Глава 19

В последний день весны Ривер проснулась задолго до рассвета, чтобы подготовиться к Испытанию Кобылицы. Она и не надеялась поспать. Но вскоре после восхода луны она все-таки задремала и увидела странный сон. Они с Анджо и Призраком бесцельно бродили по прерии и кого-то искали. Ривер толком не знала, кого они ищут, но во сне она остро ощущала отсутствие этого человека – почти так же остро, как если бы пропала Анджо. Призрак тоже это чувствовал и беспокоился даже больше нее; Ривер уже знала его достаточно хорошо, чтобы понимать его настроение, хотя у них и не было той связи, которая была с Анджо. Жеребец тосковал, и, чем дольше они искали, тем встревоженнее он становился; время от времени он ржал с такой печалью, что у Ривер заходилось сердце, пока наконец по его морде не заструились слезы, совсем как в день Избрания, когда он не нашел себе Всадника. Они искали и искали, пока не оказались на Сборном месте у подножия Скалистых гор.

От гор вдруг отделился голубь и направился прямо к ним – точнее, к Призраку. Жеребец насторожил уши, вскинул огромную голову и, дрожа всем телом, приветственно заржал. Голубь опустился ему на спину, устроился поудобнее и потерся изящной головкой о серебристую гриву. Призрак радостно заржал.

Голубь повернул голову к Ривер и Анджо, и Ривер захлестнули эмоции. Никогда еще она не видела такой красивой птицы. Оперение у нее было цвета жемчужной раковины. Ривер ощутила прилив невыразимой нежности к птице и потянулась к ней всей душой – и в этот момент осознала, что это та самая серая птица, которую показал ей аметистовый дух, – раненая птица, преследуемая зловещей синей волной. У Ривер заныло сердце. Ей захотелось защитить голубя, уберечь его от опасности – захотелось еще до того, как она заметила, что у птицы нет глаз.

– Голубка? – позвала Ривер во сне и от звука своего голоса проснулась.

– О, ты не спишь. Это хорошо. – Эйприл влетела в небольшой шатер, который Ривер делила с Анджо в плохую погоду. Эта ночь выдалась теплой и сухой, но кобыла все равно спала внутри, потому что чувствовала волнение своей Всадницы и понимала, что рядом с ней Ривер спится лучше.

Анджо подняла голову, сонно заморгала, уставившись на Эйприл, и негромко заржала в знак приветствия.

– И тебе доброе утро, Анджо. Я насыпала тебе дробленого зерна в кормушку рядом с Дейнос. Она составит тебе компанию, пока ты будешь завтракать, – сказала Эйприл.

Ривер села, сонно потирая глаза.

– Спасибо, Эйприл. И, Анджо – никакой травы, помнишь? Поешь зерна, выпей немного воды и возвращайся. Нужно забинтовать тебе ноги и привести в порядок гриву и хвост.

Анджо коснулась ее мордой и игриво прихватила губами волосы.

Ривер захихикала и чмокнула ее в нос.

– Да, я знаю, что ты спокойна. А я вот нервничаю. Так что возвращайся поскорее.

Красавица-кобыла зарысила прочь из шатра, оставив сестер вдвоем.

– Анджо просто чудо как хороша. Она уже полностью перелиняла после зимы – и посмотри, какое дивное вышло сочетание серого и белого! Она теперь почти серебряная, как грива Эхо. А черные отметины на ногах выделяют ее среди остальных. Надеюсь, ее жеребята унаследуют от нее масть, – вздохнула Эйприл, протягивая сестре поднос, который принесла с собой. На подносе стояла миска овсянки с горстью орехов и щедрой порцией меда.

– Она и правда выглядит очень хорошо – и она в прекрасной форме. – Ривер уставилась на тарелку. – Мне сейчас кусок в горло не полезет.

– Надо поесть. Тебе понадобится энергия – тебе и Анджо. И не забудь поесть в полдень яблок и орехов из дорожной сумки и дать Анджо…

– Несколько горстей зерен с патокой, – закончила за нее Ривер с набитым ртом. – Знаю, знаю. Я все съем. Обещаю.

– Мне кажется, я волнуюсь за тебя больше, чем в тот день, когда Дейнос меня выбрала.

– Прекрати! У меня и без того ураган в желудке. Эйприл, что если мы опозоримся? Не просто проиграем, а провалимся с треском?

Эйприл уперла руки в бока и повернулась к сестре.

– Что об этом говорит Анджо?

Ривер фыркнула совсем как ее кобыла.

– Она говорит, что мы не проиграем.

– Кобылы мудры. Разве она не сказала тебе, что меня выберут на моей первой церемонии?

– А то ты не знаешь. Я ведь тебе говорила.

– Вот видишь. Кобылы мудры. Особенно Старшие кобылы.

– Но она не Старшая кобыла.

– Пока.

– Но мы так молоды. Мы с Анджо. Я насчитала семь команд из других ветвей Табуна – семь команд, Эйприл. И все, кроме одной, старше нас с Анджо. Ты знала, что Алани с Доу тоже участвуют?

Эйприл вздохнула.

– Знаю. Сильная команда из Восточного Мадженти.

– Сильная и опытная. Доу исполнилось десять; получается, Алани двадцать шесть. Они знают гораздо больше меня.

– Но вы с Анджо другие. Вы особенные. А теперь иди сюда, давай займемся твоими волосами.

– Не понимаю, чего ради. – Ривер села перед сестрой, и Эйприл начала причесывать ее густые кудри иссиня-черного цвета. – К концу Испытания у меня на голове будет воронье гнездо.

– Конечно, будет, но все поймут, почему. Сорок миль и безумные испытания, которые приготовил Совет Кобылицы, наложат свой отпечаток. Но Табун запомнит, как вы с Анджо выглядели, когда вышли к линии старта и рванули вперед, оставив соперниц глотать пыль.

– Не рассчитывай, что Анджо пойдет первой. Ты разве не слышала, что Уиллоу и Гонтия решили участвовать? Гонтия может обогнать Анджо на короткой дистанции.

– На короткой – может. Но не на сорока милях.

– И все же они серьезные соперницы. Уиллоу на два года старше меня. У нее было на два года больше, чтобы подготовить лошадь, – сказала Ривер. – Люси и Блю тоже нельзя списывать со счетов. Они настроены очень решительно. Я видела, как они тренируются. С того дня в грязевой яме Люси одержима физической формой Блю. Прибавь к этому семь команд из других ветвей Мадженти и поймешь, почему я так нервничаю.

– Соберись, Рив. Ты забываешь об одной очень важной вещи. Никто лучше тебя не знает, что такое быть Всадницей Старшей кобылы. Кроме мамы, но она и есть Всадница Старшей кобылы. Десять лет у тебя перед глазами был ее пример. А в последние три года, с того дня, как тебя выбрала Анджо, ты сопровождаешь маму в путешествиях по делам Табуна. В этом году ты даже побывала с ней на Совете. Люди об этом знают. Они видели, что ты заслужила место предводительницы еще до Испытания Кобылицы. И ты сама знаешь, что члены Табуна обращаются к тебе за советом, особенно в том, что касается лошадей.

– С этим не поспоришь. Но если я одержу победу, то стану одной из самых молодых Старших Всадниц в истории.

– Молодость не означает неопытность. Послушай, Рив. Наш табун, Центральный Мадженти, – самый большой из всех пяти ветвей. Мы контролируем лучшие земли Мадженти, у нас самые выносливые, умные и быстрые лошади. Ты знаешь, что делаешь, и Табун тебя поддерживает.

– Не весь.

– Да кого волнует Клэйтон и его дружки? Скай и Скаут тебя не победить.

– Они тоже много тренировались после того дня в яме, – напомнила Ривер сестре.

– Ну и что? Ты лучше Скай, а Анджо лучше Скаут. Конечно, у Скай есть свои поклонники, но они и рта не посмеют раскрыть, когда вы с Анджо одержите сегодня победу. И потом, ты уверена, что Скай вообще способна пробудить кристалл?

Ривер пожала плечами.

– Да, наверное. Я несколько раз видела, как она делает это на занятии.

Эйприл презрительно сморщила нос.

– Несколько раз? На занятии? Я тебя умоляю. Ты можешь пробудить кристалл во сне. Даже если произойдет немыслимое и Скай обойдет тебя в Испытании, ей нужно будет пробудить кристалл так, чтобы весь Совет Кобылицы ощутил его свойства, – на глазах всего Табуна. Это большое давление, а Скай не слишком хорошо работает под давлением. В отличие от тебя. – Она вручила сестре маленькое зеркальце. – Как тебе?

Ривер посмотрела на свое отражение. Эйприл заплела ее темные волосы в тугие косички и украсила их тонкими пурпурными лентами, вышитыми серебристым волосом Эхо. Косички спадали с плеч почти до талии. В традиционной пурпурной одежде Мадженти Ривер выглядела воинственной и готовой к битве.

– По-моему, вышло замечательно. Спасибо.

– Теперь я разрисую тебе лицо, а когда вернется твоя кобыла, разрисую и ее, а потом мы вплетем ей в гриву и хвост ленты и забинтуем ноги.

Анджо всхрапнула, входя в шатер вместе с кобылой, недавно выбравшей Эйприл.

– Легка на помине! Ты вовремя. – Эйприл улыбнулась Анджо и почесала широкий лоб своей кобылы.

– Привет, Дейнос. Спасибо, что проснулась ради нас в такую рань. – Ривер погладила шелковистую шею кобылы. – У нее такая красивая масть. В Табуне редко рождаются черно-белые лошади. Она вырастет настоящей красавицей.

– От тебя этот комплимент приятнее вдвойне, – улыбнулась Эйприл. – Хотелось бы знать, какого жеребца ты для нее выберешь.

– Мне тоже, – сказала Ривер, на секунду задумываясь о будущем. Она страстно желала вслед за своей матерью и ее предшественницами вести табун Мадженти к процветанию, миру и могуществу – а одной из обязанностей лидера было решать, с кем и когда сводить кобыл.

