Лиам хватает меня и тащит в кусты. Это лучшее из доступных нам укрытий, если мы не хотим рисковать и показывать магию. Лежа рядом с ним, я прижимаю лицо к весенней траве, чтобы приглушить дыхание, не решаясь повернуть голову в сторону ворот, но мы и так достаточно близко, чтобы я различила голос Элиаса, и, хотя биение моего сердца отдается в ушах, кажется, я слышу в нем напряжение.

– Спасибо вам за эскорт, хотя это было необязательно. Коннемор тоже повидал немало убийц и ассасинов…

Кажется, уходит вечность на то, чтобы солдаты и странный человек на лошади – их так много, не меньше дюжины – вошли в школу. Сердцебиение не прекращается, даже когда шаги затихают. Когда мы с Лиамом пробираемся в форт Вора, на улице глубокая ночь. Элиас прямо за аркой, ждет, пока мы войдем.

Наверху Лиам начинает сразу же ходить взад-вперед. Легче сохранять спокойствие, когда я вижу его таким раздосадованным. Элиас улыбается мне, даже когда у Лиама вырывается:

– Кто этот мужчина на лошади?

– Тебе тоже привет, – улыбка Элиаса на мгновение исчезает. – Наемник Ины, принятый, чтобы найти вас, мисс Эмбер. Королева настояла на моем эскорте сюда, в Беллвуд, ведь я так жажду вернуться к занятиям.

– Они знают, что я здесь?

Элиас на мгновение замолкает.

– Не думаю. Но этот Охотник не особый любитель поговорить. Понятия не имею, какой информацией он обладает. Никто о нем ничего не знает: откуда он, почему она его выбрала. – Элиас переминается с ноги на ногу. – Каро, кажется, ему очень доверяет. Она приказала большинству солдат следить за реками и портами, позволив Охотнику рыскать внутри страны. Я думал, что это уловка, чтобы успокоить людей, но, кажется, она действительно уверена, что он тебя найдет.

По спине пробегает холодок. Какое магическое приспособление могла Ина – через Каро – передать Охотнику? Солдаты, расставленные по всей Семпере, – сами по себе угроза, но человек в плаще, от одного вида которого я замираю на месте… кто знает, на что способен он? В моем прошлом таится достаточно опасностей. При мысли о еще одном враге, рыщущем по Семпере, меня накрывает измождение.

– Есть еще кое-что, – Элиас смущенно опускает взгляд в пол. – Директор Беллвуда, Линфорт, потребовал присутствия Лиама на ужине в честь Охотника и солдат.

Я бледнею.

– Он знает, что Лиам помогает мне?

– Нет, – отмахивается Элиас. – Мастер Линфорт не смог бы скрыть такой секрет, даже если ты предложила бы ему тысячу годовых монет. Ему просто нравится показывать своего ценного Герлинга важным гостям. Не волнуйся, Джулс.

Лиам внезапно останавливается.

– Нам нужно уезжать, сейчас же.

Нет, думаю я. Несмотря на приезд Охотника, помощника Каро, форт Вора остается самым безопасным укрытием для меня с тех пор, как я сбежала из Эверлесса. К тому же воспоминания из водопада снова занимают мой разум, и на этот раз с ними приходит новое чувство: слабое пробуждение силы. Может, я и не справилась с Каро, но помню ее слова: «Твоя сила. Не бойся ее».

Мне хочется, чтобы это оказалось правдой. Не хочу больше бояться. Но по выражению животной паники на лице Лиама понимаю, что он на это не согласится.

Поэтому вслух произношу:

– Элиас прав. Мы не можем уйти сейчас. Если ты не покажешься на ужине, это вызовет подозрения.

Меня прерывает хлопок пробки. Элиас шаловливо улыбается. Он достал бутылку вина из сумки, наливает большой бокал и передает мне. – Мы хорошо проведем время с Джулс в твое отсутствие. В конце концов, пока что нам удалось спастись от Колдуньи живыми.

– Не обращай на него внимания, Джулс, – высокопарно говорит мне Лиам, а потом уже Элиасу: – Сейчас не время для твоего черного юмора.

– Наоборот, ему всегда время, – Элиас потягивается, откидываясь назад на стуле. – Вы, семперцы, лишены чувства юмора.

– Да? – этот вызов звучит от меня. – Тогда каковы коннеморцы?

Элиас улыбается мне.

