11
Топор и мухоморы

Перечитывать записки Книжника именно сейчас Кату, конечно, было некогда. Но строки будто сами собой всплыли в памяти, пробежались по пожелтевшей бумаге тетрадки бисерным почерком Макса. Эхом ответили на мысли самого странника, недавно думавшего про порчей. Да и вместо ответов в Шиловском лесу его друг нашел только смерть. Община вокруг Черноцвета слабо напоминала зачатки новой цивилизации: тотальное руководство одного – несомненно, мощного, но одного – разума горсткой людей и животных. Совы и пауки? Чушь. Безмозглые твари, несмотря на ментальный контроль, вот и все.

В чем здесь развитие?

Кат давно сошел с дороги, забрав вправо. Лес здесь был реже – судя по всему, раньше это довольно ровное пространство было полями. Теперь, конечно, заросло, но не так сильно, как слева от полоски старого асфальта, сейчас заметенного снегом. Страннику нужны были полчаса в спокойной обстановке. Таскать шлифовальный круг – то еще развлечение, гораздо проще было наточить меч целиком, не забыв про нож, и выкинуть этот лишний груз в ближайший сугроб.

В этом перелеске кипела жизнь. Кат никак не мог назвать себя следопытом – с его-то жизненным опытом, собранным из умения обитать под землей, рыскать по поверхности, подчиняться приказам на Базе и уничтожать при необходимости все живое. Но даже он понимал, что вот эти забавные треугольники на снегу – птичьи следы, неглубокие округлые вмятины – скорее всего, заяц, а вдавленные чем-то острым отметины – или лесная свинья, или олени.

– Когда мы вымрем, именно вы наследуете землю, – вслух сообщил Кат. Непонятно кому. Всей этой мелкой лесной сволочи, которую и видно-то не было, вероятно.

Вот подходящая полянка, здесь он и продолжит свои точильные работы. Бросив рюкзак на снег, Кат замер на несколько секунд, ощупывая вздувшиеся на ногах шишки через штаны – не раздеваться же на морозе. По-прежнему не болят, но – или ему кажется? – увеличились в объеме.

Что же это за дрянь, боги?..

Стараясь поменьше шуметь, он зажал шлифовальный камень между колен и начал неторопливо работать. Сталь, из которой грубовато, но прочно сковали меч, поддавалась с трудом. Не очень мягкая, но в этом свой плюс – возможно, и продержится заточка дольше. Явно в девичестве была рессорой от какой-нибудь сельхозтехники. Вряд ли в местных условиях научились плавить сталь, а вот перековать – запросто.

Рукоятка из плотно намотанной полоски кожи была пропитана клеем и сверху посыпана мелким песком. Удачное решение, даже в потной руке скользить не станет, хотя держать не очень приятно. Впрочем, привыкать к клинку большого смысла и не было. Впереди всего сутки, даже меньше, а потом меч можно будет смело вернуть хозяевам. Или выкинуть, какая ему разница.

Откуда-то издалека, путаясь звуком в стволах деревьев, донесся удар колокола.

Все, как предупреждали, – где-то на самом Колизее отбивает часы. Кат слышал удары уже дважды, значит, осталось двадцать два часа. Много или мало, это уж как посмотреть. Решительно непонятно, что делать с Колуном… Викинг – ладно, один бросок ножа, не попадаясь под стремительный молот, и все будет кончено, а вот этот гигант от Союза деревень – с ним как?

Топора Кат опасался меньше всего. Как бы силен ни был Колун, это оружие только ближнего боя – вопрос был в том, как вообще завалить эдакую тушу. И снова отвратительное ощущение чужого взгляда. Кат даже вскочил, всматриваясь через частокол редких стволов деревьев по сторонам. Никого. Зверь какой-то, наверное…

Снова сел. Осталось еще раз пройтись по обеим кромкам, и мечом смело можно будет бриться. Если, конечно, эта безумная идея придет в голову при взгляде на боевое оружие.

