Правило 9
Создайте распорядок, который обеспечит основы продвижения к цели
Есть очень известный итальянский жокей — Фрэнки Деттори. Вероятно, на сегодняшний день это самый знаменитый жокей в мире и один из самых успешных в истории скачек. К началу июня 2007 года (двадцать первый год Фрэнки в качестве профессионального жокея) он еще не одержал победу на самых звездных в мире скачках, на Английских Дерби в Эпсоме. Он пробовал 14 раз и терпел неудачу.
И вот 2 июня 2007 года Фрэнки Деттори и молодой жеребец по кличке Оторайзд разместились в стартовой кабинке для забега на одну милю четыре фарлонга и десять метров — классика из классики.
Когда наездники стартовали, Фрэнки чуть придержал свою лошадь в хвосте, позволяя лошадям-лидерам проделать всю сложную работу на неровном ипподроме Эпсома. К тому моменту, когда они добрались до знаменитого Таттенхемского поворота и стали поворачивать, Фрэнки попросил Оторайзда показать миллионам зрителей свои таланты. Поначалу его жеребец медленно поравнялся с галопирующими участниками заезда, но к моменту, когда Оторайзд и Фрэнки добрались до начала трибун, они уже претендовали на свой первый Приз Английских Дерби.
Человек, который уже создал себе историю, выиграв все семь заездов в единоличной программе скачек в Аскоте в 1996 году, добавил к этому единственный оставшийся приз, которым он больше всего хотел завершить свою завидную коллекцию ценных мировых трофеев на своей каминной полке.
Счастливчик Фрэнки Деттори!
Толпа в Эпсоме и миллионы зрителей взорвались, когда он пересек финишную черту. Знаменитая улыбка сияла, и он легко спрыгнул с лошади, вызвав громкое одобрение за ограждением для расседлывания лошадей победителей. Затем Фрэнки наконец принял Приз Дерби от Ее Величества королевы Англии Елизаветы II.
Счастливчик Фрэнки Деттори!
Что же сделал наш герой, чтобы отпраздновать это? На следующий день он полетел во Францию, чтобы выступить в паре с другим талантливым молодым жеребчиком — Ломаном и выиграть Prix du Jockey Club (французский аналог Дерби).
Счастливчик Фрэнки Деттори!
Вот два Дерби за два дня, на двух ипподромах, на двух лошадях, в двух странах. Как бы вы назвали это, выражаясь языком спортивных достижений? Я называю это жадностью!
Мне самому приходилось играть в жокейский распорядок счастливчика Фрэнки в течение года. Я употребляю слово «играть», поскольку это было «увлечение», помимо основной полноценной работы. Фрэнки не играл, он был на своей основной работе, он — жокей-профессионал. И зная, каково это, я не уверен относительно слова «счастливчик».
Это выглядит так: вы встаете в 5 утра и принимаетесь за работу в 6 утра. Верховая езда не позволяет «опоздать» и «заболеть». Зато она позволяет 7-дневную рабочую неделю, включая заботу о лошадях.
Да, чудесным утром нет ничего лучше галопа верхом на прекрасной скаковой лошади по восхитительным окрестностям. Однако в Англии утро редко бывает чудесным. Порой выходишь из дома в жуткий ливень или откалываешь лед от лобового стекла в 5:30. На завтрак — банан и кофе (черный, без сахара). Через три или четыре часа езды вы готовы съесть что-нибудь еще, и… еще один банан доставляет вам удовольствие.
Почему бананы? Ну, если я скажу вам, что исключается из меню, возможно, это станет понятно. После консультации со спортивным экспертом Джоном Питтсом из моего рациона были изъяты: все молочные продукты, макаронные изделия, хлеб, красное мясо (не проблема, поскольку я вегетарианец), масла и большинство соусов, алкоголь, мюсли и орехи, все сладости и шоколад, а также печенье и пирожки. Для меня тягостно было отсутствие чипсов и карри. Сухофрукты (неподслащенные) были обычным и терпимым угощением во время долгих поездок на машине, чтобы выступать с речами об Укрощении Тигров.
