19
Возле тайны
Три года назад тоже было морозно. Кто застал времена до Черного дня, рассказывал, что прежде зимы были разными: теплее, холоднее. Иногда весь сезон стояла слякоть, и машины, пустыми коробками гниющие теперь вдоль улиц, при езде разбрызгивали из-под колес жидкую грязь.
Все возможно. Теперь уже не проверишь.
Кат наслаждался теплым, хотя и смердящим жилым духом убежища, воздухом, и торговался. Одно из умений, в которых сталкерам не откажешь, – яростно убеждать своего визави в том, что товар не просто ему нужен, но и именно по такой цене. Желательно высокой, оправдывающей весь геморрой по поиску и доставке нужных форпостам вещей.
Староста Мехзавода, предпочитавший звание Директора, старался напоить Ката. Один из несложных приемов торговли – пьяного человека легче облапошить, забрав товар за бесценок. Отнять, конечно, не отнимут – у сталкеров, даже одиночек, была сложная система оповещения остальных – куда собираются идти, когда. Иногда некоторые – особенно молодежь – оставляли в известных другим местах информацию и о товаре.
В целом, пропади он без вести, тот же Мехзавод рискует немедленно остаться без товаров от других добытчиков, поэтому бояться было нечего, но и ухо стоило держать востро.
И не пить – уж это-то любому понятно.
– Дорогой ты мой! – с притворной задушевностью вещал Директор. – Сам не понимаешь, что просишь…
– Это подчиненные просят, – сухо уточнил Кат. – Или рабы. А я принес товар. Под заказ, на ранее согласованных условиях. И тут ты мне мозг ебешь своими сложностями. Идите-ка сами, да и шарьте по поверхности. Никто же не мешает.
Пропустив мат мимо ушей, Директор задумчиво отпил из стакана глоток пахнущего грибами и спиртом пойла.
– По поверхности… Я тут пытался поисковую группу создать, Кат. Сам знаешь…
Из первого же похода по Депутатской к военному училищу вернулось двое из шестерых. Да, это он знал. Почему-то после этого энтузиазма к походам по городу у механов резко поубавилось. До абсолютного нуля.
– Тем более, – буркнул сталкер. – Я же не просто нашел и принес гранатометы. Целая комбинация была, а ты теперь в отказ.
Предметом торга были две разновидности РПГ-7 и десяток осколочных выстрелов к ним. Кат принес бы и больше, но обменять найденные обезболивающие удалось только на столько. Все-таки ему на Базу напрямую идти было нельзя, а посредник на «Площади Ленина» снял свой законный процент, как он именовал комиссионные. Взамен – как и договаривались – Директор должен отдать ему набор инструментов для работы по металлу. Небольшой, но увесистый ящик, который Кату гораздо раньше заказали в Северном районе. Найти именно такой набор можно только на заводе – не в квартирах же ими пользовались.
Еще в магазинах, но там давно все выгребли. В первую очередь.
И вот теперь вся схема рушилась из-за одного жадного мудака.
– Предлагаю так… – снова отхлебнул из стакана Директор. – Я набор отдам, но ты нам будешь должен еще десять осколочных. А этого, что принес, – мало.
Нет, решительно дядя опух от наглости – вогнать сталкера в долги?! И потом бегать Кату по городу в поисках боеприпасов, хотя раньше договорились на другие условия?
– Считаю разговор законченным. Пойду отнесу граники вашим соседям – ты, кажется, против них заказывал? Вот вам комби при случае и объяснят доступно – мало это или много, десять осколочных.
Кат поднялся, всем своим видом показывая, что сейчас запакует РПГ обратно и сунет в рюкзак. Директор запаниковал. Руки не тряслись, но стакан он поставил на место. Почти отшвырнул на стол, пролив несколько капель. Под тусклым светом лампочки, которую местные умельцы приделали на стене, видно было, как вспотела лысина у начальника всех механов.
– Ну ты это… Не угрожай!
