13
И в самом деле, когда я в 6:30 появилась в учебном корпусе и направилась прямиком в уборную, полицейские мне не препятствовали. Я вымыла руки, ожидая, пока уйдут другие девушки. Затем быстро разделась, сунула одежду и белье в специальный отсек и скользнула в очистительную капсулу — устройство, формой напоминающее гроб с отверстием на узком конце.
Рабочий цикл капсулы длился менее двух минут, но я вылезла и достала уже чистую одежду, только когда уборная снова опустела. В 6:50 я сидела в классе. Остальные оживленно обсуждали завтрак, на котором давали настоящий бекон.
«Пусть гнев кипит во мне, — думала я, чтобы успокоиться, — пока в один прекрасный день не перельется через край, и тогда наступит отмщение! А до тех пор пускай томится на медленном огне, как сочный бекон на горячей сковородке…»
Скад!
К сожалению, назревала проблема посерьезнее. На часах было 7:00, а одна из учебных кабин все еще пустовала. Риг снова опаздывал. Как, во имя звезд, последние десять лет он приходил на уроки раньше всех, а в летную школу умудрился опоздать уже два раза подряд?
Прихромал Кобб. Нахмурившись, остановился возле места Рига. Несколько мгновений спустя в дверях появился и сам Риг. Я с тревогой посмотрела на часы, потом снова на друга и не поверила глазам. У него на плече был рюкзак с вещами.
Кобб не сказал ни слова. Просто встретился с ним взглядом и кивнул.
Риг повернулся, чтобы уйти.
— В чем дело? — спросила я, вскочив на ноги. — Почему?
— Кто-нибудь всегда уходит на следующий день после первого боя, — пояснил Кобб. — Обычно это бывает на более позднем этапе обучения, но происходит всегда.
Не поверив ушам, я выбежала за Ригом в коридор.
— Риг?
Он не сбавлял шага.
— Риг? Что ты делаешь? — Я бежала следом. — Сдаешься после одного коротенького боя? Я знаю, тебя выбило из колеи, но это наша мечта!
— Нет, Спенса. — Он наконец остановился посреди пустого коридора. — Это твоя мечта. Я просто присоединился к тебе за компанию.
— Наша мечта. Все это обучение, вся эта практика. Летная школа, Риг. Летная школа!
— Ты повторяешь одно и то же, будто я не слышу. — Он улыбнулся. — Но не слушаешь из нас ты.
Я ахнула.
Он похлопал меня по плечу.
— Пожалуй, я несправедлив. Я и правда всегда хотел сюда попасть. Трудно не заразиться азартом, когда у близкого человека такая большая мечта. Я хотел доказать себе, что смогу пройти тест. И я это сделал. Но потом я поднялся в небо, Спенса, и понял, каково это… Когда меня зацепило деструкторами, я осознал, что не смогу делать это каждый день. Прости, я не пилот.
Его слова не имели для меня смысла. Сами звуки, исходящие из его рта, казались странными, словно он перешел на чужой язык.
— Я думал об этом всю ночь, — добавил он с грустью. — Но теперь понимаю, Спенса. В глубине души я всегда понимал, что не создан для сражений. Знать бы еще, чем мне теперь заниматься. Для меня конечной целью всегда было пройти тест.
— Ты сливаешься, — сказала я. — Сдаешься. Сбегаешь.
Он вздрогнул, и я тут же почувствовала себя ужасно.
— Не всем быть пилотами, Спенса. Другие профессии тоже важны.
— Это на словах. На самом деле так никто не думает.
— Может, ты права. Не знаю. Наверное, мне нужно немного поразмыслить. Есть ли работа, где надо сдавать тесты и все? Как выяснилось, это у меня хорошо получается.
Он коротко обнял меня — я просто стояла в шоке — и ушел. Я долго смотрела ему вслед, пока за мной не явился Кобб.
— Еще немного, курсант, и я напишу рапорт об опоздании.
— Поверить не могу, что вы вот так взяли и позволили ему уйти.