– Не шевелись и закрой глаза. Я знаю, что краска смажется, как только вы вспотеете, но до тех пор вы с Анджо будете выглядеть великолепно.

Ривер послушалась, расслабляясь под уверенными руками сестры, которая лавандовой и белой краской подчеркнула ее темные глаза, а потом нарисовала на щеках волнистые линии, символизирующие реку, в честь которой она получила имя. Ривер была рада, что с ней сестра, – раз уж мать присутствовать не могла. Закон Табуна запрещал Всаднице Старшей кобылы выделять кого-то среди претенденток на ее место, включая дочь. Дон и Эхо предстояло дать сигнал о начале первого этапа Испытания – заезда длиной в пять миль до реки Горчанки и первого из препятствий Испытания Кобылицы. После этого действующая Старшая кобыла и ее Всадница вместе с большей частью табуна Мадженти направятся через прерию к финишу, где будут приветствовать каждую из пар-участниц. Дон и Эхо будут ждать вместе с остальным Табуном, пока Совет Кобылицы оценивает выступление каждой пары. После этого Совет вручит Дон пурпурную ленту с вышитыми на ней именами новой Старшей кобылы и ее Всадницы. И тогда Дон прочтет эти имена вслух перед всем Табуном.

После этого победителям предстоит еще одно испытание – пожалуй, самое важное из всех, ведь Всаднице, которая его не пройдет, никогда не позволят встать во главе Табуна. Старшая Всадница табуна Мадженти должна пробудить кристалл перед Советом Кобылицы – и быть достаточно сильной Видящей, чтобы пробуждение кристалла ощутил весь Совет. Если у нее не получится, Совет предоставит шанс занявшей второе место – и так далее, пока не выберут Всадницу, которая будет еще и Видящей.

Испытание Кобылицы существенно отличалось от Забега Жеребца. Для жеребцов и их Всадников Забег был проверкой силы и выносливости. Но Старшей кобыле этого было недостаточно: она должна была обладать мудростью, состраданием, интуицией и мужеством, и все это вместе со скоростью и силой. И, наконец, ее Всадница должна была чувствовать кристаллы.

Жеребец, первым пересекший линию финиша, безоговорочно признавался Жеребцом-лидером. Всадница, финишировавшая первой, становилась Старшей Всадницей далеко не всегда.

– Эй, куда ты пропала? – спросила Эйприл.

– А? Прости. Я просто думала об Испытании и о том, как нелегко сегодня будет маме.

– Она готова уйти. Она выразилась ясно, – сказала Эйприл, открыла деревянный сундучок с самыми ценными вещами сестры и вынула аметистовое ожерелье, принадлежавшее их бабушке. В неверном пламени свечи оно сверкало и переливалось; Эйприл застегнула его на шее сестры, и оно легло на ее бронзовую кожу, наполняя тело теплом и уверенностью.

– Я не о том. Десять лет – большой срок для лидера. Мама заслужила годы отдыха и почета, которые ее ждут. Я имела в виду, что ей трудно избегать нас, пока я готовлюсь к Испытанию. Думаю, она единственная, кто нервничает больше нас с тобой. – Ривер погладила пальцами гладкие фиолетовые камни, впитывая их тепло и впуская в себя спокойствие.

– Я буду с мамой, как только начнется Испытание. И не забывай, она верит в вас с Анджо. Кстати о твоей кобыле: я спрашивала, не нарисовать ли мне ей на крупе что-то кроме твоей двойной волны.

Ривер ответила, не успев даже осмыслить, что говорит:

– Да. На одном бедре нарисуй голубя, а на другом – две волнистые линии, и на груди тоже.

– Что символизирует голубь?

Слова пришли сами:

– Любовь и свободу.

– Хм. Мне казалось, голуби символизируют что-то другое, – сказала Эйприл и, повернувшись к Анджо, начала рисовать на ней густой пурпурной краской.

– Я не уверена, что голуби символизируют это для всех, но для меня – да. – Ривер наклонилась и начала бинтовать Анджо ноги. Перед глазами у нее стоял образ нежной безглазой голубки.

Эйприл оказалась права. Они с Анджо и впрямь выглядели великолепно, рыся через стоянку к месту начала Испытания, где уже собрался в нетерпеливом ожидании весь Табун. Одна из команд заняла свое место на линии старта, и толпа взорвалась одобрительными возгласами. Ривер удалось рассмотреть, кто это был, и у нее засосало под ложечкой, когда она поняла, что народ приветствует Алани и ее буланую красавицу Доу.

– Я так и знала. Наверное, самая сильная команда, – пробормотала Ривер себе под нос.

Эйприл, которая шла рядом со своей годовалой кобылой, шепнула сестре:

– Нет, самая сильная команда – это вы с Анджо, и вы из нашего табуна, а не чужаки.

Ривер покосилась на сестру.

– Восточный Мадженти – не чужаки.

– Знаешь, все-таки они не мы. Вы лучшие из нас, а лучшие из нас сегодня победят.

«Эйприл мудра», – раздался в голове у Ривер уверенный голос Анджо.

– Это верно. Она мудра. – Ривер нагнулась и ласково погладила кобылу по шее.

– Кто?

– Анджо сказала, что ты мудра, а я согласилась. – Она улыбнулась сестре. – И ты права. Я лучшая, и мне нельзя забывать, что Старшая Всадница должна быть уверена в себе. Я не испытывала недостатка в уверенности до этого дня – и не вижу причин это менять.

Эйприл засияла.

– Вот это моя сестра!

У линии старта вновь раздались приветственные крики.

– Видишь, кто там? – спросила Эйприл.

– Скай и Скаут.

Эйприл покачала головой.

– Неудивительно, что кричали не очень громко. Только Клэйтон и его приятели хотят, чтобы она победила.

Ривер вскинула подбородок.

– Она не победит.

Она окинула толпу взглядом. Народу собралось больше, чем она ожидала. Среди зрителей было много Всадников из других ветвей Мадженти и даже группы людей и лошадей – в основном жеребцов – в цветах других табунов.

Ривер понимала, почему они здесь. Этого следовало ожидать. Старшей кобылой и ее Всадницей могли стать только члены табуна Мадженти, но любой конь старше трех лет мог претендовать на статус Жеребца-лидера: ему и его Всаднику не обязательно было происходить из табуна Мадженти. «Ну конечно, тут полно чужаков. Они хотят посмотреть, кто победит. Будут они участвовать в Забеге Жеребца или нет, зависит от того, одобрят ли они победителей».

«Они нас одобрят. В последний день лета в Забеге будет участвовать много жеребцов», – сказала Анджо слегка самодовольно, но Ривер улыбнулась. И тут кобыла добавила: «Хотя Призрак мог бы обойти их всех».

Ривер не ответила. Она думала точно так же. Призрак превращался в исключительного жеребца.

Но у него не было Всадника, и Ривер вовсе не была уверена, что его участие в Забеге Жеребца пойдет на благо табуну Мадженти – даже если Совет позволит ей оседлать его на время состязания.

Вспышка золота привлекла ее внимание, и она увидела на небольшом возвышении позади толпы Призрака. Конь встряхнул гривой и заржал.

«Призрак желает нам удачи», – объяснила Анджо.

Народ расступился перед ними, пропуская к линии старта. Участвовать в Испытании заявилось двенадцать команд, и Ривер, быстро пересчитав соперниц, поняла, что ждут только их. Несколько лошадей беспокойно танцевали под Всадницами, но это были молодые кобылы. Лошади постарше, вроде Доу, спокойно ждали, насторожив уши и экономя силы.

Дон верхом на Эхо встала перед линией старта лицом к участницам. Ривер сразу поняла, что Эхо заметила Анджо. Старшая кобыла подняла голову и приветственно заржала.

– Маме нельзя выделять кого-то из участников, но на Эхо запрет явно не распространяется, – сказала Ривер.

Эйприл коснулась ноги сестры.

– Посмотри на толпу. Все, у кого на шее висят аметисты, будут болеть за тебя. Я бы сказала раньше, но Табун хотел, чтобы это был сюрприз. Будь мудрой. Не рискуй зря. И пусть Кобылица принесет тебе удачу, Рив.

Ривер сжала ей руку.

– Спасибо. Я люблю тебя.

– И я тебя. А теперь выиграй Испытание и займи место, которое тебе суждено занять.

– Анджо, давай покажем им, что мы достойны вести за собой Табун.

Анджо хлестнула хвостом, выгнула шею и, приветственно заржав Старшей кобыле, зарысила вперед, выбрасывая вперед копыта, словно в грязевой яме. Ривер поглубже устроилась в тонком седле, которое выбрала для Испытания. Оно было легким и по сути представляло собой чепрак с лукой и стременами, позади которых крепилась седельная сумка. Чепрак Ривер положила для удобства Анджо, а стремена пристегнула на случай крутых подъемов и резких перепадов высоты.

Едва серебристая кобыла гордо выскочила на линию старта, толпа разразилась оглушительным криком, который поразил Ривер своей силой и страстью. Она окинула взглядом счастливые улыбающиеся лица и растроганно улыбнулась сама, заметив, сколько аметистов подмигивает ей с шей людей Табуна.

«Они нас поддерживают!» – В отличие от Ривер, Анджо не удивилась, но была довольна не меньше своей Всадницы.

«Так давай покажем им, как мы ценим их поддержку!» – мысленно ответила Ривер.

Ривер хорошо знала свою кобылу и крепко сжала ее бедрами – и не зря, потому что Анджо встала на дыбы и, рисуясь, замолотила копытами воздух, а Ривер помахала приветствующей их толпе.

Анджо заняла единственное свободное место, и Ривер поймала взгляд матери. Она знала, что никогда не забудет невысказанные чувства, которыми они обменялись в тот миг. Она увидела материнскую любовь – а еще гордость и уверенность. И она понадеялась, что мать тоже видит в ее глазах любовь и благодарность.

Дон подняла руку, и толпа затихла.