– Я рад, что вы спросили, мисс Эмбер, – отвечает он. – Для начала: мы потрясающе выглядим. Затем – мы счастливы: думаю, это исходит от отсутствия необходимости проводить зимы длиной в эпоху. И в Коннеморе, когда что-то чувствуешь, считается неправильным прятать это под маской формального общения.

Элиас бросает взгляд на Лиама.

– Не сердись. Разве ты не всегда об этом мечтал – быть здесь с… – Элиас вскидывает руку и делает неопределенный жест в мою сторону, но, когда опускает ее, Лиам молниеносно вскакивает. Краснея от ярости, я понимаю, что он хотел сказать: быть здесь, с Алхимиком.

Лиам напряженно стучит пальцами по столу.

– Я пойду на ужин, но мы уйдем, как только вернусь. Хотя бы один из нас должен отнестись к этому серьезно, – говорит он.

Его колючие слова задевают меня, но я не спорю. Как только Лиам уходит, напряжение покидает меня, и я падаю на кровать. Проще забыть слабый восторг, возникающий при мысли о Лиаме, сидящем в этой комнате с открытыми книгами на коленях и мечтающем об Алхимике – обо мне.

На улице звонят колокола школьной башни – что бывает в особых случаях, поясняет Элиас, – а потом звон растворяется в ночи. Шорох птиц в деревьях уступил место стрекоту сверчков. Я рассказываю Элиасу все о Стеф, об оружии в виде клыка, сделанном из драгоценностей и камня, с металлической змеей, обернувшейся вокруг него, и о подсказке, найденной в моем журнале, которая, как надеюсь, приведет к нему.

Элиас выслушивает меня с интересом. Его манера, очарование, скрывающее серьезное напряжение, завораживают меня. Когда я замолкаю, Элиас достает еще несколько бутылок вина и немного еды.

– Откуда они у тебя? – спрашиваю.

– Я украл их из дворца, когда заскочил туда. Там оставалось еще достаточно после коронации, которую рано прервали.

Я смеюсь.

– Помню.

Он доливает мне вина.

– Твой прорыв нужно отпраздновать.

– Прорыв? Какой прорыв? – я говорю с сарказмом, пытаясь не выдать того, что жду честного ответа.

– Ты знаешь, что существует оружие, которое может ее убить. Тебе лишь нужно найти его, – просто говорит он, наклоняется вперед и берет меня за руку. – И главное – ты здесь.

В воздухе витает нежное тепло лета, пока мы уютно сидим вместе за маленьким письменным столом, едим хлеб, сыр и яблоки. В конце концов, после нескольких глотков вина, я собираюсь с духом, чтобы сказать.

– Вы с Лиамом знаете мою историю. Будет честно, если я узнаю твою.

– Это скучная история, мисс Эмбер, – возражает Элиас.

– Ты помог спасти мне жизнь. Думаю, можно отказаться от «мисс Эмбер». – Я одариваю его самой лучезарной своей улыбкой. – Можно просто Джулс, спасибо.

Он задорно улыбается в ответ.

– Ладно, «просто» Джулс. – Его акцент смягчает звук «дж» в моем имени. – Не завидую тебе: путешествовать с Лиамом, пусть даже всего пару дней. Удивлен, что ты помнишь, как разговаривать.

Тон его голоса не язвительный, с каким Ина и Каро насмехались над Лиамом в Эверлессе. Он теплый, полон любви, возможно, даже немного заботливый и напоминает мне о том, что, бывало, мы делали с Аммой – дразнили друг друга, прежде чем это успевал сделать кто-то другой, потому что шутка из уст любимого человека лишена зубов. Я вновь погружаюсь в собственное горе и спешу отпить вина, чтобы забыться.

До меня доходит, что Элиас, скорее всего, знает Лиама Герлинга лучше, чем все, кого я встречала в Эверлессе, возможно, даже лучше всех в мире. И я испытываю неподдельное любопытство.

– Ты из свободных земель, как ты оказался на наших берегах?

– Свободных земель? – Элиас добродушно смеется, но я чувствую, как краснею. – Это экзотический способ наименования моей страны, хотя в действительности именно вы, семперцы, выделяетесь во всем мире. Единственное государство с магией.

– Не знала об этом, – отвечаю, – ведь я никогда не выезжала за его пределы.

– Многие не ездили, причем и к вам тоже. – Он наклоняется. – Они вас боятся. – Должно быть, он увидел шок на моем лице, потому что начинает смеяться. – Нет, не тебя, Джулс. Они боятся Семперы и ее магии. Ты бы слышала истории об этом месте. Некоторые говорят, что как только ступаешь на ее берега, сама земля разверзается, чтобы высосать из тебя всю кровь, до последней капли. Страх работал на пользу вашей прошлой Королеве.

