21
Беседы у камина
Почти часом раньше, чем Охотница начала свою кровавую жатву у периметра поместья, в удобных креслах, стоявших в главном зале Колизея, расселись владетели. Началась неторопливая беседа.
Ни одного из претендентов пока не видно, так почему бы четырем важным господам и одному не очень значимому – Садко примостился на стуле – не выпить перед началом Поединка? Тем более что на круглом низком столе, возле которого они и собрались, все было готово. Десяток бутылок на любой вкус – от настоянной на орехах самогонки до запыленных раритетов с плохо читаемыми этикетками, где мелькало «V.S.O.P.» и «X.O.».
Ах да, вон еще vatted malt.
Зал со стеклянной крышей и аккуратно вделанными в пол огромными прозрачными блоками располагался на самом верху и по центру Колизея, получившего свое название за такую планировку. В высокие узкие бойницы-окна, если посетителю приходила в голову такая блажь, можно было полюбоваться заснеженными окрестностями вокруг поместья. Рекой, пустошью, лесом – смотря в какую сторону глядеть. А непосредственно внизу, через пол, опять же если хотелось, прекрасно видно круглую площадку, некогда заросший растениями зимний сад безымянного владельца. Кадки с высохшими за времена упадка монстерами и прочими орхидеями были давно убраны, пустое дно атриума двумя этажами ниже представляло собой идеальное поле для Поединка.
Даже сложного вида абстрактная композиция по центру, изображавшая, видимо, наркотическую ломку попавшего в капкан сперматозоида гамадрила, виду не мешала.
– А вискарь? – прошамкал Главный староста. – Да, вон тот… Налей-ка, клоун.
Садко послушно откупорил тугую пробку и плеснул главному половину рюмки.
– Хорошо жили предки… – довольно глядя на сервиз, дымящуюся супницу и зажаренные куски свинины, украшенные редкой сейчас, не по сезону, зеленью, сказал князь. – У меня похожая посуда есть.
– Да знаю, – махнул рукой Председатель. – Угощал как-то, помню.
За столом царила душевная атмосфера. Тонкие свечи освещали довольные лица владетелей, без тостов и чинов пьющих подходящее им по вкусу. Камин, в котором изредка потрескивали дрова, не чадил, прогревая зал до вовсе уж тропической температуры. Присыпанная снегом стеклянная крыша над головами создавала впечатление посиделок на свежем воздухе. Но в тепле.
Делить собравшимся было почти нечего. Нет, претензии были, да и просто отхватить кусок соседской территории с парой деревень готов был каждый. Но потом, потом…
Сейчас был праздник желудка.
Хотя и оружие у всех под рукой – вон рукоять пистолета из кобуры князя выглядывает под мышкой. Чего здесь бояться? Вокруг ограды и у входа охрана, четверо телохранителей за двойной – чтобы не подслушивали – дверью. Лепота…
Верхняя одежда осталась на вешалке у дверей, теперь все чувствовали себя более свободно. Почти по-домашнему.
Князь был в своей шитой золотыми нитями одежде, хотя и без короны. Председатель – в старомодном военном мундире образца столетней давности, но пошитом явно недавно и по его фигуре. Одинокий золотой значок из крошечной лопаты на фоне шестеренки на груди, больше никаких эмблем и знаков отличия. Ремнями портупеи только перетянут, и кобура на бедре. Главный староста и без тулупа выглядел символом деревни, в своем грубой вязки свитере на тощем торсе и неопределенного цвета штанах, заправленных в низкие сапоги. Викинг – он и был викинг. Шлем перед собой поставил на стол, как драгоценность какую, а наряд будто у голодранца: замасленная черная кожа куртки, самодельный пояс. Ленточки еще эти дурацкие на рукаве…
Садко без телогрейки казался более худым и жилистым. Узкая бородка торчала вперед, то и дело поворачиваясь клином к говорившему в данный момент. Сам он помалкивал, а разогретые камином и выпивкой владетели трещали без умолка.
– Мог бы и приехать наш бензиновый король, правда, товарищи? – заливался соловьем Председатель. – Да, простите… господа. Так вот, который раз и приз выставляет, и бойца своего. А самого и в глаза никто не видел. Знал бы я, где склад, я б его к ногтю!
Князь вежливо покивал, Садко бросил на обоих короткий внимательный взгляд, но опять-таки промолчал. Староста и викинг что-то негромко обсуждали, вообще не обращая внимания на хозяина Колизея. Помощник Рагнара на пальцах явно показывал устройство некой сельскохозяйственной приблуды, его собеседник вяло кивал.
– Эй, глухие, что ли? Говорю, скотина этот Дюкер! – распалился Председатель. – Зла не хватает!