– Сегодня, в последний день весны, мы с Эхо слагаем с себя титул Старшей кобылы и ее Всадницы. С несказанным удовольствием смотрю я на наших сильных претенденток. Двенадцать команд! В том числе из Восточного Мадженти. – Дон сделала паузу, и гости из Восточного Мадженти разразились криками. – И Западного Мадженти. – Снова приветственные крики. – А также Южного Мадженти. – По прерии прокатились аплодисменты и улюлюканье. – Северного Мадженти. – Снова аплодисменты. – И нашего Центрального Мадженти! – Сборное место взорвалось радостными криками, свистом и аплодисментами. Но Старшая Всадница снова подняла руку, и ликующая толпа затихла в ожидании.

– Когда мы с Эхо проходили Испытание, мы состязались против пяти команд. То, что перед нами двенадцать достойных пар, свидетельствует о процветании и силе всех ветвей табуна Мадженти. – Толпа заревела в подтверждение ее слов. – И я знаю, что те, кого на исходе этого дня назовут Старшей кобылой и ее Всадницей, продолжат укреплять и развивать наш Табун и поведут нас в новый век процветания. – Дон поймала взгляд Ривер и улыбнулась. – Я верю, что нас ждет светлое будущее.

Дождавшись, пока толпа успокоится, Дон повернулась ко Всадницам и кобылам. В руке у нее был пурпурный флаг Мадженти, вышитый сверкающими кристаллами.

– Первым вашим испытанием станет забег. Горчанка протекает в пяти милях отсюда. В отличие от остальной части маршрута, каждая команда вольна сама решать, как добраться до реки.

Ривер почувствовала, как Анджо вздрогнула от неожиданности. До этого момента никто из Всадниц не знал, где начнется Испытание, и Ривер охватило облегчение.

«Мы знаем короткий путь к Горчанке!» – сказала Анджо, довольно кивая головой.

«Хорошо, что ты любишь купаться!» – Ривер с трудом удержалась от радостного возгласа и постаралась сосредоточиться на том, что говорит мать.

– У Горчанки вас будет ждать второе испытание, а оттуда вам нужно будет двигаться по заданному маршруту. Сегодня вам – как команде – предстоит принимать решения. Мой вам совет: руководствуйтесь мудростью и состраданием… и не раздумывайте над выбором слишком долго. Команда, которая придет первой, необязательно будет избрана лидерами Табуна, но это важный фактор, который Совет Кобылицы примет во внимание, когда будет подсчитывать очки, которые вы заработаете в нашем потрясающем Испытании Кобылицы. На протяжении всего пути за вами будут наблюдать члены Совета Кобылицы. Некоторых из них вы увидите, но большинство будет от вас скрыто. Знайте, что мы будем оценивать каждую команду. Не забывайте о традиционном коротком забеге в две мили в конце маршрута. Начало забега будет отмечено черным флагом, и еще один черный флаг установлен через одну милю от старта. Вначале Всадницам полагается спешиться и бежать первую милю рядом со своими кобылами. Второй черный флаг, который вы увидите, будет означать начало второй мили. Здесь вы можете снова сесть в седло и верхом скакать к финишу, где вас буду ждать я. Всадницы! В год, когда я победила в Испытании Кобылицы, во время состязания произошел несчастный случай, и одна из кобыл охромела на всю жизнь. Маршрут, который вам предстоит преодолеть, опасен. Никогда об этом не забывайте. Помните, что вы не станете Старшей кобылой и ее Всадницей, если не переживете сегодняшний день. Те, кто не пересечет линию финиша до захода солнца, будут отстранены от Испытания. Вопросы есть?

Ривер хотелось закричать: «Да! Чего нам ждать? Стоит ли нам с Анджо осторожничать? Или рискнуть и сделать все, чтобы прийти первыми? Помоги! Что нам делать?»

«Нам надо быть собой – мудрыми, сильными и храбрыми, – пронесся у нее в голове голос кобылы. – Мы лучшая команда табуна Мадженти. Мы победим».

Ривер погладила шею Анджо.

– Когда я опущу флаг, ваше Испытание начнется. Да пребудет с каждой из вас милость Кобылицы. – Дон снова встретилась взглядом с Ривер. – Я желаю удачи той, кому суждено стать нашей новой предводительницей.

Эхо повернулась к участницам спиной. Красавице-кобыле исполнилось почти двадцать лет, но двигалась она так, словно ей было не больше трех. Она сорвалась с места, и мышцы заходили под ее лоснящейся шкурой. Ее белую гриву украшали пурпурные ленты – в точности как у ее Всадницы, и такого же цвета, как огромный аметистовый кристалл на шее у Дон, без слов выражающей поддержку любимой дочери. Эхо остановилась. Дон вскинула руку, и пурпурный флаг захлопал на ветру. Над горизонтом показалось солнце, и в ту же секунду Старшая Всадница опустила флаг, объявляя о начале Испытания.

Анджо стрелой полетела вперед вместе с остальными одиннадцатью парами. Они с Ривер уже решили, как начнут гонку: не первыми, но и не в конце. Разумеется, Алани на своей буланой кобыле мгновенно оказалась впереди; поддерживать такой темп больше четверти мили было невозможно, но из толпы все равно посыпались одобрительные возгласы, отдавая должное скорости кобылы.

К удивлению Ривер, Люси и Блю подхватили темп, заданный Алани и Доу. За ними, отставая всего на полкорпуса, шли Скай и Скаут.

«Они тратят энергию, чтобы покрасоваться. Никто из них не достоин стать Старшей кобылой и Всадницей», – самодовольно сказала Анджо; она бежала размашистым галопом рядом с остальными участницами, не сбиваясь с дыхания.

Примерно через милю команды начали растягиваться. Хотя все кобылы были в прекрасной форме, одни были быстрее других – и уже на начальном этапе Испытания отстающие начали отсеиваться.

Алани и Доу все еще держались впереди, хотя Ривер потеряла их из виду. Не видела она и Люси с Блю, а вот Скай и Скаут отстали. Между ними и Скай была одна пара участниц – сильная команда из Западного Мадженти, Дэйзи и ее восьмилетняя Земляника, безошибочно узнаваемая по необычной гнедо-чалой масти.

За ними широко растянулись остальные участницы. Те, что поближе, скакали легко, как и Анджо, но несколько команд сильно отстали и перешли с галопа на кентер, а когда Ривер оглянулась, то увидела, что несколько команд и вовсе рысят в самом конце.

– Я не виню их за то, что они хотят сэкономить энергию, – сказала Ривер.

«Они не в том состоянии, чтобы тягаться со мной. И я быстрее», – откликнулась ее кобыла высокомерно, но Ривер знала, что это правда.

Впереди Скай и Скаут резко свернули влево, и Дэйзи с Земляникой последовали за ними.

– Вперед, – сказала Ривер.

– Иногда мне кажется, что ты не лошадь, а рыба, – поддразнила ее Ривер.

Анджо фыркнула.

Ривер оглянулась через плечо, пока Анджо продолжала лететь вперед.

– Больше половины свернуло. В основном налево, но некоторые направо.

– Налево или направо, но они пошли в обход озера. А значит, мы их обгоним. Давай сбавим скорость. Прибереги силы для плавания.

Анджо перешла на легкий галоп, а потом на быструю, но спокойную рысь, сокращая расстояние до одного из своих любимых уголков Ивового озера. Последние три лета они часто выбирались искупаться в его глубоких водах, которые питались подземными источниками и потому сохраняли прохладу, даже когда прерия выгорала от беспощадной жары и засухи.

– Никуда не сворачивай, – сказала Ривер.

– Точно. Спасибо, что напомнила.

Ривер повернулась, быстро подтянула веревку, на которой висели седельные сумки, и перекинула их через шею Анджо.

Едва кобыла вошла в воду, Ривер вытащила ноги из стремян, а когда Анджо поплыла, соскользнула с лошадиной спины и осторожно, чтобы не попасть под удары могучих копыт, поплыла рядом, ухватившись за гриву и придерживая седельные сумки.

Ивовое озеро было не очень велико – в ширину, пожалуй, не больше пары миль, – но и прудом его назвать было нельзя. И оно было глубоким. Когда они добрались до середины озера, Ривер заметила, как на берег выбирается еще одна команда. Приметная мышастая масть бросалась в глаза, даже потемнев от воды.

– Вижу впереди Люси и Блю, но не очень далеко.

– Если только не решили идти в обход.

– Ты мой морской конек, – улыбнулась Ривер. – Но я с тобой согласна. Я тоже люблю плавать.

Ривер скользнула назад в седло, продолжая придерживать седельные сумки. Как только Анджо выбралась на сушу, она торопливо повернулась и снова привязала сумки к седлу.

– Готово!

Анджо ринулась вперед, плавно забирая правее, к крутому подъему, и решительно начала взбираться на хребет, не поднимая головы, чтобы не наступить на камень и не угодить копытом в яму. Достигнув вершины, они на секунду остановились и увидели, что Люси и Блю уже спустились и теперь приближаются к Горчанке.

Ривер сморгнула пот, чтобы убедиться, что глаза ее не обманывают.

– Анджо, переплывать реку не придется. Они построили мост.

Кобыла встряхнула гривой и всхрапнула.

– Тебе не обязательно его любить. Достаточно его перейти. Давай спустимся. Люси и Блю почти добрались до реки.

Ривер осторожно откинулась назад, чтобы не мешать Анджо, которая, согнув колени, почти съехала с холма. Оказавшись внизу, они резко свернули вправо и оказались у нового моста ровно в тот момент, когда с другой стороны Люси сняла свою рубашку с головы Блю и вернулась в седло. Люси быстро оглянулась, и ее глаза расширились при виде Ривер и Анджо. Она прищелкнула языком кобыле, и они понеслись вперед.

Ривер коленями направила Анджо к мосту. Река была неширокая – не река даже, а ручей, – и, если не считать очень крутых берегов, переправа не представляла для Анджо никакого труда. Но весь прошлый месяц Совет втайне от всех составлял маршрут Испытания, и это препятствие явно появилось здесь недавно. Это был подвесной мост из деревянных досок шириной в одну лошадь, который слегка покачивался на ветру. Перил не было, но по обе стороны моста была натянута веревка примерно на высоте груди Анджо.

