.
Не собираясь медлить с этим больше ни единой секунды, я нервно поднесла письмо к плите, подожгла конфорку…
И услышала стук открывшейся двери! За которым последовали уже хорошо знакомые шаги.
Но что он может делать дома так рано?
Мысленно чертыхаясь, я погасила конфорку и впопыхах уронила письмо на пол!
— Привет, — услышала я, когда муж спокойно вошел в кухню.
— А, привет, — кивнула я в ответ, в то время как внутри у меня ощутимо похолодало.
Письмо! Оно все еще валялось на полу!
— Ты сегодня чего так рано? — как можно более непринужденно бросила я, быстро наклонившись, чтоб подобрать клочки бумаги и нервно засунуть их в карман.
— Забежал ненадолго и сейчас обратно на работу пойду, — тем временем заверил муж. — Хотел лично сказать кое-что.
— И что же? — немного растеряно переспросила я.
— На сегодня планируется та самая облава в квартиру нашей соседки, которую я тогда пообещал организовать.
— В самом деле?
— Да. Так что пока они там не закончат, то лучше не высовывайся, мало ли что. Посиди дома, надежно заперев дверь. На всякий случай.
— Хорошо, так и сделаю, — кивнула я, буквально физически ощущая, как треклятое письмо жжет меня сквозь карман юбки.
— Маргарита, все в порядке? — сосредоточенно поинтересовался Арк, поглядывая на меня заинтересованным взглядом. — Ты какая-то взволнованная. Что-то случилось?
— Ничего особенного, просто не выспалась, и нервы немного, — пробормотала я в ответ, ощущая, как в голове взрывались вспышки паники. Черт, да этого дурацкого письма даже существовать было не должно! Я же тому придурку Демьяну малейшего повода не давала думать, будто в принципе могу хоть что-то к нему испытывать! Откуда он вообще взял это, и какого лешего сходу накатал такое письмецо? А главное — в самый что ни на есть неподходящий для этого момент.
Хотя нет, беру свои слова обратно, момент был НЕ САМЫЙ неподходящий. Скажем, он ведь мог повесить это письмо на двери как раз за минуту до прихода Арка. И тогда муж как раз, увидев подозрительный конверт на двери, наверняка первым бы его прочел.
Что хуже всего, ничто не исключает вероятности возникновения подобной ситуации в будущем! И что мне теперь прикажете делать?
— Точно? — обеспокоенно переспросил некромант, коснувшись пальцами моего плеча… И в этот момент внутри меня будто спустило курок!
Резко прижавшись к мужу, я встала на цыпочки, набрасываясь на него с диким поцелуем! Мозг попросту отключился. Все, что было, это безумная страсть, разрывавшая перекачанное адреналином тело. Ухватившись пальцами за кожаный пояс поверх кителя, я потянула его на себя, заставляя некроманта сделать шаг вперед. А после, рывком развернувшись, прижала мужчину к стенке, в то время как дрожащие пальцы уже расстегивали застежку его штанов.
Голова шла кругом, словно на экстремальной карусели. Губы Аркадия, поначалу немного растерянные, теперь уже вовсю вошли во вкус, отвечая моим губам. Изысканно, жарко, пьяняще. Маленькая черная бородка слегка покалывала нежную кожу лица, а верткий язык некроманта, раз за разом проникая в мой ротик, скользил по моему языку — мельком, быстро, но настолько возбуждающе, что мне попросту ничего не оставалось, кроме как на голых инстинктах следовать за ним своим языком в его рот.
А потом я сделала то, чего сама от себя не ожидала! Чего раньше, в далекой прошлой жизни, делать никогда желанием не горела… но в этот раз в самом деле хотела сделать это. Для него.
— Маргарита… — возбужденно охнул Арк, запуская пальцы в мои волосы. И протяжно застонав, закатил глаза.
Жадно ловя каждый звук, ощущая напряжение всего его крепкого тела, я с искренним, нескрываемым удовольствием продолжала, пока не добилась столь желанного результата! После чего, довольно вытерев губы изящным жестом, поднялась, чтобы принять медленный, соблазнительный поцелуй.
— Это было… неожиданно, — выдохнул Аркадий, обнимая меня за талию.
— Сама от себя не ожидала, — призналась я, слегка прищурившись, словно кошка.
— Это что же, тебе подруга на морковке пару уроков дала, или как? — расслабленно ухмыльнулся мужчина, еще раз игриво ловя мои губы.
— В какой-то мере, — хихикнула я, про себя отметив, что надо бы быть осмотрительнее, как бы не нервничала. А то такие сюрпризы в самом деле выглядели немного странно и даже подозрительно со стороны молоденькой женушки, которая вплоть до недавнего времени спала с мужем всего пару раз «чисто по делу», чтоб наследника склепать.
— Ты меня так совсем с ума сведешь, — подмигнул Арк, лаская ладонями мою спину. А после, горячо шепча мне на ушко, добавил: — И знаешь, ты даже не представляешь, как я сейчас хочу плюнуть на работу и потащить тебя в спальню… Но мне в самом деле нужно бежать, отпросился всего на несколько минут, просто чтоб предупредить тебя. Так что может продолжим сегодня ночью?
— Обязательно, — соблазнительно улыбнулась я, проведя кончиком пальца по скуле некроманта. После чего, не сдержавшись, снова поцеловала его.
Похоже, Арку в самом деле стоило невероятных усилий выпустить меня из объятий и покинуть квартиру, возвращаясь на работу до конца дня. Я же на несколько минут впала в состояние воздушного шарика с лыбой до ушей… пока внезапно не вспомнила о письме!
Заскрипев зубами так громко, что в окнах стекла затряслись, я снова зажгла конфорку, достала клочки бумаги из кармана, и на этот раз таки подожгла их. Убедившись, что они сгорели, обратившись в черный пепел, который тут же смыла в раковину.
Итак, по крайней мере от одной маленькой проблемы я избавилась. Беда в другом: что делать с источником этой проблемы, который таких писем еще несколько десятков без проблем накатает?
Задаваясь этим неприятным вопросом, я подошла к проснувшемуся Клавику, чтобы покормить его и положить на обустроенное в углу спальни игровое место, где малыш начал практиковаться в переворачивании на живот и попытках начать ползать. Что после набивания брюха, конечно же, было чревато и несло последствия в виде молока, время от времени срыгиваемого на простеленную поверх коврика пеленку.
Так продолжалось около часа, прежде чем сынишка устал, и я взяла его на руки, направляясь к пеленальному столику, чтоб поменять подгузник. Когда из-за входной двери долетела возня, громкий стук в соседнюю дверь и строгие крики:
— Откройте, стража!
Притаившись, я прислушалась и четко услышала противный голос гоблинши, с которым она усердно косила под бедно-несчастную невинную бабушку-овечку.
— Что такое?
— У нас приказ об обыске вашей квартиры, — тут же ответил стражник строгим басом.
— Обыске? — охнула старуха, изображая святость.
— Вас подозревают в практике темных искусств, — не сбавлял напора стражник, судя по голосу, проходя внутрь квартиры. — Поэтому мы собираемся…
Дальнейших слов я не расслышала, потому что дверь квартиры закрылась. Однако уже несколько минут спустя до моих ушей долетели возмущенные крики Алевтины Георгиевны, которую стража, судя по ее же репликам, тащила в отделение, еще и в наручниках!
Конечно, за «блошиные» проклятия этой ненормальной больше административки не впаяют. И все же, я искренне надеялась, что такое вот «милое предупреждение» поможет немного остудить пыл гоблинши… а не наоборот — только больше раззадорит ее.
