Глава 16

– Господин! Представляю тебе Дакса и его рысь, Михоса. – Тадеус поклонился и отступил в сторону, позволяя наемнику как следует разглядеть Смерть.

К своей чести, наемник ничем не выдал потрясения – разве что с лица его схлынула краска. Его рысь держалась рядом и не сводила с Бога желтых глаз. По примеру Тадеуса Дакс отвесил Богу низкий поклон.

– Господин, я увидел сигнальный огонь и пришел.

– Десять дней! Десять дней с тех пор, как мы зажгли огонь, призывая проводника из твоего народа. – Смерть повернулся к нему. Они стояли на платформе, которую Он теперь почти не покидал.

– Я прошу прощения за задержку, но весна – разгар сезона, Господин, – Дакс попятился с потерянным видом. Его рысь вздыбила шерсть, но продолжала хранить жутковатое молчание. – Мы с Михосом пришли сразу же, как выполнили предыдущий заказ.

Ралина сочувствовала Даксу; она знала его – одного из немолодых проводников, которых Племя не раз нанимало за последние десять лет. Ее вызвали к Богу, чтобы она могла стать свидетельницей новой главы омерзительного завоевания Племени, и она сидела на привычном месте в темном углу платформы, а Медведь лежал за ней – своим телом она пыталась загородить его от пугающих взглядов Смерти. Но в этот вечер Смерть интересовал только Дакс – и возможность покинуть зараженный лес и уйти на нетронутые равнины Всадников ветра занимала Его мысли больше, чем кобели овчарок.

Настроение Смерти менялось ежеминутно, под действием Его вспыльчивого характера. У Ралины сжалось сердце. Она знала, что Его улыбка всегда предвещает нечто ужасное.

– Ах, я слишком нетерпелив. Дакс и Михос, добро пожаловать. Мой Народ приветствует вас. Прошу, садись. – Смерть указал на пол перед собой, и Дакс после секундного колебания сел вместе с Михосом.

Кресло, разумеется, полагалось только Смерти. Специально для Него на платформу подняли огромный выбеленный водой пень. Его белые корни напоминали Ралине остов трона. Помощницы Смерти застелили пень шкурами, и Он с удобством развалился на нем, пока остальные стояли или довольствовались местом у Его ног.

От одного взгляда на Него Ралину мутило.

– Я понимаю, как досадно бывает ждать проводника, – сказал Дакс.

Ралина видела, что наемник изо всех сил старается оправиться от шока. Должно быть, когда ожидаешь обычный заказ, какой не раз выполнял для Сола и мирного Древесного Племени, а находишь опустошенный город, отравленных и умирающих – или же здоровых и мутировавших – Псобратьев, да еще и свежевателей, которые заправляют Племенем во главе с Богом Смерти, осознать это нелегко. Интересно, подумала Ралина, как много рассказал ему Тадеус по пути на платформу. И тут Ралина впервые пригляделась к Тадеусу и вдруг поняла, что происходит. На Охотнике был плащ, закрывавший почти все тело, а на лицо был низко надвинут капюшон.

Ралину снова замутило.

Дакс озирался, пытаясь понять, что произошло в Племени.

– А что, Сол больше не Жрец Солнца?

Никто не шевельнулся.

Пронзительный взгляд Смерти обратился на Дакса.

– Древесного Племени больше не существует. Здесь правлю я. Теперь у людей есть воплощенный Бог, и им больше не нужны жрецы.

Глаза Дакса скользнули к Тадеусу – тот с пустым взглядом стоял рядом со Смертью.

– То есть Совета Старейшин, с которыми мне нужно заключить соглашение, тоже нет?

– Я Бог! И никакой совет мне не указ! – взревел Смерть.

Дакс отшатнулся, и рысь прижалась к нему, медленно выгибая спину.

– Я не хотел никого оскорбить. Я лишь хочу поскорее покончить с формальностями. Вы и без того долго меня ждали. Я не хочу заставлять вас ждать дольше.

– Это верно! – Смерть снова опустился на бревно и кивнул. – Я понимаю. Не бойся – я здесь закон. Не желаешь ли местного пива, Дакс? Или, может, чего покрепче? А если ты голоден, я велю женщинам принести тебе отменного рагу.