Конечно, тут с нетерпением ждешь ланча. Однако, проездив верхом значительную часть утра, на ланч съедаешь какую-нибудь маленькую запеченную картофелину и много свежего салата (разумеется, без заправки, без масла, бобов, сыра и тому подобного).
Вы придерживаетесь диеты. И это тоже работа. На ипподроме Администратор у весов не говорит: «Взгляни, сынок, эти шелковые бриджи становятся слегка тесноваты, пора ненадолго отложить пироги». Нет, он ставит вас на весы и, если вы весите слишком много, зовет своего хорошего друга, Мистера Комментатора, который объявляет толпе, что этот жокей набрал чересчур большой вес — объявляет в тот момент, когда вы проезжаете мимо зрителей, приподняв в седле зад, чтобы все могли его оценить.
Ваш полдник — одно яблоко. Ужин необходимо съесть до 19:30. И никаких углеводов за ужином — вы получили свою долю в виде картофеля за ланчем. Затем наступает черед вечерней пробежки трусцой, чтобы выработать набранное за день и поддерживать себя в форме, — нередко в темноте и под дождем. Я опустил гимнастические тренировки из страха разочаровать любых потенциальных жокеев.
Потом на следующее утро вы встаете и проделываете все это снова.
Конечно, профессиональные жокеи и вторую половину дня посвящают верховой езде. Я же в это время занимался своим бизнесом.
Счастливчик Фрэнки Деттори?
Я играл в диету и расписание лишь в течение одного года. А Фрэнки и другие не играют в это. Фрэнки работал в поте лица более 25 лет — в постоянном напряжении и с жестким распорядком.
Счастливчик Фрэнки Деттори?
Правило 9: Создайте распорядок, который обеспечит основы продвижения к цели
Что такое «распорядок» и «основы»? Если в качестве аналогии вы возьмете игру на пианино, одна из основ — регулярно играть гаммы. Распорядок подразумевает — практиковаться, играя гаммы (и все остальное, над чем вы решили работать), ежедневно, в течение определенного отрезка времени — и не позволять себе отказаться от этой рутины.
В наше время распорядок — крайне немодное слово. И кто хочет заниматься рутиной, когда есть столько увлекательных занятий? Если вы думаете, что можете укротить своего Тигра во всех других отношениях, но без Правила 9, вы ошибаетесь. Я скажу больше. Исходя из моего опыта работы с первоклассными спортсменами и первоклассными бизнесменами, я убежден, что полная ясность концепции и четкость плана в сочетании с необыкновенной требовательностью к себе в том, что касается выполнения «основ» — главные составляющие «секрета успеха».
Обычные люди, совершающие выдающиеся поступки
Вы хотели бы основать успешный бизнес и приобрести финансовую независимость? Хотели бы выиграть олимпийскую медаль? Разумеется. А хотели бы поставить на карту свой дом и рискнуть всем? Просыпаться каждый день при любой погоде и тяжело ступать по улицам? О, нет!
Никто не хотел бы — но они научились любить это, а их прекрасные результаты и священная цель мотивируют их начинать задуманное и преодолевать тяжелые будни.
Думаете, всем нашим кумирам легче было придерживаться ежедневного распорядка, чем нам, простым смертным?
Преуспевающие люди, творцы своей истории и вдохновители окружающих, сделали свой выбор. И они создали распорядок, поддерживающий этот выбор, и внедрили его в свои будни. Как гласит афоризм, «нет выдающихся людей, есть обычные люди, совершающие выдающиеся поступки». Все они встретились со своим Тигром и укротили его, чтобы осуществить это.
Мои основы и распорядок применительно к верховой езде и нырянию были весьма приземленными. Например, надо вовремя ложиться спать, вовремя вставать, бывать на конном дворе, заниматься в спортивном зале и бегать, практиковаться в йоге, складывать определенные продукты в тележку в супермаркете и всегда готовить свежую еду на вечер. А основа для написания этой книги — садиться и писать сегодня, завтра и послезавтра, после рабочего дня. Ни в одном из этих поступков нет ничего особенного и волнующего. Зато они с лихвой воздаются нам.
