Глава 18

Хотя они должны были покинуть лес и отправиться в путь по Каналу на рассвете пятого дня, разномастные чиненые лодки и связанные на скорую руку плоты были загружены припасами и готовы к отплытию только к полудню.

Ралина наблюдала, как Жнецы и Помощницы нагружают лодки мясом, которое они коптили на протяжении последних пяти дней – каждый его кусок был поражен болезнью, – пока они с Медведем копались в иле вдоль Канала в поисках клубней стрелолиста, которыми наполняли корзину за корзиной. Она даже перешла по ржавому мосту на Фермерский остров, где накопала на заросших сорняками полях ранних артишоков, молодой морковки, картофеля и свеклы. Наполнив корзины доверху, Ралина принялась собирать грибы.

Неожиданная помощь пришла в лице Ренарда, молодого Воина, которого она почти не знала до пожара. Он отпраздновал свою двадцать первую зиму, а значит, был почти на десять зим моложе Сказительницы. Ничего удивительного, что до трагедии они с Ралиной почти не общались. Мужчины его возраста обычно восхищались красивой и обаятельной Сказительницей издали, но рядом с ней с трудом могли связать слова в предложение – и тем более сказать что-то, что Ралина могла бы счесть интересным.

Но в ту ночь, когда Мари исцелила Племя и сбежала с Ником и Фортиной, бывшей спутницей Маэвы, Ренард вел себя не так, как остальные. Он был одним из немногих Воинов, которые прислушались к Ралине, когда она убеждала Племя не есть зараженное мясо. Ренард и единственный из его выживших родичей, отец по имени Дэниел, тут же исключили из рациона мясо, хотя сделали это тихо, потому что Жнецы докладывали Смерти о здоровых членах Племени. Если это были Воины, то в их пустую похлебку, как правило, «случайно» попадало зараженное мясо, и тогда они или были вынуждены принять Спасение, или заболевали и оказывались в загоне для умирающих Псобратьев.

Ренард избежал такой участи. Они с отцом и Конгом, большой черной овчаркой Ренарда, делали все, чтобы не привлекать к себе внимания. Они помогали Жнецам собирать припасы среди оставленных пожаром руин и старались не попадаться на глаза Тадеусу и тем, кто принял Спасение и последовал за ним.

Ренард и его маленькая семья так ловко избегали конфликтов и смешивались со Жнецами, что лишь на следующий день после того, как Смерть провозгласил, что они покидают лес и отправляются на равнины Всадников ветра без проводника, Ралина обнаружила, что юный Воин не страдает от струпной болезни. Она буквально столкнулась с ним, когда они с Медведем шли к Каналу, чтобы пополнить свои личные припасы кореньями и овощами. Ренард и Конг, держась в тени, направлялись к обугленным руинам Города-на-Деревьях, где они прочесывали гнезда в поисках чего-нибудь полезного. Ралина ползала на четвереньках, выискивая в опавшей хвое сморчки, когда Ренард об нее споткнулся.

Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что он был грязен, изнурен и истощен, но совершенно здоров – и с этого момента они стали союзниками. Она знала его отца, рассудительного резчика, который изготавливал стрелы для арбалетов. После разговора с Ренардом у Ралины родился план.

С того дня и до самого отправления Ренард помогал ей собирать клубни, овощи, грибы и ягоды и паковать их в дорожные корзины и другие емкости, которые им удавалось найти. Она попросила его отца изготовить побольше стрел и делать так, как она говорит, потому что она была твердо намерена им помочь.

Так они и поступили в день отплытия.

– Сказительница! Где ты? – проревел Смерть.

Ралина стояла в стороне от толпы Жнецов и сторонников Тадеуса, которые грузили припасы на лодки и плоты. Она уже выбрала себе лодку – небольшое судно, которое нашла наполовину затонувшим у берега Фермерского острова, где собирала урожай. Ренард с отцом помогли починить лодку, добавили к ней два балластных плота – один для Медведя, один для Конга – и тихо переправили через Канал в ночь перед отплытием. Наутро все трое нагрузили лодку едой, кое-какой одеждой, несколькими шкурами, уцелевшими в огне, инструментами Дэниела и стрелами.

Когда Смерть позвал Ралину, она повернулась к Ренарду и Дэниелу.

– Помните: делайте то, что я скажу, но постарайтесь не сболтнуть лишнего. Смерть вспыльчив и непредсказуем. У Него то и дело меняется настроение, но я Ему нужна. Я должна лишь убедить Его, что вы двое нужны мне.

Ренард протянул руку, словно хотел коснуться ее плеча, но остановился: рядом с ней он все еще испытывал смущение.

– Не рискуй почем зря, – сказал он. – Мы с отцом можем остаться тут.

– И то правда, Ралина, – подхватил Дэниел. – Когда все уплывут, мы пойдем на север. Мы можем найти себе новое племя. Все будет хорошо.

Ралина вспомнила странный едкий запах топленого жира, который недавно вдруг пропитал воздух вокруг Древесного Племени, и горы сушняка, который Жнецы по распоряжению Смерти навалили вдоль края Канала по всей территории Племени. Смерть не говорил ей, для чего это сделано, и это вызывало тревогу. Обычно Бог делился с Ралиной самыми незначительными деталями, которые, по Его мнению, сделали бы Его историю более полной.

Так что же Он скрывал? Что бы это ни было, для тех, кто оставался на берегу, добра оно не предвещало. Интуиция подсказывала Ралине увести Ренарда и Дэниела из леса – а своей интуиции она доверяла.

– Сказительница!

– За мной. Быстро.

Ралина поспешила к центральной части пляжа, где Смерть раздавал указания Жнецам, спускавшим на воду вереницу связанных в последний момент плотов. Она подбежала к Богу и низко поклонилась.

– Я здесь, Господин.