Ралине пришлось до крови прикусить щеку, чтобы не закричать: «Не ешь ничего, что он предлагает!» Но наемник был далеко не глуп. Он вежливо поклонился и сказал:

– От весеннего пива я не откажусь. Спасибо, Господин. Мы с Михосом поужинали перед тем, как войти на вашу территорию. У рысей есть правило: не приступать к работе голодными.

– Прекрасное правило! – Смерть махнул одной из Помощниц, чтобы та налила Даксу пива. – Заранее удовлетворить свои потребности – разумно; тогда ты можешь всецело сосредоточиться на том, чего хотят от тебя другие.

Дакс кивнул.

– И чего от меня хочешь ты?

– Сразу к делу, а? Ты мне нравишься, Дакс. – Смерть подождал, пока Помощница поднесет Даксу деревянную кружку с пивом. – Мне нужно, чтобы ты сопроводил меня и мой Народ на равнины Всадников ветра.

Дакс поперхнулся пивом. Он быстро проглотил его и вытер губы.

– Но ведь не в этом году?

– В этом.

Дакс помотал головой.

– Риск слишком велик. К тому времени, как вы доберетесь до гор, там выпадет снег, и ляжет он уже надолго. На равнинах будет теплый и солнечный конец лета, а в горах – начало зимы. Перевалы будут закрыты.

– Значит, мы выступим прямо сейчас и будем двигаться быстро.

– Прямо сейчас?

– Я приказал Народу начать подготовку в день, когда был зажжен сигнальный огонь. Тадеус, сколько времени нам нужно, чтобы покинуть лес?

– Не более пяти дней, Господин.

– Слышал, Дакс? Пять дней. Через пять дней мы отправимся в путь.

– Но, Господин… Вы легко можете оказаться в ловушке в горах. Если во время пути по реке что-то случится, если вас хоть что-то задержит – а это очень вероятно, особенно во время перехода по Потерянному озеру, – в горах вы погибнете.

– О задержках можно не беспокоиться. Задержки – удел тех, кто слабее меня и моего Народа. Ты удивишься тому, как силен мой Народ. Мы выступаем через пять дней, а из-за позднего сезона я заплачу тебе впятеро больше обычного.

Сердце Ралины упало: Дакс подался вперед и сложил пальцы в раздумьях.

– Сколько людей с нами пойдет? – спросил он.

– Две сотни, – сказал Смерть. – Плюс собаки.

У Ралины перехватило дыхание. «Две сотни! Меньше половины того, что осталось от Племени, и почти столько, сколько Жнецов в Его жуткой армии. Он оставляет Племя умирать – вместе с многими своими людьми. Он отвратителен».

Ралина сглотнула подступившую к горлу желчь и тихо продолжила слушать.

– И у вас есть лодки, которые перевезут столько людей, и припасы, которых хватит на все путешествие?

Смерть опасно помрачнел.

– Поскольку мы с тобой только что встретились, я не стану расценивать твои вопросы как оскорбление.

Дакс тяжело сглотнул, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

– Я не хотел тебя оскорбить. Но путешествие может занять три, а то и четыре или даже пять месяцев. Первый этап пути считается самым простым, а ведь в реке Умбрии и Потерянном озере нет ничего простого. После этого лодки придется бросить или переделать в носилки для перехода через горы. Это тяжелое, изнурительное путешествие.

– Я это понимаю, и мы будем готовы отправляться через пять дней, – сказал Смерть.

– Раз так, я стану вашим проводником, если вы действительно заплатите мне впятеро больше обычного и сверх того дадите пару выделанных шкур, которые я выберу сам, когда мы достигнем равнин Всадников ветра – независимо от того, примут они вас или нет.

– Примут ли они меня? О чем ты?

– Всадники ветра неохотно принимают чужаков. На своей территории они позволяют оставаться лишь тем, кто докажет свою полезность. И даже тогда их решение зачастую зависит от мимолетной прихоти или предчувствия. Эквинианы горды, независимы и сильны – и единовластно правят огромными землями.