Не сомневайтесь, что за каждым мгновением славы и триумфа стоят решения следовать распорядку, которые принесут победу. Эти решения приняты перед лицом рычания Тигра. А вы готовы менять привычки, преодолеть дискомфорт соблюдения распорядка?
Решения — поступки — результаты.
Давайте рассмотрим некоторые типичные стратегии Тигра, которые мешают нам следовать распорядку.
«Им легко — если бы я играл с такими высокими ставками, я бы тоже был дисциплинирован!»
Патовая ситуация: вы никогда не дойдете до игры с такими высокими ставками, если не будете дисциплинированы. Прежде каждый знаменитый спортсмен был никому не известен, но дисциплинирован и упорен. И вначале он не получал никакой награды и признание за ежедневную работу в рамках жесткого распорядка. Это очень трудный этап, особенно для молодых жокеев: когда друзья отправляются в паб поужинать и выпить с девушками и парнями, а наш герой должен заботиться о норме калорий и подъеме в 5 утра.
Взгляните на Правило 3, возьмите на себя обязательства и создайте необходимый распорядок.
«Разумеется, распорядок необходим спортсменам, но он ничего не меняет для меня»
Что ж, это правило из вашего кодекса должно обеспечить вам полную защиту от страха и сопутствующего дискомфорта. В одних случаях результаты распорядка очевидны, а в других менее очевидны. Но посмотрите вокруг.
Люди, которые установили распорядок в своих финансах пять, десять, пятнадцать, тридцать лет назад, получают награду за этот распорядок, разве нет? Люди, которые применили распорядок для того, чтобы стать прекрасными родителями (а не полагаться на телевидение или няню в вопросах воспитания), получают невидимую посторонним награду от взаимоотношений с детьми, разве нет? Люди, которые ежедневно работают над своей целостностью, не ища безопасности в толпе, становятся уважаемыми и обеспеченными руководителями и новаторами завтрашнего бизнеса, разве нет?
«У меня нет времени на распорядок»
Распорядок, как правило, бережет наше время.
По поводу времени, пожалуйста, перечитайте Правило 8. Вы по-прежнему пользуетесь этой старой банальностью из своего кодекса правил, чтобы оправдать то, что сдаетесь Тигру?
Распорядок под давлением толщи воды
Я промок насквозь. Смотрю на часы: 7:30 утра, 27 августа 2010 года.
День рекорда. Пора вставать.
Дабы сохранять носовые пазухи в хорошем состоянии, мне приходится спать без кондиционера. А в Шарм-эль-Шейхе, в разгар лета, при температуре, достигающей 35 °C, это не способствует комфортному лежанию в постели, как только солнце появляется из-за горизонта. Я рассматриваю крепко спящую Аниту; ее волосы начинают прилипать ко лбу, по мере того как повышается температура. Я принимаю душ и с чашкой мятного чая в руке поднимаюсь по лестнице на плоскую крышу дома.
Я с нетерпением ждал этого момента спокойствия и уединения. Сегодня в час дня я выйду из дома своего хорошего друга и режиссера фильмов о подводных съемках Дебби Меткалф, где жил во время тренировок в Египте. Я направлюсь к морю, чтобы предпринять первую попытку в установлении британского рекорда во фридайвинге. День распланирован с 9 часов, поэтому сейчас мое личное свободное время.
Дебби — владелица Blue Eye FX, международной кинокомпании, осуществляющей подводные съемки. Ее команда начнет прибывать к ней домой примерно в девять, чтобы начать подготовку к съемкам погружения.
Я надеялся на спокойствие, пока смотрел, как восходит солнце, а зубчатая гора Синай окрашивается в розовый, прежде чем обрести песчаный цвет при свете дня. Но у Тигра другие планы, и Директор начинает диалог. «Кто ты, к черту, такой, чтобы стремиться установить британский рекорд? Морю будет известно, что ты относительный новичок».
Я начинаю свое занятие кундалини-йогой. И занимаюсь на протяжении двух часов с моей любимой музыкой для йоги — альбомом «Into Silence» Дэвы Премал. Я перемещаюсь в другой мир и начинаю чувствовать привычное ощущение силы в теле и сознании. Тигр исчез.