– Самое время. Мой плот почти готов, и я желаю, чтобы ты ко мне присоединилась.

Он отвернулся от нее и зашагал к самому большому и тщательно обработанному из всех плотов, на котором уже сидело несколько Его любимых Помощниц.

– Господин, у меня к тебе просьба.

Смерть остановился и развернулся на раздвоенных копытах. Ралина видела в Его глазах коварное любопытство. У Него дрогнули губы.

– Мне по душе выполнять просьбы тех, кто служит мне на совесть, а ты служишь мне на совесть, маленькая Сказительница. Говори свою просьбу – но помни, что с каждой выполненной просьбой твой долг растет.

Подавив страх, Ралина посмотрела Богу в глаза и спокойно сказала:

– Я это понимаю, Господин. Я хочу попросить, чтобы ты позволил мне плыть в отдельной лодке.

– Но ты недостаточно сильна, чтобы поспевать за остальными, так что это невозможно. Попроси меня о другом, Сказительница, и я постараюсь выполнить твою просьбу.

– Господин, мне не нужно будет грести. Я буду работать над твоей историей, а для этого нужно уединение, которого мне не найти на твоем плоту. Ты понимаешь это, поскольку уже одарил меня отдельным гнездом, чтобы я могла творить в тишине. Я попросила одного из Воинов, Ренарда, и его отца, Дэниела – он отличный резчик, – починить маленькую лодку и подготовить ее к путешествию. Они сделали это и согласились грести, чтобы я могла спокойно работать над твоей историей. – Ралина махнула рукой, подзывая к себе Ренарда и его отца; те выступили вперед и низко поклонились.

Смерть окинул их внимательным взглядом. Его глаза быстро нашли Конга и Медведя, тихо лежащих за спинами людей.

– Можете подняться, – разрешил Смерть. Он склонил свою могучую голову набок, и Ралина поняла, что Бог размышляет, есть ли в ее предложении какая-либо выгода для Него.

– Я не узнаю этих людей, – сказал Смерть и обернулся через плечо в ту сторону, где Тадеус распределял своих людей и их спутников по лодкам. – Тадеус! Иди сюда!

Ралина заметила, как Охотник вздохнул и скривился, но она знала, что он не посмеет ослушаться приказа Смерти, – несмотря на кислое выражение, с которым он подошел.

– Да, Господин. Мы почти готовы к отплытию.

Смерть махнул рукой.

– Конечно, готовы – я ведь отдал приказ. – Он указал на Ренарда и Дэниела. – Ты знаешь этих людей?

Тадеус покосился на них.

– Да. Ренард Воин. А этот старик – его отец.

– Они приносят тебе пользу? – спросил Смерть, и у Ралины засосало под ложечкой.

Тадеус пожал плечами.

– Ренард пошел за мной, когда Уилкс предал своих Воинов и сбежал. Его отец резчик. – Он говорил так, словно мужчины не стояли рядом. – Конечно, лишний резчик не помешает, но я не припомню, чтобы Дэниел делал хорошие арбалеты.

Ралина выступила вперед.

– Дэниел не делает арбалеты, Господин, – пояснила она. – Он делает для них стрелы. Покажи ему.

Дэниел приблизился к Смерти, снова поклонился и, развернув плетеный коврик, высыпал на землю груду стрел.

Смерть подобрал одну из стрел и повертел в руках, удивленно вскинув густые брови.

– Добрая работа.

Дэниел снова отвесил ему поклон.

– Благодарю тебя, Господин.

– Стрелы-то отличные, но арбалеты он резать не умеет, – небрежно отмахнулся Тадеус.

Смерть нахмурился.

– Зачем нужны арбалеты, если у нас не будет стрел?

– Господин, прости, что говорю без позволения, но я умею делать арбалеты. Простые и без изысков, но вполне пригодные, – сказал Дэниел.

– Тогда почему ты не резал их раньше? – спросил Тадеус, с подозрением прищурившись на Дэниела и Ренарда, которые стояли, смиренно опустив головы.

– Потому что в Племени было несколько резчиков-мастеров, а мы всегда предпочитали арбалеты, которые не только удобно, но и приятно держать в руках, – пояснил Дэниел так, словно объяснял неразумному ребенку. – Но ты и без меня это знаешь, Тадеус. Не понимаю, почему ты пытаешься выставить меня в дурном свете. Я, как и ты, стараюсь по мере сил служить нашему новому владыке.

Тадеус открыл рот, чтобы выплюнуть очередную гнусность, но Смерть остановил его взмахом руки.

– Молчать! Резчик абсолютно прав. Он может вступить в мою армию. – Внимание Смерти переключилось на Ренарда. – Подойди ближе, Воин.

Ренард поднял голову и, повинуясь приказу, вышел вперед и встал рядом с отцом. Смерть окинул его испытующим взглядом, прежде чем заговорить.

– Я вижу, что ты не болен. Но я не чувствую в тебе влияния Спасения. – Взгляд Смерти скользнул от Ренарда к Ралине, и Его глаза расширились. – Сказительница! Ты делишь с этим юным Воином свою скудную пищу?

Ралина откинула за спину волосы и вскинула подбородок. Призвав на помощь все свое актерское мастерство, она кокетливо улыбнулась.

– Да, Господин.

– Что? – выплюнул Тадеус. – С каких пор ты решаешь, что есть моим Воинам?

Ралина накинулась на Тадеуса.

– Я не знала, что это твои Воины. Я думала, что они, как и все мы, принадлежат нашему Богу.

– Хорошо сказано, – улыбнулся Смерть.

– Прошу прощения. Я неправильно выразился. – Тадеус мрачно уставился на Ралину. – Но Сказительница явно лезет не в свое дело.

– Ты можешь это объяснить, Сказительница? – спросил Бог.