— В мою работу входит определять, кто из ребят пригодится в пещерах, вместо того чтобы погибнуть в воздухе. — Он подтолкнул меня к классу. — К выпуску звена пустовать будет не только его место. Вперед.
Я вернулась в класс и уселась в кабину. И тут до меня дошел смысл его слов. Кобб выглядел едва ли не счастливым, отсылая одного из нас. Сколько учеников сбили у него на глазах?
— Так, — сказал он. — Давайте проверим, что вы помните из вчерашнего занятия. Пристегнитесь, наденьте шлемы и включите голографические проекторы. Командир, поднимай звено в воздух и покажи, что не все знания вытекли у вас из ушей на подушки. Тогда, так и быть, начну учить вас, как летать по-настоящему.
— А пушки? — нетерпеливо спросил Бим.
— Скада с два. Вы по ошибке перестреляете друг друга. Сначала основы.
— А если мы снова окажемся в воздухе во время боя? — спросил Артуро. Я до сих пор не могла запомнить его позывной. Амфибия? Или нет?
— Тогда остается надеяться, что Бзик посбивает всех врагов, сынок, — ответил Кобб. — Хватит болтать! Курсанты, вы слышали приказ!
Я пристегнулась и включила проектор, бросив последний взгляд на пустое место Рига. Меня окружила голограмма.
***
Все утро мы тренировались синхронно поворачивать.
Летать на звездном истребителе — это вам не пилотировать какой-нибудь старый самолет, какие имелись у некоторых наземных кланов. У наших кораблей были не только подъемные кольца, чтобы держаться в воздухе независимо от скорости — даже при ее отсутствии, — но и мощные устройства, которые назывались атмосферными рассекателями. Благодаря им мы гораздо лучше справлялись с сопротивлением воздуха и капризами ветра.
У крыльев тоже есть свои плюсы, и наличие атмосферы часто очень кстати. Можно выполнить стандартный разворот с креном подобно птице. А можно изобразить что-то в стиле звездолетов, например, развернуть корабль в нужной плоскости и взять с места в карьер.
Я досконально выучила разницу, поскольку мы выполняли оба маневра снова, и снова, и снова, пока мне едва не надоело летать.
Бим, синеволосый парень, все время спрашивал про оружие. Мне нравились его энтузиазм и искренность, но стремления палить из пушек я не разделяла. Если я хочу когда-нибудь превзойти Говнюка в небе, надо научиться основам. Во вчерашней стычке меня замедляли именно неуклюжие развороты. Поэтому если Кобб хочет, чтобы я поворачивала, я буду поворачивать, пока не сотру пальцы в кровь, а с ладоней не слезет плоть до костей.
И эти кости будут выполнять развороты на отлично.
Я последовала за звеном влево, потом инстинктивно рванула вниз, поскольку Рвота повернула по слишком большому радиусу и оказалась в опасной близости от меня. Она врезалась прямиком в ФМ. Невидимый щит отразил удар, но ФМ не хватило навыков, и она, потеряв управление, свалилась в штопор.
Обе рухнули вниз, и на каменистой поверхности расцвели два взрыва.
— Скад! — воскликнула ФМ. Она была очень манерной, с этими ее золотыми пряжками на ботинках и модной стрижкой.
Рвота просто рассмеялась. Она часто веселилась, пожалуй, даже слишком.
— Ого, вот это взрыв! Кобб, сколько очков я заработала за такое шоу?
— Очков? Курсант, ты думаешь, что это игра?
— Вся жизнь игра.
— Ну что ж, тогда ты потеряла все очки и погибла. Если сваливаешься в неуправляемый штопор, катапультируйся.
— Э… а как это сделать? — спросил Недд.
— Недд, ты серьезно? — удивился Артуро. — Мы же вчера это проходили. Рычаг у тебя между ног. Видишь большую «К»? Как думаешь, что она значит?
— Наверное, «Критическая ситуация».
— И что ты будешь делать в критической ситуации? В истребителе? Ты…
— Вызову тебя и скажу: «Эй, Артуро, где этот скадный рычаг катапультирования?»