В Only One Apnea Centre — суета. Андреа и Раста приветствуют меня широкими улыбками, и я отправляюсь экипироваться.
Невозможно влезть в гидрокостюм для фридайвинга, специальный мягкий тип неопрена с открытыми порами, предварительно не смазав его изнутри мылом. Я иду в душ, чтобы намылиться и проскользнуть в свою вторую кожу.
Я вставляю в свою шапочку компьютер для ныряния Suunto D4. Он издаст сигнал близко к моему уху, когда я миную сорок метров. На этой глубине и на скорости погружения около 1,6 метра в секунду у меня есть десять метров, чтобы выпустить воздух из легких во время погружения, прежде чем мои легкие запечатаются и заблокируют весь оставшийся воздух внутри. Мне понадобится оставить воздух за щеками. Он не для дыхания, а для подпирания воздухом барабанных перепонок во время погружения. Если у меня не будет достаточно воздуха, чтобы «продувать уши», давление океана, увеличиваясь по мере спуска, будет причинять неописуемую боль в ушах. И мои барабанные перепонки лопнут через несколько секунд. Я затягиваю другой компьютер D4 на талии, прикрепляю грузовой пояс, беру маску и ласты и в одиночестве выхожу к морю.
Море! За всеми приготовлениями я забыл, что все это связано с морем. Я вспомнил об этом, когда дошел до вершины утеса и впервые за сегодняшний день заметил море. Оно синее, как сапфир, но на его поверхности под блеском египетского солнца пляшет тысяча бриллиантов. Понтон тянется поверх рифа от песчаного берега, а платформа на сотню метров заходит в море. Платформа расположена в заливе. Залив открывается широкому океану, и море достигает горизонта. У меня заходится сердце. Я хорошо знаю эту береговую линию. Я начал заниматься здесь дайвингом с аквалангом в 1998 году. Я всегда чувствую себя так, будто возвращаюсь домой, когда захожу здесь в воду. Там будут знакомые создания, которые поприветствуют меня по возвращении к ним. Рыба-клоун, рыба-попугай, рыба-лев, рыба-бабочка, рыба-вымпел, рифовые акулы и черепахи — если очень повезет. Все старые друзья.
Мысленно передо мной встает доброе предзнаменование, которое я получил от океана при первом погружении от Only One Centre в январе этого года. Моя китовая акула.
— Чао, Джим! — позади меня Андреа. Он экипирован, а его зубы сверкают, когда он дарит мне самую широкую свою улыбку. — Нырнем!
— Давай нырнем!
Сегодня Андреа будет дайвером, обеспечивающим мою безопасность. Это значит, что он будет погружаться и встретит меня на глубине примерно в 30 метров, когда я буду возвращаться. Если наша синхронизация нарушится, он должен будет подождать, пока я не вернусь. Он не может коснуться черты, до которой я буду спускаться, поскольку это попытка установить рекорд, так что ему придется расходовать энергию, бесконтрольно поддерживая себя, пока он смотрит вниз, в темноту, в поисках первого проблеска белого воздушного мешка, возвращающего меня на поверхность. Если что-то пойдет не так, когда я спущусь на тридцать метров, он должен будет помочь мне. Вот почему ему необходима такая же тщательная разминка, как и мне. Возможно, впереди у него тоже довольно долгое погружение.
Три хороших погружения для разминки. Плывем к платформе.
Раста сидит на платформе в официальной желтой футболке AIDA. Второй судья, Ангела Амброси, в воде — на слэде. Толпа туристов вокруг дайв-сайта растет. Раста подает мне знак ОК и спрашивает, готов ли я начать пятиминутный обратный отсчет. Я молча подаю ответный знак ОК и опускаю голову в воду, дыша через трубку, и возвращаюсь в спокойный мир под поверхностью моря. Я чувствую себя хорошо, очень сильным, очень расслабленным и сосредоточенным, очень спокойным — то, что надо.