Со стороны дороги послышался шум. Кричит кто-то, что ли? Пока пренебрежем, некогда.

Кат доточил меч, отложил его в сторону и взялся за нож. Он долго и придирчиво отбирал оружие там, в городе, поэтому на второе лезвие времени ушло гораздо меньше. Вот теперь его можно и бросать: Кат, не вставая, взвесил нож на пальцах – баланс так себе, надо учитывать – и метнул в ближайшее деревце. Клинок вонзился сантиметров на пять, недурно. Большего от имеющегося оружия добиться нереально, настала пора пустить его в дело.

Обратно по своим следам Кат выбираться не стал. Много чести попасться в ловушку викингу у дороги, где рогатый, скорее всего, и ждал. Странник пробежался по лесу, радуясь заметно отощавшему рюкзаку за спиной, спустился с небольшого обрыва, подобно стене ограждавшему бывшее поле, и вновь выбрался на дорогу. Она шла уже резко вниз, река где-то совсем рядом. Вот ответвление влево, куда сворачивала совсем узкая тропинка. Вряд ли это путь в Колизей, хотя кто их здесь знает… Нет уж: прямо по дороге, радуясь отсутствию следов на снегу, – из людей за последние часы он точно проходил здесь первым.

Засады впереди можно не опасаться, а вот погони позади – да.

Снова послышались далекие крики за спиной. Викинг, наверное, устал ждать и пошел по следу. В подобные хитрости со стороны Колуна Кат не верил – деревенский тупо пойдет вперед. Трактором. Африканским зверем носорогом из детских книжек, который бегает только по прямой.

Интересно, остались ли в Африке эти чудные животные? Думать на бегу о разной ерунде было даже полезно, нет времени переживать и опасаться.

Дорога вильнула последний раз, и впереди внизу показались вертикальные прутья ворот. Куда-то он все-таки добрался, пусть и с погоней на плечах. Над давно поржавевшими и вмерзшими в землю воротами виднелись остатки букв. «…аза…от…ыха… Битю…».

Чертовы ноздри! Кат вспомнил карту и понял, что его занесло километров на пять правее Колизея. И дороги от базы туда нет, только обратно и уже там свернуть правильно. Или… Правильно – или по реке. Так даже удобнее, только неизвестно, насколько там прочен лед.

– Ну… Посмотрим, – сказал себе Кат и, обойдя ворота, прошел в гостеприимно распахнутую дверку в ограде слева. Теперь за ним внимательно следили уже двое, хотя ни одного из них видно не было.

Сбоку осталась непонятная площадка, огороженная столь серьезно, что сталкер удивился: зачем? За мощным забором одиноко ржавел остов автомобиля. Забросанный нападавшими сверху ветками, многолетним слоем листвы, он напоминал больше гнездо некой гигантской птицы, чем творение человеческих рук.

Так это была стоянка! Все правильно: люди приезжали сюда летом на отдых к реке издалека, а машины бросали здесь. Наверное, даже сторож раньше полагался.

Не обращая внимания на приближающиеся вопли викинга, Кат спокойно спускался вниз. Миновал стоявшие справа длинные одноэтажные дома – разруха и тлен, конечно же, чего здесь еще ожидать. Выбитые стекла, отвалившиеся куски штукатурки, обнажившие гнилую дранку крест-накрест на деревянных балках, провалившиеся крыши.

Дальше дорожка стала еще уже и резко, почти под прямым углом повернула вправо. Огромное, этажа в три высотой, здание заслоняло серое небо. А это что? Просто немного любопытно; на самом деле Кат сюда зашел не в познавательных целях.

– Стой, с-с-сука! – Ого, какой настырный товарищ… Ну, побегай следом, побегай. После пивной диеты в Нифльхейме и обилия мяса это даже полезно. Заодно запыхаешься и драться в полную силу будешь неспособен.

Удивительно только отсутствие Колуна, неужели завалил его рогатый там, во дворе с сараем?