– А я разве угрожаю? Просто сказал, куда дену оружие. Наоборот бы поблагодарил, что я тебе сказал все честно.
– Слушай… А может, ты патронами возьмешь, а? Мы тут наладили кое-какое производство.
– Чтобы мне ствол первым же выстрелом заклинило? Ну спасибо, дорогой товарищ. Обойдусь как-нибудь.
Кат аккуратно завернул в тряпку первый из гранатометов. Никуда не спеша, но и не медля. Директор протер лысину невероятно грязным носовым платком, сунул его обратно в карман и заорал:
– Слон! Сло-о-он! Неси сюда! Вот же, сука, средь бела дня грабят…
Кат слегка улыбнулся. Его нехитрый блеф сработал, живем дальше. На самом деле гранатометы пригодились бы и на мясокомбинате, но платить тем было нечем. Этот вопрос он уже прояснил немного раньше.
В дверь каморки Директора, задевая косяки локтями, сунулся невысокий мужичок. Тощий, как и все вокруг – за исключением, пожалуй, только местного начальника, весь будто рубленый топором. Лицо из провалов и выпуклостей – резкие скулы, глубоко сидящие глаза, кадык выпирает вон на три сантиметра.
Но не мутант, просто наследственность такая. Топорная.
В руках Слон бережно держал ящичек. Шкатулку размером с кирпич, может, немного больше. С полтора.
– Это что, он и есть? – недоверчиво спросил Кат.
– Ты же самый умный… – проворчал Директор. – Проверяй. Набор полный.
Сталкер забрал из рук мгновенно сгинувшего в коридор Слона ящик и поставил на стол. Повернул нехитрую задвижку сбоку и открыл. Первый слой, второй. Каждая в отдельном гнезде, внутри блеснули почему-то очень маленькие металлические штуковины. Самая большая не крупнее кокарды.
– Вот плашки. Вот – метчики, – с досадой от проигранного спора повел рукой Директор. – Для внешней резьбы и внутренней, до полутора дюймов.
После Черного дня внезапно оказалось, что самой большой ценностью в мире предков были не деньги. Это немало удивило бы всех до катастрофы, но ведь чистая правда – золотом нельзя нарезать резьбу на трубе, а кредитными карточками не постреляешь во врага.
Патроны, оружие, лекарства, бензин, инструменты и – книги. Как ни странно, учебники по электротехнике, металлообработке, военному делу, анатомии и прочим скучным и приземленным вещам. Никакой романтики, чистой воды желание выжить под землей. Да и под серым небом – тоже помогали.
– На вид – нормально, – сказал Кат. – Сделка состоялась.
– Состоялась… грабитель, – проворчал Директор. – Уматывай уже, видеть тебя не могу. Мироед!
Он схватил стакан и выплеснул в рот остатки выпивки.
Оставаться в теплых, но душных коридорах под цехами Мехзавода и самому Кату было ни к чему. Товар обменял, пора идти дальше. Тем более что совсем неподалеку есть одно место…
Но позже, позже.
Пока надо сравнительно вежливо попрощаться и подняться по лестнице к выходу на поверхность. Убежище его никогда не впечатляло. Да, большое, сравнимое даже с «Площадью Ленина», но какое-то тусклое, несмотря на повсеместное освещение. Вдалеке лязгает железо, работают над чем-то. Может, упомянутые патроны как раз и клепают.
Множество коридоров, лестниц с первого на второй уровень. Масса людей, в том числе просто сидящих на полу – иногда прямо посреди коридора. Грязь. И вонь – здесь всегда чем-то смердело, смесью казармы и общественного сортира. Странные ребята, могли бы и навести у себя порядок. Впрочем, что ему до них? Ничего. Живут как хотят, а его дорога – прочь отсюда.
Морозно там снаружи… Но тем веселее идти, не в той самой, упомянутой в рассказах, грязи по колено. Выйдя через бывшую проходную на улицу Космонавтов – да, предки летали куда-то за облака, даже вот название присвоили, – Кат незаметно, не крутя головой, осмотрелся.