Я подплываю к слэду и продеваю стопы через канаты, которые обезопасят их. На это требуется несколько попыток, поскольку слэд подпрыгивает вверх-вниз на волнах. Когда я привязан, я киваю Раста.
— Две минуты! — кричит он мне и толпе и запускает секундомер.
Мой корпус свободен.
Мое дыхание долгое и сильное. Мой живот растягивается. Мои ребра растягиваются. Я полностью выдыхаю, втягивая живот до предела. Я чувствую, как работает моя диафрагма. Кундалини-йога и тренировки в нырянии сделали ее сильной и очень гибкой. Ей необходимо быть гибкой, потому что меньше чем через две минуты она столкнется с моей грудиной, чтобы компенсировать то, что мои легкие уменьшились в размере.
— Шестьдесят секунд! — крик Раста громкий, но теперь я слышу его в отдалении.
Кажется, у меня хороший контроль над мышцами. Я использую только минимум мышечного напряжения, требуемого, чтобы ровно удержаться на слэде. Я чувствую, как все остальное расслабляется, я чувствую, как море поддерживает меня. Мои глаза закрыты, а веки расслаблены. Старый мотив громко играет в моей голове, и это все, на чем я сейчас могу сосредоточиться.
— Aad Guray Nameh, — долго и медленно, с повторением, мощно.
— Пятнадцать секунд!
Это неясный шум, но я осознаю его. Я поднимаю подбородок и смотрю в небеса, на синий купол, наполняю живот и грудь теплым воздухом, закрываю рот, защипываю нос, прижимаю подбородок к груди, ощущая привычное непроизвольное подпирание ушей воздухом изнутри. Раста знает этот знак и отпускает слэд.
Перейти от неподвижности к темпу погружения. Подбородок втянут, голова смотрит вниз. Там внизу — яркая звезда, которую я никогда не видел прежде. Требуется несколько секунд, прежде чем я оказываюсь достаточно близко: это Дебби и ее камера. Я спускаюсь мимо нее.
Полное одиночество. Сжатие начинается по мере того, как слэд ускоряется. Только я и море еще на 70 метров. Сосредоточенность на продувке ушей, концентрация на том, чтобы позволить каждой мышце тела наслаждаться обволакивающим журчащим массажем моря. Поразительно.
Приглушенный писк компьютера в шапочке — сорок метров. Заполнить рот воздухом из легких. Зажать нос, рот и гортань. Если я расслаблю гортань на этой глубине, воздух из моих легких исчезнет и там будет вакуум, тогда я не смогу осилить глубину.
Тихое жужжание от трения слэда о канат снова гармонирует с Aad Guray Nameh. На глубине 50 метров я чувствую, что у меня в легких еще есть воздух и мне он нужен. Он нужен мне во рту — для продувки ушей на глубине в 101 метр. Я нарушаю все правила, открываю гортань и чувствую, как в рот проходит воздух. Дополнительный, неожиданный дар.
И вниз. Закрыть глаза. Дождаться лязга слэда, когда он ударяется о стальную пластину внизу линии.
Немыслимая боль. Я исчерпал воздух для продувки, не знаю, зачем. Не знаю, как. Должно быть, я почти на глубине в 101 метр, так что я игнорирую это и спускаюсь. Но это нельзя игнорировать. Я нажимаю на тормоз на слэде и резко останавливаюсь. Слишком темно, чтобы посмотреть на компьютер. Жгучая боль. Я раскачиваюсь на слэде вверх и вниз, надеясь вытолкнуть пузырьки из легких в рот. Тикают часы. Никаких пузырьков. Никакого облегчения от боли. Как больно!
Как это случилось? Такого не случалось на тренировках. Должно быть, мне просто не хватило платформы. Я отпускаю тормоз и спускаюсь. Боль достигает невыносимого уровня. Я невольно кричу — не раздается ни звука; никаких пузырей. Воздуха нет. Я снова останавливаю слэд, я должен уменьшить боль, поднявшись.
Я провалился.
Нет.