Кат нырнул в открытые двери здания рядом с непонятной многоэтажной постройкой. Вот здесь никаких секретов – столовая. Ряды шатких столиков с пластиком столешниц, изобилие стульев, словно расставленных на доске фигур посреди сложнейшей шахматной партии. Куски провалившегося с крыши шифера. Стопка грязных от времени подносов, стаканы, тарелки, огромная кастрюля прямо на полу с полустертой надписью красной краской «ПЕРВОЕ».

В прорехи крыши видно небо, свинцовое, будто упавшее сверху всей своей тяжестью и сломавшее перекрытия. Раздавившее творение ненавистных ему человеческих рук.

– Где ты, враг?! – зарычал неподалеку викинг. Упрямый малый, следует признать. Такую энергию – да на мирные бы цели.

Кат ухмыльнулся. Теперь просто подождать, Йомм сам доберется до него. Позиция вполне удачная, суетливый викинг наверняка помашет молотом, потом бросит. Надо уклониться от единственного удара, а потом аккуратно разделать поединщика на части мечом.

С другой стороны столовой, через давно осыпавшиеся панорамные окна донесся низкий пугающий рык. Ничего человеческого в нем не было. Даже Колун не в состоянии издать такой звук, да и вряд ли он успел бы опередить Ката. Несомненно, какой-то зверь. И судя по звуку, от него стоило держаться как можно дальше.

– Чем ты там скрипишь, урод? – заорал викинг, вваливаясь в столовую. Весь в пятнах машинного масла, прилипших листьев, грязный, как восставший из болота покойник, он был страшен. Выпученные глаза обвели зал и уткнулись взглядом в Ката. – Все… Отсюда тебе не уйти, клянусь сосками Фрейи!

Он вращал над головой молот и делал это с такой легкостью, словно не гнался больше часа по лесным дорогам за противником.

– Дебил ты рогатый, – спокойно сказал Кат. – Здесь неподалеку какой-то зверь. Ты один против него не выстоишь.

С тем же успехом можно было беседовать с кухонной плитой – вон краешек торчит за открытой дверью на кухню. Тоже собеседница, если вдуматься. И тоже ничего не поймет.

Викинг, не переставая крутить молот, свободной рукой залез в карман и вытащил пригоршню коричневой трухи. Сунул в рот, обильно просыпав ее на бороду и на пол, начал жевать, что-то невнятно мыча и пуская обильную слюну.

Потянуло мощным грибным запахом, словно Кат заглянул на ферму, – он встречал такие в убежищах, особенно на юго-западе. Вряд ли викинг жрал сейчас росшие там в изобилии вешенки или шиитаке; сталкер склонялся к мысли о мухоморах. Стало быть, убеждать викинга совсем глупо – он в своем угаре ничего не услышит.

Кат медленно пошел в сторону, стараясь не поскользнуться на мусоре и держа меч острием вниз. У него мухоморной дури не было, а постоянно размахивать этой железкой – прямая дорога к проигрышу. Зато нож держал наготове, рассчитывая на него куда больше, чем на гладиус. Викинг сопел и жевал, а молот над головой жил, казалось, своей жизнью. Отдельной. Готовый в любой момент оторваться от пальцев и сокрушить намеченную цель.

– Тор-р-р! – зарычал рогатый, проглотив последний комок допинга. – Смер-р-ть!

– Да-да, – прошептал Кат. – Давай, бестолочь, швыряй.

Однако Йомм не зря был одним из лучших бойцов Нифльхейма. Рука с татуировкой Мирового дерева дернулась, провоцируя Ката отскочить или наклониться, но молот не выпустила. При этом сам викинг медленно, вразвалку подходил все ближе к врагу.

Меч против него сейчас бессилен – любой удар молотом, даже по касательной, мгновенно разнесет клинок на куски. Бросать нож тоже пока нельзя – либо отобьет, либо увернется. И так довольно подвижный викинг после грибов проявлял чудеса гибкости, раскачиваясь и скользя по грязному полу, но совершенно не теряя ни бдительности, ни остатков рассудка.