Артуро вздохнул. Ухмыльнувшись, я посмотрела на соседний корабль. Девушку внутри было едва видно — Заря, судя по татуировке, заметной даже при надетом шлеме. Она тут же отвела взгляд. Даже не улыбнулась.
Ну и ладно.
— Возвращайтесь, — приказал Кобб. — Скоро обед.
— Возвращаться? — заныл Бим. — А можно просто выключить голограммы и пойти заморить червячка?
— Конечно. Выключайте голограммы, идите перекусите, а потом отправляйтесь туда, откуда явились. У меня нет времени на курсантов, которые отказываются отрабатывать посадку.
— Э, прошу прощения, сэр.
— Не забивай радиоволны извинениями, курсант. Просто выполняй приказы.
— Внимание, звено, — сказал Говнюк. — Стандартный боевой порядок, разворот по курсу 165.
Подчинившись, мы выстроились в линию и полетели к виртуальной копии «Альты».
— Кобб, мы будем учиться выводить корабль из неуправляемого пикирования? — спросила я.
— Опять вы за свое. Вы очень редко будете оказываться в подобной ситуации, и если это случится, я хочу, чтобы вы зарубили себе на носу — нужно дернуть рычаг катапультирования. Не забивайте себе голову всей этой показной удалью про спасение корабля.
— Что, если его можно спасти, сэр? — спросил Йорген. — Разве хороший пилот не должен сделать все возможное, чтобы защитить подъемное кольцо? Они ведь настолько ценные, что по традиции нам следует…
— Не надо заливать мне про эту дурацкую традицию, — огрызнулся Кобб. — Хорошие пилоты нужны не меньше подъемных колец. Если вы в неуправляемом снижении, вы катапультируетесь. Все ясно?
Несколько курсантов дали устное подтверждение. Я нет. Кобб не опроверг самое важное: если курсант катапультируется и губит корабль, больше ему не летать. Может, став полноправным пилотом, я подумаю насчет катапультирования, но пока что к этому рычагу не притронусь.
Как ни крути, отнять у меня небо — все равно что отправить на верную смерть.
Мы приземлились, и голограммы выключились. Остальные побежали в столовую на обед, смеясь над тем, как эффектно взорвались Рвота и ФМ. Киммалин заметила, что я не спешу из класса, и остановилась, но Кобб легонько выпроводил ее вслед за другими.
— Я им все объяснил, — сказал он в дверях. — Согласно сводке лифтов ты не спускалась вчера в Вулканическую?
— Здесь неподалеку есть небольшая пещера, примерно в получасе ходьбы от города. Я решила остаться в ней, чтобы сэкономить время. Я всю жизнь охотилась в туннелях. Мне там комфортнее.
— Как знаешь. Ты взяла с собой что-нибудь перекусить?
Я покачала головой.
— С сегодняшнего дня бери. Я не потерплю, чтобы на тренировках тебя отвлекал голод.
И он ушел. Вскоре я услышала вдалеке голоса. Из столовой доносился смех.
Я подумала, не потренироваться ли одной, но не знала, можно ли пользоваться проекторами без присмотра. Однако целый час сидеть и слушать, как смеются в столовой остальные, тоже не дело, так что я решила прогуляться. Странно, что я так сильно вымоталась в полете, но при этом от долгого сидения накопилось столько нервной энергии.
На выходе из учебного корпуса я заметила в коридоре двух полицейских. Они в самом деле караулят, чтобы я не стащила ролл? У адмирала так много ресурсов, что она тратит их, чтобы свести счеты с ничтожным курсантом? С другой стороны, если затеваешь драку, нужно биться до победы — эту позицию я уважала.
Покинув базу, я направилась в сад за стеной. За деревьями ухаживали садовники, а по дорожкам, вдоль которых стояли скамейки, прогуливались люди в форме. Похоже, не я одна наслаждалась растениями. Не грибы и мох, а настоящие деревья. Я потратила добрых пять минут, ощупывая кору и изучая листья, почти уверенная, что все это сделано из какого-то весьма реалистичного пластика.