– Конечно, Господин. – Ралина встала рядом с Ренардом и обольщающе обняла его за пояс. Она почувствовала, как он вздрогнул от неожиданности, но, когда она заглянула в его удивленные глаза и улыбнулась, он расслабился и тоже обнял ее за талию. – Ренард мой любовник. Он помогает мне найти вдохновение. – Она кокетливо улыбнулась и посмотрела Смерти в глаза. – А больной любовник мне не нужен.

– А ты не подумала спросить позволения Смерти, прежде чем лишать Воина Спасения? – процедил Тадеус.

Не обращая на него внимания, Ралина обратилась к Смерти.

– Нет, не подумала. Потому что я знала, что наш Бог желает, чтобы во время работы над Его историей я была на пике своих возможностей – а с юным любовником я всегда на пике.

Смерть откинул голову и расхохотался.

– Ах, Сказительница, чем больше я тебя узнаю, тем больше вижу между нами сходства. Я тоже чувствую себя в ударе, когда рядом мои юные, здоровые любовницы. Я понимаю твою нужду, хотя ты, смертная, вынуждена довольствоваться всего одним любовником зараз. – Тут взгляд Смерти скользнул к Дэниелу, и Он вопросительно поднял бровь.

Настала очередь Ралины смеяться.

– О нет, Господин, я предпочитаю любовников помоложе. Дэниел решил остаться здоровым, чтобы и дальше делать стрелы для твоей армии. Они с Ренардом едят из одного котла, а поскольку они собирают коренья и овощи вместе, у меня остается гораздо больше времени на работу над твоей историей.

Смерть кивнул, и Его грозные рога отбросили на песок причудливую тень.

– Разумно, Сказительница. Я выполню твою просьбу. Тадеус, освободи одну из лодок поменьше и отдай ее Ралине.

Тадеус побагровел от ярости, и, прежде чем ответить, Ралина выждала несколько мгновений, чтобы Бог заметил его гнев.

– Господин, в этом нет нужды. Помнишь, я говорила, что попросила Дэниела починить небольшую лодку, которую нашла? Она уже нагружена припасами и готова к отбытию. Мне бы не хотелось отнимать лодку у кого-то из твоих Воинов, – сладко прощебетала Ралина.

Смерть снова хохотнул.

– Ты мне нравишься, Сказительница. – Тут Он помрачнел. – Смотри, чтобы я не пожалел о своем решении.

– Я тебя не разочарую, Господин.

– Ренард, Дэниел, держитесь рядом с моим плотом. Моя Сказительница всегда должна иметь доступ к своей музе.

Мужчины низко поклонились и хором ответили:

– Да, Господин.

– Тадеус, можешь вернуться к моим Воинам и Охотникам. Да почаще улыбайся. Ты слишком мрачный, – сказал Бог.

Ралина, не удержавшись, фыркнула от смеха и поспешно прикрыла смешок кашлем, а Тадеус, растянув губы в извращенном подобии улыбки, поклонился и вернулся к людям, которые ждали его на берегу.

Ралина и ее товарищи тоже поклонились и поспешили к своей лодке.

– Отлично сработано, – негромко сказал ей Дэниел.

– Вы с Ренардом хорошо подыграли, – откликнулась Ралина в тон ему и бросила взгляд на смущенного Воина, которого только недавно начала узнавать. Он поймал ее взгляд и улыбнулся – и Ралину поразила доброта его улыбки. – Прости, что без предупреждения назвала тебя своим любовником, но эта мысль пришла мне в голову в последний момент.

– Тебе не за что извиняться, – сказал Ренард. – И я вовсе не возражаю, если нас будут считать любовниками.

Пока Ралина пыталась придумать подходящий ответ, Смерть громогласно поторопил их со своего плота, который уже покачивался на воде.

– Скорее, нужно занять место сразу за Ним, пока Он не передумал, – сказала Ралина.

Медведь и Конг запрыгнули на плоты, Ралина устроилась в центре маленького каяка, и Ренард с отцом столкнули их лодку в Канал.

Когда они подплыли к плоту Смерти, Ралина оглянулась на лес. У деревьев выстроились члены Племени, которых Смерть не пожелал взять с собой. Пятью днями ранее Он объявил, что присоединиться к Нему могут лишь те, кто принял Спасение и кто мог принести пользу Его армии, – и таким образом разом избавился от больных представителей Народа и стариков и детей Племени, которые так много пережили. Они молча стояли на берегу, глядя, как друзья и родные покидают их. Ралина видела, что многие из них плачут – больные, потерянные, напуганные. У нее разрывалось сердце, но она поговорила со всеми, кто хоть на секунду готов был к ней прислушаться, и посоветовала им уходить на север – найти другое племя – покинуть отравленный лес.

Ее послушали немногие. Еще меньше людей отказалось от мяса и сохранило здоровье, но если хотя бы десяток человек покинет лес, Племя может выжить и, возможно, когда-нибудь Ралина сможет к ним вернуться.

Она вытерла слезы и прикусила губу, сдерживая всхлип.

– Мой Народ! Моя армия! Сегодня начинается путешествие, которое подарит нам весь мир! – закричал Смерть. Он стоял в центре плота, окруженный самыми юными и прекрасными из Помощниц. На веслах сидела дюжина Жнецов. Согнувшись над веслами, они напоминали вепрей, готовых следовать указаниям своего Бога. Смерть поднял руку, сжимающую странное копье. Конец его был не заточен, а обмотан мокрой тряпкой. – Но для того, чтобы начать новую жизнь, нужно избавиться от старой.

Смерть ткнул копьем в жаровню, стоявшую на металлическом треножнике в центре плота. Когда Он поднял его снова, на конце копья пылал огонь.

Ралина открыла рот, чтобы выкрикнуть предостережение, но голос ее подвел. Много позже она поняла, что даже если бы смогла закричать, то все равно опоздала бы. Смерть тщательно все продумал.