Смерть откинул огромную голову и расхохотался. Словно не имея собственной воли, Тадеус, Железный Кулак и Помощницы подхватили смех своего Бога. Смерть вытер глаза и улыбнулся своей страшной улыбкой:

– О, Дакс, оставь мне заботу о том, примут ли нас Всадники ветра. Я согласен на твои условия. Мы выступаем через пять дней. А до тех пор – прошу, чувствуй себя как дома.

– Спасибо, – сказал Дакс. – Я помогу Тадеусу проверить, что твой Народ взял с собой все необходимые припасы.

– Да, конечно, – рассеянно откликнулся Смерть, словно никакие припасы Его не интересовали. Тут Его лицо несколько оживилось. – Дакс, я мало знаю о людях, которых мы встретим в путешествии, но, полагаю, вдоль реки много поселений.

– Не так много, как можно подумать. Земли вокруг Умбрии и Потерянного озера не любят поселенцев, не считая речного народа Салишей. И это одна из вещей, которые нам с Тадеусом нужно будет обсудить: нам потребуются дары для каждой из салишских деревень.

– И чем же эти речные люди заслужили дары? – спросил Смерть скорее с любопытством, чем гневом.

– Они контролируют самые сложные участки Умбрии. Без их разрешения и помощи у руин, рядом с которыми они выстроили свои деревни, у вас не будет ни единого шанса добраться до гор вовремя. Салиши сэкономят нам несколько месяцев.

– Салиши настолько хорошие воины?

– По правде говоря, я не знаю, каковы они в бою. Но я знаю, что на реке им нет равных. Я много где побывал и не встречал народа, который знает о судоходстве больше, – кроме, пожалуй, Поющих с китами, да и те ведают моря, а не реки.

– Понимаю. И много рек на равнинах Всадников ветра?

Дакса, кажется, вопрос удивил, но он ответил не задумываясь:

– Это зависит от того, о какой части их территории ты спрашиваешь. Есть реки, которые берут начало в горах и спускаются на равнины. С востока территорию Всадников ветра ограничивает широкая река Мисси. Есть и другие.

Смерть кивнул огромной головой и задумчиво потер подбородок.

– Значит, Салиши стали бы отличным пополнением моего Народа.

– Да, наверное. Но я не слышал, чтобы хоть кто-то из них покидал берега Умбрии. Они находят себе мужей и жен в других салишских деревнях, но переезжают, как правило, женщины. Мужчины почти всегда живут там, где родились.

– Поверь, я бываю очень убедителен, – отмахнулся Смерть. – А какие народы встретятся нам в Скалистых горах?

– Людей там немного. В основном чудаки-отшельники, которых видят лишь тогда, когда они сами того пожелают. Конечно, есть несколько цепей, которые называют эти горы своим домом, но, когда ложится снег, они покидают логова только ради охоты и торговли.

– Как любопытно…

Ралину снова замутило. Она прекрасно понимала, к чему Смерть задает такие вопросы. Она провела в Его тени столько времени, что Бог начал забывать о ее присутствии и свободно обсуждал при ней любые вопросы – особенно с Тадеусом и со своим гнусным Клинком по имени Железный Кулак. Она думала, что уже не сможет ненавидеть Его сильнее, но за последние десять дней изменила свое мнение. Бог Смерти был безжалостным, отвратительным, вероломным тираном, готовым уничтожить все и всех, кто не покорится Его воле. Ралина заставила себя дышать медленно и глубоко, не открывать рта и не пытаться возражать. «Я не смогу помешать Ему, если умру», – напомнила она себе.

Голос Дакса отвлек Ралину от мрачных мыслей.

– Господин, с твоего позволения я бы хотел устроиться на ночлег. Наш с Михосом путь к вам был долгим.

– Разумеется! Железный Кулак, покажи нашему гостю гнездо, которое мы для него приготовили, и проследи, чтобы у него было вдоволь еды и питья, – велел Смерть.

Дакс не стал терять времени. Он быстро последовал за свежевателем вниз, продолжая бросать на Бога Смерти взгляды, в которых потрясение переплеталось с любопытством.