В конце концов я вышла из сада и посмотрела на пояс обломков. Как всегда, в небе виднелись огромные узоры из размытых серых пятен и линий, но расстояние скрадывало детали. Прямо над головой проплывал световой люк, настолько яркий, что на глазах выступали слезы, если смотреть прямо на него.
Просветов в космическом мусоре не видно. Тот момент с отцом, когда я заглянула в настоящий космос, был единственным, — слишком много слоев обломков на орбите.
Что за народ все это построил? Дети в моем клане шептались, что Детрит — это Старая Земля, но отец только смеялся над подобными утверждениями. Ясно, что планета слишком маленькая и картам Земли, которые у нас сохранились, не соответствует.
Но они были людьми, по крайней мере, говорили на нашем языке. Поколение Бабули — экипаж «Непокорного» и остальной флот — знали, где находится Детрит, и намеренно отправились на старую заброшенную планету, чтобы спрятаться на ней, пусть последствия посадки и вышли гораздо более катастрофическими, чем предполагалось. Я попробовала представить, что они чувствовали, оставив небеса, оставив корабли. Пришлось разделиться на кланы и затаиться. Было ли для них так же странно поднимать голову и видеть свод пещеры, как для меня — небо?
Я все бродила по дорожкам сада. От садовников исходило грубоватое дружелюбие. Когда я проходила мимо, мне улыбались, а некоторые коротко и неформально отдавали честь. Интересно, как бы они себя повели, если бы узнали, что я дочь Охотника, печально известного труса?
Я сделала круг по саду и на обратном пути в класс наткнулась на группу в костюмах и юбках — официальная экскурсия. Такую одежду носили кураторы. У них было столько заслуг, что их переселили в глубокие пещеры — более безопасные, более защищенные, в которых можно пережить бомбежку. Йорген и его дружки как раз из таких.
Выглядели они слишком… чистенькими.
По дороге я заметила кое-что любопытное: между садом и базой располагался ряд небольших автомобильных ангаров. Дверь одного была поднята, и внутри виднелся автомобиль Говнюка. Я отметила полированный хром и небесно-голубую окраску. Классный, бесшумный, явно дорогой. Зачем оставлять его за пределами базы?
«Наверное, не хочет, чтобы другие курсанты просили покатать», — подумала я, с трудом подавив желание напакостить.
Миновав ворота, я пришла в класс раньше остальных. Тут же залезла в кабину — казалось, что прошло уже слишком много времени с последнего раза. Устроилась поудобнее, счастливо вздохнула. Посмотрела вбок и поняла, что за мной наблюдают.
Я подскочила чуть ли не до потолка. Войдя, я не заметила у стены Зарю. По-настоящему ее звали Магма или Магна, я не помнила. Судя по подносу на стойке за спиной вичийки, она притащила еду сюда и обедала в одиночестве.
— Эй, — позвала я. — Что давали? Пахнет подливой. Рагу из водорослевой пасты? Картофельное пюре? Свиные отбивные? Не бойся, я переживу. Я боец. Выкладывай как есть.
Она лишь с невозмутимым видом отвела взгляд.
— Твой народ происходит от морских пехотинцев? — спросила я. — С «Непокорного»? Я тоже потомок народа с флагмана — команды по обслуживанию двигателей. Возможно, наши прадеды знали друг друга.
Нет ответа.
Стиснув зубы, я выбралась из кабины. Подошла прямо к ней, заставив посмотреть в глаза.
— У тебя со мной проблемы? — спросила я. Она пожала плечами. — Так давай разберемся.
Она снова пожала плечами.
Я постучала пальцем по ее ключице.
— Не дразни меня. Мне плевать на грозную репутацию вичийцев. Мне некуда двигаться, кроме как ввысь. Ради этого я не задумываясь перешагну через твой труп.
Я вернулась в учебную кабину, довольная собой. Надо и с Говнюком так же, показать ему Спенсу-воина. Да… приятно.
Вскоре в класс ввалились и расселись по местам остальные. Киммалин подошла ко мне. Повертела головой по сторонам, словно проверяя, не смотрят ли на нее, — только взметнулись длинные темные кудряшки — и уронила мне на колени ролл.