Он метнул копье. Оно пронеслось над их головами и воткнулось в вал из сосновых веток, опоясывающий границу леса. В зловещем порыве горячего воздуха ветки вспыхнули, и огонь начал распространяться.

Только теперь Ралина поняла, почему в лесу пахло прогорклым салом. Жнецы облили топленым жиром территорию Племени так, что все – обгорелые деревья, наполовину уничтоженные гнезда, горы сушняка и листьев, которые они собрали и разложили вокруг, – все вспыхнуло в один момент.

Голос Смерти разнесся над водой, заглушая крики людей:

– Но любая счастливая история заканчивается смертью – таков естественный порядок вещей. А где смерть, там новое начало. Отплываем!

Ренард и Дэниел, сидевшие спиной к Племени, заработали веслами. На лицах у них застыло одинаковое выражение пустоты и потрясения; по щекам у обоих струились слезы, и Ралине казалось, что перед ней сидят две версии – прошлая и будущая – одного и того же человека. Медведь и Конг заскулили и опустили головы на лапы, отвернувшись от царящего за спиной ужаса.

Ралина не позволила себе отвернуться. Она смотрела. Она видела все. Каждую чудовищную подробность происходящего. Она смотрела, пока их лодка не оказалась так далеко, что уже ничего было не разглядеть, и даже тогда Сказительница продолжила вглядываться в облако черного дыма, которое поднималось от погребального костра Древесного Племени. Она обязана была смотреть. Она запоминала.

И лишь когда облако дыма растворилось на горизонте, Ралина уронила голову на руки и зарыдала.

Лишь к полудню пятого дня они достигли некоего подобия суши. Антрес сказал, что первая группа островов, которая им встретится, называется Пейетты, и что они – как и другие «острова», мимо которых им предстоит плыть, – на самом деле вовсе не острова. До появления гигантского озера это была горная цепь.

Поверить в это было нетрудно. То, что поднималось из безбрежного озера, совершенно не походило на остров и скорее напоминало обломки какой-то породы, торчащие из воды, словно зубы.

– Я так ждала возможности размять ноги, пусть даже недолго, – сказала Мари Нику, разглядывая издали Пейетты. – Но ведь к ним даже не пристать. Может, мы пока еще слишком далеко, но они выглядят не слишком гостеприимными.

– Так и есть, – сказал Антрес; они с Данитой уверенно подплыли к маленькой лодке Мари и Ника. – Стая, в круг!

Действуя куда более умело, чем в начале путешествия, они быстро собрались вокруг Антреса.

– И все-таки я хотел бы пойти, – сказал Антрес.

– Но ведь ты понимаешь, почему большинство проголосовало против? – спросила Мари.

Антрес вздохнул.

– Конечно. И вы правы. Если со мной что-то случится, вы останетесь без проводника. Но там и впрямь опасно. У нас достаточно припасов. Мы можем обойти эти острова стороной. Через несколько дней будет еще одна группа.

– Ты, кажется, говорил, что в это время года там растет дикий картофель и ежевика? – спросила Зора со своей лодки, которую она делила с Шеной, Розой и О’Брайеном.

– Так и есть, – признал Антрес.

– Еще ты говорил, что, если соблюдать осторожность, все будет хорошо, – сказала Мари.

– Тоже верно.

– Вот почему мы с Уилксом будем сопровождать Дженну, Спенсер и Мэйсона, – сказал Ник. – Мы не позволим грызлам их съесть.

– И себя тоже, – добавила Мари.

Ник коснулся ее щеки.

– И себя тоже.

– Хорошо. Мне не нравится, что вы подвергаете себя опасности, но я соглашусь с Зорой: свежая пища без чешуи пойдет на пользу и настроению, и желудку. Так что давайте еще раз обговорим план – и не будем забывать об осторожности, – сказала Мари.

– Мы с Уилксом временно поменяемся лодками с Антресом и Данитой, – начал Ник. – У их лодки нет плотов, потому что Баст сидит внутри, а наши псы будут ждать со Стаей. – На этих словах Лару негромко заворчал, выражая недовольство. – Ладно тебе, дружище. Все будет хорошо – если только мне не придется беспокоиться о том, как бы тебя не утащила на дно здоровенная рыбина со щупальцами. – Лару чихнул и снова заворчал; Стая заулыбалась.

– А поскольку мы со Спенсер быстрее всех собираем ягоды, мы пойдем прямиком в ту часть острова, где, по словам Антреса, растет ежевика, – сказала Дженна, и они со Спенсер показали всем несколько больших корзин.

– А я наберу картошки, – сказал Мэйсон. – Я знаю, как ее искать, и быстро копаю.

– Картофель растет выше и левее ежевичника, – напомнил ему Антрес.

Мэйсон кивнул.

– Не беспокойся. Я большой любитель молодой картошки и могу найти ее с закрытыми глазами. Ну, почти.

– Пока вы будете заняты сбором, Ник и Уилкс подождут вас в лодке – так вам будет проще всего вернуться, – сказал Антрес. – Для этого проводники много лет назад построили у острова что-то вроде причала.

– Но гримасники часто занимают этот причал, чтобы понежиться на солнце, – сказала Зора.

– А в воде под ним часто собираются грызла, – добавила Мари.

– Именно, – кивнул Антрес.

Утренний воздух огласил пронзительный крик – будто прозвучавшие имена призвали их обладателей, – и вся Стая дружно вздрогнула.

– Это они? – спросила Мари.

– Да. У гримасников превосходное зрение, почти как у Баст.

Рысь зашипела.

Данита взъерошила ей мех и рассмеялась.

– Он сказал «почти».

– Они будут ждать вас на причале – и они умны. Пустите стрелу у них над головами, когда подгребете поближе, – сказал Антрес. – Они достаточно хорошо знакомы с людьми, чтобы понимать, что стрелы могут убить.