Ралина дождалась, пока Бог и Тадеус примутся негромко, но оживленно что-то обсуждать. Оставаясь в тени, она торопливо стала пробираться к лестнице.

Его голос остановил ее на полпути:

– Сказительница! Я не позволял тебе уйти.

Ралина повернулась к Смерти, и Медведь бесшумно шагнул ей за спину.

– Господин, я не хотела прерывать тебя и Тадеуса, но мне нужно собраться с мыслями и обдумать будущее сказание. Сегодня начинается важная глава твоей истории.

– Это так, – кивнул Смерть. – Ты правильно делаешь, что уделяешь особое внимание сегодняшним событиям. Можешь идти.

– Спасибо, Господин, – поклонилась она.

– Ты переехала в гнездо, которое я тебе выделил? – спросил ее Смерть, прежде чем она скрылась на лестнице.

– Я собиралась сделать это сегодня, – солгала она. Она не хотела оставлять слабых и умирающих гнить в загоне, куда Смерть отправил всех больных, раненых и тех, кто отказался принимать Спасение. Но сегодня переезд как нельзя лучше способствовал ее плану – отчаянному и почти безнадежному.

– Хорошо. Сделай это. Там я буду ждать тебя на заре, когда ты станешь свидетельницей следующей главы моей легендарной истории. И еще, Сказительница: ты сильно похудела. Я беспокоюсь за тебя. Приказать носить тебе мясо, чтобы тебе хватало еды?

Рот Ралины наполнился слюной, и ей пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы удержать в себе скудное содержимое желудка. «Конечно, я похудела. Мне приходится питаться кореньями, ягодами и овощами. Хвала Солнцу, на собак зараженное мясо, кажется, не действует, иначе Медведь уже умер бы от голода». Наконец она нашла в себе силы улыбнуться:

– О нет, благодарю тебя. Я всегда теряю вес, когда сочиняю новую историю. Это часть творческого процесса. Чем важнее история, тем больше внимания я уделяю ее созданию. Если я ем слишком много, я становлюсь рассеянной. Уверена, ты меня поймешь, Господин.

Прежде чем Смерть успел ответить, заговорил Тадеус:

– Странно. Не припомню, чтобы раньше ты худела, когда сочиняла свои истории.

– Не припомню, чтобы ты обращал на меня внимание до этого дня, Тадеус. Мы никогда не были друзьями. Мы не были близки. Откуда тебе знать, как я работаю?

– Ну, я…

Ралина не дала ему договорить.

– Кроме того, никогда еще мне не поручали историю такой важности. Разумеется, мне понадобится особая концентрация. – Она отвернулась от Тадеуса и взглянула в темные глаза Смерти. – Господин, что ты предпочтешь: чтобы я раздобрела или чтобы я достоверно пересказала твою историю?

– Не докучай ей вопросами, Тадеус, – сказал Смерть. – Я даю тебе полную свободу, Сказительница. Можешь делать что хочешь.

– Да, Господин.

Ралина бросилась по ступеням, мысленно умоляя Медведя поспешить, пока Он не передумал – снова – и не заставил ее остаться или не поверил Тадеусу больше, чем ей.

Они с Медведем быстро подошли к загону. Свежеватель, охранявший поляну, где Ралина обустроила хлипкий шалаш и лежанку, даже не взглянул на нее, когда она поднырнула под веревку, за которую разрешалось выходить ей одной. Она торопливо собрала свои жалкие пожитки – деревянную кружку, одежду, которую ей удалось вытащить из обгорелых гнезд, миску Медведя и несколько драгоценных листов бумаги, которые Смерть велел доставить ей, как только понял, что она записывает на них свои истории. Она аккуратно скатала все в рулон вместе с лежанкой и покинула загон. Охранник не повел и бровью. Смерть ясно дал понять, что она вольна ходить где пожелает, и никто в лагере не смел ослушаться.

Никто, кроме Ралины, Сказительницы Древесного Племени.