– Не шуми, Коля. Ну скотина, и что? Бензин дает. Мозг нам не выносит, хотя мог бы. Нормальный поставщик, – откликнулся князь. – Я бы тоже склад к рукам прибрал, да только это все мечты. Разведчиков уже десяток положил на это дело. Хрен один вернулся.
– Да какие у тебя разведчики, Серафим! Говно одно. Мои-то получше будут, – хохотнул Председатель. – Хотя тоже не нашли… Может, в Давыдовке где? Там банды серьезные стоят, по слухам.
– Это мои дружинники – говно?! – даже привстал с кресла князь. – Да они твоих коммунаров порвут на хер!
– Мужики, ну хорош… – примирительно сказал староста. – Все сильны, все хороши, у всех армии. Не надо сейчас-то. Как ни соберемся, лаемся. Давайте выпьем лучше!
– Вот это верно, это правильно! – оживился викинг. – Клянусь ляжками Фрейи, чего ругаться? У нас в Нифльхейме так говорят – пальцы вместе хороши, в кулаке, а по одному любой…
– Ох, да иди ты в жопу, городской! – фыркнул князь. – Верите во всякое дерьмо, а сами по городу ходить боитесь. Где-то радиация, рядом мутанты. Совсем придавленные вы. То ли дело у нас…
Садко встал со стула и поднял рюмку. Тонкий слой коньяка качнулся в отбрасывавшем блики стекле:
– Господа! Нет нужды ссориться. Поединок же не у нас, верно? Только у бойцов. Давайте выпьем за процветание ваших владений, за послушный народ и светлое будущее.
– Мудацкий тост… – буркнул князь, но уселся на место, нащупывая бутылку.
Атмосфера слегка разрядилась, хотя чокаться никто не стал.
– Умники вы все, – глотнув виски, сказал староста. – Я вот Колуна на бой выставил, от сердца оторвал, считай. Викинг тоже по-честному, своего. А вы оба схитрить решили, под чужое железо пришлых людей сунули.
– Эх, да сиди, дед, уже! – снова вспылил князь. – Твой Колун, тупая скотина, и так предыдущий Поединок выиграл. Дай нашим шансы.
– Да не ссорьтесь вы, – спокойно сказал Садко. – Я, конечно, не владетель, меня просто присмотреть прислали, но чего вы нервные такие? Может, вам сыграть?
Он с надеждой глянул на прислоненный к стулу инструмент.
– Дюкеру своему играй, шут гороховый! – пробурчал викинг, вгрызаясь в мясо. Липкий сок тек у него по подбородку, заливая бороду, но рогатому было плевать. – Хорошая свининка! Но наша жирнее. Можем организовать, если кому надо. Надоело нам убежища кормить, с них и взять нечего.
– А как же военные? – заинтересовался Председатель.
– Да мы с ними разосрались чуток… – Помощник Рагнара вытер рукавом рот. – Сперва нам пообещали кое-что, а потом назад отыграли. Все этот Кат, будь он неладен.
– Это которого я на Поединок выставил? – с вызовом спросил князь. – Не прогадал, значит. Надеюсь, и тут первым придет.
– Не рассчитывай ты на него, – запивая рюмкой самогона мясо, ответил викинг. – Он, тварь такая, на своей стороне играет.
– Ничего. У меня крючок для него хороший. Вот выиграю бензин, увидишь.
Разговор почти угас. Мяса было много, запивать его приходилось часто. Так бы и закончили трапезу в тишине, если бы не Садко.
– А хотите, владетели, историю? Для пищеварения и мозговой активности.
– Некоторым здесь нечем… активничать, – буркнул князь. – А так бреши, конечно. Не понравится – велю выпороть, там Груздь злой за дверью, видать, не понравился ему ваш поход.
– Ты, Фима, не дома. У меня в гостях, чего распоряжаешься? Давай, бродяга, рассказывай, – внезапно вступился за Садко Председатель.
Певец хмыкнул и продолжил:
– Давным-давно, когда Черный день только случился, жили да были в окрестных деревнях и городках пронырливые мужики. Пока остальные отсиживались – кто в церквях, кто в подвалах, кто в глубоком ахуе, – они поняли: вот он, шанс подняться повыше. Люди – они же стадо, им пастухи нужны. Почему бы не стать именно пастухами?
– Это ты к чему? – недоверчиво спросил староста, вытирая жирные руки о свитер. – Решил нам о корнях напомнить? Так мы не забыли. Что надо было делать, застрелиться, что ли? Выжили. Подмяли кое-кого, и что?
– Зачем же стреляться… – парировал Садко. – Объединиться надо было, а не под себя грести. А теперь мало того, что друг друга боитесь, так и перед лицом общего врага – так, тьфу. Мусор.
– Это ты кого врагом обозвал? – потянулся к поясу с ножнами викинг.
– Да не тебя, успокойся. Ваше поселение – такой же мусор, как и деревенские. Свининой не закидаете.