Вроде бы никого. Не то чтобы он всерьез ждал от жадного Директора засады с целью отобрать инструментарий, но мало ли…
О, человек! Небольшая фигурка на другой стороне улицы словно вжалась в кирпичную стену, всячески стараясь быть незаметной.
Кто-то из братьев-сталкеров? Не похоже. Автомат на плече, угрозы нет. Хотя может и в спину пальнуть, только зачем… Сделаем-ка вид, что никого не видели, и спокойно пойдем дальше, через троллейбусное депо. Лес мертвых животных, в последнем крике задравших к небу свои тонкие рога.
Кат неторопливо дошел до приоткрытых створок ворот депо и свернул туда. Фигурка, пока он не скрылся из виду, с места так и не стронулась. Можно выкинуть из головы навсегда, вряд ли еще встретимся.
Дорога через депо оказалась недолгой. Взяв левее, сталкер проскочил через дыру в бетонной ограде. Теперь вперед. Но очень неторопливо, не зря же Ким предупреждал, что место запретное.
Горячих пятен поблизости не видно, только крыши чуток фонят. На то они и крыши – каждый зараженный дождь мимо не прольется. Ни людей, ни мутантов, ни – слава богам – мортов не наблюдалось. Уже плюс. Неспешная прогулка, каких было уже сотни, и впереди тоже немало по мертвому городу. Привычный взгляд пустых глазниц домов, вечно темных от нехватки солнца, наблюдающих за всеми и ни за кем, как случайно оставшиеся на земле черепа. Заросшие кустами, присыпанными снегом, улицы, вот и Пирогова.
Где-то здесь, если карты и рассказы не врут.
– Когда-нибудь все изменится, – негромко сказал Кат. – Мы или вымрем окончательно, или… вернемся.
Последнее слово – уже шепотом. Приближалась ограда с некогда яркой вывеской над воротами. Керамический завод. В чем здесь может быть тайна?! Делали когда-то плитку, до сих пор украшающую мертвые пустые квартиры.
Тарелки какие-нибудь.
Вазы.
Что там еще можно делать из обожженной глины?..
Или завод закрылся, как и многие производства, еще тогда, до Черного дня? Боги знают. Ворота, кстати, настежь. Заходи и смотри, ни малейших возражений ни у пустой будки охранника сбоку, ни у видневшейся впереди территории – явно брошенной десятилетия назад. Пара машин вон торчит возле заводоуправления в глубине. Где остались тогда, там и стоят.
Но странное что-то в открывшейся картине было. Понять бы еще – что именно…
Вот только войти в ворота мешало нечто непонятное. Это была пока еще не сильнейшая головная боль, о которой говорили сталкеры, но ее явные предвестники – начало закладывать уши, в затылке появилось ощущение тяжести. Глаза будто покалывало нечто невидимое, наподобие миллионов мелких острых снежинок.
Кат остановился. Пройти немного вперед еще можно, люди же ходили – вон прямо на асфальте, почему-то чистом от снега, в паре десятков метров впереди выцарапан странный символ. Маленький кружок в большом.
Круг в круге. Именно это место. Дальше никто из сталкеров пройти и не смог. После нескольких попыток, кончившихся выламывающей мозг болью, для остальных был наложен негласный запрет. Даже не запрет – просто общий совет не соваться на территорию.
Незачем, да и не выйдет.
Ката такие запреты только раззадоривали. Уж не страшнее это местечко авиазавода, где и горячие пятна, и провалившаяся прямо на недостроенный ИЛ-96 крыша ангара, и целое крысиное гнездо под землей. Туда ходил, а сюда – что ж?
Он внезапно понял, что именно не так: за воротами снег, пусть и подтаявший за вчерашнюю оттепель, но все еще плотной коркой покрывавший землю. А на территории – голый асфальт. Да что асфальт – даже на остатках машин ни единой снежинки, а вон там, возле низкого крыльца, ведущего к двери с неразличимой отсюда табличкой, пробивается робкая, но несомненно зеленая трава.