Она прекрасно знала, куда идет, но на всякий случай заготовила оправдание: «Я искала свое новое гнездо, но было темно, и я заблудилась». Ни один свежеватель не усомнился бы в ее словах. Большинство из них слишком одичали и, похоже, могли думать только о битвах, еде и женщинах, но Воины и Охотники, которые пошли за Тадеусом, – те, кто заживо срезал шкуру со своих собак и объединял их плоть со своей, – могли представлять угрозу. Они были злы и пытливы. Ралина всеми силами старалась их избегать.

К счастью, новости о прибытии рысьего проводника быстро облетели лагерь, и теперь свежеватели со сторонниками Тадеуса стекались к дереву Бога, где пили и бесновались в оргиастическом танце. Ралина обходила их, скрываясь в тенях, пока не достигла дерева, которое Бог несколько дней назад велел подготовить к прибытию проводника.

Ралине пришлось подождать и успокоиться перед тем, как окликнуть Дакса с земли. Дерево пострадало в пожаре, а гнездо почернело, но она без труда узнала гнездо, принадлежавшее Сирилу, главному Старейшине Племени, и тоска по утраченному дому нахлынула на нее снова.

– Ты ведь Сказительница Племени?

Голос Дакса напугал ее, и Ралина резко обернулась; Медведь прикрыл ее собой и низко зарычал.

Дакс попятился, подняв вверх открытые ладони. Его рысь стояла рядом – два желтых блюдца, сверкающих в темноте.

– Прости. Я не хотел тебя пугать. Нужно было выгулять Михоса перед сном.

Ралина быстро оправилась от потрясения.

– Я сама виновата. Я на секунду задумалась, но уже пришла в себя. Да, я Ралина, Сказительница Древесного Племени – хотя этот титул и остался в прошлом.

– Да, тут многое изменилось. – Дакс огляделся, словно проверяя, нет ли кого рядом.

– Мне нужно с тобой поговорить. С глазу на глаз.

– Тогда прошу наверх. – Дакс указал на подъемник с дальней стороны дерева, и, когда они вошли, поднял их с помощью системы блоков на высоту пятидесяти футов в объятия старой сосны-великанши.

Гнездо Сирила было полностью выпотрошено – и Ралина испытала одновременно облегчение и печаль. Не вынесли отсюда лишь ведро, оставленное Даксу для ночных нужд, лежанку и маленький светильник.

Ралина не стала терять времени.

– Ты ел что-нибудь с тех пор, как вошел в лес?

Дакс, занятый светильником, бросил на нее удивленный взгляд через плечо.

– Еще нет. Я сказал твоему владыке правду. Мы с Михосом поели перед тем, как входить на территорию Древесного Племени. А что?

– Во-первых, Бог Смерти мне не владыка. Он мой тюремщик. Во-вторых, не ешь мяса животных, пойманных в этом лесу. Никогда. Слишком многие из них заражены.

– Заражены? Тебе придется мне многое объяснить. И еще… он правда бог?

– Да. Я видела достаточно, чтобы понять, что Он действительно Бог Смерти. Он чудовище, которое невозможно вообразить. Он победил нас, отравив лесных животных. Племя наелось порченого мяса и заразилось болезнью свежевателей.

Дакс скривился.

– Жуткой струпной болезнью? Великий громовержец! Так вот что это за вонь! Я-то думал, Племя выделывает шкуры – потому и попросил в награду пару.

– Запах, который ты чувствуешь, – это вонь болезни и смерти. Вот почему Бог хочет покинуть лес. Он отравлен и, скорее всего, необратимо.

– Мы должны предупредить об этом других.

– Мы должны предупредить других не только о болезни. Слушай внимательно: тебе нельзя никуда вести Смерть и Его людей.

Дакс вздохнул.

– Я бы с тобой согласился, но я уже взялся за работу. Если я отступлюсь от обещания, Цепь накажет меня, и тогда не видать нам с Михосом работы.

– А что скажет твоя Цепь, если ты поведешь вверх по Умбрии армию захватчиков? Армию, которая разрастается на пути, отравляет все, чего коснется, – и тебя в том числе. Одна миска рагу, и ты окажешься перед выбором, который был у моего народа: принять Спасение и превратиться в неописуемое чудовище или умереть. А поскольку ты будешь нашим проводником, уверяю тебя: Смерть сделает этот выбор за тебя.