Я мог бы оставить слэд, подняться на несколько метров по тросу, уменьшить боль в голове и, может быть, в конце концов, найти в своих легких немного воздуха. Я высвобождаю стопы из канатов и покидаю слэд. Почему у меня застряла рука? Трос, который крепит меня к слэду, натягивается и держит меня. Эффект этого приводит меня в чувство. Я нахожусь на огромной глубине уже дольше, чем должен был. К этому я под водой около 2,5 минуты и все еще где-то рядом со 100 метрами. Мне в голову приходит, что я испытываю глубинное опьянение. Разновидность приятного, расслабляющего опьянения, которое приносит глубина. Приятное — но смертельное состояние. Я сдаюсь. Открываю клапан резервуара, чтобы наполнить воздушный мешок. Занимаю положение для подъема на слэде, свободно свисая с подножки, полностью расслабив тело. На сей раз я не получаю удовольствия от массажа, пока направляюсь к поверхности.
Провалился.
Я выныриваю на поверхность к толпе наверху. Она становится сюрпризом. Я забыл, что здесь были все эти люди. Мне нужно знать, достиг ли я глубины, и в блеске солнца я тотчас же смотрю на свой компьютер: 84 метра. Невозможно. Бессмыслица. Слишком мало. Колоссальный провал.
На лицах судей выражение замешательства. Они не понимают, почему я не выполнил протокол всплытия.
— Восемьдесят четыре. Я хочу попробовать снова.
Мой голос звучит для меня странно — я был один внутри своей головы слишком долго. Погружение заняло более 3 минут 20 секунд, причем чересчур много из этого времени я находился на большой глубине. Судьи совещаются и говорят, что я, очевидно, страдаю от глубинного опьянения. Они отказываются позволить мне еще раз нырнуть сегодня же.
В тишине я беру баллон с кислородом, спускаюсь на пять метров и остаюсь там на шесть минут. Это обычная процедура после глубокого погружения и не связана с моим провалом.
Пока я подпрыгиваю вверх-вниз на волнах мелководья, держась за трос, я смотрю вверх на все эти лица надо мной. На меня смотрит целая группа людей. Я хочу сбежать от их пристального взгляда, но это невозможно. Я чувствую себя как зверь в зоопарке.
Я провалился. Я не справился с основами в условиях стресса. Я нарушил привычную процедуру, и воздух, выходящий изо рта в воду, я принял за воздух, поступающий в рот из легких. Я не последовал Правилу 9, хотя больше всего нуждался в распорядке именно в день рекорда. Я забыл об основах и начал умничать.
Я не хочу делать это снова. Завтра я уеду отсюда, а на следующий день полечу домой. Подумываю о том, чтобы все бросить. Я на глубине в пять метров, и Тигр рычит все громче. Здесь легко забыть о Правиле 10 — никогда, никогда не сдавайтесь.
К тому времени, как истекают шесть минут, а я возвращаюсь на поверхность, я один на один с Раста и Андреа. Парни очень упорно потрудились для меня за прошедшие восемь месяцев. Они тоже разочарованы. Пока мы плывем к берегу, стоит тишина.
* * *
28 августа 2010 года. Я заново открыл Правило 10. Я снова буду нырять. Это похоже на «День сурка». Восход солнца, йога, отправление в Центр… За исключением одного — сегодня я взял на себя обязательство строго следовать основам. Сегодня я буду строго придерживаться Правила 9.
— Пятнадцать секунд!
Это неясный шум, но я осознаю его. Я поднимаю подбородок и смотрю в небеса, на синий купол, наполняю живот и грудь теплым воздухом, закрываю рот, защипываю нос, прижимаю подбородок к груди, ощущая привычное непроизвольное накапливание воздуха в ушах. Раста отпускает слэд.
Я высматриваю звезду на тридцати метрах, это Дебби с камерой. Сорок метров — рот полон — зажать гортань, нос, рот — спуск. Ощущается хорошо. Ощущается очень хорошо. Интенсивный массаж, почти бодрящее расслабление. Мы со слэдом набираем скорость. Звук Aad Guray Nameh то нарастает, то затихает у меня в голове.
Лязг.
Слэд ударяется о стальную пластину, прикрепленную к тросу.