– Я могу спешиться, прикрыть тебе голову рубашкой, как Люси, и перевести тебя.

«Как думаешь, он обвалится?» – спросила ее кобыла. Анджо не было страшно, но она явно была обеспокоена.

– Нет, – твердо сказала она. – Уверена, что нет. Совет Кобылицы не стал бы строить мост, который может обвалиться. Суть Испытания не в том, чтобы подвергать нас опасности.

Анджо шагнула на мост. Ей понадобилось время, чтобы его перейти, но она справилась. Она не пугалась и не останавливалась. Она сохраняла спокойствие и веру в свою Всадницу.

Оказавшись на другой стороне, Ривер обняла ее за шею.

– Ты справилась! Умница!

– Смотри! Пурпурная лента на дереве. Нам нужна левая тропа.

– Думаю, в этом и суть. Пошли, но не слишком быстро. Нам нужно следовать за лентами, потому что отсюда и до самого финиша Совет поведет нас через пустоши, а тех мест никто из нас не знает.

Анджо перешла на рысь – не самый медленный аллюр, позволяющий поддерживать темп, не перегружаясь: ей нужно было восстановить силы после переправы через озеро, крутого подъема, спуска и подвесного моста.

Они рысили в приятной тишине. Ривер направляла Анджо от ленты к ленте – назвать это тропой можно было с большой натяжкой.

Отдельно стоящие деревья перешли в редколесье. Теперь путь Ривер и Анджо лежал через полузадушенные подлеском дубы, ивы и заросли кустарника к открытому участку прерии, а из него снова в редколесье. Среди деревьев пурпурные ленты встречались редко – в начале, в середине и ближе к концу участка, а значит, командам предлагалось самостоятельно выбрать путь через подлесок.

– Стой, Анджо. Тише, – сказала Ривер, когда они во второй раз нырнули в тень деревьев.

Кобыла тут же остановилась и повернула уши, прислушиваясь к Ривер.

– Тут все в якорцах. Ты изрежешь ноги. А то и запутаешься. Нужно идти помедленнее и внимательно смотреть под ноги. Возможно, мне лучше идти перед тобой, чтобы копыта не попали в колючие побеги. Ничего страшного, мы наверстаем упущенное время на открытом пространстве.

Словно ее слова могли призвать беду, где-то впереди, в гуще колючих зарослей, заржала от боли лошадь.

– Ты узнаешь голос? – спросила Ривер.

– Жди здесь. Я им помогу.

Анджо помедлила с ответом, но вот в голове у Ривер пронеслось: «Это то, что делает Всадница Старшей кобылы. Помоги им, Ривер».

Блю снова заржала, и Ривер достала из сумки нож и несколько полосок чистой ткани.

– Я постараюсь побыстрее.

Ривер подбежала к зарослям колючек и осторожно начала пробираться через густой цепкий кустарник. Из всех видов колючек, что встречались в краю Всадников ветра, якорцы были самыми опасными. Каждый из плодов растения был покрыт острыми, как иглы, шипами. Якорцы росли длинными побегами, которые стелились у земли, как щупальца, и тянули во все стороны липкие паутинистые отростки. Часто они лежали на самой земле, поджидая, когда неосторожная лошадь или человек угодит в ловушку.

В зарослях якорцев нередко устраивали гнезда йоти, хищные зверьки, похожие на собак, которые сбивались в огромные стаи и кормились угодившей в колючки добычей, ослабевшей из-за потери крови. Йоти мастерски использовали окружающий мир для охоты, и Ривер, пробираясь через колючки, внимательно следила, не мелькнут ли где маленькие черные глазки и острые зубы.

Справа, за небольшим подъемом, снова раздался пронзительный крик. Ривер поднялась на холм, и ей открылось печальное зрелище.

Блю стояла на коленях. Длинные побеги якорцов обвились вокруг ее ног, удерживая не хуже колючей проволоки. По ногам Блю бежали струйки крови, окрашивая побеги красным. В нескольких ярдах от Блю Люси отчаянно пыталась выпутаться из хватки двух плетей, одна из которых обернулась вокруг ее руки, а другая впилась в бедро. Из обеих ран сочилась кровь; Ривер слышала, как Люси говорит с Блю, пытаясь успокоить ее и убедить не шевелиться.

– Люси! Я иду! Держитесь! – закричала Ривер и начала спускаться, осторожно переступая через лежащие на земле колючие побеги.

Когда Ривер добралась до Люси, та, казалось, чуть не упала от облегчения.

– Ривер! О, хвала Великой Матери-Кобылице! Мы с Блю слишком разогнались. Мы поздно заметили якорцы – только когда они обернулись вокруг ног Блю, и тогда она упала и сбросила меня в колючки. Я… я пыталась освободиться, чтобы дотянуться до сумки и достать нож, но якорцы изрезали мне ладони, и запах моей крови напугал Блю, и она забилась, потому что пыталась мне помочь. – Люси осеклась и разрыдалась, прижимая изувеченные руки к груди и пачкая кровью тунику.

– Тише, тише. Это могло случиться и со мной и Анджо. У меня есть нож. Не шевелись, и я мигом тебя освобожу, а потом мы займемся Блю. – Ривер отрезала от лоскутов ткани, которые взяла с собой, две длинные тонкие ленты. – Сперва давай перевяжем тебе ладони.

Люси протянула Ривер дрожащие руки. Кровь струилась из колотых ран на пальцах и запястьях.

– Прости. Я знаю, что из-за меня ты теряешь время.

– Не извиняйся. На моем месте ты поступила бы так же. – Ривер осторожно взяла ее руки. – Тебе нужно успокоиться, чтобы успокоилась Блю.

– Я знаю. Я пытаюсь. Я просто… я не могу. Мне так больно, и к тому же я чувствую боль Блю, – всхлипнула Люси.

Ривер коснулась аметиста в центре бабушкиного ожерелья и почувствовала его тепло. Она представила, как ее и Люси накрывает пурпурный пузырь.

– Дыши. Вдох на раз, два, три, четыре… и выдох – раз, два, три, четыре.

– Х-хорошо. Я постараюсь.

Дрожь в руках Люси успокоилась: кристалл начал действовать.

– Ты молодец. А теперь закрой глаза и дыши, а я перевяжу тебе руки и освобожу тебя.

Теперь потеплели и остальные пурпурные кристаллы, и по груди Ривер разлился жар. Она представила, как целебные свойства камня наполняют Люси. Девушка осоловело кивнула, закрыла глаза и начала дышать на четыре счета.

Ривер перевязала ей ладони и поймала взгляд взбудораженной кобылы.

– Все будет хорошо, Блю. С Люси все в порядке. Ты ведь чувствуешь, как она успокаивается? И тебе тоже нужно успокоиться. Так ты ей поможешь. – С этими словами Ривер представила, как теплый пурпурный пузырь увеличивается в размерах и накрывает кобылу, и с облегчением увидела, как Блю прекратила брыкаться и замерла, тяжело дыша и уткнувшись мордой в землю. Вокруг нее медленно собиралась лужа крови.

Ривер обрезала последние побеги вокруг Люси и освободила ее лодыжку.

– Все, можешь открывать глаза.

Люси распахнула глаза. Секунду она смотрела в пустоту, словно ее резко выдернули из крепкого сна, а потом она втянула сквозь зубы воздух и кинулась к Блю, но Ривер загородила ей путь.

– Спокойно! Не глупи. Посмотри под ноги.

Люси опустила глаза и заметила коварные побеги, которые притаились на земле, готовые снова обвить ее ноги.

– Ривер, прости меня. Я такая дура.

– Не надо. Тебе больно, а Блю потеряла много крови. Неудивительно, что ты не в себе. Пойдем вместе. Мы ее освободим.

Ривер осторожно обошла колючки и приблизилась к лежащей кобыле, а Люси прошла по ее следам. Добравшись до Блю, Люси опустилась на колени у ее головы. Даже морда лошади была исцарапана и кровоточила. Люси прижалась лбом ко лбу лошади и заплакала, повторяя: «Прости меня. Прости меня».

– Люси, не давай ей двигаться. Я обрежу колючки вокруг нее. Но мне нужно, чтобы она не шевелилась. Чем больше она двигается, тем сильнее себя ранит.

Люси всхлипнула в последний раз и вытерла нос рукой в окровавленной повязке.

– Это я могу. Блю, малышка, не шевелись. Я здесь. И Ривер здесь. Она тебя освободит. Ривер сможет – ты ведь знаешь, что сможет.

Блю заржала – устало, но куда спокойнее, чем прежде, и Ривер принялась за работу. Она срезала небольшие куски плетей и одним движением выдергивала их из тела кобылы.

– Молодец, Блю. Храбрая девочка, – приговаривала Ривер за работой. – Ты такая умница.

– Слышишь? Слышишь нашу Ривер? Она говорит, что ты умница. Мы справимся. Все хорошо, малышка. Все хорошо…

Люси продолжала нежно разговаривать с кобылой, а Ривер работала – и пока она рубила и распутывала побеги и вытаскивала из шкуры кобылы острые шипы, она поддерживала связь с камнями бабушки, призывая их наполнить Люси и Блю умиротворением.

Наконец Ривер освободила от последнего куска смертельного растения заднюю ногу Блю, и кобыла, пошатываясь, поднялась с земли, тихонько заржала и подтолкнула носом свою Всадницу.

– У тебя есть с собой бинты? – спросила Ривер.

– Нет. Я была так уверена в себе. Понадеялась, что нам с Блю они не понадобятся, и теперь чувствую себя полной дурой.

– Ничего страшного. Можно разрезать остатки моих и перевязать ей самые глубокие раны. – Ривер поднесла нож к остаткам бинтов, но Люси остановила ее, положив руку ей на запястье.

– Не надо. Я сама. Возвращайся к Анджо и продолжай Испытание. Я закончу перевязывать Блю, и мы потихоньку вернемся к Горчанке и поднимем белый флаг.