Дакс побледнел.

– Нам запрещено участвовать в войнах. Мой народ никогда не согласится сопровождать куда-либо армию захватчиков.

Напряжение внутри Ралины понемногу начало ослабевать.

– Спасибо. Ты даже не представляешь, как я рада это слышать.

– Подожди. Мне нужно знать больше. – Он испытующе посмотрел на нее. – Ты не выглядишь больной. Ты приняла это «Спасение»?

Ралина покачала головой.

– Нет! И никогда не приму. Это гнусно. Я здорова только потому, что не ем мяса.

– Что такого ужасного в этом Спасении?

– Когда человек заражается, один из симптомов – нарывы, которые образуются на сгибах локтей, запястий и колен.

Дакс кивнул.

– Да, я знаю. Много лет назад я столкнулся со свежевателями, когда сопровождал небольшую группу по Увилке. Я вблизи видел то, о чем ты говоришь. Жуткое зрелище. Так что насчет Спасения?

– Чтобы вылечить болезнь, Смерть срезает с тела живого существа плоть и вкладывает ее в трещины на коже.

Дакс скривился.

– И это помогает?

– Зависит от того, что считать помощью. Болезнь уходит. Но человек меняется до неузнаваемости – и, судя по тому, что я видела, не в лучшую сторону.

– Поэтому Бог так похож на оленя, обращенного в человека?

– Да. Бог часто хвалится тем, как могучий король леса, огромный олень, отдал ради Него жизнь. Тебя не удивило, что рядом с Богом только один свежеватель, а остальные держатся в стороне?

– Тадеус объяснил это по пути в лагерь. Он сказал, что они со Смертью руководят остальными, а свежеватели – их слуги. Потому я и не удивился, что вижу так мало свежевателей – не считая тех, кто прислуживал Богу.

– Ложь. Все, что говорит Тадеус, или ложь, или хитрость. Свежевателей называют Жнецами, и они составляют основу армии Смерти. Если бы ты видел их вблизи, ты бы и шагу не сделал в сторону лагеря – по крайней мере, добровольно. Они превращаются в зверей.

Дакса передернуло.

– Свежеватели всегда вызывали у меня отвращение. Я страшно удивился, когда Тадеус сказал, что их Бог теперь стоит во главе Древесного Племени.

– Племени больше нет. И, кроме того, изменились не только свежеватели. Тадеус не снимал плаща и прятал лицо под капюшоном. Иначе ты бы заметил его странность – извращенную странность человека, который объединил себя с терьером.

– Ты хочешь сказать, Тадеус срезал куски плоти со своего спутника и объединял их со своей?

– Именно. И он, и многие другие Охотники – и, увы, Воины тоже.

Казалось, Дакса вот-вот стошнит или он потеряет сознание. На ватных ногах он сполз по стенке гнезда на плетеный пол.

– Великий громовержец! Поверить не могу. – Он поймал взгляд Ралины. – Я не видел терьера Тадеуса. Он не выдержал свежевания?

– Я не знаю точно, что его убило. Никто из нас не видел, как он умер. Я не удивлюсь, если в этом замешан Бог. Это Тадеус сдал наш народ свежевателям – Тадеус убил Сола и устроил пожар, который сделал Племя уязвимым.

– Сол был мудрым предводителем. – Дакс опустил голову. – Плохо дело. Очень плохо. – Он провел дрожащей рукой по лицу, и рысь прижалась к нему покрепче, пытаясь утешить своего спутника. – Он создал армию чудовищ.

– А Смерть сделает ее еще больше!

– Так вот о чем Он говорил, когда обмолвился, что может быть убедительным. Он не собирается никого убеждать. Он собирается всех заразить!

– Да. Я не знаю, как и зачем, но все это началось с Него. Людей нужно предупредить. Отправляйся к речному народу, к жителям гор, даже ко Всадникам ветра. Предупреди всех. И скажи всем проводникам прятаться по логовам или бежать – главное, сделай так, чтобы Бог не захватил никого из твоего народа.