– А мы возьмем с собой пращи, – сказала Спенсер и подняла оружие повыше, а Мэйсон и Дженна согласно закивали.

– Как я уже говорил, гримасники редко нападают на людей на земле. Они малы и на суше передвигаются медленно. Да к тому же трусоваты. На острове достаточно ежевики и картошки, потому что гримасники неуклюжи на земле – настолько неуклюжи, что легко становятся добычей главных хищников на острове.

– Гремучих змей. – Дженну передернуло.

– Да. В это время года большинство змей все еще прячется в норах. Но в разгар лета соваться на остров без группы вооруженных Воинов будет попросту самоубийством. И все же не забывайте об осторожности, и если услышите звук, напоминающий погремушку, готовьте пращи.

– Не беспокойся. Мы будем осторожны, – сказала Спенсер.

– По крайней мере, на земле можно не опасаться гримасников, – сказал Мэйсон.

– На земле – да, хотя они вполне могут звать вас с деревьев, пытаясь заманить к себе.

– Но зачем им это делать, если на земле они такие неуклюжие? – спросила Мари.

– Если гримасникам удастся заманить вас под дерево, они спрыгнут на вас всей кучей. Хоть они и неуклюжие, но зубы у них острые. Несколько особей легко могут вас убить.

– Под деревьями не ходим, – кивнул Мэйсон.

– А в воде они маленькие коварные воришки. Не уводите лодку далеко от причала. Гримасники устраивают себе логова или в руинах города, где часть зданий осталась на поверхности, или здесь, где города нет и гнезда они вьют на уровне воды. Вход в них находится под водой. Забавно, но чаще всего они питаются икрой грызел. Грызла мечут ее на мелководье у островов или в руинах городов. За сезон гримасники съедают больше половины икры. А сейчас и примерно до середины лета у грызел сезон нереста, а значит, гримасники будут жирные и ленивые, особенно на земле.

– Это хорошо, – сказал Ник.

– Да. И помните: самый опасный момент – это высадка из лодки и посадка. Действуйте быстро. Ник, Уилкс, не помогайте им. Пусть этим займется Мэйсон. А вы двое не сводите глаз с воды, – напутствовал их Антрес.

– А на обратном пути грести будут Спенсер, Дженна и Мэйсон, а мы с Уилксом все так же будем стоять на страже, – сказал Ник.

– Именно. Вода здесь прозрачная, что хорошо, но у грызел темная чешуя, и их легко принять за тени или даже подводные руины, – сказал Антрес. – Ищите отростки. Их легче заметить.

– Потому что они цветные, да? – спросила Мари.

– Нижняя часть отростков белая. Верхушка темная, под цвет тел, но, когда они высовывают их из воды, можно заметить белую половину. Не ждите. Стреляйте.

– Цельтесь в глаза, – сказал Ник.

– Или в открытые рты, – добавил Антрес. – Но вернее всего, конечно, бить в глаза. Шкура у них такая плотная, что смертельно ранить их очень тяжело, а вот глаза, в отличие от большинства рыб, у них не по бокам, а сверху, чтобы видеть добычу над водой.

– Можете не беспокоиться. Я не промажу, – мрачно сказал Ник.

– Приберегите стрелы, пока одна из тварей не нападет, – сказал Антрес. – Может, вам повезет, и они будут сыты. Они охотятся, только когда голодны, – хотя гримасники все равно могут доставить неприятности. Если только они не нападут толпой, они не убьют – но обязательно попытаются что-нибудь стащить, а заодно раскачают лодку. Если эти паскудники к вам полезут, стреляйте. Убейте одного. Грызла переключатся на него, а гримасники отступят.

– Мы поняли, – сказал Ник.

– Справимся, – добавил Уилкс.

– Все готовы? – спросила Мари.

Когда все пятеро кивнули, Антрес и Данита подплыли к лодке Уилкса, Мэйсона и Спенсер. Данита быстро поменялась с ними местами, а Баст элегантно перепрыгнула за ней. Затем они подобрали Дженну и направились к Мари и Нику.

Мари взяла лицо Ника в ладони.

– Не смей умирать. И я бы предпочла, чтобы ты вернулся целым и невредимым.

– Я постараюсь, – сказал Ник и крепко поцеловал ее, прежде чем поменяться с Антресом местами.

– Теперь можете выдвигаться к острову. Вы увидите причал. От него до ежевики и картошки рукой подать. Как я уже сказал, идите вглубь пляжа, не доходя до деревьев. Я проведу Стаю мимо острова, а потом мы встанем в круг и будем ждать вас, – сказал Антрес. – Думайте головой и берегите себя.

Лару снова заворчал, а Ник и Уилкс опустили весла в озеро и начали грести к острову.

От мысли о зубастых тварях с щупальцами, которые рыщут прямо под ними, нервы Ника были напряжены до предела, но, увидев землю – впервые так близко за последние пять дней, – он немного успокоился.

Воздух прорезал крик – душераздирающий крик страдающей девушки.

– Какая мерзость, – поежилась Дженна.

– У меня от них мурашки по коже. – Спенсер вгляделась в воду. – А хуже всего, что они пытаются заманить нас к этим жутким грызлам.

– Ник с Уилксом не позволят им до нас добраться, – сказал Мэйсон. – А от змей у нас есть пращи.

Девушки закивали и в очередной раз проверили, достаточно ли у них камней и легко ли выхватывается праща.

– Вижу причал! Прямо по курсу. – Ник, сидевший на носу их маленькой лодки, сощурился – солнце отражалось от поверхности озера и слепило глаза – и всмотрелся в небольшую деревянную конструкцию, приютившуюся на краю крутого берега.

Причал кишел гримасниками. Они были размером с терьеров – если бы собаки ходили на двух ногах. Когда они подплыли ближе, Ник увидел, что все их тела, за исключением морд, были покрыты зелено-бурой шерстью.