– Вы выбываете из забега?

Люси кивнула.

– Да. Теперь я понимаю, что мы с Блю не лучшая команда. Помнишь, что ты сказала раньше? Что я на твоем месте поступила бы так же?

Ривер медленно кивнула.

– Так вот, я в этом не уверена. Но одно я знаю точно. Ты должна стать Старшей Всадницей. Мы с Блю всегда тебя поддержим. А теперь вернись к Анджо и пройди Испытание. Табун нуждается в тебе так же, как нуждались мы с Блю, – сказала Люси и поклонилась Ривер, скрестив руки на сердце в традиционном жесте, обращенном к Старшей кобыле и ее Всаднице.

В ушах у Ривер зашумело, но она ответила на жест Люси и почтительно склонила голову, выражая признательность члену своего Табуна – так же, как мать делала на протяжении десяти лет.

– Не торопитесь, – напутствовала Ривер. – У вас ведь есть мех с водой?

– Конечно, – кивнула Люси.

– Пей побольше и поделись с Блю. Если ты взяла мешанку, покорми ее. Вы потеряли много крови. Берегите себя.

– И ты тоже. Будь сильной, будь мудрой, будь быстрой – и увидимся на финише, когда ты придешь первой.

Ривер не стала тянуть дальше. Она как можно быстрее пробралась назад к Анджо. Когда она приблизилась к кобыле, та вскинула голову и раздула ноздри.

Ривер вытерла окровавленные ладони о штаны.

– Это не моя. Люси и Блю попали в передрягу, но теперь все хорошо. Они выбывают из состязания.

Анджо всхрапнула.

– Сначала выберемся из подлеска. Будет быстрее, если я побегу перед тобой. – Ривер быстро нашла длинную упавшую ветку. – Я буду отодвигать с дороги колючки. Когда выйдем на открытую местность, я сяду в седло, и мы сможем ускориться. – Ривер ткнула палкой в заросли, обманчиво намекающие на кратчайший путь через кусты. – Сюда мы точно не пойдем.

Она побежала трусцой перед Анджо.

– Сколько команд нас обошли?

– И никто не остановился, чтобы убедиться, что со мной ничего не случилось?

– Ну, она, по крайней мере, поинтересовалась. Сколько других команд нас обогнали?

– Надо их догнать.

План Ривер оказался хорош, и на открытых участках прерии они обогнали сначала Кейру и ее белую Джипси, а потом, к удивлению Ривер, еще одну команду из их табуна, Кали и ее соловую красавицу Виксен. Проносясь мимо, Ривер заметила, что Виксен припадает на окровавленную заднюю ногу – очевидно, не одна Блю пострадала, пытаясь поскорее миновать редколесье.

Наконец деревья закончились, и, следуя указаниям пурпурных лент, они свернули влево, к обманчиво открытому участку прерии – такому открытому, что Ривер видела впереди ленты, которые призывно трепыхались на ветру.

– Наконец-то! Это наш шанс нагнать остальных! – Ривер пригнулась к шее Анджо и попыталась выслать кобылу в галоп, но та уперлась. Ривер немедленно прислушалась к ней. – Что такое?

Ривер привстала в стременах, изучая ровную прерию, и поняла, что увидела кобыла. Весенние травы доходили Анджо до колена. Как правило, в это время года они были насыщенного сине-зеленого цвета, но местами трава была как будто ниже и уже начала по-летнему желтеть.

– Норы сусликов, – мрачно пробормотала Ривер.

Суслики устраивали норы в почве прерии, повреждая плодородный слой, портили корни и мешали растениям поглощать воду, из-за чего трава жухла и тускнела.

– Не сломаешь, если двигаться только по зеленым участкам. Я тебя поведу. А ты сама выбирай скорость.

Анджо согласно всхрапнула и перешла на медленный галоп, на котором ей легко было лавировать, подчиняясь указаниям Ривер. Пока они скакали, Ривер заметила, что солнце уже миновало зенит и начало свой путь по западной половине неба. Она остановила Анджо и быстро покормила ее сытной сладкой мешанкой из седельных сумок, а сама перекусила яблоками, о которых ей напоминала сестра. Вскоре после их короткой остановки в голове у Ривер раздался голос Анджо:

– Посмотри, кто это. А я буду вести тебя мимо нор.

Анджо поскакала вперед. Ривер ужасно хотелось посмотреть – особенно когда Анджо сказала: «Это Дэйзи и Земляника. Кобыла ранена. С ними женщина из Совета».

Но Ривер взяла себя в руки и даже не покосилась в их сторону, когда Анджо пронеслась мимо.

– Ей есть кому помочь. Мы им не нужны, – сказала Ривер. – Земляника серьезно ранена?

Больше Анджо не сказала ничего, и по ее молчанию Ривер поняла, что случилось что-то действительно страшное. Ривер изгнала из мыслей печаль. У них еще будет время погрустить – после того, как они с Анджо живыми и невредимыми пересекут финишную линию.

Дорога свернула вправо, в гору, и почва стала неровной и каменистой. Они поднялись на вершину холма и увидели перед собой овраг. Он раскалывал землю, словно какой-то великан разрубил прерию топором. По правую сторону оврага густо разрослись деревья, и Ривер отчетливо видела в подлеске заросли якорцев.

Влево овраг уходил примерно на милю, и там разлом сглаживался и перетекал в зеленую прерию.

– Овраг слишком крутой? – спросила она кобылу.

– Хорошо, давай подойдем и посмотрим.

Анджо спустилась с пригорка к месту обрыва. Она остановилась на краю и заглянула в овраг.

– Если они могут, то и мы тоже.

Но Анджо не двинулась с места. Она раздула ноздри, словно принюхивалась к воздуху, поднимающемуся из расселины.

– Фу. – Ривер скривилась. – Целая стая?

– Тогда мы поступим умно и выберем безопасный, потому что ты быстрая и сможешь наверстать время. Пошли!

Не опасаясь нор сусликов и колючек якорцов, могучая кобыла побежала размашистым галопом, быстро сокращая расстояние до края опасного оврага.

Заметив очередной пурпурный флаг на середине пологого холма, Ривер направила к нему Анджо, одновременно побуждая ее сбросить скорость.

– Побереги силы. Ты уже вспотела. Солнце садится, но впереди еще миль десять – и не забывай про последний этап.

– Не сможешь, если потратишь все силы до финального забега.

Анджо всхрапнула, но перешла на кентер. Маршрут резко забрал вправо и вниз, к широкому участку прерии с низко скошенной травой. По кругу бежала полоса препятствий, а в центре круга на седомордой кобыле сидела представительница Совета. У дальнего края круга Ривер заметила Скай и Скаут, а за ними в пыли, поднятой лошадиными копытами, мелькнула буланая шкура Доу.

– Тогда давай разберемся с полосой препятствий и догоним их. Ты сможешь обогнать обеих кобыл.

– Скай – запросто. А Алани на десять лет старше меня; ее я тоже обгоню.

Анджо поскакала к началу круга. Ривер подняла глаза на старуху, ожидая приказа начинать.

– Мы будем оценивать вашу скорость и уверенность, – сказала судья. – За каждое препятствие, которое вы не одолеете, будут вычитаться очки. Когда вы шагнете в круг, я начну отсчет времени.

– Анджо, по-моему, тебе придется прыгнуть через воду и несколько раз через бревна – они невысокие, но расположены близко друг к другу. Придется шагать.

Ривер проследила за взглядом кобылы и увидела длинную широкую доску. Одним концом она касалась земли. Другой висел в воздухе, а под доской лежало круглое бревно.

– Тебе нужно будет по ней пройти. Видимо, доска опустится, когда ты пройдешь половину.

– Это не опасно. Не опаснее веток, которые свисают с вон тех столбов.

– Думаю, от нас хотят увидеть более сложный трюк, то есть не прыжок. – Ривер фыркнула, как Анджо. – Неужели они правда думают, что ты испугаешься лужи грязной водицы?

– Только не на полосе препятствий. Можешь мне поверить.

– Тогда давай сделаем это – быстро и четко.

Вместо ответа Анджо поскакала к полосе препятствий. Бревна в начале полосы она одолела без труда, даже те, что были сложены попарно. Затем она прошла по шаткой доске, опустив голову и внимательно глядя под ноги. Не останавливаясь, Ривер направила ее в глубокую узкую яму, а потом из нее по противоположному склону. Анджо не остановили даже грязные лужи и скелетообразные ветки, которые, по задумке устроителей, должны были ее напугать. Она преодолела несколько бревен, приваленных к бревнам побольше так, что одним концом касались земли, а другим торчали в воздухе, и располагались елочкой, из-за чего их невозможно было перепрыгнуть. Последним препятствием был ров с водой, через который Анджо перемахнула без труда.

Завершив круг, Ривер оглянулась на старуху, и та кивнула, подтверждая, что они прошли все препятствия.

– Отлично. А теперь догоним Алани и Скай! – сказала Ривер, и Анджо припустила вперед.

Подъем становился все круче, но Анджо, взрывая копытами землю и напрягая тренированные мышцы, двигалась со скоростью, которой позавидовал бы даже Призрак.

Они достигли вершины холма и посмотрели вниз.

– Я вижу финишные флаги! – Голос Ривер дрожал от возбуждения. – Вон там, вдалеке! Я уже могу их различить.

Она окинула взглядом холм, прикидывая, какие препятствия им осталось преодолеть. Склон был не крутой, но каменистый, и лошадь, которая попыталась бы по нему бежать, подвергла бы себя смертельной опасности.

На полпути к долине внизу холма были Скай и Скаут. Еще дальше, хотя и ненамного, Ривер увидела Алани и Доу; Алани спешилась и проверяла копыто своей лошади.

– Только не слишком быстро. Камни могут повредить тебе копыта – а то и искалечить.

Ривер послушно села поглубже и ухватилась за гриву. Анджо была права. К такому препятствию они готовились, и, как ни странно, ее кобыла получала удовольствие, выбирая путь среди камешков. Как-то она сказала Ривер, что это помогает ей поддерживать остроту ума.