Насколько знаю, это правда.

– Значит, твоя семья была храброй, раз они отправили тебя сюда учиться и…

– Ну, мы вроде как послы. Ученые тоже, конечно. У нас было специальное разрешение от вашей Королевы на въезд в Семперу, когда остальным он был запрещен. – Элиас вытягивает ноги перед собой. Я молчу, не желая обнаружить, что ничего не слышала о такой выдающейся семье. – Веками почти все дети в нашей семье проводили время в других странах, изучая обычаи, историю, особенности торговли, прежде чем вернуться обратно, чтобы вступить в официальную должность. Считается, что такая практика делает нашу страну сильнее, безопаснее, лучше, – быстро добавляет он.

– Лучше? – у меня закрадывается подозрение. В словах Элиаса есть резон, однако то, что он описывает, смутно напоминает манипуляции Герлингов с кровавым железом. Это чем-то схоже с воровством.

Элиас указывает на улицу, на большое, покрытое плющом здание с островерхой крышей, окна которого горят золотом в темноте:

– Смотри, вон там видно библиотеку, где я провел последние шесть лет.

– Что ты изучаешь? – излишне настойчиво спрашиваю я. Но мне хочется узнать все об Элиасе и его жизни в этом месте, которую он делит с Лиамом. Странное желание, частично продиктованное нежностью, частично – завистью.

– Официально? – Элиас вскидывает брови. – Философию.

Я фыркаю: никогда не слышала о философах в Семпере.

– А неофициально? – допытываюсь я.

Он раздумывает над вопросом, водя пальцем по бокалу.

– Твоя страна не единственная, зараженная магией. Когда-то и наша была, но мы поклялись не допустить этого снова.

– Зараженная? – Странное слово.

Он делает паузу, чтобы налить вина.

– Столетия назад родились два коннеморца, способные менять формы. Это было лишь начало. С юных лет они оттачивали свое мастерство, пытаясь усовершенствовать способности. Не стану рассказывать тебе детали, достаточно упомянуть, что им это удалось. Власть полностью поглотила их. Они стали не чем иным, как воплощением чистого зла.

Рассказ очень увлекает меня. Сложно представить, чтобы Каро настолько поглотила магия, что она стала еще бóльшим злом, чем сейчас. Эта мысль заставляет меня содрогнуться.

Элиас продолжает:

– В итоге с большими жертвами, но Коннемор все же их победил. Я решил приехать в вашу страну, чтобы узнать все что можно о кровавом времени. Всегда лучше знать, какая магия скрывается в темных уголках мира.

Я думаю о Каро: чем больше пытаюсь узнать о ней и своем прошлом, тем быстрее любое знание ускользает от меня. Помню приход Королевы, сожжение форта Вора в назидание, что секреты времени принадлежали только ей. Убийство ученых, работавших там.

– Не могу представить, чтобы ты считал нахождение в Семпере сейчас безопасным.

Элиас снова сверкает улыбкой.

– Разве не знаешь, Джулс? Все по-настоящему стоящее опасно.

– Несколько недель назад я бы с тобой не согласилась, – бормочу, воскрешая в памяти старые мечты о маленьком ухоженном коттедже на окраине города, кусочке плодородной земли, чтобы кормить себя и свою семью. – Так ты здесь из-за чувства долга?

– Ну, теперь меня здесь удерживает не только долг. Это более личное. – Элиас отпивает вина и снова смотрит на меня, словно оценивая.

– Почему? – настороженно спрашиваю я.

Элиас изумленно вздыхает.

– Потому что, – говорит он, – мой лучший друг влю…

Я почти успеваю крикнуть «остановись», прежде чем слово слетает с его губ. Слова Элиаса бьют наотмашь.

Молча пытаюсь осмыслить то, что он сейчас сказал, и это знание тяжким грузом ложится мне на плечи. Перед глазами возникает образ Лиама. В конце концов я обретаю голос, хотя он звучит печально и тихо.

– Не произноси этого. Я уже потеряла так много людей и не могу… не могу думать об этом.

Элиас внимательно смотрит на меня. Некоторое время мы сидим молча, попивая вино и наблюдая, как за окном восходит луна. Я почти чувствую, как его слова проникают в меня, смешиваясь с моей кровью, словно чернила, проявляясь на моей коже. Боюсь, что, произнося подобное вслух, мы зажигаем маяк для Каро и Охотника, приговаривая Лиама к смерти.