Ничего не понятно. Какой-то источник тепла под землей? Иначе никак. Но здесь точно никто не живет. Сюда даже зайти невозможно: Кат сделал пару шагов вперед уже по чистому асфальту – невидимая метель словно обожгла глаза, брызнули слезы, мешая смотреть, а по затылку мягко, но увесисто хлопнула боль. Человек послабее здесь бы и упал, но он не сдался, сделав еще один шаг.
В голове, будто ждавшая своего часа мина, разорвалось что-то, блеснуло ослепительно белым пламенем боли, заставляя развернуться и бежать. Со всех ног, ничего не видя, ничего не понимая вокруг. В этот момент всегда осторожного сталкера можно было брать голыми руками. Хорошо, что некому – ни единого звука вокруг.
Ни движения, ни людей. Ничего…
В себя Кат пришел уже за воротами. Скинув на снег шапку, вытирал мокрую от пота голову рукавом. Глаза слезились, но уже меньше. Боль, казалось бы, навсегда поселившаяся в голове, медленно отступала, втягивала щупальца, царапая напоследок изнутри череп финальными всплесками.
– Круг, бля… в круге… – неведомо кому сообщил Кат. Бесполезный автомат он бросил на рюкзак, приходя в себя. – Что же там такое?
Потрепанное давней войной и недавней болью мироздание старательно отмалчивалось. Здесь даже вездесущих летучих мышей, похоже, не было. Мертвая зона, которую что-то подогревает снизу. Место, которое умеет защищаться, – теперь он проверил это и на себе.
Не врали сталкеры. Не пройти.
Раз в лоб загадку решить не удалось, оставался еще один путь. Тихое пассивное наблюдение. Если это неизвестное убежище – рано или поздно оно себя выдаст. Пар из вентиляционного короба. Люди внутри периметра. Что-то да должно проявиться. Жаль, что не было с собой бинокля – никогда бы не подумал, что он понадобится в этих местах. Придется обойтись глазами.
Однако вполне логичная мысль оказалась тупиковой. За три дня наблюдений из окна удачно развернутой фасадом к территории завода многоэтажки, где Кат оборудовал довольно пригодный наблюдательный пункт, он не увидел ровным счетом ничего. Животные, а тем более люди сюда вообще не забредали, самое безопасное место в городе, получается. Заводские земли, насколько их было видно с девятого этажа, он за эти дни изучил в подробностях, как и пейзаж за ними.
Вон виднеется Мехзавод, за ним, чуть дальше, старый корпус мясокомбината. Над всем этим довлеет сталинских времен высотка на Девицком выезде, острый шпиль которой вонзается прямо в серые облака. Правее – остатки цирка, за которым уходят к водохранилищу высотки. Иногда над домами парили совы. Эти огромные – даже отсюда заметно – птички охотились, в отличие от своих лесных предков, круглосуточно. Но в эту сторону не летели – и слава богам.
Тишина и спокойствие, что самого сталкера в целом устраивало. Все бы ничего – но жгучая тайна керамического мешала спокойно спуститься и топать с драгоценным ящичком на «Бульвар Победы», где, если голову не снесут во славу Мертвого Бога, можно было получить взамен…
Он сам не понял, что заснул. Монотонное наблюдение и усталость подкосили, окунув в серые невнятные сновидения. Что-то бродило вокруг, трогало мягкими лапами дремлющий разум, но вспомнить, проснувшись, было нечего.
А вот подъем получился красочным.
Для начала внизу, прямо у ворот завода показался одинокий морт. Его появление сталкер, разумеется, проспал, но вот от короткого заунывного воя охотника проснулся мгновенно, подтянув поближе готовый к бою автомат.