– Они совсем как вода, – сказала Дженна.

– Вот почему они так странно выглядят, – кивнул Ник. – Это маскировка.

– Мэйсон, возьми мое весло. – Ник передал весло Мэйсону, который сидел сразу за ним. Затем он поднял арбалет, прицелился и пустил стрелу над головами гримасников, так низко, что она едва не задела сразу троих.

Существа завизжали – на этот раз как животные, а не испуганные женщины. Большинство попрыгало с причала и исчезло под водой. Несколько гримасников слезли с деревянного настила и неуклюже заковыляли к сосновой роще недалеко от берега.

– Уилкс, выруливай к берегу. Мэйсон, продолжай грести. Я буду следить за водой – и тем, что в ней, – сказал Ник, перезаряжая арбалет.

Вода была прозрачной и чистой, но на глубине примерно десяти футов становилась непроницаемой. Тени двигались в тенях, а лучи солнца выхватывали причудливые силуэты – грызла, решил Ник, хотя ни один из них не поднялся на поверхность.

Они без труда причалили. Деревянный настил был мал и, как и описывал Антрес, выступал над крутым берегом и ложился на воду. Его ширины хватало на пару человек, а доски были покрыты пометом гримасников.

– Чтоб меня жуки съели, ну и мерзость, – Ник сморщился от вони.

– Мы быстро, – сказала Дженна и посмотрела на Спенсер и Мэйсона. – Готовы?

Они кивнули.

– Не забывайте, что сказал Антрес. Держаться в поле зрения друг друга. Не подходить к деревьям. Смотреть по сторонам и прислушиваться, нет ли рядом змей. И не задерживаться, – сказала Дженна, вместе со Спенсер обматывая руки тканью и доставая небольшие ножи – по сути, просто заточенные камни с деревянными рукоятками, но они как нельзя лучше подходили для того, чтобы срезать ветки ежевики с колючих кустарников.

– Я готова, – сказала Спенсер.

– Я тоже, – сказал Мэйсон.

Мэйсон взял одну из драгоценных лопат, которые Клан раздобыл много десятилетий назад, – и у каждого из них было с собой по несколько корзин, вложенных одна в другую. Расцепив корзины, можно было при помощи ремней нести их за плечами.

– И не забудьте: если гримасники подойдут слишком близко, крикните мне или Уилксу, и мы выпустим в них пару стрел. А если они и тогда не отстанут, я кого-нибудь пристрелю, – мрачно сказал Ник. – И они больше не рискнут к вам соваться.

– Спасибо, Ник. Мы знаем, что можем на вас рассчитывать, – сказала Дженна.

За такой короткий срок Дженна очень повзрослела. Каждый день она показывала себя ценным членом Стаи. Вообще говоря, Ник гордился всеми тремя – Дженной, Спенсер и Мэйсоном. У Спенсер был дар к пивоварению и закваске. Ей даже удалось выменять у Салишей несколько бушелей яблок и уговорить Мари и Зору оставить несколько, чтобы приготовить напиток, который она называла сидром и который Нику не терпелось попробовать.

Мэйсон всегда был готов помочь любому члену Стаи, и, не считая третьей ночи, когда его одолевала лихорадка, с его лица почти не сходила улыбка.

– Нравятся они мне, – сказал Уилкс, и Ник понял, что старший Воин тоже наблюдает за подростками, шагающими по берегу.

– Мне тоже, но нам нужно следить и за водой, и за ними, – сказал Ник.

– Ты прав. Ага, вижу, девочки нашли ягоды.

Дженна повернулась и показала им большой палец, а потом они со Спенсер взялись за работу. Уилкс продолжил:

– Я буду смотреть за ними и докладывать обстановку, если ты последишь за водой.

– Договорились, – кивнул Ник. – Я все равно не могу на нее не смотреть: отворачиваюсь – и сразу мурашки по коже.

– Твоя нелюбовь к воде нам на руку, – улыбнулся Уилкс, не отрывая взгляда от ребят. – Мэйсон машет. Теперь начал копать.

– Буду глазеть на воду, высматривать рыбу, которая может проглотить взрослого пса, и отвлекать себя мыслями о том великолепии, которое Зора сотворит из картошки, – сказал Ник.

– Она поразительна, – заметил Уилкс. – Обе наши Жрицы поразительны.

Ник кивнул, вглядываясь в темный силуэт под водой. Он никак не мог определиться, была это тень от причала или что-то более зловещее.

– Здорово, что ты говоришь «наши» Жрицы. Я боялся, что ты несчастлив вдали от Племени.

– Сказать по правде, поначалу так и было. Но в Стае есть свобода, которой не было в Племени. Женщины устанавливают правила, и мне это нравится, даже очень. – Он покосился на Ника и пожал плечами, прежде чем снова устремить взгляд вглубь острова. – Они добрее нас, более чуткие. Мари и Зора принимают мудрые решения – вовсе не «истеричные», как утверждают салишские жрецы. Они мастерски разрешили проблему с видением Голубки. Они предупредили Салишей – и мужчин, и женщин, – и сделали это не как опрометчивые юнцы. Они убедились, что мы в безопасности, что у нас есть план. И только потом вышли к Салишам. Это мудро.

– Согласен. И, хотя нам и приходится тяжело, в Стае нет ссор и разговоров за спиной, которые процветали в Племени в последние годы.

– Тадеус… – Уилкс сплюнул в воду, словно желая смыть с языка вкус этого имени.

– Он сыграл главную роль в том, как изменилось Племя, но дело было не только в нем. Вспомни Совет Старейшин. Эти люди десятилетиями принимали решения за все Племя.

– Совет избирался пожизненно, – кивнул Уилкс.