Сто один метр. Я поднимаю язык, чтобы выжать остатки от воздуха из моей сжатой ротовой полости в уши. Осталось ли там хоть сколько-то воздуха? Я смогу погрузиться глубже в следующий раз? Изо рта появляются пузыри. У меня хватило бы на продувку ушей еще на много метров. Это хорошая новость на будущее.
Я — на глубине в 101 метр, но, если я не выполню протокол всплытия, это не будет считаться рекордом. Как только последние пузыри слетают с моих губ, я открываю клапан резервуара, меняю позицию на слэде и наслаждаюсь поездкой. Пятьдесят, сорок, тридцать метров. Легкие снова начинают открываться, по мере того как запертый в них воздух увеличивается в объеме. Красота.
Я добираюсь до Андреа на глубине в тридцать метров; он вопросительно смотрит мне в глаза. Я подаю ему знак ОК и, не сводя глаз с моих зрачков, пока мы вместе поднимаемся, он исполняет под водой победный танец. Мы всплываем глаза в глаза, следуя распорядку, на случай любых помех во время последних сильных изменений давления после глубокого погружения. Мы достигаем поверхности. Я целиком выполнил протокол всплытия.
Судьи совещаются на итальянском и оглядываются на меня с серьезными лицами.
Затем их лица расплываются в улыбках. Раста издает клич и показывает свою белую судейскую карточку. Он кричит: «Британский рекорд! Британский рекорд! Рекорд глубины в британском фридайвинге! Британец преодолел глубину в 100 метров!»
Я беру баллон с кислородом и спускаюсь на пять метров для шестиминутной компрессионной реабилитации. Я был здесь вчера, чувствуя, что всех подвел, раздумывая над тем, чтобы отправиться домой. Теперь я рекордсмен во фридайвинге — первый в истории Британии, кто преодолел магическую отметку в 100 метров. Правило 9: создайте распорядок и справляйтесь с основами. И Правило 10: никогда, никогда не сдавайтесь. Это они обеспечили мне рекорд через 24 часа после поражения.
Время праздновать!
Какие нормы следует ввести для себя, если вы действительно хотите достигнуть цели
Прежде чем перейти к Правилу 10, давайте закончим изучение Правила 9.
Ответьте на два обманчиво простых вопроса. Как вы считаете, какие элементы распорядка, введенные вами 10 лет назад и честно выполнявшиеся ежедневно, очевидно изменили к лучшему ваше положение?
Другой вопрос. Если бы вы придерживались определенного распорядка следующие десять лет, начиная с сегодняшнего дня, как вы думаете, какие перемены это привнесло бы в вашу жизнь?
Сделайте это сейчас. Поразмыслите.
Если вы находите 30 минут в день для просмотра телевизора, вы могли потратить это время на то, чтобы стать очень умелым пианистом через пару лет. Или каждый день по 30 минут заниматься спортом и привести в порядок свой вес и физическую форму. Это элемент ежедневного распорядка, который имеет значение. И за него стоит держаться.
Не упустите свой момент. Он может не представиться снова долгое время.
Настал ваш черед.
Досье 9:
Рассказ Джеймса ле Брока
На протяжении 2005 года я был одним из коммерческих директоров международного поставщика финансовых услуг. Мы столкнулись со значительным давлением на рынке, и было ясно, что, для того чтобы успешно преодолеть наши многочисленные трудности, мы должны были поддержать своих сотрудников в повышении их уровня единоличного руководства и ответственности. Так что мы попросили Джима с его Десятью правилами Укрощения Тигров помочь нам в достижении этого.
Потом я наблюдал, как команды наших сотрудников знакомились с Укрощением Тигров. Это было похоже на включение электрических лампочек. Я тоже всерьез воспринял Десять правил, и с тех пор они помогают мне направлять мои решения.
Теперь я увлечен величайшим вызовом в моей карьере. Будучи управляющим директором O2 Money (подразделения компании мобильных телекоммуникаций в составе глобального телекоммуникационного гиганта Telefonica), я руковожу проектом, который должен произвести революцию в сфере мобильных платежей — во взаимодействии клиентов со своими финансовыми инструментами. Теперь мы создаем свой собственный новый бренд и платежный бизнес.