Кобыла начала спускаться, ловко обходя булыжники и глядя под ноги, не поднимая головы. Ривер была сосредоточена на дороге и не замечала, что они с Анджо догнали Скай и Скаут, пока серая в яблоках кобыла не взвизгнула и не попыталась лягнуть Анджо.

Анджо, как змея, вытянула шею и цапнула Скаут за круп так, что та шарахнулась в сторону, всхрапнув от боли.

– Ты что делаешь? Не трогай Скаут! – закричала Скай.

– А то ты не знаешь, – сказала Ривер, когда они вырывались вперед. – Старшая кобыла поддерживает в Табуне дисциплину – и Скаут только что получила урок!

Они добрались до подножия холма в тот момент, когда Алани снова села в седло и помчалась к последнему препятствию. Примерно в сотне ярдов от холма в земле зияла еще одна расселина. На этот раз это было настоящее ущелье с отвесными краями, по которым невозможно было спуститься – или подняться.

– Придется прыгать, – сказала Ривер, и сердце у нее заколотилось где-то у самого горла. – Они пометили три места, где это можно сделать. – Она прикрыла глаза ладонью, глядя против заходящего солнца. – У ближнего ущелье шире всего. А в нескольких сотнях ярдов еще одно, поуже. – Ривер показала влево, где ущелье изгибалось и поворачивало в сторону от финиша. – А еще дальше третья точка. Смотри, Алани направляет Доу влево. Она решила не прыгать в самом широком месте.

Ривер не сомневалась в своей кобыле. Она чувствовала уверенность Анджо и всецело ей доверяла.

– Тогда давай прыгнем здесь и обгоним Алани и Доу!

Анджо перешла на кентер, а потом и на галоп. Ривер наклонилась к шее лошади, сжимая взмокшие бока Анджо и крепко держась за гриву, и приготовилась к прыжку.

До ущелья оставалось всего несколько ярдов, когда мимо них пронеслись Скай и Скаут, направляясь к самой широкой точке.

Ривер поняла, что произойдет, еще до того, как Скаут затормозила. На это указывало многое. Скаут не сгруппировалась. Не повернула уши в сторону ущелья. Более того – по всему было видно, что кобыла измотана; ее плечи и бока покрывали хлопья пены. В последний момент Скаут отказалась прыгать и зарылась копытами в землю.

Внутри у Ривер будто что-то оборвалось. Она увидела, как Скай перелетает через голову Скаут и катится к краю ущелья.

– Стой! Стой, Анджо!

Анджо затормозила в футе от зияющей расселины. Ривер соскочила с ее спины и понеслась к краю.

– Скай! – закричала она на бегу.

Скаут стояла на краю, раскинув ноги и опустив голову, и тяжело дышала, но, когда Ривер позвала Скай, кобыла опомнилась. Она подняла голову и, выкатив глаза, панически заржала в поисках своей Всадницы.

Ривер пронеслась мимо испуганной кобылы и, упав на живот, заглянула за край ущелья.

Скай была там! Она ухитрилась вцепиться в корень, торчащий примерно в пяти футах от края, и теперь стояла на крошечном выступе, цепляясь за него пальцами ног. Одна рука у нее изогнулась под странным углом.

– Скай!

Она подняла распахнутые от ужаса глаза.

– Ривер! Хвала Кобылице! Помоги! У меня вывихнуто плечо, я еле держусь!

– Не шевелись! Я принесу веревку из сумки.

Но прежде чем Ривер успела отползти от края и помчаться к Анджо, Скаут не выдержала и ударилась в панику. С жалобным ржанием кобыла подскочила к краю ущелья.

Ривер повернулась, чтобы посмотреть на Скаут – попытаться ее успокоить, – но тут кобыла наконец заметила свою Всадницу и шарахнулась в ее сторону, оттоптав Ривер правую ногу.

Ривер взвыла от боли и откатилась в сторону, чтобы не попасть под копыта.

– Скаут! Все хорошо! Я здесь! – попыталась успокоить ее Скай, но кобыла совсем обезумела от страха.

И тут между Скаут и Ривер возникла Анджо. С негромким ржанием она начала теснить взволнованную кобылу назад.

Ривер поднялась на ноги и проковыляла к Анджо.

– Не подпускай к нам Скаут. – Она открыла седельную сумку и достала моток веревки. – Я брошу веревку Скай, и мы с тобой ее вытащим.

– Я знаю, но Скай долго не продержится. Анджо, падение ее убьет.

Стиснув зубы, Ривер доковыляла до края ущелья. Она расправила петлю на веревке и снова легла на живот.

– Скай, обвяжись веревкой, и мы с Анджо тебя вытянем.

Скай подняла на нее глаза. По ее грязному ободранному лицу заструились слезы.

– Я… у меня не получится. Я могу шевелить только одной рукой. Если я ее отпущу, то упаду.

Ривер быстро начала перебирать варианты.

– Хорошо, тогда так: просунь ногу в петлю. Сначала одну, потом вторую. А потом покрутись, чтобы петля съехала на талию. Сможешь?

– Я постараюсь.

– Хорошо. – Не обращая внимания на пульсирующую боль в лодыжке, Ривер спокойно заговорила: – Правильно. Одна нога уже в петле. Ты молодец.

Рядом раздалось нежное ржание. Скай подняла голову, и ее глаза снова наполнились слезами.

– Скаут! Моя девочка! Мне так жаль! Прости, что не послушала, когда ты сказала, что боишься прыгать.

Анджо шагнула между Скаут и Ривер, чтобы испуганная кобыла не задела ее Всадницу снова.

– Веревка на поясе, – сказала Скай.

– Теперь подожди. Пара минут, и мы тебя вытащим. – Ривер кое-как поднялась на ноги, припрыгивая, чтобы не наступать на пострадавшую ступню. – Анджо, я обвяжу веревку вокруг тебя. Конец я закреплю. Когда я скажу, начинай потихоньку тянуть.

Ривер проковыляла к Анджо, накинула на ее круп веревку, а потом медленно отошла в сторону, к валуну размером со стул. Конец веревки она обвязала вокруг основания валуна.

– Давай, Анджо. Назад!

Могучая кобыла медленно, зарываясь копытами в землю, потянула Скай из ущелья, пока та не перевалилась через край, всхлипывая от боли. Скаут подскочила к ней и с отчаянным ржанием толкнула ее носом.

Припрыгивая, Ривер подошла к Скай, чтобы помочь ей снять веревку и подвязать вывихнутую руку, но Скай подняла на нее глаза и вытерла заплаканное лицо.

– Иди! Ты меня спасла. Кто-нибудь из судей мне поможет. Смотри, кто-то уже приближается.

Ривер посмотрела туда, куда указывала пальцем Скай, и увидела, что одна из судей осторожно спускается к ним по каменистому склону.

– Ну же, иди! Догоните Алани и Доу; у вас еще есть время, если Анджо сможет здесь перепрыгнуть – а я думаю, что она сможет. Ты и правда наша Старшая Всадница – это твоя судьба!

Ривер не стала медлить. Анджо опустилась на колени, и она заползла к ней на спину. Оказавшись в седле, она окинула взглядом широкое ущелье. Скай не ошиблась. Алани и Доу потеряли время, решив перепрыгнуть разлом в узком месте, и теперь только возвращались на тропу, ведущую к финальному забегу до финишной линии.

Ривер не нужно было спрашивать Анджо, сможет ли она перепрыгнуть ущелье. Это решение уже было принято – не Ривер и самоуверенностью, а самой кобылой. А Ривер доверяла Анджо безоговорочно.

Анджо развернулась и набрала несколько ярдов для разгона. Потом остановилась, чтобы Ривер нагнулась и вставила травмированную ногу в стремя. Она сжала бока кобылы бедрами, ухватилась обеими руками за гриву и подалась вперед.

– Я готова!

Быстрым, но собранным галопом Анджо кинулась вперед. Ущелье приближалось, и Ривер чувствовала, как группируются под ней мощные лошадиные мышцы. Анджо развернула уши вперед; в ее движениях не было и крупицы сомнения.

Она прыгнула. Ривер приподнялась в седле, прижимаясь к шее Анджо и крепко держась за гриву. Время словно остановилось, потому что Ривер вдруг четко увидела, как Скай машет ей и одобрительно кричит, а потом – как под ними проносится разинутая пасть ущелья. Еще мгновение – и они оказались на другой стороне.

– Давай! Давай! Моя чудесная, сильная, красивая девочка!

Анджо стрелой помчалась вперед, стремительно сокращая расстояние между ними и единственной командой-соперницей.

Алани и Доу достигли черного флага первыми. Алани спрыгнула на землю, не дожидаясь, пока Доу остановится, и побежала рядом с лошадью.

Ривер собралась с духом. Нога пульсировала болью, но она не могла позволить такой мелочи встать между ней и ее судьбой.

Они добрались до черного флага. Анджо остановилась, и Ривер осторожно спешилась. Наступать на ногу она не могла.

– Могу и побегу. У меня есть идея.

Ривер быстро отрезала от подола рубашки несколько полосок ткани. Потом села и плотно обмотала сломанную лодыжку. Из кожаного ботинка сочилась кровь, но Ривер, не обращая на нее внимания, стиснула зубы и потуже затянула повязку. Хромая, она подошла к плечу Анджо и закинула руку ей на шею.

– Давай.

«Но ты не можешь бежать! – Анджо обнюхала перевязанную ногу Ривер. – У тебя кровь!»

– Мы почти у финиша. Сама я бежать не могу, а вот если ты мне поможешь – другое дело. Я буду на тебя опираться. Если ты пойдешь рысью, я смогу держаться рядом.

И они начали свой путь по равнине длиной в две мили. Анджо рысила, а Ривер, крепко держась за шею, хромала рядом. На удаляющиеся спины Алани и Доу она старалась не смотреть.

Так Ривер и поступила. Она перестала смотреть вперед. Она ушла в себя, сосредоточившись на том, чтобы не отстать от Анджо, – а еще на силе и уверенности, которыми делилась с нею кобыла, на поддержке и любви – безусловной, чистой любви.