– Вот именно. Много лет в Племени существовала только одна точка зрения – старая и косная. Мы с отцом часто это обсуждали. Иногда он соглашался со мной, когда я заводил разговор о переменах, но куда чаще говорил, что я все пойму, когда у меня появится спутник. Что ж, спутник у меня появился, и я все еще считаю, что Древесное Племя погрязло в болоте, принимая только одно мнение – и, как правило, мнение спутника овчарки.

– Как долго Кланом руководит Жрица Луны? – спросил Уилкс.

– Я не уверен. Я знаю, что мать Мари взяла Зору и Мари в ученицы незадолго до своей смерти – а она была ненамного старше тебя. Мари и Зора уже обучают других ремеслу Жриц Луны – в обход традиций Клана.

– Сдается мне, Мари любит нарушать традиции, – сказал Уилкс, и Ник, хоть и не сводил глаз с воды, понял, что он улыбается.

– Это верно, но она ценит уроки, которые мы извлекли из прошлого. Мне это нравится.

– Мне тоже. Надеюсь, Всадники ветра с нами согласятся.

– Я буду удивлен, если мы и впрямь вступим в табун, – сказал Ник. – Скорее уж создадим свое собственное поселение. Но мне очень хочется увидеть лошадь. Сложно поверить, что на животном такого размера можно ездить верхом.

– Нам еще многое предстоит узнать. Такими темпами я никогда не состарюсь, – улыбнулся Уилкс. – Ник, гримасники в деревьях на востоке. Они наблюдают за девочками.

– Следи за водой. Я посмотрю, – сказал Ник.

Ник окинул взглядом старый сосновый лесок и без труда различил несколько гримасников в ветвях двух деревьев, растущих ближе всего к тому месту, где Дженна и Спенсер собирали ягоды. Девушки их не замечали. Они склонились над кустарниками, и даже издали Ник видел, что они трудятся быстро и уже наполнили две корзины.

Он бросил взгляд на Мэйсона, который работал лопатой к западу от девушек. Он тоже был полностью погружен в свое занятие. Ник увидел, как он нагнулся и вытащил целый пучок побегов, отряхнул от земли маленькие розовые шарики молодой картошки и, оторвав ботву, сложил их в одну из корзин.

Со стороны деревьев раздался крик, и они, повернувшись, увидели, как гримасники скачут по ветвям вверх и вниз, отчего казалось, что сосны дрожат. Одна из тварей кинула в Дженну шишкой. Шишка не долетела, но Ник не колебался ни секунды. Он прицелился и выпустил стрелу. Стрела воткнулась в ветку, на которой стоял гримасник, и дюжина тварей с сердитым визгом бросилась врассыпную.

– Гляди-ка, осмелели.

– Эй, а это что? – Уилкс указал на темное пятно, которое появилось под причалом футах в пяти от них.

– Думаю, это грызло, – сказал Ник. – Я видел его раньше и не мог решить, тень это или нет. Когда ребята вернутся, я буду за ним наблюдать. Если кого сегодня и ждет еда, так это Стаю.

– Я ведь не ослышался? Антрес действительно сказал, что нам осталось плыть всего несколько часов, а ночевать мы сегодня будем на твердой земле? – спросил Уилкс, не отрывая глаз от темной кляксы внизу.

– Все правильно. Он сказал, что мы остановимся на острове Флэтрок.

– Значит, нам придется всю ночь отбиваться от гримасников? Не подумай, что я жалуюсь. Я рад, что нам удастся поспать на земле.

– Если верить Антресу, этот остров – просто большой плоский камень. Голая скала, на которой ничего не растет, так что гримасники не могут устроить у воды гнезда.

– А там, где нет гримасников, нет и грызел, – сказал Уилкс.

– Именно.

– Девочки закончили! Они помогают Мэйсону с последними клубнями картошки, – сказал Уилкс.

– Хорошо. Это зловоние мне порядком надоело.

– Они только что помахали нам и теперь вешают корзины на плечи, – доложил Уилкс.

Не отрывая глаз каждый от своей цели, они поудобнее переложили стрелы. Прохлада заточенных наконечников успокоила Ника. Он много лет считался лучшим стрелком Племени и не сомневался, что сможет разобраться с любым гримасником или грызлом, что посмеет им угрожать.

– Они возвращаются. Внимательно! Гримасники идут за ними, – предупредил Уилкс.

Предупреждение было излишне. Гримасники не пытались скрыть свое присутствие. Вереща и переговариваясь друг с другом, они спустились с деревьев, попрыгали в воду и, мигом утратив свою неуклюжесть, растворились в пенистых волнах.

Дженна, Спенсер и Мэйсон вернулись, принеся запах пота и земли, и Нику отчаянно захотелось, чтобы их путешествие скорее подошло к концу.

Мэйсон поднялся в лодку первым. Он встал, удерживая равновесие, и начал принимать у Дженны и Спенсер полные ягод и картофеля корзины. Темная клякса под причалом шевельнулась, и Ник заметил что-то, напоминающее змею. Он прицелился и быстро сказал:

– Забирайтесь в лодку. Я вижу грызло. Тут, под причалом.

– Последняя корзина, – доложил Мэйсон. Он по очереди поднял девушек и практически забросил их в заставленную корзинами лодку. – Все, мы готовы. Отплываем!

Мэйсон, Дженна и Спенсер взялись за весла. Уилкс с Ником сидели на противоположных концах лодки и, подняв арбалеты, целились в воду.

Они отплыли от причала всего на несколько ярдов, когда Спенсер взвизгнула.

– Я задела что-то веслом!

Уилкс повернулся и успел увидеть, как гримасник ныряет под лодку.

– Гримасник. Прямо под нами.

И тут с противоположной стороны лодки раздался визг, подражающий голосу Спенсер, – звук был такой, словно одна из девушек выпала за борт.