Мобильные операторы уже занялись банковскими операциями, но всегда традиционным способом — партнерством с уже существующим банком. На мой взгляд (а его разделяют в руководстве O2 и в моей команде), это недостаточно смело, чтобы организовать революцию; это просто создание новой платформы для традиционных банковских операций. Я не уверен, что в глазах клиентов традиционные банковские операции купаются в лучах славы после мирового финансового кризиса и продолжающихся экономических трудностей.
В том, чем мы занимаемся, нет определенности. Мы — на передовой. Центром нашего подхода является следование Правилу 6 — «Не ищите безопасности в принадлежности большинству». Мы решили выйти на ипподром. O2 — единственная телекоммуникационная компания, которая наняла банкиров, создала для них новую инфраструктуру и стремилась получить собственную лицензию на электронные деньги. Иначе говоря, мы погрузили наших банкиров в среду быстро движущегося, ориентированного на клиента оператора мобильной связи и не оставили их в рамках традиционной банковской структуры.
Теперь мы с моей командой идем быстрым шагом. У нас нет огромной иерархии или инфраструктуры банка, с которым надо иметь дело. Мы с нуля создаем компанию XXI века, вместо того чтобы придавать новую форму наследию XIX века. Обратная сторона медали такова. Все это — непроверенное, новое, ничто не конкретно. И это рискованно. Я выставлен перед публикой на ипподроме, и у меня есть ответственность. Это прекрасно. Но Тигр рычит!
Джим говорит об оскаленных клыках Тигра, когда мы бросаем вызов кодексу правил и устремляемся в неопределенность, — он прав. Тигр рычал на нас очень грозно. Однако я считаю, что весь прогресс и инновации были достигнуты отдельными людьми, которые предпочли пройти сквозь это. Я хочу быть частью этого.
Мы не только бросаем вызов своему собственному кодексу и кодексу О2, мы бросаем вызов кодексу, который поколениями управлял финансовыми услугами. Зато у нас есть сильная цель. У нас есть Правило 3: мы продолжаем придерживаться направления, в котором хотим завершить свой путь, и это удерживает нас в равновесии, когда появляется Тигр.
Интересно, что сейчас мнение людей обо мне — неоднозначное. Недавно я проводил время с генеральным директором международной сети приема платежей. Он завидовал возможностям, появившимся у меня и О2, и пути, по которому мы идем. А несколько дней спустя я принимал участие в работе руководящей группы, в рамках подготовки важной конференции по финансовому обслуживанию, и столкнулся с очень пренебрежительным отзывом одного представителя традиционных банковских кругов. Что там Джим говорит о критике с трибун, когда вы выходите на ипподром? Правило 6 — в действии.
Я упорно размышлял над этой ролью, прежде чем взять на себя обязательства. Почему? Потому что Тигр рычал — это был огромный личный риск. У меня есть жена и трое детей. Я провел 26 лет в банковском деле и переходил в новую сферу. Если бы на каком-то этапе я захотел вернуться обратно в банковский сектор, люди сказали бы: «Что, черт возьми, ты для этого сделал? Ты безумец — с чего нам брать тебя назад?»
Однако если мы выиграем, это будет самый необыкновенный приз. Ставки были высоки. Я должен был укротить своего Тигра, прежде чем брать на себя обязательства, и я рад, что сделал это. Как говорит Джим, кто пишет вашу историю? Вы или Тигр? Я не мог отвергнуть эту возможность лишь потому, что гарантий успеха нет. Тогда победил бы Тигр.
Я решил смело действовать и взять на себя обязательства. Я не верю, что мы потерпим неудачу, но если так, я многому научусь и буду честен с собой. С этим я смогу жить в доме престарелых. История, которую мне предстоит написать, перевешивает страх воображаемого риска. Это время моей жизни. У меня есть возможность творить, руководить прекрасными людьми и возглавлять прогресс для клиентов в нашей сфере, где я работал на протяжении всей своей карьеры.
Никогда не говорите «никогда» — что бы ни придумывал ваш Тигр.