– Ты бы это… Без хамства. Кто враг-то? Дюкер твой? – Председатель пригладил усы. – Конкретнее давай, не видишь, люди выпившие.
Владетели и правда были подшофе, но ни один человек без маниакальной подозрительности у власти долго не усидит: слушали внимательно. Даже крепко набравшийся виски староста.
– Враг… Вы вот про лабораторию в Воронеже слыхали? Оттуда люди. Если они вообще… люди.
– А, бля, сказки снова… – староста расслабился и немедля махнул еще рюмку, закусив соленым огурцом. – Брехня все! Ты еще скажи, Чистого Града опасаться. Сейчас мутанты набегут скопом и сожрут нас, ага.
– Зря ты так, господин староста…
– Грр-хм… Тьфу! Главный староста, – дожевав, уточнил тот. – Должность правильно называй, циркач.
– …Главный староста, да. Не суть важно. Нет, Чистым Градом стращать не стану – хрен его знает, есть ли он вообще. А если есть – то далеко где-то. Здесь проблема поближе будет. Надо бы объединяться, чтобы порчей встретить единым кулаком, а не как сейчас.
– Вообще охренеть, клянусь глазом Одина! А я здесь при каких делах? – викинг даже покраснел от удивления. – Каких таких порчей?
– Мы могли бы с вами сотрудничать, – очень серьезно сказал Садко. – Не от вас же угроза.
– Кто это – «мы»? – рявкнул Председатель. – Пусть Дюкер приходит, поговорим. А ты шавка приблудная, о чем с тобой говорить? Нет здесь желающих в союзы вступать, сиди вон, пей. Или на балалайке своей сыграй нам, самое время. Поединщиков не видать что-то, неужели все в лесу полегли? Порчей бояться, говоришь? Они психи бродячие, типа тебя. Их всего-то рыл пятьдесят, да и то вряд ли.
– Порчи – не угроза, – авторитетно подытожил князь. – Незачем нам их страшиться.
Садко понял, что обсуждать нечего. И не с кем, по большому счету. Этих пока убивать не начнут – не почешутся. Раз первоначальный план рухнул, пора браться за второй вариант.
– Ладно… Истории вы не любите. Тогда немного о нынешних делах. Я слышал, у тебя, товарищ Председатель, в тюрьме парочка дружинников сидит князевых? Может, прояснишь, за что.
– Да пошел ты, собака страшная!.. – налился кровью главный коммунар. – Я перед тобой еще отчитываться…
– Мишка Вареный и Степан Угол, – быстро назвал два имени Садко и замолчал.
– Та-а-ак! А с этого места подробнее! – громко сказал князь. – Это же мои разведчики! Элита! Они машины Дюкера выслеживали и пропали. Ты чего, Коля, себе их прихватил, хер барсучий?
На Садко в поднявшемся гвалте никто уже не обращал внимания. Он тихо сдвинулся по полу, не вставая со стула, чтобы обеспечить себе простор в намечавшейся драке. А она уже началась: князь вцепился в плечо Председателя, оба они уже вскочили с мест, викинг орал что-то неразборчивое, даже Главный староста стучал по столу сухим кулачком, заставляя подпрыгивать рюмки.
– Ты, Председатель, не ори. Давай по делу, может, и моих кого в тюрьму сунул? – подлил деревенский масла в огонь. – Отвечай перед братвой, а не то…
«Помирятся ведь, падлы… – подумал Садко. – Сейчас пару носов расквасят, а потом помирятся. А этого нам не нужно».
Кто выстрелил первым, сказать было сложно.
Пистолет был у князя – но вроде как и не доставал он его, предпочитая кулаки, и у Председателя, в закрытой кобуре на поясе. Викинг при первом же выстреле напялил на себя шлем. Неизвестно зачем, видимо, рефлекс на любую заваруху. Староста попытался встать из кресла, но захрипел и откинулся вместе с ним назад, гулко приложившись о пол затылком. Из уголка кривого рта сбежала струйка крови.
В дверь, мешая друг другу, ломились телохранители. В поднявшейся панике и суете никто не обратил внимания на Садко, скользнувшего к портьере. Для начала туда, главное, не выронить любимую гитарку.
– Стоять! Всем стоять! – орал Груздь, размахивая карабином. Одному из телохранителей старосты, наклонившемуся над своим упавшим шефом, он заехал прикладом в плечо, но даже не заметил. – Не стрелять! Перемирие! На время Поединка – перемирие!
– Сука, Главного старосту убили! – разогнулся наконец от тела на полу осиротевший телохранитель и уставился почему-то на князя бешеными глазами. – Какое перемирие, мочи всех! Пусть Господь Горящий разбирается, кто тут прав.
Оба викинга – и помощник Рагнара, все же выбравшийся из-за стола, и его спутник вытащили ножи и встали рядом, как бы намекая – мы здесь ни при чем, но и лезть в нашу сторону чревато.