– Ах ты! – закричала Дженна, когда покрытая шерстью перепончатая лапа бесшумно вынырнула из воды и ухватилась за ремень одной из корзин с ежевикой. Замахнувшись веслом, Дженна с силой ударила существо по лапе. Гримасник заверещал, и вода забурлила, пока он пытался уплыть, не выпуская добычи. Дженна высунулась из лодки, чтобы ударить снова, и на этот раз попала по костяшкам перепончатой лапы. Гримасник взвизгнул, отпустил ремень и нырнул.

В следующую секунду оттуда, где только что скрылся гримасник, из воды поднялось щупальце и потянулось к Дженне.

– Ник! – завизжала Спенсер.

– Назад! – Ник завертел головой, пытаясь получше прицелиться в огромную рыбу. Теперь он увидел ее во всей красе. Добрых двадцать футов в длину, она была почти размером с их лодку. Ее тело было черным и жирным, а гигантская овальная пасть была широко распахнута. В пасти влажно поблескивали ряды зубов. Они не были острыми, как собачьи клыки. Они напоминали скорее неровные шишки с зазубринами – схватив добычу, грызло ее уже не выпускало. Отростки, похожие на огромных белобрюхих змей, росли по обе стороны от пасти. Они словно обладали самостоятельным разумом – и все они тянулись к Дженне.

Спенсер кинулась к Дженне, обхватила ее руками и потянула на себя; один из отростков попытался обвить руку девушки, но промахнулся и вместо этого вцепился в весло, выдернул его из рук Дженны и утянул в пасть.

– Он мой! – сказал Уилкс и выстрелил в воду, но стрела отскочила от широкой головы твари.

Одним движением Ник поднялся на ноги, прицелился и выстрелил – и стрела по самое оперение вошла в глаз чудовища. Тварь забилась от боли, и ее жирный черный хвост застучал по каноэ, едва не перевернув его. Кровь и отвратительная на вид жижа хлынула из глаза в воду, привлекая гримасников. Те накинулись на грызло, как косяк смертельно опасных рыб, быстро и бесшумно окружая умирающую тварь и лодку.

Ник прицелился и всадил одному из гримасников стрелу в лоб. Остальные, вереща, отпрянули – а потом несколько из них остановились, словно позабыв о рыбе, и набросились на мертвого товарища.

– Гребите! Гребите! Плывем отсюда! – закричал Ник.

Мэйсон, Дженна, Спенсер и даже Уилкс похватали весла и склонились над бурлящей водой. Маленькая лодка стрелой полетела вперед, прочь от бьющегося в воде грызла и стаи гримасников.

Ник выдержал всего секунду этого зрелища. Словно вынырнувший из воды рой, они облепили рыбину и тянулись к раненому грызлу жадными перепончатыми пальцами, вытягивая из глазницы огромные нити кровавой слизи. Зажимая рот, Ник отвернулся. Он отложил арбалет, взял весло и принялся грести так, как не греб еще никогда в жизни.

Вечером, после сытного ужина из картофельного рагу и ежевики, Ник крепко обнял Мари. Флэтрок, как и говорил Антрес, представлял собой огромный камень, выступающий над водой. На нем не росло ничего, кроме странного колючего кустарника, совершенно сухого на вид, но Нику было все равно. Достаточно было и того, что под ним была твердая поверхность, которая не качалась на волнах.

– Это было еще ужаснее, чем ты описывал, да? – пробормотала Мари, не отрывая лица от его груди.

– Это было чудовищно. Даже не знаю, что хуже, гримасники или то грызло.

– Дженна все еще не оправилась от шока. Зора заварила конопляного чаю для нее – а заодно и для Спенсер с Мэйсоном. Ты точно не хочешь?

Ник покрепче прижал ее к себе.

– Ты – лучшее лекарство. – Он вздохнул. – Не верится, что нам предстоит провести на озере еще сорок с лишним дней, а если любая высадка будет означать новую встречу с этими тварями…

– Ну… Антрес говорит, что на озере есть еще несколько островов вроде Флэтрока, где мы будем ночевать, – таких, где гримасники не могут устроить логова, так что беспокоиться о них и о грызлах не придется. – Она поудобнее устроилась в его объятиях. – Мы справимся, Ник. Наша Стая сильна и с каждым днем становится все сильнее. – Она немного приподнялась, заглядывая ему в глаза. – У нас будут щенки! – Тут ее улыбка омрачилась. – Постой, сколько времени длится беременность у собак? О, Ник, только не говори, что Марии придется рожать в лодке.

– Она будет вынашивать щенков около шестидесяти дней, плюс-минус неделя. Времени будет в обрез, но беспокоиться не о чем. Племя из поколения в поколение помогало собакам в родах. Если Марии и придется рожать на воде, все пройдет хорошо. Клаудия и Роза ей помогут. – Тут Ник фыркнул. – А мы с Лару поможем Дэвису и Кэмми не повредиться умом. Думаю, ты и сама увидишь, что в этом собачьи роды мало отличаются от человеческих: рожающие собаки и женщины, которые им помогают, проявляют гораздо больше здравомыслия, чем мужчины, которые наблюдают за процессом и ждут.

– Щенки – это благословение.

– Новая жизнь открывает для Стаи новый сезон, – согласился Ник и поцеловал ее в макушку.

– Кстати, ты помнишь, что завтра последний день весны?

Ник вздрогнул от неожиданности.

– Ничего себе. Я совсем потерял счет времени. Я и не думал, что лето так близко.

– Я тоже. Антрес сказал об этом – а еще о том, что нам нужно прибавить скорости, чтобы успеть перейти горы до конца лета. Но мы это сделаем. Я знаю, что сделаем.

– Я тебе верю. – Ник приподнял подбородок Мари и улыбнулся ее красивым серым глазам. – Рядом с тобой и Стаей я чувствую, что способен на все.

Мари поцеловала его, стирая ужасы минувшего дня своим запахом, вкусом, прикосновением – и своей любовью.