– Мой народ скорее умрет, чем позволит кому-то – будь это сам Бог смерти, – мучить рысей, чтобы спастись самим.

– Не исключено, что тебя ждет сюрприз. Болезнь свежевателей воздействует на людей по-разному, но все они становятся сами на себя не похожи.

– Я это учту. Будь спокойна. Я отправлюсь прямиком в свою Цепь и созову срочное собрание. Я обо всем им расскажу. Мы уйдем в горы Северного берега, в глубокие потайные логова, о которых знают только цепи. Отродья Смерти не найдут себе ни одного проводника.

– Не думаю, что это остановит Его от похода в край Всадников ветра, но без проводника Он будет добираться туда так долго, что вы успеете предупредить всех – а я пока придумаю, как с Ним покончить.

– Убить Смерть? Даже звучит нелепо. Громовержец! Что же нам делать? Он ведь весь мир отравит! – В голосе Дакса прорезалась паника, и Михос, встревоженно зачирикав, прижался к спутнику крепче.

– Нет. Послушай меня. Паника делу не поможет. Смерть не может умереть, но я не раз слышала, как Он говорил, что собирается пробудить Богиню Жизни так же, как пробудили Его, чтобы они правили вместе. Когда-то Он спал – спал тысячелетиями – и Его можно усыпить снова. – Ралина помолчала и добавила: – Он сделал меня своей Сказительницей.

– Думаешь, ты сможешь вытянуть из Него информацию о том, как это сделать?

– Это часть Его истории, а значит, со временем Он раскроет мне эту тайну.

– Ралина, тебе нельзя здесь оставаться. Подумай если не о себе, так о своем спутнике. Пойдем со мной – прямо сейчас. В цепях почитают Сказителей. Тебе будут рады.

Ралина положила руку на широкий умный лоб Медведя. Овчарка подняла на нее глаза, направляя к ней поток силы. Пес знал, что они должны делать – даже если это будет стоить им жизни.

– Спасибо, Дакс. Я не забуду твоей доброты и сочла бы за честь стать Сказительницей Цепи, но я не могу уйти. Ты опасаешься не зря. Смерть может отравить весь мир. Я начинаю думать, что Он уже сделал это раньше – когда древние погибли вместе со своим миром. Возможно, Земле и нашим народам суждено пережить крушение снова, но, если существует хоть малейший шанс Его остановить, я должна попытаться. А ты должен уйти. Прямо сейчас.

Дакс мрачно кивнул и, подхватив свой дорожный мешок, закинул его за плечи. Вчетвером они тихо зашли в подъемник и спустились на землю.

– Иди туда – через ту часть города, которую полностью уничтожил пожар. Туда никто не ходит. Держись под деревьями, пока не пройдешь дозорную платформу у Канала. Я подозреваю, что Смерть прикажет Охотникам Тадеуса тебя выследить. Они быстрые, Дакс. У них обостренные чувства терьеров. Тебе придется двигаться быстро.

Дакс вытянул руку с раскрытой ладонью, и в призрачном свете луны сверкнули когти.

– Не только они могут похвастаться нечеловеческими способностями – только я свои приобрел не болезнью и пытками. Ни один терьер не поймает Михоса; ни один Охотник не поймает меня.

– Да защитит вас благое Солнце, Дакс и Михос, – церемонно сказала Ралина.

– И пусть наш Великий громовержец одарит тебя силой. Сила тебе понадобится, Ралина. – Дакс спрятал когти и осторожно взял ее руку в свои. – Я не Сказитель, но я клянусь, что расскажу твою историю и буду пересказывать ее снова и снова. О твоем мужестве узнают повсюду. Я надеюсь, что когда-нибудь мы еще встретимся. – Дакс нагнулся и легко коснулся губами ее лба. И они с рысью развернулись и растворились в почерневшем лесу.

Ралина и Медведь медленно добрели до гнезда, которое им выделил Смерть. Оказавшись внутри, Сказительница рухнула на лежанку, обняла спутника и отчаянно зарыдала в его густой мех, выплакивая страх, одиночество и отчаяние, пока усталость не взяла свое и женщина и пес наконец не заснули.