Деревенский сцепился с Груздем, князь отвешивал смачные удары Председателю, который даже не пытался отвечать. Кто-то орал за дверью, потом в коридоре начали палить из автомата. Словно в ответ снизу, усиленные эхом атриума, прозвучали выстрелы. Винтовочные, солидные, не то что все эти трещотки.
Веселье набирало обороты. Все это сопроводил очередной удар колокола с близкой отсюда – вон, за окном торчит – башни. Садко, так и прячась за плотной гармошкой ткани между окнами, даже рот открыл, чтобы не выдавило барабанные перепонки.
– Убью гада! – рычал князь, молотя кулаками коммунара. – За моих дружинников – в порошок сотру! Гнида! Ворюга краснопузый!
Председатель, неумело закрываясь одной рукой от ударов, второй судорожно лапал кобуру. Вытащить пистолет никак не получалось.
Телохранитель Главного старосты рванулся к окну, не обращая внимания на суету в зале, умело ткнул в стекло, тут же осыпавшееся осколками вниз, рукояткой странного пистолета с коротким толстым дулом, высунул руку в дыру и нажал на спусковую скобу, подняв ствол вверх. Что-то негромко бахнуло, и в свинец облаков протянулся дымный след, закончившийся рассыпавшейся искрами красной звездочкой.
– Наши на подходе! – победно заорал он, закашлявшись в конце – дым из камина нашел новый путь на улицу и окутал весь зал клубами.
Деревенский отскочил в сторону, пытаясь прорваться к двери, но наткнулся на викинга. Рогатый не нашел ничего лучше, чем ткнуть неожиданного противника ножом в грудь. Ракетница упала на пол, вслед за ней повалился и ее владелец.
Садко натужно раскашлялся, но на него уже никто не обратил внимания: люди выбегали из задымленного помещения, оставив трупы Главного старосты и его помощника. Даже князь наконец отпустил побитого Председателя и вывалился в коридор. Никого не осталось.
Садко жадно прильнул к разбитому окну, выкашливая остатки дыма. Кому этот тип сигнал-то подавал? А, вот в чем дело…
По дороге, ведущей к воротам Колизея, медленно полз самодельный танк, щетинившийся двумя пулеметами. Сверху трепыхалось знамя Союза деревень. Старосте это уже никак не поможет, но вот в качестве средства возмездия…
Впрочем, мало что из этого вышло. Откуда-то из здания поместья – недалеко отсюда, но сверху было не рассмотреть – упала дуга ракетного следа. Сам снаряд уткнулся прямо в танк, на месте которого вспухло дымное облако. Негромко бухнуло что-то. Боевая, но неудачливая машина подпрыгнула и остановилась, загоревшись чадящим костром. Насколько было видно Садко, никто даже не попытался вылезти наружу.
Если это все их силы в засаде, то никаких аргументов у деревенских не осталось. А вот где-то на втором этаже сидит гранатометчик, это стоит иметь в виду. Как и то, что в здании нарастала перестрелка. Стреляли и на улице, но на это бродячий певец внимания не обратил. Сами ворота от его взгляда закрывала крыша Колизея, поэтому ни маленькую фигурку, запросто уложившую троих охранников, ни последовавших чуть позже за ней Ката с Лешим он не увидел.
Впрочем, Садко было не до того. Нужно было определиться – сидеть здесь, на самой вершине здания, в условно безопасном месте, но рискуя оказаться отрезанным от земли, или же спуститься как можно ниже. Но там был риск поймать пулю – причем сразу, например выглянув в коридор. Вариантов было два. Не больше.
Садко поднял ракетницу, ощупал карманы павшего помощника старосты и нашел пару коротких толстых патронов для нее – картонных гильз с хитро зажатым верхом вместо пули. Вытряхнул отстрелянный цилиндрик, вставил новый. Защелкнул ракетницу и, не сходя с места, пальнул в оставшуюся открытой дверь. В коридоре плеснуло ярким, но коротким пламенем. Поскольку никто не ответил огнем, даже не крикнул, можно было выходить. Неизвестно куда, но подальше от верха здания, стремительно превращавшегося в ловушку.
Бродяга бросил бесполезную ракетницу, подхватил гитарку и выкатился в коридор, готовый немедля упасть на пол. Или открыть стрельбу – в другой руке он держал маленький дамский пистолет, с которого и началась вся эта потеха. Стреляет тихо, но при должном умении… Вон староста пожаловаться не может – один выстрел, и готово.
В коридоре никого не было. Опаленный ракетницей кусок стены, россыпь автоматных гильз под ногами и ни одной живой души. Впрочем, и трупов тоже не видно. Судя по звуку, перестрелка вяло шла где-то ниже. Раз так – вперед и с песней.
Хотя лучше все-таки молча.