Мутировавшая собака, похожая, впрочем, больше на некое смертоносное насекомое из-за фасеточных глаз и чрезмерно больших для такого тела лап и головы, стояла внизу, крутя башкой. Взвыла еще раз, сунулась было в ворота, но отскочила назад, отряхиваясь и недовольно рыча. Остальной стаи не видно, что и хорошо. Пусть бы и этот разведчик свалил подальше, как-то спокойнее без мортов в поле зрения. Да, вот пятится и исчезает в проходе между домами.
– …Утро красит нежным светом стены древнего Кремля… – прогудел себе под нос Кат и окончательно проснулся.
До рассвета еще часа три, не меньше, но он выспался. Что ж, можно понаблюдать за таинственным кругом в круге в ночных условиях. Возможно, хоть из этого что-нибудь выйдет. Но нет. В темноте территория завода была все той же – ни звука, ни света. Даже мусор никто наружу не выбрался вынести, помахивая пластиковым ведром.
А вот дальше, где-то на границе механов и комби, явно разворачивались бурные события. Сперва негромко бахнули пару выстрелов из гранатометов – похоже, именно тех, принесенных Катом. Потом вспышки ручных гранат и приглушенные расстоянием очереди из пулемета.
Мехзавод пошел в атаку? Ну и прекрасно. Сталкеру от здешних междоусобиц было ни горячо, ни холодно. Кто-нибудь да победит, а ему можно будет и дальше таскать товары. Еще несколько взрывов, опять же гранаты. Стрельба активная, человек сорок там рубится насмерть, а то и больше.
Кат допил принесенную с собой воду, которую последний день в импровизированном НП и так экономил, как мог. Нечего здесь ловить, тайна останется тайной и для него, увы. Нельзя же побеждать всегда, как бы ни хотелось.
Раздался еще один взрыв, почти сразу второй – мощнее. В предрассветных сумерках видно было, что в небо коротко взлетели и опали вниз какие-то куски кровли над цехом. Снаряд они там взорвали, что ли? Над местом взрывов вспухло багровое, подсвеченное снизу начавшимся пожаром облако. Днем бы, наверное, еще и дым столбом видно было, но не сейчас.
Интересные они люди… И так на весь город дай боги тысяч шесть жителей осталось, включая Базу, так нет же – человеческая природа непобедима. Найди и убей врага.
Облако тем временем растянулось в стороны, в воздухе запахло чем-то едким, от вони першило горло, а в носу щипало, словно Кат вдохнул молотого перца.
Доигрался… Респиратор на лицо и – сматываться. Прямо сейчас. Плюнув на таинственное место, бегающего где-то поблизости морта и глухую ночь без намека на рассвет. Эти мудаки умудрились взорвать что-то из старых запасов химикатов, так что… Если облако пойдет в его сторону, можно и копыта откинуть. Даже не узнав, от чего именно, но это и не важно. Покойникам – им вообще все равно.
Кат бегом спустился по загаженной, закиданной остатками вещей лестнице, выскочил на улицу. Бег в респираторе – спорт для настоящих мужчин, это понятно, но он не отказался бы сейчас и от противогаза. Ненавидел Кат эти уродливые резиновые хари всех модификаций, но – как человек честный – признавал: иногда обменять свободу дышать на жизнь как таковую – вполне удачная сделка. Без обмана.
Поскольку он был уже внизу, то не видел, как спикировавший в самую гущу ада, творившегося на месте колбасного цеха, сов цепко, но бережно подхватил скрюченную человеческую фигурку, безвольно свисавшую из его когтей, и тяжело махая крыльями, понес к шпилю высотки.
Расстояние было совсем небольшим, но там, на высоте, воздух был чище. Удушливое облако тем временем опускалось к самой земле, отнимая очередные жизни. Не делая различий между бойцами обеих сторон, как бы им ни хотелось казаться разными – перед смертью все были равны.
Ящичек с инструментами в рюкзаке неприятно колотил по спине на бегу, но Кату было не до мелких неудобств, когда на кону стояла жизнь.
Вдох. Выдох. Левой. Правой. Вдох…