Ривер не понимала, что плачет, пока ей не пришлось вытереть глаза, когда из-за слез у нее затуманилось зрение. Правая нога превратилась в сплошной очаг боли; она не могла даже коснуться земли, но прошло еще несколько секунд, и Анджо, остановившись, опустилась на колени. Из последних сил Ривер перекинула ногу через спину кобылы. Едва она оказалась в седле, Анджо встала.

– Догони их, Анджо!

Большего кобыле не требовалось. Впервые за весь день ей выпала возможность по-настоящему разогнаться. Ривер наклонилась вперед, удерживая равновесие, чтобы кобыла могла сосредоточиться на скорости.

Анджо летела по прерии, и на этот раз глаза Ривер слезились уже от ветра. Она скакала на Анджо и прежде, но никогда еще кобыла не разгонялась до такой скорости. Ривер видела, как сокращается расстояние между ними и соперницами, и когда до линии финиша оставались считаные ярды и их оглушил рев толпы, морда Анджо была наравне с боком Доу.

Еще четыре шага – и морда Анджо оказалась у плеча соперницы.

Еще несколько шагов – и Анджо обошла бы Доу, но Ривер вдруг увидела мать. Дон гордо сидела на Эхо, вскинув над головой огромный пурпурный флаг, и, едва они пронеслись мимо нее, Дон опустила флаг, показывая, что они достигли линии финиша – меньше чем в корпусе от Доу.

Вокруг царил хаос. Ривер начала съезжать с седла – боль в ступне и лодыжке стала невыносимой, – но ее подхватила возникшая словно из ниоткуда Эйприл.

Анджо всхрапнула, подтолкнула Ривер носом, и та привалилась к боку кобылы. В отличие от Скаут, Анджо не паниковала и не впала истерику. Наоборот, она наполнила Ривер ощущением покоя.

– Великая Мать-Кобылица, выглядишь просто ужасно! Где болит? – Эйприл быстро ощупала Ривер, пытаясь отыскать рану.

– Все хорошо. Надо остудить Анджо.

Ривер сморгнула с глаз пот и слезы и только теперь заметила, что их с Анджо окружают знакомые лица: члены Табуна, все с аметистами на шее.

– Рив, позволь нам тебе помочь, – сказала Эйприл.

Ривер устало кивнула.

– Правая ступня. Кости раздробило. И, кажется, я сломала лодыжку.

– Я о ней позабочусь, – раздался глубокий мужской голос.

Ривер подняла глаза и увидела перед собой Джаспера, Всадника Жеребца-лидера и отца Вайолет, младшей сестры Ривер. Он был немного моложе ее матери, и седина только коснулась его висков – и он славился своей добротой. Его гнедой жеребец, Блейз, самый крупный племенной жеребец Табуна, стоял чуть в стороне и явно хотел подойти к своему Всаднику, но между ним и Анджо неприступной горой стоял Призрак.

– Если позволишь, я отнесу тебя в шатер, который разбили рядом целители.

– Оттуда видно финишную линию?

– Конечно.

– Тогда ладно.

Джаспер осторожно взял Ривер на руки, словно она ничего не весила. Она услышала, как Призрак всхрапнул, и торопливо обратилась к своей кобыле:

– Анджо, скажи Призраку, чтобы вел себя прилично. Джаспер мне помогает.

– Анджо, все будет хорошо, – сказала Эйприл, успокаивающе поглаживая кобылу по шее. – Вы с Призраком можете пойти со мной. Я тебя расседлаю, дам немного попить, оботру, а потом вы сможете вернуться к Ривер.

Анджо неохотно позволила Эйприл себя увести, а Джаспер понес Ривер к шатру целителей, раскинутому сразу за линией финиша. Оттуда она увидела, как мать опустила флаг для еще двух команд – сперва Сибил и Ксанфии из их ветви Мадженти, а потом Линнет и ее вороной Морганы из Западного Мадженти.

Едва они пересекли линию финиша, Эхо галопом поскакала к шатру целителей.

– Ривер! – Дон спрыгнула с кобылы и кинулась к дочери.

– Мама, все хорошо. Прости меня.

Дон схватила дочь за руку и скривилась при виде ее окровавленной ноги.

– Вы можете спасти ногу? – спросила она целительницу.

Ривер напряглась, ожидая ответа целительницы.

– Все могло быть куда хуже. У нее сломана лодыжка, но ступня просто рассечена и ушиблена. Выглядит так, словно на нее наступила лошадь.

Целительница и Старшая Всадница, не сговариваясь, уставились на Ривер.

– О нет! Это не Анджо. Это Скаут. Но она сделала это не нарочно. Она была напугана. – Она сжала руку матери. – Прости меня, мама, – повторила она.

– Моя дорогая, я не понимаю, за что ты извиняешься, но мне нужно вернуться к финишной линии. – Она поцеловала взмокший лоб Ривер и нежно коснулась ее щеки. – Я горжусь вами с Анджо. Что бы ни случилось на маршруте, я знаю, что вы сделали все, что могли.

Ривер прикусила губу и кивнула; мать поспешно вернулась к линии финиша, сигнализировав об окончании скачек еще трем командам, прежде чем старуха-Всадница, глава Совета Кобылицы, сделала объявление:

– Последняя команда пересекла финишную линию. Остальные подняли белый флаг. Порядок следующий: Алани и Доу пришли первыми. Ривер и Анджо – вторыми. Сибил и Ксанфия – третьи. Линнет и Моргана – четвертые. Уиллоу и Гонтия – пятые. Джиллиан и Джем – шестые.

Толпа зашепталась, гадая, не случилось ли с кем-то из остальных шести команд непоправимого, но, едва Дон подняла руку, разговоры стихли.

– А теперь, согласно закону и традиции Табуна, Совет Кобылицы удалится в совещательный шатер, чтобы прийти к общему решению, – сказала Дон. – После этого Совет огласит имя победительниц нашего Испытания Кобылицы.

Совет скрылся в шатре, и Табун принялся ждать.

– Я наложила лубок на лодыжку и обработала ступню, но тебе нужно будет беречь ногу по меньшей мере шесть недель. И выпей это. Поможет справиться с болью.

Ривер отодвинула кружку с чаем, приправленным чем-то пряным и явно усыпляющим.

– Спасибо. Я буду беречь ногу, но чай мне пить нельзя. Еще рано.

Она не добавила: «Потому что есть крошечный шанс, что меня назовут победительницей, и тогда мне нужно будет пробудить кристалл – а во сне я этого сделать не смогу», – но целительница ее поняла. Она похлопала Ривер по колену.

– Я отправлю чай в твой шатер. Выпей его перед сном. Боль в лодыжке, наверное, невыносима. – Она помолчала, прежде чем спросить: – Ты правда бежала на ней целую милю?

– Да, но Анджо мне помогла.

У шатра появилась Анджо. Она фыркнула целительнице, а потом тихонько заржала и подтолкнула Ривер носом.

– Видишь? Я же говорила, что все хорошо. Но тебе придется носить меня следующие шесть недель.

– Я знаю, моя нежная, сильная, мудрая девочка. Я знаю. – Ривер поцеловала кобылу в нос.

– Начинать можно уже сейчас. Я нашла для вас местечко, – сказала Эйприл.

Ривер улыбнулась сестре.

– Спасибо, что позаботилась об Анджо. Она прекрасно выглядит.

– Да уж получше тебя. Погоди секунду. Я приведу тебя в порядок. – Эйприл окунула чистый бинт в лохань со свежей водой и начала протирать лицо сестры. – Откуда у тебя столько синяков? И что ты сделала с руками?

– Долгая история. Прекрати суетиться. Все команды здорово потрепало.

– Ну да. Но не до полусмерти же. Не шевелись. Я переплету тебе волосы. Нельзя же выходить к Совету такой растрепой, когда они назовут твое имя. Перепугаешь Табун.

Ривер фыркнула.

– Мое имя уже назвали. Мы с Анджо пришли вторыми.

– Ты сама знаешь, что это ничего не значит, пока Совет не вышьет имя на ленте и не передаст ее маме – и даже тогда Всаднице еще предстоит пробудить кристалл, – сказала Эйприл, умело заплетая в косы длинные темные волосы Ривер.

– Алани на десять лет старше меня. Уж она-то точно сможет пробудить кристалл, – тихо сказала Ривер, не отрывая взгляда от колен.

Эйприл дернула ее за только что заплетенную косу.

– Не все ли равно, если назовут твое имя? И потом, Алани на двенадцать лет старше тебя. Доу выбрала ее только на третье Избрание.

– Мне от этого не легче.

– Давай выйдем наружу и подождем решения Совета. Могу поспорить, среди своих тебе станет легче.

Анджо опустилась на колени, и Эйприл помогла сестре сесть верхом. Они дошли до скамьи и стола, у которого стояли кобыла Эйприл и Призрак.

– Спасибо, моя умница. Молодец, что заняла для нас стол. – Эйприл погладила широкий лоб кобылы.

– Не говори этого Дейнос, – шепнула Ривер своей кобыле и осторожно соскользнула с лошадиной спины. С помощью Эйприл она доковыляла до скамьи и села.

– Что тебе принести? Ты наверняка умираешь от жажды, – сказала Эйприл.

Ривер открыла рот, чтобы сказать «да – и страшно хочу есть», когда к ней начали подходить люди.

Первой была Кали. Ее кобылы, Виксен, не было видно, а сама Всадница была белой, как полотно. Она поставила перед Ривер большую деревянную кружку со свежей ключевой водой.

– Я слышала о том, что случилось. Люси мне рассказала. Я подумала, что ты захочешь пить, – застенчиво сказала она.

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны, Кали. Как дела у Виксен? Мне показалось, что она повредила голень.

– Да, она ранена. Нам пришлось поднять белый флаг, но сейчас она отдыхает в шатре.

– С ней все будет хорошо?

– Да. И с Люси и Блю – благодаря тебе. – Кали почтительно поклонилась Ривер и добавила: – Ты не возражаешь, если я подожду здесь, с тобой?