Элиас первым нарушает молчание.

– Я всегда думал, что если мы узнаем прошлое, то сможем изменить будущее. Но ты, Джулс, – уникальный человек, способный сделать как раз это.

– Что ты имеешь в виду? – Я напрягаюсь, смущенная тем, как близки его слова к моим потаенным мыслям.

Элиас долгое время молчит, его лицо неподвижно в лунном свете; лампы догорают. Понимаю, что он принимает какое-то решение, взвешивает возможности.

– Ты единственная из всех людей знаешь, что у прошлого есть привычка повторяться…

У меня вырывается горький смешок.

– Но это не означает, что прошлое должно повторяться. Нужно верить, что мы можем изменить будущее. Иначе в чем смысл этого всего?

Я беспомощно открываю и закрываю рот, не в силах подобрать слова. Его речь во мне что-то задела, но я боюсь задумываться об этом. Образ Каро возникает в голове и зависает там: глубокого зеленого цвета глаза, тонкие губы, изогнутые в ироничной улыбке. Мысль о том, чтобы разорвать смертельный круг, заставляет мое тело дрожать.

– По крайней мере, знай, что я хочу помочь тебе, Джулс. Потому что Лиам – моя семья. – Он делает глоток вина. Его лицо озаряет еще одна озорная улыбка. – Или, может, мне просто скучно. Подумай о том, чего бы ты могла достичь, – говорит Элиас, игривость и мрачная серьезность переплетаются в его голосе. Главная идея его речи кажется смутно знакомой. Вздрогнув, я понимаю, что Каро говорила похожие вещи Антонии. – Если бы у меня были твои способности…

– У тебя их нет, – резко говорю я. – У тебя нет моих способностей, и ты понятия не имеешь, каково это.

Ожидаю, что Элиас снова рассмеется, но он смотрит на меня непроницаемым взглядом.

– Тогда, «просто» Джулс, – спокойно говорит он, – что ты будешь с ними делать?

В голове возникают видения возможного будущего, в котором я проиграла, Каро вернула свое сердце и жизнь, а все, кого я когда-то любила, похоронены в холодной земле.

Если в моей жизни и есть цель, так это предотвратить такое будущее. Я глубоко вздыхаю.

– Я собираюсь найти оружие, которое убьет Каро. А если она найдет меня раньше, то я лучше умру, чем она снова сможет пленить меня.

Элиас хмурит лоб, но от моего признания его глаза не наполняются диким страхом, как произошло бы с Лиамом. И я сразу же понимаю, почему он мне нужен.

– Пообещай мне, – горячо прошу я, – что, если Каро меня найдет, ты расправишься со мной раньше, чем она успеет забрать меня, чтобы ставить на мне эксперименты, забрать мою кровь, пытать всех, кого я люблю, в надежде сломать меня, пока наконец у нее это не получится.

Элиас смущенно ерзает.

– Джулс…

– Просто… – слова застревают в горле, – это лишь дело времени, пока Каро не поймет, что он помогал мне, если уже не поняла. Ты должен знать, что если она меня сломает, то вернет свои силы, ее правление может никогда не закончиться. И кто знает, как далеко оно распространится.

Элиас впервые выглядит обескураженным. Он отводит взгляд, но не говорит «нет».

– Пообещай мне! Если не во имя Семперы, то ради своей семьи. Я знаю, что ты хочешь, чтобы Лиам это пережил, – настойчиво шепчу я.

Он делает несколько больших глотков, а мое сердце яростно колотится в груди.

– Можно выжить и не жить по-настоящему, и я не знаю, захочет ли Лиам существовать без тебя, – тихо отвечает он, допивает вино, и капля падает ему на рубашку, оставляя красное пятно. – Но так и быть: обещаю, Джулс.

Когда его слова затихают в воздухе, кажется, что больше нечего добавить. Да этого и не нужно, ведь что-то маленькое и мерцающее появляется из ниоткуда и дугой проносится над нашими головами, пронзая тяжелое молчание. Мгновение мне кажется, что это падающая звезда, но потом оно врезается в гобелен в другой стороне комнаты и со звоном падает на пол. Лицо умершей Королевы смотрит на нас.

Кровавое железо.

Элиас отходит от стола и поднимает монетку. Удивление и страх отражаются на его лице, пока он переворачивает ее на ладони.

Элиас подходит к окну, смотрит в ночь и лишь качает головой.

– Там очень темно…

Тихие шаги раздаются внизу, потом на лестнице. По спине пробегает дрожь.

А затем кто-то стучит в дверь.