— Кобб сказал, ты забыла обед, — прошептала она. Выпрямившись, двинулась прочь и громко возвестила: — Какой у нас чудесный вид на небо! Как наставляла Святая: «Хорошо, что днем светло, иначе мы бы не увидели, как прекрасен день!»
Кобб только закатил глаза.
— Пристегивайтесь. Пора выучить кое-что новое.
— Пушки? — нетерпеливо спросила Рвота.
Бим согласно кивнул, забираясь в кабину.
— Нет, развороты. В другую сторону. — Кобб сказал это совершенно серьезно и, когда я хмыкнула, наградил меня выразительным взглядом. — Это не шутка. Я не шучу.
«Я так и подумала».
— Прежде чем включить голограммы, — продолжил он, — я должен спросить, какие чувства вы испытываете в данный момент по поводу обучения.
— Чего? — переспросил Недд, с трудом втискиваясь в кабину. — Чувства?
— Да, чувства. Итак?
— Как-то это… немного неожиданно.
— Задавать вопросы и слушать ответы — неотъемлемая часть эффективного обучения, Неддер! Так что заткнись и дай мне заняться делом.
— Хм, так точно, сэр.
— Командир звена! Что скажешь? — спросил Кобб.
— Я чувствую уверенность, сэр. Компания разношерстная, но, думаю, мы сможем их натаскать. С вашим опытом и моим…
— Неплохо, — перебил Кобб. — Неддер?
— Прямо сейчас я немного озадачен… И по-моему, я переел энчилад…
— Рвота!
— Мне скучно, сэр, — сказала она. — Может, просто вернемся к игре?
— Дурацкий-позывной-про-двухголового-дракона!
— Амфисбена, сэр! — отозвался Артуро. — Честно говоря, сегодняшние занятия мне не сильно зашли, но я жду, что отработка основ пригодится.
— «Скучает, — записал Кобб в планшет, — и думает, что умнее, чем он есть». Бзик!
— Чудненько!
— Пилотам не бывает «чудненько», девочка. Мы воодушевлены.
— Или, — добавила я, — заряжены энергией от одной мысли нести смерть подступающим врагам.
— Или так, если ты псих, — согласился Кобб. — Заря.
— Все хорошо, — прошептала татуированная девушка.
— Громче, курсант!
— Хорошо.
— И? У меня здесь три строки. Надо еще что-то написать.
— Я… не хотела беспокоить… много… — сказала она с сильным акцентом. — Хорошо. Достаточно хорошо, так?
Кобб оторвался от планшета и прищурился. Потом что-то записал.
Заря покраснела и опустила взгляд.
«Она не говорит по-английски, — поняла я. — Скад, какая же я дура».
На древних кораблях встречались представители различных земных культур — разумеется, в некоторых изолированных кланах, которым приходилось прятаться, три поколения спустя не говорили на моем языке. Это никогда не приходило мне в голову.
— Бим? — продолжил Кобб. — Парень, ты выбрал позывной?
— Все еще думаю! — ответил Бим. — Хочу все сделать как надо! Хм… мой ответ… кстати, когда мы там начнем изучать пушки?
— Если пообещаешь застрелиться, можешь взять мой пистолет хоть сейчас. Я просто запишу «Никак не дождется, чтобы его убили». Дурацкие бланки. ФМ!
— Меня постоянно поражает нездоровая агрессия, присущая культуре Непокорных, — сказала хорошо одетая девушка.
— Что-то новенькое. — Кобб сделал пометку. — Адмиралу понравится. Штопор?
— Я чувствую голод, сэр.
Какая же я дура. Круглая дура. Я опять покосилась на Зарю, припомнив, какой замкнутой она всегда была. Теперь я смотрела на нее другими глазами. Сильный акцент и неправильное произношение, то, как она отворачивается, когда к ней обращаются…
— Ладно, с этим наконец все, — подвел итог Кобб. — Пристегнитесь и запускайте голограммы!