– Конечно, нет.

– А что с Люси и Блю? Я ничего не слышала – следила за линией финиша, – сказала Эйприл.

– Они залезли в заросли якорцев. Мы с Анджо оказались рядом, вот я и помогла.

– Ты сделала гораздо больше.

Ривер с удивлением подняла глаза и увидела, что к их столу подошла Люси. Рука Всадницы, бедро и ладони были перевязаны, но она несла поднос с весенними ягодами.

– Люси! Поставь поднос – у тебя же больные ладони, – воскликнула Ривер. – Как там Блю?

– Благодаря тебе она поправится. Целительница говорит, что, если бы Блю продолжила вырываться, она бы распорола себе вену и истекла кровью. Ты спасла жизнь моей кобыле – и мне тоже, потому что без нее я бы не смогла жить.

– Послушай, любая бы…

– Нет! Это неправда. Остальные Всадницы прошли мимо нас. Ты единственная, кто остановился. Спасибо. Я всегда буду поддерживать тебя за то, что ты сегодня сделала.

Слова Люси оказались настолько неожиданными, что Ривер смогла выдавить только: «Спасибо».

– Могу я подождать с тобой? – спросила Люси.

– Конечно!

Кали и Люси стали первыми из многих. День клонился к вечеру, и члены Табуна один за другим подходили к Ривер, чтобы выразить ей уважение. Некоторые просто поздравляли ее с завершением Испытания, но многие несли подарки – угощения, пряное вино, а когда ветер усилился и похолодало, на ее плечи легло одеяло, а под травмированной ногой оказалась подушка.

Анджо тоже купалась в заботе и внимании. Гора сладкой весенней моркови, ее любимого угощения, росла перед ней, пока она не начала от нее отказываться.

Клэйтон и группа молодых людей, которые следовали за ним повсюду, словно не замечали вереницы людей, которые тянулись к Ривер. Когда Ривер огляделась в поисках юноши, то увидела, что он сидит рядом с Алани и смеется над ее словами.

– Не обращай на него внимания, – шепнула Эйприл.

– Вот еще. Он просто делает то, что для него естественно: ластится ко Всаднице, которая, по его мнению, может быть для него полезна.

– Ему придется постараться, если он надеется, что ты когда-нибудь станешь его подругой, – сказала Эйприл.

– Что-то мне подсказывает, что он не заинтересован в моей дружбе.

– Это его проблемы, – фыркнула Эйприл и повернулась к Клэйтону спиной.

Ривер и Эйприл жарко обсуждали то, как Анджо переправилась через подвесной мост, когда их прервал голос Скай.

– Ривер? Как твоя нога?

– Заживет. В основном пострадала лодыжка. – Ривер кивнула на перевязанную руку Скай. – Как твое плечо?

– Болит, но заживет гораздо быстрее, чем твоя лодыжка.

Скаут вышла вперед и, вытянув шею, коснулась Ривер мордой.

– Скаут говорит, ей очень жаль, что она сделала тебе больно, – тихо сказала Скай, с трудом сдерживая слезы.

Ривер погладила кобылу по носу и ласково погладила ее по лбу.

– О Скаут, я знаю, что ты не нарочно.

– Спасибо, Ривер. Если бы не ты, думаю, я бы умерла, а Скаут так перепугалась, что прыгнула бы в ущелье за мной. Земляника Дэйзи погибла. Она угодила в нору суслика и сломала ногу, и ее пришлось отправить к Матери-Кобылице. Дэйзи нигде нет – все думают, что она сбросилась в ущелье. То же случилось бы со мной и Скаут, если бы не… – Скай пришлось замолчать и прикусить губу, чтобы не разрыдаться.

– О нет! Пусть Великая Мать-Кобылица ласково примет Дэйзи и Землянику. – Ривер закрыла глаза и помолилась. Открыв глаза, она увидела, что по лицу Скай снова текут слезы. – Ну же, ты не умерла. Скаут жива и здорова. Все хорошо. – Они со Скай никогда не были близки, но при виде отчаяния и вины в глазах девушки у нее заныло сердце. – Не твоя вина, что я остановилась. Я сама приняла это решение, и я бы сделала это снова – только была бы повнимательнее с ногами, – добавила Ривер с улыбкой.

Скай улыбнулась ей в ответ.

– Можно мы со Скаут подождем с тобой?

– Конечно, если вы найдете свободное место.

Окружавшая Ривер толпа зашевелилась, чтобы освободить место для Скай и Скаут, и тут по Табуну пронесся взволнованный шепот.

– Дон и Эхо идут!

– У нее лента!

– Совет принял решение!

Ривер стиснула руку Эйприл.

– О Великая Мать-Кобылица, вот оно, – прошептала Эйприл. Она повернулась к сестре. – Я хочу, чтобы ты знала: какое бы имя ни произнесла мама, сегодня вы с Анджо вели себя так, как подобает Старшей кобыле и ее Всаднице.

Ривер не могла говорить. Она лишь кивнула и покрепче сжала руку сестры.

– Семь команд, что прошли Испытание Кобылицы, – выйдите вперед! – раздался ясный и спокойный голос Дон.

Эйприл быстро помогла сестре встать. Анджо опустилась на колени, и Ривер забралась ей на спину. Вместе с остальными шестью командами они встали перед Дон и Эхо. Ривер видела в руке матери сложенную вдвое широкую пурпурную ленту.

– У меня в руке – имя команды, которую выбрал Совет Кобылицы, но, прежде чем я прочту его, Моргана хочет взять слово.

Ривер вздрогнула от неожиданности. Моргана была главой Совета Кобылицы и самым старым человеком, которого она знала, – хотя они никогда не были знакомы близко. Шкура ее кобылы, Рамоты, когда-то была каурой, но теперь поседела. В Табуне поговаривали, что Рамоте больше шестидесяти лет, но наверняка не знал никто, а Моргана отказывалась говорить.

Несмотря на это, старуха держалась в седле с достоинством. И хотя Рамота закостенела от старости, она гордо несла свою Всадницу, высоко подняв голову. Они остановились рядом с Дон и Эхо и повернулись к сгорающему от любопытства Табуну.

– Сегодня одна из команд показала, что значит быть истинным лидером – ставить сострадание выше желания победить и бескорыстие выше эгоизма. Сегодня одна Всадница остановилась и пришла на помощь не одной, а двум командам. Обе они, несомненно, погибли бы без ее помощи, и мы потерпели бы страшную потерю.

Ривер слушала и не понимала. «Кто-то еще спас две команды? Алани и Доу?»

«Это про нас. – Голос Анджо дрожал от удовольствия. – И она права. Мы постарались на славу».

Ривер собиралась сказать: «Но не победили», но тут Моргана кивнула ее матери. Дон подняла руку, и лента развернулась. Радостный, полный гордости голос пронесся над Табуном:

– В Испытании Кобылицы побеждают Ривер и Анджо!

Табун взревел. Ривер бросило одновременно в жар и в холод, а Анджо зарысила вперед. Глаза Дон сверкали от счастливых слез, когда она вручала дочери пурпурную ленту. Все еще не веря, Ривер опустила глаза на буквы, которые складывались в ее имя и имя Анджо.

– Тебе предстоит еще одно испытание, доченька, – сказала Дон. – Но я верю в тебя и знаю, что ты справишься.

Она отошла, и к ней приблизилась Моргана.

– Ривер, готова ли ты доказать, что ты Видящая, достойная вести за собой табун Мадженти?

– Да. – Ривер с удивлением поняла, что ее голос звучит твердо, и зарылась руками в гриву Анджу, чтобы они не дрожали.

– Есть ли у тебя кристалл, который ты желаешь пробудить?

На секунду Ривер охватила паника.

Ее успокоил уверенный голос Анджо: «Ты не забыла. У тебя на шее прекрасный кристалл».

– Да! – торопливо ответила Ривер. – Да, у меня есть кристалл.

За спиной старухи и ее древней кобылы полукругом выстроились остальные одиннадцать членов Совета Кобылицы.

– И какой кристалл ты будешь пробуждать? – спросила Моргана.

Ривер коснулась центрального камня в ожерелье бабушки.

– Аметист.

Моргана одобрительно кивнула.

– Тебе достаточно пробудить кристалл, чтобы Совет ощутил свойства аметиста. Когда будешь готова, Всадница, можешь начинать.

Ривер закрыла глаза и сжала кристалл, покоившийся над ее сердцем.

У аметиста много свойств. Он способен уравновесить разум, эмоции и ощущения страждущих. Он очищает ауру и приносит стабильность, силу и душевный покой. Он помогает в медитации и даже усиливает взаимопонимание и чувство единства. Но одно из самых ценных его свойств заключается в том, что в руках могущественной Видящей он способен даровать великое ощущение умиротворения.

«Покажи им, какая ты могущественная Видящая. Покажи им всем», – сказала Анджо.

Улыбаясь доверию, прозвучавшему в словах кобылы, Ривер глубоко вздохнула и обратилась к камню. Тот мгновенно нагрелся. Она сложила вокруг него ладони и сосредоточилась, нащупывая путь внутрь кристалла, а затем могучим мысленным рывком раскинула руки, представляя, что бабушкин камень омывает Табун ни с чем не сравнимым умиротворением.

Ривер услышала, как ахают члены Совета, но этот звук потонул во взволнованном вздохе Табуна: умиротворение охватило не только двенадцать старейшин, но всех без исключения членов табуна Мадженти.

Восторг Анджо заполнил разум Ривер, и, открыв глаза, она увидела, что ей улыбаются все члены Совета Кобылицы.

– Центральный Мадженти! Узрите свою новую Старшую кобылу и ее Всадницу, Анджо и Ривер!

На равнины Всадников ветра опустились сумерки, и Табун зашумел, поздравляя свою новую предводительницу. Слезы радости застилали Ривер глаза, поэтому она не увидела, как Клэйтон и несколько его друзей покинули торжество, а Скай, стыдливо опустив голову, медленно отделилась от группы празднующих и поплелась за ними.