– Я… Колун!!! – захрипело от входа.

Склонив косматую башку, чтобы не снести ей притолоку, в столовую ввалился еще один боец. К грибному аромату прибавилась вонь большого дикого зверя – помесь мочи, мускуса и тухлого мяса. Встреча переставала быть томной, учитывая повторившийся – и, кажется, гораздо ближе – рык неизвестного зверя за окнами.

Теперь точно ясно, что люди ни при чем, но кто же там бродит?!

Кат отпрянул к проходу на кухню, держа взглядом обоих противников, так и не желавших сцепиться между собой. Все трое образовали почти равносторонний треугольник внутри заброшенной столовой.

– Шли бы вы на хер, – тихо сказал Кат. Пора было что-то делать, иначе массой задавят. Затопчут как мальчишку.

Колун рыкнул на отпрянувшего в сторону викинга, схватил топорище двумя руками, но не напал. Похоже, какая-то договоренность? Или просто Кат выбран деревенским в качестве обязательной первой жертвы?

Думать было некогда.

Сталкер скользнул в сторону, пытаясь обойти сразу двух противников и выбраться через дверь. Поскольку он был довольно быстр, Колун даже не успел среагировать на его маневр, зато викинг поймал удачный момент – молот, вращаясь, просвистел мимо Ката, больно ударив в полете ручкой по плечу. Левая рука онемела, будто опущенная в ледяную воду, нож выпал из пальцев на пол. Сзади громыхнуло – молот проломил стену и улетел в подсобку, с хрустом и звоном круша там остатки шкафов и никому не нужной посуды.

– Не… уйдешь! – заревел гигант, отодвинул в сторону едва не упавшего викинга, который был ему хорошо если по плечо, и рванулся вперед, занося топор. Слова он выговаривал плохо, будто боролся с кашей во рту, но при его размерах это явно были чужие проблемы.

Чьи угодно, кроме самого Колуна.

Кат наклонился и подобрал нож, с трудом, но зацепив его пальцами, сунул обратно в ножны и внезапно откатился в сторону, хрустя осколками шифера и откидывая стулья, чтобы избежать встречи с набегающим гигантом.

Со стороны реки донесся удар колокола. Еще один час этой безумной гонки миновал, только никаких призовых очков Кат пока не заработал. Ныло отбитое плечо, и снова дала знать о себе старая рана в ноге, прострелив болью при вынужденном падении. Сзади брызнули осколки кафеля, с того самого места, где только что стоял сталкер. Первого удара Колуна он каким-то чудом избежал.

От дверей в столовую раздались ленивые аплодисменты, от звука которых, недоверчиво поворачивая голову, застыл даже гигант с топором. Викинг, собравшийся было прыгнуть на лежащего Ката, выставившего меч в его сторону, тоже замялся.

– Первый раунд объявляю законченным! – хорошо поставленным бархатистым голосом сказал кто-то. – Перерыв на легкую атлетику, а то сожрут, знаете ли. Зверек-то голоден.

Кат удивленно вскинул голову: возле дверей, держа на локте совершенно незнакомую длинную винтовку с вычурным прикладом и набалдашником у обреза ствола, стоял мужчина. Черно-белый зимний камуфляж, низкие унты, голова затянута в вязаную шапку-балаклаву. Даже глаз не видно – их закрывали круглые – блюдцами – очки, зеркальные, хоть становись перед ними и брейся.

– Чего застыли? – спросил человек. – Сейчас начнется.

Рык, от которого, казалось, задрожали стены, раздался возле самых окон в дальнем конце столовой, и без того тусклый свет зимнего дня заслонило что-то лохматое, жутких размеров, по сравнению с которым даже Колун съежился и померк.

– Лично я – сваливаю, – сказал Кат и побежал к мужику в дверях, не забыв подцепить брошенный на пол в начале стычки рюкзак.

За спиной ревело и билось в остатки окон нечто совсем уж страшное, ломая рамы и стараясь добраться до людей.